Врата дракона

Глава третья Кошки-мышки

Бетси не знала, как прошла ночь для мистера Джимми Чена, но для нее она выдалась на редкость неспокойной.

Стоило Элизабет переступить порог своего номера в «Айленд Пасифик», как ей сразу же стало очевидным – за время ее отсутствия здесь кто-то побывал. Все вещи девушки были самым бесцеремонным образом перерыты и в беспорядке валялись, где попало. Непрошенные гости явно не скрывались. Они даже не попытались замести следы обыска. Такое мог себе позволить только тот, кто ничего и никого не боялся в этом городе. Кто был полностью уверен в своей безнаказанности.

Терпеть откровенное хамство было не в правилах мисс МакДугал. Поэтому она, не долго думая, закатила жуткий скандал администрации отеля.

– Я полагала, что нахожусь в цивилизованной и дружественной стране! – бушевала англичанка. – И поселилась в приличном заведении, которое не стыдно будет порекомендовать всем своим знакомым! А оказывается, что у вас здесь настоящий бедлам! Да я даже в Индии и Египте чувствовала себя в большей безопасности и жила гораздо комфортнее! Это не гостиница, а гнездо бандитов и террористов! Немедленно вызывайте полицию!

Бледно-зеленый управляющий обливался холодным потом. Господи, какой скандал. Хозяин отеля ему этого никогда не простит. Уволит. Как пить дать уволит. Без рекомендаций и выходного пособия.

– Мэм, ради всего святого! – бормотал несчастный китаец. – Ради всего святого, мэм… Любая компенсация. Все, что в наших силах. Хотите, мы переселим вас в другой номер? В люкс?

– Кому давали ключ от моего номера? – грозно надвинулась на него Бетси.

Управляющий позеленел еще больше.

– А почему вы думаете, что открыли родным ключом? Может быть, у взломщиков была отмычка?

Элизабет презрительно скривилась:

– Замок открывается с помощью ключа-карточки. Вы хотите сказать, что замки в вашем отеле можно вскрывать самым примитивным способом?

Китаец судорожно сглотнул слюну.

– Итак?

«Бледно-зеленый» повернулся к горничной, словно мышка, притаившейся у окна.

– Отвечай! Был тут кто посторонний?

Тоненькая, как тростинка, девушка испуганно вжалась в стену. Казалось, что она хочет завернуться в портьеру. Постреляв черными глазенками то в начальство, то в разгневанную гостью, горничная часто закивала. Да, мол, были посторонние.

– Кто? Сколько? – допытывался управляющий.

Девушка отрицательно затрясла головой.

– Язык проглотила, негодная?! – вспылил представитель администрации отеля и сделал попытку схватить горничную за руку.

Та отшатнулась.

За ее спиной что-то жалобно звякнуло.

Сложившись пополам, словно перочинный нож, горничная с негромким всхлипом осела на пол.

– Эй, ты чего? – оторопел управляющий и склонился над упавшей.

Внезапно он громко икнул, и его стошнило прямо на ковер.

Бетси уже догадалась, что произошло. Достаточно было посмотреть на оконное стекло, в котором зияла круглая аккуратная дырочка.

Кто-то убирал ненужных свидетелей.

Весь остаток ночи и даже утро прошло в неприятных объяснениях с местной полицией.

Мисс МакДугал, наверное, уже в сотый раз пересказывала инспектору Лоу, что и как с ней произошло, а тот все не унимался, заставляя англичанку вновь и вновь переживать события вчерашнего дня.

Наверное, он просто не любил блондинок, этот старый толстый полицейский. Или был ксенофобом, высокомерно считающим всех не китайцев «варварами», не заслуживающими уважения.

О том, что служитель закона мог просто устать, как и она сама, Бетси не подумала.

– Значит, вы утверждаете, – уныло тянул свое мистер Лоу, – что до вчерашнего дня не были знакомы с убитым Чжаном Ву?

– Да! – раздраженно рявкнула Элизабет.

– Так и запишем.

