Воин Дракона и печать Некроса

Глава 5

Вот же несколько дней, мы с Лирой двигались по проселочным дорогам на восток, в сторону проклятых земель, верховный правитель которых по уверения Странника, должен был с радостью доставить меня домой. Особого энтузиазма в меня его слова не вселили, но сидеть на месте и ждать своей участи было для меня еще более невыносимо, и поэтому после небольшой подготовки я с радостью отправился в путь. За пару дней, что мы провели в городе, до начала путешествия я полностью сменил гардероб, и теперь был одет как наследник какого ни будь уездного феодала. Кожаная коричневая куртка с множеством удобных карманов, одетая поверх мягкой тканной рубашки, отлично защищала от холода с дождем, дополняли мое одеяние мягкие кожаные штаны, и великолепные дорожные сапоги, которые местный мастер изготовил для меня за одну ночь, точно по моей ноге. Изготовленные из неубиваемой чертовой кожи, на трехслойной подошве из гномьих материалов, подбитые серебряными подковами, легкие, прочные и удобные, они как литые сидели на моей ноге, и стоили того серебра, что я за них отсыпал. Мою талию опоясывал добротный кожаный ремень, на котором висел похудевший кошель с остатками монет, вместительная фляга и острый как бритва кинжал, который на прощанье мне подарил Странник. За плечами я нес замшевый рюкзак, в котором лежали брикеты вяленого мяса, запас сухарей, дорожная карта, непромокаемая циновка, и допотопные кремень и огниво, которыми я так и не научился толком пользоваться. Во время обучения такому хитрому искусству, как добыча огня, высекая искры из кремня под пристальным взглядом эльфа, я с тоской вспоминал свою бензиновую зажигалку. Да и просто, все копеечные зажигалки и спички, оставшиеся в моем мире. Во время подготовки мне было предложено пострелять из лука, помахать мечом, прокатиться на лошади, и после всех этих экзекуций, Странник решил, что пешком я дойду куда быстрее, ножом я себе точно ничего не отрублю, а лук со стрелами будут просто ненужным балластом. За день до ухода из города, мы вновь поднялись в башню к Благосвету, и тот вручил мне подробную карту, где красным пунктиром был обозначен мой путь до самой черной цитадели, и повесил мне на шею крохотный хрустальный пузырек, на кожаном шнурке.

-Это кровь дракона, смотри не потеряй, пока она с тобой, в проклятых землях тебе не чего бояться, -заботливо произнес он обняв меня на прощанье. Мы простились со Странником на рассвете, выйдя за пределы города, и подойдя к берегу сверкающей реки. Подняв лицо в небо, эльф громко и пронзительно свистнул, и через мгновение свет над нами застила большая тень, а еще через мгновение на землю опустился огромный грифон, подняв с земли облако пыли, и пустив по речной глади мелкую рябь, своими белоснежными крыльями. Взрывая землю своими кривыми когтями, он прыгнул к эльфу как гигантская кошка, и принялся тереться своей головой об его грудь, лукаво поглядывая янтарным глазом на довольного эльфа. Странник провел ладонью по мощному загнутому, клюву и ухватившись за кожаный ремень, закрепленный на широкой спине вместе с удобным седлом, ловко вскочил на грифона.

-Идите на восток, следуйте пути, указанному на карте, и поменьше попадайтесь на глаза, - с этими словами он хлопнул грифона ладонью по загривку, и тот резко взмыл в воздух, чуть не сбив меня с ног порывом ветра. Я некоторое время стоял, и сиротливо смотрел на уменьшающуюся, на фоне рассветных облаков, фигуру всадника, пока Лира не вспорхнула у меня перед носом, привлекая мое внимание.

-Долго стоять будем Алеша? Пора в дорогу, путь не близкий, -весело заявила она, и вновь заняла привычное место у меня на плече.

Мы шли вдалеке от больших дорог, обходя крупные поселки и городки, помня совет странника, поменьше попадаться на глаза. Наш путь пролегал через густые, величественные леса, плавно перетекавшие в перелески, широкие долины и цветущие поля, в которых издалека я видел табуны кентавров, кочующих по плодородным землям. Лира посоветовала не приближаться к ним.

