Глава 17

Лучшее, что могут сделать для вас родители — научить плавать, и не боятся воды. Остальное — ваша жизнь.

Александр I

Конгресс стран Азии и Африки в эти дни открывается в Москве. В недавно открытом комплексе выставочных зданий и гостиниц на Красной Пресне, соберутся главы и представители более чем сорока стран, для решения накопившихся вопросов международной торговли, сотрудничества и других проблем.

Для гостей конгресса приготовлена обширная культурная программа, включающая экскурсии, посещение культурно-массовых мероприятий, концертов, и выставок, начало работы которых специально придержали под открытие такого важного внешнеполитического форума.

Советский Союз на встрече представляет министр иностранных дел товарищ Примаков, секретарь ЦК КПСС товарищ Рыжков и большая делегация партийных и государственных работников различных министерств и ведомств.

Также на встречу в качестве наблюдателей прибудут представители государственного департамента США, и главы внешнеполитических ведомств Европейских стран.

Правда 6 сентября 1976 года.

Контроллер заряда литий-ионовых аккумуляторов получился громоздким. Примерно сантиметр на сантиметр размером. Да и сами аккумуляторы были далеки от технического совершенства, но они были втрое более ёмкими чем свинцовые, и для подводной лодки это имело принципиальное значение. Лодка 887 проекта которую начали проектировать существенно раньше, впитала в себя все наработки по снижению шумности, включая специальное покрытие корпуса, виброгасящие прокладки везде где только можно, сверхтихоходный двигатель, водомётный движитель и прочее. Лодка не предназначалась для атомной войны, а исключительно для создания головной боли кораблям НАТО. Тихая, скрытная, с огромным запасом подводного хода, и боезапасом из крылатых ракет, и торпед.


Виктор присутствовал на церемонии закладки корпуса подлодки, не как представитель исполнительной власти, а как глава «Института общих проблем» который числился в разработчиках двигателей постоянного тока повышенной мощности на редкоземельных магнитах и аккумуляторов. В принципе событие не так чтобы очень заметное, но головная лодка серии, обещала стать действительно прорывом, и на её закладку приехали проектировщики всех участвовавших КБ. А Виктор просто заехал «на огонёк» заодно пообщавшись с другими проектировщиками советского подводного флота. Уже очень многое было сделано. Полностью убрали из вооружения подлодок парогазовые торпеды, а чтобы не списывать дорогостоящее оружие, сделали БТУ — Береговую торпедную установку, для защиты портовых сооружений, и береговой обороны. Были пересмотрены десятки регламентов, и списаны на разделку лодки, не удовлетворяющие требованиям безопасности. Просто шумные лодки старых серий, переведены в статус «Охраны водного района», или выставлены на продажу, для стран-союзниц.

Таким образом на берегу уже скопилось приличное количество моряков, но на стапелях уже строились три десантно-штабных корабля серии Богатырь, с возможностью посадить самолёт короткого взлёта-посадки, а основу авиагруппы составляли Ми-6, Ми-8 в десантно-штурмовом варианте, и чистый штурмовик Ми-24. Особенно впечатляющим получился Ми-6 который мог поднять около десяти тонн, и в ударном варианте брал на внешнюю подвеску две противокорабельные крылатые ракеты П-500 «Базальт» с аппаратурой наведения, что создавало угрозу даже для авианосной ударной группы. Сами корабли строились уже с унифицированными ракетными шахтами, которые могли принять ракеты разных типов и назначений в пусковых контейнерах, а всё сложное оборудование могло быть заменено силами экипажа при наличии крана и запасных модулей. В качестве ПВО закладывалась С-300 и ракеты меньшего радиуса поражения.

Но что самое главное, условия жизни экипажа предполагались вполне приличные. Даже у матросов кубрики были на два человека с объединением в блоки, и в каждом таком блоке была своя душевая, гальюн, и пара рукомойников. Офицеры жили в однокомнатных каютах, и не узких пеналах, а нормальных комнатах, с холодильником, телевизором, и душевой, а высший состав имел каюты повышенной комфортности. Плюс сауны, спортзал, кинозал, и другие места общего досуга за которые кораблестроители прозвали серию Богатырь — санаторием, а среди моряков уже началась серьёзная борьба за право служить на корабле.