Полицейский старательно заскрипел ручкой. Англичанка с удивлением отметила, что страж порядка пользовался не компьютером, не пишущей машинкой и даже не обычной шариковой ручкой, а старомодной перьевой. Он то и дело макал ее в стоявшую на столе чернильницу-неразливайку, потом пристально разглядывал перо, стряхивал лишние чернила на промокашку и только после этого прикасался пером к бумаге. И строчки выводил как-то по-ученически старательно, при этом высунув кончик языка.

Процедура утомляла. Бетси очень хотелось спать. Но кто знает, сколько еще ей придется торчать в этом кабинете.

Огляделась по сторонам.

Да, бедновато. Сразу видно, что хозяин апартаментов не берет взяток. Ничего лишнего. Стол, стулья, сейф. На стене портрет королевы Елизаветы и календарь за прошлый год. На краю стола плюшевая игрушка. Какой-то зверь из китайской мифологии: рогатый, хвостатый, весь в чешуе. То ли дракон, то ли олень. Вероятно, подарок для детей или внуков. Не талисман же на счастье, в самом деле. Ну никак не похож инспектор на человека, верящего в могущественную силу амулетов.

– Чаю не желаете? – в который раз осведомился Лоу.

Нет, все-таки в нем еще остались какие-то крохи человеколюбия.

– Спасибо, – в который же раз отказалась мисс МакДугал.

Старый толстый китаец развел руками, мол, на нет и суда нет. Потом налил себе чашечку ароматного зеленого чая из крохотного, красной глины заварочного чайника. Изумительный запах напитка разнесся по всему кабинету. Полицейский плотоядно сощурился, хлебнул и крякнул от удовольствия.

Отставив недопитый чай на край стола, он вновь склонился над протоколом допроса.

– Сколько было людей, напавших на вас и мистера Ву у входа в отель?

– Четверо или пятеро. Точно не разобрала. Один, по-моему, оставался в машине.

– Какой марки машина?

– «Мерседес» черного цвета.

– Отлично.

«Да уж, отлично! – передразнила его девушка. – Один труп, потом второй. Милое дело».

Она уже собиралась съязвить что-нибудь вслух, но тут ее внимание привлекла плюшевая игрушка.

До этого мирно стоявшая на месте, потешная зверушка вдруг… зашевелилась.

«Ого! Да она, похоже, механическая. Умеют же делать!» – восхитилась Бетси.

Игрушки были ее слабостью с самого детства. Отец баловал дочку, порой скупая в подарок для своей любимицы Эльзы целые полки с игрушками – на радость малышке и магазинным менеджерам. Даже теперь, повзрослев, мисс МакДугал не отказывала себе в удовольствии выбросить иногда пару сотен на особо приглянувшийся экземпляр. Например, на такой, как этот милый дракончик.

«Милый дракончик» тем временем бочком, бочком приблизился к дымящейся чашке и… принялся лакать из нее чай. У Элизабет невольно отвисла челюсть. Понятно, что совсем не пристало благовоспитанной и титулованной британской молодой леди вести себя так по-простонародному. Но что тут поделаешь, поведение игрушки сразило ее наповал.

Рогатое и хвостатое существо ни с того ни с сего прекратило свое занятие и застыло.

«Ага, – догадалась англичанка, – завод кончился».

Дракончик (или олешек) повернул голову в ее сторону и что-то пробурчал.

– Что? – не поняла Бетси.

– Чего пялишься, спрашиваю, – глухо пробулькала игрушка по-английски. – Никогда живого цилиня не видела?

– Нет, – призналась обалдевшая Элизабет.

– Твои проблемы, – равнодушно сказало существо и вновь занялось чаепитием.

«Неужели я схожу с ума? – пришло в голову Бетси. – Это от усталости».

А странная игрушка, оторвавшись от чашки, проковыляла в угол стола и, как ни в чем не бывало, вновь застыла. Милый, потешный плюшевый зверек.

– Откуда он у вас? – поинтересовалась девушка у инспектора.

Проследив за ее взглядом, мистер Лоу улыбнулся. И сразу же превратился в обычного старого толстого и очень усталого человека.

