Высшее Благо

Глава восемнадцатая

Я отреагировал инстинктивно, выпустил пару разрядов из лазпистолета, которые ударили ужасную тварь прямо в центр бронированной груди, оставив обожженные кратеры испаренного хитина, как видимое доказательство моей меткости, но толстая пластина, защищающая грудь, выдержала. Или же я не попал во что-нибудь жизненноважное. Юрген тоже открыл огонь, едва ли с большим успехом, но его очередь остановила наскок существа настолько, что я успел достать цепной меч. Я не ожидал долго выстоять в одиночку против чего-то столь чудовищно быстрого и ловкого, к тому же имеющего огромное преимущество в радиусе поражения, но было понятно, что лазерным пистолетом я его точно не уложу.

В этот момент я обнаружил, что палатка, висящая за плечом на этой стороне, мешает мне достать оружие ближнего боя. Даже не думая, я сорвал ее и швырнул в ликтора, этот импульс несомненно спас мне жизнь. Поскольку в этот же момент, откуда-то из центра груди, утыканной лазерными разрядами, вылетел залп угрожающе зазубренных колючек и просвистел по воздуху. Чисто по счастливой случайности моя возня с упакованной палаткой раскрыла ее и воздухе возник тонкий купол из водостойкой ткани, поймав в ловушку все крюки из плоти. Палатку разорвало на лоскуты, когда прикрепленные к крюкам тонкие нити сухожилий попытали втянуть их обратно к корчащимся усикам для питания ликтора.

- Мелта! - заорал я, зная, что это единственное оружие, способное наверняка уложить чудовищное создание.

- Сейчас, сэр, - ответил Юрген, оставляя свои попытки найти слабое место выстрелами лазгана, в угоду тяжелого оружия, неудобно закинутого за спину. Даже для такого исключительного снайпера как он, шансы завалить ликтора лазгеном были минимальны. Нам понадобилось бы целое отделение и их сконцентрированный огонь, чтобы лазерным оружием убить существо таких размеров. Все, что я мог сделать, так это выиграть для него пару секунд, которые ему нужны на выстрел, и одновременно с этим попытаться не позволить разорвать себя на куски.

Это намного проще было сказать, нежели сделать. Я воспользовался замешательством ликтора, чтобы подобраться поближе за лохмотьями палатка, он испытывал какие-то затруднения со своими впивающимися крючьями: что весьма играло мне на руку, потому что пока он их не втянет, то не сможет снова выстрелить, и пока ткань из запоминающего положение полимера все еще хлопала у него перед мордой, он мало что видел. Все это нужно было использовать.

Я отпрыгнул в сторону, как раз во время, чтобы избежать удара внешнего лезвия одно из злобно зазубренного когтя-косы, если бы не это, он бы сцапал и подтащил меня к верхним рукам, то разрезал бы на половинки. Но смертоносная конечность, не причинив вреда, пронеслась у меня за спиной столь близко, что моя шинель всколыхнулась, поднимая облако пыли. Я тыкнул визжащим клинком, ныряя вперед, чтобы ударить в основание средней руки, и только затем осознал, что она летит мне навстречу, чтобы сцапать. Поменяв направление в самый последний момент, я едва увернулся от хватки когтей, способных проткнуть керамит, и хотя это стоило мне шанса погрузить клинок в одно из немногих уязвимых мест возвышающегося существа, мое спешное движение оставило ему вместо трех пальцев, одинокие торчащие обрубки.

Удивленный и раненный ликтор взревел, обдав меня таким ароматом изо рат, по сравнению с которым дыхание Юргена казалось слаще весеннего ветерка, и снова кинулся в атаку. Но на сей раз у меня сложилось впечатление, что тот стал осторожен. Тираниды выводят своих существ-разведчиков ради незаметности, ради атак из засад, когда те уверенны в успехе, и когда быстрое убийство проваливается, это дезориентирует их. Этот должно быть думал [116], что напрасно атаковал меня, и я намеревался усилить это впечатление. Если я смогу вселить в существо достаточно страха, может включиться его инстинкт сбежать и спрятаться, ну и желательно до того, как он нанесет мне смертельную рану.

