Во все Имперские ТОМ 10 Крокодил

Глава 229 — Железные маски и прозрачные платья

«МИКЕНСКИЕ ИГРЫ

ГЛАВНОЕ НА 16.05:

Пять минут назад завершилось Общее Побоище магов-мужчин.

Зрители и судьи с удовольствием отметили, что в этом году Побоище удалось на славу и вышло особенно кровавым.

Во время Побоища погибли четверо благородных участников:

Его Благородие Бемнет Берне (Эфиопская Империя, выступал от Эфиопской Императорской Гвардии)

Его Светлость Энмей Като (Российская Империя, выступал от Токийского Магократического колледжа)

Его Благородие Владимир Зубов (Российская Империя, выступал от Русского общества собирателей Уральских артефактов)

Анонимный участник из Османской Империи (выступал от Северного суфийского тариката под именем Абу-Абн), согласно правилам турнира его настоящее имя не будет раскрыто даже после его гибели.

Все погибшие умерли с честью, как истинные АРИСТО, приняв достойнейшую из смертей — смерть в поединке!

Да упокоит Господь их души.

В следующий тур прошли 892 участника, с их именами можете ознакомиться по ссылке ниже.

Завтра участникам предстоит пройти Лабиринт, полный чудовищ и магических ловушек, это древнейшая традиция турнира, берущая свое начало еще от Критских мистерий третьего тысячелетия до нашей эры.

А сегодня в шесть будет Общее Побоище магократок, которое традиционно привлекает даже большее внимание, чем битва мужчин.

Продолжаем плотно держать вас в курсе. Для более плотного держания в курсе предлагаем приобрести подписку, открывающую доступ ко всему контенту, всего лишь за 10 рублей…»

«Государев Вестовой», новостной канал в Магограмме

— Нагибин, ты как? — поинтересовался Шаманов, ехавший в одной машине со мной.

— А? Что?

— Ну, ты всю дорогу молчишь…

Мой друг был прав, я на самом деле плотно загрузился.

— Я просто думал о сестре. Таня, помнится, тоже хотела участвовать в этом турнире. А теперь в плену у отморозков, и с ней там делают леший знает что…

— Мы её спасем, — уверенно заявил Шаманов со своей обычной детской непосредственностью.

Ага, если бы все было так просто…

— Сколько у нас сил, Акалу?

— До фига!

— Эм… Хотелось бы конкретики.

— Ну… Я собрал вообще всех, как ты и сказал. Так что у нас под сотню магов, все родичи наших, я лично позвал сюда почти весь свой клан. Плюс еще пятьсот наших наёмников, Чумновская вчера наняла еще парней, как ты и приказал. А еще люди твоей жены-канцлера, этих около пары сотен. Да не переживай, все нормально будет.

— Да я не переживаю, — вздохнул я, — Просто сил у нас намного меньше чем у либералов, даже меньше, чем у консерваторов.

— Да, но у нас есть ты, — напомнил Шаманов.

— Ага. Пока что есть я. Но это возможно ненадолго. Полётов прав, я сейчас живая мишень. Кстати, ты тоже будь осторожнее, Акалу.

— Ты опять про пророчество своего наставника? — надулся Шаманов.

— Именно. Словенов сказал, что все присутствовавшие вчера при вскрытии Рюрика не переживут этот день.

— Ну спасибо…

— Что спасибо-то? Это не угроза, Шаманов, пойми меня правильно. Я не пытаюсь тебя напугать. Пророчества можно менять, они обозначают лишь общее направление, я так думаю. Так что просто будь осторожен.

— Я больше переживаю сейчас не за себя, Нагибин… — Шаманов помрачнел.

— За меня тоже переживать нечего, чему быть — того не миновать, Акалу. И я тебе гарантирую, что приложу все силы, чтобы не дать себя шлепнуть. А силы у меня теперь немалые. Я сам себе целая армия, как ты верно заметил.

— Да нет, — Шаманов отмахнулся, но тут же поправился, — В смысле — за тебя я тоже волнуюсь, дружище. Но еще больше…

— Блин, Акалу, только не говори мне сейчас, что ты опять о своей вампирке.

— Не говорю, — вздохнул Шаманов, — Но если честно — я именно про неё. Про Любу Кровопийцину.

Откровенно говоря, Шаманов меня уже заманал со своей Любой.

