Волк 6: Лихие 90-е

Глава 9

Я понимал, что решение Эдика вмешаться в конфликт необычное. Я же не один из них, не живу по их понятиям и правилам, не скидываюсь в общак, не плачу им за крышу, а ещё у меня контакты с милицией и ФСБ.

С другой стороны, в эти времена такие связи уже давно никого не смущает. У всех там знакомые, даже у законников. За одним столом вполне себе сидели и братва, и воры, и бизнесмены, и политики, и многие другие, так уж было принято вести дела.

Если ты что-то из себя представляешь, с тобой говорят, если нет — платишь долю или закопают. Так что если пивзавод решил бы нас перестрелять, их бы ничто не остановило, кроме одного — не смогут физически, у них не хватит боевиков.

Так что подобный конфликт в городе не выгоден, особенно когда его не удалось разрешить за ночь, и пролилась кровь, нескольких авторитетов уже привезли в морг. Дальше стрелять смысла мало.

Ещё мне намекал Макар, что этот конфликт мог повлиять на какую-то операцию силовиков, а силовики могли готовить её только на большое дело. А раз большое дело под угрозой, пришлось вмешаться аж Эдику, чтобы мы с Крюковым договорились мирно. Они не смогут провернуть свои махинации, если вся милиция в городе будет стоять на ушах.

Ну и сам Эдик от вмешательства ничего не терял, наоборот, ещё сильнее закрепляет свой авторитет. Будет выгодно смотреться на фоне Захара, который тогда пытался помирить Гошу и Крюкова, но после этого война только разгорелась сильнее.

Ещё они могут думать, что это мы завалили Черномора и остальных. В целом, это не так далеко от правды, но такой исход для нас тоже нежелательный. Слава завалил там всех, кто попался под горячую руку, включая одного типа с мясокомбината, который вроде и не при делах.

Но раз этот Пианист там сидел, то он явно был в курсе, что кто-то замышляет против нас подставу. Так что тут вопрос сложный, кто с кого спросит. Да и мы не наследили, Слава в этом деле понимает. Жаль только, что не удалось его удержать подальше от старой работы.

Короче, головной боли прибавилось, и я думал, что это далеко не конец.

Встреча была назначена в кафе Альгамбра, на базе Эдика, на центральном рынке, где он засел так, что его никто не может оттуда выдавить. Пока он там сидит, его влияние росло, как и доходы. Конечно, он не так силён, как покойный Лука, но зато хитрее, и есть авторитет.

Я взял с собой несколько человек из конторы, кроме Жени, которого оставил разбираться с домом. Тем более, туда наехала милиция и все остальные. В конторе тоже полно гостей с самого утра, там остался Лёня, который объяснял бывшим коллегам, из-за чего ночью шла перестрелка у нас на пороге.

К нам пока ещё никто не подошёл из-за стрельбы в загородном кафе. Но придут, там был убит Прапор, который дрался с нашими и огрёб от Жени, так что точно следователь им заинтересуется. И РУОП тоже захочет узнать, связаны ли мы с разборкой. Так что Новый год обещает быть весёлым.

Слава уехал в Читу ночью на машине, и мы все будем говорить, что он отправился туда сразу вечером, чтобы улететь на самолёте. Ещё и билет ему купим в железнодорожной кассе на вчерашнее число, Лёня обещал это сделать по старым каналам.

Сам Слава как раз вспомнил про двоюродного брата в Новосибирске, где и погостит, пока всё не утихнет, денег хватит. Не думаю, что он сильно наследил, но пусть лучше побудет подальше отсюда, если будут искать, братва или милиция. Жаль только, что не вышло отправить с ним Женю, но за ним присмотрим сами.

Эдик ждал всех внутри кафе. Татуировки на пальцах он свёл, их почти не видно, стальные зубы давно заменил, так что на сидевшего большую часть жизни законника он вообще никак не походил. А вот Монтёр, его помощник, как был уркой, так им и остался, даже дорогой пиджак ничего не менял.

Едва мы вошли, Эдик поднялся и пошёл нам навстречу.

— Скоро начнём, Максим, — сказал он. — Во втором зале будет встреча, как раз недавно его открыли. Там мой человек с вами побудет, чтобы не скучали. Хотел с вами увидеться, поздороваться.

— Понял.