Но это Николаева уже не касалось. Все внедрённые темы отслеживал специальный человек, и в любой день он мог дать развёрнутый ответ, что и как происходит, с системой оптического обнаружения целей, или с беспилотниками. Но в целом хватало и других задач. Например, с возвращением в школы предмета «логика», объединением в один предмет зоологии, биологии и ботаники и включения в программу предмета Основы безопасности жизни, с преподаванием предмета ветеранами, отставниками МВД, и другими повидавшими людьми.

Министерство высшего и среднего образования, упиралось всеми ногами, но проект об изменениях в школьной программе был принят сессией Верховного Совета, и обсуждению больше не подлежал, а доводился только к исполнению.

Вообще у Виктора была одна из целей, сделать образование практическим, то есть нужным и обучающим вещам которые пригодятся в жизни. Например, вместо бессмысленной и беспощадной химии, существующей аж в двух вариантах — органической и неорганической, просто предмет общая химия, с включением большого раздела «бытовая химия». Или, например, вместо идиотских, совершенно показушных по сути уроков труда, где школьники собирали табуретки, преподаватель показал бы как устроены простейшие электроприборы и сантехника, как их нужно чинить, а в каких случаях не нужно лезть, позвав специалиста. Потому что делать табуретки у человека, живущего в городе, скорее всего не придётся, а вот чинить розетку, или устранять течь в трубах — регулярно.

А пока Минобраз задорно месился в своих кулуарах относительно школьной программы, заводы начинали массовый выпуск полимеров, из которых делали буквально всё. От труб большого диаметра для канализационных коллекторов, до труб водоснабжения. Они не требовали сварочных работ, имели срок службы в десять раз больший, и свободно перерабатывались для повторного использования. А ещё сотни наименований продукции. Игрушки, декоративные материалы, мебельное покрытие, и так до бесконечности. Кроме того, энергоёмкость выпуска килограмма пластмассы, и изготовления из него изделий, была в десять раз меньше, чем у изделий из металла. И только за счёт этой экономии удалось поднять общую эффективность производства на пару процентов. Вроде немного, но в масштабах страны, незабюджетированные и незапланированные деньги сразу позволили начать выкуп облигаций государственного займа раньше срока, что еще добавило оборотов рынку. В целом же, дополнительные доходы бюджета, уже составили больше пятидесяти миллиардов рублей, которыми Минфин срочно закрывал старые дыры. Поднимал зарплату бюджетникам, гасил задолженности по зарплате, что в целом оздоровляло экономику. И что очень важно, никто уже не стремился скирдовать доллары или фунты. Да, их держали как операционный резерв, но средства вкладывали в основном в закупку оборудования.

Сначала обеспечили машиностроение, а когда острота проблемы снизилась до фонового уровня, то стали вкладывать в производство товаров народного потребления, развивая прежде всего средние заводы, с численностью работников до пятисот человек. И это тоже сказалось на эффективности, потому что на большом предприятии за выпуском конечных изделий проще спрятать бесхозяйственность и воровство, а на среднем, шансов что-то утаить намного меньше.

Ну и постепенное внедрение ОГАС, которая в этом варианте была чуть скромнее по задачам, но куда больше по охвату. На предприятиях любой формы собственности, ставили небольшую персональную ЭВМ, с подключением к телефонной сети, куда бухгалтер, или выделенный работник регулярно заносил всю информацию о предприятии. Количество работающих, фонд заработной платы, финансовые показатели, потребление энергии и выполнение плана. Раз в неделю, персоналка по телефону соединялась с хабом, и передавала всю информацию, а узловые хабы, раз в две недели отправляли её выше. И так пока раз в месяц, главный вычислитель МинЭВМ, не получал данные по производству в РСФСР. Всю картину нельзя было назвать полной, потому как обеспечение персоналками было в самом разгаре, но все предприятия с численностью выше тысячи человек уже подключены, что создавало невиданные ранее возможности по управлению производством, и контролю узловых секторов экономики.

