ГЛАВА 17 К ЦИТРАМОНУ НА ПИКНИК

— Слушайте, папаша, — обратился Свэм к Фордо (в последнее время у денщика появилась скверная привычка называть Фордо «папашей» и сквернословить), — мы тут застряли, как шуруп в заднице — ни вперед, ни назад.

— Два шурупа, — тихо поправил Фордо.

— Да? — удивился Свэм. — А, ну да, два. Пожалуй, так оно и есть. Куда нам идти, вот в чем вопрос! Быть или не быть нам в Мордорване?

— Быть, быть, — заверил Фордо со вздохом. — Боюсь, назад нам хода нет. Там чморки, да и набздул, я думаю, все еще там ползает...

И они продолжили путь, с тяжелым сердцем и легкой душой оставив за спиной глыбу гранита, под которой сидели. Впереди была заболоченная низменность, поросшая камышом, осокой и диким мордохлестом. Хрюкки пересекли ее, выбрались на сухое, оборвали с себя пиявок и съели их, морщась от привкуса собственной крови. Да, недостаток провизии уже давал о себе знать!

— С другой стороны, — задумчиво произнес Фордо, выплюнув хвостик пиявки, — наши фигуры приобретут стройность, а стройные ребята так нравятся девушкам!

— Вы, папаша, лучше бы заткнулись, — ответил на это Свэм.

На следующий день перед путниками выросли горы (ночью прошел изрядный ливень, так что все пошло в рост). То были ничейные Надувные горы, лежащие южнее Пустыни Бездарных Писак (я самокритичен, видите?). Хрюкки вскарабкались на них, проклиная все на свете. На ужин расположились в глубокой расщелине, по дну которой тек тоненький ручеек.

Фордо по-братски разделил остатки сухарей и найденного намедни дохлого ястреба.

— Я — мозг отряда, а мозг нужно усиленно питать! — заявил он, отдавая Свэму крошки от сухарей и три перышка с ястребиного хвоста.

Свэм начал активно протестовать, но Фордо небрежно взялся за рукоятку меча, а пальцем другой руки провел по своему горлу. Навозный Распорядитель испуганно смолк.

Едва Фордо поднес ко рту первый кусок, за спинами хрюкков кто-то деликатно откашлялся. Фордо поперхнулся и с трудом извлек заржавленный меч.

Их настигли набздулы!

О, эти ужасные Черные Всадники!

Фордо повернулся на звук, зажав клинок в дрожащих руках.

По осыпи к путешественникам спускалось нечто кашляющее, маленькое и уродливое.

— Ну вот, — сказало оно вполне дружелюбно, спустившись на дно расщелины. — Всем привет!

Фордо прищурился. Перед ним стоял...

— Горлопан!

— Увы, это я, — кивнул бомж.

Да, это был Горлопан. Об этом говорило и его имя, вытатуированное красными чернилами на его лбу. У Фордо замерло сердце: он узнал почерк Гнусдальфа.

Бывший владелец кольца щеголял в затрапезном камзоле с некогда позолоченными галунами. Брюки свободного покроя с надписью «Фридом» на каждой штанине явно сменили не одного владельца. На левой ноге был стоптанный башмак. От правой ноги осталась лишь половинка: Горлопан ковылял на дрянном протезе из магазина «Сделай сам». Левый глаз бомжа был скрыт под черной повязкой, а правый — выпученный, круглый, похожий на блюдце с вишенкой посередине, нагло поблескивал из-под косматой брови. Ввалившиеся щеки покрывала седая щетина, редкие зубы мусолили чубук глиняной трубки. Из-под несуразной треугольной шляпы с надписью «Черная жемчужина» выглядывали спутанные жидкие волосенки.

— Буэнос ночес, — смиренно произнес Горлопан, и согнулся в поклоне, прижав ладони к груди.

— Шо такое? — не понял Свэм.

— Доброй ночи! — перевел Горлопан, склоняясь еще ниже. — Доброй вам ночи, достойные кабальеро!

— Вот так встреча, — деревянным голосом сказал Фордо. — Кого-кого, а тебя, Горлопан, я здесь увидеть не ожидал.

