Восхождение язычника 2

Глава 6

— Яромир, пошли еще раз в бани сходим, мне там понравилось, — канючил Гостивит.

— Мне тоже там понравилось, — и Дален расплылся в похабной улыбке.

— Вам не в банях понравилось, а совсем в другом месте, и за два дня мы там оставили больше золотого, так что нет!

— Да мало ли куда мы отправимся, а так хоть насладимся, тебе жалко, что ли? — продолжал Гостивит.

— Вот именно! А мы даже не закупились, по рынку еще не прошли, — меня начало раздражать поведение Гостивита. — А ты только о бабах и думаешь, дорвался до сладенького.

Пустил козла в огород.

— Ты и сам был не прочь к той черноволосой с большими, — и Дален попытался изобразить на себе грудь.

— На себе не показывают, — огрызнулся я, вспоминая часы блаженства.

— А что? Я не прочь, всегда можно помять, — хихикнул Дален.

— Можно, — кивнул я, — только смотри, по пьяни Гостивит перепутает и полезет мять и целоваться, да еще куда-нибудь не туда, — и я засмеялся, увидев выражение лица Далена.

— Да ну вас, — и Дален надулся.

А я наконец-то смог выдохнуть, показал им на свою голову публичный дом. У парней на любое дупло в дереве встанет, как и у меня, а от того цветника, что там был, и от того, какими наслаждениями мог одарить, вообще крышу снесло.

Мешки под вещи есть, одежка тоже у нас есть. Обувку бы запасную справить не помешало, но за сегодняшний день не успеем. Кольчуга у меня есть, но вот лук со стрелами я оставил у Колояра, посчитал глупым тащить. Будем надеяться, Андрос выделит не только бронь, а то я гол как сокол. Да и не помешало бы узнать, сколько такая бронь стоит, и вообще, какое вооружение продается. Возможно, стоит личное приобрести, так сказать, а не надеяться на милость Андроса.

Идя по рынку, я осматривался, товары, ткани, ковры и многое другое, так это мне не надо.

Значит, придется воспользоваться советом Кефала, после рынка пройти две улицы и налево, там будет оружейная лавка.

— Нет, Гостивит, мы сегодня туда не пойдем, и не надо на меня так смотреть, я уже тебе сказал, — я обернулся и посмотрел на своего друга, который бросал на меня умоляющие взгляды.

— Да, что ты за человек-то такой, — с грустью пробормотал Гостивит.

— Хороший я человек, — с улыбкой ответил другу.

А Дален только хмыкнул.

Я же возвел глаза к небу, смотря на белые облака. Мне так не хватает Лана рядом, спокойного и рассудительного, эх.

— Вот и пришли, похоже, — и я повернул в лавку. Откинув ткань, прикрывающую вход, я оказался внутри и осмотрелся.

Небольшое помещение, где вдоль стен стоят стойки с доспехами и оружием.

Интересное место.

— О смотрите, на тех воях похожие доспехи были, — и Гостивит полез к доспехам.

— Гостивит, стой, — и я ухватил его руку. И убрал от доспехов.

— Чего, я только посмотреть, — друг недоуменно на меня глянул.

— Вот так смотри, а то упадут или еще чего. — В умении друга чего-нибудь сломать я не сомневался.

— О, смотри, какой щит, — и уже Дален подхватил каплевидный[1] щит и начал крутить его в руках. — Я таких и не видел еще.

— Я тоже, — подойдя, я начал осматривать щит.

Мне казалось, они должны появиться позже, похож на те, которые я в фильмах видел про русских воинов.

Я взвесил его в руке, килограмма на три потянет, да и удобный. За ним полноценно спрятаться можно.

— Четыре номисма[2] стоит, — раздался молодой голос из угла лавки.

Солидная цена, хотя я думаю, его не коленке делали, цельнокованый умбон, окованный по краям железом, хорошая работа.

Осмотрев щит, я отдал Далену, пусть любуется, и повернулся на голос, возле стола, скрестив руки на груди, стоял молодой парень. На вид лет четырнадцать, настоящий ромей с их греческим профилем, вид у него был уставший.

— А бронь такая? — и я указал на ламеллярный доспех.

— Сорок номисмов, — ответил парень.

Я же вновь посмотрел на него, у него не только вид уставший, но и голос под стать.