-Они меткие стрелки из лука, и не любят чужаков на своих землях, - сказала она, и я послушно свернул с пути, обходя долину, с кочующими стадами. Мое зрение стало гораздо острее, и я видел очертания заснеженных гор далеко на севере, обитель снежных грифонов, строящих свои гнезда в неприступных скалах. Я научился довольно-таки ловко добывать огонь, и поэтому ночи мы коротали у костров, под россыпью ярких звезд, усыпавших черное небо. Лира, танцующая в бликах костра и неверном свете луны, рассказывала мне историю этого мира, древние легенды, сказания о великих войнах, и могущественных богах. В реках и ручьях, попадавшихся нам на пути, водилось много рыбы, и поэтому на мой стол периодически попадала свежайшая форель, запеченная в углях. За время моего нахождения здесь, у меня отросли волосы и небольшая бородка, и я стал похож на местного охотника. Я чувствовал себя сильным и уверенным, с легкостью преодолевал большие расстояния, мой сон был крепок и безмятежен, и порой я даже забывал цель своего похода. Временами я чувствовал себя абсолютно счастливым человеком, и только воспоминания о своей семье толкали меня вперед. Тем временем, леса становились все реже, привычную зелень сменили корявые деревья, острые ветви которых были покрыты длинными шипами, да редкие, колючи кустарники, украшенные ярко бордовыми ягодами, к которым Лира категорически запретила мне прикасаться. Наконец мы вышли на каменистую долину, где вперемешку с камнями встречались желтые черепа различных животных. Мы шли мимо заброшенных деревень, состоящих из покосившихся домов, глядящих на свет слепыми бельмами, разбитых окон. Небо все чаще стало затягивать темными тучами, через которые с трудом пробивался дневной свет, и наконец наступили сумерки, которые сменяла зловещая, безлунная ночь. На карте эти места были отмечены как вымороченые земли, а это значит, что до мертвых земель было уже рукой подать. Очередная ночь, которая наступала резко, в одно мгновение погружая мир в кромешную тьму, застала нас рядом с одной из таких жутких деревень, и я устроил привал у подножья большого засохшего дерева. В мерцающем свете, исходившем от моей маленькой спутницы, я набрал сухих веток, и вскоре теплый свет костра потеснил давящую тьму. Расстелив на земле циновку, я уселся перед костром, с сухарем в руках. Фея вспорхнула мне на колени, и я достал из кулечка медовые мармеладки, крохотные янтарные фигурки зверей, которые Лира обожала. Тьма была непроглядной и давящей, густой как деготь, не было слышно ни одного шороха, ни чувствовалось даже малейшего движения ветра. Появилось ощущение, что за нами, кто-то наблюдает. В пустых окнах домов, мне чудились какие-то блуждающие огоньки, появились звуки тихих шагов, и я был готов поспорить, что в этих развалинах кто то есть.

-Лира ты что ни будь видишь? -шепотом спросил я фею. В ответ она юркнула за отворот моей кожаной куртки.

-Это просто место такое, не обращай внимания, - сказал я сам себе, и подбросив в костер пару суковатых палок, завалился на циновку, подложив под голову тощий рюкзак. Усталость взяла свое, и я стал проваливаться в сон. И вот, когда я уже был на грани, между реальностью и цветным, запутанным миром иллюзий, я почувствовал, что рюкзак под моей головой пришел в движение. Мое сознание еще только начало пробуждаться, как рука метнулась вперед и крепко схватила за шкирку, какое-то существо, огласившее могильную тишину жалкими воплями. Я вскочил на ноги, проснувшаяся фея вылетела из отворота моей куртки, и в ее бликах я разглядел скрюченное, тощее тело незнакомца, одетого в лохмотья, царапающего землю грязными пальцами, в бесплодных попытках уползти. Ногой я взметнул угли в костре, и в разгорающемся пламени разглядел воришку поближе. Несомненно, это был мужчина неопределенного возраста, с редкой свалявшейся бороденкой, с патлами грязных волос, в которых сновали жирные вши, низкорослый, и тощий. Я брезгливо отпустил его, и он, перевернувшись на спину принялся вымаливать пощаду, прижимая костлявые руки в впалой груди. Лицо, покрытое глубокими шрамами похожими на ожоги, было нечисто, тусклые глаза в корке гноя слезились, и я испытал чувство острой жалости к этому несчастному существу.

-Не трясись, тебя никто не тронет, - мягко произнес я, поднимая открытые ладони. Незнакомец перестал причитать, и теперь недоверчиво смотрел на меня снизу вверх, глазами полными страха. Я поднял рюкзак, и порывшись достал из него большой сухарь, который и протянул незнакомцу. Увидев еду, тот радостно осклабился, и схватив сухарь, тут же принялся его грызть редкими зубами.

-Кто ты, как твое имя? - я присел на корточки, перед хрустящим сухарем оборванцем.

- Слюн плакса, господин, - из-за забитого рта и нехватки зубов, его слова было трудно разобрать.

-Что ты делаешь здесь Слюн?

-Я здесь живу, - оборванец яростно грыз сухарь, давясь и причмокивая. Я зажег большой факел из сухой ветки, и в его пляшущем пламени посмотрел на черные контуры полуразрушенных домов, проросшие хищными плетями колючих лиан, в которых виднелись выбеленные кости мелких животных и птиц, и внутренне содрогнулся.

-Ты один здесь живешь? Где, все остальные? - спросил я.

-Все остальные давно ушли в темные деревни, - заморыш со страхом посмотрел в тьму за пределами поселка.

-Что за деревни, ты почему остался? - я вновь с опаской посмотрел на заброшенные строения.

-Все, кто присягнул верховному личу, после черной проказы уходят дозревать в темные деревни.

Слюн с недоумением смотрел на меня, - в местах откуда прибыл господин, не слышали про земли мертвых?

-А ты почему не пошел…дозревать? - я с подозрением уставился на, взбодрившегося заморыша.

-Видимо я не угоден тьме, я выжил после прокаженной чумы, хотя она съела почти всю мою плоть, - он задрал рваную рубаху, и я увидел ужасные, гноящиеся язвы, покрывающие его тело, и глубокие шрамы от уже заживших.

-Ты хочешь сказать они умерли, а потом ушли до…? - я осекся на полуслове, представив себе вереницы полуразложившихся трупов, медленно бредущих в темную мглу, и у меня по спине побежали мурашки. Я все меньше и меньше хотел идти на встречу с этим личем, даже ради возвращения домой. Лира прижала ладошки к лицу,и снова юркнула мне под куртку.

