Витязь на перепутье

Глава 7 Село

Утро выдалось ясным и приятным, что очень обрадовало Вадима. Он вдохнул всей грудью свежий воздух, наполненный ароматами лесных грибов, мокрой листвы и свежей хвои, и зашагал дальше. Он двигался весь день и к вечеру вышел на хорошо пробитую тропу, что перпендикулярно пересекла его путь. Тут он остановился.

Наметив свой дальнейший маршрут, решил заночевать неподалёку, чтобы отдохнуть и утром отправиться дальше. По пути Вадим набрал грибов и теперь готовил их на костре. Не повезло ему. Дичь ловить не умел, лука нет, птиц не поймать, силки тоже никогда не ставил, одни грибы да ягоды и выручали. Не приспособлен он к самостоятельной жизни вдали от цивилизации. А впереди зима! Ну, ничего, ещё успеет всему научиться.

Костёр уютно трещал дровами и пыхал белым дымом. Ещё не успело стемнеть, когда из лесу вышли две человекообразные фигуры и быстрым шагом направились к нему. Вадим заметил их ещё на подходе и, зарядив пистоль последним порохом, вложил в него пулю и, прицелившись, выстрелил. Свинцовая пуля нашла цель, пробила грудь бесу и отшвырнула изломанное тело прочь.

Белозёрцев выхватил фламберг и повернулся ко второму бесу, сразу закружившись с ним в бою. Бес оказался быстр и силён, но Вадим не собирался соревноваться с ним в скорости, а бил только наверняка, стараясь нанести как можно больше повреждений. Сначала он смог отсечь одну руку, потом вторую, а следом упала и голова. Добивать второго он стал скорее по необходимости, чем по желанию. Удар, и голова раненого покатилась прочь.

Вздохнув, Вадим откатил оба тела в ямку и наскоро обыскал их, разжившись мелкой медной монетой, после чего вернулся обратно к костру. Грибы доварились, их он съел, и стал кипятить чай из брусники и брусничного листа. Кисло-горький вяжущий напиток унял неприятные ощущения от боя и немного расслабил. Выпив чай, Вадим нашёл удобное дерево и влез на него. С трудом разместившись на ветвях, привязал себя к стволу верёвками и заснул под убаюкивающий шелест многочисленных листьев.

Проснувшись утром, долго возился, пытаясь отвязаться окоченевшими руками, и с трудом спустившись вниз, снова принялся разжигать костёр и кипятить чай. Позавтракав, он, не оглядываясь, двинулся в направлении просёлочной дороги и вскоре, выйдя на неё, уверенно зашагал в сторону предполагаемого села. Через пару часов дорога привела его к очередной засеке, которая мало отличалась от той, что он впервые увидел перед Калугой.

Не успел Вадим появиться в зоне прямой видимости, как мимо его уха свистнула стрела.

— Э! Вы что⁈ — Белозёрцев нырнул за спасительный ствол берёзы, росшей вплотную к дороге.

— Стой, вражина, куда прёшь⁈

— Я свой!

— Рожей ты не вышел своей, чтобы нашим быть.

— Нормальная у меня рожа! — крикнул из-за дерева Вадим, — человеческая!

— Врёшь! На беса ты похож, да на врага рода человеческого, — отвечал тот же голос из засады.

Вадим невольно оглядел себя. Ну да, картина неприглядная: вместо одежды какое-то рваньё, рожа хоть и чистая, но вся в укусах, царапинах, да болью перекошена. А ещё оброс он изрядно волосом. Не так, чтобы борода и усы густые совсем, но бриться саблей он ещё не научился, да и волосы больно жидковаты и неравномерно по всему лицу разбросаны. В общем, в таком виде его можно и попутать.

— Бесы с вами бы не разговаривали, они безмозглые, я их уж штук сто упокоил.

— Ага, так ты и счёт знаешь?

— Да, я дворянин из Литвы.

— Ась? Литвин, стало быть?

— Литвин.

— А скажи, сколько тогда будет два прибавить к двум?

— Четыре.

— Ага, правильно.

— А, осемь добавить к пяти?

— Тринадцать будет.

— А вот и неправда, то двенадцать будет.

— Ну, если семь плюс пять, то двенадцать, а если восемь плюс пять, то тринадцать.

— Ага, точно человек, а не бес! То ладно, разобрались. А пошто один бредёшь, и откуда, и куда?