Сорок золотых, мда солидно. А еще шлем надо, боевые рукавицы, щит, который четыре номисма стоит, и оружие, это же за семьдесят золотых выйдет. Внушительная сумма, очень внушительная. А если еще и коня хорошего, то там и вся сотня может потянуть, и это на одного воина, а если их десяток или сотня.

Нет, понятно, что в Византии такие деньги найдутся. А мне как быть, если я буду свою дружину собирать? Да, можно доспехи и похуже надеть, вон хоть кольчуги или что-нибудь попроще, но с десяток-то тяжеловооруженных бойцов — это сила. Так сказать, большой и толстый довод на все случаи жизни, а это выходит от семисот монет и больше.

Где же я такие деньжищи возьму? Ладно, потом об этом буду думать, так сказать, в процессе.

Прогуливаясь по лавке, я остановился возле стойки с мечами. Обычные прямые мечи длиной около метра, с короткой одноручной рукоятью, спатионы, если не ошибаюсь.

— А они почем? — я кивнул на оружие.

— Тот, который ближе к тебе, он один с такой рукоятью, одиннадцать номисм, остальные по девять.

А вся разница была в том, что у дорогого меча украшена гарда и навершие.

Рядом со стойкой со спатами стояла другая стойка с мечами. Это были не просто прямые обоюдоострые мечи, а загнутые, которые с натяжкой можно назвать саблями. Я впервые видел такое, мне казалось, что сабли появились позже, но нет, они здесь, передо мной.

— А это что такое? — я взял один в руки.

— Это парамирий или парамирион, меч для конницы, согласно трактату предыдущего императора Никифора Фоки, любой конный воин должен иметь, помимо спатиона, еще парамирион.

Я взял в руки спатион и пармирион и сравнил их в длине, почти одинаковые, но парамирион был длиннее сантиметра на три.

— А они почем? — я продолжал крутить в руках местную саблю.

— Двенадцать золотых.

С грустью я вернул клинок на место.

— А кольчуги? — я провел рукой вдоль стоек с ними.

— От пятнадцати до двадцати пяти, многое от плетения зависит или от того, вплетены ли железные пластины в саму кольчугу.

— А луки у вас есть? — дошла очередь до того, за чем я пришел.

— Да есть, — и парень удалился буквально на пару минут.

— Вот и они, — выложил на стол два лука, один простой, к какому я и привык, а вот другой был так называемым сложносоставным. К его плечам крепились костяные пластинки, что для натяжения требовало дополнительных сил, но и выстрел был сильнее, несмотря на небольшие размеры лука.

— Сколько? — я сразу вцепился в это сокровище. Хочу!

— Девять золотых.

Дорого, а к нему еще и колчан со стрелами надо. Если бы не благодарность Андроса, пришлось бы уйти ни с чем. А так вполне даже можно, а ведь, помимо денег от янтаря, у меня есть еще и заначка, монеты, которые мне Рознег подкинул, а там семь золотых.

— За восемь возьму, — я продолжал крутить лук.

— Это с Петром надо говорить, я не смогу такую цену дать, — вздохнул парень.

— Так зови.

Сзади раздался какой-то грохот, и я обернулся.

— Оно само, я ее не трогал, — голос у Гостивита был удивленный. Кто бы сомневался. Гостивит уронил стойку с копьями.

— Эх, — парень грустно вздохнул и пошел поднимать копья.

Я же посмотрел на Гостивита, который начал помогать.

— Что за шум? — в лавку зашел сухой старик, который подслеповато щурился.

— Да, вот упало, — мальчишка показал на стойку.

— Понятно, а я вижу, лук присмотрели, хорошая работа и недорого совсем, девять золотых, — начал расхваливать товар старик.

— За восемь возьму, — я серьезно на него посмотрел, торговаться, как дед, я не умел, но, судя по местным ценам, придется учиться.

— Хм, — ромей задумался, — если еще и стрел возьмешь больше чем на золотой, отдам и за восемь.

— А еще я вещи ваши могу укрепить по медной монетке за вещь, — рядом появился мальчишка.

— Укрепить, это как? — я что-то даже и не понял, о чем он.

— У меня сила есть, она на вещи действует, я могу ей вещи укреплять и делать прочнее. Бронь становится тяжелее пробить, а на лезвии меча меньше зарубок остается. — Увидев, что я задумался, он зачастил: — Священник меня смотрел в самом Константинополе и сказывал, что эта сила от самого бога идет.

