Женя пришёл ко мне сразу, хотя у него было много дел. Пальцы правой руки были измазаны в синей пасте, ведь внизу он оформлял выдачу пушек на новую смену. А ещё же ему надо будет принимать оружие от той смены, которая скоро вернётся.
— Чё там случилось, Волк? — спросил он, усаживаясь в кресло.
— Мне сейчас Студент позвонил, — сказал я, поворачиваясь к нему. — Говорит, что Душман под нас копает, связать хочет с тем случаем. Я-то найду что сказать, если предъявят за Черномора. А вот Славка может попасть.
— Не вычислит же он его в Новосибе, — Женя с сомнением помотал головой. — Так-то далеко отсюда, три дня на поезде. Он же не отправит свою бригаду против него. Пока они доедут… или он их в Читу на самолёт отправит?
— Душман сидел, — я задумался. — И раньше был связан со спецслужбами, если Виктор Крюков не врёт. Вдруг остались контакты?
— И чё, думаешь, он задействует все свои связи, чтобы найти Славу? — Женя потёр руку. — Он же вообще про него не знает, даже когда Сазон ему угрожал.
— Он не всезнающий, но всё равно, раз ходит разговор, что Душман был в кафе, а он действительно там был, кто знает, вдруг захочет заткнуть свидетеля. Сам знаешь, Женя, я часто перестраховываюсь, но сейчас лучше не рисковать. Тем более, про машину, на которой был Слава, он как-то выяснил.
— Про Паджерик твой? — Женя напрягся.
— Да. Дальше начнёт выяснять, кто был здесь, кто был там, кто видел водителя. Знаешь что? — я потёр руки и достал мобилу. — Набери Славку, пусть выбирается на попутках куда-нибудь, а оттуда куда-нибудь ещё, и ещё. Если даже как-то пробьют про Новосиб, то дальше не найдут. Пусть покатается на праздниках, а мы будем отбиваться.
— Ща, ему на пейджер отправим, чтобы срочно перезвонил, — Женя поднялся, доставая свою мобилу.
— И ещё, давай пока парни не уехали на комбинат, с каждым быстренько переговорим наедине, чтобы помалкивали, кто тогда видел, что он уехал. Их не так много, большинство не в курсе было.
— Сделаем. Когда же это закончится? — он вздохнул.
— Потерпи ещё, Женька. Душман опасный, опаснее, чем Фрол, Сазон и Прапор. У него связи есть, про которые мы не знаем.
— Если чё, подтяни Ремезова, — Женя посмотрел на меня. — Ты говорил, что он не палочка-выручалочка, и что-нибудь затребует взамен. Но если будет тяжко…
— Это на крайний случай, — я кивнул. — Додавим это всё, если что, подтягиваю все знакомства.
Женя ушёл к себе вниз продолжать работу, а я повернулся в кресле к окну, посмотрел, как идут сборы.
Сейчас скрыться проще, на вокзалах ещё нет досмотра, видеосистемы в зачаточном состоянии, а интернет только на компьютерах и то, далеко не везде. Но кто знает, если Душман каким-то образом выяснил про машину, то он мог узнать, кто на ней ездил и куда он скрылся. Даже обычная разговор или фраза, случайно сказанная не в том месте, что Слава в ту ночь резко сорвался на моём паджерике, может зародить подозрения.
А вдруг Душман захватил того бандита, который оказался агентом ФСБ под прикрытием? Макар в ту ночь был у меня и он видел, как резко сорвался Слава на моей машине. Это самое простое объяснение, ведь за эти дни никто не узнал, что машина и правда была там. Причём она стояла не рядом с кафе, а в стороне, Слава осторожный, припарковался далеко.
Надо узнать у Ремезова, успели ли они вытащить агента из города. Ведь Ремезов же был в курсе про Новосибирск, вдруг и агент про это услышал. Кто знает, это действующий сотрудник или просто информатор, и насколько он погружён в дела, неизвестно.
