Волшебство не вызывает привыкания 5 (СИ)

101

Спустя два дня нам всё-таки разрешили покинуть Тёплый. К этому времени успела вернуться главная группа разведчиков во главе с Бергером. На этот раз они не посещали никаких убежищ, а просто пробежались по ближайшим населённым пунктам в поисках чего-нибудь ценного. Заодно подготовили ловушку для Евы, но падшая сестра так и не явилась.

Зато на острове Леонид к своему удивлению наткнулся на меня.

— А ты здесь чего делаешь⁈

— С проверкой пришёл, — успокоил его я. — Смотрю, как вы справляетесь.

Стрелок окончательно обалдел и выдал заковыристую фразу, не забыв упомянуть даже моих дальних предков.

— Смотрю, с эмоциями у тебя полный порядок, — сделал я вывод из сказанного. — А вот про большинство других этого не скажешь.

— Место тут такое, — пожал плечами Бергер. — Кто долго прожил, постепенно оттаивают, насколько я успел заметить. Лучше уж так, чем их будут жрать все, кому ни лень.

— Ещё скажи, что людям это на пользу.

— Может быть. Я видел много разных убежищ, где стоял сплошной бардак и анархия. Обычно это заканчивалось плохо.

— А не боишься сам стать таким же?

— Нет. На некоторых это не действует вообще. Раз ты остался таким же доставучим, на тебя тоже. А та дура с мандолиной тоже тут?

— Долечивается. Но мы вас скоро покинем, не переживай.

— Супер! А то чувствую, что здешняя спокойная жизнь с твоим приходом сразу закончится…

Я и сам хотел поскорее отсюда свалить куда подальше, но островитяне хотели отправить с нами новых парламентёров и при этом не слишком оголить защиту. Для этого пришлось сначала дождаться разведчиков. Всё-таки бойцов тут не очень-то и много, а места неспокойные. Глава поселения за всё время так и не соизволил с нами встретиться, поэтому всё общение шло исключительно через Кирсанского. Тот буквально лучился энтузиазмом, повторяя без конца, что это новый виток развития отношений между выжившими. Без обмана и прочих уловок. Судя по его словам, полковник был ещё тем параноиком, и уломать его получилось далеко не сразу. Хотя с другой стороны патологическая осторожность позволила им всем выжить.

Так или иначе, верить Профессору на слово я не собирался. Для меня главное сейчас — помочь Романихе, а потом можно будет и политикой заняться. Островитянам бежать некуда, мы теперь знаем их секреты, и быстро их найдём, даже если они надумают снова сбежать. Об этом я предупредил прямо, но Евгений Васильевич заверил нас, что он всеми руками за открытое сотрудничество и восстановление репутации. Ну да, ну да. А детей-вундеркиндов они у себя держат исключительно ради заботы. Конечно.

Если до посещения детского сада у меня ещё оставались какие-то сомнения, то после встречи с Платоном они окончательно исчезли. Пока цели островитян были до конца не ясны, но раскрыть их — дело времени. Думаю, когда сюда заявится Пересвет с дружиной, они быстро вытрясут всю правду из всех причастных. Его здесь ещё нет просто потому, что Шланг с Гоблином не слишком убедительны, но стоит ему поговорить с дочерью…

Я бы тогда на местных и одного «Куя» не поставил.

Больше всего беспокойство у меня вызывал Олег, но тот, пусть и с большой неохотой, согласился покинуть остров. Оля охаживала супруга все последние сутки, и вроде как смогла достучаться. Потому что без него она отсюда бы точно не ушла, а тащить Ерёменко в качестве багажа нам бы не позволили.

Шухерезада тоже решила не откалываться от коллектива. Хотя у неё имелась возможность спокойно отсидеться до конца срока в безопасности, рядом с другим объектом слежки. Благо Бергер в ближайшие дни никуда не собирался, о чём сразу заявил. Однако перед отбытием скрипачка подошла к нам с просьбой взять её с собой.

И вот это уже вызывало серьёзные подозрения.

