Волшебство

Глава тринадцатая

Мою руку покалывало ее теплом. Я попытался придвинуть ее ближе, чтобы крепко обнять, но незнакомка вывернулась и, так не взглянув в мою сторону, легким шагом ушла вверх по узкой горной тропе.

— Не уходи… — тихо прошептал я.

Но она молча удалялась, словно меня никогда и не было.

Еще пребывая под впечатлением от обреченности сна, я поднялся с ложа, понимая, что мое проклятие дракона вновь как-то от меня скрылась. Визит в плетеную палатку подтвердил: девушка-воин сбежала.

Я оглядел окровавленные прутья внизу у пола. И, тяжело шагая, выбрался наружу. Поднял глаза к небу и вздохнул. Когда же это кончится! Я никого не просил о такой «чести». И всегда рассматривал нареченную, выбранную против моей воли, как обузу, вызывающую жалость, но эта боевая девчонка вовсе не была обычной, вызывая невольное уважение.

— Если сначала я думал, что мне лучше взять ваш «детишковый» отряд в свои руки, то сейчас я понимаю, что поступил верно, предоставив тебе возиться с малышней… — нудно сообщил наш стрелок, затачивая наконечники.

Я отмахнулась от его гудения, и согнулась над картой. Бредис, сидя рядом, проверял готовность новых стрел, Фи, натянув грубый передник, у стола чистила в корзине овощи.

— С малышней⁈ — шепотом возмутилась Фиалка, откладывая в другую корзину аккуратно очищенную картошку. — Бредис, я тебя вообще не понимаю! Да тут весь отряд старшее ее, и вообще, я никого младше, кроме Рыжика, не знаю!

Бредис досадливо поморщился:

— Тсс, не ворчи. Взять на себя отряд? Нет, я обойдусь без этой чести. Я уже подал прошение королю. И, правильно, кому лучше возиться с детьми как не девушке? Я бы на ее месте уже придушил Сонника! Таскается к своей женушке в поселок чуть не каждую ночь, словно слов «дисциплина» или «война» — слыхом не слыхивал! Я бы уже ему голову оторвал, а она все возится. В отряде тишь да благодать, так совладать с толпой подростков надо уметь! А я не хочу быть нянькой.

Меня достало это нытье:

— Угу, тишь да благодать, говоришь? А вчера, видимо, тролли оттаскивали новенького Дика, когда он сцепился с нашим Лисом? У меня до сих пор рука болит, хоть перевязывай!

Бредис растянул губы в желчной улыбке: «а кто виноват?» Он сразу после освобождения из плена предложил мне снять личину и уйти домой, пока никто кроме Фи и его не знает, что отрядом руководит девушка. Я гневно взглянула на Бредиса, но промолчала.

— Они просто еще не притерлись… Кстати, давай обработаю рану! — оглядев нас по очереди, миролюбиво предложила Фи. Я скосила на нее глаза, как у нее терпения на всех нас хватает?

Отмахиваясь от ее помощи, я нагло усмехнулась:

— Я для веса камень в кулаке держала, когда ударила его, так что некого винить, что разбила костяшки.

Фи тихо хмыкнула:

— Командир, ну что за варварские методы! А я и думаю, откуда у него такой шикарный синяк под глазом? — не сдержавшись, она хихикнул. — Зато Дик больше не станет лезть к нашим. Никак не привыкну, что отряд настолько увеличился. Раньше мне больше нравилось!

— Привыкнешь, хотя наших я тоже люблю больше…

— Началось, «этих люблю, этих не люблю», рябинки вы, рябинушки! — насмешливо сообщил нам великую истину Бредис. Уложив последнюю законченную стрелу в колчан, он застонал, изобразив полудохлую зверюгу с высунутым набок языком. На этом терпения Фиалки исчерпалось, раздраженно наблюдая за гримасами Бредиса, она ехидно заметила:

— Тебя послушать — старый зануда! А ты, вроде, только лет на пять старше меня?

— На четыре, — холодно улыбнувшись, солидно поправил Фиалку Бредис.

— И не подумаешь, ворчишь чисто старик! — усмехнулась Фи, аккуратно отмывая ладони от земли и сока картошки.