-А почему ты не уйдешь отсюда, не вернешься к людям? - спросил я, с ужасом представляя, как он выживал здесь все это время.

-Я проклят, никто не подпустит меня к селению даже близко, мне здесь безопаснее, чем у людей, - он впервые с интересом посмотрел на меня и мою сверкающую спутницу.

-Простите за наглость, господин, а как вы здесь оказались? Если вы заблудились, то я выведу вас на дорогу ведущую из этих проклятых мест.

Он подобострастно смотрел на меня слезящимися, голодными глазами, и я, ругая себя за расточительство и жалость, отдал ему один из немногих оставшихся сухарей с куском вяленой оленины. Бедняга радостно всхлипнул, и тут же принялся грызть жесткое мясо оставшимися боковыми зубами, разбрызгивая вокруг тягучую слюну.

-Мы здесь по делам, - неопределенно произнес я, усаживаясь обратно на циновку.

- Какие здесь могут быть дела? - удивился Слюн, отвлекшись от схватки с жестким куском мяса.

-Не здесь, нам надо в мертвые земли, - после моих слов, оборванец разинул рот и кусок недожеваного мяса упал на землю.

-Живым нельзя в мертвые земли, вы погибните, или примете печать Некроса, что в сотни раз хуже, -он с ужасом смотрел на меня, шаря костлявыми пальцами по земле в поисках упавшей еды.

-Скажем так, у меня назначена встреча, - я опять подложил рюкзак под голову собираясь доспать остаток ночи.

-Слюн давай без фокусов, сон у меня чуткий, - я повернулся к оборванцу, сидящему у костра с куском мяса во рту, и завороженно смотрящего на огонь. Он с преданностью взглянул на меня.

- Спите спокойно господин, я постерегу ваш сон, - и вновь уставился на играющие языки пламени.

Утро было тусклым и сырым, развалины хижин в сумерках выглядели еще более тоскливо и безнадежно, и я еще раз ужаснулся в каких условиях выживал этот страдалец. Сам страдалец спал у дымящегося костра, свернувшись калачиком, прижимая к груди остатки сухаря. Заспанная фея, выпорхнув на минутку на воздух, через мгновение скрылась во внутреннем кармане, решив, что погода сегодня не летная. Услышав, что я встал, Слюн вскочил на ноги как будто и не спал вовсе, и уставился на меня преданными собачьими глазами.

-Господин разрешит мне проводить его до границы мертвых земель? - с надеждой спросил он, и поразмыслив, я решил, что лишней его помощь не будет. Мы прошли мимо чумных развалин, и двинулись по каменистой безлюдной пустыне, к виднеющейся в дали беспросветной мгле, покрытой густыми черными тучами. В них время от времени проскакивали молнии, но ни грома, ни дождя видно не было. Видимо это и была граница ужасного Некроса, куда простым смертным ход был заказан.

К полудню мы пересекли зловещую долину, в которой из живых существ нам попадались только гремучие змеи, стерегущие пожелтевшие черепа неведомых великанов, да гигантские скорпионы и пауки, устраивавшие смертельные схватки среди остатков костей, и глиняных черепков битой посуды. Временами попадались остатки фундаментов, и обломки черепицы, оставшейся от разрушенных крыш, напоминающих о тех временах, когда этот край был населен, а однажды нам попался полуразрушенный каменный колодец, из которого доносился детский плачь. Я было ринулся к нему, но Слюн цепко схватил меня за рукав куртки и взмолился:

- Не надо господин, не подходите к колодцу!

В его глазах плескался животный ужас, и я замер в паре шагов, от потрескавшихся, каменных стенок. Плач усилился, и спустя несколько мгновений перешел в демонический смех, от которого меня бросило в дрожь. Неведомая тварь продолжала улюлюкать и бесноваться, а тоннель колодца в разы усиливал зловещую какофонию. Наконец, ужасающие звуки утихли, и из колодца донесся детский лепет, вновь перешедший в пронзительный детский плач. Мы обошли жуткий колодец на большом расстоянии, и скоро ступили на черную выжженую землю, закрытую от небесной сини мглистыми облаками. Слюн остановился.

- Господин, дальше я не пойду, но я буду ждать вас здесь. Не верьте рассказам про вечную жизнь, и не позволяйте добраться до вашей крови, -он смотрел на меня голодными, собачьими глазами неловко переминаясь на кривых ногах. Я достал из кошелька серебряную монету, и сунул ему в руку:

- Не надо нас ждать, лучше уходи из этих мест, доберись до какой ни будь тихой деревушки и попробуй начать новую жизнь. Слюн недоверчиво посмотрел на монету, лежавшую у него на ладони, потом на меня, его беззубый рот перекосила непривычная улыбка, а в слезящихся глазах загорелась искорка надежды. Он грохнулся передо мной на колени, и принялся целовать землю вокруг моих сапог, не смея к ним прикоснутся. Ошеломленный и растерянный я принялся его поднимать.

-Перестань немедленно, что ты делаешь, - смущенно пробормотал я, краснея, и с легкостью поднимая его иссохшее тел за подмышки. Прекратив попытки грохнутся на колени, он ловко засунул монету за щеку, и принялся неразборчиво бормотать слова благодарности, пытаясь поймать мою руку для поцелуя. Наконец он успокоился и отстал, и мы с Лирой продолжили путь, но спустя несколько минут я обернулся, маленькая, тщедушная фигурка Слюна, сиротливо стояла под мглистым небом.