– А, цилинь! Правда, симпатяга? Обнаружил при обыске на квартире Чжана Ву. И прихватил с собой. В качестве вещественного доказательства, конечно, – тут же оговорился инспектор. – Занятная игрушка. Передвигается, пищит. Наверное, там внутри имеется какой-то механизм. Может быть, Ву привез ее из Китая. У нас таких не делают. Я справлялся. Нужно будет отдать на экспертизу. Вдруг чего специалисты нароют…

«Квартира Ву?» – подумалось Элизабет.

Не туда ли хотел ее отвести Чжан, чтобы продемонстрировать некое «доказательство»? Хорошо бы раздобыть адресочек. Но как подъехать с подобной просьбой к этому бессребренику?

Помог, как всегда, случай.

В кабинет заглянул сержант и сказал, что инспектора срочно вызывает начальник. Лоу опять посуровел, насупился и, грозно взглянув на англичанку, вышел вон.

Девушка метнулась к столу.

Слава богу, делопроизводство тут велось на английском.

Лихорадочно перерыв стопку бумаг, лежавших на столе, Бетси вскоре нашла необходимую ей информацию.

Когда через пять минут в кабинет вернулся его хозяин, мисс МакДугал с выражением ангельской невинности на лице скучала на своем стуле.

– Вы можете быть свободны! – процедил сквозь зубы инспектор. – И впредь не ввязывайтесь в сомнительные предприятия, недостойные такой, оказывается, всемирно известной особы.

Последние слова Лоу произнес с явной издевкой. Наверняка, начальство только что объяснило ему, с кем он имеет дело, и посоветовало как можно скорее отпустить восвояси неудобную свидетельницу. Однако инспектор и тут не мог допустить, чтобы последнее слово осталось не за ним.

– До свидания, – мило улыбнулась полицейскому Элизабет.

Проходя мимо стола, она коснулась рукой плюшевого цилиня, и ей показалось, что игрушка недовольно пискнула.

Привратник-сикх у входа в отель показался Элизабет уж слишком услужливым. Смотрел на нее такими преданными глазами, словно пять поколений его предков верой и правдой служили семейству МакДугал. И кланялся, кланялся, кланялся. У девушки даже слегка закружилась голова от этого мельтешения.

Сунув усачу какую-то мелкую купюру, Бетси гордо прошествовала в холл. И здесь повторилось то же самое. Управляющий чуть ли не половым ковриком стелился ей под ноги. И тоже кланялся, кланялся, кланялся, кланялся…

Однако поколебать оскорбленную гостью в ее намерении выехать из отеля не удалось.

– Мой счет, немедленно! – не допускающим возражения тоном сказала она.

– Какой счет?! – ужаснулся администратор и картинно всплеснул руками. – Отель просто обязан возместить вам моральный ущерб! Это в традициях нашего гостеприимства.

Разгневанная пантера медленно втянула когти.

– Да? – рассеянно улыбнулась.

– Да! Да! – радостно закивал китаец.

– Что ж, ладно. Вижу, ваш отель не без достоинств. И все же мне придется съехать.

– Понимаю, понимаю, – завздыхал управляющий. – Такое потрясение. Редкая женщина способна перенести подобное с большей стойкостью, госпожа баронесса!

«Ага! – констатировала Бетси. – Уже и сюда дошла информация. Лихо».

В окрестностях ее номера уже уныло околачивался Джимми Чен. Завидев девушку, таксист мигом повеселел и, подскочив к ней, стал по стойке смирно и отдал честь:

– Машина подана, мэм! Какие будут указания?

– Вольно! Поможешь мне с вещами. Я выезжаю из этого отеля.

– И правильно, – заговорщицки зашептал Джимми, когда они вошли в номер. – Я как раз и хотел это вам предложить. Мне тут с утреца удалось раздобыть кое-какую информацию…

Он сделал красноречивую паузу.

– Что за информация? – поинтересовалась Бетси, не прекращая паковать чемоданы.

– Не здесь.

