Рвотный позыв пробудил сознание Рейвана. Он захрипел, выпуская изо рта скопившуюся за время летаргии слизь. Кто-то вытер его губы тканью. Руки заботящегося о нём человека были грубы и небрежны, но в их прикосновениях чувствовалась неподдельная тревога.
Густой сумрак комнаты не позволил Рейвану различить черт человека. Это не мог быть ни отец Сетт, ни наставник Циндер, — в Харон-Сидисе никто никогда не сидел возле него, оправлявшегося после тяжких ран, кроме матери. Но и её образ казался ему призраком, игрой воображения, давним воспоминанием.
Постепенно к пальцам возвращалось осязание, и вместо грубого сукна, которым застилались ложа кзоргов в Харон-Сидисе, Рейван ощутил мягкий мех шкур. Мерцающее свечение лампы оживило зрение, и он увидел перед собой грозное, заросшее бородой лицо, с горящими желтизной, как у волка, глазами.
Рейван понял, что оказался среди северян. Ощутив беззащитность, он рывком попытался встать, но ослабевшие за время долгого сна мускулы не послушались.
— Лежи, — приказал голос, и сильная рука опустилась Рейвану на плечо.
Человек говорил на рисском, и догадки Рейвана подтвердились. Он понял, что попал в самое скверное положение: риссы пленили его! Они будут его пытать излюбленной своей казнью — вывернут наружу рёбра.
— Ты понимаешь меня? — спросил человек. — Должен понимать… Ты помнишь что-нибудь? Помнишь своё имя?
— Рейван.
— Я Верховный ван Ингвар, и ты в моём доме.
Рейван судорожно вздохнул, сознавая, что всё ещё хуже, чем он думал. Смерть в пытках казалась ему теперь не такой страшной, как мысль о том, что о его пленении и воинском унижении непременно узнает гегемон Циндер — злейший Ингваров враг.
От негодования Рейван закашлялся, и ван дал ему питьё. Сладко-вяжущий вкус унял першение в горле, по истощённому телу мгновенно растеклось тепло, голова пугающе закружилась, сердце опасно ускорило ритм.
— Что это за дрянь?
— Тебя поили лучшей? Это мёд, пей ещё!
— Рискуешь убить своего пленника, — прохрипел Рейван, — прежде, чем что-то выведаешь.
— Чем же тебя поить?
— Лучше бы сразу ядом, но ведь я живой тебе нужен?
— Я не собираюсь тебя пытать, — усмехнулся ван. — Ты спас мою дочь. Ты будешь гостем в моём доме. Как оправишься от ран, можешь уходить.
— Гостем? После того, как вы расстреляли меня из луков?! — озлобленно прошипел Рейван.
— Не забывайся, кзорг, ты в немощи лежишь! Соблюдай закон гостеприимства — и уйдёшь отсюда целым. Понял меня?
Рейван смешался. Ван Ингвар властным голосом и широтой могучих плеч вызывал у него страх, будто у щенка.
Ван встал и направился к выходу.
— Кровь... — произнёс Рейван.
Ингвар развернулся с недоумевающим взглядом.
— Чтобы скорее подняться, мне нужна кровь, — проговорил Рейван.
— Надеюсь, не кровь дев от первой ночи? — Ван Ингвар обвёл кзорга шутливым взглядом.
— Любая скотина подойдёт, — смутившись, ответил Рейван.
— Хорошо, я заколю для тебя скотину, волчонок.
— Ингвар, а что же дочь твоя, цела?
— Цела, и скоро идёт замуж.