Воины столетия. Дар (СИ)

Глава 12

— Анна, ты меня слушаешь?

Я вздрогнула и уронила вилку в тарелку.

— Да, мам.

Мать недовольно посмотрела на меня.

— Я думаю, тебе следует заниматься, как минимум, три раза в неделю. Светлана Владимировна считает, что твой уровень не совсем…

Кому Сашка вообще мог насолить настолько, что нападавшим на него пообещали довольно нехилые по меркам дворовой шпаны деньги? Выходит ли, что Ящик не врал, и он совершенно не причём? Вряд ли он мог спереть у родителей такие деньги незаметно. Раздумывая над этим, мать я, конечно, не слушала. Парень, тот самый, который валялся в ногах у Сашки, когда я влетела в переулок, и которого задержали полицейские, увидев нас, начал орать, что он все расскажет, всех сдаст, но чтобы "дьявола ко мне не подпускали". Он орал так, что переполошил весь этаж. Смутилась даже непробиваемая Сашкина мать.

— Он находится под действием наркотиков, — уверенно сказал мой отец.

— Это он! Он надо мной измывался! Он — демон! Он того чувака прибил баком!

Сашка очень хорошо держался, а мне было не по себе. Как оказалось, мужчина, погибший под баком, пообещал двум дружкам — местным отморозкам — огромные для них деньги, почти двадцать штук (блефовал, наверное). Задержанный полицейскими наркоман знал только имя этого "нанимателя" — Искандер, а полицейские заявили, что он когда-то состоял в местной ОПГ, а после её развала, отсидев два года, подрабатывал вышибалой в дешёвом ночном клубе.

Сашка, в жизни своей никуда не лезший, по заверениям полицейских мог перейти кому-то дорогу.

И что же получается? Ящик нанял бывшего бандита, а тот в помощь подрядил двух наркоманов, пообещав двадцать тысяч каждому, если они помогут "отмутузить одного пацана"? Я начинала сомневаться в нашей версии.

— Двадцать тысяч…, - размышлял полицейский. — Им навешали лапшу на уши, хотели сделать козлами отпущения. Так, говорите, врагов у вас нет? А если подумать?

— Поэтому завтра тебе стоит… Анна, что за неуважение ко мне?!

— Что? Я слушаю.

— Нет, — мать резко поднялась из-за стола. — У меня нет желания вести монолог. Иди в комнату, немедленно!

— Можно, я ужин доем?

— Нет!

Я отложила вилку и тоже встала.

— Тогда спокойной ночи.

Мать протянула руку.

— Отдай мне свой телефон. Я заберу его до утра.

Я посмотрела на часы. Отец дежурил, и не имело смысла впутывать его в нашу перепалку.

— Извини. Я немного задумалась.

— Немного? О чем? Ты стала просто неуправляемой! Что произошло? Все дело в твоих новых знакомых?

Какие ещё новые знакомые? Лишь бы за что зацепиться…

— Нет, честно. Просто…

— Этот твой новый парень мне совсем не нравится. Он плохо на тебя влияет, — мама снова протянула руку. — Отдай мне телефон.

Я пристально посмотрела на мать.

— Нет, — резкость ответа смутила меня саму, я не хотела усложнять ситуацию и нарываться на ссору, но и молчать было просто невыносимо. — Это моя личная вещь, и я имею право никому её не отдавать.

Мгновение мать ошеломленно смотрела на меня.

— Да как ты смеешь! — прикрикнула она. — Пока ты живёшь в моём доме, пока я содержу тебя, я определяю твои права. Немедленно отдай мне телефон.

— Нет. Прости, мне очень стыдно, я не хотела…

Мать взмахнула рукой, отметая мои извинения.

— Не желаю слушать. Телефон — или не получишь больше ни копейки.

— Хорошо. Можно, я пойду?

Мать прикрыла глаза, тяжело вздохнула и опустилась на стул с таким выражением лица, словно ссора её в край измотала.

— Ах, Анна, как же ты меня разочаровываешь! Я возлагаю на тебя такие надежды, но ты не хочешь использовать имеющиеся у тебя возможности.

— Мама, прости меня.

— Ты… изменилась, — она покачала головой. — Стала своенравной, грубой, безответственной. Мне так тяжело с тобой.

Очень не вовремя зазвонил мой телефон.

— Мам, я не хотела тебя расстраивать. Я все…

— Кто тебе звонит? — перебила меня мать.

