Волшебство не вызывает привыкания 5 (СИ)

105

— Только не говори, что я умер.

Полупрозрачная женщина отрицательно покачала головой.

— Мы в загробном мире?

Снова последовал тот же самый жест. Не сказать, что она меня успокоила, но стало чуточку яснее. Похоже, я всё-таки вляпался. Либо в Управе, либо на кладбище. Второй вариант куда вероятнее, потому что бумажные работники до сих пор не сошли с ума, да и Дудников там частенько мелькал в прошлом. Значит, всё-таки местный погост. У многих там покоятся знакомые или родственники, так что место популярное, как ни крути. Члены совета частенько присутствовали на похоронах, либо приходили помянуть кого-то, вот и подцепили заразу.

А теперь, получается, настала моя очередь пускать слюни на подушку. Однако всё вокруг ощущалось как-то слишком реально. Мне уже не привыкать к видениям и морокам, но там обычно чувства притуплялись, либо вовсе отстутвовали. Здесь же наоборот, всё обострилось до предела.

Да ещё и призрак этот висит перед глазами…

— Ты хочешь мне что-то сказать?

Елена Сосновская утвердительно кивнула, потянувшись полупрозрачной рукой к фонарику, после чего указала ею же в сторону ближайшего окна. Я подсветил проём и увидел, что по всему стеклопакету расползлась густая сеть трещин. Словно его что-то вдавливало внутрь. Будь там простое стекло, оно давно бы лопнуло, но прошлые хозяева позаботились об изоляции жилья от шума и холода. Хотя даже современные окна не могли справиться с подобной нагрузкой.

Вскоре по всему дому послышались громкие хлопки напополам с треском. Я обернулся к призраку за дальнейшими разъяснениями, но той уже и след простыл. Ладно, и на том спасибо. Большинство окон в доме вылетели, да и ближайшее держалось на честном слове. Стоило только немного повести лучом в сторону, чтобы подсветить дверной проём, как не выдержало и оно, рухнув на пол вместе с вывороченной рамой. А через образовавшуюся дыру принялось активно вползать нечто чёрное и аморфное. Словно дёготь или битум, только без глянцевого отлива.

Поначалу я подумал на мрачников, но те двигались плоскими тенями, а объём принимали лишь во время атаки. Хаос тоже выглядел иначе, и давил собственной аурой даже на расстоянии.

— Эй, куда без приглашения⁈

Луч фонаря вернулся на место, заставив субстанцию втянуть свои многочисленные отростки. На обоях остались чёрные разводы, понемногу растворявшие виниловый рисунок. Несколько ложноножек, что обвили батарею, не успели спрятаться и принялись стремительно таять, буквально на глазах. Ну прямо как медуза, выброшенная на раскалённые прибрежные камни. Только парок от щупалец шёл специфический — тёмный, как дым, и остро пахнущий ацетоном.

Всё ясно — этой твари не нравится свет. Чем ярче, тем лучше. А вот находясь на границе освещённости она хоть и скукоживалась, но не испарялась. Об этом меня и хотела предупредить Елена Сосновская. Хоть и нежить, а в ней куда больше человеческого, чем в иных людях.

Нужно срочно раздобыть ещё что-нибудь светящееся. Пашин фонарик неплох, только его луч слишком узконаправлен. Пока светишь в одно место, с противоположной стороны всё погружается в рассеянный полумрак. А его чёрная амёба почти не боится.

К сожалению, я не успел толком здесь пожить, и не знал, где у Гусевых что лежит. Навскидку, самым перспективным местом являлась кухня. Там и спички для плиты найдутся, и много чего ещё. Те же свечи у нас в общем доме хранились рядом с плитой, чтобы далеко не бегать, если пропадёт электричество. Правда, зажигали мы их всего раз или два…

Стоило высунуться в коридор, как со всех сторон там зашипела чёрная гадость, облепившая стены с потолком. Расползалась плесень очень быстро — как бы весь дом поджигать не пришлось. Но для начала до источников огня стоило добраться. Впору пожалеть о том, что не курю — с собой ни зажигалки, ни огнива. Всё в рюкзаке, только до него ещё дольше — гостевая комната в другой стороне.

