- Значит, кроме Тюбенция, там еще люди? - поинтересовалась Сулитерия, когда они крались вглубь поселения, огибая кожаные постройки троллей.
Эти домишки не выглядели прочными. Да и кто сказал, что они сделаны, с целью выдерживать ураган?
- Нет, он там один. - Пропищала Декабрина тоненьким мультяшным голоском, к которому трудно привыкнуть сразу. - Но рядом лежат куски каких-то зверей. Я не стала даваться в подробности, там очень плохо пахло.
- Бедный Тюбенций! - Сулитерия сделала вид, что сочувствует.
Когда девушки достигли центра поселения, то увидели, как столпившиеся вокруг костра тролли, похожие больше на валуны с руками и ногами, уставившись в на огонь остекленевшими глазами, изрыгали из своих глоток громкие звуки, ритмично растягивая гласные "О", "У" и "Ы". Они покачивались, в такт друг другу. Складывалось ощущение, что тролли молятся перед едой, обращаясь с мантрой к своим уродливым богам. В такой обстановке они вряд ли могли обратить внимание на посторонние звуки.
- Может, тролли так медитируют? - предположила Карсилина, но проверять у неё не возникало желания.
- Конечно, в Астрал уносятся! - хмыкнула Сулитерия.
Девушки тихо следовали за Декабриной, проходя мимо рассыпанных костей, возле которых роились мухи, вот уже и самый большой из домиков. Внутри него было так же темно, как и в остальных.
Осторожно зайдя внутрь, они услышали испуганное:
- Скорее, вытащите меня отсюда!
Видимо, этот домик был складом еды. На стенах домика висели шкуры разделанных животных, а в самом темном конце лежала гора мяса, состоящая из частей тела каких-то зверей. Мясо это начинало портиться, и вокруг него вилась туча довольных мух, готовых отложить туда личинки. Возле этой горы, передергиваясь от отвращения, лежал связанный Тюбенций, замотанный веревками и похожий из-за этого на недовольную гусеницу. Он не мог даже присесть, а ноги его упирались в ту мясную кучу.
- Ну, голодными они точно не останутся. - Заметила Карсилина, зажимая нос.
Они с Сулитерией не решились подходить ближе, поэтому ограничились применением магии, заставив веревки исчезнуть. Для того чтобы сократить расстояние, требовались недюжинное мужество и непробиваемый нос.
Тюбенций, получив свободу, сразу же вскочил на ноги, с трудом сдерживаясь от рвоты, и подбежал к девушкам. Он насквозь пропах этой вонью.
- Где же вы были так долго? - он даже и не сомневался, что те отправятся спасать парня. Обладать таким богатырским оптимизмом, это, хорошо, конечно, но что бы он делал, если бы подруги приняли вариант Сулитерии и оставили его троллям?
Сулитерия одарила юношу мрачным взглядом, в котором читалось, что она готова дать Тюбенцию большого и упитанного леща. Карси удержала её от рукоприкладства, сказав:
- Искали тебя. - Похоже, ей стало обидно, что парень думает, что они ему чем-то обязаны, ведь свой вопрос он таким требовательным тоном произносил, словно являлся их шейхом.
- Пойдем отсюда, а то мой желудок уже не выдерживает! - Сказала Сулитерия, не глядя на Тюбенция.
Они покинули домик (тролли всё еще пели свою шаманскую мантру, хвалу костру), и поспешили покинуть поселение этих существ, решив вернуться к своей птице и полететь на ней до ближайшего, населенного людьми, желательно разумными, пункта.
За то время, пока компания взбиралась на холм, Тюбенций даже не потрудился поблагодарить девушек за своё спасение. Декабрина убежала далеко вперед и ждала их на вершине, забравшись на молодое кленовое дерево. Карси молчала, а Сулитер, споткнувшись о камень, не выдержала: Тюбенций шел слишком близко, и от него воняло тухлым мясом.
- Может, поищешь ручеек, лужицу и помоешься? - недовольно буркнула она, предвкушая, какой запах будет сопровождать их весь полет на птице.
- А тебе что, не нравится аромат настоящего храброго война, который выжил в схватке с троллями? - спросил тот, гордясь тем, что смог выбраться из поселения этих злобных существ, которые не брезгуют человечиной.
Наверное, когда он будет рассказывать эту историю какой-нибудь мадаме, то обязательно приукрасит события, повернув всё так, что это он отправился спасать двух девушек, а не наоборот.
Когда забирались на птицу, Тюбенцию пришлось разместиться позади Сулитерии, которая восприняла этот факт с очень недовольным лицом. А Декабрина наотрез отказалась залезать ему на плечо, сославшись на неблагородный запах, и разместилась на плече Трегторф, которая, впрочем, уже привыкла быть для нее чем-то вроде насеста.
Птица взмыла в воздух, уносясь подальше от поселения троллей, летя навстречу заходящему солнцу, окрасившему небо в оранжево-розовые тона.
- И куда мы теперь направляемся? - поинтересовалась Сулитерия.
- Здесь недалеко есть одна деревня. Думаю, не помешает остановиться там. - Ответила Декабрина со знанием дела.
- Отлично! - воскликнула Карси, ей хотелось отцепить ладони от длинных жестких перьев птицы, расправить руки, как крылья, закрыть глаза и представить себя в полёте. Но она не стала так делать.
Солнце устало клонилось к горизонту, и подул прохладный вечерний ветер. Лес, над которым друзья пролетали, погрузился во тьму, и, глядя вниз, совсем не хотелось по нему ходить в такой час.
Наконец, лес кончился, являя перед собой пустошь, заросшую высокой травой. Еле заметная тропа змейкой вела к скоплению ярких огоньков. Когда птица подлетела ближе, это скопление оказалось деревней, окруженной высоченной деревянной стеной с зубцами, крепившейся к четырем десятиметровым башенкам с острыми крышами. В окнах башен были расставлены факелы, но в бойницах, через которые в случае нападения врага, стреляли лучники, света не было.
- Думаю, стоит приземляться прямо внутрь деревни, и не ждать за стеной, пока они соизволят открыть свои ворота, чтобы впустить нас. - Высказала своё решение Карсилина, поворачивая голову к Сулитерии.
- Так и поступим. - Согласилась Декабрина и приказала птице начать снижение.
Тюбенций, не привыкший к таким резким скачкам, крепко вцепился в Сулитерию, и та, боясь, что они свалятся с птицы, стукнула его по рукам, но это не помогло.
Жители деревни, пребывавшие на улице в столь вечерний час, занимались своими обычными делами, кто-то торговал на местном крошечном рынке, кто-то сидел в местной таверне под открытым небом, кто-то вёл хозяйство, работал в кузне, что-то выпиливал.... В общем, жизнь обитателей деревни шла своим чередом.
К появлению такой гигантской страшной птицы люди готовы не были. Декабрина приказала ей приземляться в центре деревни, на небольшой площади, на которой стоял одинокий и гордый бронзовый памятник в шляпе с широкими полями, кому-то из монархов этого края. А так, как площадка по совместительству являлась единственной торговой точкой деревни, жители, увидевшие птицу, не на шутку перепугались и бросились врассыпную, побросав свои покупки. Кто-то из торговцев, что были посмелей, взяли в руки лопаты, грабли, у кого, что нашлось, и выстроились в оборону.
Девушки и Тюбенций приземлились, птица сложила крылья, поймав недружелюбные и напуганные взгляды. Торговцы, держа расстояние, встали со своим "оружием", вокруг нежданных гостей.
Сулитерия первой поспешила спустить ноги на землю, так как запах, исходящий от Тюбенция не был ей приятен, затем спустилась Карси, и уж потом - сам Тюбенций.
- Не бойтесь! Мы не причиним вам вреда. - Поспешила успокоить Карси напуганных жителей.
Интересно, а как со стороны смотрелась их компания? Девушка, в весьма богатом платье, с порванным подолом, еще одна девушка, только в необычном для этих мест прикиде: футболкой с группой "крышка люка", черной почти мини юбке, в лосинах с рисунком черепами, да еще и с пирсингом на брови, на носу и верхней губе. И юноша, в испачканной кровью одежде, от которого пахло далеко не ромашками. Декабрина сползла с плеча Сулитер под ноги, её местные даже не заметили.
- Но, откуда у вас эта птица? На них только тролли летают! - подал голос кто-то из смельчаков, крепко держащих лопаты.
- Позаимствовали. - Кратко ответила Сулитерия.
- Мы не собираемся на вас нападать. - Заверила Карси. - Мы, простые путешественники, которым нужно где-то переночевать, перекусить и принять ванну.
Последние два слова она говорила, намекая на Тюбенция. Сулитерия чувствовала, что тоже пропахла этим смрадом, пока он к ней прижимался, когда они совершали посадку с небес на землю.
- У вас странная компания, - один из мужчин вышел вперед, переставая бояться свалившихся невесть откуда гостей, - девушка знатных кровей, простой крестьянин и непонятно кто, больше похожий на злого духа...
- Эй, я вообще-то девушка! - обиженно перебила Сулитерия, так её еще никто не называл.
В рядах жителей пронесся шепоток. Они не спешили доверять гостям.
- И откуда же вы такие свалились нам на головы? - поинтересовался тот самый смелый мужчина.
- Мы прибыли из далеких краёв, которые не занесены на вашу карту. - Улыбнувшись, сказала Карсилина.
- Интересно, зачем вы отправились так далеко? - мужчина смотрел на них с недоверием, остальные не прекращали шептаться. Настроены жители были не очень радушно.
- У нас пропал друг, он в большой беде. - Ответила Сулитерия. Теперь ни у кого не было сомнения в том, что она девушка, да и голос слишком слащавый для парня.
- Безумно это, отправляться в далекое странствие ради одного человека. - Подал голос кто-то из толпы. - Если ваш друг пропал, то он уже сгинул и не найдется. Пропавшие никогда не возвращаются...
- Вот мы и опровергнем это высказывание! - бойко воскликнула Карсилина, её дух не так то просто сломить.
- А как мы узнаем, доверять вам или нет? Может, вы посланы злыми силами, чтобы навлечь беды на деревню? - Снова раздался голос из толпы.
Карси и Сулитерия переглянулись, в то время как Тюбенций возмущенно изрёк:
- Разве мы похожи на злобных захватчиков? Мы простые, уставшие путники, которым нужен ночлег! - Тюбенций двинулся ближе, но мужчина, который стоял впереди своих односельчан, отшатнулся: его ноздрей коснулся запах тухлого мяса, которым Тюбенций пропах насквозь в логове троллей.
Глаза мужчины заслезились, и он поспешил их протереть кулаками:
- А пахнете вы, как варвары!
Ответной реплики не последовало, ибо из толпы вдруг послышался знакомый голос:
- Неужели это вы! - это был голос Зольтера. Его золотистая лохматая шевелюра сияла в свете фонаря.
Золотский пробрался сквозь небольшую толпу и, встав перед мужчиной, с изумлением уставился на Карси:
- Или ты мне мерещишься, или наш Семён всё же оказался прав! - воскликнул он и кинулся её обнимать. - Ну, ты даёшь, Карсилина Фротгерт!
Он не понимал, как получилось, что она снова жива, Зольтер вообще мало чего понимал в этой ситуации. Сулитерия уязвлено косилась на него, ведь ей ни Зольтер, ни Серебринка Сильв, никогда так не радовались.
- Наверное, у меня остались в этой жизни незаконченные дела. - Сказала Карси, когда Золотский её уже отпустил.
- Я тебе больше скажу!.. - но мысль так и не закончил, увидев Тюбенция. - А это что за Кудряш?
- Меня зовут Тюбенций. - Черство ответил юноша, обиженный, что его так назвали. Он даже волосы попытался пригладить.
- Он наш проводник. - Уточнила Карсилина.
Тюбенций разочарованно посмотрел в её сторону. Почему она больше не называет его другом? Проводник? Всего-то?
- Восхитительно! Вы подружились с местным жителем! - он придвинулся к Тюбенцию, чтобы потрепать того по голове, но, уловив исходящие от него флюиды, тут же вернулся на предыдущую позицию, помахав перед носом ладонью. - И где вы нашли такой дурно-пахнущий экземпляр?
- Я упал в кучу с гнилым мясом. - Поспешил объяснить Тюбенций, чувствуя, что о нём складывается впечатление местного вонючки.
- Да ты ещё и гурман! - подмигнул ему Зольтер, с трудом сдерживая смешок.
Тюбенций насупился, ему становилось некомфортно. Деревенские мужчины чуть осмелели, разрывая свой плотный круг, которым они окружили путников.
- Значит, вы знаете этих людей? - уточнил кто-то из них.
- Говорю же. Бояться нечего, они совершенно безобидны! - поспешил успокоить всех Золотский, взял Карсилину за рукав и повел её через толпу.
Сулитерия, Тюбенций и Декабрина последовали за ними.
- Шире шаг! - радовался Зольтер. - Тут есть хороший трактир! Мы с Прохором там и зависли.
Толпа смотрела им в след, но останавливать не думала, вместо этого, люди приняли решение разойтись по домам. Птицу, которая вальяжно устроилась посреди площади, никто трогать и не думал. Её боязливо обходили стороной.
- Надо ей еды принести. - Карси указала в сторону их нового "питомца".
- Никогда бы не подумал, что вы сможете приручить такую громадину! - удивлялся Зольтер, ведя их по освещенной тусклыми фонарями улочке.
- Да мы сами не ожидали. - Улыбнулась Карси ему в ответ.
Наконец, они подошли к небольшому деревянному дому с покосившейся крышей, несколько кривоногих столиков были расставлены прямо на улице, и возле каждого из них стояло по медному канделябру. Огоньки свечей то и дело вздрагивали, когда ловили на себе вечерний ветерок. За некоторыми столиками сидели люди с большими кружками, оживленно что-то обсуждая. В окошках гостеприимно горел свет, а из распахнутой двери этого трактира доносились оживленные голоса.
Но эта обстановка не отпугивала, наоборот, приглашала окунуться в дружественную атмосферу, которой был пропитан воздух в деревне.
Когда компания вошла внутрь, их носов сразу же коснулся приятный аромат выпечки и пряностей. Над барной стойкой болтались веники из полезных засушенных трав, которые, скорее всего, играли роль украшения, нежели приправы к какому-то блюду.
Людей в трактире было довольно много, некоторые смотрели на Зольтера так, словно знали его очень давно, а какой-то ушастый господин неопределённого возраста в оранжевой льняной рубашке воскликнул:
- Золотоволосый еще кого-то привел!