— И ещё, — Эдик подошёл ближе. — Я говорил с Гришей по телефону… с Гришей Черепом, ну, если так понятнее. Он передал, что не в курсе, что это его человек был в том кафе с Черномором и Прапором, и такое бы не одобрил. Раз, говорит, без разрешения куда-то залез, то и сам пусть расхлёбывает, что случилось. Вернее, уже не сможет.

— Ну а я при чём? — спросил я. — Или вы думаете, что к той бойне причастен я?

— Я не могу такого знать, — он развёл руками. — Господь один только всё знает, а мне лишь бы мирно всё было. Время и так сложное, куда усугублять. Но не все думают, как я.

Голос вора вдруг изменился с интеллигентного на холодный.

— Кто-то ищет того, кто Черномора грохнул, а кто-то с Черномора хотел спросить за то, что он фуфло втирал и за базар не ответил. Говорил, что уедет, а сам тут крутился, планировал что-то.

— Да, — я кивнул. — Он говорил, что отсюда уедет и мешать не будет.

— Вот и верь таким, — Эдик пожал плечами. — Ситуация сложная, но беспредела никто не хочет, поэтому меня попросили вмешаться, чтобы не доводить до крайностей, как летом было. Вон туда, — Эдик показал на зал, снова превращаясь в радушного хозяина. — Скоро будем.

Люди остались со мной. Конечно, будь рядом Женя со Славой, было бы спокойнее. Зато со мной Артём, один из первых наших работников, и ещё несколько хороших и проверенных человек. И у них есть оружие, которое у нас не забирали. Да и мы бы его не отдали.

Кажется, раньше здесь был кабинет директора игорного клуба, здесь я тогда говорил с Родионовым. Но маленькое помещение преобразилось и ничем не напоминало старое.

Второй зал был совсем небольшим и напоминал такое же помещение в Шахерезаде, где мы недавно разговаривали с Черномором. Только мебель подороже, как в лучших ресторанах города. Большие вложения для места, куда обычные посетители не ходят. На идеально белых скатертях стояли пустые тарелки и бокалы, но никакой еды ещё нет. Музыки не играло. Я огляделся, но не сразу заметил стоящего в углу человека, сильно слепило от большого окна.

— О, какие люди, — протянул он.

— Здорово, Мишаня, — совершенно спокойно сказал Артём. — А я думал, ты умер ещё летом.

— Почти, — пробурчал Миша, стоящий у двери на кухню.

— Брата твоего жаль, — продолжил Артём. — Всё не было случая сказать. Мы с ним тогда прятались в одном сарае, пока нас чехи искали.

— Он рассказывал. Ладно, что поделать?

Парень со следами от старого ожога на щеке внимательно смотрел на нас. Ходили слухи, что Мишаня жив и здесь, на рынке, и Эдик наконец-то решился его показать остальным. Он был одет в камуфляжную форму, как у охранника. Я слышал, что на рынке открыт очередной ЧОП, и Миша явно записан туда. Правда, в кобуре у него явно не ИЖ, а оружие посерьёзнее.

— Занимаюсь безопасностью Эдуарда Владимировича, — объяснил Мишаня, заметив мой взгляд на пистолет. — А я захотел поздороваться и передать Димке привет.

— Передам, — я медленно кивнул, рассматривая его.

— Даже рад, как он поменялся, видел разок, — продолжал Мишаня, подходя ближе. — А то когда он ходил за Майором, даже смотреть на него страшно было. А тут ещё эта падла его ударила. В старые времена Димка бы ему яйца отрезал на живую, но сейчас хоть другие не бросили. А кто Прапора завалил, Волк? — как бы между делом спросил он.

— А ты чего этим интересуешься у меня? — ответил я вопросом на вопрос.

— Думал, вдруг ты знаешь, — Мишаня поднял обе руки. — Я это не предъявляю, думаю, это вообще кое-кто другой. Ладно, вино сейчас принесут, тут вино отличное. Сейчас, пну кого-нибудь, чтобы поторопились.

Один из последних богатовских встал в стороне, потом вышел на кухню. Двери между залами были закрыты не до конца, слышно, как Эдик встречал нового гостя.

— Да я тут с китаёзами на охоте был, — говорил бодрый голос Крюкова. — Захотели они зимнюю охоту посмотреть, а сами бухали, как не в себя, даже ружьё никто не взял. Но чего поделать? Китайские бизнесмены, инвесторы, надо было просьбу уважить. Да и мы сами так охотимся, чего и говорить?

— Да, надо показать им наше русское гостеприимство, — сказал Эдик. — А вот и ты Витька, привет, родной! Игорь, ты в курсе, что он одно время со мной там был? Много с ним разговаривали, о всяких вещах.

