Воины столетия. Дар (СИ)

Глава 5

Ужинала я с отцом. Он рассказывал про больницу. Сегодня оперировал парня, решившего сделать селфи в заброшенном здании. Итог — открытая ЧМТ, сложная операция и туманные прогнозы.

— Так что учти, — поучал папа. — Хочешь исключительную фотку на опасной высоте — или позаботься о своей безопасности, или будь готова, что всю жизнь заботиться будут о тебе. Или о твоей могилке.

Я перестала жевать и исподлобья посмотрела на отца.

— Что? — невозмутимо поинтересовался он.

— Я высоты боюсь.

— Ну и отлично.

— Мама сегодня придёт? — я решила перевести разговор в другое русло.

— Куда она денется, — отец вдруг замер и, нахмурившись, посмотрел на меня. — Что у тебя случилось?

Я опустила глаза.

— Ничего.

— Врёшь.

Я отложила вилку.

— Мы с Сережей расстались.

— Вот как? — отец вскинул брови. — Почему?

— Потому что мне нравится другой, — я пожала плечами.

— Вот это поворот…

Я кивнула и уставилась в тарелку.

— Ну… Мы расстались, а я… рада. Расстались плохо, я его обидела. И все равно. Как-то легче, чем когда он был рядом. Ужас.

Не с отцом я должна была вести подобные разговоры, но я уже привыкла, что в нашей семье только он умел слушать и слышать.

— Тебе семнадцать, — мягко произнёс отец. — А любви и в старшем возрасте свойственны крайности.

— Любви?

— Называй, как хочешь. Просто больше не играй с Сергеем. Он — хороший парень.

— Ага, — я совсем расстроилась. — А я — дерьмо. Этого молодостью не оправдать.

— Угрызения совести не подменяй жалостью к себе.

— Но что мне делать? Я не хочу, чтобы Сергею из-за меня было плохо. Извиниться?

— Я считаю, это лишнее. Сейчас, по крайней мере. Что сделано, то сделано. Кого винить в том, что ты его не любишь?

Я снова пожала плечами.

— Меня, наверное…

— Хватит себя жалеть, ещё раз повторяю, — отец поднялся из-за стола. — Пойдём, посмотрим какой-нибудь фильм.

Я мельком глянула на часы. До восьми оставалось ещё пару часов.

— Только не длинный, хорошо?

В итоге в половине восьмого отец уснул прямо на диване. Он часто засыпал на мелодрамах. Я осторожно выключила телевизор, пробралась в свою комнату и, достав Камень Перехода, села на кровать и сжала его в руке. Сердце застучало, как бешеное.

Так. Надо представить Камень целиком. Я закрыла глаза. И позвать обладателя второй половины.

— Арес, — чётко произнесла я.

Внезапно кровать подо мной ухнула куда-то вниз, я вскинула руки, цепляясь за темноту, а в следующий миг приземлилась на твердую, холодную поверхность.

— Мы договаривались после восьми, — услышала я недовольный Сашкин голос.

— Я думала, уже восемь, — я открыла глаза.

Сашка, скрестив руки на груди, смотрел на меня сверху вниз. За его спиной в тусклом свете пыльной лампочки тянулись полки, забитые какими-то инструментами, тряпками и ведрами. Я пошарила руками по холодному полу, на котором сидела, в поисках Камня.

— Холодно тут, — пряча свою половинку в карман, заметила я. — Где мы?

— Подсобка на складе, — Сашка протянул руку и помог подняться. — Могла бы одеться потеплее.

— Я откуда знала, где ты будешь, — проворчала я, поеживаясь.

Сашка выудил откуда-то с полки необъятный тулуп-спецовку и протянул мне.

— Шедеврально, — проворчала я, натягивая бушлат.

Утопла я в нем по самые уши. Сашка по-хозяйски поправил воротник.

— Пойдём.

— Куда? Мы же в Перехлестье собирались? И в этом я никуда не пойду.

— Мне доработать надо, — Сашка взял меня за рукав и потащил наружу, в мир, похожий на тетрис — горы коробок, ящиков и паллет возвышались в полутемном ангаре.

Я выдохнула облачко пара.

