Хотел лечь спать пораньше, но не получилось. Едва вернулся к себе, как один из братьев Вишневских, тот, что более смелый, Андрей, решил организовать совещание, подключив всех, кого возможно и как возможно.
Пришлось заказывать телефонные переговоры, потому что прямого выхода на межгород у меня на съёмной квартире не было. Говорили долго, в основном про комбинат и разрез.
Иногда связь прерывалась, и все ждали, когда меня вновь подключат. Но куда деваться, ведь интернета в наших краях почти нигде нет, в точки селекторных совещаний ночью не попадёшь, а столько говорить по мобиле — сожрём все бюджеты на комбинат за пару дней.
Лёг я только в три часа ночи. Ещё когда работал на железке, часто бывало, что из-за шестичасовой разницы с Москвой приходилось задерживаться допоздна. А то пока они проснутся и примутся за работу, у нас уже рабочий день почти заканчивался.
Зато разговор был для меня полезен, узнал много нового и полезного для меня, спланировал сам, что делать дальше. Наезд Черномора всех напугал, но мне он оказался во благо, ведь теперь все были согласны с тем, что деньги на безопасность жалеть нельзя и откладывать все эти мероприятия на потом опасно. И работать нужно с теми, кто уже есть и погружён в дела, а не искать где-то подходящего человека.
Ведь если забить на охрану, в кабинете директора всего холдинга, когда они его оформят, будут сидеть не братья Вишневские, а какой-нибудь условный Толя Бык из братвы, как в Красноярске. А комбинат будет набивать карманы нескольких человек, которые его по итогу и разорят.
Так что я зацепился крепко. А после встречи мне снились огромные трубы гигантского завода, которые дымили день и ночь…
Из сна меня вырвал звонок. Я встряхнул головой, пытаясь проснуться, и ответил на мобилу.
— Это Яха Шаман, — представился звонивший. — Не знаю, кто Прапора порешил, и не моё это дело. Но вопрос один с ним остался не закрытый.
— А я тут при чём, Яха? — я поднялся на кровати и опустил ноги на мягкий ковёр.
— Тут, Волк, такой расклад, — сказал он спокойнее. — Короче, братва с Владика пригнала тачку, которую Прапор заказывал, а он решил себе взять самую крутую в городе, но заплатить не успел, пришлось мне отдавать своё…
Яха Шаман держал СТО, а ещё продавал тачки на заказ. Небольшие партии приходили напрямую с Владивостока от тамошней братвы. Крюков поддерживал хорошие отношения с дальневосточными авторитетами, и это окупалось.
В основном это были поддержанные машины старше пяти лет, на которых в Японии ездить уже было невыгодно, ведь у них с каждым годом содержать старую тачку становилось всё дороже. Проще было её продать или как-то избавиться.
А тут появился новый рынок в России, где многие были рады ухватить тот же Марк 2 в отличном состоянии с относительно небольшим пробегом по приемлемой цене и гонять на нём дальше.
Какое-то время назад на иномарки сильно увеличили пошлины, но потом их ощутимо снизили, и тачки опять стало выгодно возить. Ну и были условия, по которым можно было обойтись вообще без сборов, чем часто пользовались. И на этом наживалась братва… это был очень денежный рынок, который братва контролировала почти целиком.
— Но никто из наших не берёт, — продолжал Шаман. — Кто вместо Прапора будет, тоже не хочет брать. Тебе вот позвонил. Новенькая тачка. Ты же искал тогда такую, наподобие Крузака или Хонды ЦРВ. А эта совсем новая.
— Какая машина?
Я, держа трубку у уха, протопал в коридор, где на тумбочке лежал свежий декабрьский номер журнала «За рулём». Взял его почитать у Ярика, который выбирал себе машину. В самом конце есть раздел с ценами в московских автосалонах.
— Крузак, — сказал Шаман. — Ленд Крузер Прадо, дизельный, автомат, 97-го года. Пятидверка.
— Ого, какой танк. Новый совсем. Сколько такой будет стоить?
