Волчья кровь

27

Айрин торопливо шла по городу, глазами выискивая Кобру, но стражников заметно поубавилось, и она сама говорила, что отправится на рынок. «Может, удастся застать ее там и поговорить?» — подумала она, и повернула в сторону рынка.

Там она сделала несколько кругов между постепенно пустеющими прилавками, пока не убедилась, что Кобры нигде нет. Торговцы уже сворачивали свои товары, а редкие посетители таяли на глазах. «Она может быть дома. Или в замке. Или где-то на окраине», — она встала посреди дороги, задумавшись. Кто-то из прохожих случайно толкнул ее и извинился, и она пришла в себя и решила направиться домой.

Был уже тот предсумеречный час, когда солнце пропитывает золотым светом всё, и даже тени будто светлеют, а небо из голубого становится бледно-желтым. Наверняка, это был последний тёплый осенний день. Тоска, прощание с солнцем и теплом, казалось, висели в воздухе, полном запахов сухих листьев и трав. Дальше будут дожди, первые заморозки, жестокие холода, но сейчас — сейчас всё было прекрасно. Айрин хотелось смеяться и плакать, кричать от окружавшего её покоя, счастья, свободы. «Свободна! Теперь свободна!» — она боялась озвучивать эту мысль даже у себя в голове, ведь слух о том, что Черная смерть мертв, мог быть ложным. Но мысль все равно крепко зацепилась за надежду, оформилась и заполнила собой все ее существо. «Теперь его нет! Его просто больше не существует!»

Айрин ожидала, что испытает разочарование, если он погибнет не от ее рук, но сейчас ей было все равно. Главное, что он больше никогда не произнесет ни слова, не подойдет к ней, не взглянет на нее, он больше ей не опасен. Ей казалось, словно все и всё вокруг разделяют ее радость, и даже ее шаги стали легче.

Она поднялась на крыльцо дома и открыла дверь. В глубине комнаты за столом сидели Эрин и Кобра. Кобра сидела, облокотившись на свои колени и низко опустив голову, ее вид выражал полное бессилие. Эрин развалилась на стуле, тоже имея совершенно подавленный вид. Они молча обернулись. Кобра вдохнула воздуха, чтобы что-то сказать, и Айрин уже предвкушала эти слова.

— Айрин, Черная смерть мертв, — сказала Кобра.

— Так это же замечательно! — отозвалась она, улыбаясь.

— Ты не поняла, его не казнили, он умер от пыток, — сказала Эрин.

— Какая разница? — усмехнулась Айрин. — Кобра, ты зря не смыла узоры, кто-то может войти…

— Мне сейчас это не кажется большой проблемой. Они ничего не узнали. Он ничего им не сказал. Они потом впустили Риндана и меня, но он уже был никакой, — Кобра взглянула Айрин в лицо, ее глаза были полны ужаса. — Айрин, я видела, что они с ним сделали, он не мог не сказать! Никто бы не смог!

— Я думаю, он мог бы выдержать, — упрямо ответила Айрин.

Кобра непонимающе взглянула на нее и вздохнула:

— Его пытали не для того, чтобы допросить.

— Это первое, — сказала Эрин, — а второе: мы даже не уверены, что это был Черная смерть.

У Айрин сердце упало в пятки, и из темных углов снова поползли черные тени.

— Нет, — усмехнулась она. — Это какая-то ерунда. Нет, кто бы полез в замок вместо него? — она фыркнула. — Невозможно найти такого дурака.

— Сильный аргумент, — сказала Кобра, то ли иронизируя, то ли говоря всерьез.

— Это не все. Нам запретили входить во дворец, сказали, что в наших услугах — именно во дворце — больше не нуждаются, — сказала Эрин.

— Что ты преувеличиваешь, не так же грубо сказали, — саркастически возмутилась Кобра. — «Опасность миновала, ваша помощь очень нужна страже в городе, и мы временно ограничим доступ во дворец, только для приближенных лиц и слуг».

— Да, твои формулировки многое изменили, — с ответным сарказмом отозвалась Эрин.

— Ничего страшного, поработаем в городе, — Айрин снова улыбалась, сочтя про себя версию, что Черная смерть ненастоящий, неубедительной.

— Я не пойму, это ты его смерти так радуешься? — Эрин скрестила руки на груди, глядя на Айрин в упор.

Айрин почувствовала, как накаляется воздух, и поняла, что ее ответ разозлит Эрин еще больше, но ей вдруг стало все равно. Это был не их кровный враг, не их он жаждал убить, и им не понять.

— Да, ей.

— Радует, что он нашел не правосудие, а кровавую смерть длиной в несколько часов? Может, ты не понимаешь в чьих руках он умирал? И очевидно, очень слабо представляешь, как именно он умирал?