— У меня новые инструкции, — нехотя призналась девушка. — Сопровожу тебя до места, и всё.

— А как ты их вообще получила, инструкции твои? — не выдержал я. — Здесь даже магическая связь через пень-колоду работает. Птичка на хвосте, что ли, принесла?

— Почти. Мне обычно говорят, что делать… Во сне.

— То есть, тебе это просто приснилось? — удивлённо присвистнула Оля.

— Можно и так сказать. Но там всё по-другому.

— Мать, тебе бы к психологу сходить… Тут есть как раз один.

— Он психиатр, — поправила её Шухерезада. — Понимаю, что для тебя нет особой разницы…

— Хочешь сказать, я тупая⁈

— Ты сама это сейчас признала.

Воздух между ними стал стремительно наэлектризовываться, но нам сейчас только склок не хватало.

— Так, девочки, не ссорьтесь. Забыли, где мы?

— Здесь всё равно неуютно, — пожала плечами скрипачка. — Так что я бы всё равно ушла.

— А что-нибудь ещё чувствуешь, кроме неуюта? — тут же уточнил я.

— На голову давит, как обручем, — пожаловалась она. — Но когда чуть выпьешь, отпускает.

— Ты же сейчас не воду имеешь в виду, да?

— Ещё чего! Я похожа на рыбу? Меня ж в больничке держали, а там есть спирт. Главное, правильно развести…

— А ты не так уж безнадёжна, — одобрительно цокнула языком Оля. — То-то у меня купол трещит в последнее время… А это всё из-за тебя, Тим. Точно! Алкоголь же выводит из организма всякое нехорошее, я где-то слышала.

— Да, радиацию.

— Вот! Вдруг тут фон превышен? Пойду, тяпну за твоё возвращение и заодно Ерёменко накапаю, а то достала его постная физиономия…

— Смотри не переборщи, нам выдвигаться через час, — напутствовал я её.

Но разведчица уже умчалась в сторону столовой. Там тайком настаивали бражку на лесных ягодах, в обход сухого закона, однако продукт получался откровенно так себе и большого спроса не имел. А может быть, люди больше не испытывали тяги к спиртному.

В любом случае повара выглядели наиболее адекватными среди простых жителей. Что к сожалению сказывалось на качестве еды…

Сборы мои прошли легко и быстро.

Некоторые вещи так и не покинули рюкзака, так что их даже не пришлось запихивать обратно. Вскоре я навьючился и покинул общежитие, где провёл последние дни. Не скажу, что местное жильё отличается комфортом, но по скрипучей кровати, скорее всего, буду скучать. А вот по храпу многочисленных соседей — нет.

Точкой сбора ожидаемо стала пристань, но сначала я заглянул в детсад к Пелагее. Кирсанский кружил надо мной всё последнее время, уговаривая оставить дочь под его присмотром. Якобы, ей тут будет безопаснее, чем в диких землях, да и уроки по контролю эмоций не повредят. Как-то раз она всё-таки не сдержалась и окольцевала избу высоким частоколом из чёрных кристаллов. Никто не пострадал, но даже вечно заторможенные жители перепугались. Значит, не безнадёжные. Некоторые действительно выглядели поживее остальных.

Я всё-таки дал себя уговорить, выслушав потом много всего нелестного от Ольги. Кем она меня только не назвала… Возможно, где-то даже не ошиблась. Но я понимал, что просто так с острова нас никто не отпустит. Пелагея выступала в роли гаранта, что мы будем паиньками в дороге. Да и вообще, не для того здесь собирали коллекцию юных дарований, чтобы так просто помахать вслед рукой самой Принцессе Смерти, чтобы это, блин, ни значило.

Но главное, она сильно сдружилась с Дашей и ни в какую не хотела без неё уходить. Девочки проводили вместе почти всё свободное время, а вот с её отчимом у меня вышли довольно натянутые отношения. Ему и до этого было глубоко плевать на падчерицу, а воздействие острова только усугубило пропасть между ними. Но он хотя бы перестал проявлять агрессию, и то неплохо. В общем, не получилось у нас дружить семьями.