Я тщательно прижёг лучом фонаря расползающуюся субстанцию, испарив её в дым, и выбрался на лестницу. Осталось спуститься на первый этаж и преодолеть ещё один коридор, чуть короче предыдущего. Кухню прошлые хозяева оборудовали как раз неподалёку, использовав пространство под ступеньками в качестве кладовки. Пространство они экономили с умом, за что им огромное спасибо.

Вот только на лестнице места стало куда больше, и начались настоящие проблемы. Фонарик не справлялся со всеми направлениями, а разросшаяся плесень была практически везде и не собиралась останавливаться. В мою сторону ринулось сразу несколько чёрных отростков, почти что щупалец. Большую часть я расщепил световым лучом, как заправский джедай, но некоторые коварно напали со спины. Лопатки обожгло, а вслед за ним больно стегануло по икрам. Словно в детстве в крапиву залетел.

Пришлось крутиться волчком, но помогало это слабовато. Тьма копилась по углам и выстреливала новыми ложноножками, стоило только чуть отвести от неё фонарик. Меня жгло со всех сторон, заставляя кожу покрываться волдырями. Шорты, в которых я заснул, практически сразу расползлись, будто ткань забыла, что имела сопротивление кислоте.

И хуже всего, что в таком положении — без солнечного света и подпитки растений — раны не успевали толком затягиваться. Воздух тоже испортился, наполнившись вонючими парами. Через пару минут на мне уже не осталось живого места, и я сквозь дикую боль кое-как спустился вниз. На первом этаже субстанция плескалась уже практически по колено. Стены тоже были под ней полностью, а все выступающие предметы потихоньку оплывали, подобно восковым свечам. Даже металлические, вроде дверных ручек. Тут даже не кислота, а что-то ещё более ядрёное.

Двигаться в такой среде, постоянно отбиваясь от нападок щупалец, было практически невозможно. Чем толще становился чёрный студень, тем сильнее он сопротивлялся свету. Потолстевшие отростки били куда сильнее, иной раз рассекая даже мышцы. Ядовитая кровь, хлеставшая из меня, тварь нисколько не смущала. Либо у неё высочайший иммунитет, либо она не совсем живая. В любом случае, козыри у меня подошли к концу. Даже садовая зелень, которая росла за стенами, никак не ощущалась. Видимо, все растения уже сгинули в кислоте, и не могли мне ничем помочь.

Очень неудобный противник, как назло.

Желая выиграть себе немного времени, я дурным носорогом попёр напролом, не обращая на боль в ногах, утопавших в чёрном киселе по щиколотку. Мне требовалось всего парочка шагов, и хороший удар по стене. Костяшки обожгло кипятком, но главного я всё-таки добился — со звоном вниз посыпались разномастные осколки стекла, которое не поддалось кислоте. Бить зеркала — плохая примета, но деваться некуда. Стоило мне направить на обломки луч фонаря, как они пустили во все стороны целую стаю весёлых солнечных зайчиков. Прямо как диско-шар в ночном клубе.

Сработало!

Едкая тьма с шипением расступилась, посечённая на части, и я облегчённо прислонился к почти чистой стене. А потом вообще по ней съехал на пол, не в силах стоять. Меня со всех сторон окружали отражённые лучи, не подпуская вездесущую гадость, клубящуюся на границе освещённости. Передышка вышла очень кстати, потому что шкала жизни уже успела потерять добрую треть, а энергия вообще опустилась ниже половины. Бывало и хуже, но при этом у меня всегда имелась возможность пополнения.

Сейчас же — шиш без масла.

Больше всех досталось ногам, которых только в фильмах ужасов осталось показывать. Кое-где на фалангах кислота прожгла плоть до самой кости, растворив даже ногти. Руки выглядели не сильно лучше, особенно в районе кистей. От боли во всём теле хотелось с воем лезть на потолок, хотя внизу воздух оказался не такой едкий. Лучше вообще передвигаться ползком, ибо не факт, что обожжённые ноги выдержат. Регенерация работала очень неохотно, как из-под палки. А ведь до кухни оставалось ещё несколько метров сплошной черноты, сочившейся даже с потолка.

Ладно, немного отдышусь и…

Но тут мои размышления прервал мигнувший на долю мгновения фонарик. Только этого не хватало! Тьма радостно придвинулась поближе, и я поспешил поводить лучом по сторонам, чтобы её разогнать. Однако мигания становились всё чаще, да и свет заметно ослаб. Либо Паша забыл подзарядить аккумулятор, либо проклятая кислота просочилась внутрь прибора. В любом случае, времени на последний рывок оставалось мало.

