Взлет черного лебедя

ЧАЙ С БУЛОЧКАМИ

Я недоумевала, пока меня не отвлек голос за спиной:

— …мы попьем чаю с булочками, пойдем посмотрим на щеночков и заберем папочкины вещи из химчистки…

Голос принадлежал молодой женщине, катившей по улице прогулочную коляску. В ней сидела маленькая девочка, примерно двух с половиной лет. Она была одета в оливково-розовую кофточку, клетчатый комбинезон и розовые колготки. Малышка вертела в руках куклу, связанную из ярких ниток.

— Прошу прощения, — окликнула я женщину, но молодая мать меня не услышала.

— …а потом мы вернемся домой и ляжем спать…

Я шагнула на проезжую часть и едва не столкнулась с коляской. Женщина ахнула и взглянула на меня так, будто я вознамерилась похитить ее дитя.

— Извините, — произнесла я, — не хотела вас пугать. Я хотела спросить, не знаете ли вы чего-нибудь об этом антикварном магазине. Когда он закрылся?

— Я вас не понимаю, — заявила она и наклонилась, чтобы поправить идеально сидящую на дочери кофточку.

— Вот он, — пояснила я и указала на заляпанную грязью дверь, еще вчера сверкавшую золотом и серебром.

Женщина рассеянно скосила глаза. Девочка протянула руку с куклой в ту же сторону и что-то заворковала.

Наконец мамаша покачала головой.

— Мы в этом квартале больше года живем, а я ни разу не замечала никакого магазина. Простите.

Она покатила коляску дальше по улице. Я проводила ее взглядом. Она остановилась у углового здания и открыла дверь под деревянной вывеской с надписью «Пак».[14] Вскоре мимо меня прошла вторая женщина с коляской, в которой сидел мальчик, весело размахивающий игрушечной машинкой. Наверное, там было место сбора местных молодых мамочек.

Я оглянулась через плечо. Осиротевшая витрина, разумеется, не изменилась. Но я могу узнать точный адрес. Номер дома на двери отсутствовал, поэтому я решила проверить следующее здание. Мне повезло — я обнаружила цифру 123. А соседний дом на восток имел номер 121. Перейдя на другую сторону улицы, я нашла строение 122, которое было расположено чуть западнее. Ну, ладно, значит, адрес будет 122 1/2. Чего только не встретишь в Нью-Йорке…

Я остановилась перед застекленной дверью загадочного «Пака» — за ней оказалась длинная узкая комната со старинным потолком из штампованных оловянных панелей. Помещение заполняли разномастные стулья и некрашеные столики для пикника. Надо же — здесь и металлические шезлонги, выкрашенные в пастельные тона, и обшарпанные адирондакские стулья,[15] и пухлые кресла с обивкой. А вот и плетеная мебель. Полагаю, что ветки, которые использовали для ее создания, даже не очистили от коры. На столиках возвышались заварочные чайники, китайские фарфоровые тарелки и трехэтажные блюда с булочками, сэндвичами и печеньем. Чайный клуб — хотя его декор оставлял желать лучшего. В последнее время подобные заведения набирали в городе популярность.

Когда я открыла дверь, ароматы теплого растопленного масла и сахара заставили меня вспомнить о том, что я уже сутки ничего не ела.

«Зайду, перекушу немножко, — подумала я. — Поболтаю с завсегдатаями и что-нибудь разузнаю об антикварной лавке». Я села в низкое удобное кресло. Мамаша, которую я остановила на улице, наклонилась к своей подруге и что-то шепнула той на ухо. Может, просто вскочить и дать деру, пока меня не приняли за опасный элемент?

— Извините, если я вас напугала, — произнесла я. — Я пытаюсь разыскать антиквара-ювелира, хозяина магазинчика на Корделия-стрит. Он взял в починку часы моего отца и, похоже, переехал.

Мысль об утрате семейной ценности положительно повлияла на компанию молодых матерей.

— Как возмутительно, — воскликнула мать малыша в красной плисовой курточке с капюшоном. — И нового адреса на двери нет?

— Нет. И я даже не представляю, как его фамилия. Кто-нибудь из вас бывал у него? Он недалеко отсюда, на южной стороне.

