Витязь на перепутье

Глава 11 Монастырь

Они шли ещё целые сутки, пока, наконец, не вышли на берег реки Сторожки, в то место, где она впадает в Москва-реку. Монастырь размещался на небольшой возвышенности, так называемой горе Сторожа. Ну, возможно, для средней полосы России местность и походила на гору, но в действительности представляла собой высокий холм, на вершине которого разбили храмовый комплекс, впоследствии обнесенный настоящей добротной каменной стеной.

Выйдя к речке, Вадим с монахами переправились на другой берег по шаткому, узкому мостку и подошли к воротам монастыря, который вблизи оказался огромным. Их давно уже заметили с высокой стены и провожали взглядами, не предпринимая попыток остановить. Ворота монастыря оказались закрыты, вокруг не видно ни души, да и время уже было довольно позднее.

Но путники решили попытаться войти в монастырь, а не оставаться вновь на рискованный ночлег в лесу. Один из монахов дёрнул за кольцо на узкой калитке привратника и громко постучал в неё. Тут же послышался голос.

— И кого это нам Бог послал на ночь глядя?

— С Киево-Печерской лавры мы, братия, по поручению её настоятеля, с особым заданием, пройдя многия и многия вёрсты, и вот, наконец, пришли мы сюда.

— Не ждём никого, да и вас шестеро всего, и один по обличью и одежде не монахом будет, так?

— Да, было нас больше, то правда. Да погибла половина, а этот шляхтич по дороге к нам прибился, жизнь нам спас, потому и с нами.

— Хорошо, братия, я доложу настоятелю. Ждите пока тут, на стенах лучники да стрелки есть, они бесов да мертвяков поганых остановят, если будут таковые. А и вас мы проверим, не без этого, други.

Делать нечего. Пришлось ждать у входа, пока внутри разберутся да проверят их, а уж после того и впустят внутрь. Ждать пришлось минут пятнадцать, не меньше. Наконец, привратник вернулся, а вместе с ним и кто-то из местных монахов.

— Назовите своё имя?

— Отец Пафнутий, в миру Бронислав Храповицкий.

Маленькое, забранное решёткой окошко в верхней части дверцы отворилось, и их внимательно осмотрели. Факел сверху стены подсветил лица монахов и Вадима. Окошко захлопнулось, послышалось лязганье засовов, и дверка распахнулась.

— Входите!

Он вошли. За стеной оказалось огромное пространство, погруженное в вечерний полумрак. Только кое-где на стене горели факелы, да такие же находились в руках хорошо вооружённых воинов, что составляли охрану монастыря. Время такое, Смутное, что без охраны никуда. Когда-то это был царский монастырь, в который приезжал молиться Иоанн Грозный, но сейчас всё изменилось.

Дверка, впустив путников, закрылась вновь на все засовы, вошедших осмотрели. Отец Пафнутий, отойдя немного в сторону, обменялся условными фразами со встречающими, и прибывших повели внутрь монастыря. Время позднее, а в дороге все устали, поэтому гостей повели сначала в трапезную, где они вкусили скоромную монастырскую еду.

Дальше пути монахов и Вадима разделились. Его отправили в дальнее здание, предназначенное для паломников, а монахов распределили по внутренним кельям. Войдя в небольшое помещение, Вадим закрыл за собой дверь, положил рядом клыч, заряженный пистоль и крепко заснул.

Утро наступило рано, Вадима разбудил какой-то инок, призвав помолиться Господу нашему. Молиться — не работать, и Вадим, бодро подскочив с полатей, начал торопливо одеваться, чтобы успеть на утреннюю молитву. Он пришел вовремя и стоял теперь в большой церкви, молился вместе со всеми, старательно выговаривая слова псалмов.

Его явно не рассматривали, но спиной он чувствовал на себе внимательные взгляды местных монахов, пытающихся понять, что он за человек и зачем сюда пришёл. Не выдав ничем своих чувств, помолившись, Вадим вышел вместе со всеми из церкви. Как раз наступило время завтрака и их пригласили потрапезничать.

Завтрак прошёл в молчании и тихих беседах отца Пафнутия с настоятелем монастыря. Но, несмотря на всеобщее спокойствие, Вадим почувствовал какое-то напряжение среди местных монахов, они как будто о чём-то тревожились и выглядели весьма озабоченно.

