Второй шанс для дракона, или Назад в Академию

Глава 6. Иди к своей Сильвии!

Едва я пробилась сквозь толпу до выхода из актового зала, за спиной раздался негромкий голос одногруппницы — адептки Терилин:

— Леди Литания, не думаете, что были слишком резки?

Остановившись, обернулась и бросила на девушку ничего не значащий взгляд. Леди Терилин обычно ни с кем не общалась, держалась особняком и не привлекала особого внимания. Род Терилин имел глубокие корни, но носил лишь графский титул, однако женщины именно этого рода регулярно выбирались для службы Императрице.

Фрейлины Ее Величества происходили из рода Терилин, и ценились императорской семьей за впечатляющие навыки в бытовой магии. Это, конечно, очень помогает в работе, но мне эта семья запомнилась по другому поводу.

Во время войны с демонами многие ветви магии раскрылись неожиданным образом, в том числе и бытовая. Страшно вспомнить, но что оказались способны некогда незаметные бытовики с одним лишь заклинанием «мясорубки» в арсенале. А уж сколько бед доставило демонам заклинание «чистки ковра» и «удаление жира»…

Среди всех факультетов бытовая магия наименее популярна в данным момент, потому что дворяне брезгуют ею, поэтому и сами бытовики не особо популярны в академии. Их принимают за слуг, да и я в прошлом смотрела на их существование сквозь пальцы. Да, возрождение многое изменило. Надо прожить жизнь, чтобы понять некоторые вещи.

— Не думаю, — равнодушно ответила я, заслужив чуть более пристальный взгляд леди Аманды Терилин.

— Может статься, что даже вашего статуса не хватит, чтобы сохранить одобрение других леди.

Я отвернулась, лишь бросив напоследок:

— Я взрослый состоявшийся человек, мне не нужно одобрение незнакомцев, полученное унижением членов собственной семьи. Всего доброго, адептка Терилин.

После чего ушла, не оборачиваясь, оставив девушку недоуменно смотреть мне в след. Не имеет значения, что она подумает и как интерпретирует мой ответ. Куда важнее сейчас найти запропастившегося дракона. Что, если он снова бесчинствует? Надо непременно с этим разобраться.

К добру или к худу, но долго искать пропажу не пришлось. Из-за угла отдельно стоящего здания актового зала, в стороне от основной дороги, доносились чьи-то возмущенные крики. Скорее даже не крики, а разговор на повышенных тонах. Всем своим змеиным сердцем я чувствовала, что вероятность обнаружить там дракона слишком высока, поэтому решительно направилась на звук.

Еще не видя спорщиков, я узнала один из голосов. Он был похож на этого хамоватого боевика Эрика Экера. Еще недавно он нагло запугивал Силлиана, а теперь снова что-то удумал? Ну если только Сай имеет к этому отношение… ох что я тогда с ним сделаю!

— …да ты хоть понимаешь, как это звучит? Брат, ты в своем уме вообще?

Удивленный голос Экера сменил эмоциональный голос гиены Конора Корна:

— Она же… она… злюка Фаталь! Она же холодная, как змея!

— И готовить не умеет, — хмуро пробасил медведь Найсел Нокс, но его проигнорировали.

Марвин Мур — единственный человек в этой компании, отчаянно схватился за голову:

— Даже если ты внезапно спятил, то хоть выбери кого-то нормального!

Конор перебил Марвина и решил принести другу здравую идею:

— Слушай, брат, я все понимаю, всякое бывает, но даже если ты внезапно влюбился в эту холодную скользкую льдину, она тебя ненавидит!

Марвин подключился и тоже добавил:

— А даже если не ненавидит, то и не полюбит точно.

Гиена Конор, обычно избегавший всех конфликтов, неожиданно громче всех стал убеждать Сая:

— Ты что, не слышал никогда о клане змей? Эти мерзкие ползучие гады вообще не способны на любовь. Зачем тебе такая?

Марвин закивал и внес дельное предложение:

— Давай я тебе нормальную найду. Вон, Сильвия с факультета бытовиков хотя бы! Милая, нежная, послушная девочка. С такими мутить надо, понимаешь? — не унимался Эрик.

