Вирус

Глава 40

Прошедшая ночь выдалась не хуже чем предыдущая, я проснулся в отличном расположении духа, секс, который приносил удовольствие обоим партерам, еще и на фоне обмена эм-энергией, давал очень сильный положительный заряд эмоций и сил. Баваль сегодня проснулась раньше меня, едва слышный голос девушки что-то напевал на незнакомом языке со стороны кухни. Я напряг слух, пытаясь понять, о чем она поет, но ничего не разобрал. Впрочем, то, как я воспринимал её голос, лежа под одеялом в лучах едва пробивающегося по утреннему времени через расшторенные окно солнца, и так доставляло непередаваемое удовольствие.

— Встаешь? — заглянув в спальню, девушка выглядела так же замечательно, как и воспринималась в моих обостренных её присутствием в квартире чувствах.

— Да, доброе утро, — улыбнулся я ей в ответ.

Через десять минут я уже сидел на кухне, наблюдая, как она накладывает в тарелку омлет к паре зажаренных сосисок. В движениях девушки чувствовалась плавность и, почему-то, нарочитая демонстативность. Потратив на наблюдение почти минуту, пришел к выводу, что iota-мутация удалась, причем именно Ловкости, а не Силы, как было у меня в начале. Баваль не демонстрировала никаких цирковых фокусов, просто делала все так, как простой человек повторить бы не смог. Решив, что это и привлекло мое внимание, я совсем было переключился на еду в поставленной передо мной тарелке, как взгляд «прикипел» к знакомой вещи.

— Откуда у тебя эти смарт-часы? — спросил я, после чего и сам сообразил, откуда у умеющей ходить через Тень и склонной к экспроприации чужих вещей девушки мог взяться Milоn девайс с розовым ремешком.

— Сходила в гости к твоей бывшей однокласснице, посмотрела как живет, — как ни в чем не бывало призналась Баваль, после чего добавила: — её, кстати, родной отец насилует, и судя по уровню единиц эм-энергии, делает это довольно часто.

— Про эм-энергию то ты откуда узнала? — не испытывая желания спрашивать про остальное, все же не смог промолчать я.

— Приложение на смарт-часах, там сводка за последнюю неделю как раз была, я посмотрела, прежде чем обнулить настройки, — присаживаясь за стол, перед своей тарелкой с едой, она повела рукой, откидывая кудряшки черных волос назад, за плечи.

Продолжая завтрак, мы невольно продолжили разговор о взаимоотношениях в семьях, особенно в ракурсе накладываемых пандемией условий взаимности и получения удовольствия. Мама уже рассказывала, что вроде как ситуация у живущих в браке людей, особенно у тех, у кого есть дети, выровнялась. Баваль подтвердила эти данные, как и любая девушка, она была подписана на множество женских стримов, чатов и форумов, вообщем знала, о чем говорила. Обмен эм-энергией давал обоим партнерам довольно много, как в плане физиологического самочувствия, так и эмоционального состояния. Начавшие учитывать пожелания друг друга в сексе, семейные пары с «новыми» силами принялись за «взаимоотношения», слегка подугасшие до последнего времени за годы совместной жизни.

— Странно, что ты сама tau-мутацию не получила, — отметив, что стоило нам из кухни переместится в мамину комнату, как девушка тут же уткнулась в мой планшет, что-то ища в сети, произнес я.

— Почему не получила, она у меня есть, чуть-ли не с основным вирусом в организме произошла, — удивила меня Баваль: — я тогда очень много в мониторах «сидела», времени было много, а занятия никто не отменял.

— Кстати, о занятиях, — у меня ни как не получалось системно спрашивать девушку о её возможностях, мысли всё время перескакивали с одного на другое: — что-то я не слышал, чтобы у нас где-то учили на Аналитиков в четырнадцатилетнем возрасте.

— Онлайн обучение не требует аттестата зрелости, и если ты выполняешь задания, отвечаешь на вопросы и платишь за свое обучение, то у тех, кто дает знания, как правило нет никаких вопросов, — оторвавшись на мгновение от экрана гаджета, девушка улыбнулась и продолжила: — самое сложное было английский подтянуть до нужного уровня к двенадцати годам, а потом стало легче, тем более что на интернет-площадке Сиэтла, довольно много интернациональных заочников учится, легко затеряться в общей массе.