— Это морозильник, что ли? Фу, и чем воняет…

Сашка тащил меня к темнеющему впереди прямоугольнику выхода, на фоне которого мелькали силуэты людей и фургонов.

— Непродовольственные товары, — выдал Сашка. — Вот здесь сиди и не мешайся никому.

— Санёк! Где ты там? — заорал кто-то. — Штабелер сейчас приедет, выгрузить для него надо!

— Иду! — рявкнул Сашка и, схватив меня за плечи, втиснул между ящиков. — Тихо сиди.

— Ой, да поняла уже! — сквозь зубы процедила я и с ногами забралась на деревянный ящик. — Будем считать, это свидание!

Сашка обернулся и крикнул, сквозь гул моторов.

— Сама напросилась.

— Супер, — пробурчала я, ворочаясь под тулупом. — Красота.

Выглянув из-за ящика, я глазами отыскала Сашку. Здесь все были явно старше и крупнее моего одноклассника, но мужик, стоявший рядом с ним поднял один здоровенный ящик, а Сашка — два.

У меня глаза на лоб полезли.

— Сколько там? — рявкнул его напарник, красный от натуги, бросая ящик неподалёку от меня.

— Двадцать пять по накладной, — отозвался Сашка.

Мужик разогнулся, почесал за ухом, наблюдая, как Сашка аккуратно и без напряга ставит свою ношу.

— Да ты нелюдь, Санёк, — бросил он и, качая головой, потопал обратно.

Сашка завернул ко мне.

— Не холодно?

— Не-а, — мне вообще было жарко. — А тебе не влетит, что я тут?

— Если воровать не будешь — не влетит.

Я презрительно хмыкнула и забилась под тулуп. Времени прошло не так уж много, но я начинала засыпать, когда Сашка дёрнул меня за воротник.

— Подъём. Пошли.

Я соскользнула с ящика, сонно хлопая глазами.

— Куда?

— Обратно, в подсобку, — Сашка на ходу прятал в карман куртки хрустящую банкноту.

— Оставил бы меня там, — зевая, промямлила я.

— Тогда бы точно влетело.

Двое шедших нам навстречу парней в зелёных жилетках едва сдержали смех, увидев меня.

— Жена, что ли? — хихикая, спросил один.

— Сестра, — отрезал Сашка.

Он не успел закрыть дверь подсобки, а я уже скинула тулуп и сунула напарнику под нос половинку Камня.

Щелчок — и мы, наконец, оказались в Перехлестье. Я вздохнула полной грудью и расправила плечи. Воздух здесь был свежим, пряным, травяным, и после ароматов склада это было прекрасно. Вокруг простиралась зелёная гладь, а на горизонте возвышалась одинокая, идеально треугольная гора.

— Идём туда, — скомандовал Арес.

Чутье на подвело напарника — близ горы мы столкнулись с парой заблудших, а на склоне сразились с принявшим образ огненного льва духом, очередным центурионом. Ничего особенного, хотя лев вышел у фантома исключительно красивым. Сюрприз ждал нас после выхода. По сути, после Переброса, покидая Перехлестье, я должна была очутиться дома, а Сашка — в подсобке, то есть там, где мы были изначально, но Камень сработал совершенно не так.

Мы стояли посреди припорошенной тающим снегом улицы, между трёхэтажных, разрисованных граффити, кирпичных домов, а впереди, из сероватой дымки, выступал смутно знакомый остов огромного моста.

Какое-то время мы стояли, разинув рты, и смотрели на мост. Потом сзади взвизгнули тормоза, истерично всхлипнул клаксон, и мы резво отскочили в сторону. Темнокожий парень, высунувшийся из окна угловатой, синей тачки, что-то злобно прокричал нам и дал газу.

— И где мы? — Сашка недоуменно озирался.

— Стой, — я ткнула пальцем в сторону моста. — Я там была! Конечно! Это Бруклин!

— Бруклин? — у Сашки брови поползли вверх. — В смысле, мы в Нью-Йорке?

— Да, — я обхватила плечи руками. — Это, наверное, тот баг Камня, про который говорил Ключник. Переброс иногда не…

— Серьёзно? Мы в Нью-Йорке? — Сашка меня не слушал. Завороженный видом, двинулся вперёд. — Как так… Не может быть…

— Саш, — позвала я.

