Возвращение мумии

17

На дрожащих ногах я отступил назад, к Сари.

Я видел, как ее глаза вылезли из орбит от изумления — и страха.

Тень быстро переместилась ко входу в палатку.

У нас не было времени закричать. Не было времени позвать на помощь.

Разинув рот, глядя в темноту, я увидел, как откинулся полог, и в палатку просунулась безволосая голова.

— Ой-й-й! — в ужасе застонал я, когда темная фигура двинулась к нам.

«Мумия ожила! — пронеслась в голове пугающая мысль, когда я пятился вглубь палатки. — Мумия ожила!»

— Доктор Филдинг! — вскричала Сари.

— Что? — Я пригляделся получше.

Да. Это был доктор Филдинг.

Я пытался сказать «здравствуйте». Но сердце так отчаянно стучало, что я не мог говорить. Я сделал долгий, глубокий вдох и задержал дыхание.

— Я ищу твоего отца, — обратился доктор Филдинг к Сари. — Мне необходимо его видеть. Дело срочное.

— Он… он пошел позвонить, — ответила Сари дрожащим голоском.

Доктор Филдинг тут же развернулся и стремглав выскочил из палатки. Полог снова взлетел и тут же захлопнулся.

Я повернулся к Сари, мое сердце все еще колотилось.

— Он меня до смерти напугал! — признался я. — Я думал, он уехал в Каир. Когда он сунул в палатку свою лысую черепушку…

Сари засмеялась:

— Он и впрямь смахивает на мумию, не находишь? — Ее улыбка исчезла. — Интересно, зачем ему так срочно понадобился папа?

— Айда за ним! — предложил я. Эта идея как-то сама собой пришла мне в голову.

— Да! Идем! — Я не ожидал, что Сари так быстро согласится. Но она уже откинула полог.

Я вышел из палатки следом за ней. В ночи еще сильней разлилась прохлада. Ветер дул, не переставая, из-за чего казалось, что все палатки в лагере трепещут, будто от страха.

— В какую сторону он пошел? — прошептал я.

Сари показала рукой.

— Думаю, в палатку коммуникации. — Она рысцой припустила по песку.

Мы бежали, а ветер заметал наши ноги песком. Из палаток доносились музыка и веселые голоса. Рабочие вовсю отмечали день открытия.

Месяц устилал наш путь полосою света, словно ковровой дорожкой. Впереди я увидел долговязый силуэт доктора Филдинга, наклонившись вперед, он неуклюже шагал к самой последней палатке.

Он скрылся за нею. Мы с Сари остановились за несколько палаток от нее и шмыгнули в глубокую тень, где нас нельзя было увидеть.

Я слышал гулкий голос доктора Филдинга, доносящийся из палатки. Он говорил быстро, взволнованно.

— Что он говорит? — прошептала Сари.

Я не мог разобрать слов.

Несколько секунд спустя из палатки вышли две фигуры. Держа в руках мощные фонари, они пересекли желтую полосу лунного света и тут же исчезли в темноте.

Впечатление складывалось такое, что доктор Филдинг тащит дядю Бена, и не куда-нибудь, а к пирамиде.

— Что происходит? — прошептала Сари, ухватив меня за рукав. — Он что, ЗАСТАВИЛ папу пойти с собой?

Ветер кружил вокруг нас песок. Я дрожал.

Оба мужчины говорили одновременно, перекрикивая друг друга и жестикулируя фонарями. Я понял, что у них разгорелся спор.

Доктор Филдинг держал руку на плече дяди Бена. Неужели он толкает его к пирамиде? Или это дядя Бен его туда ведет?

Определить было невозможно.

— Идем, — шепнул я Сари.

Мы отошли от палатки и двинулись вслед за ними. Шли медленно, не упуская этих двоих из виду, но соблюдая при этом достаточное расстояние.

— Если они обернутся, то увидят нас, — прошептала Сари, держась поближе ко мне, когда мы крались по песку.

Она была права. Вокруг не было ни деревца, ни кустика, укрыться негде — сплошная пустыня.

— Может, не обернутся, — с надеждой ответил я.

Мы подкрались ближе. Впереди возник темный силуэт пирамиды.

Мы видели, как дядя Бен и доктор Филдинг остановились у отверстия в стене. Я слышал их взволнованные голоса, но ветер подхватывал слова и уносил прочь. Они, похоже, все еще спорили.

Дядя Бен первым исчез в пирамиде. Доктор Филдинг нырнул вслед за ним.

— Он что, втолкнул папу в пирамиду?! — спросила Сари, срываясь от испуга на визг. — По-моему, он его туда втолкнул!

— Я… я не знаю, — запинаясь, ответил я.

Мы приблизились ко входу. Затем остановились и уставились в темноту.

Я знал, что оба мы думаем об одном и том же. Я знал, что на губах у нас застыл один и тот же вопрос…

Должны ли мы последовать за ними?