— Он говорил, — голос Крюкова стал жёстче. — Вот и взял, чтобы с тобой поздоровался. Может, хоть ты его вразумишь? А то он…

Стали говорить невнятно. Я выглянул в щель между дверьми. Рядом с Крюковым стоял худой мужчина, отдалённо похожий на самого Игоря, только чуть старше, короткостриженый, в простом сером свитере и джинсах. Он крепко сжимал руку Эдику, и они явно были рады друг друга видеть.

— Хороший ты человек, Витька, добрый. Не хочешь к брату?

— Не очень, — пробурчал Витька.

— Ну, ты человек взрослый, раз уж решил так, не могу спорить.

Точно, это же о нём говорил Студент. Просто нахлынуло столько событий, что стало не до этого. Ваня как раз передавал просьбу Крюкова, чтобы я помог устроить его двоюродного брата на работу. Необычная просьба.

Причём не в город, а на комбинат подальше от города. Но вот это как раз понятно, нужно для того, чтобы никто не задавался вопросом, с чего это брат криминального авторитета работает в таком месте. Хотя всё равно, это странно.

Я вернулся на своё место под молчаливыми взорами наших парней. Смотрели на меня, некоторые чувствовали себя неуютно. Ещё не привыкли, что можно на равных говорить с такими людьми. Ну ничего, привыкнут.

— Ну вы как сговорились, — слышен голос Игоря Крюкова. — Ладно, я пытался. Да и тем более, уже договорились насчёт него. И кстати об этом… Где наш общий знакомый? Давайте вопрос закрывать, а то всё встало.

— Нас ждут в том зале, — Эдик откашлялся. — А где Душман? Я бы и с ним хотел поговорить. Очень сильно хотел, я же просил…

— На точке он, надо следить, а то всё идёт сейчас через одно место. А только он в курсах всех поставок кроме Прапора был.

— И чё ты его покрываешь? — раздался недовольный голос брата Крюкова. — Это же тварь, а ты его прикрыл, это точно он всё спровоцировал.

Крюков сказал что-то резкое, а Виктор заткнулся, а после распрощался и ушёл. Хм, ненавидит Душмана? И почему? А это интересно, потому что Крюков своего бригадира действительно покрывает, а Душман давно уже показал, что нам не друг.

Так что с Виктором Крюковым я поговорю, если Игорь не понял, что я это слышал. Ну и если пойму, что это не заранее разыгранный спектакль для Эдика, но тут я опять дул на воду, мало ли.

— Максим, приветствую, — сказал Крюков, входя в зал и усаживаясь за большой стол напротив меня. — Вот даже на охоту съездить нельзя. Только уехал, а ты уже чего-то с Прапором не поделил. Потом пиф-паф, и он готов.

— Вопрос в другом, Игорь, — отозвался я. — Почему Прапор на моих людей руку поднял, а потом Душман стрелять начал? И с чего это Прапор вместе с Черномором сидел за одним столом, после того как тот тогда грозился весь город взять?

— Давайте лучше начну я, как старший и как тот, кто всех здесь собрал, — Эдик тем временем уселся во главе стола, подняв руку, чтобы Крюков помолчал. — Но сначала выпьем вина. Небольшая доза как раз взбодрит, и мы сегодня закроем вопрос, чтобы никто не остался недовольным. А вино не любит суету.

Мы замолчали. Сначала я хотел сказать, что Душман тоже там был, я слышал это от Славы, который чуть его не пристрелил. Но надо следить, что говоришь.

Об этом упоминал только Слава. Если дам им понять, что в курсе этого, то они точно поймут, что я к этому причастен. Ведь больше об этом в городе не знал никто, а вот киллер знать может.

Если сейчас скажу, что Душман там был, это прозвучит как серьёзная предъява. За неё надо быть готовым ответить, сказать, откуда я это знаю, а Славу я выдавать не собирался. Но если не скажу, от кого конкретно я это слышал, будет один вред. Отмазка «слышал от кого-то» не сработает, бандиты не будут говорить с человеком, который не отвечает за свои слова.

То, что там был Прапор, это понятно каждому и это обсуждал весь город. Тело прятать никто не стал, охрана Черномора просто уехала, бросив трупы. А если они и видели Душмана, рядовые быки вряд ли знают наших бандитов в лицо. Но если пойдут слухи… ну, это проблема Душмана, не моя.