С тех пор, как вампирка его куснула, он только о ней и болтал. Пожалуй, Имперским властям следовало бы обучить всех магократов вампирскому укусу и сделать это заклинание частью брачного ритуала. Я был уверен, что если бы муж и жена кусали друг дружку этим заклятием во время бракосочетания — это бы полностью решило проблему супружеских измен. Ибо действовала вампирская магия очарования безотказно — прошло уже несколько дней, а мой кореш так и не оклемался от магии Кровопийциной.

— Слушай, я же не дурак, — продолжил ныть Шаманов, — Я понимаю, что ты задумал что-то провернуть в Павловске сегодня. И понимаю, что Люба в этом тоже участвует.

Это было правдой. Люба должна была вместе со мной и Павлом Павловичем ворваться в Павловский дворец и захватить Павла Стального.

— Шаманов, остынь, — посоветовал я, — С твоей вампиркой все будет в порядке, я уверен. А ты мне нужен сейчас здесь. Так что посылать тебя в Павловск спасать твою кровососку я не собираюсь. Да её и не от чего спасать. Пока что. Она сама кого угодно спасёт. Лучше скажи — ты порошок телепортации принёс?

— А то, — Шаманов достал из кармана собственного фрака, в который он нарядился по случаю банкета, склянку и протянул мне, — Как заказывал. Телепортация в Царское село. На вокзальную площадь.

— А почему только одна? Я вроде просил несколько.

— Так все разобрали, — Шаманов развел руками, — Я по-твоему этими порошками сру что ли? Они, между прочим, незаконны, Нагибин. И стоят до фига. И доставать их сложно, клан Порошковых — те еще параноики.

— Ладно. Спасибо. И еще одна просьба, Акалу… Предельно важная.

— Приказывайте, Мастер ложи, — скривил рожу Шаманов.

Для Шаманова все это до сих пор были детские игры. Судя по всему, парень, даже не смотря на все наши битвы и гибель его родичей, так и не осознал, в какое дерьмо он вообще ввязался.

Впрочем, может оно и к лучшему.

Я открыл на смартфоне список участников, прошедших в следующий тур:

— Глянь-ка сюда, Акалу. Среди участников Игр есть какой-то анонимус, выступающий под именем Gnosticus Liberator. Я обратил на этого кента внимание, еще когда смотрел список зарегистрированных кандидатов, несколько дней назад.

Шаманов ахнул:

— Ты думаешь, что…

— Что сам Гностический Либератор воплотился и пришёл поучаствовать в турнире? — усмехнулся я, — Сильно сомневаюсь, Акалу. Но думаю, что этот парень связан с радикальными масонами. Я, конечно, не верю, что настоящий радикальный масон взял бы себе такой никнейм. Во-первых, это палево. А во-вторых — это же оскорбление Его Темнейшества Либератора. Это все равно, как если бы христианин бы взял себе никнейм «Господь».

Так что мне кажется, что он не радикальный масон. Но явно в теме. И он мне нужен. Таня в плену у радикалов, и мою сестру нужно спасти, это сейчас первоочередная задача, понимаешь? Поэтому мне нужна любая информация. Разыщи мне этого парня.

Только так, чтобы об этом знали только три человека — я, ты и он. И будь осторожен. Анонимные участники заплатили за право выступать анонимно по тридцать миллионов рублей. Так что кем бы ни был этот мужик — человек он явно предельно серьезный.

— Я все сделаю, — кивнул Шаманов, — В лучшем виде.

— Ага. И поспеши. Кстати, тут написано, что этот Gnosticus Liberator выступает от Казачьего Железнодорожного Корпуса. Что это вообще за дерьмо?

Шаманов хохотнул:

— Это несуществующее ведомство, Нагибин. В смысле — там раньше и правда были маги-офицеры, которые могли бы подать заявку на турнир. Вот только этот Корпус расформирован еще десять лет назад, железные дороги у нас теперь охраняют клановые ЧВК. Так что эта структура существует только на бумаге.

— Прикольно, — я призадумался, — Значит, парень настолько хочет скрыть свою личность, что даже подал заявку от упраздненного ведомства. Все интереснее и интереснее… А еще интереснее вот это. Зацени, Шаманов.

Я показал Шаманов видеозапись Общего Побоища на экране моего смарта. Я, само собой, оплатил премиальную подписку в Магограмме, так что мог найти нужного мне бойца, просто введя его имя.

Более того — Магорамм не только врубил мне интересующую меня камеру, направленную на участника, которого я искал, но еще и подписал Gnosticus Liberator’а, повесив ему плашку над головой.

И то, что я узрел, было на самом деле круто.

