Во все Имперские ТОМ 10 Крокодил

Глава 214 — Шишка

Тая, вопреки своему обещанию, не ушла. А просто прекратила есть, сунув свое недоеденное рагу обратно в коробку, и отвернулась.

Я же продолжал с аппетитом жрать, наблюдая, как Мертвякова разрезает грудину Рюрика. Ну а что? Трупов я что ли не видел, или разрезанных грудин…

Но, честно говоря, мне и самому было не по себе. Происходило нечто явно нехорошее.

Я раньше ни разу не видел, как гаруспики вскрывают магократа. Над Мертвяковой заметалась аура — совершенно черная, как ночь. Вот такой ауры я еще не наблюдал ни у одного АРИСТО.

Аура девушки как будто перетекала в Рюрика, тут явно творилась натуральная некромагия, живая девушка взаимодействовала с мертвецом, как будто общалась с ним.

Слава Богу, что, по крайней мере, это некромагия, а не некромантия.

Вот если Рюрик сейчас оживет — то уверен, нам всем не поздоровиться.

Но Рюрик не ожил, его грудина уже была вскрыта. Органы внутри Рюрика были розоватыми, как если бы он и правда умер только час назад, гниение не затронуло его царственный труп. А вот крови в его сосудах совсем не осталось, ни капли.

Мертвякова извлекла из чемоданчика небольшой сосуд, нечто вроде античной канопы, только серебряной, а не керамической.

Потом девушка аккуратно вынула из груди Рюрика сердце — крупный кусок мяса. Над ним вдруг сверкнула аура — черно-золотая…

— Да помилуют нас боги! — Кабаневич рухнул на колени, — Ваше Высочество, остановитесь, я же вас предупреждал…

Мертвякова так и замерла — с серпом в одной руке и с сердцем Рюрика в другой. Вид у девушки был все такой же мрачный, но она явно была совершенно спокойной. Мертвякова вопросительно поглядела на Полётова.

— Продолжайте, — коротко распорядился Полётов, — У моего друга просто нервы ни к черту. Продолжайте, прошу вас.

Мертвякова поместила сердце Рюрика в серебряный сосуд. Потом серпом развела ребра покойника, явно пытаясь добраться до желудка.

Тело Рюрика под руками и инструментами девушки стало как будто пластилиновым, мягким и податливым.

Тем временем черно-золотая аура Рюрика металась все более угрожающе, над телом древнего вяряга уже возник целый магический вихрь, от которого шли потоки магии, мешавшиеся с черной аурой Мертвяковой.

Мертвякова кашлянула:

— Кхм… Проблема, шеф.

— Что еще? — недовольно поинтересовался Полётов.

У Кабаневича теперь был такой вид, как будто он хочет покончить с собой от страха и горя. Герцог явно воспринимал происходящее, как лютое святотатство, но спорить с Полётовым не решался.

— А вот что, — произнесла Мертвякова, доставая из тела Рюрика еще одно сердце — уже второе.

Я от удивления даже забыл съесть очередную ложку своего рагу и так и застыл с ней, не донеся кушанье до рта.

— Это как вообще? — спросил я, — У Рюрика два сердца, как у космодесантника из Вархаммера?

— Нет, — холодно ответила Мертвякова, — Вообще, у него три сердца. А вот желудка на самом деле два.

— Как это все умещается в одном человеке? — ахнул Шаманов.

— В таком человеке вполне себе уместится, — хмыкнул Глубина, — У него рост за два метра. И грудина шире обычной человеческой. Ну и самое главное — логично, что у Рюрика больше чакр, чем у любого другого мага. Не забывайте, господа, что тело — лишь воплощение Духа, как писал Соловьев. И мы не знаем, до каких глубин культивации дошёл при жизни ваш Рюрик. Саги говорят, что у него вообще был семидесятый ранг…

— Саги не могут такого говорить, — заспорила Тая, — Систему рангов придумал только Соловьев, в девятнадцатом веке. А саги появились за тысячу лет до этого, я про настоящие саги, конечно же.

