Все некроманты делают это

Пролог

Листья старых клёнов, наверняка помнивших ещё те времена, когда неподалёку от этого места шумел достаточно крупный город, лежали на дорожках мокрыми красно-коричневыми кляксами. Они не шуршали, не шелестели под порывами холодного осеннего ветра, а молча липли к неприветливой холодной земле. Им было грустно, одиноко и жутко тоскливо. Впрочем, место и не располагало к веселью: мало кому захочется танцевать или петь частушки на кладбище.

Погост был достаточно старым, повсюду можно было заметить следы того особого запустения, которое встречается лишь в таких безрадостных, отживших своё местах. Ещё недавно крепкие, а теперь покосившиеся ограды, когда-то белый, а нынче потемневший мрамор памятников, покрытые многолетней пылью выцветшие букетики искусственных цветов.

- Неплохое местечко, милое, тихое, атмосферное, - неожиданно раздался хорошо поставленный мужской голос, какой в равной степени мог принадлежать как преуспевающему адвокату, так и профессору, читающему лекции по культурологии в столичном университете, - полагаю, что до того, как сия юдоль скорби превратилась в банальный заброшенный погост, тут было вполне благостно и достаточно аутентично.

- Скорее всего, хотя последним словом ты меня слегка озадачил, - ответил ему второй голос, бодрый и жизнерадостный, хотя и с лёгкой хрипотцой. Он выдавал в говорившем человека достаточно молодого и энергичного. - А ещё оно пустое. То есть вот вообще, даже Хозяина нет, представляешь?

- Может, сей достойный господин просто спит, хотя это и было бы донельзя странно? - в первом голосе отчётливо слышалось удивление.

- Я бы почувствовал, - возразил ему молодой, - здесь же вообще ни отклика, ни тени, ни отзвука. Ушёл он: а сам ли или поспособствовал кто — этого мы, скорее всего, уже никогда не узнаем.

- Кто же Хозяина прогнать может? - удивление в красивом голосе сменилось откровенным скепсисом.

- Да просто всё на самом-то деле, - вздохнул второй, - могилу, которая домом Хозяину служит и с которой началось это кладбище, разрушить, кости выбросить — вот и всё. Был Хозяин — и нет Хозяина. Врать не стану, не каждому это под силу, но опытный некромант вполне может справиться.

- Никогда о таком не слышал, - помолчав, произнёс первый голос и тут же уточнил, - но, как говорится, есть многое на свете, друг Горацио…

- Если ты ждёшь, что я спрошу, кто такой Горацио, то напрасно, - насмешливо фыркнул молодой голос, - у меня, конечно, специализация, далёкая от филологии, но о Шекспире я представление имею. Так что твой выпад, уважаемый Фред, мимо цели.

- Сколько можно просить: не называй меня этой собачьей кличкой! Я Фредерик, и будь любезен не забывать об этом! Сколько лет мы уже вместе, а ты не можешь запомнить такой элементарной вещи!

- Зато я помню многое другое, - резонно возразил обладатель хрипловатого голоса, - гораздо более важное и принципиальное.

- Что может быть важнее того, чтобы правильно обращаться к тому, кто верой и правдой служит тебе, не покладая…

Тут из-за покосившейся скульптуры, изображающей коленопреклонённую девушку, появился молодой человек вполне привлекательной наружности. Тёмные волосы живописно падали на широкие плечи, длинное тёмно-серое пальто было распахнуто, и под ним можно было рассмотреть джинсы и джемпер, скромный и неброский вид которых мог многое сказать человеку понимающему. В руке молодой человек нёс кожаный саквояж, похожий на те, с которыми когда-то давно, в позапрошлом веке, ходили врачи.

Вслед за ним из-за памятника вывернул довольно крупный дымчато-серый кот, жёлтые глаза которого сверкали в сумерках двумя яркими огоньками, придавая своему обладателю вид зловещий, практически инфернальный.

- Фредерик, - молодой человек едва заметно улыбнулся, услышав удовлетворённое фырканье кота, - ты не помнишь, нам точно нужна 13 аллея, место 4?

- Разумеется, - вспрыгивая на повалившийся памятник, проговорил кот, при этом его пасть действительно открывалась и закрывалась, демонстрируя розовый язычок и острые клыки. - Понимаю твои сомнения, выглядит на удивление непрезентабельно даже для этого места.

После этих слов молодой человек и кот дружно уставились на полуразрушенную могилу, на которой даже памятника никто не удосужился поставить. Из земли торчал лишь покосившийся столб, к которому была приколочена табличка с надписью.