— Что вы, что вы! — залебезил Горлопан, склоняясь еще ниже. — Да я себя и сам не очень-то ожидал тут увидеть! Я ведь здесь так, проездом... Вижу — бивуак, дай, думаю, зайду. Не бойтесь меня, я теперь не злой! Я больше не ищу свою Прелесть! Теперь я собираю значки, это так весело!.. После того, как Гнусдальф подверг меня вивисекции, я стал другим! Не знаю, что повлияло на мой характер больше всего... Возможно, кастрация. Или лоботомия. Или отпиливание ноги без наркоза...— Он выплюнул трубку и вздохнул. — Знаете, а ведь раньше-то в моей голове проживали две личности! Да-да! До обеда я был Горлопан, а после — Смелый Голлюн! Вот почему я не смог вписаться в социум и стал маргиналом! Одни называли меня шизофреником, другие — двойным агентом. И гнали, гнали отовсюду!!! Но теперь-то я один, это куда легче! Охо-хо... Не прогоняйте меня, я вам еще пригожусь. Ведь вы выполняете тайное задание!

— А ты откуда знаешь? — спросил Свэм, пробуя пальцем лезвие ножа.

— Слухи, — неопределенно ответил бомж. — Слухи и «Си-Эн-Эн»

Фордо смерил Горлопана задумчивым взглядом.

— Вот что! — внезапно сказал он. — Ты же состоишь на службе Цитрамона!.. Эй, не прикидывайся шлангом, мы все о тебе знаем! — Хрюкк погрозил Горлопану мечом. — Значит, ты и проведешь нас в Мордорван тайной, очень замаскированной тропой! А если ты такой тропы не знаешь, тебе придется ее выдумать, потому что я знаю, что нужно выдумать для твоей смерти!

— Во-во, — поддакнул Свэм, обматывая порезанный палец носовым платком.

— Заметано! — осклабился Горлопан. — Вам повезло: я знаю такую тропу. Конечно, я проведу вас, о, как я вас проведу! Но перед походом мы поедим, мило поболтаем у костра на темы конверсии и мази от прыщей на заду; потом расскажем о своих близких, поговорим о возвышенном чувстве локтя в острую минуту смертельной опасности, о первой любви, пришедшей нежданно-негаданно, о подлых и развратных поступках некоторых уважаемых членов общества...

Фордо ужасно застонал и замахнулся мечом.

— Все, все, дон Хосе... — съежился Горлопан. — Молчу, как рыба на сковородке. Может, малость пообщаемся знаками для глухонемых? К слову: вы не дадите мне немного пищи? У меня с утра маковой росинки...

— Маковой? — перебил Фордо. — Ах ты поганый наркоман!

— Накопай себе земляных червей! — предложил Свэм.

— Тут камень! — захныкал бомж. — Один камень и больше ничего! Ах, бедный, бедный, разнесчастный Горлопан! Горл, горл, горл...

— Кончай скулить! — рявкнул Фордо.

— Да нет, это я связки прочищал, — пояснил бомж. — Я собирался спеть вам жалобную песню. Но раз вы такие... ничего петь не буду!

Фордо хмыкнул.

— Пробавляйся подножным кормом, — велел он. — Вари траву, пеки корешки. Так и быть, я ссужу тебе немного «кэрри» из орлиного помета!

С этими словами он отвернулся, решив возобновить ужин и... ахнул — страшная картина открылась его взору: Свэм, выпущенный из поля зрения на какие-то секунды, успел сожрать все сухари, а от ястреба оставил только крыло, да и то потому, что оно никак не пропихивалось в набитый рот.

Фордо жалобно икнул, отобрал крыло и проглотил его без соли.

Увидев такой поворот дела, Горлопан окончательно скис.

— Меня еле ноги держат! — проскулил он. — Горл, горл, горл, тьфу! Еще в прошлую среду я разбил свою свинку-копилку и спустил все деньги в казино. Я проигрался в пух и прах, и еще остался должен. Ах, несчастный Горлопан, у тебя нет денег даже на еду, бедняжка! У тебя ничего нет, совсем ничего, горл, горл, горл!

Ухмыльнувшись, Фордо наставил на Горлопана Жлупец и сказал:

— Слушай сюда, отродье! Ты покажешь нам секретный путь в Мордорван. Но не вздумай схитрить, запомни: в детстве я носил кличку Зоркий Глаз!

— Правда, что ль? — обрадовался бомж. — А меня называли Убийцей Краснокожих!

— А я, — закричал Свэм, — назывался Хитрожопый Змей! Мы тоже во дворе играли в индейцев, ух, как играли! Клей, анаша, бутылка портвейна — все как у индейцев! Помню, заныкаемся в подвале и давай играть, пока не окосеем! В подвале я сошелся с одной девчонкой, которую звали Маленькая Зеленая Сопля... Это был мой первый сексуальный опыт. Не, когда она забеременела, вот где был страх!