— Мда, но высчитывать ранг Рюрика — любимое занятие всех магократов, — отмахнулся Глубина, — Я вас уверяю, княгиня Нагибина, что на эту тему уже написаны тысячи монографий разной степени научности. Так что примерно мы можем предположить ранг Рюрика на основании его деяний, описанных в сагах…

— Так что, мне продолжать? — перебила Мертвякова.

— Не стоит, — хрипло и чуть ли не шёпотом произнес перепуганный Кабаневич.

Герцог сегодня пережил столько шока, что наверное поседел бы. Но, к счастью, Кабаневич был лыс и чисто выбрит, так что поседеть на нём могли разве что муди.

— Продолжайте, конечно, что за вопросы, — раздраженно ответил Полётов, — Доставайте все сердца и все желудки. И упакуйте, как следует. А потом вскройте череп и достаньте мне мозг. Или несколько мозгов, уж не знаю, сколько их у Рюрика.

— По поводу мозга гарантий никаких, — буркнула Мертвякова, разрезая Рюрику грудину ниже, до самого живота, — Обычно мы не занимаемся мозгами. Так что я не уверена, смогу ли я…

— Сможете — получите десять миллионов рублей, — отрезал Полётов, — Я своё слово держу. Но мне нужен этот мозг, моя госпожа, в целости и сохранности.

— А что если, когда мы достанем мозг… — заныл Кабаневич.

— Помолчите, герцог, — потребовал Полётов, — Просто заткнитесь. Прошу вас. Я уже слышал ваши соображения. Я считаю их вздором. Решение принято. Или мозг Рюрика или ничто.

Вихрь черно-золотой ауры над телом Рюрика крутился все более угрожающе, от него вдруг начал исходить теплый ветер и как будто слабый свист…

Черная аура Мертвяковой тем временем задрожала и замерцала, будто по ней пошли помехи.

Но лицо девушки оставалось совершенно бесстрастным. Я даже восхитился её хладнокровием. Вскрывать самого Рюрика, да еще когда на кону стоят десять лямов рублей… Похоже, эта Мертвякова сейчас проводила самое дорогостоящее вскрытие в истории.

Теперь повисла тишина, мы все замолчали. Мертвякова доставала уже второй желудок Рюрика, а я глядел на лица моих товарищей.

Кабаневич одними губами беззвучно читал молитву, его родичи тоже выглядели перепуганными. Глубина, как всегда, забавлялся и тонко улыбался, Тая вообще отвернулась, Шаманов печально качал головой, явно размышляя о чем-то своем.

Полётов был сосредоточен на цели, его глаза хищно смотрели на тело Рюрика, лоб у Великого князя вспотел. Мертвякова продолжала работать…

Так. Стоп.

А где вокзальный бомж, которого притащили с собой кабанчики? Вот с ним я так до сих пор и не познакомился, но теперь я видел, что этот бородач исчез. Видимо, свалил, пока мы все пялились на вскрытие Рюрика…

Я вдруг вспомнил разговор про ранг Рюрика, имевший место минуту назад, а потом до меня наконец дошло. Точнее даже не так — до меня ДОШЛО.

— Твою мать! — я отшвырнул недоеденное рагу, — Кто этот мужик, бородатый?

Все тут же уставились на меня, все, кроме Мертвяковой, продолжавшей вскрытие.

Полётов растерянно осмотрелся:

— Это ваш наставник, князь. Где же он?

— Да-да, мой наставник! — вспылил я, — Вы не додумались мне представить его сразу, Ваше Высочество?

Я только теперь сообразил, что этот бич и правда был моим наставником. Словеновым, единственным в мире специалистом по Лунным магам, тем самым, которого держали сначала в дурке, а потом в плену вместе с Шамановым и Глубиной. И только сейчас его наконец освободили и доставили мне.

И вот я, наконец, мог повысить свой ранг и нормально начать культивировать. Если бы мой наставник не сбежал…

— Да куда он делся? — заорал я, — Телепортировался?

— Словенов не умеет телепортироваться, — объяснил мне Шаманов, — По-моему, этот мужик и говорить-то не умеет. Он ни слова не сказал с тех пор, как его освободили из тюрьмы.

