Волк 6: Лихие 90-е

Глава 15

Иркутские бизнесмены не заставили себя долго ждать, Душман, похоже, звонил прямо в дороге. Уже скоро на нашей улице показалась колонна. Первым ехал Ниссан Террано Душмана, который он так и не сменил, следом БМВ и два Шевроле, все тачки чёрные.

Номера у бумера и джипов Шевроле — иркутские. Все машины забиты людьми. Многовато их, а ещё будто ждали, когда смена уедет, а старая ещё не вернулась. Впрочем, тут я бы не удивлялся, за конторой может вестись слежка.

Но это не проблема. В конторе Женя, Ярик с Димой, Пётр, сегодняшний дежурный, а ещё неподалёку находилась группа быстрого реагирования на Чейзере. Ещё на телефоне сидел Лёня, разыскивая Рудского, далеко тот уйти не мог.

Колонна машин остановилась. Как и всегда, хотят впечатлить тем, что у них дорогие машины и много охраны. А уж эти двое «бизнесменов» с Иркутска — братва братвой, оба крепких и короткостриженых мужика похожи друг на друга фактурой, только один белобрысый, второй чернявый и небритый.

Называют себя бизнесменами, хотя ещё несколько лет назад такие говорили, что «барыга не человек». Теперь сами пытаются казаться не простыми бандитами, а деловыми бизнесменами. Но повадки их выдают.

А из БМВ доносился стремительно набирающий популярность хит, вышедший совсем недавно. Уже скоро он будет звучать отовсюду.

— Владимирский централ, ветер северный, — пел Михаил Круг из колонок в салоне.

Только звучит немного иначе, похоже, это совсем ранняя версия песни, которую крутили на радио до выхода альбома. Браток мягко, почти любовно, закрыл дверь бумера, и теперь слышались только басы. Из-за тонированного стекла на меня смотрел шкаф-водитель, который остался внутри.

Из Ниссана вышел Душман в толстой лохматой дублёнке и меховой шапке. Сначала он приветливо улыбался, но улыбка на мгновение погасла, когда он заметил мою новую машину.

— Так он тебе её продал? — спросил он. — Я же говорил, что заберу… эх, ладно, что поделать?

Его обычное выражение к нему вернулась, но обидку я успел заметить. Даже Яха Шаман не хочет работать с Душманом. Что-то у них в группировке начались какие-то разлады между собой.

— Короче, Максим, вот гости с Иркутска, — Душман кивнул в сторону БМВ. — Серьёзные люди и поговорить хотят по серьёзному поводу. Уважь их, не забудем, — он открыл дверь своей машины, будто собирался уезжать.

— А сам чего? — спросил я. — Не хочешь к нам?

— Ну, это не мой вопрос, я вас просто познакомил, — Душман хитро усмехнулся. — А у меня дел полно, да вы и сами люди здравомыслящие, договоритесь. С праздником, пацаны!

И свалил, не захотел идти на мою территорию, хитрый, гадина. И судя по виду «бизнесменов», они не ждали, что он уедет.

Ну ничего, этот отъезд ничего ему не даст. Я оглядел всю ораву, что выходила из машин. Ко мне часто приезжала братва, и они всегда думали, что могут диктовать свои условия. А эта контора — наша крепость, тут главные мы.

— Сергей Костич, — белобрысый браток показал на чернявого товарища, потом на себя. — Геннадий Барановский.

— Максим Волков, — представился я. — Будем мёрзнуть или в конторе поговорим? Но туда все не влезут, только вы двое.

— У тебя, — сказал чернявый. — Чё мёрзнуть, обговорим быстро. Знаешь этого мента, Рудского?

— Так внутри же решили говорить, — я показал на дверь. — Пошли.

Оба пошли следом, покосившись на Диму, который вышел покурить. А он очень недобро посмотрел на них в ответ. Взгляд у парня жёсткий, такой выдержать сложно, вот оба и отвели глаза. Женя это заметил и хмыкнул, потом показал мне большой палец, ободряюще улыбаясь. Мол, подход к ним найти можно. А потом взял мобилу, чтобы сразу ответить на звонок.