Ремезов и его помощник Кузьмичёв сидели с вырубленными телефонами, так что до них я не дозвонился. В управе долго не брали трубку, но я всё же дозвонился до дежурного офицера ФСБ, который нехотя согласился передать подполковнику, что вопрос срочный.
Если бы Славка подстрелил вместе со всеми и Душмана, сейчас было бы проще, но хитрый бандит не дался. Теперь он ищет, кто в него стрелял. И как в отместку за это, и чтобы Слава молчал. Мы тоже знаем, но у нас доказательств нет, а Слава видел всё там своими глазами.
Но найти его мы не дадим. С парнями мы говорили недолго, не объясняя, в чём суть, а просто, чтобы про ту ночь не говорили ни с кем, и сразу передавали мне, если кто будет интересоваться.
Это понятно всем. Да и почти все, кто был с нами в ночь, когда Душман и Прапор пытались на нас охотиться, уедут на комбинат, а там к ним незамеченными не подобраться, сразу заметят.
И все понимали, что у нас в городе друзей мало, а братва только делает вид, что им на нас плевать. Избавятся при первой же возможности, ведь теперь уже все в городе знают, кто мы такие.
С бывшими военными, кто работал у нас, временами бывало непросто, потому что на Кавказе они повидали и пережили всякого, им было сложно адаптироваться на гражданке. Этим мы с Женей и Машуковым занимались плотно, чуть ли не с каждым ветераном Чечни или Афгана. Особенно помогал Женя, который и сам был в такой ситуации, да и Денис тоже знал, как найти подход ко многим.
Но именно в такие опасные моменты я был рад, что сделал ставку на таких людей. Ветераны очень ценили, что в фирме их понимают, что здесь работает много соратников, и все были уверены, что любого прикроют в случае проблем. Вот как сейчас. Да и бандитов они не боялись.
С бывшими ментами наоборот, было проще в мирной жизни, но сложнее в работе, потому что не всем нравилось подчиняться человеку, который в милиции не работал и был младше их.
Поэтому мы набирали не особо много бывших ментов, только тех, кто хотел с нами работать, и только по серьёзным рекомендациям, так что особых сложностей не бывало и с этим. Да и брали мы только тех, кто не был повязан с братвой.
Разговор занял меньше часа. Пока не начало темнеть, я отпустил людей, вернул Женю заканчивать свои дела, а сам подошёл к Ярику и Диме. Дима мне сам передал, куда поехал Слава, но вряд ли молчаливый парень будет всем об этом рассказывать. Ярик тоже промолчит. Просто эти двое на комбинат не поедут в ближайшие дни, поэтому я оставил их напоследок.
— Про Славу что-то? — тихо спросил Ярик.
Оба сидели в комнате с пультом, Ярик объяснял Диме, как устроена сложная система сигнализации. Дежурного охранника отпустили покурить, чтобы не мешал, за пультом следили они сами. Ярик снял очки и протирал. Он уже давно носил новые, а сломанные, перевязанные изолентой, давно выкинул.
— Угу, — я кивнул. — Могут задавать вопросы про эту ночь, или как-то намекать. Даже тихо, ненавязчиво, под пиво или в сауне, но выпытывать могут. Они хитрые.
— Блин, — Ярик почесал затылок и поправил очки. — Тут такое дело, Волк. Не знаю, связано, не связано. Думал, ерунда, не стал говорить.
— Рассказывай, — я сел на обитое тёмно-синей тканью кресло охранника перед пультом.
— Вчера вечером со своей ходил в кабак вечером, шурин приглашал, столик резервировал… дорого там, конечно, но там знакомые, водку разрешили свою принести… В общем, тема одна была странная.
— О чём?
— Да там подошёл ко мне один дальний родственник шурина, весь такой из себя, — Ярик показал козу пальцами. — Начал меня опрашивать, типа не западло с ментами работать? Ну я ему и ответил, что вы летом, когда я помощи просил с тем барыгой, Семёновым, вы все там головы себе в жопы запихали и про свои понятия забыли.
