Глава 16 Роксолана

На прощание монахи вручили Вадиму два пистоля, которые он пожелал купить и настоял на том, что пули и порох тоже он приобретет на свои золотые. Сейчас на его поясе болталась в ножнах сабля, а в мешке лежал фламберг, который он ни разу не достал с момента битвы на капище.

Вадим до конца пока не оправился от полученных ран и потому шёл неспешно. Тем не менее, пройденное расстояние увеличивалось, и дорога постепенно уводила его от ворот монастыря. Пока путь шёл в сторону Москвы, но он был готов в любой момент изменить его, но пока не знал, куда идти точно, а призрак не появлялся.

«Вероятно, он появится ближе к ночи», — думал Вадим. Так оно, собственно, и случилось. Весь день он шёл, часто останавливаясь на отдых. Днём, когда ярко светило солнце, тело не страдало от холода, а вот к ночи без костра становилось уже худо. Перед самым вечером Вадим остановился в очередной раз, выискивая подходящее для ночлега место.

Довольно скоро он нашёл хороший участок в неглубокой впадине и, сложив собранный хворост, разжёг костёр. Налетели комары, желая попировать напоследок, но дым костра быстро разогнал их.

Осень уже вступила в свои права, одев все деревья, кроме хвойных, в жёлтые и красные платья. Трепеща на ветру золотом и багрянцем, они давали себя срывать шутнику-ветру и, плавно кружась, опускались на землю, устилая её разноцветным ковром.

Задумчиво подбрасывая щепки в костёр, Вадим прислушивался к себе. Он чувствовал, что с ним что-то происходит. В теле присутствовала слабость и, в тоже время, все говорило ему о том, что он стал намного сильнее. Пока разобраться в этом не представлялось возможным.

Временами, особенно при долгой ходьбе, раны ныли. Он просто не успевал прийти в себя от одних, как тут же получал другие. Будучи в своём мире, он бы долго не поднялся, даже получив небольшую часть из них. А тут, вопреки всему, вставал на ноги буквально через пару дней, а через неделю уже бегал и вновь готов был сражаться. Не иначе, как в процесс выздоровления вмешивается что-то ещё, помимо банального иммунитета.

Так он размышлял, наблюдая за тем, как пляшут яркие язычки вечного пламени. Вечер уже давно спустился, подвигаясь ближе, словно пытаясь отхлебнуть из котелка вкусного варева. Вадим хмыкнул своим невесёлым мыслям и ухватил деревянной ложкой последние остатки пищи.

Внезапный порыв ветра всколыхнул крону ближайшей берёзы, и она буквально осыпала землю своим жёлтым листом. Один из них, самый крупный, плавно кружась, опустился на шею Вадиму. Он почувствовал, как что-то холодное и мокрое ткнулось ему в голую шею, и рывком обернулся, одновременно выхватывая из-за пояса пистоль.

Вокруг никого, поёжившись, он убрал с шеи листок и взглянул на тёмное небо, что постепенно заволакивало тучами. Вскоре зашумел небольшой моросящий дождь, и пейзаж стал намного грустнее. Пришлось искать место, где дождь не мог до него добраться. Выкопав небольшую лунку под новый костёр, Вадим разжёг его и укрылся под огромным выворотнем от векового дуба.

Уже окончательно стемнело, и на охоту вышли ночные животные и птицы. Натужно заухал филин, закричала сова поменьше, где-то на болоте завопила истошный голосом выпь, в общем, атмосферненько выходило. Да и наплевать на то. Но не успел Вадим погрузиться во все лесные звуки, как услышал голос призрака, а точнее, увидел его.

— Я вижу, у тебя накопилось ко мне много вопросов? На твоём месте я тоже хотел бы их задать. Понимаю.

Вадим всмотрелся в размытые очертания человеческой фигуры, что зависла перед ним в темноте, и пожал плечами. Видимо, всё понятно и так, тогда зачем все эти риторические вопросы? В любом случае, ему скажут, что делать дальше, и что, собственно, от него хотят.

— Да, я жду ответы.