Но я уже не слушал, я уже на ауре летел к выходу из кургана. Тая и Шаманов бросились за мной следом, но я крикнул им на бегу:

— Нет, друзья! Я сам. Оставайтесь в кургане!

Я выскочил наружу, в лицо мне ударил ледяной ветер со снегом.

Словенова я увидел сразу, он стоял на берегу, созерцая воды океана, все еще черные от крови Лешего.

Вообще, уже было одиннадцать вечера, но снаружи было все также светло — здесь все еще длился полярный день.

Словенов стоял спиной ко мне, на нём был дешевый бурый овечий тулуп, какие носят разночинцы и такие же штаны, да и сапоги были самыми дешевыми. А шапка у Словенова вообще была обычной пидоркой из синтетики.

Неудивительно, что я не воспринял его всерьез и сразу не догадался, кто передо мной.

— Глеб Львович! — закричал я, — Стойте…

Но Словенов явно не собирался стоять. Вместо этого он активировал свою серебристую ауру и бросился в ледяной океан.

Через мгновение Словенов, активно работая руками и ногами, уже плыл куда-то в сторону Норвегии. Вот только до континента тут плыть таким макаром пару месяцев…

Мда. Похоже, что Павел Вечный не зря упрятал Словенова в дурку. Мой наставник был совершенно отбитым.

Впрочем, пусть ублюдок не надеется уйти от меня, я и сам не лыком шит. Как говорят китайские культиваторы, алчущий знания должен проявить упорство…

Я скинул с себя шапку и термошинель, разогнал свою ауру до максимума, а потом бросился в океан.

Вода обожгла меня своей ледяной свежестью, неодаренный бы вероятно сразу пошёл тут ко дну от холодового шока и судорог. Но меня согревала моя магия, кроме того, я рванул вперед так резко, что плыл со скоростью настоящего катера.

Океан тем временем все бушевал, по Баренцеву морю ходили двухметровые волны. Видимость была околонулевая, но я плыл, упорно держась того направления, в котором удирал от меня наставник.

— Глеб Льво… Блядь! — волна захлестнула меня, легкие наполнились солёной водой.

Из-за крови лешего, растворенной в воде, Баренцево море теперь еще и воняло, как будто в него насрал миллион шимпанзе разом.

Но через минуту слева от меня мелькнуло бурое пятно — явно овечий тулуп Словенова. Превозмогая ветра и течения, и бросился туда, еще через мгновение я ухватил Словенова за ногу.

— Ну уж нет, наставник, вам не уйти от меня…

Словенов безуспешно пытался сбросить сапог, чтобы освободиться от моего хвата, но у него ничего не вышло. Сапог был явно тесным, а я был мощнее моего наставника в сотни раз. Оно и неудивительно — я последние недели только и делал, что сражался, прокачивая МОЩЬ, а Словенов тем временем последние три года провёл в клетке. Да еще, видимо, и подвергся пыткам, тем же, которыми мучили Шаманова и Глубину.

Через пять минут погоня была окончена. Я вылез на берег, шатаясь от холода и усталости и таща за собой Словенова, извивавшегося, как змея.

— Лучше активируйте ауру, чтобы не скопытиться от холода, — посоветовал я.

У меня самого зуб на зуб не попадал, но я уже последовал собственному совету. Я надел на себя шапку и термошинель, а потом врубил свою магию на манер печки. Высох я быстро, всего за несколько секунд…

Из кургана тем временем высунулся Шаманов.

— Порядок, — крикнул я ему, — И не мешай мне, Акалу. Мне предстоит серьезный разговор с наставником.

Или не предстоит. Ибо Словенов и не думал сушиться. Оставаясь все еще мокрым, он стал на глазах леденеть на заполярном ветру, его одежда покрывалась коркой льда. Вместо того, чтобы сушиться аурой, Словенов вдруг выхватил из кармана тулупа кухонный нож — явно украденный в той тюрьме, где его держал Павел Стальной.

Этим ножом Словенов попытался перерезать себе горло, вот только я одним резким движением выбил у наставника его оружие.

— Отлично, — пробормотал я, — Мой наставник страдает суицидальными наклонностями.

