Возвращение

20

Осень напомнила о себе горстью мелкого дождя. Я вытер лицо, впав в состояние замерзающей лягушки, пересёк площадь. Автоматически отмахнулся от спрашивающего о чём-то потрёпанного человека. Упёрся в стену дома, развернулся и двинулся в другую сторону, не обращая внимания ни на лужи, ни на дождь, ни на ветер.

Что происходит?! Второе убийство в Калиновске, где украденная простыня и пьяная драка — преступления века. Ещё несчастный случай с Аллой. Его вспоминают до сих пор. Не зря Игорь на меня так окрысился. Я принёс с собой неприятные воспоминания. Я принёс…

Ночное самовнушение рушилось тараном реальности. Девушка погибла. Убита. При чём здесь я? Я всё видел! Да-да! Обманывать себя бесполезно! Глупо! Не знаю, как, но я всё видел! Видел беспомощную, перепуганную жертву. Видел убийцу. Видел! Почти узнал! Ещё бы одну секунду и лицо живодёра попало бы в свет фонаря! Но я испугался! Испугался и убежал!

Бред! Как убежит человек лежащий на жутко дорогом диване?! Как он может стать свидетелем преступления, находясь за сотни метров, в тёмной комнате, за кирпичными стенами?! Но стал же! Что это?! Я — экстрасенс?! Ясновидящий?! Ерунда! Почему раньше не замечал за собой ничего такого?! Но что, что случилось?!

Наверное, я походил на лунатика. Не знаю, как меня воспринимали прохожие, если, конечно, они встречались. Я не замечал никого и ничего. Несколько раз я сворачивал, упираясь лбом в кирпичную кладку. Странное зрелище: незнакомый мужчина бредёт, не разбирая дороги, и волочит по земле здоровую сумку. В лучшем случае примут за пьяного, в худшем… Городок оглушённый двумя убийствами не самое подходящее место для чудных поступков.

Чувство близкой опасности отрезвило хорошим апперкотом. Ещё не понимая, что происходит, я застыл на краю здоровенной, окутанной паром ямы. Плоды трудов возящихся у моего подъезда копателей. Ещё шаг и… Горячие трубы, кипящая вода: одно слово — система.

«Может оно и к лучшему? — пискнуло в мозгу. — Мгновенная боль, и все проблемы махом! Ни суеты, ни погони неизвестно за чем — покой и тишина».

" А там есть покой? — поинтересовался другой голос. — Кто скажет точно? Где гарантия? Если там суета ещё почище… "

Я не успел закончить мысль. Край изуродованного асфальта предательски обломился, По-дошва ботинка зависла над пустотой. Я взмахнул руками. Поздно. Клубы обжигающего пара ударили в лицо.

«От судьбы не уйдёшь!» — успел подумать я.

Мгновенной боли не последовало. Кипяток не обжигал кожу. Я открыл глаза. Сквозь пар угадывались контуры труб. Одна моя нога под нелепым углом зависла в воздухе, другая упиралась носком обуви в край ямы. Руки суетливо хватались за воздух. Я не падал! Что-то, укрывшееся в горячем тумане, упёрлось мне в грудь. Что-то живое и сильное. Я ощутил мощнейший толчок и пробкой вылетел на край ямы. Кто-то схватил меня за плечи.

— Ты, мужик, и клоун! — прохрипело над ухом. — Остограммился уже?! Не видишь куда прёшь?!

Меня грубо развернули. Искажённое лицо молотобойца дышало злобой и перегаром.

— Оглох, что ли?! — допытывался мастер-копатель. — Ты с пьяных глаз обваришься, а нас под суд?!

— Вы меня оттуда? — я всё ещё чувствовал вкус пара и мощь кого-то спасшего меня.

— Мы тебя сюда, придурок! Из ямы ты сам как-то выскочил, акробат хренов! Я уж тебя здесь подстраховал. Сперва за сумку, потом за тужурку… Да ты, скотина, трезвый! — вдруг возмутился спасатель. — Ни в одном глазу! Ты чего туда полез?!

— Задумался…

— Задумался?! Я тебе сейчас морду набью, козёл!

— Извините, — я хотя и избежал кипятка, но походил сейчас на варёного курёнка. — Спасибо вам.

— Спасибо много. Стакан — в самый раз, — из-за угла дома появился экскаваторщик. — Чего шумишь, Иваныч?