— Сиэтл это Австралия? — напряг я свои познания по географии.

— Нет, Соединенные Штаты, барон оплачивал мое обучение, — судя по дрогнувшему голосу, продолжать разговор о таборе и связанным с цыганами делами, не стоило.

— Значит ты тоже видишь Ауры? — вернулся я к тому, с чего пошел разговор.

— Вижу, но я их отключила, — окончательно откладывая планшет в сторону и, забравшись на диван с ногами, Баваль прижалась ко мне.

— Научишь? — приобнимая её за плечи, поцеловал я девушку в районе макушки, потом в лоб, в висок и куснул за верхнюю часть ушка.

— Не начинай, — чуть поведя головой, она напомнила о своей просьбе, не «приставать» к ней днем, и продолжила: — научить не смогу, это на уровне чувств, в таборе много эмоций, они все отражаются в Ауре, мне тяжело было это воспринимать, особенно когда близкие люди лгут и обманывают, вот я это все и отключила.

— Извини, не хотел чтоб разговор опять про твоих зашел, оно само как-то, — поджал я губы, расстраиваясь, что девушке постоянно приходится вспоминать о произошедшем.

— Это пройдет, — еще плотнее прижимаясь ко мне, словно ища защиты, Баваль, явно подбирая слова, произнесла: — завтра будут похороны, нам надо сходить, после этого я буду свободна.

— Надо? Свободна? — вроде как спокойным голосом уточнил я, внутренне напрягшись от возможных проблем.

— Ко мне баба Вайолка каждую ночь во снах приходит, и Тшилаба, и Симза, — дрогнувшие плечи девушки подсказали, что она плачет: — даже пятилетий Пали приходит, бегает вокруг, зовет играть, говорит, как им там хорошо.

— Завтра, значит завтра, — осознав, что эмоциональное состояние Баваль совсем не такое стабильное, как мне казалось, согласился я, утешающе поглаживая её по плечам и голове: — надо только узнать, где их хоронить будут.

— Я уже узнала, тела сначала кремируют, потом захоронят, — всхлипнув особенно громко и начав успокаиваться, она отстранилась от меня, сев так, чтобы я не видел её заплаканное лицо: — на похоронах будут остальные бароны, заявишь свои Права и меня отпустят.

— Хорошо, — в который уже раз за последние несколько минут согласился я, подспудно начиная осознавать, что за то Счастье, «упавшее» на меня за последние два дня, вполне возможно придется ещё кого-то убить или как минимум покалечить.

Сходив в ванну, освежившись, Баваль вернулась в комнату через четверть часа, на её лице не было никаких следов недавнего проявления чувств. Сидеть и дальше в квартире у меня не было никакого желания, так что я сказал, что сейчас опять пойдем гулять. Уточнив, будем ли мы культивировать эм-энергию, а потом спарринговаться, получившее двойное подтверждение на свои вопросы, девушка сказала, что ей нужно полчаса на то чтобы обновить гардероб и переодеться.

— А ты не боишься, что тебя поймают? — не выдержал я, до конца не в состоянии изжить в себе стереотипы прежнего мышления.

— Если поймают, значит я тебя недостойна, — заявила она и вышла из комнаты.

Потратив какое-то время на обдумывание её последних слов, пришел к выводу, что это правильно. Не только парень должен быть достоин девушки, но и она его. В чем смысл, если один из двоих будет стараться стать лучше, добиться большего, переступать через себя и «рвать» жилы, а второй лишь позволять находиться рядом с собой, порой не осознавая, что его личностная ценность обесценивается с каждым днем и в какой-то момент перестанет интересовать партнера.

Набрав номер Захара, уточнил, где сегодня собираемся, после чего получил на телефон ссылку с геолокацией больницы, в которой лежал Ренат. Запустив приложение Карты, убедился, что это та самая больница, единственная в нашем квартале. Прикинув, как лучше идти, чтобы и с Баваль позаниматься и не сильно опоздать на встречу, я и не заметил, как прошло отведенное девушкой самой себе время на сборы.