И это не единственный вопрос. Ведь Слава мочканул человека Черепа, ещё неизвестно, как это на нас отразится, если об этом узнают. Пусть Эдик сказал, что Череп якобы был не в курсе и не одобрял такое, но кто знает, что он думает на самом деле.

Ещё про Душмана говорил Макар, и тут ситуация тоже непростая. Мне-то этот Макар никто, но он человек, работающий на Ремезова и его компанию, сдавать его я не могу.

Макар, кроме этого, водитель Студента, и если о том, кто он на самом деле, узнает братва, Ваня легко не отделается, а он наверняка много чего рассказывал Макару. И если решат, что они заодно… тогда Студенту не позавидуешь.

Лучше поговорю о Душмане с самим Студентом, потому что старый бандит однажды хотел его убить. И подумаю, как намекнуть об остальном. Осторожно, чтобы и информатора ФСБ не убили, это точно нежелательно, но и чтобы Студент не встрял в неприятности.

Если бы он нам не помог, вытащив Крюкова с охоты, этой ночью пролилось бы больше крови. Тут нужно подумать, как сделать лучше, потом уже от этого будем плясать.

В курсе ли интриг Черномора сам Крюков? Вряд ли, его людям бы не понравилось, что он ведёт дела с человеком, который грозился тут всех нагнуть и подмять под себя. Да и если бы он хотел от меня избавиться, это прошло бы без тупого наезда, как сделал покойный Прапор.

Вино мы пока не пили, Эдик не спеша говорил длинный тост про виноградники. Все вежливо слушали, а я продолжал очень быстро думать.

Даже если сейчас мы закончим разговор мирно, утрясём все вопросы, то всё равно ничего не закончится. Мне понадобятся союзники против Душмана, потому что он ударит ещё раз, рано или поздно. Он не забыл, как отступал от нас летом. Но он достаточно хитёр, умён и терпелив для того, чтобы этого не показывать, будет ждать, годами, если придётся. Так что этого допускать нельзя.

Наконец, я решил, что делать. Пусть лучше не знают, что я в курсе про Душмана, оставлю это своим козырем. Если они сами этого не знают, то в нужный момент инфа может пригодиться. Но тут тоже палка о двух концах, ведь потом будет закономерный вопрос — а почему промолчал сразу? Но и тут есть способ, как из этого выйти.

Хотя раз Эдик спрашивал про Душмана у Крюкова, то и у самого есть подозрения. Может, все решили, что это сам Душман убил Черномора и остальных? Тогда бы он легко оправдался, хотя, если всплывёт правда, у него будут неприятности.

Эх, не выходит легко вылезти из этого болота. С другой стороны, раз с нами говорят, а не стреляют, то пока всё идёт неплохо. Сколько людей лежит по кладбищам, в лесопосадках и на дне рек, кто вызвал недовольство бандитов.

А мы сидели за одним столом и пили вино. И главное — мы не спасовали перед пивзаводом, а это многого стоит. Скажи я кому такое ещё летом, многие бы покрутили пальцем у виска. Тогда это казалось невозможным.

Крюков допил вино первым и поставил бокал перед собой. Теперь хватит думать, будем говорить.

— Короче, признаю, Прапор был не прав, когда на твоих полез. Ещё огрёб в ответ. Если бы на этом всё и закончилось… Но он с Черномором спутался, и всё по умыслу это произошло, чтобы в городе обстановку накалить. Но мёртвым не предъявишь. А что там забыл Пианист, осталось неизвестным.

Кстати, он не говорит о том, кто их убил. Душман выставил это как свою заслугу? Не будет же он говорить, что сам поучаствовал в этих делах. Но судить ещё рано.

А Крюков выбирал выражения, о своём покойном бригадире не сказал ничего оскорбительного.

— Прапор мёртв, — заметил Эдик. — А проблемы, которые он устроил, решать нужно нам. В городе из-за этого было неспокойно.

— Душман поступил правильно, — продолжил Крюков. — Была угроза, он начал реагировать, как должен. А когда он понял, что всё не так, как думал изначально, сразу тебе позвонил, Максим.

— Как Душман об этом узнал? — вдруг спросил Мишаня. — Свечку держал? Или с ними был рядом?

Так нагло влезать в разговор — грубая ошибка, за которую блатные могли наказать, но Мишаня будто вообще плевал на все правила. Но Эдик даже не возмутился.

— Миша задал резонный вопрос, — сказал он. — Душман там был сам, или узнал как-то иначе?

