Волк 6: Лихие 90-е

Глава 3

Гость Жени вошёл во двор и сидел на крыльце у входа, а перед ним прыгала молодая овчарка, довольная, что с ней играют. Но едва мы вошли через калитку, как она с лаем бросилась к нам.

— Ну-ка цыц, Серый! — прикрикнул Женя. — Ты смотри, на кого бочку катишь, кхе!

Собака быстро успокоилась, ткнулась мокрым носом мне в руку и начала скакать вокруг Жени.

— Внутри поздороваемся, — Женя снял перчатку и достал ключи. — Капец, дубак какой. Все 50, походу. Серого в сени придётся запускать, а то жалко, обморозится.

Так что повторное знакомство состоялось внутри. Посмотрел на гостя Жени, одетого в старый пуховик, и сразу вспомнил события, которые случились этим летом.

Тогда майор Богатов, о котором до сих пор говорят в городе, взял своих людей и приехал нас убивать. Только то, что он сначала хотел выяснить, кто его сдал, дало нам время подготовиться и отбиться.

А один из его охранников, ветеран Первой Чеченской, услышав правду о майоре, решил помочь нам, а не Богатову, и вмешался в нужный момент. Ведь, как оказалось, он оказался в плену у боевиков как раз из-за того, что его подставил майор. А в том плену он пережил настоящий ад…

Я тогда думал, что именно этого парня не выйдет уговорить. Но он, охранник и личное пугало Богатова, пришёл нам на помощь. Думаю, майор так и не поверил, что Дима пойдёт против него.

— Димас, чай будешь? — спросил Женя, стягивая унты. — Конечно, будешь, чё спрашиваю.

— Немного только, — тихо сказал парень.

Женя снял меховую шапку, стряхнул и надел на трёхлитровую банку, которая стояла на холодильнике, потом пожал гостю руку, левой приобняв за плечо.

— Помнишь Димку, Волк?

Высокий парень-блондин, у которого сильно выделялись глубокие уродливые шрамы от ножа на правой половине лица, повернулся ко мне. Правый зрачок почти белый, слепой, но левый внимательно смотрел на нас.

Тогда он насвистывал мелодию из мульфильма, Чунга-Чангу, которая в его исполнении звучала жутко, но за последние полгода ему явно стало лучше. Женя тогда занимал у меня приличную сумму денег, да и в следующие месяцы они с парнями складывались, чтобы оплатить лечение парня не в обычной психушке, в которой в те времена можно было свихнуться ещё сильнее, а в дорогой частной клинике. Надеюсь, это прошло не впустую.

— Я думал, ты завтра придёшь, Димас, — Женя подошёл к стоящему в углу большому бидону с водой и налил чайник. Водопровод зимой не работал, надо было ездить за водой с такими флягами или бочками к ближайшей водоколонке. — Вот и сижу в гостях, даже не слышал.

— Делать вечером нечего было, — хрипло сказал Дима. — Я тут хотел спросить про деньги, ты же тогда занимал для меня, — он покосился в мою сторону.

— Забей, — я отмахнулся. — Не надо возвращать. Значит, вернулся с Новосиба?

— Угу. На неделе.

— Волк, на пару минут выйдем, — Женя взял сигарету. — Покурим.

Я уже догадывался, что он хочет обсудить. Женя всегда пёкся о своих, старался не бросать, вот и сейчас тоже. Вышел вслед за ним в холодные сени. Он постелил на диван старую китайскую рубаху с мехом, уселся туда и закурил. Овчарка, которую он запустил в сени, чтобы не мёрзла, легла рядом с ним.

— Мне его мамка говорила, — начал Женя. — Что ей доктор передал, чтобы Димас побольше общался с ровесниками, ему это очень полезно для реабилитации. Ну вот мы со Славкой его не бросаем, да и наши парни тоже. А вот остальные его боятся, думают, что он е***й на всю голову. Но он-то сейчас как раз адекватный, каким раньше было, до плена.

— Жаль его, конечно. Ну хоть вы не бросаете.

— Вот про это и хотел побазарить, Волк. Давай возьмём к себе.