-Он не уйдет- фея на минуту выпорхнула из своего уютного гнезда, и задумчиво посмотрела на оборванца.

-Тем хуже для него- раздраженно пробормотал я, ускоряя шаг, пытаясь подавить невесть откуда взявшееся чувство вины.

Вокруг быстро темнело, не смотря на разгар дня, и чем дальше мы отходили от границ вымороченых земель, тем гуще становился тяжелый едкий туман, а над головой клубились черные облака, в которых сверкали грозовые разряды. Лира, выпросив у меня медовых мармеладок, вновь спряталась во внутреннем кармане, из которого скоро раздалось тихое посапывание. Вокруг расстилалась мертвая пустошь, только изредка на пути попадались жуткие деревья и кустарники, землю вокруг которых покрывал ковер из костей и ошметков шкур. Голые, узловатые ветви, были усеяны длинными острыми иглами, а на их кончиках поблескивали крошечные капельки, в которых я безошибочно распознал яд. Когда я проходил поблизости, они хищно выбрасывали в мою сторону длинные ветви, но не почувствовав добычи медленно возвращались на место. Мы подошли к берегу небольшой реки, которая лениво несла свои мутные воды, с ее глади на берег наползали ядовитые испарения. На ее берегу, выше по течению, сквозь туман я увидел очертания деревеньки, в которой было заметно какое-то движение. Внутренне содрогаясь от предстоящей встречи с ее обитателями, я смело зашагал в ее сторону, нащупав рукой под рубашкой, крохотный хрустальный пузырек. Когда я вошел в селение, на мое удивление, ее обитатели оказались людьми. Низкорослые, одетые в латаные рубахи из грубого полотна, с неестественно бледной кожей, и потухшими глазами, они пугливо смотрели на меня, пока я проходил мимо их жалких лачуг, между которыми висели обрывки рыбацких сетей и связки вяленой рыбы. Со стороны реки появилась еще несколько человек, несущие в руках корзины с уловом, и нехитрые снасти. Идущий впереди мужчина, одетый в сюртук и шаровары, смело подошел ко мне, дерзко глядя колючими глазами с низу в верх. На его смертельно бледном лице, резким контрастом выделялись ярко красные губы, и лихорадочный румянец на щеках. Я заметил у него на шее две бледные, полу-зажившие ранки. Такие же ранки были видны у всех остальных жителей деревни, которые смело окружили меня, как только ко мне приблизился их предводитель.

-Как благородный господин оказался в этих гиблых местах? - спросил он, злобно глядя на меня, и в его приоткрытом рту мелькнули острые клыки. Как бы невзначай, положив ладонь на рукоять своего кинжала, я уверенно произнес:

- Господин, направляется к властителю этих земель, Аморгулу Пожирателю, по очень важному делу.

Услышав имя повелителя, все жители рухнули на колени, прижавшись лбами к земле. Клыкастый испуганно отпрянул от меня, и тоже согнулся в глубоком поклоне. Пока он разглядывал мои сапоги, я заметил у него на затылке, клеймо в виде летучей мыши. От резкого движения, корзина с уловом опрокинулась, и из нее на землю выпала жуткая рыбина, состоящая казалось из одной огромной головы, с большими кожистыми наростами вместо глаз, и длинными кривыми клыками, беспорядочно торчащими из ее пасти. Резко ударив мощным хвостом, она прыгнула к лежащему навзничь рыбаку, и вцепилась ему в шею. Брызнула кровь, рыбак заверещал, и вцепившись в скользкий хвост, попытался оторвать ее от себя, но попытка не увенчалась успехом, так как кривые клыки глубоко вошли в его плоть. Тогда в хвост, двумя руками вцепился клыкастый, и наступив ногой на грудь хрипящего бедолаги, со всей силы оторвал зубастого монстра вместе с большим куском мяса. Из зияющей раны ударила тугая струя крови, и клыкастый упав на колени, жадно прижался к ней открытым ртом. Я отскочил в сторону, борясь с подступившей тошнотой, а клыкастый, жадно дососал остатки крови из вяло дергающегося тела, и поднял ко мне свое окровавленное лицо. Резким движением я выхватил кинжал, и направил острое лезвие в сторону кровососа.

-Господин, - невнятно произнес он из-за резко удлинившихся клыков, - Пожалуйста, больше не произносите имя верховного владыки.

-Почему? - тупо спросил я, ошеломленный кровавой сценой, судорожно вцепившись в кинжал.

-Потому, что за это он всегда берет плату, - ответил клыкастый, не обращая внимания на сверкающее лезвие перед своим лицом.

-Это он из-за меня, что-ле, - упавшим голосом спросил я, глядя на обескровленное, распростертое тело несчастного, и мне вновь стало дурно. Клыки, у кровососа спрятались, он вновь заговорил разборчиво и поспешил меня успокоить:

-Слава нечестивому владыке, смерти для нас не существует, так что не беспокойтесь господин, очень скоро, Свищ будет снова в строю.

-Меня зовут Валакс, -продолжил он.