— Глупо, но я с детства мечтал тут побывать. Мать столько о нем рассказывала, — он обернулся, посмотрел на меня, едва сдерживая улыбку, и только тут опомнился. — О. Ты же раздетая.

— Спасибо, что заметил.

Он снял свою куртку и помог мне её надеть.

— Тебе самому не холодно?

— Нет, — Сашка поднял ворот шерстяного свитера, ещё раз оглянулся на мост и протянул мне половинку Камня. Я зажмурилась и, резко выпростав руку, схватила напарника за запястье.

— Пошли, — я проскочила вперёд и потянула его за собой.

— Куда?

— На мост!

— Ты в тапочках! А тут снег!

— Он тает. Быстрее!

Сашка продолжал упорствовать.

— Нам домой надо.

— Не надо. Камень тебе не дам, если не пойдешь. Давай, быстрее!

И мы побежали — прямо по улице до проезжей части, еле дождались светофора и понеслись дальше — мимо припаркованных автомобилей и стеклянных зданий, мимо мокрых деревьев и спешащих по своим делам американцев, мимо парка и мимо здания суда. За считанные мгновения мы добрались до пешеходного перехода на Тиллари-стрит, где, завидев стражей порядка, тут же перешли на шаг. Я не чувствовала холода. Мне даже было жарко. Мы чинно прошли мимо полицейского, который, кажется, даже не обратил внимание на мои тапочки, проскочили между групп туристов и снова побежали, уже не так быстро, но достаточно, чтобы не замерзнуть. Пешеходная улица, Бруклин Бридж Променад, уводила нас все выше, в туманную дымку позднего утра или раннего дня. Только добравшись до первой опоры, мы сбавили ход и, озираясь по сторонам, прошли под припорошенной аркой, за которой располагалась обзорная площадка. Сердце выбивало бешеный ритм, я хватала ртом воздух. Опершись о поручни, переведя дух, я, наконец, смогла оглядеться. Сашка молча стоял рядом. Из дымки с ближайшего берега выступали мерцающие небоскребы. Наверное, сны именно такие, подумалось мне — нереальные, абсурдные, непредсказуемые, сказочные. Вот миг назад мы были на складе посреди русского поля, а сейчас стоим на Бруклинском мосту.

— Ночью здесь очень красиво, — хрипло произнесла я. — Всюду огни, отражаются в воде, на досках, — я тапком топнула по дощатому полу. — Светло, как днём. Небоскребы видно с обеих сторон. А вон там, внизу, на площадке, туристы… Щелкают…

Меня начинало трясти. Тепло как-то резко ушло, и я поняла, что почти не чувствую ног.

Сашка, облокотившись о поручни, смотрел вниз. По выражению его лица я не смогла угадать, что он чувствует. Я продвинулась к нему.

— Не слишком тебя утомила? — зубы на последнем слове отбили дробь.

Сашка вздрогнул, будто очнувшись, и непонимающе посмотрел на меня.

— Что ты сказала? Эээ, ты похожа на сосульку. Вся синяя. Нам не пора домой?

Ничего не ответив, я протянула ему половинку Камня. Щелчок, и меня бросило на собственную кровать. Мгновение я пялилась в потолок, силясь понять, приснился ли мне сон или мы сейчас на самом деле были в Бруклине. Но, во-первых, сны мне никогда не снились; во-вторых, на мне была Сашкина куртка, и, в-третьих, мои тапочки насквозь промокли, а ноги под домашними брюками заледенели. В голове было пусто, на душе тоже. Раскачавшись, я поднялась, доползла до туалетной комнаты, набрала теплую ванну и сидела в ней, пока вода не остыла, а потом прямо в халате забралась под одеяло.

Телефон чирикнул. Писал Сашка. У меня от волнения задрожали руки.

"Куртку завтра захвати".

Я отшвырнула телефон и с головой залезла под одеяло.

***

— Что-то ты плохо выглядишь, — заметила Настя.

— Простыла, — я опустила голову на раскрытую тетрадь. — Всё болит. Голова, спина, ноги. Даже нос.

— Отпросись.

— Вот ещё.

— А вдруг меня заразишь? А мне выступать через полторы недели.

