Вперед в прошлое 6

Глава 3 Переговоры

Проблему с жильем следовало решать в кратчайшие сроки, потому что недострой, который дети присмотрели как место постоянного обитания, летом казался пригодным, теперь же — нет. В подвале, наиболее подходящем для ночлега, собралась вода, плиты второго этажа протекали, и весь первый, кроме крошечного пятачка, намок. К тому же похолодало, под одним покрывалом будет холодно.

Светка рыдала и не хотела меня отпускать — она в очередной раз лишилась крова и теплой постели. Сегодня ей по-любому придется где-то искать ночлег, потому что приезжает бабка Тимофея, и спать она будет в своем доме.

Я посмотрел на сбившихся в стайку четырех старушек, подруг бабы Марфы. Интересно, есть среди них одинокие, которые приютили бы сирот на несколько дней? Нужно было подойти и спросить прямо, но после милой беседы с Аллочкой, которая до сих пор бесновалась, сама себе высказывая, какие все вокруг паразиты, меня сразила социофобия.

Я потоптался на месте, посмотрел на плачущую Свету, сунул руку в карман, вспомнил, что деньги, взятые на всякий случай четыре тысячи, остались в промокшей одежде. Перевел взгляд на старушек, на Свету и растерянную поникшую Лидию. Опять — на старушек. Как там говорят? За спрос не дают в нос. Но меня буквально парализовало, как Яна при виде летающей руки.

Аллочка меня деморализовала, а значит, наполовину победила. Гниль разъела реальность, как кислота. Разве это правильно? Нет. Никто, кроме меня, не восстановит баланс. Помолчав немного, я сказал:

— Лидия, побудьте здесь, нужно кое-что выяснить. — И направился к старушкам.

— Здравствуйте, — хрипнул я, они повернули ко мне головы, и слова пропали, я брякнул первое, что пришло на ум: — Вы хорошо знали бабушку Марфу?

Позиция оказалась правильной: старушки начали наперебой рассказывать, каким хорошим человеком была покойная, а бесстыжая Алка — вся в Ваньку, кобеля проклятого, который баб домой водил и двери закрывал, а жена вокруг бегала и плакала, да Бог наказал его, разума лишил.

Старушка, сын которой дружил с младшим сыном бабы Марфы, заверила, что непременно с ним свяжется, пока Алка его на дом не опрокинула, ведь и сын имеет право на наследство. Самая молодая их товарка, круглая и румяная, поделилась:

— Марфа про тебя рассказывала, ты тот самый мальчик, который детям еду покупал, да?

Я кивнул.

— Да, они сироты, я взял над ними шефство. Вроде стали выправляться дети, учились, старикам помогали, а те позволяли им жить в тепле. Теперь на улицу пойдут. Жалко.

— Конечно жалко! Светочка такая хорошая девочка! Ласковая! — пробормотала круглая. — Вот что, Алке жалко, что ли? Она ж дом сразу не продаст, и он будет стоять пустым!

— Я нашел детям новое жилье, — перешел я к главному. — Но оно освободится через два-три дня. Может, у кого-то из вас есть флигель, где пожили бы дети? За присмотр я заплачу четыре тысячи — понимаю ведь, что продукты дорогие, а пенсии маленькие, да и дети, какими бы самостоятельными они ни были — всегда хлопоты.

Старушки запереглядывались. Та, что плакала, посмотрела на круглую:

— Вот у Инны есть флигель.

Женщина округлила глаза, а я добавил:

— Дети послушные, воровать не будут, старшие помогут, если вдруг что надо, а потом я их заберу, — уверил их я. — Честное слово! А продуктов хоть сейчас накуплю на те четыре тысячи.

Круглая Инна потерла нос, покосилась на Лидию и Свету.

— Детей трое? Там только одна кровать.

— На полу поспят, на матрасе, все же лучше, чем под дождем, — сказал я.

Видно было, что Инна против, потому следовало немножко додавить, но хитро, с упором на общественное мнение.

— Вы доброе дело сделаете, богоугодное! — обрадовался я.

— Говорят, к тем, кто сироту пригрел, Господь благосклонен. — Самая старушка размашисто перекрестилась. — Я бы к себе взяла, да некуда: дочь с мужем и трое внуков.

Тяжело вздохнув, Инна махнула рукой.

— Ладно. На три дня, говоришь? Только продуктов не надо, лучше просто так денег дай, я сама разберусь. А та женщина, у нее есть где жить?

— Есть, — улыбнулся я, — она просто помогает.