— Одноклассник.

— Дай, посмотрю.

Я завела руку с телефоном за спину.

— Я выйду ненадолго.

— Нет. Дай мне телефон.

— Я выйду к воротам…

— Нет! — мать снова поднялась. — Отдай мне телефон, немедленно!

Я вздохнула и, сбросив звонок, протянула мобильник матери. Звонил Сашка. Мать это увидела во входящих.

— Так в него ты влюбилась? В этого странного мальчика? Теперь мне все понятно. Я поговорю с твоим отцом, и мы решим… Стой! Куда ты? Я не закончила! Сейчас же вернись!

Я выскочила в прихожую, сходу напялила сапоги, схватила с вешалки куртку и выбежала на улицу. Мне надоело играть в хорошую дочь. И пора было уходить в Перехлестье.

Сашка ждал меня у наших ворот. Я подскочила к нему и, схватив за руку, потянула за собой.

— Бежим!

— Зачем? Ярослава же ещё нет.

— Ему навстречу!

Сашка оглянулся на мой дом.

— Там твоя мама вышла.

— Я от неё и бегу. Быстрее!

Мы пробежали до перекрестка, свернули на соседнюю улицу, и я, резко остановившись, развернулась и поцеловала Сашку в губы. Он прижал меня к себе, и мы застыли в объятьях друг друга, наслаждаясь теплотой близости.

Сашка первым отстранился и, выдохнув облачко пара, кивнул куда-то в сторону.

— Петух идёт.

Я шлепнула его по плечу.

— Без ссор сегодня, хорошо?

— Это вряд ли. Твой друг, похоже, не в настроении

Я обернулась. Ярослав, хмурый и насупленный, на ходу достал из кармана свою долю Камня.

— Уж извините, что отвлёк. Не примерзли друг к дружке?

— Как видишь, — я хлопнула в ладоши. — Ну что, вперёд?

Перехлестье ожидаемо подарило нам тишину и… прекрасный вид на современный мегаполис. В это раз мы оказались на крыше небоскреба. Повсюду, куда ни глянь, в небо взмывали великаны из бетона и стали. Белое небо отражалось в непрозрачных стеклах. Я подошла к парапету и посмотрела вниз — на перекрёстках дорог мигали красным светофоры.

Гермес распахнул крылья и, облетев небоскрёб, вернулся озадаченным.

— Крыша ровная, ни одной двери или люка, — он пожал плечами и крыльями. — Может, мне вас спустить?

Арес задумчиво смотрел вниз.

— Да, думаю, так и поступим.

— Вот спасибо за одобрение!

Но спуститься мы не успели. Вдали, где лес из небоскребов редел, и пространство между ними заполняли невысокие здания с плоскими крышами, стал сгущаться туман.

— Ребята, — я сняла с плеча лук. — У нас гости.

Парни, как по команде, обернулись. Гигантское чёрное щупальце, вырвавшись из тумана, тяжело упало между зданиями. Земля вздрогнула. Спрут, по высоте не уступавший небоскрёбам, медленно полз вперёд, озираясь по сторонам, щупальцами разнося в крошку покрытие дорог и небольшие строения.

— Снова без заблудшего нас нашёл, — процедил Арес.

— Не нашёл ещё, пригнитесь! — я присела и спиной прислонилась к парапету. Арес последовал моему примеру. Гермес замешкался, но через миг, ворочая крыльями, сел рядом.

— Это что за монстр?!

— Дух, про которого мы говорили. Спрут по-нашему, — я задумчиво посмотрела на Ареса. — А что, если Гермес поднесет меня к его роже, и я его разбужу?

— Слишком просто.

— Дети, — грохнул над нами голос. — Где вы? Выходите поиграть.

— Жееесть, — выдохнул Гермес.

— А что ты предлагаешь?

— Устрою ему землетрясение. А ты жди, когда будет возможность его разбудить.

— Мне что делать? — поинтересовался наш крылатый напарник.

Арес не без презрения посмотрел на него.

— Прикрывай Артемиду.

— Мне не нравится твой план, — я высунулась из укрытия. Спрут свернул в сторону и снова подал голос.

— Куда же вы спрятались, воины? Я слышал, вас теперь трое. Покажите же мне новичка

— Я пошёл, — не успела я и слова сказать, как Арес перепрыгнул через парапет, повис на балке и, ногами выбив стекло, забрался внутрь здания.