Прижал трубку плечом, а сам полистал журнал. Ого, новая из салона с дизельным двигателем стоила почти 48 тысяч долларов, но это уже после всех растаможек и прочего, да и гнали там наверняка из Германии.
Охренеть конечно цена, больше, чем мы получаем в месяц от комбината. За эти деньги можно взять целый мерседес или БМВ, пусть поддержанные и не самые крутые модели. Но за новую машину это оправданно, да и бабки у меня были.
Впрочем, у Шамана не автосалон, издержек мало, везут по своим каналам. И наверняка тачку провели каким-нибудь хитрым способом, чтобы не платить за растаможку. А кроме того, ему же надо отбить свои деньги, которые пришлось отдать. Так что поторгуемся.
— Говорят, в салонах такая стоит под сорок пять, — Шаман ненадолго задумался. — Но тебе уступлю дешевле. Сорок тонн.
— Подумаю, Яха, — сказал я. — И с обеда заеду посмотреть, но поторгуюсь. Ещё неизвестно, заведётся она при наших морозах или нет.
Он что-то злобно пробурчал и отключился. Но торговаться с ним можно, Яха при этом впадал в азарт. Тогда договорились с ним на большую скидку для Чейзера. Просто в такие моменты он всегда делает свирепое лицо и злющий голос, но это тоже элемент торга. Так что за 35 договоримся.
Чем больше я работал в этой частной охранной фирме, тем больше понимал, с кем стоит дружить. Дружить однозначно стоит с ментами, а особенно начальником разрешительной системы, дружить стоит с пожарными, дружить надо с городской администрацией… в общем, чем больше хороших знакомств, тем лучше.
И СТО, пусть и бандитское, тоже было в этом списке. Ведь у нас уже на балансе три тачки, которым требовался ремонт, две девятки и Тойота Чейзер. Если возьму себе новую, паджерика передам в контору, внедорожник нам там нужен позарез, и не один.
А заодно у Шамана можно было купить тачку без лишнего головняка. Яха за своей репутацией следил, и можно быть уверенным, что купленную там машину проведут официально без всяких проблем. И не угонят в тот же вечер, ведь все бригады угонщиков работали на самого Шамана, а он купленные у него тачки угонять не разрешал.
Но ещё подумаю, сумма огромная. Об этом я говорил с Женей, когда мы посидели в конторе, подписывая пачки бумаг, а после отправились в кафе перекусить. Туда должен был подтянуться двоюродный брат Крюкова, с которым я хотел поговорить насчёт работы, а заодно и узнать у него кое-что, что может мне пригодиться.
Виктора ещё не было, зато подошёл Кирилл, у которого сегодня было мало занятий, а сам он радовался началу каникул. Вот я его и позвал отметить.
Это подвальное кафе «Брюгге» было точкой под нашей охраной. Вечером тут собиралась молодёжь потанцевать и выпить, днём подавали обеды. Два зала, в одном танцпол, в другом бар.
Летом здесь часто заседал майор Богатов, именно в этом месте его люди устроили перестрелку с боевиками Захара. Чудом обошлось без убитых посетителей, только пару легко ранило, хотя стреляли из автоматов. После этого хозяин кафешки денег на охрану не жалел.
Сейчас тихо, людей мало. Мы втроём сидели за деревянным столом, ждали, когда принесут обед. Кирилл подтянул к себе солонку и перечницу, которые стояли на столе, Женя стучал пальцами по скатерти, а я рассказывал про тачку, но пока не переходил к делам. В зале играла музыка, включили набирающего популярность Мистера Кредо.
— Мама Азия, — Женя с издёвкой пропел слова припева и скривился. — Достали уже, одно и то же по сто раз крутят.
— Крузак, говоришь? — Кирилл смотрел на меня с горящими глазами. — Новый?
— Угу, говорит, что новый. Тут просто с этими тачками такая система, — я оглядел их обоих. — Вот когда коммерсант открывает бизнес, куда он первым делом вкидывает деньги, как только удалось что-то заработать?
— В машину, куда ещё, — Женя кивнул. — Все сразу первым делом тачилу себя покупают. Ты себе тоже паджерика быстро взял.