— О как, ну давай посмотрим, — и я вытащил нож и положил перед мальцом.

Он, взяв в руки, посмотрел на лезвие, немного скривился и, прикрыв глаза, начал тихо шептать молитву, в которой я разбирал только отдельные слова.

А нож в его руках засиял буквально на секунду.

Ну ни черта себе, еще один одаренный, и сила такая интересная.

— Вот все, с вас один медный фолис, — и мальчишка улыбнулся.

— Держи, — и я, выудив из кошелька монетку, положил перед ним.

— Благодарю. Только укрепление полгода продержится, а после все как и было станет, — и мальчишка от меня отбежал, поглядывая на мою реакцию.

Вот хитрый ромей, хотя и так неплохо. А сам нож был едва теплый.

Надо бы проверить, насколько он крепче стал.

Не дождавшись от меня реакции, старик заговорил:

— Ты стрел принеси колчан и тетивы две захвати, — он обратился к мальчишке.

— Ага, хорошо, — и тот умчался во внутренние помещения.

— А неплохо мальчишка умеет, — я поделился своим впечатлением.

— Неплохо, — согласился старый ромей, — только отец его кузнецом был и мог сразу так предметы укреплять, может, и не так сильно, как он, зато навсегда. Жаль только, плохо кончил, — грустно вздохнул старик.

— Это как плохо? — удивился, такой талант лелеять надо.

— Ну, у него кузница была в Константинополе, да и сам он был кузнецом отменным, много к нему богатых клиентов шло, вот кому-то это не понравилось. Разорили его, кузницу и имущество забрали в счет уплаты долгов, а самого на каменоломни отправили отрабатывать оставшиеся долги. А я вот сестру с её сыном и приютил, а мальчишка способный, весь в отца, — и старик грустно улыбнулся.

— Это как так разорили-то? — я аж удивился.

— Ну, я сильно-то всего и не знаю, — пожал плечами старик, — вроде как заказ ему поступил на брони и мечи, да еще и в тот момент, когда у него материала не было, а он взялся, только металл заказал, но там он запаздывал, а сроки поджимали, ну он у других людей и заказал, а они с деньгами и пропали, потом через гильдию попытался, но там или не помогли, или помогли так, что только хуже сделали. Срок подошел, заказ не готов, а денег нет, вот и забрали все.

— Его подставили, и заказ был подставной, — я аж нахмурился, ничто не ново под луной.

— Я тоже так думаю, разве кому что докажешь, тем более если денег нет.

— Да, невесело у вас тут, — я грустно усмехнулся.

А старик взглянул на меня исподлобья.

— А у вас что, по-другому, у кого сила и власть, тот и прав, — и ударил кулаком по столешнице.

— Бывает и так, а бывает и по-другому, — и я вспомнил историю Говши, как он смог вернуться и отстоять свою правду.

— Вот и у нас бывает по-разному, — и старик вздохнул.

— Вот я принес, — и мальчишка положил на стол колчан и две тетивы из шёлка.

Я же начал осматривать колчан, обычный, простой без всяких прикрас, не то что мой старый.

Ровные древки стрел и хорошие боевые наконечники, двадцать пять их было в колчане.

— За один золотой и пять серебра отдам колчан со стрелами, — произнес старик.

Девять золотых и пять серебра выходит, дороговато, но чего уж, для себя беру.

— Сейчас только лук проверим, — я подхватил тетиву и накинул на плечи лука, пришлось поднапрячься, чтобы согнуть их и накинуть тетиву.

— Тетива хорошая, может долго в таком состоянии быть, — вставил свое слово старик.

Я же натягивал тетиву, тяжеловато идет, непривычно, зато стрелы смогут дальше лететь. Надо будет тренироваться с этим луком.

— Хорошо, беру, — достав кошелек, я отсчитывал требуемые монеты.

— Гостивит, Дален, давайте свои топоры, — и первым полез доставать его из петли.

— А зачем? — удивленно спросил Гостивит, но все же достал.

— А ты разве не видел? — поинтересовался у него Дален.

— Неа, я кольчуги смотрел, — помотал головой Гостивит.

— Вот сейчас и увидишь, — ответил я.

— Укрепишь? — я спросил у парня. Он кивнул и приступил к работе.