Приблизившись к углу, я остановилась, услышав непривычно строгий и даже немного злой голос мужа:

— Не говорите того, о чем не знаете. Лита — самый добрый, надежный, верный и любящий человек на планете.

— Где? — тупо переспросил Найсел.

— Кто-о-о?! — хором возопили Конор с Марвином.

— Ты, мля, вообще сбрендил? — мрачно сплюнул Экер.

— Предупреждаю в последний раз, — грубо перебил все воющие голоса дракон. — Не говорите того, о чем не знаете. Никто не обязан нравиться окружающим, но, если речь заходит о семье, Лита не задумываясь встанет на защиту. Вот хоть один из вас ради девчонки готов разругаться с родом? Даже не девчонки, а жены. Нет? Остаться без поддержки, выживать своими силами, отбивать все нападки окружающих? Маленькие вы еще, чтобы понять, чего стоят люди вокруг. Ладно, закрыли тему. Как бы там ни было… учтите, если хоть кто-то упомянет при Лите Сильвию, по стенке размажу. Ясно?

— Хм! — властно и высокомерно выдала я в образовавшейся тишине закоулка. — Вот и иди к своей Сильвии.

Развернувшись, я гордо пошла в сторону общежития, а в спину мне неслось паническое:

— Зайка, это не, что ты думаешь! Подожди меня!

Не обращая внимание на драконий вой, я величественно продолжила путь, а встречные адепты удивленно на нас оборачивались. Догнав, Сай прекратил вопить и уныло поплелся следом, мягко уговаривая меня не слушать злые языки, ведь он верен, как швейцарские часы. Эти его словечки из другого мира мне уже давно известны, так что я примерно представляла, о чем говорит попаданец. Верен он! Как же! Хм!

Черная юбка ученического платья расходилась к низу мягкими волнами, временами касаясь брюк мнущегося рядом дракона, а теплый осенний ветер доносил влажный аромат разнотравья из расположенных вдоль дорожки клумб. Драконьи уговоры на меня не действовали, но настроение слегка улучшилось. Впрочем, по лицу этого не скажешь. Леди всегда держат себя в руках.

Войдя в здание общежития, я совсем не удивилась, когда Сай последовал и туда. Резные каменные лестницы, покрытые изящной красной ковровой дорожкой, заглушали шаги, и тишину коридора нарушал лишь невозмутимый шелест моих юбок и удовлетворительно-тоскливое драконье ворчание. Так было, пока мы не поднялись на мой этаж.

В конце коридора обнаружилось странное столпотворение. Адептки толклись у одной из дверей, тихо шушукаясь, а из комнаты доносились звуки душераздирающего плача. Без промедления я направилась к центру события.

— Давно она так? — шепотом спросила одна из адепток.

— Да как с церемонии вернулась, так и началось, — тихо ответила ей другая.

— А из-за чего не знаете?

— Без понятия. Гвен попыталась расспросить, но Кассандра только громче рыдать стала и выгнала всех из комнаты.

— Может, дома что-то случилось?

— Может. Как думаешь, надо старосте сказать?

— А что она сделает? — скептически хмыкнула адептка. — Пригрозит оштрафовать за превышение громкости плача?

Шеи коснулось драконье дыхание, и низкий голос тихо усмехнулся:

— Откуда они знают? Помнишь, как ты стояла над колыбелькой Анны и перечисляла виды штрафов за слишком громкий плачь?

Я невозмутимо пожала плечами:

— Но сработало ведь.

— А еще она обкакалась. По правде сказать, услышав виды штрафов, я и сам едва не… ой!

Случайно наступив на невоспитанную драконью ногу, я величественно прошла вперед, негромко приказав адепткам расступиться. Девушки отшатнулись, как монахини от нечистой силы, но далеко расходиться не стали. Очень уж интересно было посмотреть на представление. Сай таким деликатным не был и пошел следом без зазрения совести и всякого чувства такта.

Остановившись в дверях, я внимательно посмотрела на рыдающую в кресле Кассандру Лим. Девушка так искренне была убита горем, что не замечала толпящихся в дверях однокурсниц, а по громкости воя могла уверенно посоревноваться с баньши. На полу перед ней лежал смятый магический вестник с гербом ее рода.