— Серёга, — Лёня держал трубку стационарного телефона, зажав её между плечом и ухом, а в руки взял блокнот. — А кто сёдня из убоповцев дежурит? Вася? Савватеев? Ну ёкалэмене, ладно, понял. Пусть мне в Гранит наберёт, как придёт… а, понял, телефон у них новый… ага, ща, диктуй.

Лёня поплевал на пальцы, открыл блокнот и начал записывать цифры. Женя стоял у окна, держа в руке мобильник. Только что позвонил Студент предупредить о Славе, а следом и сам Слава. Но пока непонятно, что дальше, разговор в кабинете Макса Волкова затянулся.

— Надеюсь, приметы работают, — тихо сказал Ярик. — И жить Славка будет долго.

— Ты про что? — спросил Женя.

— Ну он позвонил, когда мы вспоминали его.

— А, понял.

Лёня набрал другой номер, медленно вращая диск телефона пальцем.

— Вася, здорово, это Лёня Лесняков… — бывший опер поморщился, услышав ответ. — Сам ты бандит! Да иди ты в жопу, Васька! Слушай, я по делу! Знаешь таких иркутских деляг… Ярик, как у них фамилии?

— Костич и Баранов… не, Барановский, как-то так, — подсказал Ярик, глядя в окно.

— Костич и Барановский, пробей там у коллег, — передал Лёня. — Ага, жду, — он опустил трубку. — Пробьёт, расскажет. Женя, чё там?

— Передал всё Славке, — сказал Женя и тоже выглянул. — Не было бы, как тогда с Черномором, чтобы не зашли давить. Но эти не смогут, у нас пушки и хорошая позиция.

Братва, приехавшая с этими двумя бандитами, ждала на улице, столпившись в кучу. Все курили, вид у них недобрый, что-то обсуждали. Вход охранял Петруха, старый знакомый Жени из Читы, а он мужчина в теле, высоченный, крепкий и здоровый, выше всех в конторе. На плече у него висела Сайга, готовая к бою.

— Да чё мы их боимся? — тихо произнёс Дима и потёр голову, по которой недавно прилетело бутылкой. — Они же всё больше наглеют. Когда Богатов был, хоть он и тварь, но они нас срались.

— Богатов такой же бандит, — сказал Женя. — Они бы его вальнули рано или поздно, но кохнули его мы. С твоей помощью, кстати. Да и зря думаешь, что они нас не боятся. Так, кто-то заходит? — он потёр замёрзшее стекло рукой.

— Один пока, — Ярик прищурился. — Остальные ждут. Волк говорил, что они могут спровоцировать нас на драку или на бой, так что осторожнее.

— Ща, значит, права качать будет, кхе, — Женя усмехнулся. — Димка, шуганёшь его? Ты временами жуткий.

Парень со шрамом на лице пожал плечами. Лёня снова взял телефон, едва он зазвонил. Послушал и положил трубку.

— Ничего особенно, — сказал он. — Серб и Граф, ангарская братва, мелочь, даже не бригадиры. Чё их сюда послали? Хотя…

— Если завалим, то чтоб не жалко терять было, — мрачно сказал Женя. — Но Волк их валить не велел. Лан, ща устроим им, как в тот раз.

Иркутские гости не смогли долго играть в бизнесменов. Уже в самом начале разговора чернявый назвал белобрысого Графом, а тот в ответ назвал товарища Сербом. Граф пытался говорить блатными интонациями, но видно, что обычно он говорит иначе, поэтому звучит неестественно, как плохой актёр.

Ну даже проще, когда бандиты не притворяются, сразу понятно, о чём с ними можно говорить. Что им может быть нужно? Только деньги или то, на чём можно заработать. Например, комбинат, который можно разграбить.

— Тут короче, такой базар, — сказал Граф, подкатывая кресло к столу рядом со мной.

Серб сел напротив меня, сверля меня чёрными глазами. Уже пытаются прессовать. Один сейчас будет наезжать, другой наоборот будет пытаться казаться своим, чтобы я уступил именно ему.

Это ерунда, я даже не стал никого звать к себе в кабинет, поговорю с этими сам. А если начнут тыкать пушками, зайдёт Женя с Сайгой и устроит им по первое число.