Плачущая бабушка принялась меня тискать, всхлипывая:

— Что за время такое, а? Дети на улице! А ты родственник тех сирот? Почему к себе не возьмешь?

— Нет, не родственник, — сказал я, отстраняясь. — Просто жалко их, помогаю в меру сил. Кто-то же должен думать и о других, а не только о себе.

Старшая бабуля осенила меня крестным знамением:

— Благослови тебя, Господь! И тебя, Инна. — А потом покачала головой и запричитала: — Это же надо — без священника нашу Марфу хоронить! Как басурманку! Поговорю с батюшкой об отпевании, сорокоуст Марфе закажу.

— Спасибо! — радостно воскликнул я, поманил Лидию рукой и изложил суть нашего разговора, добавив для Инны, что дом уже найден, нужно провести сделку, и детей я заберу.

Вроде успокоилась она, уверилась, что никто не собирается вешать ей на шею сирот, а за четыре тысячи сдать флигель — выгодное предложение, это почти половина пенсии.

Выполнив миссию, я со всеми распрощался и рванул домой — уговаривать маму провести сделку, затем — побеседовать с бабкой Тимофея. Надеюсь, уроки сделать успею, а потом для наших откроется клуб видеоигр — Илья принесет приставку, пусть порадуются, погоняют Марио.

Отдав деньги Инне, я покатил домой на мопеде, по дороге опять хлынул ливень, и дождевик не спас. В наш подъезд я вбежал, оставляя за собой следы в форме лужиц. Дождь скатывался по отросшим волосам за шиворот, капли холодили кожу.

Пару часов назад я думал, что самое сложное — поговорить с Аллочкой, но, считая ступени до собственной квартиры, все более осознавал, что нет. Самое сложное — предстоящий разговор с мамой, которая может упереться: «Оставьте меня в покое все! У меня горе! Никуда я не пойду и ничего не буду делать!»

Ну и еще вопрос — насколько быстро можно провести сделку? Если бы это был жилой дом, процесс затянулся бы. Но приватизация еще не коснулась большинства простых людей, и кооперативная земля принадлежала владельцам лишь номинально, пусть и отобрать ее было довольно сложно. По идее, в присутствии председателя кооператива надо написать договор купли-продажи, обменяться деньгами, и именно председатель внесет изменения в садовую книжку, сменив владельца дачного участка. Нужен ли для этого нотариус? Вопрос. Если да, то провернуть дело за два дня не получится.

Ни взрослый, ни тем более нынешний я подобных сделок не проводил, и процесс представлялся смутно. Возможно, на самом деле все куда сложнее, чем я надеюсь

Если мама упрется, на кого оформлять дачу? На бабушку, которая точно доживет до миллениума и успеет мне ее подарить? Но в этой реальности все изменилось, а человек смертен, причем внезапно смертен. Тетя Ира и Андрюша наверняка попытаются отжать дачу, случись что с бабушкой, ведь любое завещание можно оспорить. Я ничего покупать не могу из-за возраста.

Лидия?

Ее я знаю без году неделя, человек она неплохой, но никто не гарантирует, что ее родственники порядочные и не позарятся на бесплатное. Каналья так вовсе чужой человек. Дед не бросит свои важные дела, тем более у него появился продавец и вторая точка.

Переступив порог своей квартиры, первым делом я заглянул на кухню, но мамы там не оказалось, хотя ее туфли стояли у входа. Борис рисовал, обернулся на шум. Я поманил его жестом, шепотом спрашивая:

— Что мама?

Брат пожал плечами и кивнул на дверь спальни.

— Куксится и ничего не рассказывает.

Молча переодевшись в сухое, я постучал в дверь и вошел, не дожидаясь приглашения. Мама лежала в кровати, уткнувшись лицом в подушку. Я сел рядом и погладил ее по спине.

— Ма, как дела?

— Меня вызвала главврач, — пробормотала она, не оборачиваясь. — Пригрозила судом. Я написала объяснительную.

— Что еще сказала Жо… Жунько? — уточнил я.

— Что сделает все, чтобы меня посадить.

— И что ты решила? — осторожно поинтересовался я.

Она рывком развернулась и трясущимися губами пролепетала:

— Они меня уволят по статье! За халатность! Я больше нигде на работу не устроюсь!

Хотелось сказать, что это все — пустые угрозы, но я понимал, что Жунько хочет попортить матери кровь и будет мотать нервы до последнего. Но это не то, что мама хотела бы услышать, и я выдал:

— Давай наймем тебе адвоката, пусть он разговаривает с Жунько, раз она такая вредная.

Лицо мамы вытянулось, глаза округлились, как если бы я предложил призвать дьявола.