Так что несмотря на собственные инстинкты бежать и прятаться, я сделал то, что никто никогда не ждет от добычи - кинулся вперед, визжа точно ополоумевший орк, крутя цепным мечом восьмерку по горизонтали, движение, которое старый Миамото де Бержерак [117], называл "порхающим лепестком" (хотя в моем случае, он чаще всего говорил, что мое больше походит на "летящий кирпич" [118]). В худшем случае мелькающий клинок создаст барьер между мной и ликтором, тот не посмеет атаковать, из-за риска потери новых конечностей, а в лучшем случае он позволит мне нанести какие-нибудь серьезные раны. Я не ждал, что убью тварь, но определенно намеревался создать у него впечатление, что конкретно вот этот ходячий обед в виде меня не стоит тех усилий, чтобы схарчить его.

Мне показалось, что я преуспел сильнее самых смелых ожиданий. Когда я кинулся вперед, чудовищная тварь на самом деле дернулась, отступила назад, когда я рубанул ее по животу, усики вокруг рта забились, когда она подняла голову, затем, к моему ужасу, начала опускать. Я перехитрил сам себя, не раз меня за это упрекали мои старые учителя схолы, и вот теперь я должен был расплачиваться за последствия. Если я подниму меч, чтобы защитить голову от надвигающихся усиков, ликтор распотрошит меня когтями. Так как деваться было некуда, я рухнул на землю, выигрывая себе пару секунд...

Затем картинка исчезла в безумно яркой вспышке света, и завоняло обугленной плотью. Юрген пальнул из мелты в самый нужный момент. Я поднял взгляд и увидел как чудовищная тварь падает на песок, в ее брюхе зияла дыра, в которую с легкостью мой войти мой кулак.

- Берегитесь, сэр! - предупредил помощник, и я кувыркнулся в сторону, когда пораженный, пинающийся монстр рухнул именно в то место, где секунду назад лежал я. Его предсмертная агония подняла облако пыли, которое странным образом напомнило медленно оседающий саван вокруг останков биокорабля, что породил его [119]. Я вскочил на ноги, обойдя труп как можно дальше и подошел к Юргену.

- Спасибо Юрген, - произнес я, - безупречно вовремя, как всегда.

- Похоже тенту конец, - сказал он, с ненавистью глядя на уже затихшую тварь.

- В самом деле, - согласился я, позволив себе всецело осознать как глубоко в заднице мы оказались. Без хоть какого-нибудь укрытия, даже не стоило надеяться пережить хоть одну ночь в токсичных пустошах. Что нам оставляло только один выход, тем более сумрак уже определенно переходил в ночь.

- Мы окопаемся в "Аквиле" на ночь, а с утра отправимся заново.

- Как скажете, сэр, - согласился Юрген, словно наши шансы добраться до безопасности улья были не хуже, чем когда мы первый раз ушли от шаттла.

- Ну хоть что-то прочное между нами и нидами, если они появятся.

- Так и есть, - согласился я, - будем нести двухчасовые вахты, по очереди сменять друг друга.

Конечно же мы оба выдохлись, и нам нужно было гораздо больше времени для сна, но в данный момент времени я не очень-то рассчитывал, что смогу продержаться больше пары часов, ну а ежели мы одновременно заснем, то ни один из нас не проснется. Никогда.

- Я встану первым, - вызвался добровольцем Юрген, когда мы вскарабкались по склону, с которого съезжали пару часов назад. Но на сей раз под рукой был скрученный и искореженный металл корпуса, куда можно было поставить ногу или ухватиться рукой, так что это был не сложный подъем по сравнению с дюнами, но все равно усилия заставили нас задыхаться от зловонного воздуха. Когда ночь опустилась на остывающую землю, ветер усилился, и шипящий, скользящий звук разлетающегося песка стал громче, гораздо громче, чем я ожидал, учитывая мой опыт ночевок в пустынях Перлии. И прямо как по заказу ладони начали зудеть.