Повод для этой тревоги был не понятен Вадиму, поэтому он не стал задумываться о том, а продолжал вкушать еду. После завтрака он в сопровождении одного из местных монахов обошёл весь монастырь, чтобы осмотреть те места, куда заходить ему одному не разрешалось.

Монастырь оказался огромным и благодаря крепким стенам мог выдержать осаду целой армии. В нём находилось много воинов, прибывших отовсюду, также присутствовали и крестьяне из соседних деревень. А к зиме население монастыря станет еще больше. Сейчас наступил сентябрь, но листья на деревьях ещё не пожелтели, и Вадим думал о том, что неделя у него ещё в запасе есть, а дальше нужно уходить.

Пока бродили по монастырю, Вадим снова обратил внимание на озабоченные лица местных послушников и монахов. Сопровождающего инока звали Шикша.

— А что вы тут такие смурные? — обратился Вадим к нему, повстречав очередного хмурого обитателя.

— С чего ты это взял? — удивился Шикша.

— Да так, смотрю, что вроде всё справно, а лица у всех озабоченные чем-то.

— Ну, время сейчас такое.

— Да, время непростое, но и вы за стеной живёте. Хлеб с мёдом жуёте. Чего волноваться-то? Вон и воины даже есть.

— Да это не помогает.

— В чём не помогает?

— Ни в чём, — оборвал начавшийся контакт Шикша. — Ну, я тебе всё показал. У нас все работают, никто без дела ни сидит. Но ты поместный дворянин, тебе в руку лопату не дашь, да к тому же и воин, сказали, хороший. Самое время тебе нам помочь. Вон старшой нашей охраны, к нему пойдём, он тебя и пристроит к делу.

— Я сюда не просто так пришёл, чтобы помощь оказать или покараулить, мне дело нужно своё сделать.

— Это какое же?

— Саблю освятить.

— Понятно. Это сделают, если разрешение на то получишь. Ну, а пока, распоряжение настоятеля: каждого, кто умеет в руках держать оружие, отправлять на стены дежурить. Нечего наш хлебушек задарма исти.

— Ну, ладно, — согласно кивнул Вадим.

Они дошли до сотника, что ведал охраной монастыря. Им оказался высокий, статный мужчина с правильными чертами лица, голубоглазый, русоволосый, с короткой аккуратной бородкой на открытом лице. Звали его Степан. Последовал стандартный набор вопросов.

— Кто такой? Зачем пришёл? Что умеешь? Чем владеешь? Насколько пришёл? Узнав, что хотел, Степан определил Вадиму место и время дежурства в течение недели. Дежурить предстояло днём, оружие своё, ну, собственно, и всё. Только напарника дали, который каждый раз будет меняться. На том и порешили.

Но Вадим пришёл сюда со своей целью, а не просто отдыхать да жрать. И он направился искать отца Пафнутия. В это время тот как раз находился в приёмной келье настоятеля монастыря. Свою миссию он выполнил и донёс до настоятеля свои переживания и ту ценную и секретную информацию, ради которой и прибыл. Вёз он её не открыто, а спрятанную в поясном ремне, да к тому же ещё и зашифрованную. Она предназначалась патриарху Гермогену.

Что конкретно содержалось в зашифрованной записке, отец Пафнутий не знал. Он только рассказал то, что просили передать на словах лично.

Беседа подходила к концу, но Пафнутий видел, что настоятеля что-то тревожит, а что, никак не мог понять. И эта тревога не казалась связанной с их прибытием, это что-то другое и очень серьёзное.

— Ваше Высокопреподобие, что вас беспокоит?

Настоятель нехотя поднял глаза, немного помолчал и ответил.

— Ты в том мне не помощник.

— Почему⁈ У меня есть в команде весьма интересные люди. Один из них может определять, врёт человек или нет.

— И у меня есть такие люди, но пока ничего поделать не можем.

— А, собственно…

— Ты говорил, что с тобой пришёл некий литвин, что спас тебе и другим жизнь? — перебил его настоятель.

— Да, есть такой, и он пришёл с нами, чтобы освятить свою саблю по высшему обряду. Зовут его странно — Вадим Белозёрцев.

— Ну, если литвин, то там такого намешено, главное, что не поляк. Проверил его?

— Да, он человек, но словно бы чужой нам. И святая сила на него не действует.

— Видел я его в церкви, молится, но не как все. Взгляд изучающий, словно бы всё в новинку ему, хотя ты говоришь, что во многих местах побывал. Саблю, значится, освятить хочет?