— Может, попробуем сделать, как ты предложила? — Гермес поднял крылья и протянул мне руку. — Полетаем?

Я отрицательно покачала головой.

— Нет, Гер, Аресу виднее.

— Почему ещё?

— Он здесь редко ошибается, — я поднялась, пригнувшись, пробежала до противоположного угла здания и, ни секунды не раздумывая, вскочила на парапет. Прыжок через улицу на соседнюю крышу, получился на удивление легко и я, расхрабрившись, побежала дальше, к Спруту. Гермес летел рядом. И все бы вышло прекрасно, если бы на третьем небоскрёбе землю Перехлестья не сотрясли сильнейшие толчки. Я едва сумела удержать равновесие — крыша небоскреба под моими ногами заходила ходуном. Из окон соседних высоток полетели стекла, сами же здания по очереди поднялись вверх, сверкая осколками в стеклопакетах, и один за другим стали рушиться, складываясь, как пряничные домики.

— Гермес! — крикнула я и дала деру. Крыша кренилась и шла трещинами, где-то внизу что-то ухнуло, и на следующем шаге я ступила в пустоту.

— Ловлю! — Гермес, поймав меня под мышки, стремительно понесся вверх.

— Вовремя, — отозвалась я, наблюдая, как под моими ногами взметнулся вверх столб пыли. Спрут крутился справа от нас — хватал руками пустоту, скалился, пригибался книзу, пытаясь, по всей видимости, поймать Ареса. Оставив сражающихся позади, Гермес сделал круг и завис в воздухе, ища место, куда меня можно было опустить. Увы, все, что стояло на земле, теперь пришло в движение.

— Неси к Спруту, — скомандовала я.

— Уверена?

— А куда же ещё?

А Спрут угодил в западню. Он тремя щупальцами провалился в огромную расщелину и теперь, цепляясь за её край, рушил здания и дороги, руками разбивая камни. Ареса поблизости я не разглядела.

— Ну и тварь, — тихо заметил Гермес.

— Испугался?

— Есть немного.

— Кинь меня перед его мордой.

Гермес опустился на землю вместе со мной. Трясти вроде бы перестало, но земля еще вздрагивала, словно всхлипывала после рыданий.

Голова Спрута едва угадывалась в пылевой завесе. Огромная рука проскользила по земле совсем рядом с нами.

— Где ты, Арес? Решил прибегнуть к оружию другого рода? Похвально. Это в нашем… духе.

— Быстрее! Туда! — я кинулась на голос, на бегу вытаскивая из колчана пару стрел света.

Вспышки шаровыми молниями мелькнули среди пыли, и в тот же миг огромная ладонь буквально смахнула меня в расщелину. Гермес ринулся за мной, но не успел — щупальце схватило меня поперёк туловища и приложило о стену. Я выронила лук.

— Не двигайся! — закричал Гермес, зависая надо мной, и взмахнул секирой, целя в сжимавшую меня конечность монстра.

— А вот и новый герой! — второе щупальце с молниеносной скоростью мелькнуло между нами и, поймав моего крылатого напарника, утащило его вверх.

Земля вздрогнула, затряслась, меня замолотило о стену. Спрут попытался вылезти из трещины, но что-то наверху ему помешало. Он заревел, когда противоположная сторона расщелины, с невероятной быстротой устремившаяся к нам, придавила нижнюю часть его туловища. И меня вместе с ним.

Сильная, острая боль прокатилась по телу, и мир провалился во тьму. Я очнулась от резкого толчка — щупальце, дергаясь, как в агонии, сжималось и разжималось.

Мне было тяжело дышать, двигаться я не могла вообще, только разве пальцами чуть пошевелить. Темноту на короткое время разогнала яркая вспышка. Кто-то, скорее всего, Гермес, применил очищение. Щупальце судорожно дернулось и… исчезло. Я уперлась коленями в противоположную стену, и кое-как подняла руки над головой. Попробовала ползти вверх, но не смогла подтянуться. И впервые за долгое время прогулок по Перехлестью, мне стало страшно.

А что если я останусь здесь навсегда?

Время шло, и ничего не происходило. Ни света, ни звука не доносилось снаружи.

Мысли в голове рождались одна мрачнее другой — я, наконец, умерла, исчерпав свой лимит восстановления (что уж греха таить, последнее время мне доставалось знатно), или попросту стала куском Перехлестья.