Фордо застонал, прикрыв уши руками. В этот миг он пожалел, что родился на свет.

Итак, путь продолжили уже втроем. Они шагали по крутым осыпям, взбирались на перевалы, спускались в низины, и миновали Надувные горы, и пошли прочь от них, и вышли в пустыню, и бродили там много дней и ночей, питаясь сыплющимися с неба кукурузными хлопьями, а воду высекая из камня. И говорил Фордо спутникам: «Вот бродим мы по пустыне, чего ради? Не ведаем мы, куда забрели, так давайте спросим небеса, куда идти нам, проклятым скитальцам!» И сделали они так, и было им знамение: огненный перст небесный указал им верную дорогу, и пошли они туда, куда указал им этот перст, и шли недолго, и вышли к болоту. Болото же это было зловонное, и называли это болото Тухлым, ибо зловонное и недоброе это было место. И сказал тогда Свэм своим спутникам: «Литтере нон эрубескунт, те хоминем ессе мементо!» И отвечал ему Горлопан: «Туника паллио пропиор эст! Систе, виатор! Ультима рацио! Рара авис!» А Фордо сказал им обоим: «Говорите по-русски, сукины дети!»

— Как скажите, дон Хосе, — кивнул Горлопан. — Ах да, Страна Мрака за этим болотом.

И они зашлепали по болотной жиже. Сразу завоняло так, что Свэм с тоской вспомнил любимую навозную кучу.

Прыгая с кочки на кочку, хрюкки заметили, что на дне бочагов лежат какие-то люди. Вот лысый человечек с хитрым прищуром азиатских глаз; вот — карлик в треуголке; вот — одетый в белый мундир усач с курительной трубкой в руке. Все они презрительно смотрели на хрюкков, а усач даже погрозил кулаком.

— Я не часто посещаю это болото, — сказал Горлопан. — Здесь полно мертвецов, которые отбывают помертвенное за содеянные в жизни преступления. Не стоит их бояться, а если они будут вас звать, просто харкните им в морду.

Наконец болото осталось позади. Фордо покинул его с облегчением, а Свэм — с печалью и слезами на глазах. Болотная жижа... она пахла как его любимый навоз!

— Мы почти на месте! — объявил Горлопан, почесывая нос. — Пройдем через вон тот лесок, потом переберемся через реку, и — хоп: вот он — Мордорван!

Хрюкки посмотрели вперед и узрели средней густоты лес, за которым вздымались огромные каменные тумбочки с отбитыми углами.

— Это Покалеченные горы, — сказал Горлопан, чмокая губами. — Непостижимые, как и весь Мордорван. Все горы до одной похожи на прямоугольные тумбочки. Почему — никто не знает! Они окружают Мордорван со всех сторон, вам это известно?

Фордо усмехнулся:

— Я видел карту к третьему тому! На карте горы того... казались крупнее... А вообще классная книжка! Я и не ожидал, что Фродо вернется назад!

— Да? — удивился Горлопан, почесывая зад. — А я даже второй том не осилил, слишком сложно для меня, лучше детективчик почитать. Скажите, дон Хосе, а кто в конце победил?

— Наши, — пожал плечами Фордо. — В книжках всегда так происходит.

— Ага, — кивнул Горлопан, думая о том, что черта с два он еще раз предоставит свою персону для дурацкой рифмовки. — Ну и хорошо! Так вот, в этих горах есть тайных проход! Сейчас пересечем лес, потом — переберемся через речку Исподницу, по-эльфийски — Бюстгальтер. Как раз посередине реки есть мост, который называют Ладошкой. Его круглосуточно патрулируют чморки, и нам придется искать брод, но в таком случае, зачем я рассказывал вам про мост?

— Потому что дурак, — простодушно сказал Свэм.

Горлопан задумчиво посмотрел на Срамби:

— Что ж, может быть, может быть...

— А этот лес впереди, он безопасен? — спросил Фордо.

— Лес? — Горлопан почесал бледную щеку. — Увы, нет. Там можно подхватить элефантинизм, слоновью болезнь, слоновость, которую разносят москиты. Знаете, нарушается лимфоотток, и ваши ноги разносит до размера колодезных ведер. Скверная штука, правда? Кстати, она не лечится.

Пройдя по неширокой луговине, и думая, что вместо слова «луговина» можно было бы употребить слово попроще, путники зашли в лес.

— А неплохо... — начал Свэм, но тут с ветки ближайшего дерева на него сбросили пыльный джутовый мешок. Следом за мешком с веток посыпались люди в маскхалатах. Они окружили путников, хмуря вымазанные гуталином лица.