ОГАС-2 реализовывался неторопливо, в плановом режиме чем очень огорчал Глушкова, который хотел всё и сейчас, но финансы выделяемые на эти цели, очень чётко определяли, сколько, куда и в какие сроки. Хотя жаловаться товарищу Глушкову было зазорно, потому что работники Минфина получив как-то развёрнутую отчётность по крупным предприятиям союза, мгновенно сообразили, что и к чему, и финансирование увеличилось вдвое.


Для того, чтобы главный гений цифровизации народного хозяйства не скучал, Виктор сначала подбросил ему идею специализированных микросхем. Не универсальных ключей, усилителей, и так далее, а крошечной детальке для выполнения узкого спектра задач. Например, по управлению плоскостями зенитных ракет, и распознаванию цели. Специалисты НИИ Микромаш, сумели сделать схемы настолько миниатюрными, что вес аппаратного отсека снизился до килограмма, включая защитную капсулу. Соответственно выросли характеристики ракеты — дальность, точность, и вероятность поражения цели. И получалось что простой заменой электронного узла можно существенно поднять качество оружия.


«Ага», сказали военные и потянулись за деньгами. «Ой», воскликнули люди из Минфина, и спрятались под крыло Косыгина. «Вам не стыдно, товарищи!» — произнёс председатель правительства, извлекая министра и тыкая пальцем в графу «экономия средств».

В общем всё решилось, но как всегда за счёт тонкого душевного здоровья финансовых воротил. Но им дай волю, и вся страна сидела бы на куче из денег, разъезжая по убитым дорогам, и зарплатой у учителей и врачей ниже чем у разнорабочего на стройке.

И свеженазначенный министр финансов вполне чутко отреагировал на пожелания к его работе, перестроив так, чтобы иметь существенный запас средств на всякий случай, и не допуская сверхнормативных запасов кроме золота. Его, артели добывали в три смены, поднимая старые участки и даже те, что оказались брошены из-за сложности доставки. Но теперь можно было арендовать грузовой вертолёт, и он за несколько рейсов доставлял части драги, которую затем собирали на месте. Было построено пятнадцать вертолётов В-12 для освоения Сибири, Дальнего Востока и районов Крайнего Севера, где эти машины были незаменимы. Кроме того, КБ Африкантова работало над проектом сверхкомпактного атомного реактора, смонтированного в контейнере, который смог бы поднять В-12, для установки в местах производственной деятельности или жилья. Но это вопрос будущего, а пока у вахтовиков и старателей был как минимум телефон, телевизор, показывавший три канала, и спутниковое радио, транслировавшее Маяк, Первый канал, и несколько технических радиослужб, например, радио «Погода». И это всё сильно облегчало или вовсе спасало жизни людей, так как можно было запросить помощи врача, или бригады Внутренних войск, которые быстро наводили в округе порядок. Также просто решался вопрос с вывозом золота. Инкассаторы принимали его раз в месяц по весу и содержанию прямо на месте, и вывозили в город в госбанк, даже не выдавая старателям никакого документа, а записывая данные паспорта человека, по которым он в любом отделении получал заработанные деньги. А браконьеров ловили, и отправляли строить Байкало-Амурскую железную дорогу, где постоянно требовались люди.

Убрав лихих людишек из золотодобычи и морского промысла, страна получила как минимум постоянный рост золотого запаса и рыбу в магазинах. Да, она часто стоила не дешевле мяса, но такова специфика рыбной добычи.

Одним из плюсов советской системы, был в том, в чём заключался и её минус. Всё менялось очень медленно и неторопливо. Можно было один раз всё наладить, и механизм работал десятилетия без внешнего вмешательства. Но с другой стороны, нужные изменения приходилось осуществлять, преодолевая огромную инерцию управленцев, производственников, и даже рабочих. Будет оно там лучше или нет, ещё вопрос. А нам и сейчас хорошо. Кроме того, все изменения Виктора предполагали, что работы станет больше, и она будет сложнее. А средний человек готов получать меньше, если ему вообще не нужно будет работать. Люди, которые трудились, стараясь заработать как можно больше, были исчезающим меньшинством, и погоды не делали.

