Воссоединение

Глава 7

Не то чтобы Майкл не пытался.

На следующее утро он поджидал меня на парковке, когда мы с Джиной, Соней, Балбесом и Доком вывалились из «рамблера» и направились в разные стороны к нашим шеренгам на линейке. Майкл предложил понести мои учебники. Повторяя про себя, что в любую минуту могут появиться ангелы РЛС, чтобы снова попытаться его убить, я согласилась. Лучше за ним приглядывать, решила я, чем позволить бродить бог знает где.

И все же веселого было мало. Позади нас Балбес беспрестанно очень правдоподобно изображал, будто его тошнит.

Позже, во время ланча, который я обычно проводила в компании Адама и Ки-Ки (хотя сегодня к нам присоединились фанаты Джины: Соня, Балбес и еще с полдюжины ребят, каждый из которых отчаянно сражался за ее внимание, при том что я лично их знать не знала), Майкл спросил, может ли он сеть с нами. И снова у меня не оставалось другого выбора, кроме как сказать «да».

А потом, когда мы шли к «рамблеру» после занятий, и кто-то предложил использовать оставшиеся четыре-пять часов солнечного света с пользой и отправиться делать домашние задания на пляж, Майкл, должно быть, снова оказался неподалеку. Откуда еще ему могла прийти в голову мысль появиться час спустя на пляже Кармела, таща за собой шезлонг?

— Божечки, — подала голос Джина с полотенца. — Ты только не оглядывайся, но приближается твоя истинная любовь.

Я оглянулась. И сдавленно застонала. И откатилась, чтобы освободить ему место.

— Ты ненормальная? — поинтересовалась Ки-Ки.

Слышать от Ки-Ки подобный вопрос было ну очень забавно, учитывая, что она сидела в тени пляжного зонтика. Казалось бы, ничего страшного и вполне объяснимо, если вспомнить, сколько раз она попадала в больницу с солнечными ожогами. Но на ней ведь еще были прорезиненная панама, которую Ки-Ки натянула чуть ли не на нос, брюки и футболка с длинными рукавами. Растянувшаяся рядом с ней на солнце Джина, похожая на нубийскую принцессу, подняла бровь и осведомилась:

— А ты тогда кто? Гиллиган?

— Я серьезно, Сьюз, — гнула свою линию Ки-Ки. — Тебе лучше покончить с этим, пока не поздно, и побыстрее.

— Не могу, — проворчала я, отодвигая учебники, чтобы Майклу было куда поставить свой шезлонг.

— Что значит — не можешь? — не поняла Ки-Ки. — Адама ты почему-то последние два месяца обламываешь без проблем. Не то чтобы я это не ценила, — добавила она, устремив взгляд к волнам, на которых катались все парни, включая Адама.

— Это долгая история, — вздохнула я.

— Надеюсь, ты поступаешь так не потому, что жалеешь его из-за всей этой истории с сестрой, — сердито произнесла Ки-Ки. — Не говоря уже о тех погибших ребятах.

— Ты не заткнешься, а? — буркнула я. — Он уже близко.

И вот появился он, рассыпав повсюду свои вещи, пролив на спину Джины холодную содовую и потратив чересчур много времени на то, чтобы разобраться, как работает шезлонг. Я терпела, как могла, уговаривая себя: «Ты единственная, кто не дает ему превратиться в ботанистый блинчик».

Но, честно говоря, под ярким калифорнийским солнцем было как-то тяжеловато поверить, что в мире вообще существует что-то плохое — вроде жаждущих мести привидений. Все было так… правильно.

По крайней мере, до тех пор, пока Адам не заявил, что ему нужен перерыв — на самом деле, насколько я поняла, он хотел воспользоваться возможностью зарыться в песок рядом с нами и продемонстрировать свои то ли четыре, то ли пять волосков на груди, — и не отбросил в сторону свою доску. Тут Майкл поднял взгляд от учебника по матанализу — он изучал высшую математику и естествознание, которые преподавали в выпускном классе, — и спросил:

— Ты не против, если я это одолжу?

Адам, который совершенно не заморачивался по поводу своих вещей, пожал плечами и ответил:

— Да пожалуйста. Волны слегка низковаты, но, может, тебе и удастся поймать парочку повыше. Только вода холодная. Лучше надень мой костюм.

С этими словами Адам до конца расстегнул молнию — мы с Джиной и Ки-Ки наблюдали за этим процессом со слабым интересом, — выбрался из черного гидрокостюма и, оставшись в одних плавках, протянул его Майклу, который быстро снял очки и стянул рубашку.