— Ну, что же, мне нравится твоя немногословность. Не надо объяснять, и ты всё схватываешь, буквально на лету.

— Это ум и знания.

— Гм, ну мозги лишними никогда не бывают, а насчёт знаний и силы хочу сказать тебе, что ты их получил на капище столько, что будешь разбирать всю оставшуюся жизнь, если сможешь.

— Я смогу, если будет в том необходимость, но что делать дальше? Ты сказал, что мне нужно идти к месту силы после того, как я получу меч, гм, света.

— А ты и получил его, и не только меч света, но и меч тьмы. Та тьма, что прорвалась в наш мир на капище, напитала твой меч тёмной энергией. Ей требовалось только последнее условие, чтобы создать меч тьмы.

— Какое?

— Ты должен был им убить мёртвого и живого. Ты сделал это, и теперь твой фламберг приобрёл совсем другую силу. Он сейчас спит в ножнах, и монахи не рискнули вынуть его в монастыре. Они сразу поняли, что этого делать не стоит. В конце концов, его забрали из твоих рук тогда и вложили в ножны, в которых он надёжно и покоится до поры и до времени. И сейчас не стоит его обнажать, пусть напитается тем, что получил. Теперь ты сможешь его достать только в месте силы. Ты же знаешь, зачем туда идёшь?

— Я⁈ Нет!

— Не знаешь? Ну, тогда слушай. Ты смог выполнить главное. Я ведь говорил тебе, чтобы ты освятил меч?

— Говорил, — кивнул Вадим.

— Для этого ты и попал в монастырь, но я не сказал, что тебе нужен и тёмный меч. Хотя, нет, он у тебя уже и так имелся, но его мрак нужно было также усилить, как и силу светлой сабли. Ты справился с этим, хоть и невольно, и теперь можешь спокойно идти к месту силы. Я думал, что только там ты сделаешь свой меч ещё более тёмным, но оказалось, ты смог это сделать гораздо раньше. И теперь тебе нужно будет идти туда, чтобы попасть в другое место, где из твоих мечей сделают единое целое. Есть один кузнец, что не принадлежит ни к людям, ни к нечисти, он сможет их соединить.

— А кто же тогда он?

— Оборотень!

— Оборотень⁈

— Да, или волколак по-вашему. По-разному их называют, но суть одна — это человек, что может принимать обличье зверя. В нём живут две сущности: одна добрая, человеческая, другая — звериная. Зверь, он ведь не бывает ни добрым, ни жестоким. Он просто зверь. Когда надо — убивает, когда надо — спасает.

— Когда надо?

— Ради пропитания или для защиты потомства, а не ради развлечения, прихоти или с целью подчинить себе других. Оборотни одиночки, в отличие от тех же волков, поэтому они и отличаются как от людей, так и от хищников.

— Понятно. Так, значит, он сможет из двух мечей создать один?

— Да.

— Но как можно соединить несоединимое?

— Вот я вижу в твоей голове схожий знак. Он у тебя называется инь и янь. Белое в чёрном, а чёрное в белом. Это и есть наш мир, в котором чёрное тесно переплетено с белым, и не всегда понятно, что из них где. Так и боги всегда соревнуются: Белобог с Чернобогом, их слуги, адепты и младшие боги. Тебе нужен меч, что будет одинаков рубить и тех, и других. В былинах такой меч называют по-разному. Каждый народ зовёт его по-своему, у нас он называется меч-кладенец.

Вадим чуть не поперхнулся, услышав знакомое с детства слово. Да, он уже стал догадываться о двойственной природе, но такие банальности не предполагал.

— Ну, а как я доберусь, и куда надо идти вообще?

— Тебе придётся отправиться далеко на север, к Онежскому озеру, там посреди его просторов есть мелкие острова, на одном из которых ты и найдёшь нужного тебе отшельника-волколака. Только помни, островов много, ровно сорок. Мы зовём его архипелагом Сорока островов, там можно встретить всякое: можно найти любовь, а можно там же потерять её. Можно найти смерть, а можно зачать новую жизнь. Сорок островов, сорок судеб, сорок сороков. Тебе туда путь, пока на них не легла первая пороша.