Земля снова задрожала. Сначала едва ощутимо, потом все сильнее. Я стала сползать вниз. Расщелина расширялась, и у меня получилось упереться руками в стену, но тут стена от меня попросту отодвинулась, и я полетела в пропасть. Падение закончилось ударом о выступ, который из-за землетрясения крошился и трескался, рискуя обвалиться в любой момент. Я вцепилась руками в его край, попыталась подтянуться, чтобы забраться наверх, но сил на это у меня не осталось.

— Я здесь! — даже крик вышел слабым, сдавленным. — Помогите!!!

Эхо услужливо повторило мой слезный вопль. Мир замер, и я бессильно повисла на уступе.

— Аня!

Он еще не привык называть нас именами богов. Я вздрогнула, будто очнувшись, заболтала ногами, взбивая пустоту, пальцами крепче сжала край уступа.

— Гермес! Я здесь!

Он осторожно обхватил меня, прижал к себе и ринулся вверх, крыльями задевая стены расщелины.

От света заболели глаза. Когда мои ноги коснулись земли, я вывернулась из объятий крылатого и, упав на колени, запрокинула голову и глубоко вздохнула, наслаждаясь простором и свободой. Небо теперь стало серым, почти чёрным. Неужели в Перехлестье собирается дождь? Здесь ведь никогда не было дождей. Вот бы сейчас грянул гром, и зарядил ливень. Все тело словно горело огнем.

Я закрыла глаза, протерла лицо ладонями, и повернулась к напарниками.

— Вы его убили?

Сияющий нагрудник Гермеса потемнел от крови, а сам крылатый с ужасом смотрел на меня. Похоже, мне здорово досталось, но об этом я думать не хотела.

— О, — выдала я. — Твой посох может уменьшаться?

Жезл с крыльями, на две трети меньше посоха, торчал у Гермеса из-за пояса. Мне стало смешно.

— Нет, ну правильно, хи-хи, как бы ты летал с такой палкой все время. Она же мотается.

— Как ты?

Арес склонился надо мной — весь в белесой пыли, как в муке.

— Да она в состоянии фарша! Ты вообще понимаешь, что делаешь? — Гермес подался вперёд и резко расправился крылья. — Ты её чуть не раздавил! Зачем все это представление, а, бобик? Можно же было сделать, как она сказала!

— Я с тобой советоваться не собираюсь, — Арес протянул мне руку. Я встала и, пошатываясь, побрела прочь — подальше от их воплей.

— Ты куда?

— Я лук потеряла…, А, чёрт, я же его вниз уронила, — я остановилась, приложила руку ко лбу. Мысли еще путались, но хотя бы от истерики я удержалась.

— А с чего вдруг ты здесь главный? Кто решил, что ты — командир?

— Я решил.

— Ещё одно дерьмовое решение. Считаешь, что ты здесь всех сильнее?

— Я знаю, что сильнее, — в голосе Ареса сквозила неприкрытая угроза. — Могу и тебе помочь узнать.

— Может, хватит уже? — я обернулась, но слова мои сейчас были для них пустым звуком.

Гермес выхватил посох, крутанул в руке, возвращая оружию его длину, и, с размаху ударив им о землю, выпустил лезвия.

— Ну, попробуй, дворняга, — расправив крылья, Гермес взмыл в небо и напал на Ареса сверху. Тот ждал противника с мечом наготове.

— Эй! Вы что творите?! — я вскинула руки и помахала парням. — Ну?! Мы же одна команда! Ай, да идите к черту…

Они дрались с таким остервенением, что искры летели. Звон металла в тишине Перехлестья звучал с пронзительностью визга.

Разве могли они меня услышать?

Я опустилась на землю и хотела отвернуться, чтобы не переживать, но бой напарников притягивал взгляд. Сейчас они действительно походили на богов — свирепые, яркие, быстрые, беспощадные. Они дотягивались друг до друга, давая оружию попробовать крови противника, но глубокие порезы заживали быстро и только раззадоривали дерущихся. Я твёрдо решила, что не буду мешать им выяснять отношения.

Но продержалась я недолго.

Арес оказался ловчее — Гермес, разворачиваясь для удара, открылся всей правой стороной, будто специально провоцируя противника. Оказалось, не специально. Арес, воспользовавшись моментом, высадил меч в основание крыла, зацепив плечо. Гермес вскрикнул, дернулся в сторону и повалился на левый бок. Арес ударом ноги вышиб из его рук посох, вытащил меч из раны и, стряхнув кровь, замер, нависая над противником, как хищник над жертвой. В этот раз Ярослав не кричал и не ругался — сжав зубы, он с яростью смотрел на Ареса.

