Влияние (СИ)

7.3

Сенатор Перфидус сел напротив Илларии, упершись локтями в стол, сплетая пальцы в замок, и, чуть склонив голову набок, принялся рассматривать таким знакомым чуть прищуренным взглядом. Так, бывало, он смотрел на нее, когда пытался ответить на особо каверзный вопрос об экономической составляющей будущего законопроекта.

Генерал не торопилась нарушать молчание и прожигала оппонента ответным, совершенно недружелюбным, взглядом.

— Иллария, Иллария, вы и вправду не меняетесь, — с легкой усмешкой, немного растягивая слова, наконец, сказал мужчина, — все так же упрямы и скоры в выводах. Считаете меня предателем?

— А кем еще я могу считать человека, который всегда был против диктатуры, поддерживал Новый Совет, и внезапно столь вольно чувствует себя в оплоте Конклава, который попирает все принципы равноправия и свободы в Галактике? — усталость и обреченность исчезли, уступив место гневу.

— Генерал Соларис, вы же умная женщина, — бесстрастным голосом ответил сенатор. — Вы прекрасно понимаете, что Галактике давно нужна централизованная власть. Строго говоря, она нужна с того самого момента, когда стараниями Нового Совета исчезла всякая централизация власти. И сейчас вместо того, чтобы поддержать определенно организованную и отлаженную систему Конклава, вы продолжаете упрямствовать и упираться. Вам уже не семнадцать, Иллария, когда юношеские идеалы еще могли вести за собой толпы людей. Фактически вы просто жаждете власти, сея беспорядок в и без того неспокойной Галактике. Старых порядков больше не существует, и получается, что вы — преступница, нарушающая закон.

— Это вы, сенатор Перфидус, нарушаете закон, — в голосе Илларии звенела сталь. — Вы и Конклав во главе с супремусом Варгасом попрали соглашение, которое сами же помогали разработать, согласно которому Новый Совет не имеет права вооружаться и распространять свое влияние!

— Но, генерал, позвольте, — сладко улыбнулся мужчина, — Новый Совет уже давно не существует, а Конклав не подписывал никаких соглашений. Поймите, генерал, вы и так вне закона, наши люди, да и те враги, которых вы, безусловно, нажили, могут убить вас в любую минуту даже, если мы вас отпустим.

— Оставьте ваши цветастые и завуалированные речи, — резко оборвала его Иллария, — мы можем играть в эти игры бесконечно. Я прекрасно понимаю, что вы не убили меня до сих пор и удерживаете не просто так. Так же, как вы понимаете, что я ни при каких условиях не назову координат новой базы. Вопрос в том, что в этом случае, вам от меня надо?

— Мне нравится ваш деловой подход к делу, — саркастично улыбнулся Перфидус, — это так приятно… напоминает о прошлом. Мы же были друзьями, вы помните? Мы даже собирались заключить весьма выгодный всем сторонам союз, когда вы предпочли этого контрабандиста….

— Довольно, — оборвала Иллария, не желая обсуждать отношения с Хэнком с кем бы то ни было, а в особенности с Перфидусом.

— Что вы, дорогая, я до сих пор помню, как перед вашей миссией с законопроектом Нового Совета, вы недвусмысленно дали мне понять, что у нас есть будущее. Как же вы тогда сказали? Кажется, "мужчина должен ждать и надеяться". И я ждал, Иллария, а вы связались с этим Хэнком. Вы отдались ему, родили ребенка, несмотря на то, что ваша семья была категорически против ваших отношений. А я все ждал…

— Вы не в себе, командор, — резко ответила Иллария, ей все больше и больше казалось, что происходящее — дурной сон, вызванный пытками Конклава.

Что нет никакой переговорной с тусклым освещением, и, что напротив нее не сидит Перфидус, который всегда был на ее стороне, и не говорит того, что столь сильно противоречит его собственным убеждениям.

— О, я был не в себе, когда вы не обращали на меня никакого внимания, — горячо, с нездоровым блеском в глазах продолжал говорить Ксавьер. — Тогда я решил стать вашим другом, вашим верным союзником, мне всегда везло в политических интригах. Почему, вы думаете, нам так быстро удалось создать Новый Совет? Это был я, Иллария. Все время я. Ради вас я интриговал, подкупал, договаривался и выпытывал.

— И посмотрите, куда это все привело Совет! Да и вас! — не сдержалась Иллария. — Как вы могли, Ксавьер? Как?..

— Мужчина должен ждать и надеяться. И я ждал очень долго, Иллария. Когда вы любили этого контрабандиста, родили ребёнка, когда потеряли… Наверное, это было ужасно больно для вас, но тогда я радовался.

