Всем женщинам нравится это

Глава 20 О фэлисах и бля*ях

— Подумай. Хотя думать, здесь не над чем. День — это слишком много для таких простых размышлений. Даю тебе время до полуночи, — Селеста улыбнулась, холодно, надменно.

Если вчера с приближением ночи возле темной башни мне почудилось, что она вовсе не фея, а коварная волшебница из сказки, то сейчас в свете дня эта ассоциация вернулась с новой силой. Правда, надо отдать должное: она очень красива, и высокомерие, часто проступающее в ней, дразнит особым образом.

— Либо ты образумишься и вечером придешь ко мне, — продолжила она, — либо этой же ночью иди вместе с мессиром Карасем к стеле Оррах. Кстати, если ты не знаешь, то это нехорошее место: из него прямой путь в нижние залы дворца Санры. Нижние залы — это залы страданий. В них темная богиня наказывает адархов за непослушание. Полагаю, Санра будет вас ждать там.

— Ты была в ее дворце? — полюбопытствовал я. У меня возникло подозрение, что Селеста сейчас не во всем честна.

— Нет. Там была фея Клэйра, и я читала ее дневники, — Селеста снова потрясла книгой, словно она как-то соотносилась с дневниками упомянутой феи.

— Скажи, а что случится, если мой друг не придет к стеле на назначенную встречу? Разве его могут увести силой из Оулэна? — спросил я, не первый раз мысленно задаваясь этим вопросом. — Помнится, ты сама говорила, что на ваш город наложена защитная магия, границы которой достигают твоей башни.

— У Санры много методов принуждения и наказания. Если вы не под защитой нашей Ланиты, то участь твоего друга может оказаться очень печальна. И твоя, кстати, тоже. Вас отправят на нижние рудники, где добывают магические кристаллы. Там трудно дышать из-за душных испарений; там мало еды и нет чистой воды; некоторые штольни разогреты так, что в них плавится камень. Аллекс, не надо думать об этом! У тебя есть вполне приятный выбор: я и моя башня, с которой открывается прекрасный вид на Оулэн, горы и сады. Если у тебя столь доброе сердце, что ты печешься о судьбе своего друга, то успокою: ему просто нужно подчиниться воле богини — прийти в назначенный срок к стеле Оррах. Санра не станет наказывать мессира, если нет на то причин. Скажи ему, пусть примет свою судьбу, она не столь печальна, если не злить Санру, ведь многие в прошлом фэлисы, а ныне лэрии живут в нижнем мире, и им удалось там неплохо устроится. Но тебе точно не следует идти туда. Ты останешься со мной. Аллекс… — ее холодные пальцы коснулись моей щеки. — Тебе же было очень хорошо этой ночью в моей постели. Я чувствовала все, что происходило с твоим телом и твоей душой. Знаю, ты этого хочешь снова. И я хочу. Поцелуй меня сейчас, как ты это делал в башне.

Я поцеловал. Вышло не столь страстно, как было прежде. Да, тело Селесты меня по-прежнему манило. Я снова захотел ее от первых прикосновений, но теперь эта страсть стала совсем другой. Ее сдерживало, гасило понимание, что теперь между нами не может быть ничего настоящего, ничего идущего от сердца. Разве может возникнуть любовь по принуждению? Я могу быть добрым, уступчивым для друзей и человека, которого люблю, но когда меня заставляют принимать неприемлемое, то я могу стать на редкость упрямым или сыграть свою игру.

— Вижу, ты разочарован? Не надо расстраиваться, Аллекс. Я уверена, тебе будет со мной хорошо. Если у меня в самом деле может получиться девочка, то это будет божественно. Я буду просить об этом Ланиту, — Селеста все еще удерживала меня, хотя я свои объятия разжал.

— Я пойду. Теперь время для меня стало очень ценным, ведь до ночи не так далеко. К тому же Элли ждет, — сказал я, отступая на шаг.