— Да, много он мертвяков да бесов побил, оттого и сабля его потускнела, а тоже обряд освящения прошла.

— Ну, хорошо. Сделаем то, но если он хочет, чтобы сила была большая у сабли в святости, на то деньги надобны. Есть у него?

— Говорит, что есть. А какова цена?

— Два золотых дуката, и саблю не только освятят, но и перекуёт наш кузнец, и это только потому, что его привёл ты. Много сил на то потребуется, а время сейчас не то, чтобы их расходовать попусту. Не ровен час, нападут на нас. И Гермоген на днях собирался приехать, тоже нужно его охрану организовать, а у нас беда.

— Какая?

— Ох, всё бы тебе дознаться. Ладно, откроюсь я тебе. Люди у нас пропадать стали. Хотя, нет, сначала животные. Потом уже люди. Сначала калеки, что проживали при монастыре, а вчера пропал один из послушников.

— Гм, может быть, они ушли куда или случилось что. Может, напал кто в лесу. Мертвяки да бесы сейчас ходят везде.

— Может, только мы нашли труп одного из тех, кто пропал раньше, и поняли, что его распяли по бесовскому обычаю.

— Как? Здесь⁈

— Да, здесь. И никто не видел того и не слышал. Сейчас в монастыре много людей, охрана к тому же, но никто ничего не видел и не слышал. В подвале нашли.

— Это странно. Неужели среди вас есть нечисть?

— Это не нечисть, это человек, который проводит тёмные обряды в самом сердце святости, и при этом умудряется оставаться неузнанным. Он очень сильный и очень хитрый.

— Как сам дьявол! — воскликнул поневоле отец Пафнутий.

— Нет, как тот, что подвержен его воли и его слуга, но мы всё равно найдём.

— Я могу помочь в этом.

— Каким образом?

— Тот литвин, о котором мы только что разговаривали, он умеет распознавать нечисть и нелюдь. А может быть и людей, что поклоняются тёмным силам.

— С чего ты это взял?

— Сам видел, чувствует он их.

— Гм, а сам не из этих ли часом? Хотя, он не смог бы войти тогда сюда.

— Нет, не из этих. Я проверял его несколько раз. Чужой он, как нам, так и им. Странный, словно не от мира сего, но это если в него всматриваться сильно. А так, обычный.

— И ему нужно саблю освятить?

— Да.

— Хорошо, произойдёт ещё один случай, то я через тебя обращусь к нему, если он не уйдёт раньше.

— Он уйдёт, как только освятит саблю.

— Скажи ему нашу цену, и срок будет, в том случае, если у него есть деньги, через два дня.

— Хорошо, скажу, Ваше преподобие.

— Что же, тогда встретимся завтра на заутренней молитве.

Отец Пафнутий склонил голову и вышел из кельи. Беседа породила у него противоречивые мысли. С одной стороны, его миссия оказалась уже выполненной, с другой стороны, любая помощь монастырю сейчас зачтётся сторицей в будущем.

Что же, тогда стоит найти сейчас литвина и привлечь к поискам врага рода людского. Этот парень вызывал у него разные чувства, но угрозу в нем отец Пафнутий не видел. Скорее, даже наоборот. Что же, пока он тут, стоит попробовать разобраться в странном деле.

Порасспросив местного сотника о том, где именно и когда дежурит Белозёрцев, отец Пафнутий направился к монастырской стене. Там он и нашёл литвина, выполняющего роль стражника. Монах поднялся к нему.

— Дежуришь, Вадим?

— Да, выполняю свой долг и отрабатываю стол и кров.

— Не сомневался. Я узнал цену, которую тебе нужно заплатить за освящение сабли.

— Да⁈ И сколько?

— Два золотых дуката. У тебя есть такие большие деньги?

Вадим задумался. У него имелось явно больше, гм, и намного, но вот почему именно два дуката?

— Есть, — чуть помедлив, ответил он, — а когда платить?

— Платить, когда скажут, освятить смогут через два дня, поэтому не теряй деньги.

— Ясно. Хорошо.

— У меня к тебе ещё есть вопрос. Помнишь, ты говорил о том, что способен чувствовать нечисть и мертвяков?

— Да, и я это показывал.

— Я помню. Тогда у меня к тебе просьба. Посмотри вокруг внимательно, если заметишь человека, за которым тянется что-то подобное, немедленно сообщи мне о том.

Вадим удивленно поднял брови и пристально посмотрел на отца Пафнутия.