Мистер Чен напустил на себя такой загадочный вид, что, увидь его сейчас Пирс Броснан, непременно бы позаимствовал это выражение лица для своего Джеймса Бонда. Джимми был само воплощение Вселенской Тайны.

– Да, леди, угораздило же вас влипнуть в историю, – прекратил он играть в молчанку, уже сидя за рулем.

Машина, как заметила Элизабет, была не та, что вчера. Гораздо новее и приличней. Девушка даже попыталась сделать таксисту комплимент, однако тот лишь досадливо отмахнулся. Тачка не его, а приятеля. Взял напрокат на пару дней. А его «зверь» сейчас находится в ремонте, готовясь к Великому Походу.

– Работа у меня такая – ввязываться в истории, – вздохнула англичанка. – Что на этот раз?

– Триада! – веско сказал китаец.

Помолчав, он добавил:

– И не только она.

Итак, зловещая китайская мафия и коммунисты. Как и предполагал покойный Чжан.

– Вы не удивлены?! – поразился Джимми и чуть не врезался в ехавший впереди джип. – Проклятье! Этого только не хватало. Сэм с меня шкуру спустит за свою колымагу!

– Меня уже предупредили. Вчера.

– Ну вот, – пригорюнился водитель, – опять опередили. Полиция?

Бетси рассказала ему о своих злоключениях, случившихся вчера после их расставания.

– Нет. Тот парень, которого убили. Он подозревал нечто подобное.

– С мафией шутки плохи. Да и с коммунистическими спецслужбами тоже. Даже не знаю, что похлеще.

– Хочешь выйти из игры? – осведомилась Элизабет. – Еще не поздно.

Чен упрямо покачал головой.

– Кости брошены. Расклад уже не изменить.

– Скажи мне лучше, что такое «цилинь», – поспешила сменить тему девушка. – И вообще, куда мы едем?

– Есть одно место, – лаконично молвил Джимми. – Там вы будете в безопасности. Через два дня подготовим машину, я утрясу проблему с визами, и отправимся.

– А это далеко? – Бетси протянула ему бумажку, на которой был записан адрес Чжана Ву.

– Рукой подать, а что?

– Давай заедем на минутку.

– Как прикажете.

Мистер Чен сделал крутой вираж и в очередной раз чудом избежал автокатастрофы. Блестящий серый «форд», подрезанный их автомобилем, испуганно прижался к обочине. Оттуда вылезла миниатюрная китаянка и, размахивая руками, закричала что-то явно оскорбительное по адресу Джимми. Таксист улыбнулся ей во все тридцать два и нажал клаксон. Машина издала звук, напоминающий рев ишака. Миниатюрная китаянка чуть не грохнулась в обморок от испуга.

– Психическая атака, – гордо пояснил довольный собой Чен, а потом спросил:

– А с чего это вам понадобился цилинь?

– Да так.

Ей не захотелось рассказывать парню о своих глюках. Еще засмеет. Говорящая игрушка? Бред!

– Это одно из наших мифологических существ. Что-то типа вашего единорога. Символизирует мир и процветание, а также мудрых и искусных правителей. Полагают, что цилинь является людям лишь раз в несколько столетий. Обычно его появление возвещает о рождении великого мудреца или иной выдающейся личности. А еще он охраняет атрибуты императорской власти.

«Вот оно что!»

– Ни фига себе! – присвистнул Джимми, когда они вошли в квартиру, где до недавнего времени обитал Чжан Ву.

Попасть в помещение, опечатанное полицией, было делом не из простых. Кошелек Бетси после разговора с домовладельцем опустел почти на ту сумму, которую девушке удалось сэкономить на оплате номера в отеле «Айленд Пасифик». Теперь, уныло разглядывая то, что некогда было двухкомнатной меблирашкой, мисс МакДугал пожалела о потраченных впустую деньгах.

По квартире словно смерч пронесся. Не осталось ни одного целого предмета мебели. С платьевого шкафа безжалостно сорвали дверцы и выворотили полки. То же проделали и с прикроватной и телевизорной тумбочками. Оба стола – письменный и кухонный – лишились ножек. Обезножели и стулья. У мягких к тому же была вспорота обивка.