— Из Калуги иду в Москву. Нанял нас француз один, шевалье де Рюзак, да сбежал, когда на нас отряд поляков напал. Бросил, когда мы начали отбиваться. Нас всего семеро было, а их сотня или даже больше. Побежали, как смогли, кто куда, и я вместе с ними. Потом заблудился, мертвяки напали, нечисть всякая, еле выжил. Чуть оклемался и теперь дорогу на Москву ищу, чтобы до неё дотопать.

— Складно гуторишь! Верю, но чем докажешь?

— Ничем. Раз не пропускаете, пойду другим путём. Жратвы у вас хотел купить, который день грибами да рыбой питаюсь, отощал совсем, да и ранен.

— А, так у тебя деньги есть? Кидай, посмотрим, а то и еды сами продадим.

— Э, нет, обманете.

— Так мы тогда сейчас тебя окружим и поймаем.

— Ну, если жизнь не дорога, то ловите!

Не теряя времени, Вадим стал отступать задом, прячась то за одно, то за другое дерево. Свистнула стрела, но его не задела, и он постепенно стал теряться в лесу. Что же, не свезло опять, но громкий окрик остановил Вадима, когда он уже почти собрался раствориться в зелёной толще окружающего леса.

— Стой, шутковали мы, люди нам нужны. Боярин наш в Москву собрался, каждый воин на счету евойном. Не боись, убивать и грабить не будем, проверка то была.

— Не, не верю я вам, — крикнул в ответ Вадим и углубился дальше в лес.

«Тупой призрак или умный чересчур, у меня столько денег, что всё село можно купить, а он сказал напрямую идти, уверял, что там встретят, приголубят, да ещё накормят, напоят, и в поход возьмут, ага, щаззз!» — думал Вадим, вышагивая по лесу. Дорогу он обошёл и пробирался среди деревьев так, чтобы обойти кругом село и отправиться дальше.

Вокруг села располагались засеки, которые при желании легко можно было обойти. Вадим так и сделал, но остался неподалёку, не углубляясь в лес. Ему необходимы были порох и еда. Порох раздобыть он почти не надеялся, а вот разжиться чем-нибудь съестным вполне реально. Найдя укромное место, он полез на дерево, чтобы спрятать там мешок и приобретённые богатства. Из денег с собой решил взять только оставшиеся серебряные и медные монеты, их набралось немного, но на необходимое хватит. Пистоль и фламберг остались в тайнике, вооружился Вадим клычем и кинжалом.

Время постепенно приближалось к вечеру, когда он вышел на окраину большого села и окинул его пристальным взглядом. Взгляд сначала упал на крайние дома, но от мысли их посетить Вадим тут же отказался. Село большое, народу много, к окраинам будет самое пристальное внимание. Так что, нужно выбирать избу ближе к центру. Наметив себе пару зданий, он стал тихонько подбираться ближе.

На улицах народу находилось ещё много, и Вадиму пришлось затаиться. Курицу бы утащить, как лисица, а лучше две, да яиц десяток, да картошки! «Блин, какая картошка! Картошки тут и не знают ещё!» — вспомнил Вадим. — Да, тогда хлеба, лучше сухарей, да крупы побольше, мяса вяленого или ещё чего. И научиться дичь ловить, а то не прожить одному'.

Он улучил удобный момент и, выйдя из укрытия, направился прямо к выбранному дому, стараясь как можно меньше попадаться людям на глаза. Ночью просто побоялся, да и не вор он какой, продать попросит. Такая неосмотрительность оказалась ошибкой!

Дикий голод, преследующий Вадима после возвращения из Чёртова леса, вынудил его не дожидаться ночи, а приблизиться к людям днём. Он успел дойти до нужного дома и даже предложил какой-то вышедшей из него молодке продать еды. Та кивнула, с любопытством посмотрела на пришлого и ушла в дом, но так и не появилась вновь. А со всего села к дому стали сбегаться оружные.

Оказывается, Вадима заметили уже давно и отслеживали передвижения. Занимались этим дети, они сообщили старикам, а те предупредили воинов. В общем, Вадим так и не дождался ни хлеба, ни молока, зато дождался доброго десятка неприветливых вооруженных людей. Воины появились внезапно и сразу окружили его с двух сторон.

— А ну, стой, ты кто такой?

— Мимо проходил, хотел еды купить, — выставив саблю перед собой, уведомил их Вадим, настороженно смотря на пищаль в руках одного и бердыши, находящиеся у двух других.

— Так, что же ты, как тать, пришёл втихаря?

— А я что, с барабанами по вашему селу должен идти?

— С барабанами? Не, с барабанами не надо. Да мы и не знаем, что такое барабан. Может с баранами?

— С баранами я разговариваю, — разозлился Вадим, ища взглядом направление, в котором лучше бежать.