-Я староста здешней деревни, и должен сообщить о вашем прибытии своему лорду, а пока пойдемте, я провожу вас отдохнуть. Он приветливо показал рукой в сторону самого большого строения, под черепичной крышей. Испуганные рыбаки суетливо подхватили тело своего невезучего соплеменника, и быстро понесли его в стоящий на отшибе сарай, над которым густо кружились мухи. Решив, что я глупо выгляжу, с выхваченным кинжалом, среди мирного поселка, я спрятал нож, и поспешил следом за гостеприимным кровососом. Мы вошли в просторное помещение, посреди которого стоял большой черный алтарь, украшенный черепами, с горящими на нем черными свечами. За алтарем виднелся проход, закрытый занавеской, за которой была небольшая, уютная комнатка, с широким топчаном покрытым циновкой, столиком и табуреткой. На столике стоял медный подсвечник, в котором горела обыкновенная восковая свеча. В открытом окне промелькнул силуэт огромной летучей мыши, и быстро растаял в густой мгле. Меня вновь передернуло, от воспоминания о разыгравшейся по моей вине трагедии, и я дал себе зарок, быть осторожней в выражениях. Тем временем Валакс, бесшумно исчез, оставив, меня одного. Я аккуратно снял куртку, чтобы не разбудить сладко спящую во внутреннем кармане фею.

-Слава богу, она ничего этого не видела, -подумал я, тихонько положив куртку на стол. Немного подумав, я с наслаждением стянул сапоги, и растянулся на топчане.

-Интересно, что за лорд может быть у этого упыря, - размышлял я, разглядывая закопченный потолок, затянутый по углам паутиной.

-У него здесь, что ферма доноров крови?

Я вспомнил, что не видел среди жителей этого жуткого поселка, женщин, детей и стариков. Куртка на столе зашевелилась, и из нее показалась заспанная, бледная мордашка Лиры. Она устало вспорхнула мне на плечо. -Где мы находимся Алеша? - она слетела с плеча, и с любопытством подлетела к занавеске, но увидев черный алтарь, в ужасе прижала ладошки к личику, и через мгновение уже была у меня на груди.

-Алеша, это очень плохое место, нам нужно отсюда уходить, - со слезами в голосе произнесла она.

-Лира, ты что забыла зачем мы здесь? –я с нежностью взглянул на испуганную кроху. Лира с мольбой посмотрела на меня, и молчаливо заняла свое привычное место у меня на плече. Я снова улегся на топчан, и только стал проваливаться в радужное забытие, как за занавеской раздался шум, и появился наш клыкастый знакомец.

-Прошу прощения господин, но мой лорд, Калистрат Ужасный, узнав о вашем прибытии, распорядился немедленно доставить вас к нему в замок на ужин.-Последние слова прозвучали довольно-таки двусмысленно, но отступать я не собирался, и накинув куртку, решительно направился к выходу. Лира вновь пристроилась у меня на плече, и проходя мимо Валакса, я увидел его масляные глазки, которыми он уставился, на сверкающую красавицу. Его алые губы скривила похотливая улыбка, и из-под них вылезли блестящие, тонкие клыки. Не успел я сказать и слова, как оскорбленная, таким животным вниманием Лира, сжав кулачки, молниеносно подлетела к его оторопевшему лицу, и в ослепительной вспышке, рассеяла вокруг себя, яркое облако серебристой пыльцы. Как только пыльца коснулась бледной кожи кровососа, он утробно взвыл, и вцепившись когтистыми пальцами в лицо, кинулся на выход. Я быстро схватил маленькую фурию, и спрятал ее во внутренний карман, от греха подальше.

-А кроха то, не даст себя в обиду- пронеслось в моей голове, -Не то, что я.

На выходе из дома, стояла большая, черная, лакированная карета, с боковыми окошками, блестевшими во вспышках молний. На ее двери был изображен герб, в виде летучей мыши, в лапах которой был зажат череп. Запряжена карета была в адский экипаж, из четырех абсолютно черных жеребцов с огненно- красными глазами. Они били черными копытами по земле, прядали ушами, и раскатисто ржали, открывая кроваво-красные пасти, усеянные зубами. На облучке, в ливрее кучера, сидел жуткий извозчик без головы. На обрубке его шеи красовался галстук бабочка, а по грубому срезу, в котором были видны сосуды и торчащий позвонок, ползали мухи. Когда я подошел ближе, дверь кареты распахнулась, приглашая нас в свое темное нутро. Я смело ступил на подножку, и уже через мгновение утопал в мягком, кожаном диване. Дверь захлопнулась, извозчик щелкнул кнутом, и карета стремительно понеслась вперед, влекомая адскими животными. Проезжая мимо большого здания, в окно я увидел, прячущегося за углом Валакса. Его бледное лицо было обезображено глубокими ожогами, в которых виднелись кости черепа, один глаз отсутствовал, а на его месте зияла кроваво-красная, пустая глазница, сочащаяся белесой слизью, а оставшийся глаз смотрел на меня со страхом и ненавистью.

-Ну вот, не успел я сюда попасть, а уже двое от меня пострадали, - с тоской подумал я. Из-за отворота куртки показалось личико Лиры. Оглядев карету, он выпорхнула из кармана, осветив карету веселыми огоньками.