Я сгруппировался, собираясь выжечь как можно больше чёрной гадости перед собой, и тут фонарик окончательно погас. Все мои попытки его реанимировать провалились. Кнопка щёлкала впустую, и даже яростное потряхивание ни к чему не привело. Вокруг сгустилась тьма, вместе с которой пришла чёрная амёба, которая принялась переваривать меня живьём.

Несмотря на то, что всё тело окутали жгучие щупальца, я на голом упрямстве смог проползти ещё пару метров, а потом кости стали ломаться от невыносимой нагрузки. Меня выжимало как тряпку в стиральной машине, медленно и неотвратимо закручивая вокруг себя. В раны тут же заливалась кислота, разъедая их ещё больше. Другой человек давно бы отключился от болевого шока, но моя живучесть на этот раз оказала мне медвежью услугу.

Где-то на том свете сейчас наверняка радовалась Настя, погибшая похожим образом.

Ярость от собственного бессилия толкала вперёд, и перед тем, как окончательно превратиться в разъеденный кусок фарша, я всё-таки ткнулся головой в кухонную дверь. Следом у меня лопнули шейные позвонки, окончательно лишив измученное тело подвижности. А вот сознание померкло лишь после хруста черепа, в котором кислота уже выела все мягкие ткани, включая глаза.

В общем, умер я мучительной смертью…

А затем проснулся в холодном поту.

Всё на том же гостевом диване, закинув ноги на подлокотник. В следующую секунду я уже стоял на полу, невольно ощупывая себя. Вроде цел и невредим, только сердце колотилось в груди так, будто я взбежал на крышу небоскрёба по лестнице. Адреналин в крови зашкаливал, путая мысли. Кошмар⁈ Нет, для сна слишком реалистично. А стоило немного оглядеться, как отпали последние сомнения.

Я вновь очутился в полутёмном доме, за окнами которого клубилась голодная тьма. Ели это кошмар, то он ещё не закончился. Всё вернулось на свои места, и даже остановившейся будильник всё так же стоял у изголовья, виновато опустив стрелки на половину шестого. В прошлый раз не обратил на это внимания — подумал, что часы просто встали. Вот и проспал из-за них.

Но похоже, что дело тут не в севших батарейках. Я на всякий случай их вынул из прибора и рванул к собственному рюкзаку. Первым делом достал пару походных свечей и зажигалку. После пережитого нервировал даже полумрак, царивший в комнате. Когда вопрос с освещением более-менее решился, настало время остальных вещей. Увы, всё моё снаряжение заключалось в широком поясе с карманами, в которых лежали магические расходники, а так же в защитном амулете на шее. В тот раз он не особо мне помог, но снимать я его не стал. На всякий случай.

Хуже всего дела обстояли с оружием. Осколки адамантина пришлось сдать — всё равно от них никакого толку. В Романихе уже научились работать с редким металлом, но для этого требовалось время. Я как раз намеревался навестить местного умельца, после того, как вздремну…

Кажется, дремота навалилась на меня не просто так. Пашу безумие тоже настигло во сне, как и прочих известных мне пациентов. Спасибо, что хоть двери он успел мне открыть. К ним часто заглядывают, и парень мог среагировать на звонок по привычке, не отдавая себе отчёта.

Его комната, кстати, по-прежнему пустовала. Я забрал увесистый фонарик с полки, борясь с острым чувством дежавю, после чего направился сразу на кухню, куда так и не смог попасть. Не знаю, что там произошло, но повторять собственные ошибки не хотелось. Уж больно неприятный вышел урок. При виде того самого коридора, где со мной расправилась кислотная тварь, неприятно засосало под ложечкой.

Может, это было предупреждение? Что ж, очень доходчиво.

Хруст вдавливаемых стеклопакетов по всему дому меня практически не удивил. Сам я предусмотрительно оставил пару зажжённых свечей на пороге, а вот фонарик включил лишь после того, как стало трещать окно на кухне. К сожалению, запасных батарей к нему найти не удалось, зато я разжился несколькими парафиновыми цилиндрами. Вроде как самодельными, но мне романтика не нужна, лишь бы дольше горели.