Джина ни с того ни с сего ухватила и стиснула мое запястье, впившись ногтями в кожу.

— Божечки! — выдохнула она.

Бросив в сторону Ки-Ки быстрый взгляд, я убедилась, что даже она остолбенело пялилась на Майкла Медуччи, пока тот надевал и застегивал гидрокостюм.

— Ты не подержишь? — спросил Майкл, опустившись возле меня на одно колено.

Он вложил очки мне в ладонь. Мне представился случай заглянуть Майклу в глаза, и я впервые заметила, что они очень насыщенного и яркого голубого цвета.

— Нет проблем, — услышала я собственный лепет.

Он улыбнулся. А потом снова поднялся на ноги, подхватил доску Адама и, вежливо поклонившись девочкам, отправился к океану.

— Божечки, — повторила Джина.

Растянувшийся на песке возле Ки-Ки Адам приподнялся, опершись на локоть, и спросил:

— Что?

Когда Майкл присоединился к покорявшим волны Соне, Балбесу и их друзьям, Джина медленно повернулась ко мне

— Ты это видела?

Я молча кивнула.

— Но это… это… Это же противоречит всякой логике, — заикаясь, произнесла Ки-Ки.

Адам приподнялся и сел.

— Девчонки, вы о чем? — попытался выпытать он.

Но мы смогли только покачать головой, лишившись дара речи.

Потому что оказалось, что под рубашкой Майкла Медуччи с защитной вставкой для перьевой ручки в кармашке скрывалось идеальное мускулистое тело.

— Должно быть, он занимается по три часа в день, — предположила Ки-Ки.

— Скорее, по пять, — пробормотала Джина.

— Он мог бы поднимать вместо штанги меня, — сказала я, и Ки-Ки с Джиной согласно кивнули.

— Девчонки, вы же говорите о Майкле Медуччи?

Мы не обратили на него внимания. А как иначе? Ведь мы только что увидели бога — с бледной кожей, это правда, но идеального во всех остальных отношениях.

— Ему всего лишь надо изредка выбираться из-за компьютера и немного подзагореть, — выдохнула Джина.

— Нет, — запротестовала я. Мне невыносима была мысль, что это идеально вылепленное тело будет испорчено раком кожи. — Он и так прекрасен.

— Совсем чуть-чуть загара, — настаивала Джина. — В смысле, ему достаточно часа на солнце, и он уже немного посмуглеет. Больше и не нужно.

— Нет, — опять возразила я.

— Сьюз права, — поддержала меня Ки-Ки. — Он и так прекрасен.

— Господи, — с отвращением простонал Адам, снова плюхнувшись на песок. — Майкл Медуччи. Поверить не могу, что вы говорите такое о Майкле Медуччи.

Но что мы могли с собой поделать? Он был самим совершенством.

Ну да, Майкл был не лучшим серфингистом. Увидев, как довольно маленькая волна сбросила его с доски Адама, в то время как Соня с Балбесом без труда эту волну оседлали, мы поняли, что хотели слишком многого.

Но во всем остальном Майкл был самым настоящим красавчиком.

Во всяком случае, до тех пор, пока его не накрыло большой волной, после чего он так и не появился на поверхности.

Сначала нас это не испугало. Серфинг меня никогда особо не прельщал — пляж я обожаю, а вот к океану не питаю ни капли любви. И даже наоборот: вода меня пугает, потому что трудно сказать, кто еще наворачивает вокруг тебя круги в этой мрачной темноте. Но я довольно часто видела, как Соня с Балбесом катаются на своих досках, поэтому знала, что частенько серфингисты надолго скрываются под волнами, чтобы в итоге всплыть в нескольких метрах от места погружения. При этом они обычно широко улыбались и делали знак «ОК» большим и указательным пальцем, показывая, что все хорошо.

Но ожидание, когда же всплывет Майкл, как-то затягивалось. Мы увидели, как доска Адама выскочила из-под особенно большой волны и, никем не управляемая, поплыла к берегу. Майкла по-прежнему не было видно.

Именно тогда спасатель, тот самый мощный блондин, который пытался не дать утонуть Балбесу (мы по традиции расположились неподалеку от его башенки), выпрямился и резко поднес к глазам бинокль.

Мне же и бинокля не понадобилось, чтобы увидеть то, что произошло дальше. А именно то, как Майкл наконец-то всплыл на поверхность, после того как почти минуту пробыл под водой. Вот только едва лишь он появился, как тут же снова исчез, и причиной тому не были ни откат прибоя, ни быстрина.