-Лира зачем ты так, с этим бедолагой, он не сделал нам ни чего худого? - я обратился к фее, с ужасом глядящей в окно, на пролетающие мимо разрытые погосты с покосившимися надгробиями, одинокие хищные деревья, с застрявшими в ветвях костями, на черные лачуги, в глубине которых, красным светом вспыхивали чьи-то глаза. Она отвела завороженный взгляд от мертвого пейзажа, и изумленно посмотрела на меня.

- Алеша, это дети тьмы, адепты смерти, мир между нами возможен только на расстоянии.

-Мы сейчас едем в замок одного из этих адептов, можешь сдерживать себя, по крайней мере, пока они не дадут повод? - попросил я маленькую воительницу. Лира кивнула головой, но я не очень доверял ее покладистости. После этого она вновь юркнула в карман, и я, откинувшись на мягкий диван, решил все-таки немного вздремнуть. И снова, стоило мне только провалиться в мягкие объятия морфея, карета резко затормозила, и дверь распахнулась, приглашая нас на выход. После мягкой тряски и короткого сна, я неуверенно выскочил на землю на непослушных ногах. Кучер, на обрубке шеи которого сидела большая черная ворона, и расклевывала остатки его плоти вновь взмахнул кнутом, и черные жеребцы с места взяли в галоп, и карета стремительно исчезла во мгле. Ворона, от такого резкого старта, свалилась со своего негостеприимного кормильца, пару раз перевернулась в воздухе, но взмахнув крыльями, вернула себе равновесие, и взлетев на узловатую ветку большого древа, принялась громко каркать, жалуясь на свою нелегкую судьбу. В тот же миг одна из ветвей стремительно дернулась, и проткнула ее тушку длинным острым шипом. Карканье резко оборвалось, а несчастный комок перьев дернулся несколько раз, и молчаливо затих. За хищным деревом возвышался каменный замок, архитектурой напоминающий средневековые замки европы. С башнями, и флигелями, с каменной стеной и опускающейся решеткой, освещаемый вспышками молний, он выглядел довольно жутко. Перед его главными воротами была установлена виселица, на которой плавно покачивались несколько трупов, разной степени разложения. --Видимо нам сюда, - тоскливо подумал я, и на ватных шагах пошел к воротам. При моем приближении, механизм, поднимающий решетку, пришел в движение, и кованная тяжелая решетка, с острыми зубцами по нижнему краю, между которыми я с ужасом увидел, что-то напоминающее человеческие конечности, плавно поползла вверх, приглашая меня в свою хищную пасть. Делать не чего, я с опаской прошел под острыми зубцами, с которых сыпалась земля, и как только я оказался во внутреннем дворе, она с громким лязгом упала на место. Внутренний двор густо зарос колючими деревьями, которые сплетаясь ветвями, образовали над каменной дорожкой свод, под которым я робко пошел к большой каменной лестнице, ведущей к резным дубовым дверям. Перед лестницей, на небольшом пятачке находился белый мраморный фонтан, заваленный мусором. В центре фонтана стояла скульптура прекрасной женщин, обратившей лицо, залитое слезами, к небесам. Открытые губы застыли в беззвучном крике, нежные руки были воздеты вверх в немой мольбе. Скульптура поражало своей реалистичностью, каждая складка на ее одежде, каждая черта на прекрасном лице были выполнены с огромным мастерством. Обойдя чашу фонтана, и поднявшись по каменной лестнице, я оказался на площадке перед высокими дверьми с медным молоточком, и только я собрался постучать, как двери распахнулись настежь, приглашая нас войти. Во вспышках молний, я разглядел высокую залу, с лестницей ведущей на второй этаж. Я ступил вовнутрь, и вдруг загорелись свечи в большой чугунной люстре, висящей на цепях по центру потолка, украшенного лепниной. Таким же волшебным образом загорелись свечи в канделябрах, которые стояли по бокам от лестницы, и в настенных светильниках по пути на второй этаж. Дверь за мной тихонько закрылась, и я почувствовал себя в западне.

-Добрый вечер, - произнес я в пустоту, - Есть кто живой?

После этих слов я отчетливо услышал хихиканье, и топот маленьких ножек. Я обернулся, но не увидел ничего кроме пыльной мебели, и высоких, затянутых паутиной шкафов, стоящих вдоль стены. Лира на минуту высунула носик, оценила обстановку, и чихнув спряталась обратно. Поняв, что здесь стоять бессмысленно, я решительно направился к лестнице. Когда я по ней поднялся, я увидел длинный коридор, по бокам которого располагались двери. Упирался коридор в большие двустворчатые двери из красного дерева, с затейливой резьбой, и позолоченным орнаментом. На стенах коридора, между светильниками, висели портреты, на которых был изображен мужчина, в разных средневековых костюмах, бледный, остроносый, с тонкими губами и колючими глазами. Некоторые портреты без всякого сомнения были очень старые, краска на них потрескалась, лак на рамах облез. Но по мере следования по коридору картины становились новее, последняя блестела совсем свежими красками. Я уже не удивился, когда двери, к которым мы подошли, распахнулись передо мной, открывая моему взору большой зал, по середине которого стоял длинный сервированный стол, ломящийся от разнообразных яств, освещаемый все теми же свечами в канделябрах. Вспышки молний, которые были видны через высокие арочные окна, кидали на стены, украшенные гобеленами и картинами, причудливые тени, и в этих вспышках я не заметил, как в дальнем конце стола, появился мужчина, в ярко алой мантии , накинутой на плечи. В сумеречном освещении, его глаза отсвечивали красным, и я почувствовал, как зашевелились волосы у меня на затылке. Высокий, худой, он поразительно походил на мужчину с портретов.