— Смотри, Женька, — я уселся на диван рядом. — Он на учёте, скорее всего, так что на охрану я его отправить не смогу. Комиссию не пройдёт, его по психу забракуют, разрешение на пушку не дадут.

Собака подошла ко мне, тщательно нюхая мою куртку, а я погладил овчарку по голове. Женя только начал было спорить, но я продолжил:

— Но я смогу устроить его в контору на что-нибудь другое. Ярику помогать, например, у него очень много работы. Оружия и прочего нет и не будет, чисто гражданский специалист по сигналкам и оборудованию. Потянет?

— Научится, он не дурак. Главное, чтобы на переговоры с клиентами не ездил, — Женя хмыкнул. — Разве что если платить не будут, кхе! Но если что, будешь на стрелки с бандитами его брать. Когда он с Майором ходил, его там бздели все.

— А вот это как раз нежелательно. Если у него лечение идёт после таких проблем, у него наоборот всё мирно должно быть, я так думаю. А вот Коляна уже можно на смену, оружие ему доверим. Короче, обучайте Диму, и пусть меняются. Ну и Ярик спокойный, в конфликты не лезет, так что в самый раз будет.

— И никому пыркаться на Димку не даст, кхе, — Женя затушил недокуренную сигарету. — Ярик же драться умеет, просто не любит. А Димас только потом ездить к тому врачу будет, раз в три месяца, может быть.

— Решим вопрос, без проблем. Если бы не он, нас бы тогда с автомата всех покрошили.

— Да, — Женя поднялся. — Холодно тут. Я Димаса сам в кадры уведу, чтобы девки там не пугались.

Оставили собаку лежать на старой рубахе и вернулись в дом. Чайник уже вскипел, но я хотел позвать всех к себе, продолжать ужин.

— Решили вопрос, Димас, — радостно объявил Женя. — Завтра, как штык, с утра в нашей конторе.

— Ты тоже, — сказал я. — Я Лёне звонил, он приедет утром. Устроим небольшое собрание. А сейчас туда, к деду.

Вернулись уже ко мне, продолжать ужин. Кирилл с опаской покосился на нового гостя, но продолжил болтать о городских новостях, как ни в чём не бывало, а дед в своё время навидался и не такого, так что встретил без проблем.

Для парней этот Дима был свой, да и помню, что выручил меня с остальными, вот бросать на произвол судьбы и не хотелось, и компания ему не помешает. Сам Женя тоже сейчас намного спокойнее, чем был год назад, а он тогда взрывался от любого косого взгляда, почти не спал из-за постоянных кошмаров и пил, как заправский алкаш с большим стажем.

Тут тоже легко не будет, но результат налицо, этот Дима уже не такой, каким казался летом. Пусть побудет поближе к своим, заодно они его и проконтролируют.

А ведь он из богатовских, их уже почти не осталось. Часть из тех, кто был у майора, я успел переманить к себе, остальных перестреляли пивзавод и мясокомбинат, вычислив их местонахождение. Разве что говорят, что до сих пор жив Мишаня Дунаев, но это слухи. Говорят, что он пообещал закопать Черепа, а Череп не жалеет денег киллерам, чтобы нашли этого парня первым.

С самого утра, ещё до официального открытия, я был в конторе. Лёня приехал в нашей зимней форме, пятнистой тёплой куртке и штанах. Такие выдерживали сибирские морозы, а в Краснозаводске было ещё холоднее, чем здесь, там очень сильные ветра.

Собрались втроём, я, он и Женя, как первые три основателя фирмы и соучредители. Вот как летом, когда мы сидели у меня за бутылкой элитного коньяка и сковородкой жареной картошки. Только сейчас был кофе.

— Эта смена спокойная была, — сказал Лёня. — Но эти там уже устанавливают обжиговую машину, а она дорогущая. Там, ты бы видел, Макс, какие агрегаты сейчас запускаются.

— Немного изучал, — я кивнул. — И обсуждал с клиентами. Тут волей-неволей в металлургии начнёшь разбираться.