Потоптавшись по полу, покрытому «снегом» из перьев, вывалившихся из растерзанных подушек и перины, молодые люди переглянулись.

– Тут сам Янь Ван ногу сломит, – помянул китайского Вельзевула мистер Чен.

Элизабет была с ним полностью согласна. И все же, повинуясь какому-то упрямому чувству, попыталась обыскать квартиру. Джимми скептически наблюдал за ее действиями. Но не вмешивался. И свою помощь тоже не предлагал. У босса блажь, зачем ему (или ей?) мешать.

Через полтора часа бесплодных поисков Бетси сдалась.

Таксист к этому времени уже окончательно освоился на кухне покойного Чжана. И когда хмурая англичанка туда зашла, Джимми гостеприимно предложил ей чашку чая.

– Вот! – радостно сказал парень. – Этот господин Ву был страстным любителем и, следует отдать ему должное, неплохим знатоком нашего национального напитка. У него тут такая коллекция!..

– Была, – поправился он и посмотрел на разделочный стол.

Там возвышался десяток пирамидок из чая. Погромщики не поленились проверить пачки и коробочки, вытряхнув их содержимое и поковырявшись в нем.

– Рекомендую!

Бетси отказалась от угощения. Она испытывала чувство брезгливости, представляя, как в этой кучке чая роются грязные пальцы убийц.

– Зря! – с сожалением зацокал языком Чен. – Это очень дорогой сорт. Почти триста долларов за грамм! Между прочим, называется «Золотой Цилинь». По преданию, его вывела в глубокой древности сама владычица Запада матушка Си-Ванму для того, чтобы поить своих ездовых цилиней…

Таксист отхлебнул и поморщился:

– Не знаю, что в нем нашел покойник? По-моему, вкус специфический. Может быть, для цилиня и ничего, но для человека есть множество куда более вкусных и, главное, более дешевых сортов.

Он вылил содержимое своей чашки в раковину.

«Хм, «Золотой Цилинь»? – размышляла Элизабет. – Любимый напиток единорогов? Триста долларов за грамм? Любопытно, любопытно. Не это ли то «доказательство», которое мне хотел продемонстрировать мистер Ву? Кажется, мы идем по горячему следу».

Выйдя в коридор, молодые люди направились было к лифту, но тут девушка заметила, что навстречу им движутся трое парней, в которых Бетси без труда узнала тех, кто вчера был в черном «Мерседесе»-преследователе.

– У нас проблемы, – громко прошептал Джимми.

– Вижу. Что делать?

– Попытаемся улизнуть через пожарную лестницу. За мной!

Сделав поворот в сто восемьдесят градусов, они рванули в конец коридора. Троица сперва опешила, но затем с громкими ругательствами поспешила за беглецами.

Коридор был явно узковат для мощных габаритов громил, и потому они замешкались, дав Бетси и Джимми возможность выскочить на пожарную лестницу. Благо дверь, выходящая на нее, оказалась незапертой.

Пропустив Элизабет вперед, таксист заблокировал выход ломиком, сорванным им с пожарного щита. За стеклом нарисовалась разъяренная рожа первого из преследователей. Джимми показал мордовороту язык и чуть не угодил под пулю.

– Эй, полегче! – обиделся «лучший таксист Гонконга» и со всех ног бросился догонять свою леди-босс.

– Ты, вонючка! – неслось ему вслед. – Я не знаю, что с тобой сделаю, когда поймаю, кретин!

– А ты сначала поймай! – проорал, закинув голову вверх, Джимми, уже вступивший на грешную землю.

– И еще не известно, кто из нас кретин, – добавил он, садясь за руль своей машины.

– Ты о чем? – не поняла Бетси.

– Да так, – пожал плечами мистер Чен.

– Где это мы? – поинтересовалась Элизабет.