На всякий случай я предупредил мужичка, что очень сильно расстроюсь, если он возьмётся за старое, и его вроде бы проняло. Не каждый день на тебя рычит зеленокожий дикарь с топором. Точнее, с секирой, но вряд ли профессиональный тунеядец знал о тонкостях холодного оружия.

За Пелагею я почти не переживал. Она может за себя постоять, а в самом крайнем случае переродится рядом со мной. Так что вместо заложника местные получили на свою голову огромную проблему, размером с айсберг. Это примерно как сидеть на мине вместо табуретки. В принципе, можно попробовать, но строго один раз. Я же в их глазах теперь выглядел доверчивым простофилей, которого можно легко обвести вокруг пальца.

Что мне, в принципе, и требовалось. Это дуракам все рады, а вот умных никто не любит.

Прощаться со мной высыпала почти вся детвора, к огромному неудовольствию их носатой воспитательницы. Кара демонстративно меня не замечала, ограничиваясь лишь дежурными фразами приветствия. Спасибо хоть с подопечными она вела себя нормально. Мы накануне организовали им настоящий праздник из остатков провизии, решив порадовать напоследок. Гулять, так гулять! Они тут не голодали, но местная кухня успела надоесть даже мне. Особенно впечатляли отвратительные морковные котлеты, которые готовили чуть ли не через день. Ничего серьёзнее здесь вырастить пока не успели.

Малыши вразнобой попрощались, после чего Кара загнала большую часть обратно в избу, доедать завтрак. Куда больше возле меня крутилась Пелагея, клянчившая привезти что-нибудь этакое. То крутую говорящую куклу, то новый раскладной мольберт или на худой конец ультрафиолетовый маркер. Даша тем временем скромно стояла в сторонке, не зная, куда деть руки.

— А тебе что хочется? — спросил я у неё.

— Мне? — встрепенулась она. — Не знаю…

— А давай черепушку! — предложила Пелагея, дурашливо оскалившись. — Крутую, с клыками!

Другая девочка пришла бы в ужас от такого предложения, но будущая гроза континента задумалась.

— А можно?

— Смотря что ты будешь с ней делать.

— Я никого не буду пугать! — пообещала она. — Просто её точно никто не возьмёт…

— Теперь у тебя никто не будет отбирать, — вздохнул я. — Давай что-нибудь повеселее?

— Хорошо…

— А я хочу черепушку! — продолжила настаивать дочь. — С рогами! Вот такими!

— И губозакаточную машинку.

— Ну па-а-а!

Она уставилась на меня бездонными глазами, способными растопить ледниковую шапку Земли.

— Ладно, если будешь хорошо себя вести, — сдался я.

— Уря-я-а!

Радостных девчонок тоже пришлось отпустить вслед за остальными детьми, после чего ко мне напоследок подошёл Платон вместе со своей рыжей проводницей. Вот уж на кого можно оставить весь этот шумный балаган талантов. Мальчик как всегда был сосредоточен и начал разговор с самого важного.

— Вам угрожает опасность. Берегитесь.

— Тоже мне, новости, — пожал я плечами. — Что там видно в будущем?

— Прошлое, — тихо ответил мальчик. — И больше ничего. Это нас… Пугает.

— А поточнее?

— Простите, мне нельзя вам ничего рассказывать. Я и так вышел за рамки дозволенного.

— Ох уж эти игры божков, — проворчал я. — Ничего не бойся, лучше пригляди тут за всем.

— Обещаю, — кивнул он.

Есения увела его прочь, а я с легким сердцем направился в сторону пристани, где уже поджидали наши «провожающие», которых привёл лично Кирсанский.

— Ещё раз огромное спасибо за сотрудничество, Тимофей, — он с чувством пожал мне руку. — И за оказанное нам доверие.

— Да пожалуйста. Постарайтесь его оправдать.

— Непременно!

