Я должен стать Главным Героем или… – 2

Глава 17

Аристарх Моисеевич стоял на краю крыши девятиэтажки и наблюдал за копошением под своими ногами.

Завуч Московской Магической Гимназии почти не двигался — только чуть перекатывался с пятки на носок, чтобы разгонять кровь по ногам. Слабое, почти немощное тело и затуманенный разум раздражали генерала Ада, но таков был выбранный им путь.

Бонгус задерживался. Он отправил своего шпиона с близкого расстояния проследить за мальчишкой, который вился вокруг принцессы, а сам же остался наблюдать за общей обстановкой в городе.

Открыть новые порталы в нужном месте было не проблемой, как и натравить на юнца и еще парочку человек поваливших из разлома низших демонов. В самом аду это были безвольные безмозглые твари, рабочие огромного пламенеющего муравейника, а тут они окончательно теряли остатки своего скудного разума. Такого мусора в аду предостаточно, и если потребуется, он сможет завалить их рогатыми телами весь этот город.

Очевидно, что Лилит узнала его при первой встрече, но совершенно не подала виду. Это было немое послание от дочери правителя — не вмешивайся, или пеняй на себя. Пусть девчушка и не была столь опытна, как сам Азазель, но сила крови — это не шутка. Выйти из столкновения с ней невредимым, да еще так, чтобы не покалечить саму Лилит, мало у кого получится. Особенно, если она будет активно сопротивляться.

Было что-то в этом Штерне такое, что не нравилось генералу. Он пока держал свои мысли при себе, но решил, что пара-тройка проверок не повредит. Не просто же так Лилит выбрала именно этого смертного в качестве своего защитника? А то, что она сознательно находилась под опекой скользкого типа со странными предпочтениями в домашних животных — Азазель не сомневался.

Наверняка он какой-нибудь извращенец, не иначе. Ведь как тогда объяснить и его поведение, и непонятную тягу к Лилит? Ее демоническую суть невозможно скрыть никакими формальными человеческими оболочками, у большинства мужчин дочь правителя ада должна вызывать первобытную нервную дрожь и только самые сильные духом способны перенести постоянное присутствие Лилит. Но, как смог разузнать Азазель, принцесса умудрилась найти целую группу таких смертных, хоть ей и пришлось низвести себя почти до уровня неразумного животного в своей малой форме.

Вспомнив милую девчушку, которой являлась сейчас Лилит для окружающих, Аристарх Моисеевич смахнул скупую отческую слезу. Как же милой была его племяшка! Но сколько бы сотен лет не было Лилит, она навсегда останется в глазах генерала Ада именно таким вот маленьким и несмышленым демоненком, которому нужна опека и поддержка старших.

От мыслей, что этот Штерн может иметь какие-то грязные намерения относительно его племяшки, у великого генерала Ада аж подскочило давление. Все же, тело Аристарха Моисеевича было не слишком приспособлено к подобным переживаниям.

Ну, ничего. Он выведет этого Штерна на чистую воду и выяснит, чем же он задурманил голову приличной молодой демонессе из высшего сословия Ада. И нет бы, чтобы сбежать с каким-нибудь достойным командиром армии, повелителем боли или, на крайний случай, с перспективным ифритом⁈ Нет, Лилит выбрала параллельное измерение и какого-то задохлика с глазами, как у мертвой рыбины!

Аристарх Моисеевич недовольно фыркнул и, после того как в морду призванного тяглового демона влетело несколько ракет и снарядов, разворачивая черепушку домашней скотины алым цветком, развернулся и пошел на выход.

Люди были удивительно слабы, ведь еле-еле справлялись с деревенским скотом, который после прохождения портала просто немного увеличивался в размерах! А что бы с ними было, если бы силы ада на самом деле начали вторжение?

Но все, что было нужно, генерал Ада увидел. Штерн вышел из устроенной ему проверки целым и невредимым, пусть ему и пришлось призвать на помощь союзников. В целом, это даже была не трусость. На его месте Азазель поступил бы точно так же.

Мы с Валерой сидели в штабе самообороны и ждали, пока Долгоруков порешает вопросики. Пара солдат не слишком дружелюбно закрутили нас в теплые одеяла, всучили в руки по кружке с казенным чаем и оставили ждать под кабинетом какого-то важного начальства. Стасяна с нами не было — его увели куда-то в другую сторону, по всей видимости, к своим.

Ночка выдалась бурная, на часах было уже в районе четырех утра, так что мы с Валерой изо всех сил боролись со сном и пытались не повалиться с узкой деревянной лавки. Когда же Долгоруков вышел из кабинета, то был больше похож на рассерженного батю, которого вызвали к директору из-за косяков сынули и его дружбана, чем на командира элитного подразделения.