Думаю, они хотят взять меня на понт, используя старую как мир тактику плохого и злого, только тут не полицейские, а бандиты. Вид у них грозный, понятно, что это рэкетиры со стажем несмотря на молодость. Привыкли, что коммерсанты легко соглашаются на их условия. А кто не соглашается, тех вывозят в лес и заставляют копать яму, или издеваются над членами семьи.

Только зря они думают, что с нами будет просто.

— Вот про тебя многие говорят, — продолжал Граф со своими сильно выраженными блатными интонациями. — И Душман, и Крюков. Но я не пойму, вот ты кто по жизни и…

— Да погоди ты, — вмешался Серб. — Чё ты сразу начинаешь? Давай без твоих блатных замашек поговорим. Просто Граф одно время сидел и…

Оба хитро поглядывали на меня, испугаюсь или нет. Сидел кто-то из них? Да вряд ли, не похоже, им лет по двадцать с лишним, сидеть могли разве что на малолетке. Оба типичных братка-спортсмена, могли только нахвататься блатных словечек у других бандитов и всё.

Серб гонял во рту жвачку, Граф играл зажигалкой. Считают меня очередным коммерсантом, который сразу отдаст свои деньги, лишь бы его не трогали. Ошибаются. Но не они первые, не они последние. Будут и ещё.

— Ну и о чём вы говорить хотели? — спросил я и зыркнул на Графа. — У меня не курят.

— И чё? — с наглым видом спросил он, продолжая доставать сигарету из пачки мальборо.

— Тогда идёшь на улицу, на мороз, — продолжил я. — Я с Душманом договаривался, не с вами, а он свалил, ничего не объяснил. Так что или убираешь это, или разговора не будет. Ну и кто вы такие? С этого и начнём.

— Давай тогда с этого и начнём, — Серб чуть мотнул головой, и недовольный Граф убрал сигарету. — Летом мы открывали фирму у вас в городе.

— А ты наш конкурент типа, — Граф заржал.

— Но не срослось, а фирму нашу, что от неё осталось, захапал себе ты, включая персонал, имущество и клиентов. И теперь работаешь с ней дальше, — Серб хмыкнул. — Непорядок, но мы люди справедливые, понимаем, что так надо. Не взял себе, заберёт другой. Но обсудить это надо.

— И как я её захапал? — я повернул кресло к нему. — Объясни-ка мне.

— Как? — Серб откинулся на спинку стула. — Забрал имущество, оружие, нанял людей, а теперь сторожишь свой комбинат с помощью этого.

— Непорядок, — Граф покачал головой. — Надо решить вопрос. У тебя вот там люди сидят с какими-то пукалками, чё-то там охраняете, типа крышуете. Ну и, короче, давай… скажем… надо компенсировать сумму от потерянного бизнеса, скажем, сто тонн зелени. Или…

— Тридцать процентов от твоего оборота, — добавил Серб. — У вас там комбинат, нормальный итог. Ну и мы не беспредельщики какие-то, поможем тут с местными вопросы обкашлять, чтобы никто не наезжал, ну и…

Сколько раз нас уже пытались крышевать? Многовато, но так это и работало, со многим бизнесом, едва попадёшься на глаза братвы. Но это же гастролёры, которые прекрасно понимают, что это не их территория. И этот глупый наезд прекратить легко, тем более, их цель в другом.

Значит, Серб умный и командует, а Граф отвечает за запугивание. Вряд ли они хорошие актёры, чтобы потом резко поменяться ролями. Ну, поговорим дальше, посмотрим.

— Всё сказал? — спросил я, когда Серб закончил.

— Ну всё, — произнёс он.

— Теперь скажу я. Вы сегодня с кем встречались в городе?

— Не понял? — он сощурил глаза.

— Я по-русски спросил, — я посмотрел на него. — С кем вы сегодня виделись? Крюков точно, Душман точно. Эдик или Череп были на встрече?

— А тебе-то какой с этого интерес? — спросил Серб.

— А чтобы узнать, они в курсе или нет, что вы в чужом городе крышу ставите? Могу позвонить, узнать у Эдика, знает он про вас или нет?

Моя мобила была у Жени, но я всё равно полез в ящик стола.

— Погоди, — Серб поднял руку, слишком быстро. — Тут вопрос в другом.

— Так они в курсе или нет? Или вы меня на понт берёте?