Их автомобиль притормозил у традиционных для древнекитайской архитектуры ворот с двускатной крышей, покрытой зеленой черепицей, и иероглифическими надписями над входом и по обоим бокам от него. Мисс МакДугал сразу определила, что все это просто хорошая стилизация. На самом деле воротам было лет двадцать, ну, от силы тридцать.

– Этот район называется Новые Территории. А перед нами Чин Чун Кун – самый знаменитый даосский монастырь Гонконга. Его название переводится как Монастырь Вечнозеленой Сосны.

– И что нам здесь нужно? По-моему, ты выбрал не самое лучшее время для осмотра исторических достопримечательностей.

Джимми плутовато ухмыльнулся.

– Тут и впрямь есть на что посмотреть, хотя обитель основана относительно недавно, в начале шестидесятых. Впрочем, сами увидите. Ведь вам предстоит здесь перекантоваться пару дней.

– Как это? – оторопела девушка.

– Чин Чун Кун сейчас самое безопасное для вас убежище в Гонконге. Бандюки и коммунисты сюда не сунутся.

– Что так?

– Есть причины, – уклончиво ответил таксист.

– Да, но ведь это, по-моему, мужской монастырь?

Бетси указала на бородатого монаха, появившегося из ворот и застывшего, словно нефритовая статуя, неподалеку от их машины.

– Ну, да, – согласился Чен, – мужской. Но пусть это вас не беспокоит. Здесь имеются пристанища и для гостей. Мой дядя помощник настоятеля обители. Он уже переговорил обо всем с кем нужно, и нас ждут.

«Да, мне просто повезло с таким замечательным компаньоном, – констатировала Элизабет. – Парень сущий клад».

«Сущий клад» между тем успел перемолвиться с бородатым монахом и тот жестом пригласил гостей следовать за ним.

Они прошли по великолепному саду, где произрастали раскидистые деревья-великаны и карликовые деревья-бонсай. То тут, то там мелькали квадраты прудов, заросших лотосами, многочисленные пагоды, павильоны. Наконец, проведя гостей через высокие двухъярусные ворота, монах остановился у красного цвета двухъярусного же строения.

– Дворец Чистого Сияния, – пояснил Джимми. – Здесь живет настоятель.

Бетси немного замешкалась у входа. Ее взгляд задержался на двух каменных изваяниях стилизованных львов, притаившихся по обе стороны лестницы. Нахмурив брови и оскалив пасти, цари зверей смотрели на пришельцев. Странно, но в их облике практически не было ничего звериного. Больше всего они напоминали утомленных делами и посетителями чиновников. «Ну, чего вам еще от нас нужно?» – казалось, вопрошали львы. Почему-то вдруг вспомнился инспектор Лоу. Старый, толстый полицейский, не берущий взяток.

Настоятель монастыря Чин Чун Кун, преподобный Бань, принял их довольно приветливо.

Несмотря на свой почтенный возраст, приближающийся к восьмому десятку, это был очень живой и подвижный старичок. Усадив гостей за стол, ломившийся от яств, преимущественно, вегетарианских, он с превеликим любопытством принялся расспрашивать Элизабет о тех странах, где ей довелось побывать, о верованиях и обычаях разных народов.

Его желтые тигриные глаза пристально глядели на девушку, словно пытаясь просветить ее насквозь. Мисс МакДугал чувствовала себя студенткой, пришедшей на экзамен к строгому профессору.

После часовой беседы, немного утомленный ею, старец, наконец, отпустил англичанку и ее спутника, многозначительно сказав на прощанье:

– Мы рады приветствовать тебя в стенах нашей обители, о много повидавшая. Спи спокойно и ничего не бойся. Боги защитят тебя от всех напастей. Думаю, у нас еще будет возможность поговорить.

– А вы понравились преподобному Баню, – хохотнул Джимми, выйдя на порог дворца. – Он никогда столь долго не разговаривает с обычными гостями. Ему уже не до людей. Его собеседниками являются боги…

Все тот же бородатый монах, встретивший их у ворот монастыря, проводил Бетси в ее покои. Здесь мистер Чен распрощался с девушкой, пообещав в ближайшие два дня утрясти все дела, чтобы можно было отправиться в Красный Китай.