Женщины начали переговариваться между собой. Увы, никто из них не помнил, чтобы в их краях была антикварная лавка или мастерская часовщика. А ведь они регулярно прогуливались по Корделия-стрит и знали все местные достопримечательности и «точки». Женщина, называвшая своего сынишку Бастером, подвела итог:

— Странно, но никто из нас ни разу не видел этого магазина.

Я что-то возразила.

— Вам стоит спросить у Фэйн, — заметила ее соседка. — В конце концов, она тут работает.

Я поняла, что они имеют в виду кондитершу с темно-русыми волосами, которая трудилась за стойкой. Ну, конечно же, официантов в «Паке» нет. Поэтому я поблагодарила собеседниц и с трудом выбралась из кресла. Фэйн как раз вытащила из небольшой электрической духовки противень со свежими булочками. Она была в коричневом вельветовом жилете, надетом поверх бежевой водолазки. На макушку она нахлобучила вельветовый берет с зеленой отделкой. Круглые очки балансировали на ее крошечном носике. Она прямо-таки сбежала с иллюстрации Беатрис Поттер.[16] Я бы не удивилась, если бы она повернулась спиной, и я бы узрела пушистый серый хвостик.

— Вчера он был скрыт туманом, — заявила Фэйн, хотя я еще не успела ее ни о чем спросить. Она явно слышала мой разговор с посетительницами. — Как же вы его нашли?

— Я просто вошла, чтобы спрятаться от дождя, — ответила я.

— Ага. — Фэйн подняла очки на переносицу и уставилась на меня. — А у всех них с собой были зонтики, дождевики… и детские коляски у них с навесами, так что ливень их под крышу не загонит. А у тебя и плаща не имелось, верно?

Ее взгляд скользнул с моего лица вниз и задержался на моих руках.

— Да, — подтвердила я. — Дождя не обещали, — пробормотала я и удивилась. Почему я стала оправдываться перед кондитершей?

— Ага, в прогнозе такого не было. А с реки надвигался туман, и я сразу догадалась: что-то случится. Ты прямое тому подтверждение. «Доктор Джон Ди, часовщик и алхимик» — магазина с таким названием уже нет.

— Джон Ди, вот как его зовут? — спросила я, ухватившись за единственную достоверную информацию, которую сумела выудить из клубка змеиных хитростей кондитерши.

Имя почему-то было мне знакомо.

— У него много имен, — отозвалась Фэйн. — О, мои булочки готовы! А вы наверняка с голоду помираете. Я вам упакую кое-что, чтобы вы отнесли домой для себя и друзей.

— Мне не нужно… — начала я, пытаясь объяснить, что еда требуется только для собственной персоны, но кондитерша быстро исчезла в комнатке за стойкой.

Внезапно прогремел мужской голос — глубокий бас, звучавший так, словно принадлежал диктору радио времен золотого века Голливуда:

— Значит, она вчера заходила к Ди?

Фэйн затараторила что-то неразборчивое, но ее ответ явно испугал мужчину.

— Лебедь? — переспросил он. — Черный?

Я посмотрела на свое кольцо с печаткой. Вот что заинтересовало Фэйн. И антиквар заметил мой перстень. «Джон Ди… Где я раньше это слышала?» Но причем здесь подарок моей матери?

Кондитерша вернулась с двумя коричневыми бумажными пакетами. Я сунула руку в карман пальто, чтобы достать бумажник, но Фэйн покачала головой.

— За счет заведения. Пирожки к чаю и сдобные булочки, — добавила она и улыбнулась.

Не дав мне возразить, она решительно вручила мне пакеты. Они оказались теплыми, и я вдохнула восхитительный аромат.

— Спасибо, вы очень добры.

Я умолкла, боясь расплакаться.

— Нет, нет! — замахала руками кондитерша. — Не надо меня благодарить. Надо же вам подкрепиться после того, что вы пережили.

Я была готова спросить ее о том, откуда ей это известно, но послышался мелодичный сигнал таймера, и Фэйн поспешила к духовке. «Не буду удивляться, — мысленно сказала я себе. — Видок у тебя такой, будто ты прошла через ад». Точно, так и было. Но теперь я чувствовала опустошенность, усталость… и голод. Мне нужно вернуться домой, хорошенько подумать и отправиться на поиски Джона Ди. Лишь на пороге я вспомнила, где мне попалось на глаза это имя. Я прочла о нем вчера в статье из «Википедии». Он находился в списке знаменитых алхимиков. А еще он являлся астрономом… Елизаветинского века.[17] Настоящий Джон Ди умер почти четыреста лет назад.