— Вы — чудовище! Мой сын жив и не смейте говорить о нем в таком тоне! Это ваш супремус Варгас винов…

— Вы прекрасно понимаете, о чем я, дорогая… В конечном итоге, я дождался… Вы совершенно одна, Иллария. Ваша хваленая Коалиция ничем не сможет помочь. Я бы даже позволил себе сказать, что вы в моей власти.

— Это отвратительно! — выплюнула Иллария, не в силах и дальше сдерживаться: плен и пытки не мучили её так, как этот человек, некогда бывший её другом и союзником.

— Что ж, Леди Соларис, — язвительно протянул мужчина, подчеркнув ее титул, — несмотря на ваш характер, я не забыл наших дружеских… уз. Пришлось употребить некоторое влияние… Супремус Варгас предлагает вам сделку.

— Я не иду на сделки с убийцами и преступниками!

— О, дорогая, можно я буду называть так по старой памяти? — сладко пропел Ксавьер, намеренно подчеркивая обращение, и, словно бы забывая, что без разрешения уже говорил так. — На вашем месте я бы выслушал предложение. Может так случиться, что оно вам придется по вкусу.

Иллария красноречиво промолчала, поджимая губы. И генерал Кларк думал, что сенатор Перфидус сможет ее убедить? Да никогда!

— Супремус Варгас предлагает вам неприкосновенность и более того даже выделит вам охрану, которая будет отвечать за вашу безопасность… — Перфидус выдержал паузу, наслаждаясь выражением гнева на лице Илларии. — Не просто так, разумеется. Всего лишь небольшая услуга взамен…

Иллария хранила упрямое молчание, и смотрела прямо перед собой.

— Вы выступите на встрече Конклава. Как самому известному политическому лицу Галактики, вам будет оказана особая честь — вы представите всем секторам их нового, надежного и сильного правителя и первой присягнете на верность. Чтобы придать вес вашим словам, вы сделаете это не просто от себя лично, а от лица всей Коалиции Свободных. Таким образом даже не пострадает кучка бандитов, к которым вы испытываете столь нежные чувства… А если вы думаете, что Коалиции пока ничего не угрожает, вынужден отметить, что вашу новую базу не так уж сложно обнаружить. Я помню, мы с вами просматривали планеты подходящие для того, чтобы скрываться,

— Сенатор Перфидус, — официально и холодно поинтересовалась Иллария, — вы действительно думаете, что я соглашусь на этот фарс? Что я, находясь в здравом уме, предам все, что мне дорого и все, во что я верю?

— О, Леди… простите, генерал, — медовым голосом продолжал петь мужчина, — Супремус Варгас приведет Галактику к процветанию. Вы даже займете место его советника. Если захотите, даже не формально. Я не могу быть столь открытой фигурой на виду, мое дело — действовать в тени. А умные люди нам нужны…

— Сенатор, — выплюнула Иллария, сжимая руки в кулаки так, что короткие ногти впились в ладони, — да я скорее умру, чем сделаю это!

— О, как много трагизма, дорогая, — Ксавьер мягко улыбнулся, качая головой. — Вы мне слишком дороги, чтобы я мог допустить вашу смерть… супремус Варгас прислушивается ко мне, — Он помедлил, въедливо глядя Илларии прямо в глаза, подмечая ее реакцию. — У него, кстати, скоро будет новая Тень. Интуит. Талантливая, говорят. Не чета Кассиану, тот слишком вспыльчив, супремус Варгас будет рад от него избавиться…

Он выдержал паузу, внимательно следя за эмоциями Илларии:

— О, что же вы так побледнели, дорогая? Хотите воды? Я вас понимаю, переговоры всегда ужасно утомительны. Поэтому и заговорил на отвлеченную тему… Так о чем стало быть я? Ах да… новая Тень, говорят, разделяет ваши взгляды… пока еще.

— Супремусу Варгасу мало одной Тени? — стараясь казаться безразличной, спросила Иллария, заставляя себя собраться: сенатор блефует, он превосходный политик. Сильных интуитов в галактике нет, ее сын будет жить, пусть даже будучи на стороне Варгаса.

Ксавьер Перфидус знал, что Кассиан и Эд — один и тот же человек. Знал, что Тень, которым пугают детей на всех планетах галактики — ее сын. И он слишком хорошо ее знал, чтобы понимать — она будет за него бороться.

— Нет же, дорогая, как вы невнимательны, — почти ласково пожурил сенатор. — Вы, должно быть, утомились… Кассиан не оправдывает ожиданий супремуса Варгаса. Вы, я смотрю, интересуетесь судьбой этого молодого человека?.. Что, если мы добавим к нашей сделке его жизнь? Вам будет проще принять решение?