— Это не имеет отношения к тому, что мы сейчас обсуждаем, — сказал Крюков, внимательно поглядев на Эдика. — Потом перетрём, сейчас мы здесь из-за ночных событий. Я предлагаю сейчас вопросы закрыть, нам делить нечего. Твои люди, Максим, не пострадали, мои люди не пострадали. Только пара выбитых окон и пробитое колесо от выстрела, но это мелочи.

— Совсем не мелочи, — сказал я. — Парень, которого избил Прапор в ресторане. Он и так на лечении, ему такие потрясения не нужны. Ещё дом сожгли.

— Дом сожгли? — Крюков подозвал одного из своих людей, и тот что-то прошептал. — Вот это совсем не дело. Парню будет компенсация, с домом вопрос порешаем.

— Идёт, — сказал я.

Раз сказал Крюков сам, так и будет. Больше претензий нет, так что выпили ещё раз. Но в этот раз расслабляться нельзя. Эдик будто даже обрадовался, но взгляд у него прежний, внимательно смотрит, что и как.

Я не думал, что на этом всё закончится. У Эдика какие-то свои планы, и на Крюкова он явно давил, чтобы тот не затягивал. Какие-то дела, которые они хотят поскорее закрыть, а им этот случай мешает?

Впрочем, мы только отбивались, а тех трупов на нас повесить не выйдет. А просто послать нас в далёкие дали уже нельзя, мало-помалу приходится считаться с нами.

На этом мы начали расходиться. Сегодня особенно холодно, я промёрз сразу, но в машину не торопился, заметив Студента, который ждал снаружи. При виде меня он поцокал языком и подошёл ближе, стягивая перчатку.

— Всё веселее и веселее, Волк, — без всякого веселья в голосе сказал он.

— Не соскучишься, Ваня. А у тебя новый водила? — я посмотрел на бритоголового парня за рулём серого крузака.

— Старый слился куда-то, — Студент махнул рукой. — И не вовремя. Лан, покеда, я дальше погнал. Рад, что мирно прошло, а то бы… ну, сам понимаешь, не до этого нам сейчас.

— Тут разговор важный есть, Ваня.

— Пока совсем не могу, Волк. Вечером.

— Тогда как сможешь, подруливай, — тихо сказал я. — И поосторожнее, поглядывай по сторонам. Не к добру это всё, будто что-то готовится. Всё так разом навалилось совсем неслучайно. Что-то будет.

— Да ладно, чё ты? — он засмеялся, но взгляд оставался серьёзным. — Бывай, с Наступающим, Волчара, пацанам привет.

Умнеет, потому что видно, что предупреждение ему не понравилось, но он его учёл, только почти никак не показал. Ладно, тут надо думать, что сказать дальше, и время появилось.

Пока я поехал в контору, дел по горло. Людей отпустили по домам, но я усиливал смену и собирался вывести в город вторую группу с охраной, чтобы охраняли точки. Не хватало нового нападения. Хотя бы опера ушли, так что в конторе только наши.

Я сидел у себя в кабинете, когда в коридоре раздался какой-то переполох, отвлекая меня от бумаг. Я вышел посмотреть. Пожаловал гость, которого я приглашал, но который прибыл намного раньше.

— Что случилось, Ваня? — спросил я.

— Кабздец какой-то, — сказал Студент, вытирая разбитую губу рукавом измазанной куртки. — Волк, прикрой меня, б** буду, этого не забуду.

А на улице издалека донеслись звуки милицейской сирены, которые приближались.

Незадолго до этого

Ночные стычки повлияли на дело, но останавливать его было нельзя. Фуры грузили на территории одного из многочисленных заброшенных заводов на окраине города, от которого остались только руины. Местные жители даже кирпичи вытаскивали из стен. После развала прошло всего несколько лет, а вид у территории такой, будто её забросили лет сто назад. А ведь это почти центр города.

— Даже в Грозном такого не было, — Студент перешёл через груду разбитых кирпичей. — Скоро там?

— Заканчиваем, — отозвался старший из грузчиков.

Тележки с ящиками затаскивали в фуры по доскам. Студент наблюдал за погрузкой, но его основное дело — сопровождение до границы, до таможни, чтобы груз ушёл дальше, в Китай.

В Новозаводске этот груз упаковывают в фуры, которые везут другой товар, легальный, чтобы за ним никто эти ящики не обнаружил. Внутри ничего особенного, необработанный нефрит, которые добывали недалеко отсюда, в Бурятии.