Не, я, конечно, знал, что прошаренные наставники почти всегда или безумцы, или пьяные мастера или вообще хранят у себя в монастыре коллекцию юри-комиксов…

Но всему же есть предел!

Мне особенно не повезло. Словенов реально напоминал безумного бомжа, его борода была такой неаккуратной, что походила на какую-то лежалую шерсть, а его взгляд блестел чистым первозданным сумасшествием…

Вдобавок ко всему, Словенов еще и упорно молчал, даже ни разу не вскрикнул, возможно, на самом деле был немым или просто забыл, как разговаривать, пока сидел в дурке. Тогда все совсем паршиво.

Рядом со мной раздался хлопок, из голубой вспышки вывалилась Тая.

— Ну что тут у тебя?

— Тая, я же сказал, чтобы мне не мешали. Иди в курган.

— Там скучно, — махнула рукой девушка, — Мертвякова говорит, что мозги из Рюрика надо вынимать еще целый час, какая-то сложная процедура. А дедушка бьется в истерике и просит не вскрывать голову Рюрика.

— Ага, пусть лучше Мертвякова покопается в башке вот у этого психа, — я указал на Словенова, который пытался на карачках уползти от меня в сторону океана, — Этот поехавший весь мокрый и упорно отказывается сушиться. Еще пара минут — и у меня будет ледяная статуя вместо наставника.

— А ты вообще уверен, что это твой наставник…

— Глубина сказал, что Глеб Львович — единственный, кто знает, как работают Лунные маги, — я пожал плечами, — И, клянусь, я положил сотни человек, чтобы добраться до этого Словенова. Так что если Глубина меня подвёл, то я вернусь в курган и отрежу ему серпом Мертвяковой яйца. И я не фига не шучу.

— Ладно, не кипятись, Нагибин, — Тая хихикнула, — Надо его согреть, вот что.

Тая парой прыжков на ауре догнала Словенова и припечатала его ударом сапожка. Потом девушка оседлала обмякшего на камнях Словенова, прижалась к нему и врубила на максимум собственную ауру.

Лёд на бороде и одежде Глеба Львовича начал таять, от Словенова повалил пар.

— Эй, полегче, что за супружеская измена на глазах мужа? — вознегодовал я, — Не жмись к нему так. Я себя куколдом ощущаю!

— А как я его иначе согрею-то… — пробурчала Тая, — И не думай, что это приятно, от твоего Словенова овчиной воняет!

Девушка плотно сжала Словенова бердами и прижалась головой к его груди.

Любой другой мужик наверняка бы сразу потёк, если бы на него воссела столь прекрасная дева, как Тая, но только не Словенов. Этот задергался и попытался уползти из-под Таи, но из-под моей жены так просто не уползешь.

Тая успокоила Словенова мощным ударом в лицо, потом схватила его за бороду.

— А ну тихо! — приказала девушка.

— Полегче с ним, — посоветовал я, — Не бей по голове. Мне нужно, чтобы Глеб Львович сохранил те остатки разума, которые у него остались. Если они у него остались, конечно…

Тая резко вскочила на ноги. Словенов, уже совсем сухой, вновь попытался уползти, но девушка ударила его сапогом в живот, отчего Словенов перевернулся в воздухе и упал на спину.

— Полегче, я сказал! Тая, успокойся… — потребовал я.

За всё время, пока он валялся с Таей в партере, Словенов все еще не проронил ни звука, даже не вскрикнул ни разу.

Вот это уже на самом деле напрягало. Реально немой что ли?

Тая достала из кармана фляжку коньяку, явно позаимствованную у её деда, потом разжала сопротивлявшемуся Словенову зубы и влила ему несколько глотков в рот.

Словенов закашлялся, потом блеванул…

— Леший меня побери! — воскликнула Тая, отпрыгивая подальше от Словенова, орашавшего камни тугой струей блевотины.

— Вот Лешего поминать не нужно, — я зябко поежился, — Не здесь, Тая.

Но Леший, спавший под островом, от слов Таи, к счастью не проснулся.

Зато у моего наставника в бороде теперь была блевотина. Последний штрих, после которого он окончательно стал похож на привокзального бомжа.