Тем, кто сидел рядом с этим Ушастым, не терпелось познакомиться с новыми лицами, и они с интересом разглядывали прибывших. Некоторые неодобрительно косились на Тюбенция, отодвигая стулья дальше, когда он мимо них проходил, а двое порекомендовали ему принять ванну.
В самом углу трактира находился столик, за которым угрюмо сидел Прохор Мылченко, и теребил свой наполовину пустой стакан с тёмно-бордовой жидкостью, сидя перед тарелкой с какими-то пирожками.
- Ну, выяснил, что у них там стряслось? - без особого энтузиазма поинтересовался он, не поднимая взгляда, погруженный в невесёлые мысли.
- Эффектное появление нашей принцессы, ты всё пропустил! - сказал ему Зольтер, хватая пирожок с тарелки и откусывая кусок.
- Что. - И он посмотрел на них, но тут же чуть не выронил стакан из руки. - К... Карсилина?
Тут же поспешил потереть кулаками глаза, думая, что девушка ему мерещится.
- Всё хорошо, она живая. - Зольтер прожевал, галантно усадил девушек на стулья и сел сам.
Тюбенций остался стоять, раздражая своим присутствием соседний столик.
- Парень, может, ты переоденешься, от тебя несёт, как из ведра с помоями! - заметила женщина с лицом, как у мужчины, у неё даже намечалась рыжеватая бородка.
- И ты к нам садись, Тюб! - Радушно пригласил Зольтер, взмахивая рукой.
- Тюбенций! - недовольно поправил тот, отодвинул стул и присел, сложив руки на колени.
- Я понял! - заверил его Зольтер, которому пришлось мириться с неприятным запахом, исходящим от соседа.
- Как такое возможно? - не понимал мой отец, расширив глаза, казалось, он был готов схватиться за сердце. - Живая!
- Нашлись благотворители. - Ответила Карси, сидящая рядом, взяв его за руку и пытаясь успокоить.
- Живая! - Воскликнул он, повторив это слово. - Мой сын не бредил!
- Да, да...
Но Прохор Мылченко прервал её фразу, заключив девушку в крепкие объятия и продержав так чуть ли не минуту.
- Ты же мне, как дочь! - заявил он и отпустил её, позволяя Карси нормально вздохнуть.
- А вот мне интересно, где Семён? - поинтересовался Зольтер.
Вообще-то он давно заметил моё отсутствие, но озвучил наблюдение только сейчас.
Карси и Сулитерия переглянулись, им не хотелось расстраивать моего отца.
- А, что, его нет с вами? - испугался Прохор Мылченко, вскакивая из-за стола так, что чуть не опрокинул его. - Он не на улице?!
Отец уже хотел выбежать из трактира, чтобы поискать меня, но Карси его остановила:
- Понимаете, он попал в беду. - Вид у неё при этом был очень виноватый.
- Что случилось?.. - обеспокоено спросил Зольтер, в то время как Прохор Мылченко тяжело опустился обратно, закрыв ладонью лоб, словно в этот момент у него очень сильно разболелась голова.
- Почему?! - тут же добавил мой отец.
- Это из-за меня. - Карси было тяжело говорить, но серьёзный тон нужно было сохранить любой ценой. - Если бы не этот инцидент с утопленницами...
Услышав это, все четверо непонимающе уставились на принцессу. Сулитерии и Тюбенцию она про утопленниц ничего не говорила.
- Просто, если бы он не отправился меня спасать от этой нежити, то не попал бы в ловушку Январиса. - Ответила Карсилина.
Прохор Мылченко смотрел на неё с осуждением.
- И кто такой этот Январис, да и для чего ему нужен Семён? - не понимал Зольтер.
- А то ты не догадываешься, кто он! - воскликнул Прохор Мылченко, раздражаясь. - Тоже зимний месяц, как Декабрина!
Его возглас был таким громким, что привлек внимание других людей.
- Мы шутим! - Зольтер одарил посторонние взгляды кривой улыбкой, а когда люди вернулись к своим разговорам, попросил моего отца выражаться тише.
- Я возмущен тем, что он у какого-то месяца! - Процедил Прохор сквозь зубы, отпивая глоток из стакана.
В это время Декабрина, выждавшая подходящий момент для своего появления, запрыгнула на стол белоснежным резвым клубочком.
- Мой брат очень опасен! - сказала она писклявым голоском мультяшного бурундука.
Прохор тут же подавился и закашлялся, а Зольтер с любопытством вытаращил на неё глаза:
- Ух-ты, белка!
- Это Декабрина. - Буркнула Сулитерия, не понимая, почему зимний месяц не примет нормальный, человеческий облик.
- Декабрина, кто же сделал с тобой такое? - не понял Зольтер, глядя в её немигающие синие глазки-бусины.
- Она сама превратилась. - Ответила Карси, улыбаясь. - Не хочет, чтобы люди её видели.
- Но люди и так её видят...
- Народ слишком недальновиден, чтобы предполагать в своих легендах, что месяц Декабрь может быть белкой.
- Привет, Декабрина! - и Золотский помахал белке ладонью.
- Говори дальше, Декабрина. - Попросил Прохор, поставив стакан.
- Январис очень любит замораживать людей. Я не знаю, для чего ему понадобился ваш сын, но юноша находится в большой опасности. - Вещала Декабрина, устроившись в центре стола. - От моего брата еще никто не возвращался.
- Ты хочешь сказать, что прийти к Семёну на выручку занятие безнадёжное? - отец с трудом сдерживался, чтобы не взять её за пушистый хвост и не потрясти над столом.
- Я не гарантирую, что тот, кто отправится спасать вашего сына, выживет.... Многие сгинули, когда искали убежище Январиса.
- Мы сможем! - радостно воскликнул Зольтер. - Не отчаивайся, дружище!
Прохор Мылченко меланхолично выстукивал пальцами правой руки какую-то мелодию, подперев подбородок левой.
- Я надеюсь, что да...
- Я могу проводить только одного из вас до убежища моего брата. - Сказала Декабрина.
- Почему же? - не понял Прохор Мылченко. - Гораздо легче справиться, если тебе помогают.
- Это рискованно, если отправитесь все, то никто из вас не выживет. - Такой комический голосок, а говорит такие не смешные вещи!
- Не всё, а только двоё, - Прохор Мылченко не прекращал барабанить пальцами по столу. Наверное, так он пытался себя успокоить. - Девушек я в этот похож не пущу.
- Почему вы меня не слышите, когда говорю, что идет только один человек? - Декабрине было немного обидно. - Я не гарантирую, что он выживет.
- Думаю, все согласитесь, если пойду я, - Предложил Зольтер, дожевав свой пирожок, - всё же, это моя обязанность, как служащего отдела безопасности "ДС".
- Семён, мой сын, Зольтер, и я буду спокойней, если сам отправлюсь его выручать. - Не согласился мой отец.
- Это смертельный риск, а ты еще и глава "ДС".
- При чем тут какая-то дурацкая организация, когда на кону жизнь моего сына! - Прохор Мылченко не сдержался и ударил кулаком по столу. - Я бы мог послать всё к черту!
Тюбенций боялся пошевелиться. Он чувствовал себя чужим в этой компании. Карси и Сулитерия прекрасно понимали, что Декабрина уже сделала свой выбор, который вряд ли устроит Прохора Платоновича. Сулитерия, правда, ещё надеялась переубедить зимний месяц, ведь считала такое решение ошибочным.
Шумный народ, похоже, не слишком интересовал этот спор. За центральным столом кто-то бросал кубики, делая ставки и собрав большое количество желающих пополнить карман, особо не думая, только на кубиках вместо точечек были нарисованы миниатюрные животные - на каждой стороне кубика разное: лисица, олень, волк, ёж, мышь и лошадь.
- Вы не даёте мне договорить. - Декабрина старалась не повышать тон, хотя в таком её облике не каждый поймет её интонацию. - Я уже решила...
- Надеюсь, твой выбор окажется верным. - Прохор Мылченко не был готов к такому ответу:
- Я проведу в логово брата Карсилину.
Казалось, у обоих мужчин дар речи пропал, они не могли в это поверить. Зольтер даже рот открыл. А Декабрина и глазом не моргнула.
- Я справлюсь, честно, - Карси посмотрела сначала на одного, потом на другого.
- Вы что, шутите? - Золотский издал нервный смешок.
- Декабрина, но это бред! - Прохор Мылченко был на взводе. - Карсилина слишком слаба для путешествия в логово существа, которое замораживает людей, она не справится!
- Вы меня недооцениваете! - не согласилась принцесса листонская.
- Это ты себя переоцениваешь, Кари. - Зольтер тоже был против того, чтобы отправить её спасать меня. - Неужели твоя смерть ничему тебя не научила?
Карсилина насупилась. Фраза Зольтера звучала довольно странно, но он тоже переживал.
- Какой урок я извлекла из всего этого? - она была рассержена. - А я вам скажу, какой! Нельзя бросать близких в беде, нельзя разбивать им сердце...
- Пойми, мы не хотим, чтобы это повторилось ещё раз. - Серьёзно сказал Золотский, выражая мысль за моего отца.
Карси фыркнула, не понимая, почему они думают, что она не справится со своей задачей. Почему считают, что эта затея обречена на провал!
- Более того, я не собираюсь допускать гибели своего сына! - Прохор Платонович с треском ударил кулаком по столу. - Поэтому, ты туда не пойдёшь. Отправлюсь я один, и точка!
- Но... - Хотела возразить принцесса, ей обидно было чуть ли не до слёз.
- Я не разрешаю! Да никто бы не разрешил, даже Семён! - в его взгляде читался укор.
Они начали перечислять, почему девушке лучше воздержаться от опасного похода, Сулитерия, состроив довольную, как у кота, объевшегося сметаной, гримасу, участвовала в этом "форуме" особенно громко и активно. Мой отец периодически в порыве чувств бил по столу кулаком, так, что казалось, что бедный стол и вовсе сейчас проломится, и придавит кому-нибудь ногу во время своего падения. Зольтер сидел с таким каменным лицом, что мог бы успешно сфотографироваться в этот момент на паспорт.
Казалось, Карси сейчас потеряет всю свою уверенность, встанет со стула и уйдет, громко стуча каблуками, так и не доказав, что способна справиться. Никто не хотел ее поддерживать. Все, кроме Декабрины, понимали, что к Январису лучше принцессу Листонскую не пускать, есть более везучие в плане выживаемости кандидатуры.
Но нет, Карсилина лишь недовольно скрестила руки и насупилась, не понимая, какие нужны аргументы, чтобы переубедить всех, здесь собравшихся. Они глупо теряют время, рассуждая, кто будет смотреться в роли гонца к брату Декабрины лучше, в то время, как я замерзаю неизвестно-где. Карси это очень нервировало.
- Почему вас моё мнение не интересует? - Декабрина, устав слушать защитников Карсилины, решила всё-таки за неё вступиться. - Почему не верите в то, что у неё может получиться выручить Семёна? Вы заведомо настроены на провал, а с таким настроением даже курицу не спасти...
Мой отец чуть не подавился, а Зольтер непонимающе уставился в центр стола. Тюбенций сделал вид, что вообще не имеет к данному разговору никакого отношения и устремил свой взгляд в окно, на стекле которого красовался след - жирная пятерня, оставленная каким-то подвыпившим обитателем. Сулитерия же пыталась сдержать злобу, которая хотела выплеснуться при каждой реплике Декабрины.
- От вашего восприятия ситуации многое зависит, вы сейчас психологически настроены на то, что ничего не получится, оно и не выйдет, если не поменять к этому отношения! - странно, но мультяшный голосок даже шёл этому её образу. - Карсилине нужна ваша поддержка, а вместо этого вы кидаетесь на неё, как грифы на падаль, не давая поверить в свои силы.
- Можно подумать, ты знакома с людской психологией! - Огрызнулась Сулитерия.
- Дайте ей шанс, скажите, что верите... - Декабрина проигнорировала реплику колдуньи, с надеждой глядя своими глазами-бусинами в лицо Прохора Мылченко.
- У нас нет времени и желания проводить психологические эксперименты! - мой отец не желал соглашаться с её доводами.
- Нам нужно мыслить здраво! - добавил Зольтер, отпив глоток из своего стакана.
Карси даже спорить не начинала, приложив ладонь ко лбу и выдохнув, понимая, что доводы Декабрины совсем не повлияли на её друзей.
"Коснись меня" - вдруг раздалось у неё в голове, словно голос из наушников, включенных на полную громкость, Карсилина даже вздрогнула и оглянулась, не понимая, кто пытается провести такой натиск на её мысли. Если честно, то она уже подзабыла, как звучит настоящий голос Декабрины, когда та находится в образе девочки двенадцати лет.
"Коснись меня, ты же хочешь сбежать от них сейчас?". Зимний месяц повернула мордочку к принцессе, глазки её призывно блестели.
Карси хотела. Ей было это сейчас необходимо. Во-первых, этот спор её порядком утомил, а во-вторых, она отправится за мной к Январису прямо сейчас, и никакие Зольтер с Прохором Платоновичем этому не помешают!
Золотский заметил, хитринку в её глазах, полную решимости, даже почти понял, что она затеяла, но предпринять ничего не смог. Карсилина положила руку на нежную, но очень холодную шерстку Декабрины в беличьем облике, и обе исчезли, оставив после себя только кучку снега, которая выпала на головы всем, сидящим за этим столом, засыпав все тарелки.
- Что это было?! - вскрикнула Сулитерия, смахивая с головы снежинки.
- Побег. - Мрачно заключил Зольтер, насупившись.
- Карсилина, вернись! Ты не понимаешь, что делаешь! - Мой отец вскочил, чуть не опрокинув стул, потрясая гневно руками, как будто надеялся, что Карси видит или слышит его сейчас.
Люди, находившиеся в таверне, замолкли и с интересом уставились на их стол, не понимая, откуда там взялся снег.
- Кто же творит эти чудеса? - послышалось откуда-то, с других столов.
Народ стал перешептываться, то и дело поглядывая на бедняг, усыпанных снегом, ожидая наблюдать еще что-нибудь необычное. Мужичек в сером пиджаке и оранжевых брюках решился встать и подойти ближе. Он, переминаясь с ноги на ногу от неловкости, обратился прямиком к Прохору Платоновичу:
- У моей дочурки завтра день рождения...
- При чём тут я? - Мой отец не желал смириться с тем, что Карси могла так подло сбежать от них.
- Вы можете со своими друзьями прийти к нам домой, повеселить её, снежок вызвать. Я хорошо заплачу. ...
Удивляюсь, что у него хватило терпения дослушать эту просьбу.
- Я, что, на клоуна похож?! - огрызнулся отец. - Найдите себе другого шута!
- Наверное, вы неправильно меня поняли. Этот снег...