При упоминании Элли, фея вмиг перестала улыбаться и произнесла:

— Ступай к ней, если это так важно! Но не вздумай передавать весь наш разговор. Скажи, что просто поболтали о нижнем мире. Попутно, ты просил меня найти способ уйти от влияния богини Санры, и я подсказала, что можно сделать.

— Почему ты не хочешь, чтобы я сказал Элли правду?

— Потому, что это не в твоих интересах. Если говорить всю правду, то придется сказать о записях феи Алсел, — Селеста покачала книгой, которую держала в левой руке. — И еще потому, что я не хочу, чтобы среди фэлис снова пошли обо мне дурные разговоры. Элли скажет об этом Сэнте, а Сэнта невоздержанна на язык и может выйти из-за этого много неприятного. Обещай, что ты не скажешь Элли о том, что написано в книге «Тени грядущего» и том, что я поставила тебя перед очень важным выбором!

Такого обещания я давать не хотел. Ведь в моих планах как раз и было обсудить крайне неприятный ультиматум Селесты. Причем обсудить его не только с Карасевым, но и нашими подругами. Кто, как ни Элли или Сэнта, могли дать нам разумный совет, живя в этом мире и зная его, в отличие от нас? Хотя Селеста вполне убедительно обосновала, почему она не желает, чтобы я передавал Элли этот разговор, мне показалось, что такое желание феи имеет еще и другие причины. И она не желает открывать их мне.

— Обещай, мастер Аллекс! Ты же не хочешь, чтобы о написанном божественной Алсел узнали все фэлисы Оулэна? Если фэлисы узнают, что написано там, то они поспешат избавиться от вас — немедленно выгонят из нашего города! Твой покой и безопасность в моей башне и в твоем молчании. Обещай, я жду! — она уперла руку в бок.

— Хорошо, обещаю. Я не скажу Элли о том, что ты прочитала в этой книге, — нехотя заверил я, попутно думая, как обойти это обещание.

— И не скажешь по каким причинам ты выбрал меня и расстаешься с ней. Обещай! — настояла Селеста.

— Ладно, обещаю. Об этом я тоже не скажу Элли.

— Ни Элли, и никакой другой фэлисе! — потребовала фея.

— Ни Элли и никакой другой фэлисе, — повторил я ее слова, предчувствуя, какие сложные объяснения предстоят мне с Элли, и какова будет сила ее непонимания.

— Предостерегаю тебя, Аллекс: я очень не советую нарушать обещания данные фее! Что бывает в таких случаях, спроси у гномов! — с холодной улыбкой сказала она. — Прошу, будь разумен, не убегай от своего счастья! Ведь если вовремя не принять его, жизнь может повернуться другой стороной — темной, и тогда тебе уже никто не поможет.

Я не ответил, повернулся и пошел по дорожке к бассейну. Там, за кустами, похожими на розмарин слышались голоса фэлис. Кажется, в них вплетался голос Карасева. Я ускорил шаг. Примерно на половине пути листья зашелестели за моей спиной и меня обдало ветром.

— Я жду тебя, моя любовь! — сказала Селеста, пролетая так низко, что едва не задела меня свисавшим флером. — Жду вечером в своей башне. Приходи до темноты.

Фея сказала это так громко, что ее сова наверняка слышали фэлисы, собравшиеся у бассейна. Когда я вышел туда, то первое, что увидел: бледное, опечаленное лицо Элли. Как я ее понимал: она с раннего утра летала в далекий гномий город, чтобы сделать мне приятное: принести подарок и наладить наши отношения. Но вот вмешалась Селеста, и все поворачивается очень скверно.

— Ты сегодня тоже будешь ночевать у Селесты? — спросила Элли.

— Пока еще не знаю, как будет. Моя дорогая, нам нужно очень многое обсудить, — я подошел к ней, одновременно ища взглядом Сэнту. — Элли, обсудить все это нужно подальше от других. Разговор очень серьезный. Давай, отойдем куда-нибудь, где нам не будут мешать. И Сэнту попроси пойти с нами — она тоже нужна.