— А чё, Макс, в Питере правда белые ночи?

— Только летом, но недолго. Может, смотаемся в отпуск потом, глянем получше. Короче, парни, к лету они начнут производство, будут выдавать железорудный концентрат, но на неполную мощность. Там ещё есть медь, но медь будет позже, к двухтысячным, скорее всего. Слишком дорого это запускать, но окупится быстро.

— А камешки? — спросил Лёня. — Там же гора, набитая самоцветами.

— Тут выясняют, потому что там свой собственник. Когда приватизация была, шахты ушли частнику, там с тех пор такой бардак. Эти шахты, оказывается, вообще стороннее юридическое лицо, принадлежащее бизнесмену, которого взорвали ещё в 94-м. А фирму его по всяким дочкам растащили со всем имуществом, вот и шахты потерялись.

— Бардак, ё-моё, — согласился бывший опер. — Даже шахты теряют.

— Но я про другое. Про риски. Как раз обсуждали, что когда начнётся производство, к комбинату резко вырастет интерес со стороны многих лиц.

— Угу, — Лёня и Женя кивнули оба.

— Я говорил с аналитиками из службы безопасности, а они там все выходцы из КГБ. В общем, самый главный фактор риска, как они оценивали — это был Захар, он всегда поглядывал на промышленные предприятия в Сибири. И тут мы сыграли на опережение, не зря тогда повозились.

— Угу.

— Но свято место пусто не бывает, — заключил я. — Будет кто-нибудь другой. Возник вакуум, кто-нибудь захочет связаться с этим сам.

— Наверное, — Лёня вздохнул. — Желающих заработать на халяву — куча.

— Вообще, наши клиенты это понимают, служба безопасности у них сейчас мощная. С тех пор как прогнали Нижегородцева с его гоп-компанией, деньги в безопасность вбухивают совсем другие, на порядок больше, и спецы уже лучше. У них даже конкурсы для частной охраны на местах, кто лучше справится. Это мы ещё успели пролезть, подсуетились. Но… в руководстве головной фирмы нет ни одного бандита.

— Это что, плохо? — Женя усмехнулся.

— С одной стороны хорошо тем, что проще налаживать контакты с губернатором, и довести, что ему выгоднее прикрывать нас, а не разорять и направлять проверки сплошным потоком. Да и другие полезные знакомства есть у клиентов, да и у нас самих. И проще общий язык с силовиками находить.

— Значит, всё будет спокойно? — со смехом спросил Лёня.

— А это как сказать. Кому-то из братвы это может не понравиться, и он захочет свою долю. А мы обсуждали много заводов, которые захапала себе братва, а они до сих пор хапают. Кто-то легализуется, чтобы всё официально было, а кто-то по старинке работает. Все случаи изучают. И было бы легко, нам бы столько денег не платили.

— Понятно.

В коридорчике раздался шум. Эти менялись сменщики в группе реагирования, сначала заступают новые, потом сдаются старые, чтобы не было простоя в работе. А оружие сдают после смены.

Женя ненадолго отошёл, чтобы принять пистолеты и ружьё в комнату хранения оружия. Надо бы ему помощника, чтобы он занимался другими вещами. А то контора растёт, и одному всё это уже не провернуть, много отвлекаешься на всякие бумажки и прочую бюрократию.

Я с самого начала выстраивал всё так, чтобы не бегать самому за каждым охранником, а назначать старших и ответственных за работу смен. Это мы сейчас и начали обсуждать, ведь руководитель вахтовой смены — крупная должность у нас в фирме, очень важная, и я учитывал мнение тех, кто работал с кандидатами напрямую.

Назначили руководителей для первой и второй смены, а Лёня высвобождался для важной работы с комбинатом, ведь уже скоро надо будет предложить клиенту план перевозки грузов до станции, пока не построили железку, а до этого ещё лет 10 с лишним.

Да и надо осуществлять общий контроль за охраной, ведь предприятие будет расти. Должность очень ответственная, будут даже собственные замы. А Машуков со второй смены теперь будет заниматься угольным разрезом, там ему нужно выстраивать охрану с нуля, начиная с составления плана. Пусть это и не такое выгодное дело, как комбинат, но тоже важное. А дальше посмотрим.