- Всё я прекрасно понял! У меня нет настроения, да и желания тоже, развлекать местное население! - Прохор Платонович, отряхнувшись, сел обратно. - Избавьте нас от вашего внимания!
- А снег тут вообще не при чём. Он сам выпал! - Добавил Зольтер, обращаясь к мужичку, и тот обиженно поплелся обратно, сообщить жене, что чудес завтра не будет.
12
Айвир
Карси почувствовала под собой твёрдую поверхность. Было темно, хоть глаз выколи, а Декабрина, которую девушка держала в руке, очень обморозила ей пальцы. Чтобы понять, где находится, принцесса призвала светящуюся сферу, которая воспарила облачком над её головой, освещая пространство бледным, болезненным светом.
Они с Декабриной находились в прохладном туннеле, выдолбленном наверное трудягами-гномами (если они обитали в данном мире), прямо в центре какой-то горы. Карси поёжилась от холода, поставила Декабрину на пол, и наколдовала себе тёплое пальто, чтобы хоть каплю согреться. Правда, пальто получилось больше на размер, чем надо, но исправлять данную оплошность времени не было. Наверное, странно она сейчас смотрится, такая растрепанная, в золотистом знатном платье из очень дорогой ткани, подол которого был немного изорван, а поверх платья надето мягкое черное пальто до колен, с четырьмя ребристыми большими пуговицами.
Декабрина, не желая превращаться обратно, так и осталась в образе белки, запрыгнув девушке в карман и высунув оттуда свою наглую мордочку. Она мотивировала это тем, что не хочет, чтобы Январис видел их вместе, чтобы он знал, что его сестрица пытается помочь его пленнику.
- Где мы? - спросила Карси, углубляясь в туннель. Сфера послушно парила чуть впереди.
- Не знаю, но это намного ближе, чем было тогда... - Ответил голосок из кармана.
- Как это не знаешь?
- Я немного не рассчитала с координатами. С кем не бывает? - Декабрина не считала, что совершила серьёзный промах. - Мне нельзя переносить людей прямо в логово моего брата, так что до него придется добираться своим ходом. Я покажу, куда.
- Ну, хорошо. Только, скажи сначала, как выбраться отсюда? - Кивнула Карсилина, этот тоннель казался ей не шибко дружелюбным, да и его своды морально давили. Возникало ощущение нехватки пространства, замкнутости. Хотелось выбраться и бежать отсюда как можно быстрее.
- Если бы я знала...
Карси захотела хлопнуть по карману, в котором сидела эта белка, но сдержалась. Впереди начались ступеньки, которые вели всё ниже и ниже. Ступеньки были очень ровные и широкие, словно предназначались для стоп фантастически-больших размеров. Было видно, что древний народец, старался сделать их прочными, чтобы лестница и тот туннель могли существовать века, если не тысячелетия. Казалось, что на ступеньках даже руны какие-то вычерчены, но с таким освещением пространства их разглядеть было не реально. Впрочем, жалеть о нехватки гида, она не стала.
Лестница кончилась, и начался еще один туннель, уходящий во тьму. Такими темпами, бродя по узким тоннелям, проделанных в горах, не представляя, как выйди отсюда, думая, что запутался и попал в жуткий лабиринт, может развиться боязнь темноты, купированная в далёком детстве.
Карсилина набрала в легкие прохладного воздуха, выдохнула и шагнула вперёд. Она всё-таки не из пугливых! Точнее, она не разрешала себе бояться, страх дико раздражал всегда, его не должно быть, это ущербное ощущение. Правда, страх обижался и не хотел отступать, это всегда так получалось, он был чрезмерно упрям, как и сама Карсилина Фротгерт. Карси не желала мириться с ним, отчаянно корча из себя храбрую, что бывало чревато. Даже когда страх давал знать о себе не так сильно, ей всегда было неприятно и хотелось бороться с ним, чтобы никогда больше не испытывать это постыдное чувство. Но ей было страшно. Всегда, когда в принципе, может испугаться и нормальный человек, правда он в этой ситуации не считает, что бояться - зазорно. Бояться может каждый, другое дело, как ты поступаешь, когда тебе страшно. Можешь убежать с дикими криками, как последний позорный трус, можешь пойти напролом, невзирая на опасность и показывая, что ты храбрец, каких свет не видывал доселе, а можешь просто остановиться и поразмышлять здраво, как в данной ситуации обойтись без жертв и разрушений. Карси предпочитала второй вариант, сначала действуя, а потом уже пожиная плоды своих импульсов. Правда, за эти порывы расплачивалась не только она, но и окружающие. Думаете, она не боялась, когда отдавала жизнь Сулитерии?
Впереди показалась узкая арка, из которой исходил тёплый свет, гораздо ярче того, что давала сфера. И Карси, воодушевленная тем, что может кто-то живой в этой обстановке всё же есть, ускорила шаг.
Когда она пересекла арку, то взгляд принцессы уткнулся в огромную гору с сокровищами, золотом, серебром, драгоценностями. Гора эта блестела в свете многочисленных факелов, которые были навешаны по всем сводам этой огромной пещеры. Неужели они попали в сокровищницу какого-нибудь монарха? Или разбойника? Интересно, кто эти факелы зажигает?
Карсилина пошла вдоль по пещере, надеясь найти кого-нибудь, кто мог бы объяснить, где выход. Но, похоже, здесь не было ни души, а гора из драгоценностей становилась всё выше и выше, всё шире и шире! Того и гляди, до потолка достанет!
Нет, данные сокровища ее ни капли не прельщали, она всё-таки не Димка, который после того случая во дворце Фротгертов, когда они с Альфредом пытались искать клад в подземелье, всё грезит тем, что когда-нибудь найдет сундук с золотом, купит виллу в жаркой стране на острове, и будет там жить припеваючи.
- Похоже, мы с тобой в тупике. - Признала Карсилина, разведя руками, когда обошла всю эту пещеру вдоль и поперёк.
- Выберемся. - Неуверенно пикнула Декабрина.
Вдруг куча с сокровищами зашевелилась, а сами драгоценности стали скатываться вниз, угрожая погрести под собой незадачливых путешественниц. Карси отпрыгнула в сторону, спасаясь от такого дождя, прикрывая голосу руками. Когда она добежала до арки и развернулась, то увидела, что на неё смотрит большая зелёная драконья морда, сверкая огненно-желтыми глазами. Из ноздрей существа шёл пар.
Карсилина застыла, не зная, что делать. С одной стороны ей было страшно, но если она сейчас закричит и побежит обратно в туннель, наплевав на все свои принципы, то выставит себя перед Декабриной не в лучшем свете, да и сама себя уважать перестанет, что гораздо хуже.
Кто знает, что можно ожидать от дракона, в сокровищницу которого забрался чужак? Карси постаралась не унять дрожь в коленках. Говорят, драконы, охраняющие драгоценности, очень опасны и свирепы. Но Карси было ценнее сохранить свою гордость, нежели жизнь, поэтому она храбро шагнула обратно в сокровищницу, прямо навстречу дракону. Тот уже полностью вылез из своего "одеяла" из сокровищ. У него были массивные чешуйчатые крылья с шипами на концах, а на голове торчали острые зубцы, словно прическа у панка, прилизанная всевозможными лаками для волос. Передние лапы с когтями были очень мощными, с большими пальцами, так что, если он задумает схватить, то уже не спасёшься.
Карси зажмурилась, готовясь нелепо проститься с жизнью...
- Здравствуй! - вдруг замолвил дракон по-человечьи, обнажая свои острые клыки. Смею заметить, что тон у него был очень дружелюбный и немного удивленный. - Я Айвир, а ты кто?
Карси была удивлена не меньше, раньше она думала, что драконы не разговаривают, да и вообще с теми, кто забрался в сокровищницу, не церемонятся.
- Карсилина. - Представилась девушка, сделав вид, что ни чуточки не испугалась.
- Давно я уже людей не видел! - воскликнул Айвир, и девушке показалось, будто он улыбнулся. - Ты бы знала, как тут скучно и одиноко. Спишь в горе сокровищ, или сидишь и пялишься на неё... Тоска! Ты ведь будешь моим другом?
- Айвир, ты только не обижайся, но у меня дела. Я не могу здесь оставаться. - Карси где-то в глубине души еще опасалась, что он может напасть на неё за неугодный ответ.
- Понимаю! - кивнул дракон. - Просто, ты единственная, кто не испугался меня...
- Ты знаешь, как выбраться отсюда? - поинтересовалась Карсилина, времени на дружеские разговоры с волшебными существами не было.
Айвир выдохнул из ноздрей облако горячего дыма, обдав им принцессу, и сказал:
- Конечно! Думаешь, как я сюда попал?.. Куда путь держим?
- К Январису. Ты ведь знаешь, кто это? - Карси очень надеялась, что знает.
- К Январису? - переспросил дракон. - А зачем?
Когда Карсилина поведала ему свою историю, Айвир, казалось, оживился ещё больше, и даже заёрзал от нетерпения:
- А, давай, я тебя провожу? - предложил дракончик, оказавшийся на удивление существом добрым. - Я тебя с ветерком по воздуху подброшу! Доверься моим крыльям!
Девушка была очень рада, что Айвир сам высказал эту идею:
- Хорошо! А ты знаешь дорогу?
- Да, можешь не сомневаться!
Декабрина, правда, сидя в кармане, помалкивала, но затея эта ей не нравилась почему-то.
***
Прохор Мылченко с сердитым выражением лица рассуждал о том, что некоторые личности ведут себя очень самовольно, что, конечно, очень огорчало листонского барона, директора банка "Чалинвест". Сулитерия то и дело подкидывала к его рассуждениям вслух гневную фразу насчет действий Карсилины. Снег, которым засыпала их столик Декабрина, уже растаял, превратившись в лужу и капая с его краёв. Тюбенций скромно помалкивал, не зная, что и думать насчет случившегося, в первый раз за время своего похода он стал жалеть, что покинул свою родную деревню. Эти люди, что его сейчас окружали, не располагали к себе юношу абсолютно. Ему хотелось осознать, что действие происходит в плохом сне и проснуться. Он даже поймал себя на мысли, что соскучился по матери, которая, наверняка, не одобрила поступок сына. А ещё Тюбенция вгонял в краску запах падали, которым он пропитался, пока был в плену у троллей. Зольтер, сидевший с ним рядом уже потерял всякую надежду учуять что-то более приятное для носа. Правда, в отличие от моего отца, он уже перестал возмущаться тому, что Карси от них сбежала, пытаясь найти где-то глубоко внутри своих мыслей хоть одну причину, по которой девушка может выжить в своём походе, да ещё и выручить меня. Напряжение, витающее в воздухе над этой компанией всё нарастало, и, если от него не избавиться, они рисковали поругаться.
Зольтер вздохнул, скорчив усталую гримасу, и встал, громко задвинув свой стул, чуть ли не на ногу Сулитерии:
- Всё. Мне надоело! - заявил он, в первую очередь обращаясь к моему отцу.
- Так возвращайся в Листон, тебя никто здесь не держит! - сердито отозвался Прохор Платонович, который слышал подобное от Золотского впервые.
- Вообще-то, я имел ввиду не это. - Зольтер сделал вид, что не обиделся. - Да, Кари сейчас поступает глупо, но если мы будем сидеть за столом и брюзжать по этому поводу как старые маразматики, проблема от этого не решится.
- А, как, прости, она должна решиться?! - мой отец был на взводе. Мало того, что я могу быть уже мёртв, так еще Карсилина поступает безрассудно, наплевав на чужое мнение, желая меня героически спасти. - На нас должно снизойти просветление? Мы вдруг осознаем, что можем спокойно жить дальше, делая вид, что ничего не случилось? А я неожиданно забуду о том, что у меня был сын?!
- Почему сразу "был"? - насупилась Сулитерия.
- Потому что это всё не имеет смысла! - он чуть не крикнул эту фразу на весь трактир. - Ничего уже не изменишь! Они погибнут, и этого не предотвратить!
Он снова ударил кулаком по столу, накручивая себя ещё больше. Прохор Мылченко уже не мог вести себя здраво и спокойно, придавшись всепоглощающей панике. Нервно поднявшись, он опрокинул стул, на котором сидел, чувствуя желание совершить какое-нибудь самоубийственное безрассудство, думая, что больше никогда меня не увидит. Ведь, что может быть хуже для отца, чем потеря единственного сына?
Зольтер, впрочем, этого его настроения не разделял. Кто знает, может быть Декабрина права, и у Карсилины есть шанс вызволить меня из плена? Почему надо становиться категоричным, если есть и более светлые варианты в этой палитре развитий событий?
- Возьми себя в руки! - посоветовал Зольтер моему отцу. - Мы ведь можем и сами поучаствовать в событиях. Например, самим отправиться в логово к Январису!
- Мы не можем! Никто, чёрт возьми, не знает, где находится это проклятое логово! Кроме Декабрины, которая оказалась девочкой не с самым гениальным умом. - Прохор Платонович не спешил поднимать стул.
- Да что ты заладил со своим пессимизмом! Вот увидишь, они вернутся и ты еще потом извиняться будешь...
- Я и так уже извиняюсь, за то, что мы вообще отправились в этот мир! - буркнул мой отец, его трясло от злости и непонимания ситуации.
На что Золотский скептически фыркнул, скрестив руки в локтях:
- То есть, по-твоему, было бы лучше, если бы мы просто свернули расследование?
- Какое, к чёрту, расследование? - снова выругался Прохор Платонович. - Ересь несусветная, вот, что это такое!
- Ага, говорит инициатор похода... - Тут же перебил Зольтер, чувствуя, что сам перестаёт нервничать.
- Кто вообще это придумал!
- То есть, ты считаешь, что лучше бы для всех нас оставалось тайной тот факт, что Карсилина Фротгерт чудесным образом жива? - не отставал Золотский, глядя сквозь него, на картину, висящую возле окна, там изображалась озябшая девочка в ночнушке, которая стояла на улице, в центре снежного вихря и протягивала руки к небу.
- Да! Ты правильно читаешь мысли. - Кивнул отец, тыча в него пальцем. - Тогда бы Семён остался жив!
- А, толк от такой жизни? Пойми, ты не теплица, которая нянчится с каждым растением. Ты не должен думать только о себе. - Похоже, Зольтер нарывался на ссору.
- Я то как раз думаю о всех! Как будет лучше...
- Сохраняешь тепличную атмосферу! Вот, что ты делаешь. Ведёшь себя, как парник!
Тюбенций, услышав это, громко хмыкнул, а Прохор Мылченко готов был перейти к рукоприкладству, да только воспитание учтивого джентльмена не позволяло. Кроме того, Зольтер какой-никакой, но всё-таки друг.