— Туда далеко и трудно добираться.

— Ничего, ты справишься, это не самое сложное. Всё дело в том, что оборотень выполнит просьбу только другого оборотня. И эта просьба должна идти от самого сердца. На это не каждый способен, поэтому с подобными просьбами мало кто обращается к старому волколаку.

— Но я же не оборотень, и где я найду того, кто попросит за меня?

— Хе-хе, ну у тебя есть один на примете.

— Кто? — не понял Вадим.

— А ты подумай.

Белозёрцев нахмурился и тут же у него в сердце что-то ёкнуло: «Роса!»

— Ну, вот видишь, значит, и есть у тебя тот, кто сможет за тебя попросить, теперь нужно найти его и заинтересовать в том.

— И где я её найду? Она сейчас сидит в избушке у старой ведьмы.

— Нет, она уже бежит в сторону места силы по своей надобности, но одна она не дойдёт, только с тобою.

— Почему не дойдёт?

— Потому что погибнет.

— Как погибнет⁈

— Так решили боги!

— Они послали её на смерть⁈ — разозлился Вадим, не ожидая такого исхода.

— Нет, но слишком много трудностей будет на её пути, а в Старом лесу ей больше нельзя оставаться. Там её тоже ждёт беда, лишь только вместе вы сможете достичь своих целей.

— Как мне найти её?

— Не знаю. Я сообщу ведьме о том, что ты ищешь Роксолану, готов предложить помощь и продолжить путь вместе. Сам ты вряд ли найдёшь её, но захочет ли она искать тебя, если ей всё скажет ведьма?

— Захочет! Она должна захотеть!

— Должна? Хе-хе. Ничего она тебе не должна, человек.

Вадим поник.

— Тогда я не знаю, что делать.

— Подумай, ведь ты же умный.

— Надо перехватить её.

— Не сможешь.

— Догнать.

— Если будешь путешествовать по рекам, то да, догонишь, но как найти лису в лесу?

— Тогда я отказываюсь выполнять твоё задание, если не поможешь найти её!

— Гм, а как же твоё дикое желание вернуться в свой мир?

— Я не хочу, чтобы девушка погибла.

— Но она же тебе никто? Или ты надеешься, что она тебя полюбит?

— Не надеюсь, я не хочу, чтобы она погибла. В этом мире так мало людей, которых я знаю и к которым привязался, что я не хочу её гибели. Я хочу, чтобы она жила и была со мной просто ради того, чтобы жить.

— И ты готов пожертвовать ради этого своей целью?

— Да, — не раздумывая, ответил Вадим, — да. Моя цель не стоит чужой жизни, это цель моя, и я за неё буду отвечать перед собою и перед богами.

— Что же, это слова уже не мальчика, а мужа. Сказаны ясно и понятно. Я тебя услышал, и я помогу тебе. Ты и вправду не сможешь её найти, а вот она сможет, хитрая девка. Иди к Онежскому озеру, я дам тебе наводку на кратчайший путь туда, а девка сама тебя найдёт, и не позже, чем через неделю. Я пошлю послание старухе, а она сможет уведомить её. Роса не посмеет ослушаться старую ведьму, а если и посмеет, то я найду, как её переубедить. Жди! — и призрак, не прощаясь, тут же исчез, оставив Вадима в сомнениях и думах.

* * *

Примерно в это же время Роксолана в образе рыси скакала по лесу. Она уже бежала весь день, здорово устав. Оказавшись за пределами избушки, поначалу её охватил нелепый восторг, затем, наоборот, она заскучала, тоскуя по привычному образу жизни. Так далеко от дома она ещё не уходила. К вечеру и вовсе оказалась в незнакомом месте, но чутьё подсказывало ей верное направление, и она бежала, никуда не сворачивая.