— Свиньи, свиньи, свежее мясо! — более чем радостно заверещал какой-то великан с рожей кретина. Он выскочил вперед, сцапал Фордо за воротник куртки и замахнулся огромным десантным ножом.

— Отставить, Дурод! — послышалось за его спиной. Отодвинув великана, к путникам шагнул воин в зеленом плаще и облегающем трико салатного цвета. В руках тяжелый боевой лук с большим клеймом «Игрушечная фабрика Гондории», за спиной — колчан со стрелами. На выпяченном подбородке — куцая бородка. Под носом — тонкие смоляные усы. На голове охотничья шляпа с воткнутым в тулью фазаньим пером.

— Что за птицы? — спросил он, окинув хрюкков взыскующим взором.

— Мы — птицы высокого полета, — важно ответил Фордо. — Кстати, мы не свиньи, а хрюкки.

— Глюки? — испуганно отшатнулся воин. Люди за его спиной ахнули. — Дурод, брехло! — крикнул воин. — Ты ж говорил, что ширево хорошее, к утру все развеется!

— Сам не знаю, у цыган покупал, — виновато прогудел Дурод. — Чего-то намешали, наверно.

Фордо пришлось употребить все свое красноречие, чтобы прояснить ситуацию. Наконец это ему удалось.

— Ага, стало быть, вы не глюки, — кивнул воин и для верности потыкал в Фордо пальцем. — Угу, ага... Хорошо!

— Я Фордо, в мешке — Свэм, а это — наш проводник, Горлопан.

Воин прищурился:

— Похож на жабу с ручками. Это не твоего брата я вчера выловил из ручья? Впрочем, не важно. Вы знаете, кто я? Я — Жлобин Худ, лесной крутой. Вы заметили, наверно?..

— Да, — без раздумий сказал Фордо, — вы очень крутой.

— Ну да, — кивнул воин. — Я — крутой. И направо я крутой, и налево я крутой. Куда не повернись, я крутой, как хомяк в берлоге. В Большом Мире меня зовут Фраермир; я сын Заместителя Короля Гондории. А здесь я — предводитель племени Зелененьких Гринпи. ЗЕЛЕНЬ!

— ЗЕЛЕНЬ! — рявкнули маскхалаты. — ЗЕЛЕНЬ, ЗЕЛЕНЬ, УРА, ЗЕЛЕНАЯ ЗЕЛЕНЬ! ЙОХО-ХО!

Внезапно в руках Фраермира оказался баян. Дурод плюхнулся на карачки, и Фраермир опустился на его спину. Старательно растягивая лиловые меха, он заиграл зажигательный чардаш.

Весело гомоня, Гринпи разбились на пары и начали отплясывать диковинный танец, высоко подбрасывая ноги в тяжелых военных ботинках.

— Давай! — скомандовал Фраермир. И Гринпи запели — вразнобой, зато от души:


Мы — лихие духи леса!

Мы — Зелененькие Гринпи!

Пляшем, прыгаем, поем!

Все вместе: ура!

Цитрамону — хана!

Мы варим шестеренками,

Мы варим котелком,

Всех препаскудных чморков

Удушим табаком.

Все вместе: ура!

Цитрамону — хана!


Фраермир отложил баян и вскочил.

— Мы ратуем за возвращение к природе! Назад, назад, на четвереньки и в шалаш! В землянку! В пещеру! Мы — добрые лесные крутые! Строго караем мы тех, кто делает так! — Он подступил к развесистому клену и повис на его ветке. Разумеется, ветка с хряском отломилась от ствола.

— Дошло теперь? — проорал Фраермир на ухо Фордо. — Природа — это свято!

Хрюкк заторможено кивнул.

— Ты проникся нашими идеями, камрад! — потрепал его по плечу Фраермир. — Вечером приглашаю вас на наши ролевые игрища, которые мы устраиваем на досуге! Я буду изображать Арвен Ундомиэль после операции по смене пола! Дурод сыграет моего любовника! А тебе, Фордо, я поручу роль злого одноглазого Бехолдера! Нужно будет выколоть тебе один глаз, но это не проблема! Твой друг будет исполнять роль доброго мага Гэндальфа, который после просмотра экранизации Трилогии внезапно обнаружил у себя скрытые гомосексуальные наклонности! А жабу мы съедим, у нас с едой напряг! Кстати, я забыл спросить: а куда вообще... ну, э-э... это самое... вы идете?