— Надень маску, — я хрипло хихикнула и громко шмыгнула носом.

Настя картинно поморщилась.

— Если я заболею, я тебе придушу.

— Договорились.

— Блин, Львова! Убери тюки с прохода! — рявкнул Макс, в последнюю секунду перепрыгивая через пакет с Сашкиной курткой.

— Ой, Хоббит, отстань, — прогундосила я, поворачивая голову в его сторону. — Кому надо — обойдут.

— Ну да, не всем же перед тобой падать, как Ящик, — отозвался Макс, останавливаясь возле моей парты. — Репетиция сегодня в два.

— Что ты там про меня мелешь? — Ящик откинулся на стуле и недовольно воззрился на Макса.

— Да видел вчера, как ты четыре раза перед Львовой навернулся.

— И что? У меня нога травмирована.

— Да ничего я тебе не говорю, Ящик, — Макс прищурил один глаз и, посмотрев на меня, покачал головой. — Меня больше Львова удивила — даже руки другу не подала.

Я приложила ладонь к глазам.

— Макс, ты не знаешь…

— Её руку Кирсанов держал, — зло перебил меня Ящик.

Я не шелохнулась, только пнула Настю под партой, потому что подруга шумно вздохнула, готовясь вступить в перепалку.

— Знаешь, пословицу: "Старый друг лучше новых двух"? — не унимался Макс.

Я убрала руку с глаз и мрачно посмотрела на старосту.

— Не лезь не в свое дело.

В класс зашел Сашка.

— Какая ты вежливая сегодня, — Макс, скрестив руки на груди, проводил его взглядом. — Повторяю! Для тех, кто в танке! Репетиция в два.

— Пойдешь? — тихо спросила Настя.

— Нет, — я снова легла на парту. — У меня нет сил с ними бодаться.

Чувствовала я себя не сказать, что плохо, но ощущение болезни нарастало, и меня это раздражало. Классная отпустила меня с репетиции без лишних вопросов, еще и отругав за то, что с соплями пришла в школу.

— Многим, думаешь, понравится встречать Новый год больными?

Мне было совершенно плевать на остальных. Ящик вообще старательно избегал на меня даже смотреть, так что хоть в чем-то простуда помогла. Репетировать нашу сценку он остался один.

У ворот меня ждал мой бессменный напарник.

— На, — я протянула ему "тюк" с его курткой. — Спасибо. Сейчас сможем сходить в Перехлестье?

Сашка заглянул в пакет.

— Сможем. Так даже лучше.

— Вот и пьекасно.

— Заболела? Этого следовало ожидать.

— Тебя забыли спросить, — зло бросила я.

Сашка вставил наушники в уши, и наш разговор закончился, не успев начаться.

В переулке он без лишних слов достал половинку Камня.

— А вчера мы исчезли с моста…, - задумчиво заметила я.

— Там почти не было людей. Нас никто не заметил.

— Будем надеяться.

В Перехлестье мы оказались среди каких-то развалин. От неких древних сооружений не осталось ничего, кроме небольших участков фундамента да разбросанных то тут, то там обломков колонн и огромных, желтых, прямоугольных камней. Представшая перед нами картина напомнила мне некрополь, который мы с родителями посещали в Турции. Тогда меня развалины не впечатлили — было жарко, да и упоминание того, что это все-таки древнее кладбище энтузиазма в исследовании склепов не прибавило.

— Мы здесь очень органично смотримся, — сумничала я. Симптомы простуды остались в реальности, только ноги немного ныли.

Арес, не сказав ни слова, двинулся вперёд, к огромной полуразрушенной арке, возвышающейся над землей метров на двадцать, оставив меня разгуливать в одиночестве.

Я бродила среди обломков, как по музею под открытым небом. Мне стало интересно, какие именно реальные развалины послужили оригиналом для миража. Заглянув за обломок колонны, я увидела сидящего на стилобате человека. Седой мужчина, упершись локтями в колени и свесив руки, опустил голову на грудь и едва заметно покачивался из стороны в сторону.

— Арес! — крикнула я, вскидывая лук.

Старик поднял голову.

— Заблудший, — прошептала я, увидев черные, пустые глазницы, и предусмотрительно выпустила две разномастные стрелы. Заблудший разлетелся на клочки, но дух, вырвавшийся наружу, метнулся в сторону.