Гностикус Либератор бился на Побоище во всем черном — черный мундир, брюки, сапоги, на плечи накинут черный плащ, даже руки скрыты черными перчатками, прямо как у меня…

Лицо анонимного бойца закрывала уродливая железная маска. Но разил врагов он — мое почтение.

Вокруг кипела лютая сеча, как и положено на Общем Побоище, и Гностикус Либератор сражался сразу с четырьмя противниками. Видимо, эти кадры были сняты уже в конце битвы, ибо поле было усеяно телами вырубленных АРИСТО.

Среди противников Либератора я опознал по едко-зеленой ауре какого-то Прыгунова, по потокам огня — Огневича, а третьего магократа с бледно-желтой аурой я не знал. Четвертым был негр, которому помогали в бою какие-то призванные тени.

Негр и пал первым, Либератор уклонился от его удара, а потом провел отличную подсечку, завалив африканца и припечатав его сапогом. Потом Либератор коснулся Огневича каким-то заклятием, Огневич от его прикосновения вдруг резко обмяк, будто споткнулся, Прыгунов воспользовался этим и нокаутировал Огневича…

Либератор же тем временем провел потрясающе красивый захват на маге с желтой аурой и всунул того башкой в землю. Прыгунов бросился бежать, видимо, решив найти себе противника попроще, Либератор благородно не стал его преследовать…

— Силен, — присвистнул Шаманов, — Думаю, что это какой-то офицер. Или даже Старший клана.

— Нет, точно не Старший, — не согласился я, — Единственный Старший на турнире — Меченосцев, я читал в Магограмме. Хотя черт его знает. Либератор же анонимус, так что может оказаться кем угодно. Но этот Либератор на самом деле дерется, как зверь. Ты видел что он сделал с Огневичем? Что это за заклинание?

— Без понятия, — ответил Акалу, — Огневич просто обмяк. Леший его знает. Можешь рассмотреть цвет ауры этого твоего Либератора?

— Невозможно, — вздохнул я, еще раз прокручивая видос, — Слишком много магии. Ни хрена не видно.

Последнее было правдой, магических вспышек над полем боя носилось столько, что ауры Либератора было не видать, кроме того, Огневич заливал весь кадр своим огнём, а негр — своими призрачными тенями. А когда с ними было покончено, Либератор слишком быстро разделался с желтым магом и деактивировал свою ауру.

— В общем, повежливее с этим парнем, Акалу, — подытожил я, — Мне не хотелось бы его прессовать. Хотя я могу, разумеется. Но я хотел бы просто пообщаться… Блин!

Я вдруг сообразил, и вот тогда уже разволновался по-настоящему.

— Что такое? — перепугался Шаманов.

— Да ничего особенного. Его железная маска — вот что. Такая же была на Павле Павловиче, когда мы достали его из каземата Петропавловки.

— И что это значит?

— Без понятия, Акалу, — я пожал плечами, — Пока что без понятия, брат. Но явно что-то нехорошее, тут к гадалке не ходи.

***

Через несколько минут мы уже прибыли на место назначения в Язвищинское урочище.

Здесь я убедился, что к вопросу охраны Полётов и правда подошёл серьезней некуда. Сосновый бор напоминал настоящий военный лагерь. Здесь была и колючая проволока, местами под электричеством, а местами обмазанная какой-то магией, и свирепые БТР размером со слона, чтобы они сюда проехали пришлось местами вырубить лес, и снайпера, сидевшие прямо в домиках на соснах…

Разнообразных наёмников в разноцветных мундирах тут было столько, что казалось это какие-то международные военные маневры, а не магический аналог Олимпиады.

Между сосен были вкопаны громадные валуны с бурыми пятнами — явно Камни Ивана Грозного, все еще со следами кровавых жертвоприношений безумного царя.

Выше сосен в небесах метались дроны, прежде чем прибыть на банкет, мы проехали минимум через три КПП.

Похоже, что охраны тут больше, чем в самом Павловске…

Машина неожиданно выехала из леса на открытое пространство — громадный луг, который мог бы кормить целую деревню, если его засадить картохой. Впрочем, тут картоха не росла — уходивший до самого горизонта луг представлял собой идеально подстриженный на английский манер газон.

На лугу и проходил банкет, вероятно по случаю солнечного дня магократы решили предаться приятному общению прямо на свежем воздухе.