Бежать ей предстояло ещё долго, путь неблизкий, сложный и пугающе непривычный, но она сильная девочка, справится. В первый день она бежала бодро, так же, как и во второй, избегая дорог и трактов, пользуясь только неприметными дорожками и звериными тропинками. Люди и бесы попадались редко, а если она их и встречала, то обходила стороной.

На третий день она устала, стало не так весело, да и лапы уже болели, а на четвёртый и пятый день она и вовсе сбавила темп, выбиваясь из сил. На седьмой день, когда она дрыхла без зазрения совести в какой-то старой берлоге, её нашёл старый ворон.

— Карр, карр, — надрывался он, сидя на ветке, но Роса сладко спала, свернувшись в клубочек. Сейчас она находилась в образе рыси и, уткнувшись мордой в пушистый бок, видела красочные сны. Вдруг в её цветные грёзы стал пробиваться какой-то мерзкий и назойливый звук.

Оказалось этим неприятным звуком воронье карканье, весьма настойчивое. Роса медленно выплывала из розовых снов, не желая расставаться с красивыми грёзами. Но здравомыслие пробилось сквозь девичий сон, и она узнала крик их домашнего ворона.

Проснувшись, Роса вылезла из берлоги и, ударившись о ствол дерева, оборотилась в заспанную голую девицу.

— Чего тебе? — поёжившись от утренней прохлады, спросила она, набрасывая на себя кусок лисьей шкуры.

— Карр! Крамота!

Слово «грамота» ворон выговаривать не умел, поэтому у него всюду царила крамота или крамола, то бишь, грамота. Но Роса всё правильно поняла.

— От бабушки?

— Карр, — утвердительно каркнул ворон.

— Ну, тогда давай.

Ворон слетел к ней на плечо. Она тут же зашипела, почувствовав на голом теле острые коготки птичьих лапок. Да, она могла отрастить на коже много волос, что защитили бы её, но пока стеснялась это делать. Всё же, люди их имеют мало, это она видела на Вадиме, и хотела иметь больше общего с людьми, чем с животными.

Читать Роса умела только руны, но разбирала их с трудом. В этом послании приютились всего три руны. Одна обозначала слово «искать», две другие — зиму и гору. Странно сочетание, но уже в следующее мгновение Роса догадалась, о чём идёт речь.

— Ищи Зимогора⁈

Ворон склонил голову набок и одобрительно закурлыкал.

— Ага, а зачем?

Ворон похлопал крыльями, всем своим видом показывая, что ему то неведомо.

— А что с ним случилось?

Старая лесная птица не знала нужного слова, а пожать плечами она не могла, поэтому только ещё более аккуратно сложила крылья и тихо каркнула.

— Значит, случилось. А больше ничего бабка не прислала?

— Карр, — отрицательно каркнул ворон и отвернул голову. Видимо, устал от множества вопросов.

— Это обязательно?

На этот раз ворон счёл нужным слететь с плеча девушки обратно на ветку и уже оттуда громко, что называется, во всё горло, каркнуть.

— Понятно, то есть нужно спешить.

Девушка плотнее обмоталась в шкуры, потому как уже замёрзла. Ворон одобрительно каркнул и, склонив голову набок, внимательно посмотрел на неё.

— Ну, а как я его найду, бабка знает? Я же не ведаю, где он?

Услышав вопрос, ворон слетел вниз и, подлетев к её мешку, стал дёргать за тесёмки. Девушка помогла ему, развязав их, и раскрыла мешок. Скосив чёрный блестящий глаз внутрь, ворон быстро выбрал один из пузырьков и подтолкнул его к девушке.

Роса взяла в руки емкость и поняла прозрачный намёк. Бабка знала, что она может чувствовать Вадима из-за того, что попробовала его кровь, а потому могла даже на расстоянии определить наверняка, жив он или нет. Но он сейчас находился слишком далеко, и она не могла точно определить, не случилось ли чего и не грозит ли ему опасность.

Один раз она уже почувствовала, что ему плохо, но ничего не могла с этим поделать и решила, что это ей, возможно, показалось. Сейчас, получив прямой приказ, она стала прислушиваться к своим ощущениям, стараясь распознать малейшие сигналы.