Еще более взволнованная Элли кивнула и направилась к колоннаде, а я крикнул Карасеву, плескавшемуся в бассейне с Маэрис и еще тремя фэлисами:

— Эй, хренов прокуратор! Вылезай! Скорее! Нужно перетереть!

Возможно, нарушить обещание, данное фее, в этом мире — дело крайне серьезное и как-то там наказуемое, но штука в том, что я дал обещание не разглашать детали нашего разговора лишь Элли и другим фэлисам. Получается, что Глебу такое разглашать вполне можно. Значит, Карась выслушает меня наедине, и тут же как бы случайно проболтается Элли и Сэнте. Потом будем вместе думать, как выбраться из этой неприятнейшей ситуации, если только из нее можно вообще выбраться или хотя бы выбраться без серьезных потерь.

Вопреки увещаниям Селесты, я не верил, что Элли и ее подруга поспешат выставить нас из Оулэна, едва узнают о написанном в книге «Тени грядущего». Такого просто не могло быть. И наверняка это не единственная ложь, которую Селеста попыталась повесить мне на уши.

— Ты еще не говорил Сэнте о ночной встрече? — спросил я Карасева, следуя Сэнтой — хозяйка вела нас к террасе, что располагалась с южной стороны ее дома.

— Было некогда, маэстро, — отозвался Карась. — Видишь же, я отличие от тебя весь занят. Окружен бесконечным вниманием. Так что нет времени даже поболтать о судьбоносных делах.

— Ты хуже, чем ребенок. У детей и то побольше ответственности! Карась, сейчас решаются наши судьбы! И скажу без пафоса: решаются на божественном уровне! Можно было бы для собственного блага хоть пальцем шевельнуть, вернее языком⁈ — возмутился я.

Нет, у Карася явно от успеха снесло крышу. Он всегда был беспечным, но не до такой степени.

— Аллекс, объясни наконец, что случилось! Почему Селеста говорила с тобой так долго? — теряя терпение, спросила Элли. Она шла рядом со мной, и я знал, что фэлису болезненно зацепили последние слова, брошенные Селестой: «Я жду тебя, моя любовь! Жду вечером в своей башне!». — Или ты не говоришь мне, чтобы мучить меня любопытством, как это было в первый день? Теперь я даже не знаю, следует ли мне идти за вами или лучше вернуться домой!

— Элли, пожалуйста, наберись терпения. Я пока не могу сказать все. Я дал обещание Селесте, не говорить ни тебе, ни любой другой фэлисе о моем разговоре с ней. Но я знаю, как это обещание обойти, — я свернул к ступеням, поднимавшимся на террасу.

— Интересно как, маэстро Аллекс? — Сэнта остановилась и повернулась ко мне.

— Очень просто: Карась — не фэлиса. А значит, весь наш разговор с Селестой я могу передать ему, не нарушая обещания, — сказал я, тоже остановившись. — И Карась — прошу прощения, господин Эрос — передаст этот разговор вам в подробностях. Сразу скажу, этот разговор очень важный. В нем решаются наши судьбы: быть нам у Оулэне или не быть. Вдобавок разговор очень неприятный. Поэтому, сейчас вы, светлейшие фэлисы, наберитесь еще немного терпения, а потом мы вместе решим, как быть.

— Это называется мужская хитрость? — Элли выдавила слабую улыбку потом помрачнела еще больше: — Я догадываюсь: фея Селеста угрожает изгнать вас из Оулэна. Только не понимаю, почему она тогда сказала, что будет ждать тебя в своей башне? Ночевать с ней — это твоя плата за ее милость?

Элли кажется наивной только внешне, на самом деле она очень проницательна — в этом я убеждаюсь не первый раз. Да и Карась уже убедился, когда пытался подшутить над ней вымышленным отравлением кэсли, а вышло так, что Элли пошутила над ним.

— Дорогая, скоро все прояснится. Как обстоят дела на самом деле, тебе и Сэнте расскажет Глеб. А я пока расскажу вам о том, что он до сих пор не успел сделать, — сказал я, поднимаясь за хозяйкой дома на террасу и уже там мы вместе с Карасевым поведали о ночном визите лэрии Фаэлит и выдвинутых через нее требованиях Санры.