— А он что?
— Да поначалу съехал, а потом, когда мы уже подвыпили, начал говорить, что вот, типа, этот Волк совсем попутал, много на себя берёт, не вывозит. Ну, вот я ему и сказал, что он не прав, а ты наш пацан, — Ярик хмыкнул.
— Я утром слышал, как Ярик это рассказал, — Дима с мрачным видом показал на правую руку Ярослава.
Костяшки кулака были недавно ободраны, так что как именно он сказал, понятно любому. Наш техник — мирный парень, но если его довести, мало не показывалось никому.
— А кто он? — я покрутился в кресле. — Тот тип? Из братвы?
— Не, — Ярик помотал головой. — Шнырь он, всякие мелкие делишки выполнял, понтов только много. Раньше на рынке был, когда ещё Лука живой был, потом, как рынок разделили, рядом с другой бандой крутится.
— У Эдика?
— Не, вряд ли. Может, с пивзаводом или мясухинскими. Но могу узнать.
— Узнай, — я поднялся. — Ну и удар у тебя хороший.
— Посуду немного побил, — Ярик заулыбался. — Пришлось штраф платить. А этот сразу свалил куда-то.
Неизвестно, связано или нет, но буду иметь в виду. Мой паджерик и одна девятка уже уехали, увозя первую партию охранников, они же заберут тех на комбинате, чья смена уже закончилась. А приехавшие привезут пушки, чтобы вернуть в комнату хранения.
Телефон зазвонил внезапно, когда я вернулся в свой кабинет. Номер был мне незнакомый.
— Здорово! Искал? — сквозь шум раздался голос Славы. — Тут это, долго говорить не могу. Коваль прислал на пейджер, что…
— Дела не очень, Слава, — сказал я. — Душман тебя ищет, мог про тебя выяснить. Из города на попутках уезжай.
— Не, Волк, вот в этом я лучше вас всех понимаю, — Слава засмеялся. — Позвоню завтра с другой точки. Или мне к вам ехать? Подмогну.
— Нас тут много, справимся, даже если придут конкретно за Черномора предъявлять. А ты не отсвечивай.
Я отключился и положил телефон на стол. Там Слава сможет найти способ залечь на дно, а в Новозаводске, с одной стороны, мы его прикроем, с другой, спрятаться здесь сложнее, ведь город небольшой, все на виду. Пусть вернётся, когда мы разберёмся с проблемой, главное, что мы его предупредили и сами готовы.
Проверил, что батарейка телефона исправна, а деньги на счету есть, после этого вышел в комнату отдыха, посмотреть, кто там смеётся. Это прибыл Лёня Лесняков, весёлый и уже немного красный с самого утра.
Он сидел в комнате отдыха на кожаном диване, настраивая маленький китайский телевизор с короткой антенной. Картинка то появлялась, то скрывалась в помехах. Судя по всему, Лёня хотел посмотреть Песню Года на ОРТ. Наконец, картинка стала чётче, на сцене появились трое поющих Иванушек, а Лёня заметил меня.
— Ë-моё, и начальство уже здесь? — спросил он, глядя на меня. — Ты бы сказал, что сегодня уже выходим. А то я расслабился.
— Вот от тебя поэтому перегаром-то и несёт, дядя Лёня, — Женя демонстративно отсел, крутя в руке мобилу.
— Я тебе сам сказал отдыхать, не думал, что всё так быстро пойдёт, — я пожал ему руку и сел у батареи, от которой бил жар. — Тут вся эта история ещё давит, после той разборки с Черномором. Не дают отдохнуть. Душман пробил про мою машину, которая там крутилась у кафе, мог выяснить и про Славу.
— Он не найдёт его, — Лёня нахмурил брови. — Ты же его из города отправил.
— Вряд ли найдёт, но лучше подготовиться.