Вряд ли они приехали, только чтобы становиться моей крышей. Их приезд связан со смертью Черномора, а этим наездом они могут просто меня проверять на вшивость.

Ну или эти два братка решили срубить деньжат за спиной у своего авторитета. Думают, к кому я потом пойду, если дам им денег, меня же никто не крышует.

Эти молодые не узнали заранее, с кем имеют дело. Или они специально набиваются на конфликт, чтобы мы их переколотили, а у кого-то был повод заняться нами вплотную, включая официальные способы через милицию, РУОП и ФСБ.

Если это так, то эти сидящие передо мной два дебила не понимают серьёзности своего положения.

— Мы были у Крюкова, — медленно сказал Серб, держа руку, чтобы Граф молчал. — Обсудили с ним вопрос, поинтересовались за тебя, кто у нас бизнес в вашем городе отобрал.

— Ну нет, тут ты не прав, — я помотал головой и начал говорить, не давая им вставить ни слова. — Вы купили готовую фирму, или кто там у вас главный. Фирму, у которой были филиалы, и которые вы позакрывали, потому что они вам были не нужны.

На улице хлопнула дверь машины, но всё тихо, никто не стрелял и не дрался. А я продолжал:

— Людей вышвырнули с работы, а начальника филиала заставили расплачиваться за расходы. А он расплатился, даже знаю, что свои деньги добавил, но вернул всё. За ружья, форму и сигналку я заплатил, и деньги вам ушли в счёт расходов. Людей нанял я, а то бы остались без работы. Так что ты, Серб, не прав, и я тебе это объяснил. Вот только вопрос, — я посмотрел на него внимательно. — Тебя в курс дела не поставили или ты знаешь, но просто решил на меня наехать?

— Не, ты борзеешь, — Граф расстегнул куртку. — Раз не хочешь по-хорошему…

— Если достанешь пушку или нож, — тихо сказал я. — То нажму вот на эту кнопку, — я показал на так и не собранный компьютер, стоящий на столе. — Тогда в кабинет войдёт Дима… видели того парня со шрамами?

Конечно, Диму я звать не буду, его я в конфликты втягивать не хочу, хватит и Женьки. Просто Дима временами жуткий, а они его заметили и помнят.

— Он в плену у боевиков сидел, но выбрался, а там ножом научился владеть. Да и не он один такой у меня. В конторе работает несколько десятков ветеранов боевых действий. Некоторые совсем уже рядом. Так что угрожать ты мне не будешь.

За окном на улице проехала машина. Не знаю чья, для наших ещё рано, но они уже рядом. Граф ничего не доставал, только косился в окно, но помощи им не шло.

— Суть в другом, — произнёс я. — Вы не крышевать меня приехали, не разбираться с тем филиалом, который сами и закрыли. Вы хотите через меня на комбинат наехать, пока он открывается, чтобы успеть раньше других. И не вы первые. В курсе про Захара?

Граф остался неподвижным, а Серб кивнул, задумавшись о чём-то своём.

— А уж про своего земляка Черномора вы точно знаете. Из-за этого же вы приехали? Так вот, комбинат никто не заполучит. Думаете, почему никто из местной братвы туда не лезет? А потому что не потянут.

— А кто Черномора грохнул? — Граф внимательно смотрел на меня.

— Ты бы слышал, что он перед этим говорил и что обещал. У него после этого сразу врагов в городе прибавилось. Тех, кто перед ним стелился, завалили за компанию. Да и тех, кто за него впрягается, тоже здесь не любят, — я наклонился к нему. — Думаешь, почему Душман вас сюда привёз, а сам свалил? А чтобы он при случае сказал, что не при делах и ничего не знает. Он уже видел, что бывало с теми, кто хотел комбинат отжать.

Я откинулся назад, разглядывая обоих братков. Это интересное зрелище, когда люди, которые так нагло прут по жизни, решая всё силой, встречают отпор.

Но они шестёрки, их отправил кто-то другой, посмотреть, что будет. Могут даже проверить, убьют или нет. Поэтому и направили их с таким глупым наездом, значит, надо готовиться к кому-то серьёзному.

Так что нужно поговорить об этом с Ремезовым, не зря он меня предупреждал. Наверняка там кто-то влиятельный, уровня Захара, который тоже обратил внимание на комбинат.