Профессор коротко представил мне почётный эскорт, после чего умчался по своим делам. Всего с нами отправили четверых человек не самой выдающейся прокачки, что немного успокаивало. Вот Бергер или кто-то из его коллег могли доставить нам проблем.

Главным в компашке числился жрец пятнадцатого уровня Григорий Аввакумов по прозвищу «Раскольник». Он должен был не только вести переговоры, но и попробовать заодно разобраться со странным проклятьем. Ему стукнуло что-то около полтинника, изрядно посеребрив длинные волосы на голове, заплетённые в хвост, однако отращивать каноническую бороду он отчего-то не стал. Зато нацепил чёрную куртку с заклёпками, делавшую его ещё больше похожим на бывалого металлиста.

Следующим по значимости шёл мой коллега-друид по имени Александр Самойлов, выше меня на целый уровень. В отличие от священнослужителя он имел при себе посох, на котором сияли живые цветы. Красиво, хоть и непрактично. При моём приближении они начинали заметно жухнуть, так что одноклассник старался держаться от меня подальше.

Две остальные вакансии занимали типичные воины, оба «десятки». Заклинательница земли по кличке Дайка, выглядевшая как обычная селянка с двумя бракоразводными процессами за плечами, а так же боец Вячеслав Блок. Последний не побрезговал полноценным огнестрелом в виде навороченного автомата, увешанного девайсами до самого приклада. Я так и не смог опознать марку. Вроде бы не наш «Калашников», но что-то общее определённо есть. Остальные разведчики ограничились пистолетами.

В целом сопровождающие особого трепета не внушали. Обычная крепкая боевая группа, ничего выдающегося. Возможно, от нас не собирались избавиться по дороге, но кто знает. Расслабляться точно не стоило.

Мои спутницы как всегда опоздали, сорвав время отплытия. Григорий недовольно поджимал губы, но вслух ничего не сказал, демонстративно поглядывая на часы. Минут через двадцать на пристани наконец-то показалась запыхавшаяся Шухерезада, а за ней подошли и Твиксы, практически без вещей, не считая тощего рюкзака у Оли за спиной. Видимо, Олег в последний момент опять заартачился. Хорошо хоть на берегу он вёл себя послушно и одним из первых сел в катер.

Вместо простеньких лавочек здесь были полноценные кресла, пусть и жестковатые.

На этот раз для нас выделили посудину повместительнее, а вот «водителя» оставили того же. Флегматичный рулевой заложил неожиданно лихой вираж, опасно накренив левый борт, и рванул вниз по течению. В какой-то момент мне показалось, что за нами под водой плывёт что-то огромное, размером с тот баркас на берегу, но вскоре тёмный силуэт отстал. Катер шёл бодро, до свиста в ушах, но такая благодать долго продлиться не могла. Спустя час мы причалили к одной из многочисленных прибрежных деревушек и сошли на сушу. Дальше предстояло пилить исключительно на своих двоих. Но спасибо хоть не поблизости с Хаосом.

От Романихи нас отделяло теперь что-то около семидесяти километров. За пару дней вполне реально дойти, если не сильно петлять. Как-то заблудиться сейчас нельзя — у каждого карта прямо перед глазами. Вместе с собственным местоположением в реальном времени. Можно вообще идти строго по навигатору не поднимая глаз, примерно до первого столба или дерева.

Мы разобрали вещи, после чего бодро двинулись в путь. Шухерезада тоже не стала обременять себя лишним грузом, так что из нашей четвёрки я оказался самым запасливым. Мой рюкзак взвалил на себя безропотный Олег, а мы с Олей пошли налегке, как самые боеспособные единицы.

Разведчица старалась двигаться позади всех, чтобы не упускать никого из виду, я же наоборот — держался поближе к островитянам. Те особой нервозности не проявляли, но и беспечными их назвать было нельзя. Блок с Дайкой двигались впереди, сканируя округу, да и остальные постоянно крутили головами по сторонам. Сразу видно, не первый раз в рейд ходят.