Мобила снова зазвонила, и этот номер я не знал. Лучше бы ответить, мало ли кто, вдруг снова Слава.
— Слушаю, — ответил я
— Привет, дорогой! С праздником!
Ого, Душман решил позвонить мне лично. Насчёт этого вопроса или хочет отвлечь внимание? Слышно было плохо, как летом, когда связь только включилась, но слова разобрать можно.
— И тебя с прошедшим, — мрачно произнёс я. — Но думаю, ты же не поздравить меня звонишь.
— Я бы рад, но дела-дела, — он хмыкнул. — Тут Иваныч меня попросил помочь хорошим людям, они с тобой кое-что перетереть хотят.
— Кто это?
— Наши друзья из Иркутска, тамошние бизнесмены, Барановский и Костич.
— И по поводу? — я заметил, как за разговором следили Лёня и Женя. Женя достал пистолет и проверил.
— Один вопрос с их фирмой, которая закрылась в начале осени, а недомолвки остались. Вот чтобы всё спокойно прошло, мы тоже подъедем, ты же всё равно у себя в конторе сидишь.
— Чё такое? — спросил Женя, когда я отключился.
— Душман стрелку забил у нас в конторе, — сказал я. — С какими-то иркутскими типами. Так, Женька, бери мою мобилу, если Славка позвонит. Вдруг Душман хочет мне зубы заговаривать, пока что-то делает. Лёня, а ты найди Рудского, чтобы он пришёл и всё объяснил, он сегодня трезвый был. Якобы из-за его старого ЧОП будет базар.
— А на деле из-за чего? — Лёня с трудом поднялся с диванчика. Вид уже протрезвевший, будто и не пил.
— Из-за Черномора, — мрачно произнёс я. — Но пусть едут, вы все здесь. Главное ты, Женька, на трубке сиди.
— Понял, — Женя взял мой телефон. — Если чё, Волк, время тяни. Через часок-два та смена с комбината вернётся, все наши, с пушками. Отгоним.
— Разберёмся. А если Ремезов позвонит, скажи, что приехали иркутские, как он и говорил, по тому самому вопросу.
Двадцать минут спустя, кафе Инга
Студент устало опустился на своё место и нашёл нужный номер на телефоне.
— Ты, Волк? — спросил он, когда на звонок ответили.
— Нет, это Евгений Ковалёв, его заместитель, — донёсся голос Коваля, как издалека. Он не узнал Студента. — Что хотели? Я передам Максиму.
— Короче, Коваль, — Студент огляделся и прикрыл трубку ладонью. — Оказывается, Душман взял Макара и всё у него выведал, теперь в курсе про вашего пацана, который в Новосибе. У Душмана там, походу, свои контакты, которые он хочет использовать.
— Стой! — воскликнул Женя. — Ты про…
— Некогда базарить, давай.
— Братва или менты его ищут? — торопливо выкрикнул Женя.
— Братва.
Студент отключился. Здорово рисковал, но предупредить стоило. За столом напротив него сидел Виктор Крюков, который молчал, раздумывая о чём-то своём. Он только что рассказал неприятные новости, как подслушал, о чём говорил его двоюродный брат Игорь и Душман в старом цеху пивзавода. И сразу приехал к Студенту, бросив всё.
— Значит, взяли Макара и тот выдал им всё, — проговорил Ваня. — И даже больше.
— Не всё слышал, раньше уехал, чтобы предупредить успеть, — сказал Виктор. — Ну и чтобы не поняли, что я рядом был. Душман Макара куда-то дел, тот якобы про тебя рассказал и про тот груз, что ты типа сдал, а эти иркутские, Граф и Серб, утром наседали на Игоря у него в кабинете, про тебя говорили, что крыса. Но Душман и соврать мог, или утюгом что хочешь выбить.