— Оба двое, за мной, — хлестко скомандовал княжич и, даже не посмотрев на нас, зашагал по узкому коридору, стуча каблуками.

Мы с Валерой перехватили одеяльца и, как две Гюльчатай, засеменили вслед за Долгоруковым.

То, что это был залет — даже говорить нечего. По всей видимости, факт того, что посреди Москвы появились польские войска в лице трех боевых машин, немало так взбудоражил кровь начальства. А то, что спасали они подчиненного Долгорукова и сына графа Воронцова только усугублял и так непростую международную ситуацию.

— Надеюсь, меня сегодня не расстреляют, — выдохнул я, наклоняясь к Валере.

— Да не, ты чего вообще такие глупости говоришь? — удивился Воронцов, но посмотрев мне в глаза, почему-то осекся. — Ты ж не серьезно?

— А ты посмотри на эту прямую спину, — кивнул я в сторону быстро шагающего Долгорукова. — Этот и не за такое к стенке поставить может. Он мне уже угрожал!

— Угрожал? — захлопал глазами Валера.

— Угу… — драматично кивнул я. — Ты если можешь, замолви за меня словечко перед батей, я жить так-то хочу…

— Штерн! Разговорчики! — внезапно рявкнул Долгоруков. — Даже если вы и получите укрытие у семьи Воронцовых, Константин Алексеевич человек крайне понимающий и одолжит вас на время соревнований. Так что дезертировать не получится!

— Ваше Благородие, да как вы могли так плохо обо мне подумать!.. — воскликнул я, но Валера уже что-то заподозрил.

— Ты че, с турнира слиться хочешь? — удивился Воронцов.

— Конечно же, блять, хочу! Ты видел этих поляков⁈ — воскликнул я. — Если это не очередная интервенция, то это была команда пшеков, которая приехала на турнир из Варшавы!

Валера на секунду завис, будто пытался переварить полученную информацию, а после просто пожал плечами.

— Логично, — наконец-то изрек этот полуфабрикат. — Это объясняет, почему княжич оказался в Москве.

— Княжич⁈ — взвился я.

— Ну да, — удивился Валера. — Княжич Станислав Понятовский, из натуральных князей Понятовских. У них в роду даже пара предков было, которые в польские короли избирались. Ты геральдику вообще учил или так, просто присутствовал на парах?

Я вспомнил, как мы проводили время со Стасяном и чем вообще занимались. И единственное, что мне хотелось исполнить в данный момент — убиться об стену. Потому что когда Долгоруков выяснит детали нашего забега, мне точный и безальтернативный пиздец.

К моему удивлению штабс-капитан не потащил нас к себе, а просто завез к общаге и сдал на поруки Мишане. Отправлять Валеру к себе мы не стали — закинули этого поца на свободную койку, после чего я потерял сознание на следующие шесть часов.

Проснулся я от довольного хрюканья. Сначала поворочался, мало ли. Потом — прислушался. Хрюканье стало более активным, а к чвакающим звукам добавился еще и треск ткани. Не желая мириться с происходящим, я повернулся на другой бок и уперся головой в стену. Хрюканье стало менее интенсивным, но более ожесточенным.

— Мишаня, что ест Стивен? — глухо спросил я у соседа, который, судя по отсутствию сопения, лежал на своей кровати и читал. Любил Иванов после утренней качалочки почитать, это его расслабляло.

— Какие-то штаны, — флегматично ответил Мишаня.

— Да блять…

— Что?

— Почему ты ему это позволил?

— А ты бы смог забрать у Стивена его добычу?

— Я бы попытался.

— Чет сомневаюсь, — прогудел гигант.

Пришлось все же повернуться обратно и посмотреть на дело зубов моего тотемного зверя.

Радостно похрюкивая, Стивен заканчивал превращать мои единственные парадно-выходные брюки в объект авангардного искусства. Шугать опоссума было уже бесполезно — штаны не спасти, так что я плюнул и опять повернулся лицом в стену.

— Тебя княжич искал, — заявил Мишаня.

— Долгоруков?

— А у тебя еще знакомые княжичи есть? — удивился Мишаня. — Да, штабс-капитан. Сказал, чтобы ты зашел к нему, когда будешь в состоянии.

— Я не в состоянии, — тут же ответил я.

— И что на этот раз? — поинтересовалась моя огромная черная мамка.

— Я в трауре.

— На тему?

— Оплакиваю гибель ключевых предметов гардероба. И вообще, у меня посттравматический синдром, я в депрессии.

— Больно ты разговорчивый для жертвы депрессии, — засомневался гигант.