— Ну-ну, не сбежишь! Мы тебя тут оставим.

— Оставьте, посмотрим, сколько вас вместе со мной здесь поляжет!

Вадим не шутил, он разозлился, и был в ярости от собственной глупости и неудачливости. Так глупо попасться, и бежать теперь некуда. Нужно прорываться, но вдали он заметил приближающихся новых воинов, и даже двух скачущих всадников, хрен убежишь! Но он всё равно принялся угрожающе размахивать саблей, весь собрался и напружинился, словно волк, готовый к схватке. Это почувствовали окружившие его люди и невольно отодвинулись, выставив перед собой оружие.

— А как ты засеки обошёл?

— А что, это трудно разве?

— Трудно, мы отслеживаем всё.

Вадим только ухмыльнулся. Дети, ей богу, что там обходить, он видел пару раз спрятавшихся наблюдателей, но обогнул их издалека. Он уже чувствовал приближение не только нелюдей, но и обычных людей. Да и сам прятаться умел, всё, что видел и слышал в прошлой жизни по телевизору, старался здесь применить на практике. Постепенно приходил опыт, и навыки становились всё лучше и грамотнее. Но не учёл того, что соваться одному в село небезопасно.

Успокаивало одно: все деньги лежали в тайнике, хорошо спрятанные. Даже если сейчас его обыщут, то найдут лишь копейки, вот саблю жалко, вдруг отнимут, а у него на неё есть глобальные планы.

Воины, прижавшие Вадима к стене дома, медлили и явно ожидали кого-то повесомее рядовых стражников, и пока заговаривали пленнику зубы, не решаясь напасть. Не то, чтобы они боялись Вадима, просто не хотели терять в бесплодном бою своих товарищей, людей им явно не хватало, о чём и говорил Призрак старого колдуна.

Прискакавшие всадники остановились перед Вадимом. Один из них, что по обличью и повадкам сильно походил на боярина или, как минимум, поместного дворянина, двинул коня в сторону Вадима.

Белозёрцев оскалился и напрягся. Конь, было подавшейся к нему, нервно переступил с ноги на ногу и сделал шаг назад, не желая напирать на человека.

— Смотри, и конь его боится, не лезет даже! — проговорил кто-то из толпы.

— Тихо вам! — зычным голосом проорал всадник. — Ты кто такой? — обратился он к Вадиму.

— Поместный дворянин из Литвы. Литвин я.

— Ага, а сюда зачем пришёл?

— Продукты купить. Оголодал я совсем, только грибами, рыбой да ягодами питался, — Вадим сунул руку за пазуху и показал горсть монет.

— А пошто дичь не бил?

— Нечем. А силки я не приучен ставить.

— Ага, а это не ты, случайно, через засеку шёл?

— Я, и што?

— Так мы бы тебя проверили и накормили. Тебе же предлагали купить еду?

— Мне предлагали деньги отдать, а если нет, то хотели поймать и отобрать.

— Опять самоуправничает Битый. Ух, уж он не может без своих прибауток. То шутковал он, согласен, неуместно. Да и о тебе ничего не ясно. Но мы тебя всё равно поймали и окружили, как он и говорил.

— И что? А ты кто такой и пошто людей ловишь?

— Я боярин из старинного рода, под Хрипуном хожу, зовут меня Семён Лыков. Это моя вотчина и мои люди вокруг. Сдавайся, и мы посмотрим, что с тобою сделать, и даже накормим.

Вадим внимательно посмотрел на боярина и прочёл в его глазах двусмысленность.

— Ну, хорошо, я согласен.

Опустив саблю, Вадим сделал шаг в сторону и вдруг резко бросился прямо под брюхо лошади. Не успели все опомниться, как он вынырнул с другой стороны и кинулся бежать в сторону леса. Все закричали, поднялась суматоха. Вадим бежал быстро, но преследователи вскочили на лошадей и поскакали за ним.

Вот только там, где сможет пробежать человек, лошадь не проберётся. Вадим бежал и лихорадочно соображал, что делать дальше. Раз уж так получилось, то нужно как-то нивелировать собственную глупость. Село хоть и оказалось большим, но было практически не перегорожено заборами, так, кое-где стояли изгороди, защищающие от мелкого рогатого скота.

Вадим перемахнул через одну, обежал колодец и тут же перепрыгнул уже следующую. Всадники старались не отставать, но в селе быстро догнать беглеца не смогли. Остальная толпа, улюлюкая, устремилась за ними вслед.