Ну, а зелье, на которое указал ворон, и предназначалось для усиления ментальных чувств. Стоит его выпить, и сразу начинаешь чувствовать родных или хорошо знакомых людей, можешь понять, где они примерно находятся, и как их самочувствие. В общем, многое с его помощью узнаешь.

— Я поняла. Найду его. А что делать дальше?

— Мекрсто крсилы, — смог выкрикнуть ворон и, громко захлопав крыльями, сорвался с ветки и быстро исчез, высоко поднявшись над верхушками деревьев.

— Понятно, — пробормотала про себя девушка. — Значит, я должна сначала найти его, потом спасти, а потом вместе с ним идти в место силы.

Второе действие она додумала, не подозревая, что опасность, как раз, грозит ей, а не Вадиму. После всего пережитого он оказался способен на многое, а вот Роса, увы, к трудностям не готова.

Она наскоро позавтракала и, выпив нужное зелье, собрала узелок с вещами. Схватив его в зубы, потрусила в нужную сторону. Зелье быстро стало действовать, и её чувства значительно обострились. А нос стал улавливать гораздо больше запахов и долго сохранять нужные из них, а потому она раньше, чем обычно, смогла уловить дух большой массы людей и коней.

Уловив целый калейдоскоп чужих для неё запахов, часть из которых даже являлись кошмарными в её представлении, она решила полюбопытствовать, откуда они исходят, и потому взобралась на высокое дерево, чтобы с его кроны уже рассмотреть их источник. Оказавшись на самой верхушке, она обнаружила далеко впереди целую ленту двигающихся вооружённых людей, часть из которых ехали верхом на лошадях.

Такая масса людей и коней волнами распространяла вокруг сильный и плотный запах не только своего пота, но и дух смерти и разрушений. Ветер тут же донёс до Росы вонь железа, пороха и гари. Этот запах её напугал, но тут же она почувствовала и верное направление, где может находиться Зимогор.

Быстро спустившись, Роса бросилась без оглядки в другую сторону, стремясь, как можно быстрее, покинуть этот участок леса и спастись в его глубине от страшной массы людей, готовых всё вокруг уничтожать и ломать. Её успели заметить, когда она смогла отбежать довольно далеко.

Увидев её, люди заулюлюкали и попытались застрелить. Вне себя от ужаса, Роса стремглав помчалась прочь. Ей очень мешал узелок, но бросить его — значит остаться реально голой, а кроме того, в нём находились лечебные зелья, мази и еда, а также соль, полезные травки и другие необходимые мелочи, что трудно найти в чужих краях, особенно зимой, которая могла наступить весьма внезапно.

Она смогла отбежать на безопасное расстояние ближе к вечеру и, быстро затерявшись в темноте, продолжала бежать всю ночь. И только под утро остановилась и заночевала под корнями старой ели. От Зимогора её отделяло ещё два дня и ночь пути, так она чувствовала. Забившись глубоко под корни, и обратившись в человека, Роса заплакала.

Быстро преодолев минутную слабость, она вновь превратилась в рысь и тихо заснула, спрятавшись в импровизированном логове. Как же плохо остаться одной, когда вокруг нет никого из тех, кому ты нужен, и кто готов встать рядом, не задумываясь.

Зимогор уже один раз спас ей жизнь, теперь она с благодарностью сознавала это, и сейчас готовилась помочь ему. Но вдруг неожиданная мысль закралась ей в голову: «А что, если это не она, а он вновь спасёт ей жизнь? Ведь они снова будут вдвоём, и у них будет одна цель — дойти до места силы. А что дальше? Да всё равно! Главное, что они вновь будут вместе!»

Эта мысль пушистым облачком согрела девушку, она аж замурчала от удовольствия, так ей стало тепло и уютно. Свернувшись клубочком, Роса нагрела место и спокойно заснула, убаюканная приятными грёзами, ведь каждому необходима забота и теплота близких. Нужна была она и одинокой девчонке-оборотню, очень нужна!

Загрузка...