— Яромир, он как ты, получается, одарённый? — схватил меня Гостивит за рукав. — А что он делает?

— Вещи укрепляет, — ответил я на нашем языке. — Вы начинайте учить уже их речь, друзья.

— Мы пытаемся, даже слова запоминаем, — насупился Дален.

— Вот вечером сегодня и покажете, что запомнили.

Только лица ребят не светились довольством.

— Все, — мальчишка укрепил предметы.

— Вот держи, — я положил медные монеты на стол.

А сам задумался о том, что неплохо было бы иметь у себя такого одаренного, и если старик ромей не соврал, то он, как и его отец, сможет навсегда укреплять предметы.

— Знаешь, а ведь я тоже одаренный, только у меня другая сила, — и я осветил помещение зеленым светом, который играл на моей ладони.

— О, а что ты можешь? — у парня загорелись глаза.

— Лечить людей, — и я прикоснулся к старому ромею, вливая в него десятую часть сил своего резерва.

— Ох, как молодым себя почувствовал, — начал разминать плечи старик.

Я лишь улыбнулся уголками губ.

— А ты хочешь свою кузницу? — я обращался к мальчишке, смотря ему прямо в глаза.

— Хотелось бы, — он грустно улыбнулся.

— Где будет гореть самый жаркий огонь, там, где ты сможешь делать самые лучшие вещи. Где за твоими мечами и бронями будут приходить самые лучшие и сильные воины, а то и выстраиваться в очередь, чтобы сделать тебе заказ.

— Конечно, хочу, — у мальчишки начали разгораться глаза, словно что-то засветилось, да и он сам словно оживал, не было уже той усталости ни в его голосе, ни в движениях.

— Я вернусь за тобой, через несколько лет, и, если ты пойдешь за мной, у тебя будет такая кузница. Только твоя мастерская, которую никто у тебя не заберет, — и я положил перед ним серебряную монету.

— Кто ты? — только и прошептал мальчишка.

— Яромир, — и я подмигнул мальцу.

— Я дождусь, — с уверенностью он посмотрел в глаза.

Я лишь кивнул и, захватив друзей, пошел на выход из лавки, в которой оставил целое состояние.

— Яромир, — нас окликнул старик ромей, когда мы уже вышли.

Обернувшись на крик, я застыл.

— Ты же понимаешь, что дал ему надежду, и у него сейчас, кроме нее, больше ничего нет.

— Я дал ему не только надежду, я дал ему мечту, — и, улыбнувшись, я кивнул старику.

Утро, самая рань, а мы, нагруженные вещами, тащимся туда, куда направил нас трактирщик Кефал.

— Вот, кажется, здесь, — я остановился напротив большого и красивого дома, обшитого мрамором.

Вот, значит, где остановился Андрос, дом Никифора Калийцы.

А за прошедшее время я все-таки немного смог узнать об Андросе.

Знатный ромеец, относящийся к фамилии Вриении, не сказать, что прям элита и его фамилия входит в высшую лигу. Скорее середнячки с амбициями, которые стремятся как раз попасть в эту высшую лигу. Его семья крупные землевладельцы возле города Никеи.

И назначение Андроса на границу как раз одна из ступенек в эту лигу, а именно карьера в армии Византии. И вот как раз за эту должность, я так понял, и произошел конфликт, в ходе которого и погибли его личные дружинники. Ведь на эту небольшую должность претендовала не только его семья. И отсюда становится понятен еще один скрытый смысл, почему он нас взял к себе. Мы явно новые люди в его стране и, соответственно, не можем быть засланниками противников его семьи. А северяне, готовые пойти на службу, здесь ценятся, не зря у императора есть так называемая варяжская гвардия.

Да и где он возьмет здесь других воинов, которые ему нужны, не греков же брать, которых наверняка будет несложно переманить. Так что мы ему вовремя подвернулись, да и я свои лекарские способности продемонстрировал, что, возможно, и перевесило чашу весов, и он сделал предложение, от которого мы не смогли отказаться.

Я оглядел парней и постучал кулаком в ворота.

[1] Каплевидный или миндалевидный тип сложился, по-видимому, в Византии. Наиболее ранние византийские изображения таких щитов датируются серединой 10 века.

[2] В 960-х годах солид получает новое название — номисма. Солид — — золотая монета, в не которых местах по прежнему ходит старое название.