Даже еды они прихватили с собой куда больше положенного, так что голод в дороге нам не грозил. И всё же меня не покидало беспокойство. Слишком сильны были подозрения к островитянам, чтобы доверять им спину. Особенно при взгляде на индифферентного Олега. Он успел порядочно пожить на острове, но что-то так и не «оттаял». А вот наши конвоиры выглядели вполне адекватно. Перешучивались в дороге, подмечали всякие мелочи, да и просто трепались на привале. Блок хвастался новой тактической ручкой на автомате, а друид подкатывал к Дайке, выращивая для неё разноцветные цветочки. Та, впрочем, ответной симпатии не проявляла.

Дневную трапезу разделили на всех, а в качестве главного напитка выступал чай на травах, сваренный в котелке. Душистый, тёрпкий, и вполне бодрящий. Лишь Григорий не стал его пить, прикладываясь к личной фляжке.

Оля сидела, как на иголках, а вот Шухерезада наоборот, отлично влилась в компанию, со своими шутками-прибаутками. Только сыграть ей не разрешили, чтобы не привлечь к нам ненароком какую-нибудь живность с музыкальным слухом. А после посиделок скрипачка внезапно отвела меня в сторону под ехидные смешки остальных. Мы скрылись из виду в ближайших зарослях, и лишь тогда девушка решилась объясниться.

— У них там алкоголь во фляжках, — прошептала она мне на ухо. — Слабенький.

— Уверена?

— Обижаешь! Я ж не первый год по фестивалям мотаюсь…

— Ясно, держись поближе к Олегу.

Я поспешил вернуться к отряду и сделал вид, что ничего такого не произошло. Судя по всему, получилось у меня не особо, но сопровождающие восприняли это по-своему.

— Эх, молодёжь, — покачал головой Григорий — Нашли время, тоже мне. У нас вот так одни уединились, мы даже праха потом не нашли, только пару тряпок в крови.

Еще большее осуждение исходило от Оли, но я смог незаметно отправить ей весточку через интерфейс. Увы, очередное расширение не сильно облегчило жизнь пользователям. Сообщения разрешалось посылать лишь членам текущего отряда и на крайне ограниченное расстояние. Никаких «приветов» из соседнего района и списка контактов. Даже допотопный телеграф справлялся в своё время лучше.

Разведчица вроде бы остыла, но всё равно выглядела напряжённой в отличие от бывшего супруга. Тот шагал, как заведённый, ещё и периодически предлагал кого-нибудь подзарядить. Марш продолжался до самого вечера, пока не настало время подыскивать себе место для стоянки. Световой день постепенно подходил к концу, и воздух стал ощутимо свежеть. В траве начали понемногу стрекотать сверчки, готовясь к очередному концерту до утра.

Ночевать под открытым небом ни у кого не было желания, так что мы решили обосноваться в одном из ближайших посёлков. После совещания наш выбор пал на Дубравку, чьё название не особо оправдывал куцый лесок, подступающий с восточной окраины. Со всех остальных сторон населённый пункт окружали заросшие поля. Примерно треть площади занимало какое-то фермерское хозяйство с огромными ангарами, а на оставшейся вразнобой торчали домики, большей частью разрушенные.

Карта обещала нам умеренную опасность, но дважды прошерстив Дубравку мы никого так и не нашли. Даже завалящего мертвяка. И это настораживало больше всего, потому что мелочь обычно разбегается от чего-то опасного.

Во время третьего осмотра Шухерезада отпросилась в одну из кабинок уединения, что украшали почти каждый местный двор. Многие до сих пор стояли целёхонькими, пережив основные постройки.

— Лучше-ка перезарядись, — посоветовал я на полном серьёзе Блоку, который шёл рядом.

— Что такое?

— Да так, примета есть одна…

Увы, моё предупреждение не помогло. Стоило нам приблизиться к лесной опушке, как оттуда выпорхнула целая стая мелких птах. Только спустя мгновение до меня дошло, что летят они как-то неправильно. В нашу сторону.