— Почему ты сразу не сказал мне об этом! — вспыхнула Сэнта, едва прокуратор закончил вещать последние детали из полуночной истории.

— Детка, ну не сердись. Я хотел все рассказать, но потом прибежала Нэлси, Тайла и мне стало не до этого, — он достал из пачки «Парламент» сигарету, сделанную Маэрис. — Еще же не поздно? Как раз сейчас удобное время, чтобы определиться, как нам быть. Да, кстати… — Карась, сжав губами кончик сигареты, хитровато посмотрел на меня. — Если что, там, внизу… — он указал пальцем себе под ноги. — Все вовсе не так хреново. Потом кое чо скажу, а то Сэнта меня задушит раньше, чем выслушаю твои откровения.

Элли, все еще потрясенная вестью о том, что нас требует темная богиня, наконец высказалась:

— Аллекс, вам не надо ходить к стеле Оррах! Мы все будем молится Ланите, и она вас обязательно защитит. Правда же, Сэнта? — ее небесные глаза метнулись к подруге: — Завтра или же сегодня мы полетим в Высокий храм в Арахтаре, возложим на алтарь семена цветов моэ и будем молиться! Ланита обязательно поможет! И вы тоже должны просить нашу богиню. Все наши фэлисы тоже обратятся к богине! — Элли беспокойно заходила по террасе. — Я сейчас же попрошу Маэрис и Нэлси, всех, кто еще здесь в саду!

— Элли, постой! — остановил я ее. — Молитвы — это хорошо, но ты еще не знаешь всего!

— Что сказала тебе Селеста? Это связанно с лэрией Фаэлин? — спросила Сэнта, сохраняя спокойствие.

— Да, очень даже связано. И это я сейчас передам мессиру Карасю, а он вам. Пока попрошу, ни слова другим фэлисам. Мы позже решим, как поступить, — я махнул Глебу, призывая его следовать за собой к противоположному краю террасы.

— В общем, эта сука решила обратить меня в секс-рабство, — известил я, когда мы отошли достаточно далеко. — Вот же блядь, даже предположить не мог, что такое возможно со стороны Селесты!

Карасев так и согнулся от смеха.

— Все феи в душе бляди! — ликовал он. — Впрочем, фэлисы тоже. Только они пока об этом не знают. Все, молчу! Элли не в их числе! — тут же поправился он, натолкнувшись на мой взгляд. — Давай, Шуруп, вываливай подробности! Как я понял, она решила заточить тебя в башне, и использовать как носителя стержня. Так?

— Практически так, — хмуро отозвался я.

— Вот же ебаная Гингема! Или Бастинда? Кто там из них больше подходить под образ? — потешаясь, вопросил Глеб. — Да, все-таки этот рай оказался вовсе не раем, а страной Озз, и здесь хватает своего дерьма!

— Теперь слушай кое-что интересное… — сказал я и вывалил ему о книге «Тени грядущего» и все, все то, о чем мы говорили с Селестой в беседке.

Карась слушал, покуривая и морщась, иногда прерывая меня, переспрашивая. Это было хорошим признаком: значит он наконец, стал относиться к моим словам внимательно, посерьезнел и с ним можно решать вскочившие проблемы.

— А знаешь, у меня имелись серьезные подозрения, что Фаэлит пиздит. Как-то не верилось, что ее прислала сама подземная богиня и требует нас. Как-то это похоже на что-то этакое, притянутое за уши, — он махнул рукой с потухшим окурком. — Но после того, что ты сказал о книге, то теперь речи Фаэлит как бы заслуживают большего доверия. А твоей Селесты, кстати, нет — не заслуживают! Уверен, что во многом она лжет! Фея, блять! — он прикурил. — Трахнуть бы ее в жопу напоследок! Знаешь, первую причину, почему я ей не верю?