— Может, помер кто? Гля, как рыдает, — осторожно предположил Сай, патологически не выносящий женских слез. Наши дочери частенько этим пользовались в детстве, убедившись, что могут из отца веревки вить, если расплакаться пожалобнее. Со мной этот номер, разумеется, не срабатывал.

— Это не слезы утраты, — тихо произнесла я, безучастно глядя на страдающую девушку. В прошлом я уже видела такое. — Так плакать можно только из-за любви.

Один из дней в прошлой жизни…

— Не-е-ет! Не хочу, ва-а-а! — что есть силы рыдала юная драконица. Она двумя руками вцепилась в Сая, а я сидела в кресле и невозмутимо наблюдала за этой трагедией.

Наша старшая дочь Анна наконец стала совершеннолетней, что в среде высшего дворянства означает время, когда пора обручиться с представителем другого рода. Так было всегда, и традиция остается неизменной, как и то, что супругов дочерям подбирают родители. Не понимаю, из-за чего вся эта истерика.

— Герцог Эдинберг происходит из древнего рода имперских алхимиков, это достойная партия, — спокойно сообщила я.

Впервые за время нашего брака Сай посмотрел на меня с таким упреком. Разочарование, недоверие и недовольство сменялись на его лице, однако я оставалась невозмутима.

— Видел я этого додика, — как самый последний наемник, сплюнул лорд Хесс, прижимая к себе тонкую фигурку дочери. — Прыщавый дебил, от которого прет тухлыми яйцами. Кисанским крокодилам он достойная партия, а не моей принцессе.

— Ва-а-а! Он еще и воняет, а-а-а! Не хочу-у-у! — пуще прежнего завыла Анна, цепляясь за отцовскую рубашку.

— Он не додик, а уважаемый человек, обладающий умом, властью и богатством, — холодно заметила я, не понимая, о чем толкуют эти двое. Хорошая же партия. — После брака с ним, ты станешь почитаемой всеми герцогиней.

— Я умру, а-а-а! — захлебывалась слезами драконица, а Сай становился все мрачнее. — Папочка, не дай отдать свою любимую доченьку за мерзкого Круля, а-а-а!

Наши с Саем взгляды схлестнулись, и первым не выдержал муж. Вздохнув, он попытался мягко меня переубедить:

— Лита, так нельзя. Зачем это делать, если она не хочет? У нас что, деньги закончились? Не можем прокормить одного ребенка, пока она не полюбит какого-нибудь хорошего парня?

Впервые за весь день на моем лице стали появляться эмоции. Брови приподнялись на целых пол миллиметра, взгляд потяжелел, а в голосе послышались шипящие змеиные нотки:

— «Зачем это делать, если она не хочет»? — многозначительно переспросила я. — И это мне говоришь ТЫ?

Дети, конечно, не поняли, о чем речь, но Сай помрачнел и замолчал. Он больше не смотрел мне в глаза и думал о чем-то своем, а Анна поняла, что лишилась единственного защитника. Больше на ее слезы отец не отвечал. Тогда дочка решила использовать последний шанс:

— Я не могу, я правда не могу выйти за него, мама! Я… я люблю другого, ва-а-а!

Драконьи слезы потекли еще быстрее, и теперь Анну сотрясали настоящие рыдания. От былого притворства, посвященного отцу, не осталось и следа, а я перевела взгляд на ее бледное лицо.

Сай крепче сжал плечо дочери и будто не хотел, чтобы она продолжала говорить, и я поняла, что он в курсе. Есть только одна причина держать нечто подобное от меня в секрете.

— О? — неторопливо протянула я, делая глоток остывающего чая. — И кто же этот лорд?

— Он… он… — заикалась драконица, а голос ее становился все слабее с каждой секундой. — Он не лорд… просто парень… мы… мы встретились и полюбили, он сказал, что женится и…

— С чего бы «просто парню» считать, что он может жениться на моей дочери? — делано недоумевала я, игнорируя слова про какую-то там любовь. — У него есть какие-то невероятные заслуги перед Империей?

Вопрос смешной, потому что все, кто отличился в войне с демонами уже получили титулы и земли.