И этот "друг" никак не желал умолкнуть и принять его позицию:
- Оберегаешь своего сына, пылинки с него сдуваешь, а толку что, если ты не хочешь понять, что у него на душе творится. - Высказался Золотский. - Да, пускай он лучше существует, чем живёт, это же гораздо гуманнее, если держать его в четырёх стенах, как собачку на привязи, изображая доброго папочку, боясь, а вдруг он поцарапается! ...
Этот спор прервал требовательный голос Тюбенция:
- Может, мы найдем, где разместиться? Я хочу спать и помыться. А еще мне нужна чистая одежда. - Он решил обратить внимание на себя.
- В этой походишь, сморчок! - Зольтеру не понравился тот тон, с каким Тюбенций к ним обратился.
- Я не...
- А мы получим номер бесплатно! - тут же воскликнул мой отец, в его глазах блеснул недобрый огонёк.
- Ты что задумал? - не понял Зольтер.
- Видишь эту компанию за передним столиком, возле двери? - Прохор Мылченко указал в сторону этих людей, увлеченно бросающих кубики, играя на деньги. - Предлагаю нам немного подзаработать!
Говорил он с таким выражением, словно они не пытались поссориться полминуты назад.
- У нас же есть деньги этого государства. Еще не закончилась пачка, выданная в ДС. - Зольтер не понимал причины, по которой в таком серьёзном человеке могла проснуться тяга к азартным играм.
- Но должны же мы попробовать получить реальные деньги, а не волшебную пародию на них! - парировал барон Мылченко, обойдя Зольтера и направившись к столику с игроками, приветливо махнув им рукой.
Зольтер, которому тоже было интересно поучаствовать в местном аналоге игре в "кости", двинулся следом. Сулитерия с Тюбенцием невольно переглянулись, им обоим было неприятно здесь находиться, да еще и в такой компании. Сулитерия побаивалась моего отца, да и Зольтера тоже, из-за репутации колдуньи "ОбГаТра" - они относились к ней предвзято.
Игроки подставили к своему столу два стула, куда тут же уселись мой отец с Зольтером. Люди эти выглядели весьма доброжелательно, по крайней мере, думалось, что подлости от них не стоит ожидать. Кто же еще сидел за этим азартным столом, пытаясь заработать? Ну, во-первых, организатор игры, хозяин этой таверны, в кожаном сюртуке и брюках, на голове у него была шляпа с широкими полями, придавая этому человеку схожесть с ковбоем. Говорят, что он сам нарисовал животных на игральных кубиках. Во-вторых, наш упоминавшийся ранее Ушастый мужичок в льняной рубашке апельсинового цвета, который до прихода Карси, Сулитерии и Тюбенция уже пытался пригласить Зольтера поиграть, но тогда это не увенчалось успехом. В-третьих, мрачного вида барышня в коричневом платье из плотной ткани, её тяжелые веки и ногти, длиной в пять сантиметров, придавали схожесть с героиней готического комикса. Так же тут наблюдался старик с заплетенными в косу седыми волосами и с козлиной бородкой, удобно устроившийся спиной к окну и постоянно поправляющий свой плохо выглаженный воротник. От этого старика сильно пахло хлебом, наверное, он был местным пекарем. Еще один мужчина, последний за игральным столом, с ярко-рыжей шевелюрой, имел прямоугольное лицо, с острыми, выделяющимися скулами, неопределённого цвета светлые глаза и нос, немного приплюснутый. Одет он был в жёлтую рубашку из ткани, напоминающей мешковину (здешняя мода, наверное) и серые штаны из овечьей шерсти. А завершали композицию резиновые галоши, в которых любят люди из нашего мира, страны Зебрландии, ходить по своим огородам, кружа вокруг дачного домика, и копать картошку.
- Имею честь высказаться, что мне очень приятно созерцать в этой игре новые лица. - Улыбнулся хозяин трактира, сложив ногу на ногу. - Конечно, если у вас есть деньги.
- Сколько угодно. - Кивнул Прохор Мылченко, держась весьма уверенно, хоть и не играл раньше в эти кубики.
- Вот и славно! - Улыбнулся мужчина. - Будем ходить по очереди. Вы знаете правила игры? Берете в руки кубики, трясете, бросаете...
- Приблизительно. - Отмахнулся мой отец, не желающий терять время на дурацкие разъяснения. Ведь можно и в процессе игры сориентироваться, что да как. И вообще, говорят, новичкам везёт, фортуна, капризная истеричная дама, их любит.
- Тогда, господа, хочу услышать ваши ставки!
Готическая дама положила на стол двадцать монет, даже не смотря на присутствующих, устремив свой взгляд куда-то на колени. Тот, что был в резиновых галошах - двадцать одну, Ушастый широко улыбнулся и добавил в общую кучку тридцать монет. Старик полез дряхлой рукой к себе в карман, достав оттуда горсть, и, не глядя, сколько там, бросил их сверху. Хозяин трактира, театрально показывая, что денег у него все-равно больше, расщедрился аж на пятьдесят.
Зольтер с моим отцом переглянулись, пачка денег хранилась у Золотского. Прохор Платонович дал ему знак, посмотрев, украдкой, в кучку со ставками. Золотский сунул руку в свой необъемный карман, который по вместительности напоминал черную дыру, извлекая золотистый кошелек, бережно открыл его, задерживая процесс, и достал две купюры по пятьдесят.
- За двоих! - сообщил он, положив их рядом с кучкой монет, ловя на себе завистливые взгляды играющих. Если в этой стране у тебя есть купюры, то ты определенно житель столицы. А о роскошной жизни в Алнойярде слагались легенды. Говорили, что все горожане проживали в красивых и величественных мраморных домах и в каждом сотня комнат, если не больше.
Игра началась, Прохор Мылченко напряженно следил за каждым ходом своих противников, пытаясь догадаться, что означает каждое выпадающее животное. Зольтер чувствовал себя спокойнее, влившись в игру и не особо беспокоясь за то, что она тоже ему не шибко понятна, но он старательно изображал, что хорошо с ней знаком.
После барышни, которая продолжала игнорировать всех своим взглядом, настала очередь Золотского, тот, не мешкая взял деревянные кубики, и, сжав их в ладони, ощутил теплоту чужих рук, оставшуюся на них. Самодовольно улыбнувшись, он разжал пальцы и бросил кубики в центр стола, те, стукнувшись друг с другом, покатились и тут же замерли, не достигнув противоположного края. Верхним рисунком на обоих оказалась серая мышь. Художник старался изобразить её с очень длинными лапами.
- Рыбка! - тут же воскликнули все, кроме Прохора Платоновича и Зольтера, увидев, что выпало, и стукнули ладонями по столу.
Мужчинам, не прошаренным в этой игре, оставалось только с недоумением хлопать глазами.
- Такой шанс победить упустил! - посетовал хозяин трактира.
Зольтер фыркнул, в следующий раз он точно крикнет "Рыбку", когда выпадет два одинаковых животных.
Следующим ходил мой отец, вздохнув поглубже он сосредоточился, минуту держа кубики в руках. Это раздражало присутствующих.
- Ну же, скорее! - буркнул тот, что был в галошах, его скулы сейчас казались особенно острыми.
И Прохор Мылченко послушался, его кубики упали на стол и показали всем мышь и лисицу. Никто на это не отреагировал. Видимо, это был пустой ход.
Вскоре друзья поняли, что имеет значение в этой игре тот случай, когда выпадает два одинаковых животных. Прохор Платонович, готовый стукнуть по столу с глупым восклицанием, напряженно ждал, пока настанет момент.
И момент таки-настал. У старика пекаря выпало два ежа, которые больше напоминали коричневые кактусы с глазами, рисовал их весьма своеобразный художник.
- Яблоко!.. - тут же вылетело из уст пяти человек, которые успели хлопнуть себя по носу.
- Рыбка! - одновременно с ними выкрикнули мой отец с Зольтером, ударив ладонями по столу.
Все осуждающе посмотрели на этих двоих.
- Внимательней, господа, внимательней! - сделал замечание хозяин трактира и поправил шляпу. - А ты, Игнар, не забывай, что нужно говорить "Вышел", когда выбрасываешь две похожих картинки.
- Я помню, задумался. - Отозвался старик Игнар и передал кубики Ушастому.
Тот со всё той же неизменной улыбкой принял эстафету.
- Значит так, запомни, - прошептал Зольтер моему отцу, - если выпадет мышь, кричим "рыбку", а если ёжик - "яблоко", и....
- Я понял! - шикнул тот, не сводя глаз с зажатых в руке старика кубиков. Игра была на реакцию.
Ушастый снова не выбросил две одинаковые картинки, и мужчина в желтой мешковатой рубашке - тоже. А вот когда кубики получил Зольтер, этому эльфу снова повезло.
- Вышел! - выкрикнул Золотский, не дожидаясь реакции остальных, когда кубики показали ему двух оленей.
- Кабан!.. - запоздало среагировали трое.
Мой отец молчал, но было понятно - он рад, что на этот раз Золотский сделал всё правильно.
- Ну что, съели! - радовался Золотский, показав пальцем на каждого по очереди, не сомневаясь в своей победе. Удивляюсь, как он сдержался, чтобы не скорчить им рожу. Мужчина в черных галошах смотрел на него с неприязнью.
- Поздравляю, можете забрать свой выигрыш, - констатировал хозяин трактира, победа Зольтера была для него неожиданной.
А Зольтер довольный, словно кот, объевшийся сметаной, достал позолоченный кошелёк, вернул две купюры на законное место и стал сгребать туда кучку с монетами, которая грозила не поместиться в столь маленьком портмоне. Однако, на кошелек были наложены чары, увеличивающие его вместительность. Возможно, Зольтер таскал с собой целое состояние.
А мужчина в галошах, глядя как последние монеты исчезают в ярком кошельке, всё больше и больше злился. Кто вообще сказал, что этот тип с золотыми волосами одержал победу честным путём?
- А, чё это он-то?! - этот мужчина, топнув ногами в галошах, не смог больше сдерживать своего возмущения.
- Потому что новичкам везёт! - ухмыльнулся ему Золотский, убирая кошелёк.
- Нужно уметь признавать поражение, - в свою очередь заметил Прохор Мылченко.
- Ничего себе! А почему это ему постоянно одинаковые кубики выпадали? Уж не замешано ли здесь волшебство?! - распылялся новообретенный недруг.
- Хотите еще сыграть? - спросил вполне радушно хозяин трактира у Зольтера, игнорируя вспышку плохого настроения у этого парня в галошах.
- Нет. - Опередил Прохора Мылченко Золотский. - Вижу, нам здесь не рады.
И они поднялись со стульев. Игра, конечно, интересная, но если здесь каждый так на проигрыш реагирует, никаких нервных клеток не хватит выслушивать подобные истерики.
- Я не позволю тебе унести мои деньги! - рыкнул мужчина в галошах, резко выбираясь из-за стола и перешагнув через подол мрачной барышни, которой было наплевать, что происходит вокруг.
- Они уже не ваши! - отмахнулся Зольтер, но тот был настырен.
- Мои! Ты жулик, маг и еретик! - грубо прокричал он, подобравшись в Зольтеру вплотную. - Тобой должна интересоваться инквизиция!
- Что за спор на пустом месте! - выкрикнул старик Игнар, оставаясь сидеть за столом и теребя свою длинную бороду.
- Насчет жулика вы не правы...
Прохор Мылченко вступился за друга, испытывая крайнюю неловкость перед сложившейся ситуацией. Когда дело касалось нагрубить кому-то, то худшего оратора не найти.
- Может, урегулируем конфликт? - предложил он. - Сколько вам заплатить, чтобы вы отстали?
- Сначала они мою честь порочат своим жульничеством, а потом откупиться хотят! - не согласился недруг. - Или этот тип платит мне вдвойне, или ждите инквизицию!
И он грубо ткнул указательным пальцем Зольтеру в лоб. Эльф насупился и отстранил от себя его руку.
- Все было честно. - Стоял на своём Зольтер. - А вам лечиться надо!
- Что, до города ближнего поедешь, за инквизицией-то? - Старика Игнара явно это веселило. - Может, в столицу направишься, что мелочиться!
- А, вас я прошу помолчать! - раздражался тип в галошах, при такой внешности характер у него весьма скверный, надо сказать.
Затем он не выдержал и взял Золотского за грудки, подняв эльфа в воздух, тот болтая ногами, упирался:
- Что за люди нервные здесь живут? Всё было по правилам! Я выиграл. Это просто везение, ничего больше.
Но, этот тип не принимал оправдания:
- Плати мне двойную сумму, вместе с выйгрышем и проваливай!
- Иди к чёрту!
Прохор Мылченко решил вмешаться, применив электрошоковую магию, мужчина в галошах вскрикнул, вздрогнул, выпустил Зольтера и разошелся еще больше:
- Значит, вы заодно, да? Вы оба мерзкие колдуны!
Зольтер, получив свободу, поспешил отойти от него шага на три, готовясь уже зачарованное оружие боевого мага призвать, чтобы утихомирить этого бугая.
Но события его опередили. Тип вытащил из кармана весьма дорогой кинжал, украшенный самоцветами и двинулся на Прохора Мылченко, приговаривая:
- А, ты что, главарь? Может, вас тут вообще целая банда! Еретиков глупых, колдунов опасных!
Мой отец, наблюдая эту неадекватную реакцию, был уже готов отдать ему все деньги, лишь бы отстал. Хотелось обойтись без насилия. Но если тебя открыто вынуждают, стоит ли терпеть такое отношение?
Сулитерия уже отошла от их с Тюбенцием столика, подойдя к Зольтеру, который обеспокоенно схватил её за руку, рефлекторно оберегая от неуравновешенного мужчины.
- Что, не можете и дня без казуса прожить? - съязвила она, вспоминая стереотип, сложившийся в "ОбГаТре" о тех, кто работает в ДС.
- Можно обойтись без иронии? - буркнул Зольтер, прикрывая девушку собой.
Остальные присутствующие с интересом наблюдали за скандалом, не спеша покидать насиженных мест.
Прохор Мылченко пятился к дверям, тип в галошах, в глазах которого кипела жажда крови, наступал на него с кинжалом. Мой отец понимал, что если он еще воспользуется магией, то подмочит свою репутацию и не сможет оправдаться перед жителями деревни, а как они поведут себя, когда узнают о его способностях, никто не знает. Но отступать как-то не по-мужски.
Он остановился, решив перейти к рукопашной. И, схватив противника за локоть, попытался заломить ему руку. Но тот оказался не так прост и врезал Прохору Платоновичу кулаком по челюсти. Барон ойкнул, ощущая солоноватый привкус крови. Затем, замахнулся для удара, который пришелся недругу точно по ключице.