Вадим хорошо бегал ещё в своём мире, а сейчас научился это делать ещё лучше, да и выносливости изрядно прибавилось. Раны, полученные в Чортовом лесу, мешали ему бежать, но он не обращал на них внимания. Всадники почти догнали его, когда он завернул за сарай и, упав в густую траву, быстро пополз сквозь её заросли, пытаясь скрыться. Воины проскакали дальше по инерции, не заметив Вадима, что полз, пока трава не закончилась, а потом, поднявшись, вновь побежал.

Его заметили преследователи и бросились за ним, но лес уже был совсем недалеко, и не успели два всадника догнать Вадима, как он нырнул под сень могучих крон и запетлял между деревьями, заметая следы и скрываясь за стволами.

Толпа преследователей резко увеличилась, но они были ему не ровня. Довольно быстро оторвавшись, Вадим забежал туда, где всаднику хода нет. Охотники за ним ещё бежали, но уже без особого желания, поняв, что в лесу преследовать труднее, чем в селе или на лугу. Да и вообще, странный литвин, мало ли. А умирать просто так никому не хотелось.

Оторвавшись от погони, Вадим перешел на лёгкую трусцу, ориентируясь по солнцу, и пока бежал, наткнулся на стаю тетёрок, что решили остановиться на дневку и теперь шумно вспархивали на деревья. Желая поймать дичь, он стал их преследовать, пока не сбил наземь одну из них и не открутил ей голову.

На сегодня у него ужин есть, а завтра посмотрим. До своего тайника Вадим добрался уже после обеда и сразу принялся разжигать костёр и жарить пойманную дичь. Съев всю птицу, собрался и, не задерживаясь, ушёл. Село недалеко, запах дыма могли учуять и начать искать его по следам. Придётся всё равно ночью в гости к ним наведаться, чтобы огороды подчистить.

На то место, где он жарил еду, воины действительно пришли, но к тому времени Вадима и след простыл. Шарахаясь по лесу, он мучительно раздумывал, как же ему суметь добраться до Москвы. Решение напрашивалось само — идти одному.

Побродив до вечера по лесу и разведав дорогу, насколько возможно, Вадим, как стемнело, вошёл на окраину села. Его не заметили. Побродив по огородам, он выкопал морковки и набрал огурцов, чувствуя себя зайцем. В темноте он видел хорошо, а вот его заметить было сложно. Лицо себе он вымазал грязью, а одежда, и так тёмная, только помогала шифроваться в ночи.

Зайти в дома он не рискнул и решил прийти в гости к одной из засек. А почему бы и нет⁈ У них наверняка есть еда, и много. Там же человек десять дежурят и все хотят жрать. Подумал и сделал. Как только стемнело ещё сильнее, и время приблизилось к полуночи, Вадим подкрался к одной из засек и залёг между деревьями, внимательно присматриваясь и прислушиваясь.

Вооружённые селяне сидели вкруг костра, но вскоре стали расходиться. Двое ушли дежурить, остальные легли спать. Вадим терпеливо ждал, высматривая место, где могли храниться продукты. Как только всё затихло, он незаметно подполз и утянул небольшой мешок, где лежали хлеб, соль и ещё что-то. На том и успокоился, исчезнув в темноте.

Жратвы раздобыл, теперь можно и в путь.

Остаток ночи он провёл, заснув в каком-то кустарнике. Что его самого удивляло после всех проведённых дней и ночей в лесу и поле, так то, что его ни разу не кусали клещи. А клещи — ещё та проблема, особенно, если они являются переносчиками какой-нибудь жёсткой бяки. Колбасит будет не по-детски, а то и дураком можно остаться на всю жизнь. Но здесь такого он не испытал, видимо все клещи его боятся больше, чем он их.

Утром Вадима разбудил соловей. Вынув из волос листья и веточки, он быстро позавтракал и двинулся в путь, вскоре выйдя к основному тракту, но не пошёл по нему, а стал двигаться параллельно. Шёл он так почти до обеда и, отыскав укромное место в какой-то лощине, разжёг там костёр.

Порывшись в мешке, он бросил в котелок гречневой крупы, сварив её вместе с грибами. Грибная каша, хоть и без мяса, оказалось очень приятной, ведь его организм сильно изменился и стал ближе к лесу и его обитателям, а значит и любая пища, что дал лес, усваивалась гораздо лучше, чем раньше.

Многие не знают, что есть фунгоядные расы, а есть те, для которых любые грибы — это яд. Не зря у немцев во Вторую мировую указание было: не есть грибы у местных ни в каком виде. Разные мы, разные. Покончив с обедом, Вадим проверил запас продуктов и оружия и, закинув мешок за спину, направился к тракту, бодро шагая навстречу новым приключениям.