А ведь Черномор даже после смерти умудрился нам подгадить. Ведь его друзья наверняка выясняют, что он делал перед тем, как схлопотал пулю, и теперь в курсе про нас.

— Я не угрожаю, — сказал я. — Но говорю ещё раз, что этот кусок вам не по зубам. В городе и так неспокойно, а вы тут много у кого как бельмо на глазу. Возвращайтесь к своему пахану. Кто он?

— Кирьян, — буркнул простоватый Граф, а Серб чуть не прожёг товарища взглядом.

Пока Волков общался с теми двумя у себя в кабинете, один браток вошёл в контору, якобы погреться. На деле он может спровоцировать конфликт, Женя это понимал. Но стоять и смотреть, как кто-то офигевает, он не хотел.

— А у вас тут ничё, — бритоголовый тип в дублёнке огляделся на стенды, завешанные информацией. — А вы чё тут, работаете типа? Типа мусора? Ха, какие листики-х***стики. А из каких пукалок вы стреляете? О, дай позырить пушку.

Он увидел пистолет в кобуре у Жени и протянул руку, чтобы забрать.

— Я тебе руку сломаю, если полезешь, — пообещал Женя злым голосом. — Чё надо?

— А ты чё такой борзый? — бандит сразу набычился. — Попутал чё-то? Да я тя…

— Какой ножик, — послышалось позади бандита. — Америкосовский?

Раздался громкий щелчок. Дима вытащил у него из заднего кармана торчащий там нож с латунной рукояткой и деревянными щёчками на ней, раскрыл и очень внимательно присмотрелся к нему, держа остриё рядом со своими шрамами и мутным правым глазом, будто мог им видеть.

Браток умолк, ему это не понравилось, но он молчал.

— Мне больше кинжалы нравятся, — вкрадчивым голосом продолжил Дима, глядя на исцарапанное от точильного камня лезвие. — Знал я одного типа, звали его Дада Залмаев, полевой командир армии Ичкерии. Он всё хвастался своим фамильным кинжалом, которым его прапрадед резал наших ещё при Шамиле. Им он резал вот это, каждый день, — парень показал пальцем на своё покрытое шрамами лицо. — А потом я его забрал и…

— Да чё те надо? — спросил браток, невольно отходя подальше, пока не упёрся спиной в Женю, который его отпихнул.

— Мне? — Дима дёрнул губами. — Ничего. Ножик говорю у тебя прикольный. Держи. Сигарету ещё дай.

Он сложил нож и с силой сунул его назад. Браток убрал его в карман, отдал пачку ЛМ, огляделся и вышел, больше ничего и не сказав.

— Ну и жуткий ты тип временами, Димон, кхе, — Женя положил Диме руку на плечо, а потом взял сигарету из пачки. — А говоришь, не боятся. Он чуть в штаны не наложил. Даже бить не пришлось.

— Так и бывало, — сказал Дима и подошёл к окну. — Так раньше Богатов братков пугал, мною, сука. Это и говорил, а все боялись до усрачки. Они привыкли, что их боятся, а когда страшно им, сразу теряются.

— Сейчас-то не обязательно пугать, Димон, — Женя хлопнул его по спине. — Ты же простой техник. Пошли, курнём лучше. А то вдруг опять крыша поедет и будешь ту байду свистеть.

— Да иди ты, — он выдохнул. — Доктор говорил, это была контузия, на которую наложилось… а, ладно, всё равно не разбираешься в этом. Пошли покурим. А это кто там приехал?

Братки, мёрзнувшие на улице в сгущающихся сумерках, и сами с любопытством смотрели на побитый автобус КАвЗ и чёрную Волгу, которые подъезжали к зданию конторы.

Новосибирск, вокзал

Тут уже ясно, кого именно они ищут. Слава торопливо прошёл в туалет, стараясь держаться к браткам спиной. Про себя он чертыхался, что надо было сразу валить, а не придумывать обманный путь. Зато раздобыл пистолет, с которым сразу стало спокойнее.

Впрочем, он нехотя признавал сам себе, что в его ситуации с пистолетом может быть проблем не меньше, а то и больше. Но слишком он привык к оружию.