— Адвоката? У меня нет таких денег!

Опыт взрослого подсказывал, что в начале девяностых большинство людей очень смутно себе представляло, что делает адвокат. Для них это был кто-то типа вышибалы, только еще круче. Впрочем, наверняка так дела и велись.

— Могу найти, — сказал я. — Представь лицо главврачихи, когда вместо тебя придет адвокат, открывая дверь ногой и потрясая бумагами с печатями. Пригрозит встречным иском, моральным ущербом — Жунько мгновенно потухнет. Зачем ей такие проблемы?

— Ты — можешь найти адвоката? — не поверила мама.

Я улыбнулся, накрыл ладонью ее руку.

— Когда мы думали, что ты тяжело больна, то я за короткий срок заработал деньги тебе на лечение. Оно не понадобилось, деньги остались. Я думал отложить их тебе на день рождения, но раз такое дело… Считай это моим подарком.

— Где же ты будешь его искать? Адвоката.

Промелькнула мысль: «Их ареал обитания довольно обширный».

— У одноклассника дядя отца — адвокат, — соврал я. — Решено. В ближайшее время состыкую тебя с ним, обговорите, что делать.

Уголки рта мамы дрогнули, она прошептала:

— Это сумасшедшие деньги!

— Не настолько сумасшедшие, чтобы избавить тебя от этой нервотрепки. Все, решено. Натравим на Жо адвоката!

Вот теперь мама разулыбалась. Прилетел вдруг волшебник и спас! Она практически всю жизнь ощущала никчемным человечишкой, бездомной собакой, которую любой мог пнуть, а тут вдруг — защита! Да какая!

Где водятся адвокаты, наверняка знают или афганцы Канальи, или валютчик — сейчас законы функционируют весьма условно, и юристам приходится работать в связке с криминалом. Любой адвокат обязан быть грозным, иметь серьезную крышу и связи.

Мама сразу воспарила и защебетала, покинула место добровольного заточения, и разговор мы продолжили на кухне.

— Дед говорил тебе, что хочет домик на юге? — осторожно поинтересовался я.

Мама задумалась.

— Вроде нет. Не помню такого.

— Так вот, появилась хорошая дача, и очень дешево. Он боится, что ее заберут, и хочет, чтобы ее купили мы. Точнее ты. Причем срочно. Он попросту не успеет приехать.

Я внутренне замер, ожидая, что она начнет отнекиваться, потому что ей страшно и не хочется напрягаться.

— Да? И что надо делать?

— Ты согласна помочь деду⁈ — обрадовался я и рассказал маме, что от нее требуется.

Реакция была странной.

— Он настолько нам доверяет, что готов оформить на меня, чужого человека, дом?

— У него нет никого, кроме нас, — объяснил я. — Значит, я еду говорить с продавцом и, скорее всего, завтра проведем сделку. Спасибо за помощь!

— Тебе спасибо, сын! Какой ты у меня уже взрослый!

Мы распрощались, и я рванул на базу, узнать, приехала ли бабка Тимофея и вообще, как у него дела.

Подвал был закрыт, у Ильи Тимофея не оказалось, зато он вчера успел сказать, что бабка прилетает в обед. Добираться из ближайшего аэропорта два-два с половиной часа.

Взрослый я на похороны матери на такси ехал час с небольшим, но потому, что ночью, и пробок на дорогах не было. А вообще летние пробки в будущем станут настоящим бедствием, хотя сейчас трудно это представить.

То есть по всему получается, что и Тимофей, и бабка сейчас на даче, и там разворачивается баталия между нею и внуком, в которой придется поучаствовать и мне. Вот только говорить, что покупатель — моя мама, не стоит: бабка зла на нас всех за то, что мы разлагаем ее пирожочка, и может из вредности отказаться нам продавать домик. Как действовать, сориентируюсь по ходу дела.

В дачный кооператив я решил прокатиться на мопеде, но, свернув на грунтовку и увидев, как два заляпанных грязью мужика пытаются вытолкнуть из раздолбанной колеи, больше напоминающей болото, забуксовавший «Москвич», понял, что совершил стратегическую ошибку, и половину пути проделал пешком, катя мопед по траве.

Вопли я услышал издали, они перекрывали даже рокот речки. Голос у бабки был хриплым, низким, и казалось, что это звучит не человек, а кто-то заживо раздирает ворону. Многочисленные собаки на ее выкрики отвечали заливистым лаем.