— Ложись!

Кто это крикнул, я так и не разобрал. Серьёзных укрытий поблизости не было, так что пришлось уповать на остатки соседнего забора. Птицы тем временем синхронно сложили крылья и посыпались нам на голову, словно град. Каждая имела длинный клюв, превращавший её во вполне смертоносный снаряд. В меня попала лишь парочка, но каждая оставила глубокую рану. Остальные застряли в заборе и взрыхлили обочину дороги.

Я выдернул одного из пернатых камикадзе из плеча и обнаружил, что он полностью деревянный, включая резные крылья, до самого кончика хвоста. То есть, стабилизатора. У меня в руке оказался боевой дротик, способный пробить даже гофрированный металл.

Знакомый подчерк.

— Это «пустые»!

На этот раз голос удалось опознать. Это был Самойлов, колдующий нечто нехорошее в сторону деревьев. Что ж, термин вполне подходящий, учитывая внешний вид противников. Называть их почками язык не поворачивался.

Как оказалось, обстрел зацепил не только меня. Дайке пробило ногу, и та уковыляла за ближайший остов «Жигулей», ржавевших тут незнамо сколько. Блок отделался лёгкой царапиной, успев устроиться в какой-то рытвине. А вот жреца-металлиста нигде не было видно. Лишь когда я немного приподнялся, то смог разглядеть неподвижное тело на дороге, из которого торчало штук пять «птиц». К нему уже спешил Олег с неизменным рюкзаком за спиной, но вряд ли энергетик мог чем-нибудь помочь. Один из дротиков угодил Григорию точно в висок, отчего длинные волосы уже успели насквозь пропитаться кровью.

— Сдохните!

Друид наконец-то закончил приготовления, и на опушке поднялся дикий треск, будто при лесоповале. Вскоре к нему присоединились хлопки одиночных выстрелов. Я отсюда ничего не видел, так что решил переместиться, но подоспевшая Ольга пригнула меня обратно.

— Это ещё не всё!

В ответ из дубравы полетели уже настоящие стрелы, гораздо быстрее деревянных птичек. Над нами тоже просвистело, заставив меня поморщиться от свежих воспоминаний. Однако Шухерезада на этот раз засела поодаль и находилась вне опасности. Пока что.

Большая часть стрел полетела в Олега но тому хватило ума выставить щит, прикрыв не только себя, но и тело жреца. Однако на этом арсенал нападавших не исчерпывался. Птички-дротики, густо усеявшие землю, стали стремительно пускать корни. Прямо на глазах их тела разбухали, становясь похожими на переспевшую свеклу.

Оля полоснула призванным лезвием по ближайшим и те щедро брызнули бесцветным соком. Внутри обнаружилась целая россыпь треугольных семян, покрытых крупными зазубринами. Я их узнал сразу, и тут же вскочил на ноги.

— Бегите, это ловушка!

Сам же я рванул в сторону леса. Куда логичней было спрятаться в ближайшие развалины, но мне наливавшиеся соком снаряды ничем серьёзным не угрожали. А вот противникам стоило как можно быстрее объяснить, что воровать чужие приёмы — нехорошо. Оля догнала меня на полпути, на бегу отбив парочку новых стрел. Пока её прикрывал полупрозрачный доспех боевого чародея, но вряд ли его хватит надолго.

Мы одновременно ворвались на захламлённую опушку, разойдясь в стороны, словно хищные акулы вокруг стайки рыб. Чтобы не мешаться друг другу и охватить как можно больше добычи. Первых болванчиков я нарезал ещё до того, как на околице послышались громкие хлопки. А потом пошла такая канонада, в которой прочие звуки просто утонули. Долетало даже сюда, подсекая отдельные ветви и выбивая щепки из стволов.