Нет, я четко все рассмотрела: Майкла утянули вниз морские водоросли, которые каким-то образом обернулись вокруг его шеи…

А потом я поняла, что нет никакого «каким-то образом». Кто-то держал водоросли в руках.

Кто-то, плавающий в воде под Майклом.

Кто-то, кому не требовалось подниматься на поверхность, чтобы глотнуть воздуха. Потому что этот кто-то был уже мертв.

Не буду утверждать, что в тот момент я осознавала, что делаю. Если бы я хоть на секунду задумалась, то осталась бы на месте и понадеялась на лучшее. В свою защиту могу только сказать, что после многих лет общения с немертвыми я действовала инстинктивно, не успев обмозговать план во всех деталях.

Вот почему, когда спасатель бросился в океан и рванул навстречу Майклу со своим оранжевым поплавком в руке, я вскочила и побежала за ним.

Так вот, может, я в свое время пересмотрела фильм «Челюсти», но у меня всегда было правило: заходить в океан — любой океан — не глубже, чем по пояс. Поэтому когда я обнаружила, что вбежала в воду, не сводя глаз с того места, где в последний раз видела Майкла, и почувствовала, что песчаное дно уходит из-под ног, я постаралась убедить себя, что сердце заколотилось сильнее исключительно из-за всплеска адреналина, а не из-за нахлынувшего страха.

Я, конечно, пыталась себя убедить. Но у меня ничего не вышло. Осознав, что придется плыть, я запаниковала. Ну да, я умею плаваю — ну, по крайней мере, знаю, как это делается. Но в голове все время билась одна-единственная мысль: «Господи, пожалуйста, не дай какой-нибудь гадости вроде угря ко мне прикоснуться. Пожалуйста, не дай медузе меня ужалить. Пожалуйста, не допусти, чтобы невесть откуда взявшаяся акула перекусила меня пополам».

Но, как оказалось, мне надо было беспокоиться о гораздо худших созданиях, чем угри, медузы и акулы.

С берега доносились неясные крики. Джина, Ки-Ки и Адам, поняла я той частью разума, который не был парализован страхом. Кричат, чтобы я вылазила из воды. О чем я вообще думала? У спасателя все было под контролем.

Вот только он не мог разжать — или даже увидеть — руки, которые тянули Майкла вниз.

Я заметила, как спасатель — который понятия не имел, что какая-то сумасшедшая плывет вслед за ним — позволил огромной приближающейся к нам волне осторожно поднять его тело и подтолкнуть к тому месту, где исчез Майкл. Я попробовала воспользоваться его способом, но в итоге захлебнулась и закашлялась с полным ртом соленой воды. Глаза пекло, зубы начали клацать от холода — без гидрокостюма вода оказалась просто ледяной.

И тут в нескольких метрах от меня над поверхностью океана внезапно появилась голова Майкла. Он хватал воздух ртом и пытался разорвать водоросли, обернувшиеся вокруг его шеи. Два легких гребка — и спасатель оказался возле Майкла, сунув ему оранжевый поплавок и уговаривая, что все будет хорошо, только надо расслабиться.

Вот только ничего хорошего тут не было. Пока спасатель успокаивал Майкла, я увидела, как возле них неожиданно показалась голова. И хотя его лицо облепили мокрые волосы, я все же опознала Джоша, заводилу ангелов РЛС — призрачной группки, одержимой желанием поозорничать… и, очевидно, сотворить кое-что похуже.

Разумеется, говорить я не могла — мои губы, без сомнений, уже посинели. Но я все еще могла драться. Так что отвела руку назад и врезала со всей силы, вложив в удар всю свою панику от того, что под ногами не было ничего, кроме воды.

Джош то ли не вспомнил о наших встречах в магазинчике «У Джимми» и в торговом центре, то ли не узнал меня из-за мокрых волос. В любом случае, он вообще на меня даже не взглянул.

До тех пор, пока мой кулак не встретился с его носом.

Я не без удовольствия услышала, как под костяшками пальцев что-то хрустнуло, и Джош издал полный боли визг, который никто, кроме меня, не мог оценить.

Ну, во всяком случае, я так думала. У меня вылетело из головы, что есть еще и другие ангелы.

По крайней мере, пока меня вдруг, схватив за щиколотки, не утащили под воду две пары рук.