Закончив с этими вопросами, начали готовиться к встрече гостей. Они приезжали в обед на пекинском поезде, который после нас поедет через границу в Китай. Сначала собственнки прилетели в Читу и сразу с аэропорта отправлялись на вокзал, чтобы не задерживаться.

Поскольку будут переговоры, я взял Женьку и Лёню как партнёров, и Машукова, как ответственного за новые точки. За охрану гостей отвечали Слава и Руслан Ермаков, который со второго января отправлялся на комбинат руководить второй сменой.

Просто свободных людей пока мало, вот поработает рядовым телохранителем, тем более, это всё оплачивалось. Форма парадная, под зимней одеждой пиджаки и брюки. Взяли и пистолеты, ведь мы работали официально.

Само собой, охраняли не гостей, а заранее составили договоры на охрану бумаг, что у них были с собой. Такие сейчас законы, что охранник может использовать оружие для охраны имущества клиента и своих жизни и здоровья, но не для охраны жизни и здоровья клиента. Вот и документы охраняли мы с пистолета, ну а заодно и клиента, который нёс чемодан в руках. Такая была лазейка, которой пользовались все частные охранники.

Гости большие, в Новозаводск приехал лично Белоглазов, заместитель руководителя службы безопасности головной фирмы. Он сопровождал двух бизнесменов, высоких и тощих мужиков с залысинами, похожих друг на друга, как братья. Оба в похожих костюмах и затемнённых очках, и больше походили на агента Смита из Матрицы, которая ещё не вышла. У обоих в руках одинаковые чёрные дипломаты.

Впрочем, это и оказались братья, Андрей и Олег Вишневские. Это не афишировалось, но я после поездки в Питер знал, что это одни из ключевых владельцев фирмы, которой принадлежал наш комбинат и ещё несколько металлургических предприятий в Сибири.

Просто на камеру перед журналистами обычно выступали другие люди от фирмы, но братья были в числе тех, кто принимал серьёзные решения для всей головной конторы. Белоглазов как-то раз на нашей совместной встрече в Питере, в ресторане на Казанской, сказал, что это именно братья Вишневские заподозрили своего компаньона Терехова, что он кидал их раньше, и кинет ещё раз. Но получилось этого избежать, причём с нашей помощью.

Дело настолько важное, что они прибыли лично, захватив зама по безопасности. У них были свой телохранитель, усатый лысеющий мужичок, который был таким обычным и привлекал к себе так мало внимания, что я рассмотрел его особенно внимательно. Должно быть, не простой телохранитель. Просто они летели на самолёте, и орду охраны с собой взять не могли, а на месте доверяли мне. Значит, хватает и этого мужика.

Три машины я взял для дела, свой паджерик, служебную девятку для парней, а для перевозки гостей у нас была дизельная Тойота Чейзер, который мы купили осенью. Тачка в очень приличном состоянии и идеально белая, а ещё есть эмблемы ЧОП «Гранит». Конечно, не седан премиум класса для бизнеса, но зато быстрый и удобный, и по нашим дорогам можно ездить.

Семён Белоглазов пересел ко мне, остальные остались в Чейзере под защитой Славы и того усатого мужичка. Пока не тронулись, он сразу вкратце обрисовал, чего ждать.

— Встреча будет в Шахерезаде, — со вздохом сказал бывший офицер КГБ, а потом ФСК. Ушёл в отставку до того, как службу переименовали в ФСБ. — Сначала хотели сделать её вообще в Шахтогорске, но мы едва уговорили Шапошникова, чтобы приехал сюда, на вашу территорию.

— Ожидаются проблемы? — спросил я, заводя двигатель.

— Пока нет, но мало ли что будет. Дело оказалось очень серьёзное, на большие деньги, поэтому прилетели сами Вишневские. И закрыть вопрос надо до Нового года, или мы пролетим с обязательствами и договорами, потом уже будет сложно заключать новые. Придётся тратить большие деньги, а это нежелательно, у нас и так огромные траты, а доходов ещё мало.