Он помолчал немного и добавил вкрадчиво и почти нежно:

— Подумайте, Иллария. Коалиция Свободных доживает свои последние дни, у вас никого не осталось, а я предлагаю вам работу на благо Галактике, жизнь и благополучие сына, и да… Вы сможете нормально общаться, не находясь по разные стороны баррикад.

— Что с этого получите вы? — против ее воли, голос дрогнул. — Какое вам до моего благополучия дело?

Иллария знала, что она услышит, так же, как понимала, что решение, каким бы оно трудным не было, придется принять. Осталось понять, что именно из сказанного сенатором Перфидусом — правда, а что — искусный блеф прирожденного и опытного политика.

— О, дорогая моя, разве это не ясно? Мой приз — вы. И я хочу вас живой и здоровой. Мужчина ведь должен ждать и надеяться, не так ли?

Огромный, величественный "Ночной охотник" материализовался из смазанных звездных полос практически перед шаттлом, управляемым Кассианом. Тому пришлось порядком повспоминать все, чему когда-то давно учил Хэнк: признаваться себе в этом не хотелось, но почивший контрабандист был превосходным пилотом. Что ж, как оказалось, несмотря на длительное отсутствие необходимости управлять какими-либо летательными средствами, Кассиан отлично справился, гены все же имели значение. Как и дар интуита.

— СS — 18514 вызывает станцию, — голос Кассиана был ровен и бесстрастен, он знал, что его уже ждали. — Код доступа: 11-25-12-15. Начинаю маневр схождения, открыть щиты.

— Код 11-25-12-15 подтвержден, — оператор диспетчерской "Ночного охотника" оказался на редкость расторопен, либо генерал Кларк успел предупредить персонал, так как не хотел терять людей из-за возможного гнева чрезмерно вспыльчивой Тени супремуса Варгаса.

Шаттл сел практически бесшумно, над самой палубой сложив узкие лепестки крыльев-стабилизаторов. По опущенному трапу неторопливо спустился Кассиан — шлем и черные одежды надежно скрывали его фигуру и эмоции. А он, слишком увлеченный чувством удовлетворения от удачного пилотирования корабля, не обратил внимания на то, что его все-таки встречают.

— Магистр Тенебрис, — кивком головы поприветствовал его генерал Кларк собственной персоной. — Вы добрались благополучно?

В Потоке Кассиан уловил его самодовольство и нетерпение. Генерал явно не просто так вышел ему на встречу: прежде такой чести от него было не дождаться.

— Благодарю, генерал, — шлем, который он не торопился снимать, сделала тон совершенно ледяным и равнодушным, — вполне. Чего не скажешь о вашем элитном отряде Теневых стражей. Мне кажется, вам следует уделять больше внимания тренировкам персонала.

Кларк ощутимо напрягся, его гнев разливался волнами, которые так приятно отдавались в сознании Кассиана:

— Если хотите, могу некоторым образом простимулировать их усердие… — с ленцой, желая окончательно вывести генерала из себя, добавил он. — Вы знаете, у меня есть в распоряжении некоторые методы.

Но шпилька внезапно не возымела должного эффекта, Кларк язвительно осклабился:

— Ваша помощь и методы, безусловно, понадобятся: мы взяли в плен весьма несговорчивого пленника. Учтите только, что супремус Варгас настаивает, чтобы она была в состоянии выступить во время ежегодной сессии Конклава.

— Она? — переспросил Кассиан, следуя рядом с Кларком в сторону зала для брифингов, с интересом ощупывая Поток вокруг.

Страх, гнев — их на “Ночном охотнике” было много — простые человеческие эмоции, скучные, неинтересные. Но кое-что привлекло его внимание. Сначала он с легким и неожиданным для себя предвкушением и замиранием сердца даже подумал, что им удалось захватить девчонку с Торговой станции: светлая искорка ровно горела в клубке темноты и бездушного холода "Ночного охотника”. Интуит — не слишком яркий, но куда более интересный, чем просто рядовой пленник.

Кассиан жадно потянулся к искре, и внезапно сбился с ровного шага: прикосновение обожгло знакомым и всегда таким мягким теплом, вызвало волну озноба и мучительной боли где-то глубоко-глубоко внутри, там, где бился в агонии долгие годы, не желающий окончательно умирать, Эдриан Соларис. И еще до того, как Кларк пояснил свои слова, Кассиан знал ответ.

— Мама… — потрясенно прошептал Эдриан Соларис, но шевелились губы Кассиана, и шлем исказил слова, выпустив только неровный выдох.

— О, супремус Варгас очень, очень рекомендовал ваше вмешательство, — самодовольно отозвался Кларк. — Нам удалось захватить генерала Соларис.