Бредис раздраженно отмахнулся — он помогал себе зубами затягивать ремень на связке заготовок, и на ответ ему сил не хватило. Закончив, отошел к стене за новой партией наконечников для стрел.

Задумчиво оглядев преображенную пещеру, — с появлением новых бойцов и из-за хаотичной установки новых лежанок пещера стала выглядеть городским лазаретом, — я взялась пересчитывать то, что мы получили позавчера у интенданта.

За последний месяц все сильно изменилось. Отряд пополнился, у меня теперь больше трех десятков бойцов, ныне мы боевой отряд тайной войны, специальное подразделение, которое должно вредить эльфам. Кроме организации боевых операций, пришлось взять на себя и все обеспечение.

Самое неприятное, нас от честного Ясенца передали под надзор высокородному дворянскому сыну. Вот тогда я поняла, что ненавижу своих подлецов лютее, чем любого врага! Нашим отрядом отныне занимался интендант короля. Раздраженно щелкая тонкими пальцами, он смотрел на меня потухшим взглядом, который загорался словно свеча, при виде просителей с обещанием в глазах и многозначительным пошевеливанием пальцев.

Я упрямо стояла у двери его кабинета, пытаясь получить необходимое:

— Так вы мне дадите одеяла и плащи? Несмотря на то, что сейчас весна, в пещере холодно, одеял не хватает, пла…

— Я же сказал тебе, — резком голосом перебил он меня, — ничего нет!

Совсем недавно занимаясь доставкой продовольствия, я видела целые залы до верха набитые одеялами, подушками и прочей утварью, потому не верила в отсутствие необходимого. У негодяя интенданта на них свои планы, и мелкие отряды типа нашего явно в них не входили.

— Что ж… Жаль, конечно, но придется просить о помощи лично королеву, думаю, она будет удивлена отсутствием одеял, и не только! Уверена, ей будет интересно узнать о состоянии дел под вашим управлением.

— Это ты мне? — со зловещим удивлением спросил интендант короля.

Ну да, меня только нахмуренными бровями и пониженным голосом пугать осталось.

— Она должна знать о тяжелом положении дел в королевстве! — Наивности в моем взгляде хоть отбавляй. Интендант высокомерно оглядел меня, раздумывая можно ли доверять моим угрозам и, минуту подумав, коротко кинул:

— Следуй за мной.

Назад мы шли нагруженные одеялами, но радости в душе не было, была только ненависть к тем, кто наживается на крови.

Из-за весны мы получили дополнительную передышку. Теплые дни сменялись снегопадами, и с гор то и дело спускались лавины мокрого снега. Передвигаться по ущелью было крайне опасно. Наши войска, как и силы противника, стояли в укрепленных местах, при случайных встречах вяло обстреливая друг друга издалека.

Эльфы своей магией строили из плетеных веток мосты и переходы для быстрой передислокации войск.

Наши отряды торопливо укрупнялись, теперь по приказу короля мы занимались крупными диверсиями: окружали и отбивали подъезжавшие с Приморья обозы с вражеским продовольствием; спускали лавины на разведчиков и лагеря врага; портили их мосты, брали посыльных в плен; скапливали данные об вражеских лагерях, — в общем, вредили с душой и по мере возможностей.

Фиалка, сегодня ночью ходившая на охоту вместе с Бредисом, сейчас чистила небольшие тушки горных куропаток и, хихикая, говорила:

— Понимаешь, по его словам я все делала не так: слишком громко разговаривала, топала как слон, не так вязала силки, забрасывала ловушки не туда, и само собой, ловила птичек неправильно! Но в итоге поймала птиц в два раза больше, чем он! Как это получилось, ума не приложу! Магия наверно!

Мы, переглянувшись, засмеялись. Бредис, возясь с оружием в углу, скривившись, передразнил наш смех, проворчал себе под нос что-то презрительное.

Разговаривая, мы могли не опасаться, что кто-то услышит. Почти все бойцы на безопасном пяточке у ручья заготавливали горючее вещество по рецепту Бредиса, то самое что мгновенно превращало живые изгороди эльфов в трухлявые палки. Оно же отлично сжигало мосты. Изготавливать такое в начале войны стрелков научили королевские маги, а Бредис уже показал нам. Ничего сложного в его составе не было, единственно, я поражалась, что это вообще горело! Волшебство, да и только!