И позвольте мне кое-что вам напомнить. Хотя человечество не придает привидениям особого значения — большинство из вас просто проходят сквозь них и даже не подозревают об этом, ну разве что чувствуют похолодание или мурашки по коже, как Келли и Дебби в том магазинчике, — для медиатора они самые настоящие, словно сделаны из плоти и крови. Что и продемонстрировал мой кулак, врезавшийся в лицо Джоша.

Однако поскольку в обычном мире призраки мало что могут, то чтобы причинить вред намеченным жертвам, им приходится прибегать к более изобретательным методам, чем, например, простому удушению голыми руками. Именно поэтому Джош воспользовался водорослями. Приложив определенные усилия, он смог их ухватить — как тогда пиво в магазине. И вот ими очень даже можно было удушить Майкла. Миссия выполнена.

С другой стороны, я, будучи медиатором, не подчинялась законам, которые управляли контактами между людьми и привидениями, и, поняв это, они быстренько воспользовались своим неожиданным преимуществом.

Вот тут-то я и осознала, что совершила грубую ошибку. Одно дело — сражаться со всякими головорезами на земле, где, должна признать, я довольно находчива и — думаю, могу сказать это без ложной скромности — весьма проворна.

Но пытаться драться с кем-то под водой — совершенно другое дело. Особенно если этому кому-то не нужно дышать так же часто, как тебе. Призраки тоже дышат — от некоторых привычек сложновато избавиться, — но они не нуждаются в кислороде, и иногда, если привидения остаются мертвыми достаточно долго, они это понимают. Ангелы РЛС умерли не так давно, но погибли они именно в океане, так что, можно сказать, имели преимущество на старте по сравнению со своими собратьями в потустороннем мире.

Учитывая обстоятельства, мне виделось два варианта развития ситуации: либо я сдамся, наглотаюсь воды и утону, либо слечу с катушек, начну колошматить всех, кто попадется под руку, и заставлю этих призраков пожалеть, что они решили не отправляться на тот свет.

Думаю, ни для кого не станет сюрпризом — за исключением меня самой, может быть, — что я остановилась на втором варианте.

До меня дошло — хотя не так уж и быстро; я была слегка дезориентирована, — что стиснувшие мои лодыжки руки где-то присоединяются к телам, в дополнение к которым предположительно должны иметься в наличии головы. По собственному опыту знаю, что нет ничего неприятнее, чем нога, прилетевшая в лицо. Поэтому я очень быстро и со всей силы нанесла удар в направлении, где, как мне казалось, должны оказаться эти самые лица, и была вознаграждена ощущением, как под моими каблуками прогибаются хрупкие лицевые кости.

Направив в ту же сторону мощный удар обеими руками, которые все еще были свободны, я вынырнула на поверхность, жадно хватая ртом воздух — и оглядываясь, чтобы убедиться, что Майкл отплыл подальше. Так оно и оказалось — спасатель буксировал его к берегу. Убедившись, что все в порядке, я снова нырнула в поисках моих противников.

Найти их было достаточно легко. На них по-прежнему были бальные наряды, и подолы девичьих платьев развевались вокруг них, словно клубок водорослей. Я сгребла тот, что был поближе, потянула на себя и разглядела в мутной воде очень испуганное лицо Фелисии Брюс. Прежде чем Фелисия успела отреагировать, я ткнула большим пальцем ей в глаз. Она завизжала, но поскольку мы были под водой, до меня не донеслось ни звука. Из ее губ просто вырвалась вереница пузырьков, которые тут же устремились к поверхности.

Тут кто-то схватил меня сзади. Я изо всех сил откинула голову назад и порадовалась, почувствовав, как основательно приложила противника по лбу. Меня тут же отпустили, и, обернувшись, я увидела поспешно уплывающего Марка Палсфорда. Футболистом он был так себе, если не выдержал простенького бодания.

Я начала задыхаться, так что последовала за последним из пузырьков вопля Фелисии и всплыла одновременно с привидениями. Мы с Джошем, Фелисией, Марком и очень бледной Кэрри закачались на волнах.

— О боже! — воскликнула Кэрри. В отличие от меня, она при этом не клацала зубами. — Это та девчонка. Та, что была «У Джимми». Говорила же я вам, она нас видит.

Нос Джоша уже вернул нормальную форму, выпрямившись, словно на пружинках, прямо как в мультике, но парень все равно смотрел на меня с опаской. Даже если ты мертв, сломанный нос безумно болит.

— Эй! Это не твоя битва, понятно? Не вмешивайся, — крикнул он.