— Понимаю. А ваши знакомые из Управления не могут ускорить процесс?

— Да тут как назло, Ремезова вызвали в центр, ну а его команда без него и шага не ступит. И наш переговорщик, который должен был ждать нас в Чите, вдруг заболел, а господа Вишневские не настолько хороши в убеждении оппонента. Они принимают решения, но переговоры обычно оставляют другим.

Ну, я с ними лично говорил мало, но братьям явно не хватало харизмы. Так что о чём говорил Белоглазов, я понимал.

Мы поехали вперёд, адрес ресторана я знал. Территория пивзаводских, точка Старого, там всегда спокойно. Этот бригадир следил, чтобы никто левый туда не приходил, а своим там буйствовать не давал. Так что я не удивлялся, что это место арендовали для переговоров, так уже делали раньше.

— И что, был серьёзный переговорщик? — спросил я.

— Да, достаточно серьёзный, важняк из генеральной прокуратуры. Говорить умеет, язык подвешенный, знает половину законников и кучу чиновников. Но вдруг приболел. И нового ждать некогда, всё не вовремя!

— Связано с нашим делом? — я пристально посмотрел на собеседника.

— Ожидать можно всякого. Но нам важно получить эти точки, поэтому мы все приехали лично. Если угольный разрез будет чужим, мы будем платить миллиарды в год за сырьё, уголь нам необходим. И миллиарды — в новых деньгах.

— Ого.

— То же самое и с ТЭЦ. Если расконсервируют ту, что рядом с Краснозаводском, это здорово сэкономит нам затраты. Губернатор только за, администрация посёлка вообще рада этому, потому что они платят втридорога за электричество из-за расстояния, и из-за этого в долгах, как в шелках. А вот собственник рогом упёрся, не хочет подписи ставят. Все согласились, а он пыркается. А без его угля ТЭЦ не запустят.

— Он связан с братвой? — спросил я.

— А сейчас хоть кто-то не связан, так или иначе?

— Понятно.

— И в Москве он раньше февраля не покажется, здесь сидит, а нам ждать нельзя.

Колонна из трёх тачек быстро доехала до места. Ресторан неплохой, и его арендовали на сегодня. Благо, будний день, и мы там не до вечера. Зато к ночи здесь будет жара, ведь скоро Новый год, отмечать будут многие, для ресторанов это денежная пора.

Почти одновременно с нами приехали две машины. Первым у крыльца остановился красный джип Шевроле, в котором сидел толстый лысый мужик и его водитель, должно быть, оставшийся собственник угольного разреза Шапошников с охранником.

А вот ещё две машины, приехавшие следом, мне не понравились. Не, сами машины неплохие, просто откуда в наших краях новый чёрный Мерседес Гелендваген? В районе таких не было ни у кого. Вторая машина, ехавшая следом за ним, старая бэха, такие были даже в Новозаводске.

Окна обеих тачек тонированы, но судя по виду питерских гостей, они сразу поняли, кто прибыл. И им это не понравилось.

— Знаете, кто это? — спросил я, когда мы вышли из машины.

— Да, — Белоглазов кивнул, тревожно глядя на приехавших внимательным взглядом. — Подтянули авторитета. Или он сам узнал и приехал сюда. Вот мы попали, — он потёр лоб под меховой шапкой.

— Почему?

— Он захочет нас прокинуть. А Вишневские с бандитами говорить не умеют. Поговорю я, но он должен быть в курсе, где я работал, и может отказаться вести разговор. И подтянуть против него некого, Ремезов в командировке.

Белоглазов выдохнул густое облако пара. Вишневские, вышедшие из машины, молчали, о чём-то говоря между собой, а их телохранитель двинулся к нам. Из Гелика и БМВ тем временем выбирались люди в чёрных костюмах.

— Кто это? — я кивнул на Гелик.

— Черномор, — мрачно произнёс телохранитель Вишневских, который до этого молчал. Голос такой мощный, будто он говорил в бочку. — Это с ним Нижегородцев и Терехов свои дела мутили. Приехал сюда урвать кусок побольше.