- Синегорский Фрол Дормидонтович, - с трудом различая буквы, прочитал молодой человек, - одна тысяча девятьсот пятый — две тысячи четвёртый. Ого, нормально так дедок пожил, чуть-чуть до ста лет не дотянул.

- Ты сегодня весь вечер неприятно меня удивляешь, Антуан, - сердито прошипел кот, - если он действительно был носителем тех уникальных знаний, о которых мы с тобой прочитали, то он мог прожить ещё пару раз по столько. И это был бы далеко не предел, уж можешь мне поверить.

- Ну а чего он тогда? - и названный Антуаном молодой человек кивнул в сторону могилы. - Нет, я потом-то узнаю, конечно, мне просто интересно услышать твою версию.

- Позволю себе высказать предположение, что означенный Фрол Дормидонтович пал жертвой профессионального конфликта интересов.

- То есть, проще говоря, свои же и грохнули?

- Фи, мон шер, как грубо, - кот недовольно махнул хвостом и дёрнул роскошными усами, - но верно. Примитивно, даже убого, однако суть отражает правильно. Впрочем, какое нам дело, как именно умер данный индивидуум, раз нам нужен не он весь, а его часть.

- Вот и я так думаю, - согласился молодой человек, снимая дорогое пальто и аккуратно пристраивая его на очередное полуразвалившееся надгробье. - Вот был бы на месте Хранитель кладбища, насколько всё было бы проще. Пришли, договорились, забрали, расплатились, ушли. Красота!

- Не стану спорить, - неожиданно согласился кот, перепрыгивая поближе, - но раз его нет, приходится действовать по обстоятельствам.

Молча согласившись со своим хвостатым помощником, молодой человек закатал рукава тонкого кашемирового джемпера. Как раз в этот момент луна выглянула из-за облака, и на руках того, кого кот называл Антуаном, проступила сложнейшая вязь татуировок. В обычной жизни они были незаметны, рассмотреть их можно было, только если на них падал лунный свет. «Ночное солнце» вскоре ушло за тучу, и руки молодого человека приобрели свой прежний вид, точно такой же, как у миллионов других, обычных людей.

Отступив на пару шагов от могилы и стряхнув землю со щегольских ботинок, некромант — а никем другим молодой человек быть не мог — прикрыл глаза и начал негромко проговаривать, почти выпевать совершенно непонятные непосвящённому слова. И, подчиняясь этому речитативу, земля расступилась, сползаясь к краям и открывая доступ к рассохшемуся гробу. Но тут молодого человека ждал сюрприз: прямо на крышке живописно расположился ещё один труп, точнее, скелет, который явно был тут лишним.

- Не понял, - молодой человек опустил руки, но тут же поднял их снова, так как земля, которую перестала удерживать магия, радостно поползла на своё место. - А это ещё кто?

- Хороший вопрос, мэтр, - согласился кот, вытягивая шею и чуть не падая в яму, - боюсь, кроме тебя этого никто уже узнать не в силах. Другой вопрос, целесообразно ли тратить на это ресурсы и время.

- Не думаю, - помолчав, определился молодой человек, - давай извлекать череп нашего образованного друга, да и пойдём. Скоро дождь будет, тут всё развезёт — не выберемся. А этого бедолагу просто сдвинем в сторону. Подержишь?

С этими словами названный Антуаном словно вытянул из воздуха несколько грязно-зелёных нитей и, скрутив в подобие жгута, плавно переправил коту, который привычно прыгнул сверху, придавив их всеми четырьмя лапами. Зеленоватые нити подёргались, но кот прошипел что-то явно угрожающее, и они покорно затихли, признавая его главенство.

И, наверное, всё прошло бы спокойно и буднично, если бы не его величество случай. На этот раз он принял вид облезлой и до безобразия тощей мыши, которая на свою голову вылезла из норы и решила прогуляться под луной. Привыкнув, что на заброшенном кладбище никого нет даже днём, а уж тем более ночью, мышь медленно брела по тропинке, думая о своих наверняка важных делах, и практически уткнулась носом в ошалевшего от такой наглости кота. Лапа зверя рефлекторно дёрнулась, зелёная нить радостно выскользнула и хлестнула по открытой могиле, чудом не задев спрыгнувшего вниз и продолжающего бормотать заклинания молодого человека. Он успел отпрыгнуть, чуть не переломав ноги, а крышка гроба, давным-давно сгнившая, рассыпалась в труху. Лежавший сверху незапланированный покойник провалился к законному обитателю могилы, и из гроба неожиданно ударил в небо изумрудно-зелёный луч. Он тут же погас, и молодой человек, выругавшись на каком-то неизвестном языке, наклонился над живописно разбросанными по земле останками.