— Н-нет… — едва слышно ответила Анна.

— Тогда, если он не лорд и не герой, возможно, он силен или, на худой конец, сказочно богат? — продолжала я неторопливо размазывать личность неизвестного негодяя, заморочившего голову моей дочери.

— Нет… — одними губами произнесла драконица. Я уж было решила, что об этом проходимце и одного доброго слова сказать нельзя было, но оказалось, что он еще более гнусный, чем я успела представить. — Но Патрик сказал, что он непременно станет богатым и заслужит титул! Мама, ты ведь должна понять! Ты ведь тоже вышла за папу, когда у него ни титула, ни денег не было!

— Ш-ш-ш, Анют, ну блин, зря ты это, конечно. — Сай прижал к груди лицо дочери, стараясь заткнуть ее такую эмоциональную речь, и нервно посмотрел на мою застывшую в кресле фигуру.

Какие-то вещи дети знают, какие-то нет, но дракон, как главный инициатор этого бардака, знаком с предысторией в полном объеме. И в свете этих знаний, он четко понимал, чем можно на меня давить, а чем нельзя.

Нашим браком было точно нельзя.

Слишком мало времени прошло с той свадьбы, всего-то двадцать лет. Не то чтобы змеи были очень злопамятными или чересчур обидчивыми, просто что такое двадцать лет? Кто вообще может простить кого-то всего лишь за двадцать лет? Очевидно, это невозможно.

Отвечать что-то на все это я не собиралась. Анна рыдала, Сай тихо уговаривал ее успокоиться, временами бросая на меня странные взгляды, я же и вовсе на них не смотрела, грея чашку в руках.

В ситуации, когда тишину гостиного зала нарушали лишь горькие рыдания драконицы, вошел грустный дворецкий и несколько раз вздохнул. Ему тоже было жаль маленькую госпожу, но чего еще ожидать от простолюдина? Не понимая уж точно.

— Госпожа, — в итоге нехотя произнес дворецкий, — там эти… приехали.

— Ы-ы-ы, — рыдала Анна, крепче цепляясь за отцовскую рубашку. Сай окончательно почернел лицом, а губы сжал до тонкой бескровной полоски. На мгновение мне даже смешно стало, как все они трогательно сплотились перед лицом ужасного врага в моем лице.

Я окинула эту картину равнодушным взглядом, помолчала несколько секунд, а потом приказала:

— Проводите гостей сюда.

— Слушаюсь…

Дворецкий ушел и через несколько минут вернулся в сопровождении герцога Эдинберга и его свиты. Не высокого роста старик с крючковатым носом степенно шел впереди. Его взгляд зацепился сначала за прибитую к стене огромную голову штурмового демона, которую добыл на войне дракон, потом за установленную под лестницей четырехметровую картину, изображающую финальный бой дракона и короля демонов, а потом за состоящую из нескольких тысяч магических кристаллов люстру. Все кричало о том, что герцог пришел в дом к непростым людям.

Я поднялась из кресла и вышла семейству навстречу. За спиной старого герцога маячила любопытная голова внука — нашего будущего зятя, и у меня появился шанс оценить юношу вживую. Ничего плохого сказать не могу, вполне достойный молодой человек. И внешность обычная, и неприятного запаха не чувствуется, и манеры, судя по подарочной коробке в руках, какие-то имеются. Ожидать, что потомок древнего герцогского рода окажется невоспитанным идиотом было бы глупо. Брак с таким человеком вполне можно считать успешным.

— Приветствую вас, герцог Эдинберг, — степенно поздоровалась я. — Легок ли был путь?

— Добрый день, леди Фаталь, — дружелюбно улыбнулся герцог. — Благодарю, никаких проблем. Однако… — посмотрев на зареванную драконицу, многозначительно протянул он, — возможно ли, что мы не вовремя?

— Наоборот. Мы вас ждали. Присаживайтесь, — проявила я гостеприимство.

Сай угрюмо молчал, даже не поздоровавшись с герцогом, и сверлил меня пристальным взглядом, а дочка совсем обмякла и опустила голову, позволяя слезам безнадежно стекать и капать с подбородка. Нет, вы только посмотрите, какой талант! Откуда в этой юной леди столько воды? Она специально копила, может?