— Пока ты за сигаретами ходил. Этот придурок чуть в яму не грохнулся.

— Пьяный что ли?

— В том — то и дело — как стёклышко!

— Довели страну. Скоро все мы — камень на шею да в омут…

— Только не на моём участке. Затаскают потом — почему ограждения не ставили, почему не предупреждали. Загремишь на старости лет.

— Слушай, — экскаваторщик не отрывал от меня глаз. — Это ты утром спрашивал, чего копаем?

Я кивнул.

— Так ты решил, что раз не будет к вечеру горячей воды — ну, её на хрен такую жизнь! — коммунальщик даже рассмеялся собственной версии. — Во дела! Давай, Иваныч, в контору — требуй сварщика. Скажи: жильцы уже вешаются. Одного уже из петли вытащили. А ты, — он крепко ухватился за цепь событий, — лучше жалобу напиши. В мэрию, депутату. Оно, конечно, бесполезно, но ты одну бумажку туда, копию — себе. Вот тогда можно и в кипяток сигать.

Мы с Иванычем, раскрыв рот, смотрели на энергичного повелителя копающей машины.

— Ну, ты, Колька, даёшь, — покачал головой молотобоец.

— А ты как думал? Мы свои права знаем. Дуй за сварщиком.

Иваныч посеменил по улице, сбивая с сапог налипшую грязь.

— К вечеру воду пустим, — пообещал Колька. — Ты, из какой квартиры? — я указал на окно. — Ясно. Если мастачка в бутылку полезет, я за тобой заскочу. Ты тогда кричи погромче, грозись. Они этого не любят. Скажи: ещё раз сигану, если воду не пустите.

— Да всё, собственно, случайно получилось, — попытался я внести ясность. — Я про воду и не знал. Так, задумался.

Колька смотрел на меня, как на слабоумного.

— Мужик, ты мыться хочешь? — поинтересовался он.

Я неопределённо пожал плечами.

— Ну, это твои дела, — недокуренная сигарета исчезла в облаке пара. — А мне здесь неделю сидеть не хочется. Делов-то на копейку — два шва наложить. А у меня завтра халтура — толстосуму бассейн копать. Понимаешь? Давай уж, как договорились — и всем хорошо будет.

— А можно как-нибудь без суицида?

— Без чего?

— Без суицида.

— Вот этим ты нашу мастачку и припугни, если сварщика не пришлёт. Так тебя, мол, растак — суицидом тебя по заднице. Она всяких таких штук боится больше, чем комиссий из района. Так что не теряйся, мужик, прорвёмся!

Спорить не хотелось. Я пообещал Кольке помочь, если потребуется. Происшествие, как ни странно, вернуло меня в состояние равновесия. Я вспомнил, зачем вообще вышел из дома и купил сумку. Хотя, желания ходить по магазинам я не испытывал. Купить бы всё сразу в одном месте. Колька истолковал мою заминку по-своему.

— Опять навернуться боишься? — ухмыльнулся он. — Ты к дому прижмись и по стеночке — там фундамент, обсыпаться не должно.

— Да, нет, я о другом думаю. Где поблизости можно купить что-нибудь из продуктов, знаешь, быстрого приготовления, ну, и выпить.

— Да в любом «ночнике»! Тут один за поворотом. Там, говорят, нынче ночью продавщицу зарезали. Там и бухла, и жратвы купишь. Иванычу поллитру не забудь. Ты ему теперь навроде крестника.

— О чём разговор.

Отойдя шагов на десять, я решился задать вопрос.

— Послушай, Коля, а кого, ты говорил, зарезали?

— А чёрт его знает, — замасленный картуз вынырнул из окошка экскаватора. — По-разному болтают — одни твердят, что охранник продавщицу кончил, другие, что малолетнюю потаскушку на перо поставили, ну, как в прошлый раз, в посадках, слыхал, наверное. Я сам-то не видел, менты улицу перегородили, из района вроде следователь приехал. Ты лучше крюк сделай — туда не суйся. Знаешь, как у этих козлов бывает — дрыхнут сутки напролёт, а случись чего, суетиться начинают. Тут уж до кого угодно докопаются — ходишь не так, дышишь неправильно, смотришь не туда. Им сейчас лучше лишний раз на глаза не попадаться.

— Спасибо за совет.

— Да, ладно. Ты возвращайся побыстрее, если мастачка припрется, действуй, как догово-рились.

Я кивнул и отправился к магазину.