И на то была хорошая причина. С возвышения в виде полузакопанной "Аквилы", пустыня, казалась, с четкой и злобной целью двигается к нам. Около десятка хормагантов перевалила через хребет соседней дюны, желая присоединиться к уже блуждающим вокруг трупа ликтора. Я запоздало вспомнил кое-что об этих камуфлированных убийцах. Они вели рой к свежей добыче.

- Он оставил след, - сказал я, надеясь, что Юрген сочтет хрипоту в голосе за обезвоживание, - нам сейчас же нужно убираться отсюда.

Но одного взгляда на окружение было достаточно, чтобы осознать всю тщетность надежды. Нас уже окружили, крошечный остров жизни в море тиранид, и я знал, что закончится все может только одним.

Поначалу ужасная орда, казалось, не замечала нас, все были полностью поглощены безумным пиршеством, стремительно уничтожая все следы погибшего ликтора, не говоря уже о троице гаунтов, убитых нами ранее, перед бесполезной прогулкой по кругу. Они возможно сожрали последние смертные останки нашего пилота, хотя я пытался не смотреть в ту сторону.

- Ну зато они в нас не стреляют, - пробормотал Юрген, притаившись на краю заклинившей грузовой рампы, которую уже занесло тонким слоем песка, но еще не достаточно, чтобы смягчить металлический край. Он опустил мелту на удобную подпорку, уравновесив громадное оружие, и рядом аккуратно пристроил лазган. Продолжая методично работать, он заменил частично опустевшие энергоячейки на новые, оставив старые про запас, так как нам определенно понадобится каждый выстрел и как можно дольше, после чего открыл клапан подсумка, в котором хранил гранаты.

- К счастью я снова запасся вот этими.

- Сколько? - спросил я, стараясь говорить как можно тише. Я не знал как обстоят дела со слухом у гаунтов, и совершенно не горел желанием выяснять на практике [120].

- Три фраг, две крак, - так же тихо ответил Юрген, заталкивая две бронебойные на дно подсумка, укладывая остальные, чтобы сразу же можно было ими воспользоваться. Не смею обвинять его в том, что он убрал крак гранаты, мы уже много раз были рады их бесперебойности, но сейчас я бы с радостью обменял их на парочку противопехотных. Если уж на то пошло, я так же желал получит нетронутую "Аквилу" и вернуть пилота из мертвых, дабы он увез нас отсюда. Но так как ничего подобного не произойдет, мы должны как можно лучше использовать имеющиеся на руках гранаты.

- Будем надеяться, что этого хватит, - сказал я, зная, что это не правда, после чего последовал примеру помощника - загнал свежую энергоячейку в рукоять лазпистолета, убрав использованную в надлежащий кармашек в слабой надежде, что у меня еще будет шанс перезарядить. Не желая неожиданно остаться без заряда, я убедился, что положил ее отдельно от полностью заряженных магазинов. Я вложил цепной меч в ножны, чтобы залезать в "Аквилу", и теперь осторожно вытащил его, пытаясь не ударить им по металлу, дабы не привлечь внимания. После некоторых размышлений я запустил зубцы на самую малую скорость, частично из-за того, что звук был не слишком громкий, и частично чтобы сохранить заряд, мне не хотелось перезаряжать его, и скорее всего времени не будет [121].

Несмотря на мой очевидный страх, шум ветра скрывал любые издаваемые нами звуки. Продолжало свежеть, температура опустилась до такого уровня, что я уже был рад, что не бросил шинель во время дневной жары (это было бы глупо с учетом постоянного потока обдирающего песка), да и Юрген выглядел намного лучше. Он не был совсем счастлив, как если бы песок стянуло коркой льда, он говорил об этом на складе, где покоились в анабиозе чудовищные существа, что вид своего собственного дыхания сильно улучшает его настроение. К несчастью для нас, направление ветра немного поменялось, так что через четверть часа (за это время сумерки столь сгустились, что уже невозможно было разглядеть гаунтов, как и что либо другое из хаотичной массы), он дул уже от нас в их сторону.