После ухода мужчин девушка, не раздеваясь, завалилась на кровать, чтобы немного отдохнуть. Да так и проспала, как убитая, до самого утра…

Глухая ночь опустилась на монастырь Чин Чун Кун.

Братия отошла ко сну. Бодрствуют лишь сторожа да старый настоятель.

Преподобный Бань смотрит в большое блюдо с водой, стоящее перед ним на низеньком лакированном столике. Его желтое, покрытое сеткой морщин лицо сосредоточено.

Кажется, в обитель вторглись непрошенные гости.

Да, вот три темные тени перебрались через стену в западном притворе и, осторожно крадучись, движутся в сторону гостевых келий. Вот глупцы-то! Или им неизвестно, куда они посмели забраться? Чему только учат современную молодежь?

Давненько такого уже не случалось. Вероятно, забылись уроки, преподанные мирянам четверть века назад предшественником Баня, преподобным Лунем. Что ж, видать придется освежить чью-то память. Хоть и не охотник он до подобного, а что делать? Обещал же златовласой чужеземке, что с нею здесь ничего не случится. Обещал, уже зная, что этой ночью покой монастыря будет потревожен.

Настоятель достает из расписной деревянной коробочки, покоящейся у ног золотого изваяния матушки Си-Ванму, несколько перышек и два клочка шерсти. С сожалением глядит на них, как на великую драгоценность, а затем швыряет в блюдо. Сложив ладони лодочкой и прикрыв глаза веками, шепчет слова заклинания. Потом вновь открывает очи и всматривается в водяную поверхность.

Вот рядом с тремя человеческими фигурами из темноты, из небытия возникают еще две. Люди в испуге шарахаются от оживших каменных львов. Только бы убежать, только бы не оказаться в острых зубах и когтях.

Напрасные надежды!

Двое пришлецов безвольными куклами падают, подминаемые тяжелыми лапами. Неумолимы кинжалы когтей, разрывающих кожу. Щелкают каменные челюсти, вгрызаясь в плоть.

Пока звериные цари пируют, третий из непрошенных гостей успевает достичь стены, через которую они сюда пробрались. Быстро взбирается по веревке на ее гребень. Кажется, ему удастся избежать печальной участи своих друзей.

Но что это за светящаяся точка закружились рядом с ним?

В неверном сиянии можно разглядеть некрупную птицу, напоминающую лебедя. У нее шея змеи, хвост рыбы, окраска дракона, туловище черепахи, горло ласточки и петушиный клюв. Ишь ты, парню посчастливилось увидеть самого фэнхуана.

И это было его последним видением перед тем, как птица-феникс вырвала бедолаге оба глаза.

С громким стоном парень свалился по ту сторону стены. Фэнхуан не стал его преследовать. Пусть убирается. Надо же хоть кому-то поведать приславшим его в монастырь о том, что случилось этой ночью здесь, в Чин Чун Куне.

А старый Бань распростерся ниц у ног Си-Ванму, моля владычицу Запада о милости к заблудшим душам тех, кто посмел нарушить покой святой обители.

Утром Элизабет чувствовала себя такой бодрой и полной сил, как будто и не было этих двух бешеных суток с их трупами, погонями и допросами.

Совершив утреннее омовение и выпив традиционную чашку чая, она отправилась на прогулку.

С любопытством осматривала памятники средневековой китайской архитектуры, умело сымитированные искусными современными мастерами.

Особенно ее заинтересовала стена, на которой было установлено огромное панно с керамическими глазированными фигурами даосских святых. Вот бородатый монах, оседлавший черепаху. Второй, жизнерадостный толстяк, взгромоздился верхом на огромного черного буйвола. Еще семеро монахов плывут по бурному морю на бревне.

Отчего-то девушке больше всего понравилось изображение стройного молодого парня, пашущего землю на драконе.

– Великий Юй, – раздался у нее за спиной старческий, чуть надтреснутый голос настоятеля. – Усмиритель потопа.