И в этот момент совершенно не красочного боя, который уступал многим сценам в боевиках своей зрелищностью, тип в галошах оскалился и пырнул со всей дури Прохора Мылченко в живот...
***
Айвир определённо знал выход. Когда Карси забралась ему на спину, в чём дракон помог девушке, подпихнув её крылом, он окончательно оживился, подошел уверенно к большому выступу и нажал на него, словно это был огромный рычаг. Тут же одна из сторон пещеры исчезла, открывая вид на красивые горы с заснеженными вершинами, покрытыми, как слоем взбитых сливок, белоснежными облаками, которые застилали вид на звёзды. Солнце уже практически село, только где-то вдали еще виднелась полоска света, медленно заходящая за вершины. Карсилина поежилась, крепче цепляясь за дракона, почувствовав на себе холодный ветер, который трепал волосы. Айвир, готовился расправить крылья и взлететь навстречу безграничной свободе. Сколько лет провел он вот так взаперти в своей пещере сокровищ, трудно представить.
- Наконец-то! - радостно воскликнул он и прыгнул вниз, уходя в пике.
У Карси перехватило дух, и она чуть не вскрикнула, Декабрина спрятала голову в карман и не высовывалась, укрывшись своим пушистым белым хвостом.
И тут дракон выровнялся и стал набирать высоту.
- Как же долго я этого ждал! - дракон был очень доволен, прохладный воздух, который он с легкостью рассекал, ласкал ему морду.
Карси хотела спросить, почему он до этого не мог покинуть пещеру, но в горло, когда девушка открыла рот, чтобы задать этот вопрос, попало большое количество воздуха, и она закашлялась.
Карсилина понимала, что и сама чувствует ту эйфорию от полёта, которой заражал её дракон, первый раз за множество сотен лет поднявшийся в небо. Ей хотелось визжать от восторга, махать руками, выделывать черти-что! А как назвать то желание, когда Карси показалось, что она может встать на дракона, выпрямиться, расставить руки в сторону и балансировать, удерживая равновесие и рискуя упасть? Слава Случайности, она не решилась этого делать.
Посмотрев вниз Карси наблюдала замёрзшие ленточки рек и покрывшиеся искрящимся снегом пустоши и холмы, напоминающие шарики пломбира. Странно, но деревьев внизу вообще не было.
Через пять минут блаженственного полёта Айвир обратил внимание на снегопад, который начался ни с того ни с сего.
- Не знаю, почему, но меня это настораживает. - Высказался он, не уставая размахивать крыльями.
- А, что плохого в том, что идёт снег? - не поняла Карсилина, снежинки попадали ей в лицо и царапали щёки.
- Кто-то его вызвал. Я чувствую постороннее вмешательство! - донесся из кармана мультяшный голос Декабрины.
Сзади слышался гулкий, тоскливый вой, который усиливался с каждым разом. Становилось холодней, и ресницы Карсилины покрылись инеем. Она, осторожно повернула голову, пытаясь понять, что происходит. Декабрина заинтересованно высунула из кармана свою мордочку и тут же расширила глазки от ужаса.
- Айвир! Быстрее! - крикнула Карси, их нагонял исполинский белоснежный дракон, который и явился причиной снегопада.
Его ледяные чешуйки искрились в свете появляющейся из-за облаков луны, а вместо пламени дракон выдыхал столп замораживающего воздуха, похожего по свойствам на жидкий азот. Снежный дракон явно был настроен агрессивно.
Чудище открыло свою гигантскую пасть с ровными, острыми ледяными зубами. Еще чуть-чуть, и оно проглотит их!
- Айвир! - Карси не хотела стать его ужином.
Айвир и сам увидел это ледяное чудовище, с горящими синим пламенем пустыми глазницами. Он изо всех сил старался лететь быстрее, только ледяной дракон и не думал отставать. Пытаясь хоть как-то сохранить жизнь и лавируя в потоках воздуха, Айвир выдыхался, он начал уставать. Чудище посылало в них обмораживающие струи. Одна из них угодила в крыло Айвира, и тот рыкнул от боли, кончик крыла свело, и он не мог им двигать, с трудом держась в воздухе.
- Настигает! - взвизгнула Карсилина, боясь уже смотреть назад.
Айвир летел неровно, казалось, он сейчас начнёт падать. Ему было очень обидно и совестно:
- Прости, я подвёл тебя! - он не нашёл более подходящего случая для своих извинений. - Я оказался не самым надёжным проводником...
- Зачем ты сейчас это говоришь? - Карси не верила в их поражение. - Ты хороший....
Но она не успела договорить фразу, Айвир вздрогнул, превозмогая себя, удерживаясь на лету и сказал:
- Нам конец. Прости!
- Я не могу позволить, чтобы меня проглотили! - пискнула Декабрина. - Я, конечно, не умру в силу своих особенностей, но выбираться из его желудка будет неприятно.
- Айвир! - вскрикнула Карси.
Дракончик устал, его крыло отказало, он накренился на бок и стал падать, второе, здоровое крыло, не могло спасти ситуацию, хоть и замедляло падение. Карси прижалась к Айвиру, крепко держась за холку, чувствуя теплоту его чешуек, пытаясь удержаться. Добраться бы до сломанного крыла и вылечить его! Они разобьются, если ничего не предпринять! Но тут остаётся единственное решение - отцепиться и подлечить крыло дракона, направив в него исцеляющее заклинание! Стоп! Волшебники так не могут, чтобы лечить им нужно прикоснуться к больному месту, а исцеляющие лучи - специализация чародеев с целительского факультета ЧАЛИКУНа.
Ледяной дракон кружил над ними, Карси старалась не смотреть в его сторону. Принцесса постаралась дотянуться до подбитого крыла, прикоснувшись к его основанию. В таком положении она могла легко сорваться вниз. И сорвалась, когда Айвир невольно дернулся, чтобы попытаться снова шевелить крылом. Было очень высоко, именно этим можно объяснить то, что они до сих пор не разбились, да и Айвир как мог сопротивлялся падению.
А ледяной дракон нырнул вниз, широко раскрыв пасть навстречу своим жертвам, решившись, наконец, проглотить их, а не мучать, как кошка мышку. Карси, падая спиной вперёд, как в замедленной съемке видела, как контуженый дракончик исчезает в пасти хищника, громко клацнувшей зубами, она ощущала его страх, но ей самой было уже не страшно. Да, именно так всё и кончится, а затея с моим спасением провалится. Правы были, мой отец и Зольтер, что она не справится, права была Сулитерия... Это было гораздо больнее, чем то, что Карсилина видела перед собой. Чудище уже приготовило свою пасть для новой жертвы, оно приближалось, оно сомкнёт свою пасть над ней гораздо раньше, чем девушка упадёт в снег.
- Декабрина, помоги... - Почти осипшим голосом просила Карси, чувствуя, как скользит по щеке холодная слеза. - Пожалуйста...
Декабрина до сих пор сидела в кармане:
- Я не могу.
Она даже не успела возмутиться такому ответу. Последнее, что принцесса видела, это огромные, горящие холодным пламенем глазницы белоснежного дракона, который ловит её своей пастью.
Затем, пасть захлопнулась. Хозяин будет доволен своим хищником.
***
- Знаешь, ты мне в какой-то степени надоел. - Именно эта фраза Январиса донеслась до моих ушей. - В молчанку играешь, как партизан! Сказал бы имя своей принцессы, я бы сжалился.
Сколько можно меня мучать? Я был почти в полусне, когда он подошел и громко вытряс меня в реальность, на скользкий, заснеженный пол. Холод, дикий холод... Говорят, если тебе длительное время очень больно, то ты к этому привыкаешь. Да, тогда почему так хочется кричать, когда чувствую, как внутри пульсирует ледяная кровь, обжигая каждую клеточку? Нет, в лёд она не превращалась, не меняла своего жидкого состояния. Только сердце, почему-то, было слишком горячее и из-за этого, ему было больней. То воспоминание про маму заставило меня размораживаться, хоть и медленными темпами. Главное, что Январис об этом не знает. Интересно, каким будет его лицо, когда я, полностью согревшийся и здоровый, избавившийся от его влияния на собственное сознание, просто уйду отсюда? Я даже невольно улыбнулся.
- Совсем ты себе мозги отморозил. - Заметил Январис, моя глупая улыбка ему не понравилась.
Хоть я и видел его достаточно плохо, но чувствовал, как тот начинает что-то подозревать.
Январис картинно зевнул и присев возле меня на корточки, заявил:
- У меня есть новости от твоих близких.
Я не понимал, о чём это он, с трудом повернув голову. Неужели он сейчас скажет, что дружески болтал с моим отцом за чашечкой чая?
- Хорошие новости, в первую очередь для себя! - что-то было в этом тоне язвительное.
Он встал на ноги и, ходя взад вперед, перешагнув через меня, начал говорить:
- Мой наблюдательный экран поведал следующее. - Выражение на его лице было до такой степени алчное, что казалось, будто он ограбил какой-то банк с очень надёжной охранной системой. - Во-первых, твой отец был тяжело ранен в пьяной драке в каком-то кабаке. Он может умереть. Ох уж эти людишки, любят они тянуться к выпивке и дебоширить из-за воздействия этой весьма скверной жидкости...
Но я его не слушал, весть про отца проткнула один из шариков надежды, которые позволяли мне согреться. Я хотел было запаниковать, считая себя виновным в том, что случилось. Но потом спохватился. Ведь, самое важное, когда месяц Январь пытается тебя заморозить, думать о чем-то приятном, тёплом, жарком, очень хорошем и счастливом. Тогда ему будет труднее справиться с тобой. Я это понял, и не собирался поддаваться, решив не доверять ему и прогнать гложившее перед отцом чувство вины. Январис хочет вывести меня из равновесия, возможно, даже мухлюет, сочиняя всё это на ходу! Думает, что я прослушаю эту ложную информацию, и, наконец, скончаюсь, потеряв всякое тепло, наполнив свою голову одним лишь мраком.
- Что? Не веришь? - догадался он. - Доказательства нужны? Могу продемонстрировать.
Он подошел к ближней стене, провёл по ней рукой, и там появилось изображение, смутное и расплывчатое. Моё зрение отказывалось возвращаться в норму под таким натиском холода, так что, то, что там изображалось, увидеть я не смог. Но вот уже и голос моего отца раздаётся откуда-то:
- Глупо... Глупо это вышло, Зольтер. - Его голос был очень слаб, как будто еще чуть-чуть, и он потеряет сознание.
Понятно. Январис демонстрирует возможности своего наблюдательного экрана. Он может следить за любым человеком в этом мире. Сейчас я уже верил в его новость, потому что голос отца он точно подделать не сможет. Совесть точила меня, грызла, как глупая маленькая собачка, вцепившаяся в ногу.
- Ничего страшного, Прохор, - Вот уже и голос Зольтера, взволнованный. - я проучил этого негодяя. Странно, но люди в трактире были на моей стороне.
- Ты колдовал...
- Да, приковал этого мужчину заклинанием к стене и приставил призванную саблю ему к шее! - Золотский был явно доволен местью. - Полтрактира хотело, чтобы я ему голову отсёк!
- Но ты не...
- Не отсёк! Мы, служащие ДС, не убийцы какие-нибудь, чтобы самосуд вершить! - Гордо сказал эльф. - Увидев, что я собираюсь его прикончить, этот мужик сразу упираться начал, прощение просил, даже штаны намочил, боясь, что голова с плеч слетит! Довольно неприятный тип. Кстати, помнишь Игнара, старичка такого, что с нами в кубики играл? Он нас приютить согласился, рану тебе обработал. Душевный дед!
Тут же Прохор Платонович застонал, лёжа в кровати, почувствовав сильную резь где-то в области живота, а в глазах у него потемнело.
- Да у тебя жар! - обеспокоенно заметил Золотский. - Этот старик Игнар думает, что клинок, которым тебя ранили, был проклят...
Мой отец закашлялся, а затем едва слышно спросил:
- И что, я умираю?.. - Эта догадка Прохора Мылченко совсем не огорчала, он мог еще добавить, что не впервой такое случается, но сил в принципе не оставалось уже даже на то, чтобы говорить.
- Если в ближайшее время не понять, как снять проклятие, то да... Старик говорит, что бессилен в этом, да и местные знахари тоже. - Зольтер не хотел принимать этот факт. - Но я найду, как поставить тебя на ноги!
Прохор Мылченко уже практически не слышал, что говорит Золотский, он пребывал в своих мрачных мыслях, в которых не было надежды на исцеление. Было лишь отчаяние и нежелание бороться за жизнь.
Январис взмахнул рукой, и экран исчез, оставляя стену пустой.
- Кто бы мог подумать! - картинно воскликнул он издевательским тоном. - Пока ты тут прохлаждаешься, он может проститься с жизнью, и тогда ты в ряд ли сможешь извиниться перед своим папочкой.
Если бы он умел, то наверняка рассмеялся бы. А мне было непонятно, почему Январис знает о моём чувстве вины, почему он вообще в курсе того, что у меня есть отец, да еще и выследил его каким-то образом! Хотелось сжать пальцы в кулаках, но они меня не слушались.
- Я всё знаю, - Кивнул Январис, - люди не умеют скрывать свои мысли. Они все открыты, как сундуки с драгоценностями, к которым никто не потрудился прицепить замок. Стоит только взглянуть на человека, и я сразу же вижу его окружение, оно отлично отражается... Правда, это навевает скуку. Но ничего нет веселее, чем рушить эти цепочки! Куда тебе, такому простаку, понять, какое удовлетворение я испытываю, когда встречаю на своём пути человека, который не может найти дорогу домой. Я запутываю его еще больше, вытягиваю всё тепло, постепенно замораживая. Бедняги так наивны, когда думают, что я могу оказаться лесником, который ведет их в свою тёплую избу, чтобы согреть. А когда замёрзшее тело перестаёт подавать признаки жизни, я принимаюсь за родственников этого человека, красивых девушек забираю в свою коллекцию, ну а остальные становятся ледяным украшением своих скромных лачуг. Люди глупые! Наверное, они существуют лишь для того, чтобы развлекать Времена Года и Месяцы, иначе я не вижу особого смысла к их существованию.
Какой же он напыщенный эгоист! Считает людей массовкой, думает, что с ними можно делать всё, что угодно, отнимая жизни несчастных! Я был настолько зол, что даже на миг забыл о том, что зарёкся разговаривать в присутствии Январиса, когда опасался, что это может навредить Карси.