— Он в законе?

— Нет. Бандит откуда-то из-под Иркутска, но сильно расширяет влияние. Он на черноморском флоте служил, вот и погремуха. У него у себя в городе двести солдат, о чём он упоминает при каждом удобном случае. Сегодня точно скажет пару раз.

— Понятно. Но взял он с собой меньше. И не сможете с ним договориться?

— Скорее всего, он хочет отобрать эти точки у собственника, чтобы потом взять нас за яйца, — Белоглазов вздохнул и закурил. — Если ещё не отобрал. Он же нас выдоит, мы без этого угля не можем, а если он задерёт цены…

Он продолжил жаловаться, а я чуть отошёл к своим, глядя на тех, кто прибыл.

— Кхе, — Женька расстегнул куртку и стоял, убрав руки в карманы. — И быки все на подбор, а с ними дядька… Черномор. Слышал часть базара.

— А говорил, книжки не читаешь, — добавил Слава, дыша на руки, чтобы согреть, ведь не взял перчатки.

— Я мультик смотрел. Чё делать будем, Волк? Серьёзные ребята.

— Их больше.

— А мы круче. Не ссы Волк, если чё, мы за тобой.

— Я и не ссу, — сказал я. — Мобилу держи при себе, если что, группу вызывай, минут за десять приедут.

— Точно, — Женя обрадовался. — Сразу не сообразил.

Из Гелика выбрался худой мужик лет тридцати в кожаном пальто, не подходящее для наших морозов, и зашёл внутрь вслед за лысым собственником. Перед этим оценивающе на нас взглянул, но не выдал своё впечатление. Собственник же будто был чем-то подавлен, он опустил голову и внимательно рассматривал грязный снег под ногами.

У машин остались быки-телохранители, шкафоподобные верзилы. Крупный, должно быть, авторитет, с такой-то охраной, они будто все на стероидах. Ну или просто кидает пыль в глаза, кто знает. Впрочем, и я не один. Те, кто со мной, давно показали себя с лучшей стороны.

На этом можно сыграть. Это не территория ангарского братка, чтобы сразу стрелять, поэтому они будут запугивать и брать нас на понт. А нас не запугать, мы не пугливые. Да и они сами понимают, что за стрельбу на чужой территории им предъявят, залётных нигде не любят.

Так что я мог этим воспользоваться, чтобы упрочить наши позиции. Заодно показать, что именно мы незаменимы, особенно когда нет возможности связаться с кем-то другим.

— Я могу с ним поговорить и передать ваши условия, — сказал я тихим и спокойным голосом. — А говорить с такими мне приходится часто. Но это не входит в мои обязанности, вы это понимаете. И это — большой риск.

— Понимаем, поэтому можем это компенсировать, — тут же сказал один из братьев. — Не пожалеете, господин Волков.

— Это будет сложный разговор, — с намёком произнёс я. — За спасибо тут не отделаться. И учтите, что потом у вас не выйдет передумать. Мы с вами будем работать долго и взаимовыгодно, о чём ещё договоримся.

Оба Вишневских и Белоглазов начали тихо совещаться между собой. Братья — собственники, теряют деньги в случае провала переговоров, а у Белоглазова, похоже, горит бонус от сделки, и будут проблемы, если сделка не будет закрыта вовремя. Он зам, не самый главный безопасник, но он ответственный за эту местность, поэтому спросят с него.

Мне тоже нежелательно, чтобы всё сорвалось. Ну а вознаграждение — серьёзный бонус, который нам совсем не помешает.

— Есть возможность устроить это, — торопливо сказал второй брат после короткого совещания. — Три процента от суммы контракта за посредничество лично вам, если сегодня контракт будет заключён, но только при таких условиях. В дальнейшем — взаимное партнёрство на комбинате, а ваш вклад — помощь с этой и с другими возможными проблемами, пока не запустили производство. И новые контракты для охраны новых объектов, как и планировалось.

— И насколько большой там контракт? — спросил я.