Для реализации многих проектов в ход шли всякие уловки. Премии, собрания коллектива и семей рабочих, нудная разъяснительная работа, и порой жёсткие меры вразумления, когда агитаторы за прежнюю жизнь отправлялись общаться с белыми медведями.

Но это были технические сложности. Страна сама сломала систему партноменклатуры и торговой мафии, а всё остальное было уже пустяком. Но пару раз, когда дело не шло, Виктор таки собирал в городском театре рабочих, и рассказывал почему у них в городе всё так плохо, и нет даже детских площадок. А откуда они возьмутся если единственное предприятие города — планово-убыточная сноповязальная фабрика, существующая только потому, что про неё забыли.

Как-то раз, когда команда Николаева доложила о трудностях с перепрофилированием механического завода в одном маленьком русском городке, он приехал сам, и вечером, собрав в городском доме культуры рабочих завода, объяснил, что для того, чтобы город нормально жил, в нём должно быть предприятие, которое нужно стране. А гвозди из дрянного железа выпускаемые на прессах двадцатых годов, в СССР не требуются.

— Да нахрен нам ваше перепрофилирование! — Крикнули из зала. — Как работали, так и будем работать.


— Это мнение всех заводчан? — Виктор обвёл взглядом зал. — Ну, что-ж. Значит так тому и быть. Завод будет передан в собственность его работников и перерегистрирован как кооператив принадлежащий всем рабочим и служащим. Мы будем поддерживать работу городских медицинских учреждений, детских садов и школ, плюс всей социальной инфраструктуры, включая поставки продуктов в магазины. Но, если вдруг заводу понадобится электричество, вода или тепло, то он всё это покупает из своей прибыли. Металл тоже будете закупать где хотите. Ну и сбыт продукции. Продавайте где хотите, за сколько хотите. Ваш завод, вам и решать. Так вы объявили комиссии по реконструкции завода? Ну в качестве доброй воли, я могу дать команду чтобы пару месяцев облэнерго, отпускало вам электричество в долг. Но это всё. — Виктор развёл руками, и сошёл с трибуны.


— Как, э… председатель горсовета, сидевший за длинным столом, который поставили на сцене, встал и с удивлением повернулся в сторону Николаева. — Вы… уже…

— А вы думали я вас уговаривать буду? — Виктор говорил негромко, но микрофоны его «слышали», и голос разносился по всему залу. — Рабочие Донбасса пашут на глубине в километр добывая уголь, крестьяне вообще не знают, что такое отдых, школьный учитель с утра до четырёх в школе, потом часа полтора заполняет всякие бумажки для обеспечения занятости чиновников из Минобраза, а после часов до восьми проверяет тетрадки. Врачи лечат людей, а после идут по адресам на вызовы… — Виктор оглянулся, и найдя взглядом милицейскую фуражку подозвал капитана в слегка мятом кителе. — Как вас зовут?

— Капитан милиции Кондратьев, товарищ Николаев. — Милиционер коротко козырнул.

— Расскажите гражданам во сколько у вас начинается рабочий день. В восемь?

— Как у всех. — Капитан, неторопливо кивнул, и поправил фуражку.

— А заканчивается, когда, тоже в восемь?

— А вы? — Виктор развернулся к людям. — Я же знаю. У вас что ни день то простой. То электричество пропадёт, то станок какой сломается, то все разом. И вы идёте шабашить. Потому как ждёте мастеров из Коврова. Своих-то наладчиков нет. Был у вас выпускник инженер. Хороший молодой парень присланный к вам по распределению. Так вы в первый же день его отметелили, и он собрал пожитки и уехал, а комиссия по распределению увидев синяки и кровоподтёки, сразу предложило другую работу. А ваши заявки теперь просто не рассматривает. И так у вас всё. Государство не будет вытирать за вами сопли. Давно уж не дети, а всё живёте нахлебничеством. Больше всего жалко работников других предприятий. Школ, больниц, столовых, всяких государственных учреждений. Они-то работают. Обеспечивают ваш тыл, так сказать. А мужики, что должны двигать весь колхоз, просто ссучились, как последние твари. — Он вздохнул. Товарищи, я сейчас обращаюсь к вам, работникам городского хозяйства и госучреждений. Я переговорю в области, и в случае чего, вас трудоустроят и поселят.