Но не успел я толком порадоваться, как затрещало уже куда сильнее. С потолка на меня посыпалась побелка, а весь дом заходил ходуном. Окно так и вовсе вылетело, впустив внутрь резкий порыв ветра. Большинство фитилей затухли, кроме походной банки-согревайки на пороге, опрокинувшейся набок. Фонарь тоже отшвырнуло, скинув его на пол.

Подхватив его, я рванул обратно в коридор, но тут по ногам будто ломом врезало. Жаль, что искры из глаз при встрече с полом нисколько не смутили чёрную гадость, которая активно попёрла изо всех щелей. Причём, буквально. После встряски на потолке и стенах образовались многочисленные трещины, разъедаемые кислотой.

Луч фонаря заметался по сторонам, но сравниться с объемным освещением он не мог.

В коридоре оставались зажжённые банки, не боящиеся ветра, но туда пришлось ползти, оставляя за собой кровавый след и отрубленные по щиколотку ноги. Оказывается, одно из тонких щупалец пробилось откуда-то снизу, сквозь щель в плинтусе. Оно-то меня и подсекло, прямо на бегу. Я успел подсветить плеть до нового удара, однако следом в кухне засвистели новые отростки. Тонкие, будто чёрные волосы, они рубили даже толстую столешницу. В какой-то момент моя рука со спасительным фонарём отделилась от тела, и дела приняли совсем скверный оборот.

Вдобавок ко всему меня подвели сферы, превратившиеся в обычные цветные шарики. Интерфейс их не подсвечивал, как и моего мучителя. В логах он числился как «физическая атака неизвестного происхождения». Очень, блин, информативно! Даже всезнающая система не могла понять, что тут такое творится. К хорошему быстро привыкаешь, и такая слепота стала для меня ещё одним неприятным сюрпризом. А ведь мне бы сейчас пригодилась бы любая помощь.

До коридора я добрался на последних крохах выносливости, использовав все свои внутренние резервы, вот только света там почти не осталось. Чёрная дрянь прожгла настил пола, заставив крепкие банки рухнуть вниз. Не такая уж она и тупая амёба…

Чёрные хлысты принялись за меня всерьёз, благо скудное освещение им позволяло, однако они не спешили со мной покончить. Удары шли поначалу по конечностям, делая обрубки все короче. Боли пришлось натерпеться ничуть не меньше, чем когда меня выкручивало в кислотной бане. Когда культей больше не осталось, настала очередь торса. Потерю сознания от ран и общей кровопотери я встретил чуть ли не с облегчением, ибо терпеть это издевательство сил уже не осталось.

А потом вновь проснулся на диване, целым и невредимым. Как будто из меня только что никто не делал строганину по живому. В логах тоже царила подозрительная пустота.

Первой моей мыслью было нестись на кухню и зажигать там вообще всё, что горит. Жаль, что больше не работают газовые конфорки, а то набрал бы побольше и бабахнул…

Так, стоп! А не этого ли от меня добиваются?

Я замер, пытаясь унять колотящееся после очередной экзекуции сердце. Что там Ромашка говорила про адреналин и упорную тягу свести счёты с жизнью? Похоже, так эта дрянь и работает, лишая возможности думать. Меня убили дважды, каждый раз возвращая в исходное состояние. Всё, что остаётся со мной — это не самые приятные воспоминания.

Похоже, эта тварь гоняет своих жертв по одному и тому же кругу, раз за разом заставляя бояться собственного пробуждения.

Мне уже не впервой умирать, но даже меня пробрало до самых пяток. Чего уж говорить о нормальных людях, для кого это в новинку. Сколько тут мучился тот же Паша, пока не «созрел» окончательно? А Ёлкин, Пифия, Отец Сергий и остальные?

Возможно, не одну сотню раз…

— Решил персональный ад мне устроить? — прорычал я, распахнув окно. — Плохая идея, предупреждаю! Лучше вали, пока я добрый!

В ответ откуда-то из тьмы со свистом прилетел небольшой тёмный сгусток, прошивший моё тело насквозь. Лишь противоположная стена комнаты смогла его остановить, заработав крупную вмятину. Меня отшвырнуло на пол, как простреленную бутылку, но даже несмотря на дыру в животе я весело оскалился.

— Значит, хочешь по-плохому…