— Ну да, ведь без хорошей машины с тобой никто не захочет иметь каких-то дел, — я усмехнулся. — Это уже почти как правило. А у нас растут риски, цены и дела уже совсем другого уровня, вот и надо тачку поновее. Наезжать-то теперь будет не Метла, а кто-то уровня Черномора.
— А поджарого куда денешь?
— Паджерика на фирму перепишу, хотя я к нему привык уже. Давайте пообедаем, о делах после еды.
Принесли свиные отбивные с картошкой и чай. Мы склонились над тарелками, и какое-то время слышался только звон вилок.
— Добавить денежку, Волк? — спросил Женя, неумело разрезая мясо столовым ножом. — У меня всё равно пока лежат без дела.
— Нет. И не трать их, Женя. Доллары в цене сильно вырастут, уже совсем скоро, откладывай уже наконец. Думаю, домом тебе стоит осенью заняться, но обсудим ещё. Тачки в цене тоже рванут, поэтому и думаю насчёт новой, потом такую уже не купишь. Да и для наших краёв Крузак хорошо котируется, и ездить на нём удобнее, чем на бэхе или мерсе. Лишь бы только завёлся на холоде.
— Макся, а можно будет с тобой съездить посмотреть? — Кирилл наколол целый кусок отбивной на вилку.
— Да. Только сначала с этим мужиком поговорим. Кстати, Кирюха, я вот подумал утром, ты не хочешь на учёбу не в Читу, а в Питер уехать?
— А дед как? — тут же спросил он.
— Мы с ним это обсудим, он, думаю, не будет против. Да и я же рядом остаюсь. Универ хороший подберём, будешь сильным спецом.
— Я не знаю, — Кирилл задумался. — Даже не думал о таком.
— Подумай. Как раз ночью с питерскими разговаривал, за это разговор тоже зашёл, что будут выпускников по горному делу к себе набирать пачками. Будут обучать новых, что поделать, раз вся горная промышленность развалилась.
— Чё, кстати, питерские ещё трындели? — Женя шумно отхлебнул кофе.
— По делам всё. Кстати, — я отложил вилку. — Вот как раз хотел после обеда рассказать. Будет такая тема, со временем начнём эту работу. Они же сейчас собирают холдинг.
— Я слышал.
— Но конкретно для нашего комбината, и того металлургического, который на севере… ну который прокат выпускает, и для разреза, будут разные юридические лица.
— Опять какие-то схемы?
— Ну или тогда на собственников наедут антимонопольщики. Сейчас же нельзя так, чтобы и уголь грести, и железо плавить с медью, и сталь делать в другом месте, и ещё свою энергосеть заводить.
— И что дальше? — спросил Женька.
— В общем, всё идёт к тому, что будет организована собственная служба безопасности комбината, которая будет следить только за охраной предприятия.
— А остальное? — спросил он.
— А вот СБ не может заниматься другими точками вне своей территории. Но тут знаешь, — я подтянул к себе кружку чёрного кофе. — Законы про СБ — это вообще тёмный лес. Если ЧОП ещё по сути как дикий Запад, то СБ ещё хуже. Что и как должно работать, никто не понимает, но своя служба безопасности есть у каждого олигарха, влиятельного законника или богатого предприятия. Так что разбираемся со всем, подключим юристов.
— И кто будет рулить службой здесь? — Женя посмотрел на меня.
— Здесь буду я, — я чуть хмыкнул. — Решили единогласно. Черномор сам и не понял, как меня на эту должность поставил. Если бы он не наехал, такого разговора бы не было. Поставили бы другого, пришлось бы нам с ним работать.
— Кхе, ну ты даёшь, — Женя засмеялся, но вдруг осёкся. — А Гранит тогда кому? Закроется?
— Тебе, Женя, передам, — серьёзно сказал я. — Но если пойдёшь со мной моим замом, а я это смогу продавить, оставим фирму Лёне. Он мент, справится. Да и это только на бумагах разные фирмы, по факту у нас так и будет одна общая структура, но уже более мощная. Если всё пойдёт как надо, комбинат поднимется так, что об него много кто зубы сломает. Планы большие, но надо будет работать, чтобы не разорили.