Я попыталась ответить:

— Да ладно? Вот что я вам скажу. Я медиатор, и у вас, ребятки, есть выбор. Вы можете отправиться к следующей жизни с зубами или без. Что выбираете?

Вот только я так стучала зубами, что смогла выпалить лишь какую-то нечленораздельную околесицу, прозвучавшую как: «Длдно? Ояамжу. Ямеатор иуа…»

Ну вы поняли.

Поскольку метод отца Доминика — убеждение — в данную конкретную минуту, судя по всему, не работал, я потянулась, схватила ветку водорослей, которой они пытались удавить Майкла, и набросила петлю на шеи двух девчонок, покачивавшихся на волнах неподалеку. Они очень удивились, когда я заарканила их, словно парочку ламантинов.

Сложно объяснить, о чем я думала, но можно с уверенностью сказать, что мой план — хотя и слегка топорный — включал в себя буксировку этих двоих на берег, где я намеревалась отметелить их по полной программе.

Пока девчонки цеплялись за удавку и пытались выбраться, парни устремились ко мне. Но мне уже было все равно. Я вдруг жутко разозлилась. Они испортили такой замечательный вечер на пляже и попытались утопить парня, который пригласил меня на свидание. Допустим, Майкл мне не особо нравился, но мне точно не хотелось наблюдать за тем, как он тонет у меня на глазах — тем более сейчас, когда я узнала, какой он красавчик под этой своей рубашкой.

Удерживая девушек одной рукой, я вытянула другую и умудрилась ухватить Джоша за — что бы вы думали? — короткие волоски на затылке.

Хотя высокая эффективность этого захвата моментально подтвердилась — потому что Джош тут же начал метаться от боли, — я упустила две вещи. Во-первых, я забыла о Марке, который все еще спокойно плавал рядышком. А во-вторых, не учла, что океан по-прежнему посылал на меня волну за волной. Любой здравомыслящий человек, учитывая все это, оставался бы начеку, но я в своем гневе обо всем позабыла.

Вот почему в следующее мгновение меня утянуло под воду.

Вот что я вам скажу: вероятно, есть и более приятные способы умереть, чем захлебнуться соленой водой. Она печет, знаете ли. В смысле, это все-таки соль.

И благодаря накрывшей меня волне я выкашляла кучу этой гадости. А потом наглоталась еще больше, когда Марк схватил меня за лодыжку, не давая выбраться на поверхность.

Не могу не признать за океаном одного достоинства: здесь, внизу, очень тихо. Правда, я серьезно. Никаких тебе орущих чаек, грохота волн, криков серфингистов. Нет, под водой есть только ты, вода и призраки, которые пытаются тебя убить.

Потому что я, само собой, одной рукой сжимала концы петли из водорослей и тянула за собой девчонок, а из второй не выпускала волоски на шее Джоша.

Я поняла, что под водой мне вроде как даже нравится. Там было не так уж и плохо, правда. Если не считать того, что я замерзла, наглоталась соленой воды и с ужасом осознала, что в любой момент из глубины может вынырнуть семиметровая акула-убийца и откусить мне ногу, было… ну, почти приятно.

Наверное, я отключилась на пару секунд. Я имею в виду, как иначе объяснить, что я так крепко сжимала этих идиотских призраков и размышляла о приятности плавания под многотонной массой воды?

В следующее мгновение кто-то вцепился в меня, и это были не привидения. Меня тянули вверх, и я увидела последние лучи заходящего солнца, которые мерцали, преломляясь в воде. Я подняла голову и удивилась, увидев оранжевую вспышку и облако светлых волос. «Надо же, — озадаченно подумала я, — это тот красивый спасатель. А что он тут делает?»

А потом я жутко за него перепугалась, потому что кругом по-прежнему было полно жаждущих крови призраков, и один из них, вполне вероятно, мог причинить ему вред.

Но оглянувшись по сторонам, я, к своему глубокому удивлению, обнаружила, что мои противники исчезли. Я по-прежнему сжимала водоросли в одной руке, а пальцы второй стискивала, словно вцепившись в чьи-то волосы. Но никого вокруг не было. Только вода.

«Трусы! — подумала я. — Жалкие трусы! Столкнулись с медиатором и поняли, что не можете с ним справиться, а? Ну так пусть это будет для вас уроком! Не связывайтесь с нами!»

А потом я сделала то, что, вероятно, покроет медиаторов позором на всю оставшуюся жизнь.

Я отключилась.