— Почему же? Весьма красочно себе это представляю. И с удовольствием! — Айрин с вызовом взглянула на подругу.

Эрин встала и подошла к ней.

— Я понимаю желание отомстить и понимаю ненависть, но получать удовольствие от нечеловеческих мучений… Ты в себе?

— Не вижу разницы между его убийством в бою и этим, но для тебя почему-то первое предпочтительнее, и это парадокс, — Айрин стало обидно почти до слез: почему она получает эту выволочку сейчас, за что?

— Нет, дорогая, ты перескакиваешь, как блоха: я против твоей неконтролируемой радости. Знаешь, кто еще получал радость от чужих мучений? Черная смерть! Уподобляешься ему?

Айрин стиснула зубы и скривила губы, глядя на Эрин исподлобья.

— Не смей сравнивать меня с убийцей, наёмником, с этой падалью! Кто он, и кто я! Между нами пропасть! — Айрин перешла на крик. — Как тебе только могло в голову прийти — приравнять меня к нему?! Да, я рада, что он страдал! А ты просто не можешь понять, что это такое, когда у тебя на глазах убивают отца, а ты не в силах ничего изменить, и когда кто-то, кто сильнее тебя, жаждет твоей смерти! Когда ты боишься даже темноты… Ты не знаешь, какого этого, вот и не смей больше об этом говорить!

— Но ты же смеешь рассуждать о том, чего совсем не знаешь! Или тебя это правило не касается?

Айрин опешила и вопросительно взглянула на Эрин.

— На самом деле ты не знаешь, кто он — Чёрная смерть. Ты никогда себя не спрашивала: а почему он убил Звёздного волка? Может, стоило все-таки задаться этим вопросом? Попытаться понять?

— Здесь нечего понимать! Он его убил, а я должна была за него отомстить!

— А что, если Чёрная смерть сам мстил Звёздному волку? Так же, как ты хотела отомстить ему? По твоему рассказу не похоже, что твой отец тогда был просто его заказом!

— А почему мне должно быть до этого дело? Мне безразлично, кто он, мне безразличны его причины, прошлое, его жизнь! Он мёртв, и я рада! Мне смешно! — и Айрин действительно расхохоталась — страшно, на грани с безумием.

— Потому что нужно быть справедливой, — сказала Эрин, с отвращением глядя на Айрин.

— Справедливой? По отношению к этой грязи? Я и так справедлива! Ему любая смерть была бы высшей точкой справедливости!

— В таком случае, ты не так уж далеко ушла от этой грязи! — окончательно разозлилась Эрин. — Чем ты лучше Чёрной смерти?! Он — порождение беспорядка, беззакония, случайных и необязательных к исполнению законов мести. Мы боремся с этим, нам нужен порядок, нужны понятные человечные законы и справедливые наказания за их нарушение, и ты завтра пойдешь против всего этого, раз сегодня ты уже ослепла ко всему, кроме радости мщения!

— А не пошла бы ты к черту, Эрин? — в ярости процедила сквозь зубы Айрин, сжимая кулаки.

Кобра, наблюдавшая все это со стороны, решила вмешаться.

— Давайте остынем, дни были изматывающие, тяжелые, — спокойно сказала она, кладя руки на плечи Эрин и Айрин, — сначала надо прийти в себя, а потом уже можно поговорить о высоком, согласны?

Они промолчали, продолжая пожирать друг друга глазами, и Кобра обратилась к Айрин:

— Сейчас Гроза пойдет в город, стражники приметили некоторые места, которые надо посетить еще раз. Я останусь, немного посплю, но сразу вернусь в город тоже. Айрин, над нами что-то нависло, я это чувствую, будь тоже готова. Нам нужна Волчья кровь, мы только втроем, сообща, сможем выбраться целыми и невредимыми, если что-то случится. По одиночке у нас нет шансов, — Айрин презрительно усмехнулась, но Кобра не обратила внимание. — Давайте к рассвету соберемся у часов, попробуем связаться с Ринданом, у меня есть некоторые мысли, но мне надо их еще раз обдумать…

— А сразу не можешь сказать, что это за мысли? Обязательно напускать эту важность? — раздраженно выпалила Айрин.

Кобра потеряла дар речи, а у Эрин округлились глаза и она зашипела, поднимая стиснутый кулак:

— Я разобью тебе нос!

— О, да, старшая сестра разъярилась, сейчас отходит меня ремнем, посмотрите, — оскалилась Айрин.

— Только я и ответить могу! Хватит меня воспитывать, хватит мне указывать! — она вся уже дрожала от злости, как вдруг почувствовала, что сейчас из глаз брызнут слезы, и ее яростное сопротивление закончится жалким наматыванием соплей. Этого она не могла допустить и бросилась вон из дома.