Он записал мне цену на бумажке карандашом, и я удержался, чтобы не присвистнуть. Да, серьёзные ставки, не зря они так взволнованы. Ведь они далеко от своих родных мест, и пока повлияют на эту ситуацию, используя связи, пройдёт много времени, а им нужно закрыть вопрос до Нового года или полетят другие контракты.

Черномор сделал хитро, надавил там, где они слабее всего. И хочет захапать себе объекты, которые не взяла местная братва. Может, даст им компенсацию, если будут претензии, может, вообще ничего не будет, а сам он влезет на эту территорию, не боясь последствий.

Но и сам он тут гость, а не хозяин. Проще решить всё здесь и сейчас. Мы дома, а питерские клиенты и этот авторитет откуда-то из Братска приехали к нам в гости. Так что мне уже понятно, как можно строить разговор.

Так же, как с остальными.

— Женя и Лёня вы со мной, — сказал я. — Денис, ты тоже.

— Лучше я с Женькой снаружи останусь, — ответил Машуков. — Прикроем, чтобы никто вам не мешал и не зашёл. И Славка с Русиком с нами останутся.

— Хорошо, пусть будет так.

Большой зал ресторана ещё пустовал, но для переговоров был снят отдельный зал, поменьше. У него были глухие двери, чтобы шум не мешал особо важным гостям.

Клиентов нет, персонал только готовился принимать посетителей вечером. На кухне слушали «Матерь Богов», но песню быстро выключили. Быки Черномора и охранник лысого собственника остались в первом зале, наши парни тоже. Оружия у братвы не видно, но могут быть пистолеты.

— Какие важные, — Слава криво усмехнулся, распахивая куртку. — В гости к нам приехали, значит.

Мы с Лёней и с клиентами вошли во второй зал и расселись за стол. Пока тут только тарелки и пустые бокалы, ещё ничего из выпивки и еды не принесли. Лысый собственник угольного разреза, с опаской глядя то на нас, то на вход, уселся в стороне. Черномор скинул плащ, небрежно бросив его официанту, оставшись в чёрном жилете поверх чёрной рубашки.

— Ну чё, кенты вы мои питерские? — произнёс он с широкой улыбочкой, развалившись на стуле. — Приехали мою собственность отжимать?

— Вообще-то… — начал Белоглазов.

— Нижегородцев где? — грубо сказал Черномор. — С ним я ещё мог базарить, не с тобой, ментяра. Хрен вам, а не мой уголь! Или платите за него, сколько я скажу, или нахрен в свой Питер валите отсюдова! Или долю с комбината, и мы договоримся. А, чё молчите?

— Ну и кто ты, говоришь? — спросил я. — И когда ты тут хозяином этих мест стал? Я тебя вообще впервые в городе вижу.

Он повернулся ко мне с недоброй ухмылкой и с вызовом произнёс:

— Я Черномор. Слыхал? Про меня все слыхали. У меня двести солдат, но сейчас хватит и меньше. Или хочешь сказать, что осилишь их?

— А я Волк. У тебя двести солдат,— я наклонился вперёд, положив руки на стол. — У меня поменьше, но они у меня все здесь, рядом, а твои где-то далеко, с той стороны Байкала. И мои люди — проверенные в реальных боях, а не спортсмены, которые крышуют киоски с фруктами.

Стало тихо. Звукоизоляция такая, что я даже не слышал, что происходит в соседнем зале. Братья Вишневские почти одинакового громко дышали носом, Белоглазов злился, но молчал.

— Хм, — Черномор посмотрел на меня с интересом. — Ну, сказано по сути. Не фуфло какое-то, а понятный расклад. Я про тебя слыхал от местной братвы, от Крюкова и Эдика. Только чё ты за этих питерских вписываешься?

— А он наш партнёр по бизнесу, — подсказал один из братьев Вишневских. — И в этом деле у него свой интерес.

— О как удобно вышло. Ну давай тогда с тобой побазарим, Волк, обсудим, как нам дальше здесь жить. Потому что эти, — он показал на Вишневских. — Ни*** не получат!