— Мы — кольценосцы, — поспешно сказал Фордо. — Несем в Мордорван зловещее Кольцо Власти, чтобы уничтожить его, сбросив в Главный Котел Орального Друина.

— Власти? — глаза Фраермира вспыхнули. — То самое волшебное кольцо, вы хотите сказать? Хм-м... Цитрамону не повезло... Слушай, — он посмотрел на Фордо. — Мы теперь друзья, верно? Так вот, чисто по-дружески... Я могу получить кольцо в безраздельное пользование, а? Ну так, ненадолго... немножко навсегда!

— Да пожалуйста, — пожал плечами Фордо. Честно говоря, он был только рад избавиться от проклятого артефакта. Сколько с ним можно таскаться? Неисчислимые опасности... набздулы и прочие радости жизни... сколько можно? Да и Гнусдальфа, который обещал прибить Фордо за потерю кольца, теперь нет.

— Конечно, берите, — вдруг проворковал Горлопан. — Да только помните, что колечко не простое. Прикоснетесь к нему, и с вашим Младшим Другом случится страшный «Епс!». Хе-хе-хе...

В толпе Зелененьких Гринпи раздались приглушенные вопли. Фраермир побледнел.

— Как... «Епс»? — прошептал он.

— Как... «Епс»??? — взвыла толпа, и смертельно напуганные Гринпи, похватав свои бутафорские мечи, луки и копья, начали улепетывать за деревья. Вскоре на поляне остался один Фраермир: он торопливо отступал к зарослям орешника, прикрыв руками живот.

— Пишите письма! — крикнул он, прячась среди веток. — И да не оплешивеют никогда ваши бедра! Гуд бай! Нет, прощайте! И помните: природа — это свято!

Ветки с тихим шорохом сомкнулись за его спиной.

Свэм сдернул с головы мешок и осмотрелся.

— Ого! Шикарный баян! Мой дедушка с таким по электричкам... А можно...

В этот миг на поляне снова появился Фраермир. Прикрываясь разлапистой веткой, он молча схватил баян и удалился прежним путем.

— Дон Хосе, — тихонько позвал Горлопан. — Продолжим наш вояж?

Но Фордо не ответил. Впав в прострацию, он тихо пробормотал:

— Бедные мы, бедные. Никто нас не любит, все нас боятся... Бродим черт знает где, без еды и питья, без лекарств, не зная женской ласки... Елки-палки, мы даже не знаем, какой сейчас месяц!

— Месяц? — встрепенулся Горлопан. — Что же вы раньше не сказали, дон Фордо Корлеоне? Я мигом!

Он снял камзол и расстелил его подкладкой вверх на траве. На подкладке обнаружился вышитый цветными нитками зодиакальный круг, вокруг которого в безумном танце кружились фантастические животные, очень похожие на гипертрофированных клопов.

— Так, так, — забормотал Горлопан, водя пальцем по кругу. — Дважды три... трижды два... Левое склонение... Меридиан... Справа от оси... Ага! Нашел! Эврика! Сейчас месяц Гнойного Прыща!

— Прыща? — ужаснулся Фордо. — Как это понимать?

— Да-да, Прыща! — обрадовано подтвердил Горлопан. — Не далее чем вчера закончился месяц Черной Вонючки, а за Прыщом следует месяц Немытого Рыла. Затем наступает осень. Первый месяц — Сморкалка, второй — Харкалка, третий именуется Гробик.

— Мне кажется, ты над нами издеваешься, — откликнулся Фордо, медленно вытаскивая меч.

— Кто издевается, дон Хосе? — заныл Горлопан. — Так месяцы именуют на западе!

Свэма передернуло.

— Это кто ж такой коптит небо на западе?

— Мой народ, дон Педритто, дружелюбные маленькие бомжи!

Фордо застонал и страшным усилием воли заставил себя спрятать меч.

— Пшел вперед, — буркнул он.

Горлопан быстро отыскал брод через Исподницу. Хрюкки нагло взгромоздились на его хилые плечи, и он, громко ругаясь, перенес их на противоположный берег. Взобравшись по крутизне, герои увидели еще один лес и ребенка, везущего хворосту воз. В лесу раздавался топор дровосека. Потом послышался шум падающего дерева и отчаянные крики придавленного стволом человека. Побледневший ребенок спрыгнул с воза и, громко матерясь, кинулся по адресу воплей.

Путники прошли еще несколько лиг и оказались у подножия Покалеченных гор. Подножие было страшно замусорено: сюда Властелин Мордорвана вывез двести тон строительного мусора, который накопился за время евроремонта его крепости Парад-Дур.