Словенов, так и не встав на ноги, тяжело отполз к океану, но на этот раз не пытался плыть, просто стал умывать бороду морской водой.

Вскоре его борода стала совсем чистой, видимо, кровь Лешего, разлитая в Баренцевом море, отлично растворяла блевотину.

— Ему бы морсу, — вздохнул я, — В кургане вроде остался. Тая, принеси…

Тая недовольно поглядела на меня, но все же телепортировалась.

Я подошёл к Словенову и наконец поднял мужика на ноги. На ногах мой наставник стоял нетвердо, от купания и последующей сушки его дешевый шмот местами сел, так что теперь Словенов выглядел уже даже не как бомж, а просто как кусок дерьма…

— Глеб Львович, вы можете говорить? Послушайте, я вам не враг.

Тая на этот раз не телепортировалась, а просто прибежала из кургана со стаканом морса.

— У меня заклинания кончились, — извиняющимся тоном сообщила жена, — Ну как он?

— Не очень, — признался я.

Словенов жадно выпил предложенный морс, потом скомкал бумажный стаканчик и бросил его в Таю.

— Эй! — возмутилась девушка.

Я вглядывался в глаза Словенова, но видел в них только безумие.

— Послушайте, я Лунный маг, — произнес я, — Я желаю культивировать. И только вы один знаете, как это делается. Не отрицайте, пожалуйста. Я уже неделю торчу в этом мире, а у меня все еще третий ранг, как у гимназиста. Я считаю это глубоко несправедливым, особенно при моих талантах. Я хочу вкачаться, понимаете? Я хочу пройти инициацию и получить следующий ранг. Хочу научиться наконец использовать все заклятия, которые я впитал. Хочу нагибать, проще говоря… Вы меня понимаете? Это я вас спас. Я вас освободил из дурки. И мне это очень дорогого стоило. Вы моё самое дорогостоящее вложение, Глеб Львович. Прошу вас, не разочаровывайте меня.

Словенов молча и бессмысленно смотрел на меня. Так наверное смотрит шимпанзе в зоопарке, когда ему предлагают вместо банана сигарету.

Абсолютно бессмысленный взгляд. Звериный. Без единой искорки понимания.

— Вот дерьмо… — я обреченно присел на каменный валун, — Слушай, Тая, а может это не Словенов? Помнится, Павел Стальной уже однажды подсунул мне какого-то бича вместо настоящего Словенова. Может и в этот раз…

— А ты видел его ауру? — уточнила Тая.

— Видел. Когда он бултыхался в океане, то аура у него была серебряной.

— Нет, тогда все верно, — безжалостно сообщила Тая, — Это точно Словенов. У них аура цвета чистого серебра. Но может быть это не тот Словенов, который тебе нужен?

— Тот, — вздохнул я, — Словеновы все со странностями, но настолько отбитый только один из них — Глеб Львович…

Когда я произнес имя Словенова, тот вдруг отреагировал. В его глазах что-то сверкнуло, как будто теперь он меня понял.

Через мгновение Словенова вдруг окутали потоки его серебряной ауры, наставник метнулся ко мне.

Сделать ни я, ни Тая ничего просто не успели, всё произошло слишком неожиданно. Словенов впечатал мне в грудь какое-то заклятие, прямо в район сердца.

— Тая… — выдохнул я.

Но больше я сказать не смог уже ничего. Моя сердечная чакра, моя ШИШКА просто прекратила своё существование.

Я успел ощутить это, даже успел осознать.

Но ничего больше предпринять не осилил. Просто почувствовал, что моё сердце остановилось.

Это не было похоже на инфаркт, ибо инфаркт требует времени, Словенов же остановил моё сердце за буквально одно короткое мгновение.

Он просто убил меня, и как магократа, и как живое существо.

Я повалился на камни, уже ничего не ощущая…

Словенов пялился на меня с каким-то безумным торжеством в глазах, Тая завизжала в ужасе:

— Нагибин!

Последнее, что я увидел — это экран моих смартчасов. Я услышал их писк и рефлекторно бросил взгляд на них, и тогда узрел, что иконка шишки мигает красным:

ШИШКА — УНИЧТОЖЕНА. СМЕРТЬ.