Китайцы по этому зелёному камню с ума сходят, покупают за бешеные деньги, поставки туда не налажены, а без официального разрешения продавать нефрит нельзя. Вот и решили заняться этим делом разные авторитеты, используя связи Крюкова на таможне.

Студент смотрел на фуры, за погрузкой он следил лично. В фурах не водка, которую грузчики живо растащат, едва стоит отвернуться, но всё равно надо смотреть за порядком. Своих людей под рукой очень мало, пришлось распределять их по разным точкам, чтобы запутать мясокомбинат, который в этом деле не участвовал.

Ну и чтобы милиция не поняла, что происходит, а то они на взводе последние дни. Деньги на кону большие, поэтому Крюков не дал добро перенести выгрузку, да и хранить всё это негде. Вот и торопились, рисковали, но если протянуть, китайцы найдут другого поставщика.

Бессонная ночь сказывалась, хотелось отправиться домой, но пускать на самотёк ответственную задачу Студент не собирался. Тем более, это награда от Иваныча за то, что сорвался к нему по ночи и объяснил расклад.

Вообще, этим делом должен был заниматься Прапор, но он совершил большую ошибку. Теперь долю с этого получит сам Студент.

— Ванюха, — из-за фуры вдруг вынырнул Душман. — Тебя-то я и искал, дорогой.

— Что надо? — грубо спросил Студент.

— Да вот хотел поблагодарить, — Душман улыбался. — Что ты не поленился, съездил, кровопролитие остановил. А я-то уже старый, мне так Иваныч и сказал, что хватку теряю. Вот и не понял, что толком случилось, — он вздохнул. — Этот Прапор нас всех подставил.

— Угу, — Студент вздохнул. — Я делом занят.

— Вижу, но я ненадолго. Хотел ещё поговорить насчёт Макара, — Душман сощурил глаза. — То он рядом с тобой крутился, а сегодня вдруг исчез. Хотя его видели ночью, как он по городу катался в разных местах. Вопросы у братвы появились…

— Что касается Макара, — тихо сказал Студент и посмотрел поверх плеча Душмана. — Валим отсюда.

Душман повернулся и сразу, не думая, быстро рванул с места.

— Менты! — кричали где-то рядом. — Шухер! Валим!

С этого места хорошо было видно, как за разваленным забором и руинами прячутся люди в камуфляже и с автоматами. СОБР или ОМОН, но это неважно, они точно всех повяжут. Лучше валить сразу, потом уже ничего не докажут. А если попадёшься с таким грузом… с местными договориться можно, с этими нет.

Студент пробежал через ветхое здание, вылез через окно, где уже не было стекла, и рванул к очередной дыре в бетонном заборе. За спиной уже слышны крики и выстрелы в воздух.

— На землю, мать вашу! Милиция! На землю!

Ваня ускорился, по пути достав пистолет и выбросив его в сугроб. Добежал до дыры, залез внутрь и проскочил, порвав куртку. У самой земли упал, ударившись лицом, но тут же вскочил. Пробежал по улице дальше не останавливаясь. Губы саднило, по ним побежала кровь.

— Ну-ка стой! — раздался крик за спиной, совсем рядом. — Милиция! Стой, кому говорят! Стрелять буду!

Кто-то очень громко сопел, но бежал быстро. Снег хрустел под ногами. Студент не оборачивался, чтобы не срисовали, вдруг мент не знает, за кем бежит.

Улица дальше шла вниз, а на покрытой лежалым снегом тропинке была полоса отполированного льда, по которому скатывались дети. При виде погони они остановились, с интересом поглядывая, что будет дальше.

— С дороги, пацаны! — Студент рывком бросился вперёд и поехал по льду вниз на ногах, с трудом держа равновесие.

— Стой, стрелять буду! — кричал мент позади, забегая на дорожку — Стой! Б***-муха! Б**! Стой, сука!

Судя по шуму и ругательствам, преследователь поскользнулся, упал и покатился вниз, а быстро подняться не смог. Студент добежал до проулка, пробежал чуть дальше и перелез через забор. Погони уже не было, но лучше не останавливаться. Ещё через забор, потом ещё через один. Собаки лаяли вслед.

Рядом послышались сирены, они где-то впереди. Надо прятаться, но до тех пятиэтажек далеко, да и там тоже звук сирены. А в другой стороне, где было старое КБО, видно знакомое здание фирмы «Гранит». Студент поглядел по сторонам и побежал туда. Всё равно, найдут везде, но тут есть хоть какой-то шанс.