— Леди Фаталь, — чувствуя себя немного неуверенно при виде таких терзаний, обратился старый герцог, — позвольте представить вам моего дорогого внука. Круль Тобиас Фиджеральд Олсах Бенедикт Грегтор из рода Эдинберг. Ему уже исполнилось двадцать шесть, и он окончил учебу в Имперской Академии Волшебства и Чар на факультете алхимии. Закончил с отличием в первой десятке рейтинга академии.

— Великолепное достижение, — чинно похвалила я, жестом приказав слуге долить мне чая и принести напитки гостям.

Но это было лишним, наш дворецкий уже с мрачным лицом нес большой поднос, уставленный всем необходимым. Расставив угощение перед гостями, он сменил мою чашку, сопя при этом особенно громко. Для Анны же он принес большую кружку теплого молока с клубничным сиропом, что немного оживило мою безвременно усохшую страдалицу.

— Итак, — взглядом отогнав мешающегося дворецкого, продолжила я, — учеба молодого господина завершена. Планирует ли он присоединиться к семейному делу?

Старый герцог взял чашку, сделал глоток и только потом стал рассказывать:

— Круль — мой второй внук, он не будет участвовать в семейном деле. Это место занимает его старший брат.

— Вот как? — спросила я, ни капли не удивившись, ведь это и без того было понятно. — Тогда чем же планирует заниматься ваш второй внук?

— Он откроет собственное дело, — кивнул герцог, похлопав смутившегося внука по плечу.

— Вот как? И что же это за дело?

— Ахаха, леди Фаталь, леди Фаталь, — развеселился старик, подслеповато щурясь. — Мы с вами еще не породнились, а вы уже желаете знать все секреты. Пока что я могу только сказать, что это будет очень прибыльное дело.

Я замолчала, долго глядя на веселящееся семейство Эдинберг, и скорее почувствовала, чем увидела, как хмурится и подозрительно щурится Сай. Драконы очень тонко чувствуют любую ложь. Врожденная способность волшебных зверей.

Со всем своим змеиным радушием ответила:

— В таком случае мне остается лишь поверить вам на слово, уважаемый герцог Эдинберг. Ваш внук, вне всяких сомнений, великий талант, с которым мы с удовольствием породнимся. А теперь… позвольте мне представить вам свою дочь. Анна Литания Гелата Мариэтта Найтири Рамирия Сильвия Тирания Юджия из могущественного, славного и одного из богатейших драконьих родов Хесс. Пятикратная победительница юношеского всеимперского турнира боевых магов. Ей, конечно, еще только предстоит поступить в академию, но думаю, у нее большое будущее.

Старый герцог выслушал меня с улыбкой, но от глаз не укрылось, как слегка дернулся уголок его губ, когда прозвучало в несколько раз более длинное родовое имя, чем у его сына. Круль, безусловно, хорошая партия для Анны, но в первую очередь это Анна слишком хорошая партия для алхимика, и забыть об этом я никому не дам. Пусть вся Империя давно за глаза называет меня высокомерной змеей, но кто посмеет сказать, что я незаслуженно задираю нос? Я великая, и с этим всем придется смириться.

— Мы тоже очень рады принять в семью такую выдающуюся барышню, леди Фаталь, — мягко рассмеялся старик. Переведя взгляд на зареванную Анну, он слегка обеспокоился: — Но, кажется, ваша дочь чем-то опечалена?

— С чего вы взяли? — удивилась я и всем корпусом повернулась, чтобы тоже посмотреть на дочь. Шмыгая носом, она смотрела на меня, как на врага всего драконьего рода. И папаша ее выглядел не лучше. — Мне кажется, она вполне счастлива, герцог Эдинберг.

— А плачет тоже от радости? — слегка язвительно спросил старик.

— Ах это, — облегченно отмахнулась я. — Нет, конечно. Никакой радости ведь еще не случилось. А слезы… у моей девочки аллергия на отсутствие цветочной пыльцы.