— А ты не обесценивай мои страдания! — заявил я, все же поднимаясь с кровати. — И вообще, людям в депрессии полезно бывать на свежем воздухе, так что я пошел.

— Куда? — спросил Мишаня, но потом почти сразу же одернул сам себя. — А знаешь, не говори. Чем меньше я буду знать…

— Тем меньше сможешь сказать на допросе у штабс-капитана, — закончил я за соседа. — Правильно мыслишь, боец.

Не знаю, справился ли я с заданием от Б. Г.-куна и воспользовался ли тем шансом, что он мне предоставил, но, как и любой взрослый и сформировавшийся человек, задерживаться на территории гимназии я не собирался. Так сказать, пока мы игнорируем проблему, ее вроде бы, как бы, и не существует.

Кое-как натянув шлейку на сопротивляющегося и шипящего Стивена, я вывел эту хтонь на прогулку, а после незаметно перемахнул через забор. Ну как незаметно. Сначала я перебросил через ограду Стивена — и опоссум даже немного охренел от такой фамильярности, но судя по блеску в глазах ему походу понравилось — после чего перебрался через забор и сам. Раньше для такого прикола мне нужен был Валера, точнее, его способность к блинку или золотая брошь председателя студсовета, но теперь у меня был свой значок. А на них большинство охранных систем гимназии не срабатывало. Хоть какие-то бонусы от того, что Воронцовы опозорили мое честное имя и заставили мусорнуться вступлением в ряды органов местного самоуправства.

Дорога у нас со Стивеном была одна — в сторону Шамиля. Сейчас мне как никогда требовалась моральная поддержка, и найти я ее мог только у одного местного интеллигента, так что, привычно поймав такси и приказав водиле игнорировать наличие дикого животного в салоне, мы отправились в мой родной район.

К моему ужасу палатка Шамиля была закрыта. Потоптавшись у затянутого брезентом алтаря уличной еды, я голодным взглядом осмотрелся по сторонам. Ниже по улице был фургончик, где соблазнительно танцевали свой последний вальс курочки-гриль, но разве сможет подкопченная птичка-танцовщица заменить мне целый божественный ансамбль из мяска, овощей, соуса и лаваша⁈

Мое отчаянье почувствовал и Стивен. Занервничав, опоссум стал крутиться на месте, вставать на задние лапы и жалобно тянуться к закрытой палатке. Но нет, мой маленький мерзкий дружочек, сегодня ты останешься без пропитанной кефирно-чесночным соусом размокшей жопки лопатосьёна. Нужно принять реальность и жить дальше.

— Илья! Здравствуй, дорогой!

С полными слез глазами я обернулся на крик и увидел широкую фигуру моего любимого шаурмена. Шамиль спешил к своему рабочему месту, лихо неся на плече что-то, по фигуре напоминающее огромное осиное гнездо, замотанное в пищевую пленку.

— Курочка вчера закончилась, а заехать за вертелом не успел! — пояснил мужик, подходя к палатке. — Вот, пришлось утром это делать. А ты чего такой хмурый?

— Дядя Шамиль!.. Вы пришли!

Стивен тоже резко поменял свое мнение о происходящем и закрутился на месте, гоняясь за собственным лысым хвостом.

— Но надо будет подождать часа два, пока мясо пропечется, — заявил дядя Шамиль.

От этих новостей в глазах у меня потемнело.

— Это же убытки такие, да? — спросил я.

— Ну что поделать, — развел руками владелец малого предприятия общественного питания. — Я же на вертел не сяду. Мясо должно равномерно прогреться, до самого центра, иначе беда будет.

В моей голове мигом созрел коварный план. Так-то, если бы меня видел сейчас штабс-капитан, то точно бы выпер из отряда, потому что я позорю свое учебное заведение, но желание отведать свежей шаурмички было сильнее.

— Говорите, надо прогреть в центре? Равномерно? — уточнил я.

Дядя Шамиль посмотрел на меня как-то странно, но отнекиваться было поздно.

План был простой. Я зашел в палатку, устроился на вершине машины по приготовлению мяса и, стараясь не навернуться с высоты двух метров, начал равномерно прогревать весь вертел через центральную спицу, на которую было нанизано слоями куриное мясо. Так как работа эта была тонкая, длительная, и требовала максимум концентрации, Стивена пришлось усадить себе на плечи. Сначала я подумал привязать зверя за поводок к столбу, но быстро осознал свою потенциальную ошибку. Когда это Стивена могло остановить что-то столь незначительное, как столб или шлейка? Это чудище ведет себя сравнительно смирно только у меня на загривке, в руках Лилит или когда идет первым на прогулке, рыская из стороны в сторону. Причем либо в поисках еды, либо в поисках того, кому бы можно было выписать пиздюлей. Во всех прочих случаях и ситуациях мое тотемное животное превращалось в неконтролируемый комок агрессивной энтропии.