Я брела домой, прижимая к груди теплую ношу с булочками и пирожками. Я настолько ослабела, что была готова сесть на тротуар и съесть разом все содержимое. Однако я находилась недалеко от таунхауса — оставалось преодолеть пару кварталов. Подойдя к крыльцу, я с радостью обнаружила, что Майя успела вывесить объявление на двери. Оно гласило, что галерея временно закрыта на ремонт. Я вошла в холл и направилась к кухне… но замерла как вкопанная, услышав жуткий грохот. Я моментально представила себе грабителей в черных масках и оцепенела. Затем с большим трудом заставила себя сделать шаг. Наконец, прижимая к груди пакеты, словно они могли меня защитить, я двинулась по коридору.

Но вместо бандитов я обнаружила на кухне Бекки Джонс и Джея Файна, моих лучших друзей со времен старших классов школы. Джей мыл пол возле сейфа. Бекки сметала в кучу осколки разбитой посуды. Задняя дверь, ведущая в сад, была распахнута, а чтобы она не закрывалась, ребята перегородили проем стулом. Он упал и послужил причиной моего испуга. Увидев меня, Бекки бросила веник в сторону. Я едва успела поставить пакеты на стол, а она крепко обняла меня и уткнулась подбородком в подмышку. Постояв так немного, она отступила назад и в сердцах стукнула меня по руке.

— Что же ты нам не позвонила? — сердито поинтересовалась она. — И почему у тебя мобильник выключен?

Как и большинство моих ровесников, Бекки не могла прожить пяти минут без того, чтобы не взглянуть на дисплей телефона. Меня растили пожилые родители, и, вероятно, поэтому я чувствовала себя комфортнее в старомодном доме с заводными часами и виниловыми проигрывателями. Я не испытывала привязанности к новомодной технике. Бекки обзывала меня «луддиткой»,[18] а Джей считал, что это очень даже круто.

— Я забыла мобильник дома, когда собиралась в больницу во второй раз, — парировала я. — И вообще, все прямо завертелось — то одно, то другое. А вас кто ввел в курс дела?

— Майя нам позвонила, — сообщил Джей, присел на корточки и бросил губку в ведро с водой. Она была красного цвета. — Мы сразу прибежали, а тебя нет. Майя нас впустила и сказала, что полицейские разрешили здесь прибрать.

— Где ты пропадала? — требовательно вопросила Бекки, снова хлопнув меня по руке.

Для такой миниатюрной девушки (Бекки утверждала, что ее рост — ровно пять футов, но я-то знала — он равен четырем футам и одиннадцати с половиной дюймам) удар у нее получился увесистый. Бекки являлась источником неизрасходованной энергии. Казалось, можно получить электрический разряд, просто прикоснувшись к ее коротко стриженым курчавым волосам. Когда она на сцене играла на барабанах, мне иногда мерещилось, что она взлетает над ударной установкой. Джей, напротив, был медлительным и нерешительным. Я часто гадала, как они ухитряются вместе исполнять музыку, но между тем их группа «London Dispersion Force» существовала с тех самых пор, как мы закончили колледж. Они только что вернулись из тура по Англии и записывали дебютный альбом в студии небольшой независимой компании.

— Я навестила отца, а потом немного прогулялась… и купила еды, — начала я. — А разве вы сегодня не играете в «Ирвинг Плаза», ребята? Удивительно, что Фиона вас отпустила.

Фиона была вокалисткой и бизнес-менеджером группы. Она очень строго относилась к посещению музыкантами репетиций.

— Она велела тебе передать, что если ты выяснишь, что за гады напакостили вам с Романом, она с ними разберется, — заявила Бекки.

Второй раз за день я почувствовала, как мои глаза наполняются слезами. Полагаю, из-за подаренной выпечки и угроз мести моим обидчикам я стала сентиментальной.

— Садись, — предложил мне Джей и придвинул стул. Джей — один из тех парней, которые всегда замечают, когда кто-то катится по слишком тонкому льду. За внешней отрешенностью и неторопливостью крылось чувствительное и ранимое сердце. Он сочинял тексты песен и заботился о том, чтобы у его друзей все было хорошо. — И ты нам расскажешь, что случилось.

— А я чай приготовлю.

Бекки уже была у раковины и наливала воду в чайник. С ней всегда так — увидев чьи-то слезы, сразу принималась за дело.