Через некоторое время, видимо, решив довести дело до конца, он поднял непонятно как уцелевший череп, в глазницах которого на мгновение сверкнули и погасли зелёные искры, и выбрался из могилы.

- Прости, Антуан, - в голосе кота слышалось искреннее раскаяние, - иногда даже мне не удаётся совладать с рефлексами. Она же мне чуть ли не по лапам прошлась!

- Фред, успокойся, - молодой человек открыл саквояж, вынул из него покрытый странными письменами кусок ткани, расстелил на ближайшем надгробье и аккуратно поставил на него извлечённый из могилы череп. Кот, чувствующий себя виноватым, даже не отреагировал на сокращённый вариант имени, хотя при других обстоятельствах не упустил бы случая позанудствовать.

- Как ты думаешь, где нам его лучше пробудить? Дома или здесь?

- Дилемма, - кот вздохнул совсем по-человечески, - с одной стороны, тут грязно, мокро и холодно. А с другой — если что пойдёт не так, мы хотя бы дом не разрушим. Этому погосту, увы, уже совершенно всё равно. Был бы цел Хозяин — он бы точно не позволил, а так как его нет…

- Я понял, - кивнул молодой человек, - пробудим здесь. Ну что же, Фрол Дормидонтович, пора просыпаться, уважаемый…

Тот, кого кот называл Антуаном, вытащил из всё того же саквояжа две толстые чёрные свечи, поставил их по обеим сторонам черепа и, взяв из полотняного мешочка щепотку каких-то растёртых в пыль трав, очертил круг.

Снова зазвучали над заброшенным кладбищем слова древних, мало кому известных заклинаний, и через пару минут глазницы черепа вспыхнули яркой ядовитой зеленью.

- И чо это такое, в натуре, было? - прохрипел череп.

Над погостом повисла густая напряжённая тишина, не нарушаемая ни единым шорохом. Затем раздался полный недоумения голос молодого человека:

- Фред, ты уверен, что это тот, кто нам нужен? Широко известный в узких кругах травник Фрол Дормидонтович?

- Не уверен, - так же озадаченно откликнулся кот, - как-то говорит он странно. Мне казалось, что господин Синегорский должен выражаться несколько иначе.

- Эй, в черепе, ты кто такой будешь? - молодой человек осторожно постучал по тускло-жёлтой кости.

- А ты чо, прокурор? - отозвался череп, но сквозь агрессию в его голосе была чётко слышна растерянность, почти паника. - Слышь, чернявый, а где все-то? Кореша мои куда делись?

- Ничего не могу тебе по этому поводу сказать, - проговорил названный Антуаном, - во всяком случае, тут их точно давно нет. А ты есть, и мне очень хотелось бы понять, что произошло.

- Есть у меня, конечно, версия, но, боюсь, нам с тобой она не понравится, - кот озадаченно почесал лапой за ухом. - Полагаю, что нужный нам травник уже в лучшем из миров, а от этого господина мы не сможем узнать даже рецепт примитивного приворотного зелья.

- Сушёный корень заманихи-травы, взятой в первую осеннюю ночь, — три части, листья руты, что брала невинная дева, — одна часть, три капли крови из безымянного пальца левой руки, с нужными словами в медной чаше вскипятить, помешивая противосолонь, и наговор прочесть… - как-то слегка растерянно выдал череп и сам же спросил, - это я чего такое сказал сейчас? Алё, мужики, я не понял, чо за дела?

- Тебя звать-то как, бедолага? - с сочувствием спросил молодой человек и переглянулся с котом.

- Бизон я, - помолчав, сказал череп и добавил, - погоняло такое. Меня в Зареченске все знают, хоть кого спросите.

- Ну, если даже в Зареченске, тогда конечно, - согласился кот и, вздохнув, уточнил. - А нормальное имя у тебя есть?

- Есть, - не стал отказываться череп, - Афанасий я, Степанов.

- Ну вот как тут не поверить в магию имени, - усмехнулся молодой человек.

- А чо не так-то? - череп сердито сверкнул зеленью в провалах глазниц.

- Всё так, - успокоил его кот, - просто твоё имя в переводе с древнего языка означает «бессмертный», что мы, собственно, и наблюдаем.

- А скажи, Афанасий, ты о травках что знаешь? - молодой человек задумчиво посмотрел на неприглядную мешанину из костей и щепок, оставшуюся после удара зелёной нити, и махнул рукой. Земля, словно ожидавшая позволения, быстро ссыпалась обратно в могилу, похоронив останки двух человек уже окончательно.