Арес поднял меч, но удар нанести не успел — дух налетел на него, как порыв ветра.

— Ой, — прошептала я.

Напарник тряхнул головой и посмотрел на меня чёрными глазами.

Я мигом выстрелила стрелой света. Арес отбил её мечом, и стрела, сломавшись, щепками упала в белый песок.

— Ой-ей, — пятясь, повторила я.

Две стрелы повторили участь первой. Арес наступал, а получить мечом под ребра я не хотела.

Легко вскочив на кусок гигантского кирпича, я перепрыгнула на торчавший из-под земли обломок колонны, похожий на огромный зуб. Арес остановился неподалеку от моего "пьедестала" и, запрокинув голову, закрыл глаза. Воспользовавшись моментом, я прицелилась. И тут земля вздрогнула. От толчка я потеряла равновесие и свалилась с колонны, но приземлилась на фундамент вполне грациозно. Резко развернувшись, я вскинула лук, целясь в напарника. С закрытыми глазами, он все также стоял неподвижно.

И снова я не успела выстрелить — земля ухнула так, что обломки кирпичей поднялись над песком, словно гигант топнул рядом. Я вскинула руки со стрелой и луком, но не удержалась и шлепнулась на зад.

— Чтоб тебя… Арес! — крикнула я, поднимаясь. — Не пора ли проснуться?

Напарник продолжал изображать статую, и я, наконец, выстрелила. Вот только увидеть, достигла ли стрела цели, я не успела. Что-то обжигающе-холодное скользнуло по спине, прошлось по рёбрам и острой болью ввинтилось под левую грудь. Лук полетел в пыль. Я запрокинула голову и уперлась во что-то или кого-то, стоявшего сзади, вплотную ко мне.

— Шшш, — прошелестел голос. — Мы оба знаем, что здесь ты не умрёшь, но от боли люди сходят с ума, не так ли?

Шумно втягивая воздух сквозь сжатые зубы, я схватилась руками за грудь — пальцы прилипли к чему-то склизкому. Боль ширилась и требовала выхода. Я не хотела кричать, чтобы не показаться слабой в глазах нападавшего — закусила губу и только лишь застонала.

— Твоя предшественница вопила очень громко, — услышала я недовольный голос. — Может, пробраться повыше?

— Отпусти её.

Меня встряхнули и отбросили, как сломанную игрушку. Я упала на живот, приподнялась на руках, хватая ртом воздух, как после удушья. Боль не ушла, но из острой стала тупой и терпимой. Я посмотрела на свои окровавленные руки и, кряхтя, не без труда поднялась.

Арес стоял у обрушившейся колонны, держа меч наготове. Через прорези шлема я со своей нынешней позиции не могла видеть его глаз, но и без того было ясно, что моя стрела, по всей видимости, достигала цели.

— Значит, центурионы не врут, — я хотела повернуть голову на голос, но его обладатель опустил мне на спину свою конечность и прибил к песку, как надоедливое насекомое. — Как вовремя ты решил показать себя. Я давно тебя ищу. Ты убил моего верного следопыта.

— Сейчас убью и тебя, — прорычал Арес и ринулся вперёд.

— Вряд ли, — тихо произнёс дух (а кто это еще мог быть?), и меня отпустили.

В мгновение ока я перевернулась на спину и увидела его — метра два в высоту, покрытый чёрной чешуей до самого бледного узкого лица, с тремя щупальцами вместо ног, монстр, скрестив длинные руки-палочки на груди, отшвырнул Ареса одним молниеносным ударом.

Не успела я подняться, как второе щупальце дотянулось до меня. Получив удар в живот, я перелетела через остатки каменной стены и спиной рухнула на твёрдый пол. Боль в груди уже сменилась неприятным зудом. Рывком поднявшись, я сплюнула кровь и, пригнувшись, потрусила к тому месту, где выронила лук. Там Арес дрался с духом. Ну, как, дрался… Со стороны казалось, что он просто прыгает с мечом вокруг монстра. Тот же играючи отмахивался щупальцами от любых ударов.