— Ладно, — согласилась я. — Давайте вместе перекусим.

Я устремила глаза на пакеты, и от волнения у меня засосало под ложечкой. Откуда Фэйн могла узнать, что меня навестят Бекки и Джей?

— Я отказываюсь верить в то, что твой отец подстроил ограбление.

Бекки отбросила любую возможность виновности Романа Джеймса так же аккуратно и бесповоротно, как смела крошки со стола. К слову сказать, последние были восхитительны. Стряпня Фэйн оказалась невероятно вкусной. Пирожки, например, она начинила яйцами, сыром, луком-пореем и еще чем-то, приправленным карри. А булочки — заварным кремом и клубничным джемом. В итоге я едва устояла перед искушением слизнуть прилипшие крошки не только со своих пальцев, но и с тарелок Бекки и Джея. Тепло распространилось по моему телу и окутало с ног до головы. Непоколебимость моих друзей в невиновности Романа возымела немалое действие на мое состояние.

— Такое в принципе невозможно, — протянул Джей, откинувшись на спинку стула и потирая заметно увеличившийся животик. — Он бы ни за что не впустил бандитов в дом. Я считаю, что за грабежом стоит этот малый, Ди, с которым ты познакомилась в антикварной лавке. Если у него полный порядок с законом, с какой стати ему спешно закрывать свой магазин и исчезать? Зачем он обставил дело таким образом, будто в помещении все обветшало? Почему воспользовался именем и фамилией знаменитого покойного алхимика? Здесь скрыта афера. Пахнет грязной игрой. Бьюсь об заклад: он подсыпал в шкатулку какой-то дряни, поэтому ты и отключилась.

Я улыбнулась. Джей обожал дешевое чтиво — типа «Док Сэвидж» и «Шэдоу»,[19] а еще он любил замысловато объяснять самые обычные, будничные события.

— Но, Джей, я ведь попала к нему случайно.

Правда, из головы у меня не выходили слова Фэйн о том, что в антикварную лавку меня загнал дождь, которого по прогнозу не ожидалось. Я попыталась отбросить эту мысль: у меня и без того проблем хватало. Хорошо хоть друзья не высказывали сомнений о том, что вообще выдумала свой вчерашний визит. Я не собиралась эксплуатировать их доверие разговорами о сверхъестественном ливне, демонах и голубых знаках, которые мне почудились внутри серебряной шкатулки.

— Но как, — спросила я, — Ди разработал настолько хитроумный план за такое короткое время?

— Он явно имел полную возможность смыться и заранее все продумал, — произнесла Бекки. — Гарет, ты имеешь дело с гением преступного мира!

— Злым гением, — добавил Джей тихим голосом.

— Спасибо, Орсон Уэллс,[20] — фыркнула Бекки и хлестнула его посудным полотенцем. — Тебе надо сообщить детективу Кирнану имя и адрес этого типа. Может, он — известный аферист.

— Конечно. Признаюсь ему, что кондитерша из кафе «Пак» сказала мне, что Джон Ди — алхимик из Елизаветинской эпохи, обитающий по адресу Корделия-стрит, дом 122 1/2. И он украл нашего Писсарро. Думаю, он немедленно прекратит подозревать моего отца.

Бекки и Джей замолчали, и я пожалела о том, что позволила себе желчность и отчаяние. В особенности в присутствии Джея. Парень привык принимать чужие несчастья слишком близко к сердцу.

— Тебе надо отдохнуть, — обратилась ко мне Бекки. — А мы побудем с тобой. Тебе нельзя оставаться одной. А если эти твари вернутся?

— Нет уж! У вас сегодня выступление в «Ирвинг Плаза»… — Я посмотрела на часы над плитой и вскочила. — И вам пора, иначе вы опоздаете! А мне нужно вернуться в больницу, проверить, как там Роман. Обещаю: со мной ничего не произойдет.

Бекки насупилась и хотела разразиться гневной речью, но Джей успокоил ее взглядом.

— Но мы проводим тебя до больницы Святого Винсента, — вымолвил он. — А сюда вернемся, как только отыграем последнюю песню. Это будет проще, чем тащить аппаратуру в Вильямсбург,[21] между прочим.

Я не смогла спорить с Джеем. Я действительно боялась остаться одна в таунхаусе, а от воспоминания о пустоглазых бандитах меня просто в дрожь кидало.