Только не устраивать же перестрелку в толпе, особенно из ТТ, который легко шьёт тела насквозь. Так что Слава торопился быстренько сменить внешний вид и уйти от них как можно подальше.

Туалет платный, стоил пять тысяч или пять рублей новыми деньгами. Кассирша, сидящая за окном, бабушка в старых очках с настолько мощными линзами, что зрачки глаз казались очень большими, с подозрением посмотрела на новую купюру.

— Ишь ты, — она подняла глаза. — А не фальшивые?

— Мать, мочи нет, в туалет хочу, — сказал Слава и коротко глянул назад. — Не фальшивые, отвечаю!

Она дала ему маленький кусочек туалетной бумаги, оторвав его явно нещедрой рукой, и Слава побежал в сортир. Хоть кабинки есть. Несколько закрыты, но никто Славу пока не видел.

Так, переодеться, а может, найти способ выйти через другой ход, если он тут вообще есть. Если понадобится, будет стрелять. Правда, услышав стрельбу, сразу прибегут другие, особенно с таким эхом от стен. Слава опять выругался сам на себя, что надо было валить сразу.

Из-за двери раздалась ругань.

— Куда без денег? — закричала кассирша.

— Захлопни хавальник! — грубо ответил ей один из братков.

Двое или трое? По звуку торопливых шагов непонятно. Слава тем временем скинул куртку, вывернул и напялил на себя, и сразу надел очки. Глаза от непривычки закололо, всё стало вдруг мелким. Он надел шапку и придвинул на брови.

— Я в мужской, а ты в женский! — раздалось за дверью.

— А чё я в женский?

— Кому сказано, б**! Он где-то здесь!

Слава забежал в свободную кабинку, вспомнив о каком-то фильме, который как-то рассказывал Волк, где мужик завалил киллера в сортире. Но стрелять через дверку кабинку он не хотел, так всё равно не попадёшь, поэтому просто ждал. Но оружие достал на всякий случай.

Унитазы только напольные, в которые без остановки бежала вода с громким шумом. Но она не глушила, слышно, как кто-то влетел внутрь.

— Где ты, падла? — заорал он.

Следом раздался треск.

— Я ничё-ничё! — жалобно закричал кто-то.

— Сиди здесь и не выходи! На!

Ещё один такой же звук. Ага, он ломает запертые дверки, это несложно, слишком они хлипкие. Хоть не стреляет вслепую, а то бы уже завалил парочку непричастных человек. С таких бандитов это станется. Слава осторожно взвёл курок ТТ.

— Это ты, сука? — спросили совсем рядом.

— А! Что вам? Я ничего не видел!

Ещё один удар, в соседнюю кабинку, а следом раздались маты, когда браток начал орать на какого-то мужика. Пора.

Слава выскочил и приложил согнувшегося братка рукояткой пистолета по голове. Бритоголовый тип обмяк и растянулся на грязном полу, а мужик в круглых интеллигентных очках, который находился в кабинке, тут же прикрыл дверь, чтобы ничего не видеть.

Слава выбежал наружу. Второй браток, которого отправили на осмотр женского туалета, только что вышел оттуда со злющим лицом. Увидев Славу, он замер, а Слава напал первым, несколько раз приложив того по голове рукояткой.

Разбил лоб в кровь, но такого быка легко не завалить. Живы оба, но разбираться окончательно с ними было некогда. Лучше быстрее сваливать, и так ушло много времени.

Браток сполз по грязной стене из кафельной плитки, а из кармана кожанки на пол выпали ключи. На них пульт сигналки и брелок с логотипом мерседеса.

— Хрена се, — шепнул Слава, убирая ключ в карман.

Мерс и у таких быков, которые носятся по сортирам, раздумывал он на бегу. Ничего себе они живут тут в Новосибе, на мерсах гоняют. Зато раз был брелок сигналки, найти тачку будет проще. Другой выход Слава не нашёл, придётся валить через вход, другого выхода не было.

— Не заплатили! — пожаловалась бабушка-кассирша. — Взяли и не заплатили!

Слава кивнул и выскочил в зал. Прямо за дверью стоял мальчишка в красном пуховике. Увидев Славу, он тоже замер. Узнал. Вот и конец маскировке. Слава уже на себя не ругался, надоело. Остаётся только валить отсюда как можно быстрее.