— Пусть мне пояснят за крысу, — со злостью произнёс Студент. — Я им за это…
— Тебя раньше завалят, — Виктор посмотрел на него. — После таких обвинений уж точно. Душман выждал подходящий момент, чтобы наверняка закрыть вопрос. Он сейчас поехал к Волкову с теми иркутскими, а его головорезы к тебе едут, как пить дать. Но если скроешься, сразу виноватым посчитают. Не скроешься — завалят.
— И чё делать? — Студент почесал лоб. — Душман решил разом от всех врагов избавиться?
— Ты же у него не один враг, — заметил Виктор. — Их много, но и он терпеливый. Тут надо по уму подойти, чтобы не завалили. Есть одна мысль.
Центральный рынок, кафе Альгамбра
— Короче, Эдик, — Мишаня, сжимая трубку телефона, вошёл в отдельный зал для особых гостей. — Крюков никуда деться не сможет. Иркутские из-за того груза так на него насели, что…
— Это ты, Грач? — прохрипел Эдик, непонимающе глядя перед собой. — А люди говорили, что тебя ссученые на пресс-хате убили.
— О-о, — протянул Миша и выдохнул. — Ты опять? Вот попадёшься однажды, и хана тебе придёт, старый ворюга.
Он проверил, что никто не стоит у дверей и не подслушивает, и захлопнул их.
— Беспредел настал, — продолжал Эдик глухим голосом, не видя ничего вокруг себя. — Понятий никто не соблюдает, воры в роскоши купаются, в общак не скидываются, зону не греют, с мусорами за одним столом сидят и ручки им жмут.
— Опять свою пластинку затянул, — Мишаня сел напротив него. — А кто Захара тогда сдал? Не ты ли, как ты тогда говорил?
— Захар совсем попутал, падла, — Эдик стал говорить неразборчиво, опустив подбородок на грудь. В уголку губ блеснула слюна. — Сход надо собирать, предъявить им… эх, Грач, вот ты меня тогда закону воровскому обучал, понятия разъяснял, короновал потом, а я вот как сука последняя поступил, сдал вора. Но иначе не мог, или он бы меня…
Теперь он что-то бурчал, слов разобрать невозможно. Мишаня вздохнул. Это уже не в первый раз, и Эдику везло, что другие его в таком состоянии не видели. Пока везло.
— Ладно, как в себя придёшь, побазарим.
Мишаня вышел, прикрыв дверь, и поманил плечистого охранника в пиджаке, который скучал у входа.
— Никого к нему не пускать, — сказал он. — И Монтёра в особенности, пока я не разрешу.
— Ладно, — охранник удивился. — А чё там?
— Эдик отдыхает, — сказал Мишаня. — Вот и не беспокоим его.
Новосибирск, здание главного вокзала
Казалось бы, Новый год, но народу на вокзале столько же, сколько и обычно. Слава встал в конец длинной очереди в билетные кассы. Купит самый дешёвый билет до Омска, но на поезде он ехать не будет, сойдёт сразу после посадки.
Просто раз уж Волк бьёт тревогу, то кто-то смог проследить путь до Новосиба. А раз у кого-то есть такие возможности, то есть шанс, что они пробьют билет в железнодорожной кассе. Но Слава решил, что после вокзала уедет на попутке.
Был у него подобный опыт, когда он застрелил Гусара. Он залёг на дно, причём так надёжно, что даже Фрол не смог его найти в первые дни. Тогда Слава купил билет до Приаргунска в общий вагон, а сам уехал в Читу. Время прошло, у Фрола появился новый заказ, и своего киллера он решил не убивать, оставил для других дел. Хотя явно собирался сделать это сразу, как Слава выполнил заказ.
В очереди простоял почти час, а позже подошёл к стоящим у стены кабинкам с телефонами-автоматами.
— Пацан, дай карточку позвонить, — Слава заметил толстощёкого мальчишку в красном пуховике и вязаной шапке, который стоял в стороне с хитрым видом. — Полтинник новыми выдам, вот, позырь.