В надвигающейся тьме я смутно различил, как одна из тварей вытянула голову, нюхая воздух, затем еще одна и еще одна, все теперь смотрели в нашем направлении, так как уловили наш запах. Когда первые разглядели нас, то поскакали в нашем направлении, и вскоре уже вся свор чудовищных, деформированных существ неслась к нам.

- Подожди, пока не появится хорошая цель, - порекомендовал я, слишком хорошо осознавая, что каждый выстрел будет на счету, если мы хотели заиметь хоть малейший шанс сдержать эту бронированную хитином смерть подальше от нас.

- Вот эта подходит, - сказал Юрген и нажал на спусковой крючок мелты, посылая сверхперегретый воздух в центр роя. Он проделал дыру в наступающей массе, изжарив несколько созданий, и искалечив остальных, которые тут же выпали из гонки. Юрген сделал еще три не прицельных выстрела, но каждого павшего перепрыгивала новая кучка тварей, что неслись по дюнам к нашему хрупкому убежищу. Главное преимущество мелты заключалось в том, что рядом с конусом уничтожения так же обжигалась кучка нидов, вместо того, чтобы испарить их, спазмирующие трупы загорались. Теперь вся картина была освещена пожарищем, что давало нам сомнительное преимущество видеть тех, кто собирается убить нас.

Я пару раз шарахнул из лазпистолета, и скорее всего в кого-то попал, настолько плотный рой несся на нас, но гануты продолжали бежать, совершенно не обращая внимания на любые повреждения. Уловив периферийным зрением движение, я повернулся, и увидел, что вторая группа обошла нас с фланга, и теперь в дымке разлетающегося песка они запрыгивали на склон, вязкий песок их едва замедлял. Запихнув пистолет в кобуру, я забрал гранату из ничтожно малой кучки вооружения Юргена, и метнул ее в центр своры. Она громко шарахнула, шрапнель посекла хитиновых гостей, сразив многих, но остальные все еще бежали, и я был вынужден бросить еще две, прежде чем атака захлебнулась. Тем временем Юрген почти безостановочно палил из мелты, актинические вспышки последовательных разрядов добавляли света к всполохам гранат.

Мне больше ничего не оставалось кроме как снова достать лазпистолет, и махнуть цепным мечом, чтобы отогнать обошедших с фланга, которые упорно пытались заскочить на дюну, несмотря на огромное количество распотрошенных на части товарищей. Клинок столкнулся с когтем, как я и ожидал, и был вынужден рассечь тварь потоком ударов.

- Вот и все, - сказал Юрген, отбрасывая мелту и хватаясь за лазган, - я пуст.

Не было смысла даже думать о перезарядке, пока он будет рыться в поисках свежей энергоячейки в кучке подсумков, выжившие захлестнут нас. Даже до того как он закончил говорить, по дюнам уже неслось эхо треска его лазгана, он снимал тварей короткими, экономными очередями, намереваясь как можно сохранить как можно больше боеприпасов. Что будет когда и лазган опустеет, я даже не смел думать.

Поглощенный сражением за свою жизнь, у меня не было возможности сделать паузу и оценить опустошение, которое он устроил в первой волне роя, но несомненно он выиграл для нас несколько драгоценных секунд. Ощутив, что пара слов признательности не помешает, особенно если возможно я больше вообще ничего не смогу сказать, я подбодрил его:

- Хорошая стрельба.

Придумать что-то изысканнее времени не оставалось, кроме того к этому времени мы сражались вместе уже около семидесяти лет, и я не хотел, чтобы последняя эмоция в его жизни была смущением.