Я бежал уже очень долго, мне было страшно, пот ручьями стекал со лба, дышать становилось труднее, на лбу и висках вздулись вены, сердце отбивало бешеную дробь.

— Надо успеть! — Важно было кого-то предупредить об опасности.

Но я не успел… Девушка в платье из бежевого шелка шагнула в пропасть.

Закричав, я проснулся.

В дверь постучались. Я открыл. За дверью хлестал первый осенний дождь. Лорм похудевший и постаревший после ранения, в тяжелом плаще с которого лились потоки воды, появился на пороге моей палатки.

Мы по-настоящему радостно обнялись.

— Вот уж не ждал! — отозвался я. Лорм стянул мокрый плащ, я усадил дядю на лежанку поближе к огню.

— Я тоже не надеялся застать тебя здесь. Думал, ты давно у себя в замке. Или какие-то дела появились?

— Ну да… Ты вновь заберешь свой отряд?

— Да, а то говорят, вы тут без меня совсем застоялись. — Он откинулся на стенку палатки, сложил руки вдоль тела, внимательно изучая обстановку.

Я достал из сундука сыр, вино, и глиняные кружки. Выставляя скудное угощение прямо на покрывало, произнес:

— Затишье всем нам на руку, думаю, скоро главное начнется. От берега порков до Свободного Приморья по морю добираться месяца три. Время выходит, со дня на день полчища порков будут здесь. Вот тогда всем станет ясно, зачем эта игрушечная война затевалась…

— Если все произойдет, как ты говоришь, то они должны уже прибыть в наши южные моря.

Я печально улыбнулся:

— Если я ошибаюсь, то тогда мы просто ждем появления вдовой Владычицы и быстрого мира. А порки, возможно, специально чего-то выжидали прежде, чем отправляться сюда…

Лорм усмехнулся:

— Ну, насчет владычицы дело не станет, я некоторое время был в ее эскорте. Думаю, она уже наставляет своего сынка на путь мира и мудрости.

— Радостная новость, не знал, что Владычица уже здесь… — согласился я.

— Еще бы! — совсем не по-эльфийски хмыкнул Лорм. — А я, тем временем, передал ей твои мысли на тему будущей войны. Она была поражена, но не удивлена, ей уже докладывали о чем-то подобном… — довольно щурясь, сообщил он. Я устало усмехнулся.

— Надеюсь, они с сыном успеют подготовиться к встрече с врагом.

— Да. Я тоже надеюсь. Будем ждать посыльных, а пока сообщи мне, что тебя здесь задержало?

Я миг помолчал, потом устало спросил:

— Что ты знаешь о паре дракона?

Лорм ожил и с ненавистью в голосе отозвался:

— О, «возмездие драконам» — великая вещь, его еще справедливо называют отмщением! Нет лучшего способа увидеть, что эти животные страдают, как наблюдать за тем, как драконы пытаются приблизить свою пару к себе. — Лорм с ненавистью стиснул кулаки и гневно усмехнулся.

Наблюдая за ним, я покачал головой.

— Непривычно видеть в тебе столько ненависти.

— Видеть, что твою единственную сестру искалечили душевно, лишили блестящего будущего, и ты не в состоянии, что-либо исправить или хотя бы отомстить? Как ты думаешь? Ты тоже не видел от них ничего хорошего! Твой папаша лишил тебя любящей матери, высокого положения и счастливой юности. Все, что ты имеешь, ты получил сам, заплатив за это слишком высокую це…

Тут он резко замолчал, до Лорма только дошло:

— Ты нашел свою пару⁈ Нет!..

Наблюдать, как на лице дяди гнев сменяется шоком, а затем мучительной тревогой, было непривычно.

— Поэтому хочу знать об этом все… — тихо пояснил я.

— Прежде всего, это единственная возможность для дракона иметь детей. Очень редкая возможность.

День открытий, я вздохнул:

— Так значит, моя мама была его парой?