— И что, такие тут есть?

— Не знаю, может есть, а может и нет, но ты выполни мою просьбу, и если у тебя получится кого-нибудь обнаружить, то освящение твоей сабли будет намного сильнее и лучше сделано, чем даже если ты заплатишь гораздо большую сумму. Ведь вера и благодарность всегда ходят где-то рядом.

— Хорошо, — немного помедлив, ответил Вадим. — Я буду искать. Если вы уж о том сказали, значит, не всё здесь так хорошо, как кажется. Почти так оказалось и в Оптиной Пустыне, там обнаружился предатель, не сказавший о том, что его покусали мёртвые.

— Вот как? А ты этого не упоминал!

— А вы и не спрашивали. Потому Пустынь и погибла. Если бы не мой организм, что выдерживает укусы любой нечисти без всяких последствий, и я уже давно бродил там за стеною, не помня себя.

— Многое я узнал о тебе сегодня, смелый отрок, многое. Ты смог удивить меня, в который раз. Я рад, что ты повстречался на моём пути и попал в этот монастырь. Выполни мою просьбу, и мы исполним свой долг перед тобою: и направим, и поможем. Нам нужны такие люди.

— Хорошо, я обещаю.

— Ну, что же, тогда буду ждать и, в свою очередь, искать того, кого не могут поймать здесь сами монахи. Будь начеку и будь осторожен, шляхтич. Зло коварно и, если его не обнаружили до сих пор, оно умеет прятаться и принимать чужие обличья, пусть даже самих монахов. Такое тоже возможно, хоть и крайне редко.

— Я буду помнить про ваши слова, отец Пафнутий.

— Да будет благословенен твой путь и твои стремления, Вадим! — и, перекрестив чело молодого человека три раза, отец Пафнутий ушёл.

Монах скрылся, а Вадим остался дежурить на крепостной стене. Он повернулся к реке и стал в задумчивости наблюдать за её течением. Узкая, мелкая речка далеко вдали впадала в Москву-реку, радуя глаз своим извилистым, серебристым телом. Словно змея, она опоясывала луга, поля да куски сплошного леса, плавно неся свои воды в столицу.

Вадим подумал о том, что и ему скоро придётся также стремиться неведомо куда, с одной единственной целью: достичь любой ценой возврата в свой мир. И пока он только в самом начале пути. Но что же делать с новым заданием? Он ведь пока ничего необычного не чувствовал? Впрочем, а сколько он тут провёл времени? И суток ещё не прошло с момента прибытия, да и не думал он, что такое возможно. Зато сейчас он готов всеми фибрами своей души в этом разобраться.

А ещё он может взять помощь зала, тьфу, обратится за помощью к пресловутому старому колдуну. Вот только когда возможно это сделать: в любое время или только ночью? И вообще, возможно ли? Вокруг никого не было, а стражник, приданный Вадиму в качестве напарника, сейчас отошёл далеко в сторону, в свою очередь, наблюдая за местностью.

— Призрак! — тихо прошептали губы Вадима. — Вещий Олег! — в ответ тишина. Никто не пришёл и не прислал звука своего голоса.

Вадим подождал и ещё пару раз произнес вслух то же самое, но ничего так и не произошло, вокруг стояла тишина, и даже ветер стих. Пожав плечами, Вадим стал прохаживаться по стене. Проверил пистоль, сунул его за пояс и подумал, что неплохо бы купить хорошую одежду.

Может быть, у монахов есть подобное или в городке поблизости. Звенигород не так, чтобы очень большой, но всё же. На стене Вадим пробыл до самого вечера, и уже когда совсем стемнело и с реки ощутимо повеяло холодом, его сменили. Вместе с напарником он направился в трапезную, и пока они шли, Вадим задал интересующий вопрос.

— А одежду тут купить можно?

— Это к келарю обратись. У него, может быть, что и завалялось. Люди разные приходят сюда, чтобы в монахи постричься. Может, и будет на тебя что. Вот обувь с трудом можно найти, а платье дорожное наверняка есть.

— Сапоги мне и свои пока впору, других не надобно, а вот одёжа вся истрепалась, да в битвах измочалена.

— Ну, так-то вестимо. Келарь-то, знаешь, где сидит?

— Нет.

— А вот там, в надвратной башне у него келья, а и подвалы всякие имеются, что за склады у него, но обычно он там находится.

— Спасибо, — поблагодарил Вадим и принялся за еду.