— Такой маленький, а уже стукач, — напоследок сказал он ошарашенному пацану и пошёл дальше, сливаясь с толпой.

До отправления поезда ещё долго, да и как выходить на эти пути, совсем непонятно, в Новосибирском вокзале целая куча переходов, с первого раза не разберёшься. Он едва нашёл выход в город и вышел на привокзальную площадь.

Не караулили. Можно попробовать угнать тачку у бандита и проехать на ней на пару улиц, потом бросить и найти попутку из города. Только какая у него тачка?

Прямо на площади был припаркован грязно-белый мерс с блатным номером 77 77. Так нагло парковать мог только бандит. Слава нажал на брелок. Ничего, но стоящая поодаль зелёная девятка моргнула фарами.

— Мать вашу, — Слава вздохнул. — Одни понты.

Они поставили сигналку на девятку, а ещё носят модный брелок с эмблемой мерса. Зато нашёл тачку. Он быстро пошёл к ней. Уже немного осталось.

— Вон он! — раздались крики. — Та падла в очках! Лови его!

Это другой бандит, тот, у которого Слава отобрал пистолет. Узнал, или тот пацан снова его сдал. Бандит в кожанке бежал прямо к нему вместе с товарищами, отсекая от машины.

Слава развернулся и помчался подальше от них. Не стреляли, даже оружие не достали. Но бегут быстро, правда один споткнулся и растянулся на льду, второй чудом удержал равновесие и замедлился.

Отстали. Слава пробежал ещё дальше, потом ещё, пересекая несколько улиц, потом шёл, пока совсем не устал. Одежда под курткой прилипла к телу, стало холодно, а горло саднило от надсадного кашля курильщика, не привыкшего к физнагрузкам. Очки запотевали, пришлось их снять, но без них лучше. Да и в них его уже видели.

Он шёл ещё и понял, что заплутал. Этот район он совсем не знал, здесь совсем скользко, снег не убирался, а на улице уже начинало темнеть. Он достал мобилу, посмотрел на часы, прикинув, что после погони прошёл час, а то и два.

По памяти набрал номер Волка, но телефон уже почти разрядился и быстро выключился. Раз так, надо искать, как выбраться из города, а потом позвонить из какой-нибудь придорожной кафешки. Слава встал у обочины, чтобы поймать такси.

Но оно проехало мимо, а вот едущий следом старый белый рафик с какой-то эмблемой на борту и надписью, которую Слава не успел прочитать в сумерках, резко затормозил. Дверь открылась, и мужик в чёрной вязаной маске и бронежилете наставил на Славу автомат.

В салоне сидел ещё один такой же тип, тоже с автоматом.

— В машину! — рявкнул автоматчик.

Со спины напал кто-то другой, роняя Славу на грязный снег, а кто-то ещё застегнул наручники на запястьях. Его подняли и начали толкать в машину, громко матерясь. Но не били, просто толкали.

Кто это его повязал? Но ничего рассмотреть Слава не успел. Его засунули в раф, дверь захлопнулась, и машина резко тронулась вперёд.

Вот и конец, подумал Слава. Долго трепыхался, давно должны были завалить, ещё летом.

Сидящий в салоне рафика усатый мужик в коричневом костюме достал из нагрудного кармана сложенный лист бумаги, посмотрел в него, потом на Славу.

— Он, — сказал усач автоматчику. — Наручники сними. Там за ним кто-то ехал на восьмёрке, где они?

— Нас увидели, свалили сразу. Первомайские это.

Боец в маске отодвинул автомат и снял наручники. Слава потёр руки, глядя на пассажиров. А машина ехала дальше. Тип в маске рассматривал ТТ, потом разрядил и убрал в карман.

— Ты хоть никого не завалил, — сказал он. — А то бы вышло хреново, пришлось бы тебя сдавать.

— Мобилу мне дай, — усач убрал бумажку, глянул на Славу и усмехнулся. — Ну чё, гураны забайкальские? Должны вы нам теперь за это дело. Коньяк, как и обещали. Целый ящик! — он со смехом оглядел мужиков в масках, и те засмеялись в ответ.

— А вы кто такие? — спросил Слава, но усач уже с кем-то говорил по телефону, что клиент найден.