— Да…

— Тогда я вообще не понимаю. Если так, значит, дракону надо было ее беречь, пылинки сдувать…

— Драконы на это не способны. Дикие, необузданные, они не в состоянии понять или заботиться о ком-то другом. Беспредельная сила губит их, они сходят с ума от своей мощи. Поклоняясь и служа одной личности — себе. Редкие особи могут мыслить разумно. Большинство так и остается младенцами, удовлетворяющими свое «хочу»!

— Знаю, что в любое время, когда бы дракон ни пожелал, все окажется в его распоряжении.

Лорм согласно кивнул:

— К моменту взросления, это несколько сотен лет, драконы одержимы желанием иметь детей. Имея все «игрушки» мира, они готовы на все, чтобы обзавестись собственным потомством. Я не говорю семьей, это понятие им незнакомо.

— Тогда почему мой папаша не забрал меня у тебя?

— Мы сообщили ему, что твоя мама, не выдержав насмешек, сошла с ума и убила себя, спрыгнув со скалы в море. Что оказалось пророческим. Да она жива, но не в себе. Поэтому он не может ее найти посредством магии. Так нам было легче спасти тебя от него.

— И он поклялся отомстить эльфам… — устало дополнил я, размышляя, не связано ли это как-то с войной.

— Да, он поклялся отомстить… — согласился Лорм. — Хотя логики в этом нет никакой! Мстить тем, кто и так от тебя пострадал.

Повисло молчание, под уютный треск поленьев мы тихо пили вино, размышляя каждый о своем. Пока я, печально вздохнув, не добавил:

— Мне остается только его пожалеть, как жалеют слепых, не видящих света.

Лорм не согласился:

— Но, если слепые начинают диктовать свою волю зрячим, заставляя остальных жить в темноте, ломая судьбы, добиваясь исполнения своих прихотей, они ничего кроме ненависти не заслуживают. Твоя мать уже несколько десятилетий в панике прячется, больше одной ночи не проводя в одном доме. Представь, жить в постоянном страхе, что он найдет и заберет ее к себе! А если он и, правда, ее найдет, то… — Лорм тяжело покачал головой. — Ты сам живешь в одиночестве, не зная, что такое нормальная заботливая семья.

Я отмахнулся:

— Обо мне уже поздно беспокоиться, но почему не женишься ты?

— Мне неприятна сама мысль о браке. — Лорм сидел, напряженно сцепив пальцы на коленях, стараясь казаться невозмутимым. — Я не хочу менять свою жизнь. Меня все устраивает. Так что у тебя с парой? Злорадствуя, я ни в коей мере не желал такой участи тебе!

— Я пока не имел возможности выяснить все об этом, от тебя узнал только о возможности иметь наследников, но для меня это неважно. Меня словно к ней тянет… Да и эти сны… — Я устало покачал головой, опуская взгляд.

— Так ты не уверен?

— Я ни в чем не уверен! Кроме одного: окажись эта девушка моей парой, для меня она точно станет отмщением.

— Даже так? — В ответ я только устало кивнул. Лорм с грустью добавил:

— Оставь ее, если ты вы не сблизились, останется возможность избежать этой участи.

— Нет. Я уже не могу, постоянно думаю о ней.

Теперь печально качал головой Лорм:

— Ты всегда поступал, как тебе заблагорассудится. Я-то тебя знаю. Но, помяни мое слово, это ничем хорошим не кончится…

«Помяни мое слово…» Помяну и не раз, у меня давно нет выбора, я уже в игре.

Снаружи буря все усиливалась и теперь раскаты грома слышались почти ежесекундно, становясь мощнее с каждым мгновением.

Этот огромный мир, война, страдания боль… все осталось позади, я видела только его глаза… Глаза, я в них тонула. В этот миг я понимала маму, бросившую титулованных родителей, замок, и шагнувшую вслед за отцом.

Взгляд на меня — и я готова взлететь… И будь что будет!

Связь глаз, вязь душ. По его взгляду поняла, что он чувствует тоже самое. Я ему улыбнулась. Ни капли кокетства, только чистая радость от встречи с давним знакомым.

Шагнула к нему. Он пошел ко мне…

Пытаясь разбудить, меня крепко схватив за плечо, грубо зарычали на ухо:

— Подъем!