— Нам налево, — сказал Горлопан таким тоном, как будто задумал какую-то пакость. — И доверяйте мне, у меня даже в мыслях нет сделать вам какую-нибудь пакость!

«Значит, он задумал пакость, — понял Фордо. — Но какую?»

Хрюкки протащились за Горлопаном еще немного, обогнули свалку подержанных пылесосов, миновали китайский рынок и вошли в неглубокое ущелье. Оно заканчивалось черной дырой пещеры. Из дыры пахло мраком, смертельной опасностью, натянутыми нервами и тухлыми яйцами.

— Нам сюда? — осипшим голосом спросил Фордо.

— Ага, — кивнул Горлопан, переступая чморкский скелет, у которого не хватало головы и двух ножек.

— А где гарантии... — начал Фордо.

— Да вы не сомневайтесь, дон Хосе! — заюлил Горлопан. — Я все сделаю как надо! Я же сказал: я вас проведу!

Фордо оглянулся на Свэма. Навозный Распорядитель пожал плечами:

— Прямо не знаю, дон Хосе... тьфу, господин Фордо! Стремно оно как-то... А с другой стороны — разве у нас есть разумная альтернатива?

— Чего? — опешил Фордо.

— Ничего, — опустил глаза Свэм. — Не обращайте внимания, это у меня заскоки.

Фордо вздохнул. В желудке его заурчало. Он посмотрел на Свэма, который с понурым видом опустился на камень. Лишения пути, кажется, совсем не отразились на облике Навозного Распорядителя. Он был все такой же упитанный, розовощекий... Фордо сглотнул голодную слюну. Интересно, вкусная получилась бы из Свэма ветчина?

— Так мы идем? — некстати сунулся под руку Горлопан.

Фордо перевел взгляд на пещеру.

— Только ты пойдешь первым, — сказал он, кладя руку на меч.

— Как скажите, дон Хосе! Туточки я, следую за вами!

— Я сказал — перед нами!

— Все, все понял! — Горлопан подковылял к дыре и, постукивая протезом, начал спускаться по осклизлым ступенькам.

Хрюкки двинулись за ним, ежась от сырости и неприятного запаха.

Надобно сказать, что в этой пещере проживала мрачная Шолба. Когда-то она воспитывала здесь Цитрамона и девять его сводных братьев; их оставили рядом с детдомом «В пещере у матушки Шолбы» в неспокойную Первую Эпоху. Шолба нянчилась с ними, стирала пеленки, выносила горшки, а когда детишки подросли, гладила им школьную форму, шила ранцы, даже бегала в ближайший супермаркет за водкой (и если вам кажется, что в этом предложении слишком много буквы «ш», вы правы!). Но вот дети выросли... И ушли, бросили Шолбу, даже не сказав ей «спасибо». Это был страшшшшный удар, изменившшшший характер Шолбы в худшшшшую сторону.

Цитрамон стал поначалу бандитом, потом видным меценатом, а затем его наградили Орденом Спасителя Отечества и выбрали депутатом. Сводные братья, уже в ранге «помощников депутата», обеспечили его избрание на должность президента Мордорвана. Когда они, неприлично разжирев на взятках и присвоении чужого бизнеса, задумали сделать из Цитрамона послушную марионетку, тот стер им память и превратил в набздулов — мистических существ, покорных только его воле. Объявив себя диктатором, Цитрамон упразднил детдома, построив вместо них военные школы, где детей воспитывали с пеленок. Он не пощадил даже родной детдом, от чего с Шолбой случился истерический припадок. С тех пор, лишенная любимого занятия, она превратилась в злобную, одержимую жаждой смерти мегеру. Чморки использовали ее пещеру, как канал доставки контрабанды в Мордорван, и, чтобы Шолба не чинила им препятствий, задабривали ее фаст-фудом из «Мак-Эльфа». От чизбургеров, гамбургеров и жареной картошки Шолбу так расперло, что она с трудом протискивалась в двери. Вдобавок от химикалий, которых было полно в жратве от «Мак-Эльфа», Шолба начала видеть в темноте, покрылась плотной черной шерстью и стала обладательницей пары отличных саблевидных клыков. Единственным ее развлечением было вязание: она вязала свитера, шарфы, варежки. А с недавних пор начала ткать ковры, благо за шерстью далеко ходить не приходилось...

Лестница закончилась. Впереди был сумрачный коридор с бугристыми стенами и гладким, покрытым налетом слизи полом. Горлопан зашагал по коридору, постукивая протезом. Кажется, он неплохо видел в темноте. Хрюкки нерешительно двинулись за ним.