-Видимо сам хозяин, собственной персоной, - решил я.

-Здравствуйте, меня зовут Алекс, мы прибыли по приглашению лорда Калистрата.

Мужчина продолжал молчаливо смотреть на меня, буравя злобным взглядом, и я почувствовал как тело становится мягким, мысли улетели куда то далеко, мне захотелось прилечь. Вдруг я почувствовал обжигающую боль в области груди, перед глазами вспыхнуло, я почувствовал знакомый аромат и увидел Лиру, парящую над столом, и пылающую ярким белым светом.

-Щас она его пыльцой угостит, -пронеслось у меня в голове, и я, подскочив, осторожно схватил разъяренную фею, и спрятал ее под куртку. Она начала неразборчиво ругаться, пытаясь вылететь.

-Лира прошу тебя, мне надо с ним поговорить, - шепотом взмолился я, и огненная фурия затихла. Сморщившись, я через рубашку потрогал остывающий крестик.

Я вновь посмотрел на вампира, за это время в его внешности произошли разительные изменения. Он стал ниже ростом, глаза перестали светится красным, и в них я отчетливо читал растерянность и страх. Вся его фигура вдруг перестала быть значимой и величественной.

-Лорд Калистрат Ужасный рад приветствовать вас Алекс, в своем родовом замке, - вампир наконец то открыл рот, в котором виднелись внушительные клыки. Он суетливо поклонился, и отодвинув тяжелый резной стул, уселся за стол, жестом пригласив нас следовать его примеру. Я не стал перечить, и уселся напротив большого блюда с запеченным гусем. Увидев в отдалении от себя вазу с десертами, я подтянул ее и выпустил Лиру, подсунув ей под нос ее любимые сладости. Лиры выпорхнула, как маленькая шаровая молния, гневно глянула на присмиревшего вампира, со страхом выглядывающего из-за батареи бутылок, и сменив гнев на милость, занялась десертом. Я тоже не стал деликатничать, и оторвав от гуся брызжущую жиром ногу, полил ее каким-то острым соусом, и приступил к трапезе. Гусь был великолепен, как и вино, которое я налил себе из пыльной глиняной бутылки, в большой хрустальный фужер. Некоторое время, тишину зала нарушало только наше чавканье, лорд сидел тише воды, и не притрагивался к богато уставленному столу. Несколько бокалов крепкого, старого вина ударили мне в голову, и я решил пообщаться с притихшим хозяином.

-Слушай лорд, а что это за фокус ты выкинул с красными глазами, у тебя так принято гостей встречать? - развязано спросил я, откинувшись на спинку стула с фужером в руке.

-Прошу прощения, Алекс рефлексы, -он смущенно взялся за рюмку, опустив глаза.

-Очень давно не общался с живыми людьми.

-А как же эти твои доноры деревенские? Или они не живые?

-Я подтянул к себе пузатый графин, наполненный темно-коричневым содержимым, на вкус похожим на ароматный, выдержанный коньяк.

-Селяне? Нет, что вы, безусловно они пока еще живые, но вряд ли я усажу их за свой стол, если только в качестве главного блюда, - ехидно улыбнулся лорд, постепенно приходя в себя, и налил в свой фужер густой, темно-красной жидкости.

-Калистрат, как мне встретится с вашим паханом Амор…- я прервался на полуслове, увидев, как он вздрогнул, с удивлением уставившись на меня.

-Вы видимо хотели сказать, с нечестивым правителем мертвых земель Аморгулом Пожирателем? -продолжил вампир, испытующе глядя на меня с застывшей ехидной улыбочкой.

-Да с Аморгулом, - пьяно продолжил я с, -Пожирателем, или как там его.

Не успел я закончить фразу, как тяжелая чугунная люстра, висевшая на потолке прямо над упырем, вдруг сорвалась с цепей, и припечатала его к полу. Раздался громкий хруст сломанного стула, и костей незадачливого хозяина, столь опрометчиво уверовавшего в собственную безопасность. Я мгновенно протрезвел, и кинулся вытаскивать хозяина замка из-под тяжеленной люстры. С трудом отодвинув один ее край в сторону, я схватился за торчащую под неестественным углом руку, и начал вытаскивать его изломанное тело. Тело выглядело ужасно, голова была раздроблена, один глаз выскочил из орбиты, и болтался на порванном сухожилии, все клыки смотрели в разные стороны, шея и спина были сломаны, рука с перебитым плечом крутилась во всех направлениях, пока я вытаскивал за нее вампира на свободное пространство.

Но самое страшное было то, что вампир был жив, и злобно глядел на меня одним глазом, пытаясь что-то произнести сломанными челюстями.

-Грррб пааж гррррб, - целой рукой он махал в сторону коридора, суча ногами по полу.

-Что? Я не понимаю!

Я растерянно переводил взгляд, то на Лиру, зависшую над нами со скрещенными на груди ручками, то на бьющегося в конвульсиях лорда, пытающегося, что-то мне сказать.

-Чего там понимать, просит, что бы ты его в гроб положил.

Лира презрительно смотрела на жалкую фигуру Калистрата, червяком извивающуюся среди обломков стула.