Голос был мужской, кто-то из новичков. Со сна размахнулась и звучно въехала по уху будильщику, пресекая подобное панибратство. Затем открыла глаза и, наблюдая, как рыжий верзила недовольно чешет щеку, спокойно сообщила:

— Достаточно просто позвать.

— Разведчики вернулись, — недовольно сообщил он, жадно поглядев на котел с варящимся мясом.

— Как тебя зовут?

Ему, чтобы ответить, пришлось проглотить слюни:

— Тютень.

— Запомню. Зови их сюда. Завтракать будем после разговора. — Парень угрюмо кивнул и вышел из пещеры.

Вчера планируя новую операцию: устранения моста, который сильно сокращал эльфам путь к Привражью, я, наконец, удостоилась похвалы Бредиса:

— Ну, мечом ты владеешь плохо, луком еще хуже, зато стратегия и тактика как у опытного командира, — и с ехидством добавил, — с истинно женским вниманием к деталям.

Не поднимая головы от только что начерченного плана, я усмехнулась, не зная как расценивать его слова. И похвалил, и обругал, заодно и посмеялся.

Вообще-то мне нравилось составлять планы и следовать им. Куда сложнее было добиться от бойцов точного исполнения. «Старым» доказывать не надо, только Бук вновь сел на старую лошадку и собрал вокруг себя кружок «очень умных».

Бредис вел себя, словно дела отряда его не касались, уверяя всех, что ждет разрешения от короля вернуться в свой отряд. Мне же приходилось и учить бойцов, и наказывать. Пока Фиалка не подала идею, переложить все проблемы на плечи командиров, разбив отряд на три равные части.

Первой группой управлял Бук. Я понимала, возможно, позже дело дойдет до их отделения или открытого противостояния, но пока недовольство притихло, так как он забрал к себе самых непокорных. Вот пусть и усмиряет. Вторую группу я поручила Лису, третью Ветле.

Фи, появившаяся в пещере, добавила дрова в костер, озабоченно спросила:

— Хоть час поспала?

— Да. Больше…

Фи нашла способ делать заготовки для долгих походов: нарезая вареные овощи тонкими кружочками, она высушивала их на горячих камнях у костра, потом слегка подрумянившиеся кусочки раскладывала по сумочкам и раздавала бойцам.

Я отправила ей на помощь троих «новобранцев» Лиса, а сама между делом сообщила Бредису:

— В обед вновь выходим, обнаружен новый лагерь, над ним заснеженный склон.

— Всех с собой берешь?

Невинный вопрос заставил задуматься. На разведку я всегда ходила сама, но эту операцию Бук проводил без меня. Но кто бы ни ходил на разведку, всегда оставались опасения о наличии возможных ловушек.

Я демонстрировала выдержку и хладнокровие — никто не заметил мучавших меня сомнений.

— Дел там немного: подложить заряд и пожечь, так что возьму с собой небольшой отряд. Останешься и за всеми присмотришь, а? Еще поможешь Крапивникам, они взялись за скрытые подъемники… — начала было я, но Бредис отмахнулся:

— Не сомневаюсь, благодаря твоим изобретателям кто-нибудь свернет себе шею.

— В горах это вообще не проблема, но не забудь, мы всю зиму благополучно пользовались их приспособлениями для спуска… — Я не стала упоминать о том, что он вернулся в строй и смог пользоваться луком только благодаря придуманному ими устройству.

Ладно, проверю тех, кого возьму с собой. К сожалению, наши «старички», знающие местность как свои пять пальцев, сейчас заняты. Идут одни новички.

— Рискуешь… Да и не должен командир делать все работу лично. Давай я их поведу? — предложил Бредис.

— Не стоит, лучше учи их стрелять. Кто это сделает лучше тебя?

Я многозначительно усмехнулась. Бредис улыбнулся в ответ:

— Командир, хе-хе… — улыбка исчезла, превратившись в усмешку, язвительно кашлянув, он добавил, — осторожней там.

— Для этого я вылезу из кожи вон,— серьезным тоном ответила я. После плена холодная жесткая логика и выверенные шаги, единственное, на что я опиралась в своих расчетах.

Он молча кивнул, метнув взгляд к входу, где появилась Фиалка, и продолжил возиться с тетивой.