— А нас? Прозвучал голос из зала.

Виктор пожал плечами.

— Подавайте заявку в центр занятости. По закону они обязаны ответить в двухнедельный срок.

— Значит живи как знаешь?

Виктор обвёл взглядом зал.

— Государство предложило коллективу завода вариант. Коллектив отказался. Государство больше не предлагает. Теперь вы будете работать с представителями власти каждый сам по себе. И, кстати. Если кто вздумает врать о сегодняшнем собрании, здесь в зале, областной прокурор, судья, представители профсоюзов, областной парторганизации и двух областных газет. Наврать не выйдет.

Он жестом показал, чтобы все приглашённые выходили и дождавшись пока женщина судья, и прокурор, суровый дядька лет сорока пяти, выйдут, двинулся следом. Где — то на середине пути в проход вышел здоровенный детина и заступил дорогу.

— Мы не договорили.

— С бабой своей будешь разговаривать, Виктор сделал движение словно отмахивался от мухи, и двухметровый мужик, весом в полторы сотни килограмм, сложился на полу в позу эмбриона и тоненько по-бабьи заскулил, на одной ноте.


Прокурор Владимирской области Николай Сергеевич Туманов вполне обоснованно считал, что он всё повидал, и всему знает цену. Этому способствовала и служба в вооружённых силах военным прокурором, и вся жизнь, когда приходилось сталкиваться с чрезвычайно пёстрой публикой. И попытки команды заместителя Брежнева перестроить завод тоже наблюдал с улыбкой зная, что работяги, давно привыкшие работать спустя рукава, не захотят никаких перемен. И когда приехал сам Николаев, предположил, что тот побьётся словно муха об стекло, и всё останется как есть. Но Николаев который попросил приехать его, судью Ковалевскую, и несколько других областных авторитетных людей, никого не уговаривал. Он просто проговорил предложение, и когда не услышал согласия, озвучил видимо уже готовый вариант, при котором завод фактически выбрасывается на помойку вместе с его рабочими. И вот это было неожиданно жёстко. Обычно с рабочим классом так не поступали. Возились до самого конца и даже прогульщики, алкоголики и хулиганы, после очередного увольнения легко находили работу. А вот вдруг, все двести работников завода, взяли и послали по короткому маршруту. И это несколько пугало. И этот Николаев, был совсем другим, словно инопланетянин, или человек из будущего. Одетый в строгий френч сталинского типа, с колодкой наград, и Звездой Героя на груди. Двигался мягко, но как-то очень мощно, и когда заговорил, прокурор вдруг подумал, что этот точно не будет колебаться, нажимая на спусковой крючок.

Но более всего удивило не это. Когда все вышли, он появился последним, и стоял у дверей дожидаясь пока все сядут в автобус, к нему подошёл мужчина в штатском, что-то коротко сказал, и увидев кивок, произнёс негромко: Уходим. И сразу на площади перед дворцом культуры появилось два десятка молодых мужчин, кое-кто из которых был с калашниковым в руках. Часть быстро погрузилась в подъехавший микроавтобус Старт, а пятеро вошли в большой Лаз, и заняли места вдоль прохода.

— Нихрена у парня охрана… Негромко сказал прокурор, но судья его услышала.

— У меня дочь на нём все мозги себе набекрень свезла. — Она вздохнула. — Все стены залеплены фотографиями. — Он непростой парень. К нему лезли и палестинские боевики, и ЦРУшники, и даже израильские диверсанты. И всех он слепил, как говаривал мой первый муж. Так что можешь воочию лицезреть новое поколение имперских волков.

— Ну ты уж сказала. — Прокурор покачал головой.

В ответ Ковалевская фыркнула так, как умеют только кошки и женщины.

Загрузка...