— И реально тебя назначат? — Женя смотрел на меня с сомнением. — Не Белоглазова?
— Семён Белоглазов будет руководителем службы безопасности всего холдинга, он сейчас зам. Как раз старый начальник, бывший кгбшник, уходит на пенсию. Он оказывается старше деда Бори, чуть ли не Гражданскую войну видел. А на это место рассматривали двоих, кто уже погружён в дела. Сначала хотели одного важняка с прокуратуры поставить, который должен был приехать сюда.
— Это который должен был с братьями для переговоров прибыть? — вспомнил Женя. — Но куда-то исчез?
— Да. Выяснили, что его Черномор подкупил, поэтому он и потерялся в самый важный момент. Ещё хотели переманить Ремезова, — я допил кофе и отставил чашку в сторону.
Кирилл зевнул, ему все эти наши дела совсем неинтересны. Я полез в карман за деньгами.
— Кирюха, ты совсем заскучал. Сходи, купи чего-нибудь к чаю, и фильм какой-нибудь посмотреть на кассете возьми, я же приеду завтра, у вас будем отмечать. И сюда возвращайся, тачку посмотрим съездим.
Я дал ему 20 долларов одной купюрой, Кирилл сразу проверил их на свет.
— О, ништяк! Ща, замутим чё-нибудь!
Он ушёл с довольным видом. Ещё час его не будет, а я пока посижу в кафе, обсудим наши дела.
— И что, Ремезов не пойдёт? — Женя нахмурился.
— Нет, решили, что не стоит, — я помотал головой. — Он останется в ФСБ и даже сможет подняться. Но сначала мы с ним поговорим. Да и пусть лучше будет там, нам это полезно. У него врагов много ещё появилось, после того случая летом. Так что мы поможем ему, а он нам.
— Ты вот всё предусмотрел, — Женя с подозрением смотрел на меня. — Чуйка твоя опять? Как с тем маньяком? И с Тайсоном? Ты же не просто так иногда говоришь какие-то вещи. И всегда с темы слазишь.
— Вот насчёт последнего ты прав, Жень. Может, когда-нибудь расскажу. Но ты не думай, что вот так сразу легко будет. Не скажут, бери, Максим Михалыч, службу безопасности нашу и управляй, как думаешь.
— Ещё бы!
— Сначала надо разобраться во всём этом детально. Командировки там будут, всё остальное, по разным местам поезжу. Будет сложно, зато и бабки совсем другие в охрану пойдут…
— И когда это замутят?
— До лета точно не начнётся, а там посмотрим. У нас ещё не закрыт вопрос с местной братвой и сам знаешь с кем. Если не закроем, о своей СБ даже нечего и мечтать.
— Понял, — Женя отодвинул тарелку и посмотрел на подходящего к нам человека. — О, Федька, чё там случилось?
— Здорово, Федька, — сказал я. — Проблемы какие?
— Да не! — протянул черноволосый парень в чёрной рубашке, который остановился у нашего стола.
Это Федька Буршаев, кикбоксёр из секции Семёныча, наш человек, работавший сегодня в кафе. Днём здесь дежурил всего один, вечером будут двое, охранять вход и выполнять работу вышибал.
— Там это, — он смотрел то на меня, то на Женю. — Там приехал один… с братвы, с ним охрана, быки здоровые. К нам идут.
— Ну, если они себя мирно ведут и платят, — я посмотрел на вход в зал. — То пусть обедают, выпивают, танцуют, ничего против не имею. А если буянят, то…
— То говори, — раздался мощный голосина со стороны входа. — Что если кто будет пальцы гнуть и быковать, то приедет Макс Волк и глаз на жопу натянет. Или Жека Коваль, который зубы в глотку вобьёт, как Прапору с пивзавода. Сразу съедут.
— Здорово, Гриша, — я посмотрел на вошедшего. — Давно не виделись.
— Я тебя тоже давно не видел, Волк.
Череп, здоровый лысый мужик, одетый в чёрный костюм с чёрной рубашкой и галстуком, прошёл к нашему столу и пожал нам руки своей лапищей. Я кивнул Федьке, что всё нормально, и он вернулся на свой пост.
