Волчья кровь

7

Волчья кровь невидящим взглядом смотрела в окно на пустую, чёрную улицу. Зачем она снова и снова вспоминает то, что была бы рада забыть? Прошло уже лет пять, а в голове одна и та же картина, та же непроходящая боль и стыд от беспомощности и бесполезности.

Чёрная смерть… Теперь так его зовут. Теперь того безымянного юношу из далёкой кровавой ночи зовут Чёрная смерть. И он преградил ей дорогу, а она встала на его пути. Кто-то из них двоих точно живым не уйдет.

— Айрин! — позвала Королевская Кобра из другой комнаты. Волчья кровь, словно очнулась ото сна, встрепенулась и пошла в комнату Кобры. Это была крохотная комнатка, сплошь уставленная столиками и тумбочками, забитыми книгами и заставленными пробирками и пузырьками с жидкостями и порошками.

Их небольшой дом располагался недалеко от главной площади, но не выделялся ни красотой, ни богатством, скорее даже уродовал приличный аристократический район своим видом и обозначал собой границу между богатыми домами особо уважаемых горожан и домами поскромнее. Для соседей они разыгрывали картину сестёр-травниц, иногда пропадающих по несколько дней в лесу на сборе ягод и трав или в других городах на ярмарках. Из главного входа в дом выходили скромные обычные девушки, чтобы доставить богатым клиентам требуемые снадобья и травы, но в тот же дом с потайного входа через подвалы и переходы заходили лазутчицы Короля, известные всей столице по своему узнаваемому виду.

Травницы мало с кем заговаривали сами, но всем были приветливы. Они носили опрятные, но залатанные платья, заплетали свои черные волосы в косы и даже иногда прятали их под платками, отчего становились похожи друг на друга еще сильнее, только разный цвет глаз помогал их отличать. Все время работали круглый год, и их редко можно было застать за праздным занятием. Их редкие знакомые считали, что болезненная скромность травниц — результат их бегства много лет назад в столицу из прибрежного города после страшной атаки пиратов, когда те вырезали или украли почти треть жителей.

Лазутчицы знали каждую собаку в столице, а каждая собака знала их и предпочитала прятаться, если они проходят мимо, ведь если ты хоть чем-то можешь пригодиться лазутчицам, то они используют тебя, а отказаться почти невозможно — служба у Короля давала им такие полномочия. Если они хотели, то лазутчиц было видно издалека — раскрашенные в красный, синий и черный лица, распущенные черные волосы, темные куртки и штаны, высокие сапоги, оружие всех мастей, огромный ястреб на руке одной из них — на фоне обычных горожан их угрожающий агрессивный вид заставлял вспоминать слухи о Лагере воров. Однако жители столицы были наслышаны о том, как лазутчицы за последнюю пару лет предотвратили несколько краж у важных столичных семей, изгнали из столицы неисчислимое количество воров помельче, а главное — предотвратили несколько покушений на Короля. И все же эти заслуги не перечеркивали пренебрежение и отвращение, которое испытывали к ним многие.

Королевская Кобра стояла перед раскрытой на столе большой, потрёпанной книгой с толстыми пожелтевшими страницами и с широко раскрытыми от восторга глазами смотрела на свою руку, которая горела голубо-синим пламенем, будто факел.

— Здорово, правда?! — захлёбываясь от восторга, воскликнула Кобра.

— Ты горишь! — ощетинилась Волчья кровь от неожиданности.

— А, глупости! — огонь на руке Королевской кобры стал гаснуть и через секунду погас совсем. — Этот огонь лишь видимость: он тускло светит, не греет и ничего не может сжечь. Он совершенно безопасен.

— Тогда какой от него толк?

— Но ведь Чёрная смерть не знает, что он безвреден, — задумчиво ответила Кобра, потирая руки, грязные от сажи.

— Ты хочешь напугать его этими фокусами? — удивилась Волчья кровь, разглядывая обложку книги. — «Практическая магия»? Бииль, ты серьезно? На ведьминском костре тебя сожгут уже по-настоящему.

— Просто некоторые суеверные глупцы путают алхимию с магией. Так что я не ведьма, — проворчала Бииль и забрала у Айрин книгу, чтобы спрятать в своем сундуке.

— Скажешь это королевским стражникам, когда те потащат тебя на костёр? Разве не точно такая же история привела тебя ко мне? — спросила Айрин.

Бииль отвернулась, шарясь на полке с банками, и даже не собиралась отвечать на вопрос Айрин.

— Что ты хочешь с его помощью сделать? С этим огнем? — Айрин перевела разговор на другое.

— Напугать, запутать, обмануть Чёрную смерть! Загнать его в ловушку! — ответила Бииль.

— Какую ловушку?

— Пока не знаю! — возмутилась Бииль. — Айрин, ты думаешь, я могу так быстро всё продумать? Я сделала вещь, которая поможет нам сделать ловушку, хотя мои опыты прервали поиски Черной смерти в замке — и до сих пор прерывают. Тебе мало этого? А по-моему я отлично справляюсь, я молодец, вот сейчас пойду снова в замок опять искать ловушки наемника, которых там нет, и тоже справлюсь блестяще! — звякнули банки, грубо брошенные обратно на полку.

Айрин поняла, что Бииль готова вспыхнуть от злости, и пожалела, что позволила их разговору войти в такое русло: это обычно заканчивалось скандалом. Она почувствовала себя виноватой, и отвернулась к зеркалу проверить краску на лице. Притворно внимательно осматривая лицо, Айрин нарушила почти осязаемое молчание:

— Я пойду с тобой, все равно Гроза не сможет тебе помочь…

— Не надо, сходи к оружейнику — лук Грозы испортился от воды, а после полуночи пойдешь в замок, сторожить королевскую задницу, утром я тебя сменю, — отчеканила Бииль.

— Но я же…

— Я все сказала, — отрезала Бииль и скрылась за дверью в подвал, переходами ведущий из дома на улицу.