- Они не твои игрушки! - мой голос был слишком слаб, но его тон показывал всю ненависть к данному субъекту. Чем этот зимний месяц лучше серийного убийцы? По сути, он и есть... Только вот, жертв у Январиса, обладающего бессмертием, достаточно много, если не больше тысячи, и никто не хочет призывать его к ответу за содеянное.
Знаете, оказывается злость - очень сильное чувство, способное мигом разогреть организм. Я чувствовал, что по телу разливается тепло, что оттаиваю, обретая способность двигаться, а кровь нагревается, прекращая быть холодной, как у трупа, которого только доставили в морг и загрузили в морозильную камеру. Сонливость, которая рисковала меня убить, как рукой сняло.
Странно, что Январис, хвастающийся своими способностями, не обеспокоен тем, что я выхожу из-под контроля его морозных сил, да еще и не удивляется, почему я, вместо того, чтобы говорить ему имя Карсилины (ведь такую установку он дал, когда поймал в свою сеть), начинаю высказывать собственные мысли.
- Они букашки, которых приятно давить. Большего люди не достойны. - Январис слышал, что я сказал, и ему захотелось поспорить. - Правда, не понимаю, почему людские женщины так совершенны? Они не умеют беречь свою красоту! Для чего им быть обворожительными, словно богини? Их красота иссыхает, уходит в никуда, а я стараюсь сберечь каждый экземпляр, который встречаю, навечно, заперев во льдах. Они идеальны и не понимают этого!
- Может, вы просто будете говорить об этом каждой встречной девушке, не убивая её при этом? Знаете, им будет приятно слышать, что они являются идеалом. - Я говорил через силу, всё еще лёжа в снегу, голос был хриплый, и такими темпами я и вовсе мог его лишиться. Зрение ко мне постепенно возвращалось, ледяные наросты на потолке приобретали более чёткие очертания.
- Они все слышат это перед смертью. - Ответил Январис, не желающий направить свой потенциал в мирное русло.
Если бы он не был таким жестоким, да еще и хладнокровным, то наверняка бы сыскал себе славу героя-любовника, обожаемого женским полом данного королевства. Судя по тому, с каким фанатизмом он рассуждает о красоте молоденьких женщин, хоть какую-то долю этих тёплых чувств он испытывать пытался. Он же любовался, подолгу глядя на каждую из своих вмороженных в лёд жертв, их красотой, доставляющей Январису большое эстетическое удовольствие. Да, Январис расчётливый маньяк, и, не будь он зимним месяцем, то считался бы психически нездоровым человеком, социопатичным зверем, готовым наброситься на любого, кто встанет на его пути.
Я пошевелился, ощущение того, что конечности снова слушаются, было довольно приятным, а холод, который терзал меня последние дни, прошел без остатка, уступая чувству давящей жары. До сих пор не понимаю, как умудрился вспотеть в такой остановке. Выдыхая облачко пара, я стёр со лба капли растаявшего инея и заставил себя присесть. Снежинки плавно падали с потолка, некоторые опускались мне на ладони и превращались в капли.
Январис закончил рассуждать на тему своей коллекции и наблюдал за мной с нескрываемым любопытством. Ведь никому еще не удавалось оттаять так просто, без его на то разрешения, да еще и находясь у него в убежище. Глядя, как я поднимаюсь на ноги и отряхиваюсь от снега, он произнёс, без всяческой эмоции:
- Ты всё равно отсюда не выберешься.
- Почему? - задать этот вопрос громче я не смог, сдержав приступ подступившего кашля.
- Тебе некого больше защищать. - Холодно ответил Январис. - Это, кстати, новость номер два.
Я вздрогнул, по спине пробежался неприятный холодок, который не имел никакого отношения к морозу, царившему в этом ледяном зале. Если сейчас окажется, что Январис смог поймать и заморозить Карси, водя меня длительное время за нос...
- Мой слуга, снежный дракон, немного проголодался. Хотя, что таить, он всегда голоден. - Начал зимний месяц, смотря мне прямо в глаза, от этого взгляда становилось страшно. - Он не всегда разборчив в питании, ловить всякую пакость, что недалеко от моего дома летает. Не знаю, с кем он спутал твою принцессу, но только ему пришлось проглотить её.
Услышав об этом, я чуть не поскользнулся, рискуя снова оказаться на полу, но смог сдержать равновесие. А что, если на этот раз он врёт?
- Конечно, не хотел, чтобы она послужила пищей моему глупому дракону, но это зрелище, которое наблюдал в своём экране, очень меня позабавило. Она боролась за жизнь до последнего вздоха. Очень упёртая барышня! - рассуждал Январис.
Я дрожал, мне снова становилось холодно. Не может так всё закончиться!
- Вы врёте! - крикнул я, не решаясь прощаться с надеждой.
- Я тебя не держу. Можешь уходить. - Январис сделал вид, что проигнорировал. - Какой теперь смысл держать тебя здесь, если эта милая девушка не придет.
Эта фраза вогнала меня в ступор, сердце колотилось так бешено, что я стал задыхаться. Зачем отпускать, ведь он убивает всех, кого встречает, а тут?
- Ну, что стоишь? Я тебе, между прочим одолжение делаю. Сможешь выбраться, останешься в живых. Повторять я не буду. - Говорил Январис, который не испытывал никакой жалости.
Я почувствовал такой приступ ярости, такое сильное желание убить его, что сопротивляться этому наваждению не мог, да и не хотел. Я встал в боевую стойку и пустил в него магическим лучом, которое царапнуло Январиса по щеке. Правда, царапина тут же затянулась морозными узорами, а Январис, не ожидавший от меня таких действий, которые по его мнению равносильны самоубийству, нахмурился, его нос стал прозрачным, что говорило о том, что зимний месяц злится.
- Глупый мальчишка! - рыкнул он, теряя спокойствие и кидаясь в атаку, посылая в меня рой ледяных осколков.
Я съёжился и прикрыл глаза ладонью, попадая в эту тучу, которая царапала мне руки, щёки... Особо острые осколки, преодолев преграду из ткани свитера, впивались мне в тело. Эта туча грозила повалить меня на спину, но я твёрдо стоял на ногах, не понимая, за что борюсь. Был весь изранен, капли крови окрасили непривычным багровым для этих мест светом снег. Боль от режущих кожу осколков - ничто, по сравнению с тем, что я услышал насчет Карси.
- Бессмысленно атаковать, я сильнее! - он резкими и быстрыми шагами подошел ко мне, схватил за шею и припёр к стене. Его зрачки напоминали кусочки льда, брошенные в стакан с водой. Моя кровь впиталась ему в перчатку, а Январис, похоже, решил меня придушить.
***
Первое, что увидела Карси, когда пришла в себя и открыла глаза, было безоблачное голубое небо, солнце выцветшего лимонного оттенка даже не согревало. Девушка лежала, распластавшись в снегу, на дне широкой и глубокой ямы со скользкими, промёрзшими стенами, не понимая, как попала сюда. Присев, она увидела Айвира, который лежал на боку, прижавшись к стене и дрожал, его правое крыло было разодрано и изогнуто в неестественном положении.
- Больно!.. - простонал он, зажмурившись и чувствуя жуткую слабость.
- Тише, тише. Я попробую тебе помочь. - Карси подползла к нему на коленях, и дотронулась до сломанного крыла дракона своими замёрзшими руками.
Она хотела воспользоваться магией, избавить Айвира от боли, но Декабрина подала голос из кармана:
- Бесполезно. У тебя не получится. Не стоит зря терять силы, которые еще могут понадобиться.
Карси посмотрела вверх, карабкаться придётся долго, если не воспользоваться полетной магией. Допустим, они с Декабриной выберутся отсюда, а Айвир как же? Нельзя его оставлять!
- Ничего не понимаю. - Девушка помотала головой. - Нас же съели... Мы же...
- Иллюзия. Очень правдоподобная. - Ответила Декабрина, словно это должен знать каждый ребёнок. - Январис запугивает путников, чтобы не добрались до его убежища. Хотя, даже если и попадут к нему в гости, то он их убьёт. Это своего рода предупреждение.
- Он же был как живой! Ранил Айвира, нас проглотил... - Не верила Карсилина, не убирая руки с крыла Айвира.
- Ледяной дракон не является живым существом. Его нет. - Сказала Декабрина. - Это наваждение. Январис узнал, что мы рядом и наслал на нас своих снежных птиц, укус которых и привел крыло Айвира к такому состоянию.
- То есть, это они нас сюда притащили?
- Да, они очень большие и сильные, и вполне могут унести небольшого дракона, если возьмут его вдвоём. Правда, люди не способны их увидеть. Особенности восприятия.
- Декабрина, - Во взгляде Карсилины читалась обида, - почему ты не сказала об этом раньше?
- А, что бы это изменило? - зимний месяц не считала себя виноватой.
Айвир настолько ослаб, что тяжело уложил свою морду на снег, не делая попыток подняться, в его глазах было столько грусти, что хотелось завернуть его в огромное одеяло, согреть... Дракончик понимал, что его путь окончится здесь.
- Нам нужно двигаться дальше. - Декабрина снова выглянула из кармана. - Нужно добраться до логово моего братца раньше, чем начнёт темнеть. Те птицы выходят на охоту только когда солнце уходит за горизонт, они боятся света.
- Но мы не можем бросить Айвира! - Карси не хотела с этим соглашаться, оставлять новоприобретенного друга умирать здесь - дело очень непорядочное. - Нужно ему помочь....
- Сейчас не время для благородства. - Декабрина говорила достаточно серьёзно. - Ты же знаешь, иногда жертвы необходимы. От жизни Айвира ничего не зависит, от тебя же зависит многое!
- Давай хотя бы попытаемся! - Девушка сидела перед Айвиром, который закрыл глаза и еле дышал. Ощущая, что жизнь покидает дракона, Карси положила руку ему на морду, стараясь подбодрить. Ей было очень стыдно, за то, что девушка втянула его в это. Жалось гложила её, не давая хладнокровно уйти.
- Мы не можем! - отказывалась Декабрина.
Карси понимала, к большому своему сожалению, что зимний месяц права.
- Жаль, что так получилось, - прошептала она.
Айвир приоткрыл свои желтые кошачьи глаза, Карсилине показалось, что он хотел улыбнуться:
- Я сам принял решение отправиться в путь, ты не виновата, доблестная леди. Этот ледяной дракон меня давно выслеживал.
- Но из-за меня ты ему попался...
- Не надо так, мой друг. Я давно собирался покинуть пещеру, твоё появление лишь подтолкнул меня к действиям. - Он тяжело дышал, но не переставал говорить, словно считал нужным поведать ей свою историю. - Триста лет там сидел, прятался. Первых сто меня мучала жуткая бессонница, вторые сто лет я спал, словно младенец, зарывшись в гору с сокровищами, как в одеяло. Они неплохо согревали, приняв моё тепло, нагревшись и отдавая его обратно. Ну а третьи сто лет я пытался проснуться и выбраться, наконец, из добровольного заточения.
- А, как ты там оказался? - Карси было очень интересно, она даже почти забыла о сложившейся неудобной ситуации.
- Ты думаешь, я всю жизнь был драконом? - Айвир хмыкнул, выпустив облако дыма, но морду свою не приподнял. - Я был рожден человеком. Я был принцем, живущим в Снежном царстве. Люди из нашего царства поклонялись Зиме, словно богу, приносили ей дары, думая, что ей это приносит радость. Мы всегда знали, в отличии от других государств, что существуют Времена Года и Месяцы (не просто, как календарные дни), что они принимают облик людей, чтобы наладить контакт... В общем, я был красив, молод, амбициозен, доволен собой, имел на счету несколько славных подвигов, которые воспевали местные барды, а еще у меня должна была состояться свадьба, но не по расчету, как бывает у правящих людей, а по любви. Мою невесту звали Азелия, она была принцессой соседней страны, и она полюбила меня, наслушавшись бардов, которые пели ей о моих приключениях, во время ужина. Ты не представляешь, на что способна девчонка, чтобы встретиться с тем, кого она боготворит! Принцесса отправилась в нашу столицу, сообщить, что я подходящая кандидатура. У них там в стране всё решают женщины, так что понятно, что её без всяких пререканий отпустили в столь далёкое путешествие. Знаешь, когда я её увидел, то понял, что не могу жить без неё. Наверное, тебе, мой друг, этого не понять и ты посчитаешь это глупостью...
Дракон закрыл глаза, делая паузу, затем продолжил, выдохнув пар из ноздрей:
- Настал день свадьбы, но именно в этот злополучный день Азелия и пропала. Я тут же отправился на её поиски, перепуганный за её жизнь не на шутку. Во время странствий я посетил множество местных злодеев, которые всячески отрицали свою причастность к исчезновению моей невесты. Я уж было совсем отчаялся, пока не оказался в одном волшебном лесу, где был вынужден остановиться на ночлег у старухи, что жила в глуши отшельницей в хижине на курьих ногах. Признаться, увидев это чудо, я очень удивился. Так вот, у старухи этой был вместо одной ноги костяной протез, похожий на лапу какого-то хищника, а еще очень кривой нос. Она оказалась умелой ведьмой, травки всякие сушила, ворожбу наводила, чтобы деревья в лесу лучше росли и не засыхали. По ночам она забиралась в большое деревянное ведро, брала уродливую метлу и отправлялась летать над окрестностями, похищая детишек из соседней с лесом деревни и поедая их. Что уж говорить, больная она была на голову! Приходила с ночной охоты, лицо в крови запачкано - зрелище жуткое! А кот её черный подходит, и давай ей об ноги любовно тереться... Не помню я, правда, как звали эту старуху. В общем, ведьма поведала мне, что Азелию похитил некто Январис, месяц зимний. Мы в Снежном царстве всегда знали, что с этим Январисом шутки плохи. Бзик у него есть такой, красивых девушек похищать и превращать в ледяные статуи. Сообщение ведьмы меня очень расстроило, и я, немедля, отправился дальше. Старуха дала мне колючий шерстяной клубок в дорогу и сказала, что он приведёт точно к цели. Правда, я его на следующий день потерял, но до Январиса добрался. Когда я к нему пришел, то Январис церемониться не стал, сразу же сказав, что невесту мне возвращать не собирается, что она неделю как, пока я по свету скитался, замороженная в его коллекции хранится. Я не поверил, требуя доказательств, но они были ни к чему. Отчаяние и злость овладели всем моим естеством, и я попытался его убить. Но месяц Январь лишь рассмеялся и обратил меня в дракона. Он еще что-то сделать хотел, но я не стал дожидаться своей кончины, взлетев в воздух и пробив ледяной купол в его главном зале, вырвался на свободу. Правда, свобода продлилась не долго, Январис послал за мной вдогонку своего ледяного дракона, которых пытался проглотить меня, но я, оторвавшись, забился в ту пещеру с сокровищами и просидел там оставшиеся триста лет.