— Ну и темнотища! — гулко сказал Свэм. — Хоть глаз выколи!

— Вот себе и выколи! — отозвался Фордо, на мгновение забыв про Горлопана. И сразу почувствовал, что бомжа нет рядом. — Эй, Горлопан?

— Держу! — завопил Свэм, нашаривший в темноте нечто. — Ну и жирный же, гад!

— Отпусти мой нос! — закричал Фордо в нос и залепил Свэму в глаз.

— За что побои, шеф? — зашепелявил Свэм. — Я верен аки пес!

— За дело, — ответил Фордо, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в кромешной тьме. И вдруг его осенило: — Подарок! Зажигалка Галантерей!

Он вынул зажигалку и щелкнул колесиком. Появился зеленоватый огонек в форме обнаженной танцующей эльфийки, в свете которого Фордо и Свэм стали похожи на двух алкашей, перебравших тормозной жидкости.

Фордо посветил вокруг, но никаких признаков Горлопана не обнаружил.

— Бежал, — констатировал Свэм. — А я ведь, хозяин вы близорукий, предупреждал!

— Когда это ты предупреждал? — буркнул Фордо и двинулся вперед. Свэм ковылял позади, вцепившись пальцами в его пояс.

— Бессовестный Горлопан! — прокричал он в темноту. — Гад из гадов!

— Молчи! — остановил его Фордо. — Если хочешь жить, молчи! Тут, во тьме, скрывается что-то страшное! Оно воняет чесноком и злобно буравит мой затылок взглядом!

— Так я ж сзади иду, патрон! — оскорбился Свэм. — Нормальный у меня взгляд, а что я в лесу дикого чесноку нажрался... так это чтоб с голоду не подохнуть!

— Да? — удивился Фордо. — Гм, значит, впереди нас что-то ждет.

Хрюкки ступали так тихо, как только могли. При этом от напряжения они сопели как пара слонов, идущих через болото. Вокруг них плавала темнота, с потолка свисали какие-то влажные лишайники с обмахрившимися краями. Фордо не понравился их вкус, к тому же они были очень жесткими. Ему было невдомек, что это — остатки неудачно связанных шарфов Шолбы.

Внезапно коридор прервался какой-то странной пружинящей преградой. Свэм сразу упал в обморок, а Фордо спокойно посветил перед собой. Перед ним был ковер, натянутый от стены к стене. Высветились разноцветные узоры, похожие на арабески, кружочки и какие-то загогулины. Сверху к ковру была прикреплена табличка: «Опытный образец. Руками не трогать! Оценочная стоимость — двадцать тысяч долларов».

— Гадость какая, — пробурчал Фордо. — Свэм, ну-ка, помоги! Сейчас мы займемся осквернением предметов искусства!

— Вот это по мне! — сразу очнулся Навозный Распорядитель. — Люблю осквернять все хорошее! Значитца, распатронить это покрывало?

Фордо кивнул:

— Угу. Оно мешает нам пройти.

Он вытащил Жлупец и нанес первый удар.

Свэм, размахивая ножом, не отставал, и вскоре от ковра остались одни лохмотья.

— Удалось! — возликовал Фордо. — Прихвостни Цитрамона, ваша преграда не задержала нас!

— Так-то оно так, — раздумчиво сказал Свэм. — Но не лучше ли было воспользоваться вон тем боковым коридором справа? Или тем туннелем с рельсами по левую руку?

— Нам должно иди прямо! — медленно и раздельно произнес Фордо. — И никуда не сворачивать! Разумеешь, отвес?

— Это я отвес? — закричал Свэм. — И это после того, что я для вас сделал? Жлоборот!

— Чесоточник.

— Черная грязь!

— Козел.

И тут...

— Фф-фандал-лы! — просипел позади хрюкков ужасный низкий голос. — Фф-ф-фарфары! Фто зе фы нафелали, ирофы?

Словно ледяной душ пролился на буйные головы хрюкков.

Фордо рискнул обернуться. То, что он увидел, так лучше бы он никогда не видел. А увидел он громадный колышущийся силуэт, отливающий черным глянцем. Блеснули клыки, злобно сверкнула пара глаз, похожих на огромные зеленые виноградины... В одной руке Шолба держала булыжник, а в другой — длинное шило, смазанное муравьиным ядом. И вся дрожала, переполненная гневом. Фордо, конечно, не знал, что прорванная преграда была первым, нормально сделанным ковром Шолбы, который она намеревалась выгодно продать.