-В гроб? - я тупо уставился в коридор пытаясь вспомнить, не видел ли я по пути подходящий гроб. Ничего подходящего я не вспомнил, поэтому пошел по коридору дергая ручки дверей. Часть комнат были закрыты, две были открыты, но ничего похожего на гроб я в них не увидел. Наконец я толкнул дверь, и в ее проеме увидел стоящий на каменном постаменте, черный лакированный гроб, отделанный алым бархатом, крышка которого была откинута на блестящих петлях. В изголовье стоял алтарь, уменьшенная копия алтаря из дома Валакса, на нем так же горели черные свечи.

-Видимо спальня, -решил я, и направился к искореженной тушке вампира. Сняв с него алый плащ, под которым обнаружилась видавшая виды, старая шелковая пижама в цветастых заплатках, я закатил на него дергающееся тело, и волоком потащил в комнату с гробом. Подтащив тело лорда вплотную к постаменту, я в два приема загрузил его в гроб. Тушка вампира выпрямилось на жестком ложе, я поправил его перебитую руку, вытянув ее вдоль тела, и преодолев брезгливость, двумя пальцами засунул болтающийся глаз, в пустую глазницу. Еще раз посмотрев на вампира, я взялся за крышку.

-Сссппаасссс, - прошипел лорд, глядя на меня целым глазом, и я захлопнул гроб. Пламя черных свечей дернулось, потревоженное порывом воздуха, и в их неверном мерцании я краем глаза увидел силуэт маленькой девочки, стоящей на пороге. Я обернулся, но на пороге уже никого не было, только слышен был топот маленьких ножек, и детский затухающий смех.

-Лира ты видела? - фея неопределенно пожала плечиками и устроилась у меня на плече. В раздумье, что мне делать дальше, я вернулся за стол. Поговорить с вампиром я не успел, сможет ли он вообще теперь говорить, с перекошенным ртом. Из фильмов я знал про их потрясающую регенерации, но как обстоят дела на самом деле. Однако он не умер после таких травм, что давало мне надежду на продолжение разговора. После пережитого стресса опять захотелось есть, и я решил не дать пропасть такому роскошному столу, и спустя мгновение мы с Лирой продолжили ужин.

- Лира, как ты думаешь, то, что случилось связано как-то с произнесением имени…. Ну этого, пожирателя, - наложив себе целую тарелку разносолов, я уселся поудобнее, вооружившись ножом и вилкой.

Маленькая сластена, измазанная кремом, на миг отвлеклась от тарелки с десертом и на секунду задумалась.

- Имя некроманта проклято, никто не будет произносить его просто так, особенно без защиты, а здесь на своей земле оно видимо наказывает того, кто его произнес.

Она вновь, занялась десертом.

- А почему тогда я не пострадал? - не унимался я с вопросами.

- Наверное из-за этого, - подлетев фея вытащила у меня из-за воротника хрустальный пузырек.

- На тебе защитный талисман, поэтому проклятие на тебя не сработало, но оно должно получить свою жертву, - она красноречиво указала ручкой в сторону валяющейся люстры и обломков стула. Это объяснение меня полностью устроило, и расстегнув ворот, я спрятал пузырек обратно.

- Что это Алёша, - встревоженная фея подлетела к моей груди, и распахнув рубашку изумленно уставилась на меня. Я опустил голову, и увидел на своей груди красное пятно в виде креста. Рядом висел и сам крестик, и я вспомнил вспышку боли, которая вывела меня из гипноза.

– Это я пока сам не знаю, крестик нагревается, когда рядом какая-то опасность, а когда кровосос меня загипнотизировал, он просто раскалился.

Я смущённо застегнул рубашку.

- А на крестик это кто? Это твой бог? - Лира подлетела к моей груди и вытащив крестик обратно, принялась с интересом его рассматривать.

- Да, это бог из моего мира, мой покровитель и защитник, - неохотно произнес я, берясь за вилку.

- А в твоём мире он тебя так же предупреждал? - Лира по-прежнему пристально смотрела на крест, загадочно поблескивая.

- Нет, в нашем мире божье вмешательство не так очевидно, это просто вера и символ веры, - задумался я, подбирая правильные слова.

-Иногда предметы не представляющие, никакого значения в своем мире, приобретают огромную силу, попав к нам.

Она еще раз, взглянула на крестик, и я наконец спрятал его под рубашку.

-Я не чувствую в нем магии, но что-то в нем есть, - фея запнулась, пытаясь подобрать правильные слова.

-Я слышала о спящих талисманах, которые становились могущественными артефактами после пробуждения, знать бы только как это работает, - пробормотала она, лениво подлетев к десерту. Я тоже было задумался о загадочных свойствах простого крестика, нагреваться в минуты опасности, но сытая усталость и алкоголь сделали свое коварно дело, и вяло дожевав, что-то очень сочное и острое, и запив это вкуснейшим игристым вином, я предложил осоловевшей фее, поискать нам ночлег. Та деликатно икнула в кулачок, шлепнулась мне на плечо, и с трудом выбравшись из-за стола я побрел в сторону одной из комнат, в которой я видел большую кровать. С трудом скинув сапоги, я не раздеваясь, плашмя упал на пуховую перину, покрытую черной, шёлковой простыней и уже не слышал ни детского смеха прокатившегося по коридору, ни топота маленьких ножек эхом раздающихся в зале.