Из окна автомобиля я увидел, что весь луг заставлен столами, ломящимися от яств, в центре луга играл большой живой оркестр, а по лугу бродили джентльмены во фраках и их дамы, сверкавшие яркостью платьев и металлом украшений…

Над лугом гордо реяли восемь флагов на высоких флагштоках — я из них узнал только серебряно-золотой русский Имперский и еще флаг хозяина Игр Полётова — белого орла на голубом поле. Остальные флаги, видимо, принадлежали оставшимся четырем Империям, Швейцарской Республике и Святой Земле, которая в этом мире находилась под властью католических рыцарей.

АРИСТО на лугу собралось не меньше пары тысяч, между ними сновали официанты в белых передниках…

А вот наёмники на лугу не показывались, вся военщина сосредоточилась в лесу, видимо, чтобы не смущать гостей и участников турнира своими мрачными рожами и стволами. И даже дроны над этим лугом не летали, дабы не портить праздничную атмосферу.

Ни дать, ни взять Октоберфест. Только Октоберфест, на который пускают лишь знатных и богатых, а не просто пивных бюргеров.

Мы проехали вдоль луга по идеально ровной асфальтированной дороге, а потом свернули к стоявшему в конце луга громадному зданию, которое точнее всего было бы назвать теремом-небоскребом.

Судя по всему, эта затейливая постройка предназначалась для праздников, когда идет дождь и на лугу бухать нельзя.

Больше всего здание напоминало сказочный терем, только громадный — в нем было этажей десять, так что здесь спокойно могло бы разместиться несколько тысяч человек. Постройка была бревенчатой, сложенной из разных элитных пород дерева, причем чем выше этаж — тем темнее было дерево. Нижние же этажи вообще были сложены из неочищенных от коры белоснежных берез.

Березки, уже живые, росли и перед теремом, их явно высадили здесь лесничие Полётова, ибо в сосновых борах березы обычно не растут.

Сам терем был украшен витиеватой резьбой — от крыльца и до самой крыши, какими-то русалками, Лешими, Змеями Горынычами, петухами, Жар-Птицами и прочим русским фольклором. На коньке крыши восседал огромный деревянный Кощей Бессмертный, в короне и ростом под пять метров.

Наша кавалькада бронемобилей заехала за терем, стоявший на самом краю луга, где уже начинался лес, и там остановилась.

Здесь из охраны торчал десяток Полётовских наёмников в светло-бежевой униформе, один из наёмников тут же бросился открывать своему боссу дверь.

Мне дверь машины открыла стражница Арум.

— Ага, благодарю. Неплохой теремок…

Но обменяться с Полётовым любезностями по поводу его теремка я не успел.

С обратной стороны у терема тоже было несколько резных крылец, и с одного из них уже чинно спускался герцог Кабаневич собственной персоной, за ним следовала Тая и еще несколько кабанчиков с крашеными бородами…

И спросить Полётова «кто в теремочке живет?» я так и не смог, ибо уже и так было ясно кто — редкостные подонки, жаждущие моей смерти.

Герцог Кабаневич, как и все мужчины-аристо на этом банкете, был во фраке. Его потомство вырядилось также, среди крашенобородых я узнал Павла Павловича — неверного племянника герцога, который сливал мне информацию. Хорошо, что он тут.

Моя жена Тая выглядела просто божественно — девушка распустила свои синие волосы, так что они ниспадали до талии, её шею украшало костяное ожерелье, снятое еще в кургане с одной из жен Рюрика. На Тае были белоснежные туфли на шпильке и воздушное полупрозрачное платье, настолько полупрозрачное, что сквозь него можно было рассмотреть все изгибы тела моей жены и даже её белое белье…

Пожалуй, это даже не платье, а просто накидка поверх белья. В общем срамота. Но потрясающе красивая. Непонятно, как Тая в нём не мерзнет, наверняка закинулась какой-нибудь согревающей магией…

Жена была ярко накрашена, а смотрела на меня виновато. Глаза герцога же ничего не выражали вообще.

Я медленно и недвусмысленно стащил с руки перчатку, явно имея в виду отнюдь не дружеское рукопожатие, но Полётов уже схватил меня за руку:

— Нет, князь. Никаких дуэлей. Вы обещали. Мне обещали.

— В таком случае я требую вернуть мне супругу, — заявил я.

Перчатку я в морду герцогу так и не швырнул, но и не надел её обратно.

— Герцог готов извиниться, — заверил меня Полётов, потом он повернулся к Кабаневичу:

— Ну? Давайте уже, герцог. Клянусь, или вы сейчас же помиритесь с Нагибиным, или я вас обоих отсюда вышвырну. Сегодняшний день слишком важен, ваши разборки просто недопустимы. Герцог?