Видимо, недавно приехала бабка и еще не выдохлась. Внук, видимо, отвечал спокойно, и ее разбирало все больше и больше. По мере приближения, я начал различать отдельные слова: «…неблагодарный», «в гроб…», «умру…», «…виноват…» Из контекста было ясно, что бабка внуку предъявляет: я тебе лучшие годы жизни отдала, недоедала, недосыпала, а ты вырос — тварью неблагодарной…

— Бандиты! — донеслось до моих ушей.

Это, вероятно, о нас. Неблагоразумно встревать в разборки, потому я встал под инжиром, роняющим капли недавнего дождя, и принялся ждать, пока бабка Тимофея иссякнет. Громыхала речка, превратившаяся в бурный поток, синицы звенели о наступлении осени.

Бабка все орала, Тимофей огрызался все громче — похоже, ссора достигла апогея и пошла на спад, голоса стихали, и теперь было слышно бормотание Тимофея, но вскоре и он смолк.

Пора?

По листьям затарабанил дождь, придавая мне ускорение. Я миновал три огороженные дачи и один пустующий участок, примыкающий к домику Тима, и позвал:

— Тимофей? Ты там как? Встретил бабушку?

Дождь все усиливался, Тим прошлепал к калитке и открыл ее.

— Ярится? — спросил я одними губами.

— На меня. Про тебя я сказал, что это ты заставил меня позвонить. Вроде прониклась, видит в тебе союзника, а я типа на тебя злюсь.

Круто он придумал! Не ожидал от недавнего тюфяка такой гибкости мышления.

— Молодец! Расклад понятен.

Я вошел во двор и покатил Карпа к беседке, куда повел Тимофей. Ночью я толком не рассмотрел, что здесь и как. Бабушка распластала телеса на старом диване, изображая фрау, упавшую в обморок. На старом столе, застеленной клеенкой, стоял кувшин с водой, стакан воды и валялись пузырьки успокоительного.

— Здравствуйте, — поприветствовал ее я, а Тим проворчал:

— Вот, встретились, убедился? Доволен?

Это он правильно решил мне подыграть.

Бабка открыла один глаз, села.

— Здравствуй. Павлик, да?

Я кивнул.

— Спасибо, что образумил моего остолопа.

Я пожал плечами и сразу перешел к делу:

— Вы собираетесь продавать дачу?

— Во тебе, — Тим сунул мне под нос кукиш, — а не моя дача! У тебя своя есть!

— За сколько? — уточнил я.

— Пятьсот долларов, — ответила бабка, и я чуть не подпрыгнул от радости. — Ты правда хочешь ее купить?

В ее голосе читались сомнения.

— Дедушка хочет, вы его помните, — ответил я. — Он отсюда родом, и скучает по родине.

— Шевкет Эдемович — достойный мужчина! — с уважением произнесла бабка.

— Но оформлять будем на маму. Ваша задача — найти председателя и узнать, что нужно для купли-продажи. В принципе, сегодня можно и оформить, и вы сможете поехать домой, чтобы Тимофей не пропускал занятия в школе.

— А я думал, ты друг, — театрально продекламировал он, но его бабка не уловила фальши.

— Он просто погибели моей желает, — пожаловалась она. — Чем раньше я прооперируюсь, тем лучше. Да, я сделаю все, что от меня нужно, чтобы ускорить сделку.

Все сложилось отлично. Спасибо Тиму, удивил!

— Жду новостей, — сказал я и добавил: — Тим, ты идешь с нами на базу?

— Да пошел ты! — проворчал он, обхватив себя руками.

— Проводил бы ты гостя, — радостно велела бабка, не ожидавшая, что все так быстро и в ее пользу решится.

Наверное, она думала, что покупателя придется долго искать и снижать цену.

Наплевав на дождь, я накинул многострадальный дождевик и поехал сперва домой за рюкзаком, а затем — на базу делать уроки.

Кабанов впервые привел Дена Памфилова, который загорелся желанием прокачиваться вместе с нами. Но я подозревал, что гораздо больше его влекла перспектива играть в приставку и тусоваться с крутыми парнями. Так, глядишь, скоро о нашем подвале распространится слава, и желающих пополнить нашу компанию прибавится, вот только не хотелось мне, чтобы тут появлялись лишние люди.

Но, с другой стороны, нужен противовес официальной пропаганде, что круто быть конченным. Пусть хотя бы в маленькой локации формируется правильное представление о том, что честным быть не только правильно, но и выгодно, и гораздо большего можно добиться, когда тебе доверяют и готовы протянуть руку помощи те, кто за тебя горой, а не ждут, когда Акела промахнется, чтобы наброситься на него толпой, загрызть и растащить нажитое.

Глядишь, и реальность начнет прогибаться быстрее.