Я пожал плечами, поглядывая на Элли и Сэнту, с нетерпением ждавших нас.

— Потому, что я не почувствовал, чтобы лэрия мне ставила ультиматум и угрожала. Это было больше похоже на приглашение, мол, вы — наши мальчики, ступайте к нам, иначе Санра будет недовольна. Вникаешь? Фаэлит не ставила мне ультиматум и в разговоре была очень мила. Клянусь, я впер бы ей прямо там на клумбе, если бы у меня остались силы после Маэрис и Сэнты. Да, она сказала, что Санра нас все равно заберет, не зря же богиня вкладывала силы в портал. Но не было и речи о каких-то наказаниях, нижних залах дворца, огненных шахтах и прочей херне и мучениях. Наоборот, Фаэлит говорила, будто там многое получше, чем здесь. Говорила, некоторые фэлисы сознательно ушли в нижний мир. И я этой рогатой девочке верю больше, чем твоей Селесте. Если там, внизу полно таких рогатых красоток как Фаэлит, то нет большой разницы в каком мире жить. Кстати, есть еще один приятный бонус во владениях Санры: там гораздо больше свободы и нет дурацких заповедей Ланиты и всяких правил типа быть добрыми, светлыми, не материться и чистить зубы по утрам. Вот поэтому лично меня как бы не слишком пугает, если моя судьба оказаться там, — он снова указал пальцем себе под ноги.

— Карась, здесь я с тобой в корне не соглашусь, — я покачал головой. — Тебя, может, не пугает, потому как тебе не слишком важно, с кем проснуться утром и в какой постели: с Сэнтой или Маэрис или твоей рогатой прелестью.

— С последней предпочтительнее, — прервал он меня. — Весь день думал об этом. Меня тянет к ней. Реально тянет. Экзотика, бля! Охренеть как хочется попробовать! Мне кажется, эти лэрии поинтереснее фэлис. Тут, знаешь, как девочки плохие и хорошие. Меня всегда больше привлекали плохие. С ними интереснее. Они с перчиком.

— Вот что ты сейчас несешь? Ты хочешь сказать, что уже готов оказаться у стелы Оррах в полночь и даже не попытаешься противостоять Санре? — я был очень удивлен таким поворотом в мыслях и настроении Карасева. — Глеб, а может они, те, нижние, как-то тайком влияют на тебя? Вспомни, ты вышел в сад отлить и тебя потянуло именно к тому месту, где тебя поджидала Фаэлит. И вот теперь ты говоришь, что уже не против пойти к стеле Оррах и вообще очутиться в нижнем мире.

— Влияют? Это на тебя здесь влияют. Ты уцепился за Элли, что это как не влияние? А я люблю свободу и разнообразие. Вникаешь? Мне это важно как воздух. В Оулэне фэлисы уже начинают накладывать на нас свои права. Селеста тебя вообще решила нагло присвоить как свой личный член. Элли тоже хотела бы пользоваться самолично. Даже меня после моих мудрых речей и важнейших увещаний, что мужчины — это всеобщее достояние и не могут принадлежать кому-то лично… — он взволнованно затянулся, закашлялся, выпуская облако дыма. — Так вот, даже меня, Сэнта тут пыталась делить с Маэрис и Тайлой. Смешно, блять! Делить меня — прокуратора этих драных райских садов! Я им втираю, что я буду трахать их всех и таков божественный закон, а они между собой трут, с кем я должен сегодня спать и у кого остаться! Да, они фэлисы, с крылышками и магией, но здесь… — он постучал себя пальцем по лбу, — они хрен чем отличаются от наших баб. Все конченые эгоистки до корней волос! О своей пизде только пекутся!

Карась усмехнулся и поднял ко мне взгляд. Глаза его отчего-то стали красными. Может так повлияла сигарета, сделанная фэлисой. Мне показалось, что Глеб сейчас похож на черта. Да, да, на черта, каким его рисует наше земное воображение! Только рожек не хватает. Хотя… Я протянул руку, чтобы проверить, что скрывает его шевелюра.