— Здасьте, — тихонько сказал он. — А знаете, мы уже уходим...

— Да, — сказал Свэм, помогая своей челюсти открываться обеими руками. — Что-то мы у вас загостились. Оревуар.

— Аривидерчи, — сказал Фордо, отступая вглубь коридора. — Да, вы случайно не родственница королевы Елизаветы?

С этими словами он бросился бежать. Свэм попытался его обогнать, но получил чувствительный удар в ухо. Фордо был умный хрюкк. Он знал, что отступать нужно в первых рядах.

— Нахалюги! Фарфары! — завопила Шолба, метнув вслед хрюккам булыжник.

— Отвали, паскуда! — крикнул Свэм и снова пошел на обгон. На этот раз он получил удар в нос.

Ужасно взвыв, Шолба припустила за хрюкками. Ее аморфная туша колыхалась как желе, отравленное шило царапало стены.

Тут Свэм, вспомнив какое-то скверное эльфийское заклятие, выдал его во весь голос, надеясь, что чудище развеется прахом:


О Херберт, Мильтон,

Дремодрель!

Кампари шлюмберг

Сапропель!

А нипель, нипель

И сверло!


Это ни капли не помогло: плевать хотела Шолба на эльфийское заклятие. Это был тяжелый случай: Шолба решительно не признавала никаких заклятий! Ну, то есть вообще никаких. Ни из гениального «Властелина колец», ни из прекрасной «Башни гоблинов» де Кампа, ни из придурочных «адэдэшных» сериалов, ни даже из «Дьяблы». Она только зажужжала и повысила скорость.

— З-завяфу! З-затку! К-кофрики из фа-с ф-фделаю! — шепелявила она.

Подземный ход повернул, и хрюкки оказались перед бронированной дверью, снабженной табличкой «Служебный вход».

— Опа! — сказала дверь, когда в нее плечом врезался Свэм.

— Тут закрыто! — истерично крикнул он и врезался в дверь другим плечом.

— Пошел вон, дурак! — заявила недрогнувшая дверь.

Свэм зарыдал, однако тут дверь распахнулась. В пещеру вбежали два чморка-контрабандиста. Гикая и завывая, они сбили с ног Фордо и Свэма, а также и Шолбу — настал час приема товара.

Обозленная Шолба схватила последнего чморка за шкирку и изо всех сил всадила ему шило в зад.

— Хэлп ми! — взвыл чморк. — Меня подвергают насилию! Спаси меня, Штефиграфт!

Послышался шорох, и в книге появилось новое действующее лицо — громадный чморк с седой от старости чешуей. В руке он держал десантный эмалированный ятаган.

Вместо того чтобы помочь, чморк со странным именем остановился на безопасном расстоянии от Шолбы и гнусно заржал:

— А, Гребач, допрыгался! Подрыгайся теперь, подрыгайся, а я посмотрю!

Но тут Шолба с непостижимой скоростью рванулась вперед и сграбастала Штефиграфта.

— Хфа-атит! Хфа-атит гадить, миленькие! — прошипела она. — Беф-фтыдники! Ф-фовести у фас-с нет! Продафные мелкие твар-рюф-фечки! М-милионфики на контрабанде, да?

— Пусти, ведьма! — взвыл Штефиграфт. — Да я... да я депутат в законе, у меня два срока!

— Трефьего не фудет, — постановила Шолба.

Поудобней взяв чморков в лапы, она резко столкнула их лбами, забрызгав чморкскими мозгами стены. Потом взглянула на хрюкков, и взгляд ее не предвещал ничего хорошего.

— Ура, — сказал Фордо, и вяло взмахнул мечом.

Шолба заурчала и бросилась на хрюкков. Изначально набрав спринтерскую скорость, она не смогла вовремя затормозить и брюхом вынесла Фордо в Мордорван, накрепко застряв задницей в дверном проеме. Взревев, она метнула в Фордо отравленное шило, острие которого оцарапало Фордо щеку. Он застонал.

Где-то между притолокой и левой ягодицей Шолбы верещал размазанный по стенке Свэм.

Яд подействовал на Фордо как утеротоник; иными словами, он не причинил ощутимого вреда. Отфутболив шило, хрюкк взвесил в руке меч и, злорадно усмехаясь, взглянул на Шолбу.

Прекрасно осведомленная о зверской жестокости хрюкков, Шолба из черной стала белой и начала молиться.

— Помогите! — кричал изнутри Свэм. — Я в лапах врага!

Загрузка...