Перевалившись через остатки стены, я на животе подползла к луку, но стоило мне положить ладонь на рукоять, как дух резко развернулся. Одним щупальцем он выбил лук из моих рук и разбил его, другим прижал к земле Ареса.

— Я не впечатлен, — скучающе заметил фантом, и вдруг зашипел и весь сжался, подобрав конечности под себя. Арес высадил в одно из щупалец кинжал света. Я резво выскочила на ноги, схватила щепку от лука, которая мигом выросла в полноценное оружие, и пустила в полёт две стрелы.

Три вспышки слились в один ослепительный взрыв.

— Слабо, — услышала я голос.

Фантом, раскручивая щупальца, стоял все на том же месте, где его должны были настигнуть мои стрелы. Он был абсолютно целым и таким же реальным, как и до наших ударов.

Худое лицо приобрело скорбное выражение.

— Покажите мне бой, дети, — просительно прогундосил дух. — Всё очень скучно.

— Сукин сын, — выдохнул Арес и, схватив меч обеими руками, налетел на монстра.

Я приладила стрелу света и вскинула лук, но противники двигались слишком быстро, что бы я могла прицелиться.

— Гораздо лучше, — издевался дух, комментируя действия Ареса. — Чуть серьезнее, юноша. Отличный выпад. Ты можешь лучше, поверь.

Бросив тщетные попытки выстрелить, я опустила лук. Мне хотелось героически ворваться в бой и помочь напарнику, но оружия ближнего боя у меня не было.

— Копье, вашу мать, мне нужно копье, — процедила я, сжимая стрелу в руке.

Стрела, конечно, не выросла, только издевательски блеснула острием. Миг я смотрела на блик, а потом отшвырнула лук и, выхватив из колчана поражающую, с двумя стрелами наголо бросилась вперед.

Одно щупальце, целя в меня, хлестануло по земле. Я отскочила в сторону, горизонтально пробежалась по лежавшему на земле разрушенному фронтону, и, с силой оттолкнувшись, прыгнула обратно, на щупальце, но уже почти у его основания.

Фантом выпростал руку, желая перехватить меня, но её как стебель перерубил меч Ареса. Второй рукой тварь схватила меня за горло, и я, воспользовавшись моментом, высадила монстру в кисть стрелу света. Единственной вспышки сейчас оказалось достаточно — тонкие пальцы разжались. Ногами я обхватила хрупкое на вид предплечье, повисла вниз головой, а когда тварь выпрямила руку, подтянулась и вцепилась духу в плечо. Один прыжок — и я, едва не хохоча от осознания близкой победы, всадила поражающую стрелу в противный желтый глаз. Внезапно потеряв опору, я полетела вниз и упала на спину.

— Цела? — Арес, сняв шлем, присел передо мной.

— Местами, — просипела я. — Мы его убили?

— Похоже на то, — Арес, щурясь, озирался по сторонам.

— Слышу сомнение.

— Он просто исчез. Ни дымки, ни этого их таяния. Раз — и его нет. Отсюда так исчезают люди, когда просыпаются.

— Он, наверное, высоко стоит в иерархии, — я осторожно перевернулась на живот, кое-как встала на четвереньки и, подогнув под себя ногу, села. — Мы ни разу не разговаривали с духом. А этот ещё и… умничал.

— Он сказал, что искал нас. Что мы убили… следопыта?

— Искал он, вообще-то, тебя, — напомнила я.

— Что ты имеешь в виду? — Арес настороженно посмотрел на меня.

— Ты сам все слышал. И где, кстати, моя стрела? Я думала, что попала, раз дух тебя отпустил.

Арес задумчиво посмотрел на меня и, не сказав ни слова, поднялся и двинулся к тому месту, где, будучи одержим, застыл с закрытыми глазами. Я, вздохнув, кое-как поднялась и, потирая поясницу, пошла за ним. Моя стрела, перерубленная надвое, валялась в песке.

— И что это значит? — я кивнула на щепки.

— Я помню только, что убил того духа, — Арес протер глаза. — Может, он сам решил уйти?

Озадаченные, мы смотрели на обломки стрелы.

— Кстати, тут было землетрясение, — я обвела усталым взглядом развалины. Вопросы меня утомили больше боя. — Может, его устроил ты, и фантом-спрут поэтому нас нашел?

Арес покрутил в руке шлем.