— Ладно, — Кабаневич дернул плечами, потом хищно клацнул своими платиновыми зубами, — Простите меня, князь. Я приношу вам свои извинения. Я был неправ. У меня просто нервы сдали. Я выслушал аргументы Его Высочества и я признаю, что зря считал вас опасным. Может вы и Крокодил… Но вы не монстр. Вы себя контролируете, признаю это. Я не должен был бросать вас на Островах. Тем более не должен был угрожать вам или отбирать вашу законную супругу. Простите меня. Но если вы не готовы простить… Я, разумеется, готов принять ваш вызов на дуэль и умереть, как того требует честь. Вот.

Из-за концовки речь Кабаневич прозвучала довольно таки двусмысленно.

Но Полётова она устроила, Великий князь уже бросился теребить меня:

— Нагибин?

— Окей, — ответил я, — Я прощаю герцога Кабаневича. Он просто ошибся, с кем не бывает. Между нами и нашими кланами нет вражды!

Мы с герцогом обнялись, как велела традиция, мне при этом захотелось откусить подонку ухо — я такое видал в каком-то фильме про мафиози, там один итальянец натурально отгрыз другому половину уха во время примирений.

Но я сдержался. Ибо если я начну жрать уши АРИСТО — значит, болтовня герцога о моей крокодильности не так уж далека от истины.

— Славно, — кивнул Полётов, — А теперь извольте на банкет, дамы и господа. И Нагибин… Помните, пожалуйста, что вы сейчас не Нагибин. А какой-нибудь голландский магократ. Нам не нужны проблемы.

— Проблем не будет, — заверил я Его Высочество, довольно агрессивно подтаскивая к себе Таю и беря её под локоток.

— Полегче с нашей сестрицей… — пробурчал мне кабанчик с красной бородой.

— Что? — мягко поинтересовался я.

Полётов чуть ли не зарычал от отчаяния, увидев, что мы начинаем срач по новой, но положение неожиданно спас сам герцог. Он пробил краснобородому мощную оплеуху, заряженную магией, бородач повалился оземь.

— Я помирился с Нагибиным, — напомнил герцог своему родичу, судя по всему, внуку, — И не позволю говорить с ним без уважения. Слово Старшего — закон. Забыл?

— Да помню я! Простите, господа… — краснобородый поднялся на ноги, отирая кровь из разбитого носа.

Впрочем, меня эта сцена, конечно же, не могла обмануть. Само собой, Кабаневич не даст сейчас своим быковать на меня. Но только потому, что собирается меня сегодня убить.

— Тая, ты как? — поинтересовался я у жены.

— В порядке, — вздохнула девушка, — Прости, что нам пришлось расстаться. Дедушка держал меня под замком.

— А вот в это платье… точнее, вот в это отсутствие платья — тебя тоже дедушка нарядил?

Честно сказать, присутствие Таи в её невесомом наряде меня сейчас взволновало, еще как. Мне даже захотелось немедленно затащить жену в свой бронемобиль и там с ней уединиться…

— Нет, платье я сама выбрала, — хихикнула Тая.

— Мой наставник, помнится, говорил мне не глядеть особо на красивых девушек и плотно с ними не контактировать, — шепнул я жене на ушко, — От этого чакры могут перегореть…

Тая снова хихикнула, видимо, приняв это за игривость, хотя по чесноку это была смертельная и реальная опасность для меня.

— В таком случае тебе лучше не ходить на банкет, — прошептала мне Тая в ответ, — Видел бы ты, во что обычно наряжаются магички на банкеты… Хотя ты же сейчас и увидишь. И убедишься, что я по сравнению с ними — просто арабка в парандже.

— Ммм, прикольно. Уже хочу скорее на этот банкет, — я теперь склонился к самому Таиному уху, — Жена, а правда, что твой дедушка меня убьет сегодня?

Тая на миг отстранилась от меня, глянула на меня со страхом, потом страстно прошептала:

— Нет, конечно. О чем ты? Дедушка дал мне слово магократа, что не поднимет на тебя руку. И вы же помирились… Дедушка — честный человек, он верен своему слову!

Так.

А вот это уже плохо.

Очень плохо.

То ли Тая на самом деле наивна, но это вряд ли, раньше она всегда показывала себя довольно разумным человеком. Она же из клана жестких бизнесменов, а не принцесса из дворца, как моя другая жена.

То ли — второй вариант. Тая в заговоре герцога.

И в этом случае мне стоит опасаться её. И не только потому, что у меня Древосток перегреется от созерцания её нарядов…