Вредина, маг и обряд, пошедший не так!

Глава 23. Этот парень врет

Эдинброг пожал плечами:

— Как ты уже догадалась, сущность в клетке реагирует на кровь. Если сущность поглощает человека, то после взрыва остается чистейший бриллиант. Если животное — сапфир или изумруд. А если Оживленного — как ангельскую статую, например, — то получается магический кристалл, который мы называем цэйрой.

Мне сразу вспомнился вопрос Иньча: "А тебе-то зачем кристаллы?".

— Продолжай, — попросила я со вздохом.

— Расставшись с тобой у портала, Борис вновь спустился на первый этаж в Зоохранилище и подобрал с песка десять цэйров.

— А как же другие ангелы? Не поймали его?..

— После вашей пробежки уже не осталось других ангелов, Вилка.

— Как это?! А от кого мы прятались? Плюс, я сама видела двадцать штук за день до. Двадцать минус десять остается еще десять. Физмат-класс, все дела!

— Да ни от кого вы не прятались, Вилка! — застонал Артур, одновременно постукивая указательным пальцем по виску, мол, пора включать мозг. — Он просто нашел повод увести тебя от клетки. Максимум от меня — ведь я тоже там где-то бродил. Что же касается еще десяти стражей на постаментах — вместо них уже три года как стоят наколдованные фальшивки. Потому что этот трюк с клеткой уже проворачивался в академии… Однако в тот раз оба участника понимали, что делают. И высчитали всё по хронометру, а не полагались на удачу, отвернись которая, вместо фамильяра у меня теперь был бы бриллиант… Точнее, не у меня, а у Бориса. Тебе, знаешь ли, повезло. Искать бы тебя никто не стал: таинственная землянка пропала бы так же внезапно, как и объявилась… Ты бы закончила свой путь в пропыленной лавке столичного ювелира, на бархатной подушечке, принеся бухгалтеру Отченашу еще немного наличных, и всё.

— А ты бы только обрадовался, да? — буркнула я. — Ишь, как сочно расписываешь.

— По-моему, ты путаешься в злодеях, — огрызнулся Артур.

Я вздохнула.

При мысли о том, что я могла остаться в эпицентре взрыва, меня нехило так передернуло. Вот же жук этот Борис… Неужели с самого начала все мое спасение было ложью? С другой стороны, он ведь не мог знать, что я побегу к порталу.

Ага.

Я подошла к Артуру, сидящему на столе со светлячками, и обвинительно ткнула двумя пальцами ему в грудь (одним уж слишком неприлично!). Под пальцами, к моему удивлению, сильнейше громыхало сердце…

— Неувязочка, Эдинброг! Как Борис мог сообразить все это на ходу? В смысле, я поняла, что у вас тут уже была такая кража, предположим, он о ней слышал, окей. Но вот так всё воспроизвести?

— Он не только слышал, — Артур вскинул брови и, сжав мои пальцы, педантично убрал их со своей рубашки. — Он был её участником. В тот раз кристаллы крали мы с ним. И это я придумал наш план.

— Фью-ю-ю… — сказала я, с новым интересом оглядывая собеседника.

Колдун спрыгнул со стола и пошел на выход, как будто разговор был окончен. Но меня это определённо не устраивало!

Я поскакала за ним и вцепилась ему в рукав:

— Уж изволь продолжить!

И пока мы шатались по ночным, удивительно мирным коридорам академии (только тихое сопение доносилось из спален), Артур говорил.

— Когда-то мы с Борисом дружили. И с учетом того, что он бухгалтер, а я — творец, — (фью-ю, повторила я мысленно и издевательски: ишь, гордый!), — Нам нравилось придумывать всякие махинации с твердой финансовой и магической выгодой. Кража кристаллов-цэйров была одной из таких шуточек. Как видишь, удачной — уже три года прошло, а никто до сих пор не пронюхал, что половина стражей на постаментах — фальшивки. В этом плане ты оказалась наблюдательней всех, когда обратила внимание, что часть ангелов улыбается… В оригинале-то улыбались все. Только я умудрился это упустить, когда создавал дубликат.

— Никогда Штирлиц не был так близок к провалу… — пробормотала я. — Так, ну а в этот-то раз ты сообразил им улыбочки прицепить?

— Это не смешно! — вскинулся Эдинброг. — Но да, приклеил… В общем, тогда мы с Борисом украли десять цэйров. Поделили пополам. Он хотел сразу украсть еще — подменить всех ангелов, но мне показалось недальновидным оставлять академию вообще без ночной охраны. Поэтому мы ограничились десятью. Позже, вопреки своему желанию, Бор не мог провернуть этот фокус в одиночку — кто-то должен был закрыть клетку, а его новый дружок Иньч трусоват для подобных игр. Сам Бор тоже не хотел стоять на роли раненой приманки. Так что с тобой Отченашу повезло… Приятная случайность в виде чокнутой девицы, не знавшей о комендантском часе, ну а потом — ложь, нахрапистость, импровизация. Короче, Вилка. Я хочу, чтобы ты добыла мне кристаллы, украденные Борисом в этот раз.

— Ээээ…

У меня в голове вдруг заиграла типичная такая музыка из фильмов о криминальных разборках.

— Зачем они тебе?

— А вот просто так. Хочу, — нагло ответил Артур и скрестил руки на груди. Потом подмигнул. Издевается, зараза. Проучить решил. — Вот ты на вечеринку хотела, а я хочу кристаллы. К тому же, неужели тебя саму не бесит, что он вот так воспользовался тобой? А так — смотри, уже потихоньку собираешь коллекцию артефактов… Ты ведь жемчужинку еще не потеряла, я надеюсь? Будут тебе сувениры по возвращению.

— Хм, — сказала я. — Хорошо, предположим. Но как мне достать эти цэйры? Говорят, Борис вообще уехал в столицу. Может, он их с собой взял и уже продал.

— Нет, точно нет. Их так просто не сбудешь. Товар специфический, придется с кем-то договориться.

— Почему ты сам их у него не отберешь?

— Во-первых, это неинтересно! Во-вторых, учитывая наши с Борисом отношения, я могу немного увлечься. И тогда придется закапывать труп. А мне бы не хотелось в ближайшие пару недель вылететь из академии. Что бы там кто ни говорил, но я собираюсь с блеском закончить эту чертову учебу, пойти в Антрацитовую Библиотеку, изучить там отцовское плетение и заткнуть всех этих Тварей в такую задницу всея Вселенной, что они больше никогда оттуда не выберутся, — достаточно агрессивно закончил Артур.

У меня возникло ощущение, что задницей он грозился не только Тварям.

— А что ты будешь делать потом? — вдруг стало любопытно мне. — Ну, когда исполнишь свою великую миссию?

"Если исполнишь" я тактично говорить не стала.

— Не знаю, — резко ответил Эдинброг. — Потом придумаю.

Но какая-то странная тень, вдруг мелькнувшая у него в глазах, дала мне понять: этот парень врёт. Для себя он что-то там уже решил.

Интересно, что?