— Считаешь, дело во мне?

— Сам подумай — тебе снится чужой мир, бывший воин говорит, что ты очень силён, ты каким-то образом избавляешься от захватившего тебя духа, а продвинутый фантом заявляет, что искал тебя. Ну? Не пора вызывать Ключника?

— Мне кажется, он вообще ни черта не знает, но выбора у нас нет, — Арес, расправив плечи, посмотрел на меня и решительно надел шлем. — Идем.

Я залезла через ворот себе под рубашку и, потрогав рубцующуюся рану, недовольно заметила.

— Хоть бы похвалил меня. Видел, как я всадила этому гаду стрелу в глаз?

Арес, обернувшись, усмехнулся.

— Да. Выглядело круто. Не думал, что ты так быстро оправишься.

От воспоминания меня передернуло.

— Не все такие неженки, как ты, — проворчала я.

— Ну, в чем-то и ты должна быть особенной, — он отвернулся. — Пошли, посмотрим, есть тут ещё кто.

Мы обошли развалины и, не найдя ничего интересного, решили, что на сегодня хватит.

Как только Камень Перехода вернул нас назад, я почувствовала, что мне не совсем хорошо. Странное ощущение — ведь мгновение назад всё было отлично.

Я приложила руку ко лбу и, опустив голову, шумно выдохнула.

— Все нормально? — спросил Сашка.

— Наверное, после тяжёлого ранения в реальности всегда немного плохо, — ответила я, помотав головой. Зря я это сделала — меня повело. Я присела и уперлась рукой в землю, чтобы не упасть. Сашка сел рядом, коснулся моего лба. Я потянулась за его ладонью — от прикосновения будто стало легче. В итоге я уткнулась носом в его плечо, вынуждая меня обнять, что он и сделал.

— Ты горячая.

— Круто.

— Тебе надо отдохнуть.

— Хорошо.

— Не здесь.

Я вздохнула, отстранилась и полезла в карман за телефоном.

— Сейчас вызову такси. Какой тут адрес?

— Не вызывай, — Сашка поднялся и помог встать мне. — Тут рядом дед шабашит. Он подвезет, идём.

Я шла как в тумане, спотыкаясь на каждом шагу. Сашка подскочил к кофейного цвета семёрке, перебросился с водителем парой фраз и открыл мне заднюю дверь. Я послушно полезла назад. Захотелось лечь прямо на сидение, но следом сел Сашка. Только машина тронулась, как меня замутило.

Не сказав ни слова, Сашка притянул меня к себе. Я прижалась к его груди, вздрогнула, когда он обнял меня одной рукой. Странно, как может быть хорошо и плохо одновременно. Мне казалось, я плавлюсь от собственного жара. Эйфория близости вкупе с лихорадкой сделали мне одолжение — я перестала думать и гадать "почему", просто наслаждаясь моментом своей слабости и его силы.

— Куртку в переулке забыл, — тихо произнёс он.

— Не парься. Новую тебе куплю.

Сашка напрягся.

— Серьёзно? — голос стал стальным, холодным. — Вот спасибо.

Так вот в чем дело! Мои родители дают мне гораздо больше, чем можешь дать ты.

Какая же я дура! Какой ты идиот!

— Прости меня, — тихо произнесла я.

Сашка молчал. Мне хотелось уснуть, но такси уже тормозило перед воротам. Всю дорогу до двери дома я цеплялась за напарника. Я могла бы идти сама, но мне хотелось до конца воспользоваться преимуществами своей слабости. К моему удивлению, дома нас встретила мать. Она тоже очень удивилась, а потом потащила меня в комнату, препоручив Сашку Асе.

По отлаженной схеме мне дали выпить две таблетки и стакан воды с шипучей витаминкой.

Мама помогла мне лечь, накрыла одеялом, и меня что-то совсем развезло.

— Посиди со мной, — попросила я.

Она задержалась у двери и, вернувшись назад, села у подушки. Я головой уткнулась в её бедро. Холодная рука легла мне на макушку, пальцы взъерошили волосы.

— Кто этот угрюмый мальчик? — спросила мама.

— Мой одноклассник, — осоловевшим от лекарств голосом ответила я. — И, кажется, я его люблю.