Пацан огляделся, взял купюру хваткими пальцами и сунул Славе телефонную карточку. Слава набрал городской номер конторы, сначала сверившись с потрёпанным журналом, висевшим на стене, где были записаны коды городов.
— Здорово, — сказал он, когда там ответили. — Это ты, Ярик?
— Дима, — отозвались там.
— Димас, позови Волка. Если нету его там, то Коваля.
— Ща, — раздался шум, а потом послышался голос Жени: — Алё!
— Я это, узнал?
— Слава, братан! — голос Жени стал тише. — Тебя ищут, уже точно. Срочно из города вали! Понял?
— Понял. Позвоню скоро, с мобилы.
— Тебя же по ней найдут!
— А я с чужой.
Слава вернул карточку пацану, накинул капюшон коричневой синтепоновой куртки и надвинул вязаную шапку ниже. На улице холодно, так что внимание не привлечёт, да все так ходят. Но перед тем как выйти, он оглядел переполненный зал.
Дело дрянь, придётся рисковать. Вон те два братка в дублёнках его ищут или нет? У одного смятый лист, в который он вглядывался, а ведь вполне могли заслать фото по факсу. Может, паранойя, а может и нет, но если бы он хотел искать человека, то отправил бы людей на вокзалы и аэропорты.
И один из этих двоих очень уж внимательно оглядывал зал.
Слава прошёл мимо них в толпе и направился к киоскам, где продавали газеты и всякую мелочёвку в путешествие. Цены в несколько раз выше, чем в городе, но покупателей всё равно хватает.
Рядом с одним из киосков стоял ещё один браток, в кожанке не по сезону и чёрных джинсах. Этот точно тут не за Славой, а собирал дань, пока охранявшие вокзал милиционеры делали вид, что ничего не замечали.
К нему Слава и направился.
— Я тебе чё сказал⁈ — кричал браток в окошко на продавщицу, заплаканную рыжую девушку. — Ты мне вчера не заплатила, сегодня утром мозги е***! Тя чё, увезти к нам на хату, раз по-хорошему не хочешь? Отработаешь.
— Да я всё отдала, что в кассе было! — лепетала девушка. — Пожалуйста, я…
— Братан, дай позвонить, — Слава подошёл к бандиту со стороны и положил ему руку на спину. — На пару дней всего, верну потом. Скажешь, куда отправить.
— Ты чё? — браток повернулся к нему. — Ох***л совсем? Да ты…
Он замолчал, когда понял, что Слава вытащил ТТ, заткнутый за пояс джинсов сзади, прикрытый курткой. Оружие перекочевало в карман к Славе, но щелчок взведённого курка бандит услышал чётко. Слава поёрзал, но на деле просто встал, чтобы стрелять можно было удобнее, если придётся.
— Мобилу, — сквозь зубы сказал Слава. — Живо.
— Да ты чё? — браток побледнел. — Я же из первомайских! Да ты знаешь, что с тобой…
— Мобилу.
Браток вздохнул и отдал телефон. Но зато раз видел лицо, но ничего не сказал, значит, он явно не из тех, кто его искал. Слава забрал телефон и пихнул бандита в плечо.
— Теперь вали, пока я добрый. Увижу здесь ещё раз, прострелю жопу.
Валить теперь надо точно, пока браток не позвал своих. Но Слава подготовился, ещё пока был у родственника дома, когда позвонил Волк. Куртка двусторонняя, внутри она серая, в кармане лежала другая шапка, китайская с помпоном, а в сумке лежали старые очки двоюродного брата. Главное, зайти в туалет, чтобы никто не заметил, как он переодевается.
Слава смешался с толпой. Теперь есть оружие и телефон, а с таким уйти из города проще. Вот только те двое братков, которые внимательно осматривали зал, пошли в сторону киосков, кого-то внимательно ища глазами. А с ними шёл тот мальчишка в красном пуховике, показывая куда-то вперёд.