- Это ужасно, Айвир! - история, рассказанная драконом, очень тронула Карсилину. Девушка поднялась на ноги, стряхивая снег с плеч, и сказала: - Мне надо спешить, иначе станет в коллекции Январиса на одну грустную историю больше. К сожалению, я кое что поняла...
- Что же? - поинтересовался дракон, он растерял свои последние силы, пока рассказывал о себе.
- Я ведь нужна ему для коллекции. - Сказала она серьезным тоном и легонько хлопнула по карману. - Вот почему ты выбрала меня, Декабрина. Ты знала, что я оттуда не вернусь.
Декабрина даже не пыталась отрицать, показав свою мордочку, она сказала:
- Мы с Январисом договорились, что если я тебя приведу, то он отпустит Семёна.
Карси было неприятно слышать это, признание Декабрины походило на предательство, впрочем, что там в голове у зимних месяцев и что по их мнению вопросы чести, никто не знает.
- Именно поэтому он его не убил. - Продолжила белка, сверкая своими синими глазками. - Январис, хоть в это и сложно поверить, держит своё слово. Но, если ты сейчас уйдешь, я не поведу тебя насильно....
Декабрина считала, что Карси имеет право отказаться. Правда, Месяц плохо знала Карсилину.
- Я не буду отступать. - Ответила принцесса, но Декабрина теперь её очень раздражала.
- Даже, если рискуешь оказаться в коллекции?
- Иначе никак. - Карси насупилась, не горя желанием снова лишиться жизни. Одного раза ей вполне хватило, и она надеялась прожить долгую и счастливую жизнь.
- Нам больше нельзя терять времени. - Заметила Декабрина.
Карси кивнула и посмотрела на Айвира, тот закрыл глаза и, похоже, не подавал признаков жизни.
- Айвир... - Она провела ладонью по его морде, но дракончик не отреагировал, он был уже мёртв.
Карси, чувствовала, как слёзы пытаются выступить из глаз, но она сдерживалась. Жалость к дракону, боль, от потери только что приобретённого друга, мешали ей продолжить свой путь.
Карсилина опустилась на колени, достала из кармана коробочку, в которой держала пузырьки с жизненной энергией, и извлекла один. Золотистая невесомая жидкость внутри переливалась в солнечных лучах.
- Мы ничем не могли ему помочь, я сожалею. - Подала голос Декабрина.
- Если только... - Карси, уверенная, что это сможет спасти его, открыла пузырек, и прислонила бутылочку в щель между стиснутыми клыками дракона, выливая "вихиос неребию" ему на язык.
Когда жидкость закончилась, принцесса бросила пустой пузырек в снег и отвернулась от дракона.
- Пойдём, Декабрина. - С этими словами она подняла руки над головой и взлетела, покидая глубокую яму и надеясь, что дракон Айвир исцелится.
Остался последний пузырёк жизненной энергии.
13
Тринадцатый Месяц
Карси с трудом пробиралась сквозь ровный слой снега, утопая в нём по колено, а то и выше, сопротивляясь сильным порывам носившегося по долине посреди гор ветра, который решил поиграть в метель, кидая девушке в лицо острые снежинки, но останавливаться не собиралась. Декабрина, к большой радости принцессы, сказала, что знает это место, и что логово Январиса совсем близко. И правда, они сумели добраться туда, куда хотели, задолго до захода солнца.
И теперь Карсилина стояла посреди снежного поля, глядя на большие ледяные ворота, а кроме этих ворот больше ничего не было. Девушка даже начала сомневаться, а не скульптура ли это созданная каким-нибудь отшельником с больным воображением? Карсилина заглянула за ворота, обошла их кругом, но ничего не произошло.
- Декабрина, ты уверена? - не понимала принцесса листонская, если это шутка, то весьма неудачная.
- Да, это именно то место. Открой ворота. - Посоветовала зимний месяц.
Карси послушалась, думая, что при попытке открыть их, они просто упадут ей на голову. Но нет - ворота остались на месте. А щелочка, приоткрылась, говоря о том, что внутри есть какое-то другое пространство.
Карсилина дернула за заледенелую ручку сильнее, и ворота поддались, пропуская её в обитель Январиса. Пол был очень скользкий, ледяной, покрытый снегом, правда, вместо дверного коврика имелась под ногами надпись: "Я никого не жду", выведенная аккуратным, крупным почерком, говорящим о самолюбии того, кто это писал. Это был холл, просторный, свет в него попадал с улицы сквозь высокие и прочные ледяные стены. Дальше находилась арка, которая должна была вывести в коридор или на лестницу. Карси направилась именно туда и оказалась в светлом ледяном лабиринте, с очень высоким потолком, тоже изо льда. Лед этот был очень ровный и прозрачный, видимо, что к строительству лабиринта подходили очень аккуратно.
Невольно, Карси вспомнила, как в детстве ей тетя Маша журналы покупала, в которых было очень много заданий типа "Помоги мышке найти сыр" и нетрудный цветной лабиринтик, для малолетнего мозга, не обремененного знаниями. Надо было взять ручку и провести кривую линию от мышки к сыру, от ежика к грибку, от мальчика к его дому... Вообще, когда Карсилина была маленькая, она любила выполнять такие задания, но это в ряд ли могло подготовить ориентироваться хорошо в настоящем лабиринте, а не нарисованном в газете.
Вообще существовала специальная магия, позволяющая не заблудиться в таких местах, изучали её в университете ЧАЛИКУН, на третьем курсе ФизМага. Предмет так и называется "Магическое ориентирование". Но Карси не могла похвастаться тем, что знает эту магию, ведь закончить первый курс ей так и не удалось. Однако, Декабрина знала этот лабиринт, как свои пять пальцев. Она выпрыгнула из кармана, радостно скомандовала идти следом, и направилась вперёд, петляя по лабиринту. Карси старалась не отставать, переходя на бег, белка двигалась слишком шустро, и девушка боялась потерять её из виду.
***
Нет, Январис меня не убил. Сделав вид, что его ярость утихла, хоть нос все равно был прозрачным, месяц бросил меня на пол, словно мешок, и отвернулся. Я застонал от жуткой боли, разлившейся по всему телу, проскользив несколько метров на спине. Раны сильно кровоточили, оставляя на девственно-белоснежном полу багровые разводы.
- Не стоит испытывать моё терпение, мальчишка! - прошипел Январис, брезгливо глядя на свою окровавленную перчатку.
Я приподнялся, стирая кровь с губы рукавом, сверля его презрительным взглядом.
- Этими смертями вы ничего не докажите! - крикнул я ему, мой крик отозвался громким эхом от ледяных стен, заставляя сосульки на потолке нервно подрагивать.
- Всё, что мог, я уже доказал. - Ответил Январис, подступая ко мне. - Жаль, что обещал Декабрине не убивать тебя, братский договор - единственное, что нельзя нарушать.
- Давайте, нарушьте его! - я был очень сердит и страха перед этим напыщенным самодовольным идиотом, являющимся существом с неведомыми силами, не испытывал. - Вам же хочется сделать меня очередной своей жертвой и пополнить число убийств!
- Я перестал их считать, это скучно. - Январис был близко.
Я поднялся на ноги, не понимая, откуда у меня столько сил, осколки впившиеся в тело всё еще причиняли боль, но её можно игнорировать, в отличии от другой.
- Вам никто не скажет "хватит". Да и станете ли вы слушать тех, кто решается на это слово в вашем присутствии!
- Ты думаешь, что сможешь запретить мне замораживать людей? - усмехнулся Январис. - Какая в высшей степени наивность!
Я запустил в него светящимся шаром, который ударился о его грудь и превратился в пыль, плавно оседая на пол. Ярость пульсировала у меня в голове, не давая мыслить здраво, постукивая методичным "Убей его! Отомсти!". Если бы мне было не на ком сорвать своё отчаяние, которое при виде злодея, мутировало в неконтролируемую злость, я бы сошел с ума.
Я продолжал его атаковать магией, но безрезультатно, всё это воспринималось Январисом так, словно ему в плечо тычется назойливый комар, не более. Январис заражался моей злостью, хотя, лучше сказать, что культивировал свою, более масштабную, ибо когда месяц злится, никто не знает пощады.
Январису надоело, он и так не отличался особенной выдержкой, взмахнул рукой, меня подняло в воздух и больно бросило к ледяной стене, а руки он приковал толстым слоем льда к вертикальной поверхности, и я не мог толком пошевелиться. Пытался вырваться, извиваясь в своих путах и выбиваясь из сил.
- Отпустите, и мы сразимся в честном поединке! - я глядел на него в ненавистью, чувствуя нестерпимый мороз, который испарял из меня всё тепло.
- Ты не сможешь мне ничего сделать, глупец! - Январис смотрел, как я дёргаюсь в его ледяных оковах, в безрезультатных попытках освободиться, но его это даже не забавляло. - Может, хоть так ты остынешь?
Затем, он приблизился, жалея, что не может прикончить, и коснулся моего лба ладонью. Ощущение было такое, словно мне в голову, кроша череп, пытаются вставить большой кусок льда, размером с кирпич. Я закричал, не в силах терпеть это болезненное ощущение, которое гораздо хуже, чем острый приступ мигрени. Мой крик заставлял стены этого помещения дрожать. В глазах темнело, а Январис не собирался останавливаться. Наверное, я всё же вынудил его прервать мне жизнь.
Однако, что-то заставило его прекратить. Он убрал руку, давящее, раскалывающее ощущение в голове ослабло, и я обмяк, словно тряпичная кукла. Месяц отвернулся, глядя на ту заветную белоснежную дверь арочной формы, выйти через которую я так мечтал, первые часы своего заточения здесь. Дверь открылась, кто-то вошёл. Я заставил себя посмотреть туда, и увидел Карси.
Чувство радости, от того, что она жива продлилось всего секунду, уступая своё место страху. Он же убьёт её! Заморозит и поместит в свою коллекцию красивых, но мёртвых девушек! Нет!
Я уже не мог кричать, голос куда-то пропал. Я открыл рот в надежде предупредить Карси, но остался безмолвным, словно рыба, и снова дернулся, в попытке отклеиться, наконец, от стены.
- А, мы тебя ждали! - Январис расплылся в поддельной улыбке, предвкушая пополнение среди ледяных фигур. - Из Декабрины вышел хороший проводник, верно? Кстати, а где же она? Я хочу объявить сестрёнке благодарность.
Карси и сама не знала, куда делась Декабрина, ведь по лабиринту они шли вместе, и белка даже довела девушку до двери в этот зал, перед тем, как исчезнуть. Но это принцессу не волновало, игнорируя Январиса, она пробежала мимо него, чудом не поскальзываясь, прямиком ко мне.
- Что же он с тобой сделал! - во взгляде Карсилины читалось сожаление, когда она увидела мои порезы, что не смогла прийти раньше.
- Пожалуйста, уходи отсюда, - прошептал я, изо всех сил стараясь не потерять сознание, которое упорно хотело выключиться, словно фонарик с севшими батарейками.
- Нет, - отказалась она, дотронувшись до моего лба, ужаснувшись тому, что он был очень холодный, совсем не излучал тепло. - Теперь настала моя очередь тебя защищать!
- Карси, не надо героизма, только не сейчас... - Обратился я уставшим тоном, с трудом разлепляя веки. - Просто, не надо.
Ни к чему хорошему этот её глупый и довольно пафосный героизм не приводил. Каждый раз, как только она пыталась доказать свою храбрость, я жутко переживал, теряя большой запас нервных клеток. Она всё же не всесильная и совсем не обладает бессмертием!
- Не надо, - повторил я, дернувшись в своих путах, но лёд не ослабил хватки.
На экспрессивный тон, сил уже не оставалось, темные точки, пляшущие в глазах, не проходили. Январис наблюдал за Карсилиной с хищническим оскалом. Растерянность, поглотившая меня, внушала чувства, далёкие от оптимизма, и практически лишала надежды на благополучный исход.
Карси повернулась ко мне спиной и обратилась к Январису:
- Отпустите его!
- Отпущу, - кивнул тот, не меняя выражения лица, - если только согласишься на моё условие.
Я знал, что он потребует, и, собрав все силы в кулак, буркнул:
- Если отдашь ему свою жизнь, Карси, я обижусь. - Нужно было срочно вмешаться, да и вообще, сердило то, что она собиралась сделать. Я не могу спокойно стоять здесь, прикованный льдом к холодной стене, позволив ей в очередной раз ошибиться и оставить меня ни с чем! Согласитесь, это несправедливо: она год назад уже отказалась от жизни - умерла, оставив меня сходить с ума от горя и морально разлагаться. Сейчас - Карси здесь, а я не хочу снова испытывать те малоприятные ощущения, в ворохе которых захлебнулся после её тогдашней кончины. Зачем снова лишать меня надежды? Я хочу, чтобы она вернулась домой! Мне нужен шанс, как никогда раньше, нужен! Ведь больше он не повторится, и если Карси сейчас погибнет, то это уже ничем не исправишь....
- Пойдём в мою коллекцию, - Январис протянул ей руку, и девушке оставалось только взяться за неё. - И твой друг останется жив.
Карсилина стояла на месте, не решаясь двинуться ему навстречу. Она прекрасно понимала, что если не пойдёт с ним, то Январис и меня убьёт заодно. Насильно заставляя себя пребывать в сознании, я дрожал не столько от волнения, сколько от страха за Карсилину, который оплетал меня своей сетью, впрыскивал болезненный яд, словно огромный хищный паук.
А девушка колебалась, не спеша принимать решение, ей очень не хотелось быть замороженной, но и моей гибели допустить она тоже не могла. Карсилина неуверенно начала тянуть руку, чтобы взяться за Январиса, который смотрел на неё, словно охотник, пытающийся загнать дичь в ловушку. Я, стараясь унять бешено бьющееся сердце, понимал, о чём принцесса думает, главное только не выдать своей паники:
- И что это даст, Карси? Сама посуди, ну, согласишься ты совершить эту сделку и освободить меня в обмен на свою жизнь, тебя заморозят, станешь очередной красивой ледышкой у этого собирателя бабочек и серийного маньяка. - Я старался рассуждать здраво, подавляя желание закричать, что есть сил, и потерять остатки голоса, чтобы она не смела брать Январиса за руку. - А ты не думала, что, получив свободу, первое, что я сделаю, это покончу с собой? Специально, убьюсь где-нибудь, если пойму, что тебя уже не вернуть? Как тебе такая перспектива?
Пожалуй, это время, что её не было в живых, сделало меня через-чур рассудительным и намного мудрее, чем раньше.