- Благодарю, сэр, - ответил он столь же флегматично как всегда, и продолжая все это время поливать тиранид. Затем лазган замолчал, и он одним плавным движением отсоединил энергоячейку, его рука уже копалась в подсумке, где имелись свежие.

Он не успеет, это был понятно, бегущий впереди гаунт уже прыгнул атакуя, а мой цепной меч застрял в животе одного из атакующих с фланга. Я отчаянно выдернул клинок из падающего трупа и развернулся, ожидая увидеть что макушку "Аквилы" украшают внутренности моего помощника, а его убийца уже смотрит на меня, но вместо этого по дюнам пронеслось эхо урагана лазерной стрельбы, и прыгнувший ганут упал, рассеченный почти надвое лазерными разрядами. Огромное, многорукое существо взобралось на гребень ближайшей дюны и на секунду я задумался, что еще за новый ужас собирается атаковать нас, затем внезапно до меня дошло. Это были лошади, как и всадники, защищенные от адской окружающей среды респираторами, а вместо шинелей на них была надета толстый бард.

- Это Корпус Смерти! - восторженно воскликнул я, когда колонна всадников начала спускаться по дюне к взбудораженной массе выживших гаунтов; на мой взгляд совершенно рискованное предприятие, но лошади вроде бы знали, что делают, и отлично держались на предательской скользящей поверхности, позволяя всадникам спокойно заниматься важным делом - консервировать нидов.

- Верно, - согласился Юрген, словно я показал на знакомого в набитой столовой. Не все наши спасители были вооружены лазганами [122], это стало очевидным, когда полетели гранаты и вспышки прометиума из огнеметов окутали бегающих хормагаунтов, иссушающий лазерный огонь не прекращался.

После этого битва превратилась в резню, Корпус Смерти достаточно быстро загнал оставшихся тиранид, демонстрируя полное пренебрежение к собственному выживанию, столь характерное для гвардейцев этого полка. Действительно они ни раз подбирались к гаунтам столь близко, что многие нашли смерть под копытами скакунов, после того как их ранили огнем оружия ближнего боя, и один раз даже ударов в грудь взрывного наконечника копья [123]. Ощутив, что выгоднее показать волю, когда кто-то другой делает за нас грязную работу, я пару раз выстрелил из лазпистолета, хотя по правде говоря, сомневаюсь, что сильно помог в избиении рыскающего ужаса. Как только Юрген поменял энергоячейку в мелте, его вклад стал намного ощутимее.

В конечном итоге победа осталась уже за нами, все ниды в поле зрения были мертвы или умирали, сержант во главе отряда пришпорил коня и поднялся по дюне к рухнувшей "Аквиле". Из под круглых линз маски для дыхания на меня смотрели налитые кровью глаза, толстая воздушная трубка уходила за плечо в фильтрующий ранец, его голова находилась почти на одном уровне с моей, так как я все еще стоял на смятом фюзеляже.

- Комиссар Каин? - спросил он, его безэмоциональный голос выдавал человека, который знает, что задает чертовски тупой вопрос, но в любом случае решивший соблюсти все формальности.

- Ага, - согласился я, не придумав ничего другого, чтобы это не звучало столь же глупо. Я склонил голову в сторону Юргена:

- А это мой помощник. Стрелок Юрген [124]. С нами был еще пилот, но ниды сожрали его. К сожалению не знаю его имени.

- Конный инструктор Тир.

Сержант Корпуса Смерти небрежно кивнул, явно не из тех, кто много болтает.

- Пару дней назад мы потеряли нашего оператора вокса, иначе бы мы вас предупредили о своем приближении.

- Я рад, что вы прибыли именно сейчас, - достаточно правдиво ответил я.

Глаза из-за линз изучали меня несколько секунд, после чего моргнули, когда сержант впервые заметил мое истрепанное облачение.

- Хорошо, что у вас хватило здравого смысла остаться на месте и ждать, - произнес он.