Пока всё мирно. Хотя мне интересно, с чего это мясокомбинатовский пахан, который на днях задавил всех своих противников, лично явился ко мне? Не иначе как выяснить, с чего был убит Пианист в той кафешке за компанию с Черномором.
— Пивка бы, — сказал Череп подошедшей рыжей официантке в чёрном костюме с белой рубашкой. — И салатик какой-нибудь. И этих, как их, — он пощёлкал пальцами, будто это помогало вспомнить. — Чипсов этих, корейских, с крабом! Всё. Ну чё каво, пацаны, рассказывайте, — Череп повернулся к нам.
— Ты рассказывай, — я сел поудобнее. — Что нового, Гриша?
Посмотрел на выход. Видно, как в другом зале за столик сели два крепких быка, которые пристально смотрели на нас. Охрана Черепа, но сидят спокойно, не возникают, а сам Череп явно не боялся держаться от них подальше.
— А, много чего случилось, — он вытянулся и потёр лысую голову. — Тачку новую сюда гонят, мерса взял.
— Шестисотый же? — спросил я.
— Ещё бы, — Череп заулыбался. — У меня же там в Питере знакомые, Вольво тогда пригнали. Сааб, говорят, ещё есть, а чё я лох какой-то, на Саабе кататься? — он заржал. — У нас на таких никто не ездит, пацаны засмеют.
— В Питере полно Саабов, — сказал я. — Возят, говорят, из Финки. Кстати, приедешь туда сам — офигеешь.
— Почему?
— Там все машины — с левым рулём.
Он захохотал ещё громче и хлопнул себя по колену ладонью. Просмеявшись, стал серьёзным. Женя поглядывал на него краем глаза, напрягшись.
— Тут это, — Череп уставился на меня внимательным взглядом. — Говорят, ты с Черномором закусился на днях.
— Было дело. Он хотел наехать, не смог, уступил. А сам остался. Что с ним стало — ты слышал.
— Слышал, — Череп помрачнел. — Но знаешь, что хочу сказать — понторез он, этот Черномор. Двести солдат говорит, а там половина — нарики, которые за дозу что хошь сделают. Сам катался на Гелендвагене, пальцы гнул. А над ним угарали, ведь серьёзный человек ездит на серьёзной тачке, а в Гелике только охрану свою возит.
— В любом случае, он уже мёртв, — сказал я.
Что он хочет? Узнать, что случилось с Пианистом, человек с мясокомбината, который был там, и что мутил совместно с Черномором. Зато настроение у него сегодня очень весёлое, да и пока помалкивал.
Изменился Череп. Раньше его считали прямым человеком, но он много чему научился у Гоши. Впрочем, Гоша в своих интригах в итоге запутался и его убили, а Череп живее всех живых, и врагов у него с каждым днём становится всё меньше.
— В общем, сдох, туда ему и дорога, — Череп махнул рукой. — А кто с ним был… ну, раз с такой падлой связались, сами виноваты. И Прапор этот, и другой. В городе с этим Черномором никто уже не хотел общие дела вести.
— Ну, после того, что он тут говорил, — я кивнул.
Принесли пива, Череп взял кружку, которая в его руке смотрелась совсем маленькой, и отхлебнул могучим глотком едва ли не половину. А у меня появилась мысль, что Череп не просто так это говорит. Ему на руку, что избавились от Пианиста, поэтому он такой весёлый. Ведь теперь Пианист ничего не скажет, а мог…
— В общем, — Череп со стуком поставил кружку на стол. — Я вот по какому вопросу, пацаны… увидеться хотел.
— Вот я, здесь, — сказал я.
— Да не, — протянул он. — Не с тобой, Волк. Вон, с Витюхой Крюком повидаться хотел! А то его хрен выцепишь одного. Во, пришёл уже. Базар к тебе есть один, Витёк, чё ты меня сторонишься?
В кафе вошёл двоюродный брат Игоря Крюкова, Виктор, и сразу же уставился на Черепа. Его он тут увидеть не ожидал, но всё же подошёл к нежданному гостю.