— Вставай, — произнёс тот.

Гермес попытался подняться, но раны у него пока заживали медленно. Кровь пачкала перья, заливала покрытую пылью землю.

— Вставай, — Арес ногой пнул противника в больное плечо. Гермес вскрикнул и откинулся назад, на крылья.

А вот это уже не в какие ворота не лезло.

— Хватит, прекратите! — я поднялась и быстрым шагом направилась к напарникам. — Вы с ума сошли оба?

— Не лезь, — пригрозил Арес.

— Чего ты ещё хочешь? — я остановилась рядом с ним. — Ты победил! Оставь его в покое!

За противника ответил Гермес.

— Победил? Пока нет, — он оперся на руку, подтянул ноги и резко вскочил. Перебитое крыло повисло тяжёлым красным полотном, отчего раненый едва не завалился на правую сторону. Арес подцепил посох носком сапога и подкинул его Гермесу.

Тот ловко поймал оружие.

— Да прекратите…

Арес одним точным ударом завёл меч под нагрудный доспех противника и раскроил тому бок. Гермес полоснул атакующего по руке, но царапина почти сразу зажила, а вот собственная рана потянула крылатого вниз. Он опустился на одно колено, оперся на посох, выставив его перед собой. Арес ударил ногой по оружию противника, как по мячу, и жезл отлетел прочь. Гермес упал на четвереньки. Арес хмыкнул и принялся нарезать вокруг противника круги, как зверь, раздумывающий, куда бы высадить зубы, чтобы жертва помучилась. Я не узнавала своего напарника. Его жестокость обескураживала и пугала.

— Продолжим? — спросил он, и, резко развернувшись, ударил Гермеса ногой в живот, аккурат под рану. Противник застонал и рухнул на землю.

— Да что с тобой такое?! — закричала я, бросаясь к Гермесу. — Умерь свою ярость!

— Он хотел боя, он его получит, — Арес не спешил убирать меч. — Уйди.

— Нет, — я замерла между поверженным Гермесом и готовым к новой атаке Аресом. — Ты совсем спятил? Ты лупишь безоружного. Что с тобой? Ты же не такой…

— Я, по-твоему, должен терпеть его выходки? Ты забыла…

— Ничего я не забыла! Это ты забыл! Ты — человек! Никто не претендует на твою роль командира, понятно?

— Он должен уяснить, где его место. Раз и навсегда.

— Какое место, Арес, мы — одна команда! — я вздохнула, пытаясь успокоиться, и произнесла гораздо тише. — Здесь не место для выяснения отношений. Ты же можешь держать себя в руках. Всегда держал. Вот и теперь, пожалуйста, прояви терпение.

Арес, ничего не ответив, швырнул меч в ножны и, сняв шлем, глянул на меня.

— Ты всегда не там, где надо, — отрывисто бросил он и, отвернувшись, пошёл прочь.

Я растерянно смотрела ему вслед. Сзади завозился Гермес.

— Ты как? — спросила я, помогая ему сесть.

Он вытер кровь с губ.

— А я и не знал, что может быть так фигово.

— И не так может. Меня один раз заблудшие пытались съесть живьём.

— Как зомби? — Гермес осторожно пощупал рану под нагрудником. — Кровь идёт.

— Скоро заживет, только в реальности плохо будет. Температура может подняться. Лихорадка, короче.

— Меня и прошлый раз вело, — он обернулся и посмотрел вслед Аресу. — Теперь мне веришь, что он — конченный псих?

— А ты нормальный? Зачем его провоцировать?

— Провоцировать? Мы разве не команда? Почему решения принимает только он, ни с кем не считаясь, а?

— А почему ты унижаешь и оскорбляешь его? Что он тебе сделал?

Гермес опустил голову и глухо ответил.

— Просто я не люблю проигрывать.

— А кто любит? Ты одно пойми — здесь наши личные счеты значения не имеют. Потому что мы, как воины, проигрывать не имеем права. Это не игра, это — война.

Гермес пристально посмотрел на меня и, вздохнув, отвернулся.

— Буду тише воды, раз ты просишь, — ответил он и с горечью добавил. — Хотя бы здесь постараюсь тебя не разочаровать.