- Не, я не по этой части, - череп, когда-то принадлежавший гражданину по кличке Бизон, хохотнул, - я больше водочку предпочитаю, по-нашему, по-простому, по-пацански. Травой пусть малолетки балуются, у них мозгов мало.

Кот явно хотел что-то сказать, но, повинуясь строгому взгляду молодого человека, промолчал и лишь закатил жёлтые глаза.

- Я не про то, про что ты подумал, - терпеливо объяснил некромант, - я имею в виду разные лечебные травы, редкие растения, используемые в зельях или настойках.

- Это чо, колдовство типа? - удивлённо проговорил череп. - Я в кино видел, в этом, как там его, ну… там ещё Джек Воробей играет, только не себя, а другого, типа умного… Там ещё без головы чувак был...

- «Сонная лощина»? - уточнил молодой человек, быстро сопоставив обрывки информации.

- Вот ты шаришь, - уважительно сказал череп и одобрительно сверкнул глазницами, - ага, в нём. Там тоже про колдунов было вроде. А может, и не там...

- Я имел в виду, не знаешь ли ты…

- Погоди, Антуан, - неожиданно вмешался кот, - ты неправильно ставишь вопрос, как мне кажется. Смотри, как надо.

Тут Фредерик перепрыгнул поближе к черепу невезучего Афанасия и, строго глядя прямо в тревожно сверкающие зеленью глазницы, спросил, чётко проговаривая слова:

- Зелье сонное второго уровня? Быстро!

- Корень асфоделя толчёный, две меры, смешать с валериановым корнем в том же количестве, да мяты для вкусу и запаху добавить, дабы не учуял кто не ко времени, да истолочь всё, всыпать и на пятидесятой секунде добавить активатор под номером семь значащийся, и делать то надлежит одновременно с последним словом наговора… Ой…

- Ты понял, Антуан? - не обращая внимания на зависший в полном обалдении череп, спросил у некроманта кот. - Они объединились, когда наш не обременённый излишками интеллекта друг свалился на бывшего великого травника. И теперь мы имеем, как говорит современная реклама, «бальзам и кондиционер в одном флаконе». Говоря проще, память Синегорского объединилась с памятью Афанасия. И что теперь делать, я совершенно не понимаю.

- Эй, парни, а чего со мной такое, а? - как-то неожиданно беспомощно спросил череп. - Откуда я это всё знаю? И почему у меня в голове всё время типа щекотка какая-то, а?

- В голове у тебя теперь мысли, просто ты к этому непривычный, в новинку они тебе, - любезно сообщил черепу кот, - потому как от тебя, Афанасий, практически ничего не осталось. Только черепушка и переместившиеся в неё чужие знания.

- А вы кто такие? - наконец-то спросил череп. - И как я разговариваю, если я умер?

- Вот, теперь ты начал задавать правильные вопросы, - одобрительно взглянул на Афанасия кот, - может, всё ещё не так и плохо.

- Меня зовут Антон Широков, и я некромант, - любезно сообщил молодой человек черепу, - а это, - тут он кивнул в сторону кота, - Фредерик, мой друг, помощник и незаменимый советчик.

- Слышь, а он, ну, кот твой, типа говорящий? - негромко уточнил череп. - Небось денег конских стоит такой, а?

- Он мой друг, - по-прежнему мягко проговорил некромант, - а теперь с тобой, Афанасий. У нас есть два пути развития событий. Путь первый: я тебя оставляю здесь, могу даже прикопать слегка, если тебе так будет комфортнее. Путь второй: я беру тебя с собой, и ты вливаешься наш небольшой, но очень дружный коллектив. Сразу скажу, что мне предпочтительнее второй вариант, так как по нелепой случайности знания, которыми обладал травник Синегорский, теперь находятся в тебе. Не скажу, что без них моя жизнь потеряет смысл, но они мне интересны. Твой выбор, Афанасий?

- Второй, понятное дело, - вздохнул череп, - но у меня условие одно будет.

- Тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы ставить условия? - фыркнул кот, но череп не обратил на него никакого внимания.

- Какое же?

- Найди того, кто меня убил, - в хриплом голосе черепа послышалась ледяная ненависть, - того, кто продал меня…

Дальнейшая эмоциональная речь черепа состояла исключительно из слов матерных, сплетаемых так затейливо и необычно, что некромант и кот даже заслушались.

- Договорились, - дождавшись окончания гневного спича, проговорил молодой человек. - А теперь извини, придётся тебя временно спрятать в саквояж, так как, боюсь, такой креатив граждане уже не оценят.