Некоторые вещи в нашей стране являются традиционными. Одна из них — букет жениха по случаю помолвки. Явившись к нам с определенной целью, семейство Эдинберг не забыло о подарке, но никаких цветов для юной невесты не принесло. Видя такое отношение, Сай все крепче сжимал кулаки, а на костяшках уже стала проступать драконья чешуя. Он был очень близок к обращению в боевую форму. Единственное, что его останавливало — я терпеть не могу, когда меня перебивают.

Отстраненно наблюдая, как герцог пропускает мимо ушей справедливый завуалированный упрек, я уже знала, что буду делать. Старик решил подытожить эту встречу:

— Раз невеста согласна, не будем откладывать помолвку в долгий ящик. Предлагаю провести церемонию через два месяца.

— Мы согласны, герцог Эдинберг, — едва заметно щурясь и по-змеиному растягивая гласные в чуть шипящей манере, ответила я. — Его Величество согласен предоставить Священную Обитель Защитников для проведения церемонии. В знак нашего уважения другие кандидаты приглашены не будут. Что же касается свадебных подарков, то мы учитываем заслуги великого боевого мага лорда Хесса в войне с демонами, мои заслуги как имперского некроманта и героя войны с демонами, достижения в турнирах Анны и благоволение императорской семьи. Ценность — не ниже пяти миллионов империалов.

До самого последнего слова старый герцог довольно кивал и улыбался, но едва прозвучала сумма свадебных подарков, в комнате повисла такая тишина, что аж в ушах зазвенело. Не удержали благодушное выражение лица герцог и его свита; опешил, забыв о злости, Сай; и перестала реветь Анна, резко втянув сопли и широко распахнув глаза.

Брачные подарки — еще одна неотъемлемая традиция Империи. Некогда Сай сильно удивлялся, узнав, что у нас есть то, что в его мире зовется «выкупом». Я ни о каких выкупах не знаю, но знаю, как парой слов нажить врагов и разрушить их репутацию.

Чтобы помолвка состоялась, семья жениха должна преподнести семье невесты брачные дары, в будущем это напрямую влияет на статус невесты в семье мужа. Сами же дары становятся собственностью невесты и в будущем не имеют отношения к собственности семьи мужа. Это личные деньги, и девушка может делать с ними все что пожелает.

Родители невесты имеют право назвать любую сумму, но она должна быть обоснованной. Конечно, семья жениха может оспорить эту сумму в суде, ведь браки дворян — это прежде всего сделка, но, во-первых, мало кто захочет так позориться, признавая себя несостоятельными, а во-вторых, даже суд не поможет в этом случае, так как никто не посмеет оспаривать все то, что я перечислила герцогу до оглашения суммы.

Дипломатия — наука тонкая. Это дракон плевать на правила хотел, ведь он не из этого мира и вообще безродный, но я подобного допустить не могу. Зачем пускать в ход силу и грубость, если можно сказать два слова? Это не достойно дворянина. Эти правила во мне с рождения. И пусть я вышла замуж за этого спятившего боевика, но это не значит, что и методы его должна применять.

Пять миллионов золотых империалов — сумма немалая. Для сравнения, брачные дары первой принцессы Империи составили четыре миллиона. Моя Анна, конечно, не принцесса, но и Император с Императрицей не проявили себя в войне с демонами, не имеют боевых заслуг перед Империей, да и магическим даром обделены. Императорская семья — чистокровные люди, имеющие лишь беспрецедентный статус. Даже Его Величество не станет оспаривать справедливость названной мной суммы.

Мы — дворяне — во всем стараемся следовать приказам Императора, но и его влияние имеет определенные границы. Ссориться с главными некромантами Империи в здравом уме никто не станет. Тем более из-за одного дарованного брака, который семейство Эдинберг потянуть, разумеется, не в силе.

По поводу дарованного брака… это действительно было настоятельное предложение Ее Величества. Вот только Сай и Анна этого не знали. Я и сама была не против такого союза, хоть и не считаю Эдинбергов достаточно хорошими для родства с нашей семьей. Но кто в этом мире достаточно хорош? Лично я таких не знаю.

Разумеется, рассказывать драконам все эти детали и то, что только что пошла против приказа Императрицы, я не собиралась. Нет смысла говорить о том, что уже завершено.