Прохожим же получился новый бесплатный аттракцион. Мимо проходящие работяги с интересом наблюдали за эпатажной сатаной с меховым воротником в конце мая, причем верхом на вертеле жарящегося мяса. Господи, иногда я реально был рад, что мобильных технологий в этом мире нет и звездой ютуба я не стану, какую бы херню не вытворял.

Шамиль сначала немного нервничал, что я сожгу его мясо, но после того как термометр стал показывать плавный рост температуры немного успокоился. Хотя все равно у старого Азера особо не было выбора. Если бы он стал артачиться, я бы просто приказал ему оказывать мне всяческое содействие в данной авантюре.

— Развлекаешься?

Подняв глаза от вертела, через который я пропускал легкий магический жар уже минут двадцать, я увидел дядю Ваню.

Кладезь московской мудрости выглядел чуть помятым, но глаза блестели все так же.

— Добываю себе пищу богов, — ответил я, поглядывая на железный щуп-термометр.

Еще пару градусов, пятнадцать минут сверху и будет готово, внешняя сторона вертела уже запеклась.

— Мог бы пойти курочки-гриль взять ниже по улице, — заявил местный интеллигент, показывая мне белый контейнер, в котором явно угадывалось что-то мясное. — Там двоюродный брат Шамиля торгует, отличный повар, кстати.

— В курочках-гриль нет души, дядь Вань, — уверенно ответил я. — Да и не согласен я сегодня на полумеры, и так день говно.

— Ну, раз говно — слезай и рассказывай, — покачал головой бомж.

Но говорить о важном стали только на трубах. Нечего тревожить старого азера деталями о моих приключениях.

— Значит, ты чуть не подвел под монастырь польского княжича? — уточнил дядя Ваня, когда мы наконец-то пришли на привычную площадку для наших бесед и устроились на трубах, открыв лимонад.

— Знал бы кто он — точно бы за собой не таскал, — покачал я головой.

— Илюша, я же тебя предупреждал, — цыкнул дядя Ваня. — На рожон не лезь, девок не щупай, особенно тех, у которых отцы злые, проблем в целом не ищи и не отсвечивай. И что ты из этого сделал?

— Ну… — протянул я.

Можно было соврать про девок, но у меня были крайне непростые отношения с дочерью директора ЗАО «Преисподняя». Или ад это скорее ООО? Или СООО? Не суть важно, важно то, что колоть вилами в жопу меня точно будут. Если попадусь. Уж лучше бы я Барбосом вкатился с валыной наперевес в будуар государыни-императрицы, последствия для меня были бы менее болезненными. Ведь имперские палачи смогут мучительно убить меня всего лишь один раз. А душа, говорят, бессмертна…

— Баранки гну, — зло прокомментировал дядя Ваня. — Устроил международный скандал на ровном месте, а за тобой расхлебывай… Беги скорее на поклон к штабс-капитану своему и в ноги бросайся, чтобы твою дурную голову защитил. Поляки они такие, им только дай укусить за мягонькое, особенно, если ты их шляхецкий гонор зацепил.

Я с удивлением посмотрел на дядю Ваню. Злой он был сегодня какой-то, грубый и неприветливый.

— Да я вроде ничего такого не делал, — ответил я.

— Точно? — уточнил дядя Ваня. — Ничего такого не болтал, уважительно обращался к княжичу?

Я вспомнил, как мы с Валерой называли польского аристократа пшеком и Стасяном, игнорируя его недовольство. O kurwa, ja pierdole! Какой же мне пиздец!

— Точно-точно, ничего такого не было. Все максимально прилично прошло, — ответил я дяде Ване, опасаясь, что бомж устроит драку на шаурмах. А учитывая размеры и плотность продукции палатки Шамиля, по протоколу каждая может пойти как оружие дробящего вида.

— Давайте лучше покушаем шавушечки, — примирительным тоном сказал я бомжу. — А то вон, Стивен сейчас в голодный обморок упадет.

Дядя Ваня недовольно поджал губы, но в свой лопатосьён все же вгрызся. Я последовал его примеру, предварительно оторвав кусочек от своей шаурмы для опоссума.

Зря я видимо свалил из гимназии. Ведь реально, причины обижаться у Стасяна были, а поляки они такие, ребята злопамятные. Видимо, придется продолжить торговать своими тайнами, других причин у Долгорукова заступаться за дебила в моем лице я не видел.

Минутка Б. Г.-куна

Да пишу я, пишу, не бейте. Вот сегодня, натягался железа так, что в глазах темно, а проду все равно написал (прекратить непотребство в комментариях!).