Противники оказались теми же самыми «зелёными человечками» в повязках из листьев. Некоторые щеголяли в чём-то похожем на доспехи из древесной коры, но даже они не могли оказать достойное сопротивление. Напитавшись злобой, я методично пластал губчатые тела, вместе с неказистым оружием и бронёй. Ответные уколы почти не беспокоили — токсин меня не брал, а растительные паразиты тут же дохли, хлебнув отравы. Убегающих доставали шипы и гибкие побеги.

Где-то сбоку неистовствовала Оля, оставляя за собой дымящиеся останки «пустых». Тех было немало, но всё равно их популяция стремительно заканчивалась. Стихли понемногу и взрывы древесных мин, перестав терзать уши.

В погоне за последними недобитками я выскочил на небольшую поляну, где меня едва не сцапала какая-то непонятная тварь, размером с микроавтобус. До этого она успешно притворялась группой кустарников, распластавшись по земле. Вот и проворонил, едва не наступив на неё.

Существо прекрасно описывалось одним единственным словом — бурелом. В хаотичном сплетении ветвей я застрял едва ли не по плечи, словно в капкане. Руки стало зажёвывать, не давая мне ни взмахнуть оружием, ни поколдовать. Вот это уже нормальное лесное лихо, не то что в прошлый раз.

Я напряг мышцы до предела, отчего древесный монстр поперхнулся моей кровью. Однако хватки не ослабил, продолжая уродовать мне руки, затягивая всё глубже. Вскоре и ребра стали трещать, а там и до головы недалеко.

Но беда как известно не приходит одна. Вместо полуголых бегунов с кольями на полянку вышел один из лучников. Точнее — лучница, с салатовыми волосами, завязанными в хвост при помощи тонкого вьюна. Я до этого старался не всматриваться в лица восставших покойников, но тут уж никуда не денешься. И увиденное пробрало меня до самой глубины души.

Характерный разрез изумрудных глаз, острый подбородок и нос с горбинкой… А ещё знакомая до боли форма зелёных губ, которые кривились в едкой усмешке. Обычно «пустые» не проявляли никаких эмоций, но не в её случае. Видимо, точно хотела меня довести.

Этого! Не может! Быть!

Однако она стояла предо мной, натягивая тетиву из сплетённых травинок. Заострённый наконечник стрелы смотрел точно мне в лоб.

Незажившая рана в душе снова заныла и выплеснула наверх концентрированную ярость откуда-то из самых тёмных глубин подсознания. Куда и самому лучше не заглядывать. Я зарычал диким зверем и одним рывком разорвал захват. Вместе с чудовищем и «Аспиринкой», засиявшей напоследок как новогодняя ёлка, но мне было глубоко плевать на это. Вместо секиры в моих изуродованных руках оказалась пара топоров с тонкими рукоятями. Опять гномы забыли предупредить…

Древесный монстр тоже распался, но уже не так ровно и красиво. Меня залило липким древесным соком с ног до головы, но главное я был свободен и мог сделать шаг вперёд. Навстречу к ней.

Она в ответ с хлопком отпустила тугую тетиву, не переставая усмехаться. Стрела просвистела над самым ухом, едва не сделав из меня начинающего пирата.

— Ну надо же, снова промахнулась…

Голос у неё оказался точь-в-точь как в худших кошмарах, решивших воплотиться наяву. Всё такой же, слегка хрипловатый и ехидный.

А вот из моего горла вырвался только сдавленный сип. Похоже, надорвал связки, пока строил из себя зверя.

— Бывай.

Лучница грациозно повернулась, чтобы уйти, но тут её настигла бирюзовая волна, свалившая заодно ещё парочку деревьев по соседству. Идеальный разрез перечеркнул её наискось, от плеча до бедра. Я замер, не в силах отвести взгляд от разрубленного тела, над котором вился горький дымок, пока не услышал рядом запыханный голос Ольги:

— Вот сучка, успела всё-таки!

Я со скрипом повернул к ней голову.

— Тим, это не она! — зачастила разведчица, увидев моё лицо. — Это грёбаная копия, которая морочит тебе голову! Прости, что не сказала раньше, но я не смогла… Ти-и-им, зачем ты поднял топор?