Карси опустила руку, так и не коснувшись Январиса и с удивлением посмотрела в мою сторону.
- Ты опять обо мне не подумала, точнее подумала, но не о моих чувствах, а лишь об инертной необходимости сохранить мою жизнь. А, я умру, Карси, если тебя не станет, как лебедь, потерявший желание летать. Я однолюб по своей природе. А это, к сожалению, звучит как приговор, если вспомнить, через что нам пришлось пройти. - Моё откровение на неё подействовало гораздо лучше, чем беспокойные крики "Не делай этого!".
К сожалению, Январис, который снова потерял терпение, метнул в меня морозным лучом. Прежде чем безвольно повиснуть, на своих оковах, я услышал, как Карси говорит, что не согласна становиться экспонатом коллекции кровожадного зимнего месяца, и я отключился, погрузившись в темноту, которая не давала ни тепла, ни радости, даже успокоения в себе не несла. Может Карси и отказалась добровольно стать замороженной, но она ещё здесь, а, значит, Январис может убить принцессу даже против нашей с ней воли. Зачем он вообще пытался принудить её умереть добровольно?
Карси вскрикнула, не ожидав от Январиса такого шага.
- Я всё равно добьюсь того, чего хочу! - рявкнул зимний месяц.
- Что вы с ним сделали! - испугалась Карсилина, она не исключала того варианта, что он мог меня прикончить.
- Ты - мой следующий экспонат! - Январис снял окровавленные перчатки, обнажая свои прозрачные руки, которые были похожи на конечности ожившей ледяной статуи.
Девушка заметила, что на правой руке у него не хватает одного пальца, наверное, откололся. А Январис заставил обрушиться громадную ледяную глыбу, что висела над головой Карсилины, и та, отпрыгнула в сторону. Серебристые, блестящие в солнечных бликах осколки от этого куска льда, рассыпались по полу, попадая Карсилине на ноги. Сомневаюсь, что проломить ей череп а уж потом заморозить - такая уж хорошая мысль. Но Январис не унимался, бросаясь в девушку острыми ледышками, гоняя беднягу по залу, заставляя от них увёртываться. Карсилина не уставала, пару раз она была на волосок от того, чтобы какая-нибудь глыба льда проткнула её насквозь, пригвоздив к противоположной от меня стене, но девушка чудом этого избегала. Отбегая подальше, она достала пузырек из коробка, лежащего в кармане, думая, что жизненная энергия, которая в нём хранится, поможет мне прийти в себя. Карсилина запустила в Январиса огненным шаром и попала ему в руку, пытаясь подобраться ко мне, а его прозрачная конечность тут же растаяла буквально на глазах, заставляя зимний месяц еще больше злиться.
Январис сделал рывок и вцепился Карсилине в предплечье, вместо растаявшей кисти руки уже выросла другая, такая же прозрачная, с такими же тонкими, длинными пальцами. Карси вырывалась, но он держал достаточно крепко. Месяц вырвал у неё из руки пузырёк с жизненной энергией, бросил под ноги и намеренно наступил на него. Стекло хрустнуло, и по полу растеклась золотистая лужица, словно кислота, прожигающая лёд.
- Ты пойдёшь со мной! - властно говорил Январис, грубо встряхнув Карсилину, которая брыкалась, пытаясь освободиться.
- Я не хочу! - сопротивлялась она, наступив ему каблуком по носу сапога, но тот ничего не почувствовал.
- Хватит!
И они исчезли, оставив после себя прохладный вихрь, который, покружив по залу две минуты, тут же утих, припорошив пол новой порцией снега.
***
- Семён! Семён, вставай! ... - чей-то голос звал меня, пытаясь вытащить из этого до мозга костей холодного тумана.
- Зачем? ... - Я хотел сказать это, но язык не послушался, став очень тяжелым. Я хочу только одного - спать, желательно, как можно дольше.
Кто-то шлёпнул меня по щеке, одаряя охлаждающим зарядом, который распространился на всё тело, пробуждая каждую клеточку, словно холодный утренний душ.
Вскрикнув, я мигом пришел в себя, вздрогнув как от электрического разряда, словно прикоснулся к оголенному проводу, который тут же выключился.
- Ты как? - спросила Декабрина, склонившаяся надо мной и желающая удостовериться, что я еще в этом мире, а не загробном.
Этот зимний месяц уже приняла вид нормальной двенадцатилетней девочки, пристально глядя мне в лицо своими большими и добрыми, как у котёнка, глазами. Наверное, ей надоело быть белкой.
- Что происходит? - я присел, потирая виски и пытаясь вспомнить, как здесь оказался, что это за место такое. В мозгу всплывали неразборчивые картинки и образы, которые не желали собираться в единый паззл.
- Мне с самого начала рассказать? - спросила Декабрина безо всякого сарказма. Она хотела протянуть руку, но затем передумала, понимая, что от этого мне сделается еще холоднее.
Я, обхватив себя руками и надеясь хоть как-то согреться, поднялся на ноги. Надо было одеваться теплее! И огляделся. Вспомнил, как оказался в этом величественном ледяном зале Январиса, как он держал меня здесь, мучая холодом, и заставлял кровь остывать. Стряхнув снег с плеч, я вытянул перед собой руку, расправив пальцы, и разглядывал появившиеся на ней глубокие порезы, которые до сих пор слегка кровоточили.
- Помнишь? - поинтересовалась Декабрина, как лисичка повернув голову на бок.
Я выдохнул и с беспокойством посмотрел на неё, интуитивно чувствуя, что, должно быть, случилось что-то ужасное:
- Нет.
Затем я осмотрел себя, раны от ледяных осколков саднили, одежду словно кто-то порезал ножом, застывающая кровь была липкая, противная... Чувствуя дикий холод, я не мог перестать дрожать. Пришлось воспользоваться согревающими чарами, правда, они не особо помогли. И не удивительно, я был слишком ослаблен.
- Хорошо же тебя Январис обработал! - Покачала головой Декабрина.
Я размазал запястьем кровь по щеке и тут же понял, в чем может заключаться подвох, из-за которого Январис от меня отстал.
- Декабрина, пожалуйста, скажи, что ты не привела Карси сюда, чтобы обменять на мою жизнь! - я смотрел на неё с нескрываемой надеждой, которая тут же потухла, когда Декабрина ответила на вопрос:
- Привела, но она сама хотела, - казалось, будто месяц оправдывается, она даже попятилась назад, боясь, что захочу её стукнуть или накричу.
Но этого я делать не стал, сильно сжав руки в кулаки и зажмурившись. Сердце болезненно ёкнуло.
- Она бы и не отказалась. - Сказал я, стараясь не смотреть на Декабрину. - Мы ведь...
И я осёкся, боясь говорить дальше.
- Что? - спросила Декабрина, подходя ближе.
- Мы ведь можем спасти её? - закончил я, вопрос дался с трудом, страшно было услышать ответ на него. Если правильно понимать, то увидеть Карси живой у меня уже нет шансов, даже мизерных. Январис схватил принцессу в свою коллекцию и я не знаю, сколько времени уже прошло!
Уголки губ Декабрины дрогнули, она открыла рот, чтобы ответить, но я не выдержал, побежав к арочной двери, что служила выходом из этого зала. Ботинки скользили, но я не мог позволить себе упасть.
- Больше нельзя терять времени! - и я толкнул ту самую дверь, которая открыла перед собой большой ледяной лабиринт, с высокими стенами до потолка, сквозь который светило солнце, оно не могло растопить всё это царство вечной мерзлоты.
Я вбежал в лабиринт, слыша, как Декабрина кричит:
- Стой! Я тебя проведу!
Но я не послушался, побежав прямо, и надеясь, что где-то здесь найду вход на еще один уровень этого убежища. Упрямство не всегда способно играть на пользу. Завернув за первый попавшийся угол я тут же упёрся в тупик, доказав эту простую истину, и яростно ударил кулаком по ледяной стене, которая даже не треснула. Кулак заныл, и тряся им, я обернулся, чтобы вернуться назад к распутью, но на пути возникло здоровенное чудище с острыми когтями, которые с легкостью могли вспороть мне шею. Оно выглядело как ожившая статуя изо льда, сделанная представителем какого-нибудь авангардистского течения. Сквозь него можно было увидеть искаженную дорогу. Голова у существа была треугольная, шея вообще отсутствовала, а тело было по форме похоже на прямоугольник. Глаз не наблюдалось, да и вообще морда была безликая. А на ногах вместо пальцев у этого прямоходящего виднелись внушительные два шипа, весьма длинных и острых.
Первым делом оно замахнулось, выставив длиннющие когти, желая проехаться ими мне по лицу. Я увернулся, заходя ему за спину, но существо резко развернулось и полоснуло меня по плечу, добавляя новые раны. Похоже, сегодня у меня сегодня неудачный день. Как биться магу, зажатому в угол, который еще не изучал приемы ближнего боя? У меня еле хватило сил, чтобы оттолкнуть монстра на порядочное расстояние и выбраться из тупика. Нужно было немного отдохнуть, чтобы набраться сил для нового сражения с Январисом, в которое несомненно скоро мне предстоит ввязаться. А как я собираюсь победить его при таком раскладе, даже не знаю, если даже времени на отдых не было, ведь жизнь Карсилины уходит, и мешкать нельзя!
Побегав еще по лабиринту и натыкаясь на тупики, я стал придаваться панике, дыхание учащалось, а останавливаться было нельзя. Уже пять или шесть таких безликих чудовищ хотели меня растерзать, благо, они двигались медленно, давая преимущество в скорости. Я готов был уже закричать от безысходности и нелепости такого положения и подпустить чудищ ближе. Правда, как с ними бороться? Как убрать их с пути? Надо было послушаться Декабрину, а не бросаться из огня да в полымя. А попадать в ситуации, которые одна хуже другой - отлично у меня получается. Если дело касается жизни Карсилины, я становлюсь неуправляем, действую импульсивно, веду себя крайне глупо. А всё от бессилия.
Снова тупик, который привел меня в ярость. Ледяная стена пошла трещиной, а я решил, что не под каким предлогом не дам разорвать себя этим чудовищам. Ведь жизнь Карси зависит от того, смогу ли пройти через них. Может, отнестись к этому, как к зачёту на Физ-Маге? Преподаватели часто водят нас в специальный корпус, отведенный под испытания, чтобы проверять наши усвоенные знания, на практике подвергая риску. Вряд ли конечно, на таких испытаниях по-настоящему кто-то умирал, когда проваливал зачётный квест, но впечатлений бедняга получал массу, мог не выдержать и уйти со специальности, проклиная тот день, когда решил учиться на боевого мага.
- Вам меня не задержать! - я рявкнул, чуть не сорвав голос, вставая в боевую стойку. Правда, этот возглас никого из чудищ не испугал.
Их уже было ровно семь - по количеству тупиков, та которые я натыкался. И выжить, если они до меня доберутся, я не смогу. Мой огненный шар снёс головы у двоих, но они и не думали останавливаться. Стена за спиной стала крошиться, кусочки льда падали под ноги. Прижавшись к стене вплотную, вздрогнув от прикосновения ко льду, я продолжал бросать в них огненные шары, которые лишали их конечностей, делали сквозные дыры в туловищах. Но это не отражалось на их жизнеспособности - лишаясь ног они ползли, впиваясь в лёд когтями, а отсутствие рук не мешало им наступать. Сквозные дыры ломались, половина туловища падала, разбивалась, а вторая часть продолжала идти, словно ничего не случилось. Я не боялся их, меня пугало лишь то, что я не успею вытащить Карсилину и смогу "полюбоваться" лишь на её ледяную фигуру.
- Оставьте меня в покое! - я снова крикнул, моя магия, подпитанная яростью, вырвалась на свободу и снесла часть тупика, образовав там дыру, заставляя падать большие глыбы льда и разбиваться об пол тысячей сверкающих кристалликов. А покалеченные чудища распались, словно были сделаны из детского конструктора.
Дрожа, я упал на колени, потеряв значительную часть сил, опершись на ладони, тяжело дыша и отрешенно смотря в пол, пытаясь прийти в себя. Эта бешеная усталость меня доканывала, мешала действовать.
Нельзя тут рассиживаться! Карси умирает... Нельзя...
Опираясь на стену я заставил себя подняться, но слабость не сдавала позиций. Казалось, если сейчас отойду, покинув опору, то снова упаду. Ноги подкашивались, колени дрожали. Ну что я сделаю в таком состоянии?! Повеселю Январиса своим нелепым видом?!
Карси, твоя жизнь утекает, Январис испаряет её, заставляя твоё тело покрываться льдом! Тебе больно, ты думаешь, что я успею, и даже не предполагаешь, я слабак. Глупый и ни на что не годный! А, может, твоя смерть была мгновенной, ты даже не чувствовала, как лёд пронзает тебя насквозь...
Я рухнул на пол, чувствуя, как маленькие кусочки льда впиваются в ладони, и сжавшись в комочек, задыхаясь, словно загнанная удавом в угол мышь, почувствовал, как терзается сердце, в которое втыкаются невидимые и острые иглы отчаяния.
- Нет! Нет! Почему снова?! - простонал я, слёзы, которые текли из глаз показались очень горячими.
Листонская религия - штука сложная. Листонцы верят в высшую силу, которая всеми управляет. Именно она создала наш мир и множество других. Сила эта называется Случайностью, и лишь ей одной известно, как именно будут развиваться события в той реальности, которую она для тебя выбрала. А реальностей много, и они все прописываются в таинственной священной книге "Творикс", которая хранится в Недосягаемости (месте, которое есть вне времени и пространства, но никто туда не может попасть) и может раскрыть все тайны мироздания, несет в себе подробнейшую информацию о ваших жизнях и реальностях. То есть о том, что могло бы быть, если бы какие-то факторы вдруг не сошлись, если бы ты направился в одну сторону, а не другую, если бы не поднял фантик на остановке, если бы бабочка, которую ты увидел из окна в субботу, за день до этого попала в паутину и не смогла бы показать тебе красоту своих крыльев. Такие мелочи, но именно по их вине происходят глобальные события, отражающиеся на каждом из нас. Мало кто знает, что реальности можно корректировать. В "Творикс" было записано, что я тогда прыгну с башни, перемотав реальность, но Карси это не поможет, потому что есть Сулитерия, в нём было прописано, что Пятимар её украдёт и оживит принцессу... Писцы судеб "Творикса", помощники Случайности, явно надо мной издевались! Если им угодно, что Карси умрет, почему они дали мне надежду? Зачем им понадобилось возвращать её и убивать снова?! Я протестую! Я не хочу, чтобы она снова ушла в небытие!
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