Как и следовало ожидать, старый герцог натянул улыбку и сказал, что вернется все обдумать, а после даст ответ, но мы оба знали, что ответа не будет, а у семьи Хесс появились недоброжелатели. Еще одни, но на этот раз по моей вине. Что ж… похоже, я немного становлюсь похожей на своего ненормального супруга, наживающего врагов с поразительным упорством.

Без всякого сожаления глядя в след уходящим Эдинбергам, я чинно сделала глоток чая, изящно отставила чашечку на стол, поднялась и даже успела сделать пару плавных шагов в сторону двери, ведущей в зимний сад, как застывшие домочадцы отмерли.

Анна громко завизжала и стала прыгать на кресле, как дикарка невоспитанная. Ее отец рванул ко мне, схватил на руки и закружил по комнате, громко смеясь. Дворецкий распахнул двери и с ликующим воплем добавил суматоху в неразбериху. Началось форменное безобразие, в котором меня штормило, как самую несчастную в мире змею.

— Ура! Мамуличка! Спасибо! Ура! Уррра-а-а! — ликующе кричала Анна.

— Хватит меня кружить! — гневно потребовала я, вцепившись в плечи мужа. — Меня тошнит!

— …тошнит? — многозначительно спросил Сай, тут же остановившись. Пара драконьих глаз уставилась на меня требовательно и заранее радостно, а я поморщилась и выкрутилась из цепких лап боевика.

Сделав вид, что ничего не говорила, я гордо поправила платье и с растрепанной прической попыталась уйти, но драконы не дали.

— Мамочка, какое ж тебе спасибо! — набросившись, крепко обняла Анна. — Ух, как ты их! Я, когда про пять миллионов услышала, удивилась сильнее, чем вонючка Круль! Это же гора золота! Ни у кого таких деньжищ нет! Только у папы! У вонючек аж глаза повыпадали, ахаха!

Упомянутый папа горделиво приосанился и бросил на меня торжествующий взгляд, мол, смотри, какой я у тебя невероятный. Я в ответ посмотрела холодно и недружелюбно, мол, ну и пошел бы себе другую невесту выкупил, чего прицепился? Дракон на это перевел многозначительный взгляд на мой живот. Негодяй.

Закончив безмолвную ссору с мужем, я вновь переключилась на выкрики дочери. Она что-то вещала о своем невероятном возлюбленном. Пудрик или как его там…

— …и завтра же приведу его познакомиться! И предложение сделает!

— Приводи, — невозмутимо кивнула я. Анна с Саем удивленно ахнули, после чего я припечатала: — Пусть пять миллионов не забудет. Ты же не думала, что сможешь избавиться от Эдинбергов без последствий? Теперь вся столица будет знать, какой ценности должны быть брачные дары для тебя.

В этот день я больше не обращала внимания на крокодильи, то есть драконьи слезы Анны. Как не обращала его и в последующие дни. Где-то в своей лачуге рыдал нищий Пудрик или как его там, а через несколько лет, к всеобщему изумлению, он все-таки явился просить руки моей дочери.

С десятью миллионами империалов.

Роскошная свадьба, счастливая невеста и гордый жених стали результатом моего скверного характера и немного (самую малость!) упорства настоящей любви. Выставив требования в тот день, я никогда не жалела, хоть и была велика вероятность, что юная леди Хесс навсегда останется старой девой. Ведь один дракон сказал, что для истинной любви нет преград, а драконы по-другому любить не умеют.

Много лет спустя Пудрик (или, как его стали называть другие, Патрик Дойл — лорд алмазной Долины) прославился многими деяниями, но главное в том, что он дорожил своей женой, как никто другой.

День в новой жизни…

— Думаешь, из-за любви рыдает? — засомневался Сай, максимально незаметно укладывая свою распутную лапу на мою незамужнюю талию.

Я шагнула вперед, переступила порог комнаты адептки, величественно обернулась к дракону и ответила:

— Сама разберусь.

— А я? — состроил негодяй жалобное лицо, от чего у меня венка на висках запульсировала. Распутная лапа грустно обвисла вдоль дракона, немым укором моей черствости.

— А ты иди к своей Сильвии!

И захлопнула дверь.