Позаниматься особо с девушкой не получилось, погода выдалась мягкой и количество вышедших на улицу людей превысило все привычные нормы. Количество людей, бегущих небольшими группами по тротуарам, казалось избыточным, здоровый образ жизни все больше и больше «входил» в привычную жизнь столичных жителей. Все площадки, как спортивные, так и детские, оказались заняты, информация об активациях мутаций становилась доступна все большему и большему количеству людей.

Время от времени я ловил себя на мысли, что хочу подойти и объяснить, что выполняемое упражнение надо делать не так, но сдерживал себя. Время, которе оказалось очень даже конечным ресурсом, следовало экономить и тратить на себя и своих близких, но никак не на посторонних, мало когда благодарных, людей.

— А почему Ловкость? — напомнив о сделанном мной выборе в отношении направлении iota-мутации для девушки, Баваль шевельнула свободной рукой, очертания которой на мгновения размазались в воздухе.

— Я же говорил, мне тебя не вылечить, значит нужно не получать повреждений, — уверенный, что она отлично помнит мои слова, но зачем-то снова спрашивает, ответил я.

— Кстати, ты не рассказал, что это у тебя за татуировка на плече, — придерживая меня под локоть, Баваль своим плечом толкнула моё плечо, как раз в то место, где я раньше носил напульсник, а сейчас перестал это делать.

— Там две тату, — почему-то не испытывая желания рассказывать сейчас об этом, произнес я: — потом расскажу.

— Знаешь, когда она начинает светится золотым светом, это интригует, — слова девушки чуть не сбили меня с шага.

— Золотом? — переспросил я.

— Ты не знал? — видимо успев меня достаточно изучить, Баваль тут же уловила мою растерянность: — в Аурном восприятии, она светится.

— Светится? — притормозив, переспросил я, одновременно с этим скосив глаза на плечо и пытаясь хоть что-нибудь увидеть.

— Потом посмотришь, — видимо решив «вернуть» мне моё же нежелание рассказывать о татушках, кареглазая спутница потянула меня вперед, сдерживая при этом улыбку.

Толи потому-что наши Ауры соприкасались, толи ещё из-за какой-то существующей между нами связи, но, понимать несказанное, улавливать намерения и прочее, получалось само по себе. Мне все больше и больше нравилось то, как развиваются наши с Баваль отношения. Улыбнувшись, я последовал за девушкой, со свечением тату можно было разобраться и позже. Здание больницы имело двухметровый бетонный забор, не увидев камер, а так же не ощущая чужого внимания к своей персоне, я подхватил Баваль на руки и, в один прыжок, оказался на верхней части парапета.

— Пусти, я сама, — моё самоуправство ей не понравилось и она спрыгнула во внутренний двор уже сама, увязнув по колено в снегу.

— Сама так сама, — прыгая следом, я «надавил» гравитацией на снег, который тут же спрессовался до утоптанного состояния.

Отменить гравитацию перед собственным приземлением, кстати, я не успел, что никак не сказалось на моем самочувствии. Все-таки произведенные над самим собой iota-мутации усилили и укрепили тело, расширяя границы возможного. Может быть пистолетную пулю я и не смог бы остановить голой грудью, но с ударом ножа теперь вполне должен был справиться. Продолжив идти вперед, я давил гравитацией снег, Баваль благоразумно держалась позади, вне пределов моей Ауры, идя следом.

— Захар, вы где? Какая палата? — дойдя до угла здания и завернув во внутренний двор, я достал телефон и, набрав парня, выслушал ответ и двинулся вперед.

Куривший у черного выхода пожилой санитар, с болезненного вида лицом и синей Аурой, попытался загородить нам дорогу и что-то спросить. Но я не стал останавливаться, продолжая давить перед собой гравитацией. Санитар, попав под её действие, сначала крякнул, потом присел и начал заваливаться на бок, прижимаясь к стене. Я не опасался разборок с охраной или полицией, больница находилась в нашем районе, где все значимые здания уже находились под защитой Дружины. Негативно думая ранее об излишней нагрузке на парней с беготней по району, сейчас осознал, что принявшие нашу защиту, люди и организации получают не только помощь, но еще и обязательства перед своими защитниками. Следуя полученным от Захара подсказкам, я поднялся на второй этаж и двинулся по коридору, высматривая палату с номером двадцать четыре.

— Привет, привет, здорова, — парни оказались в палате, по разному расположившись вокруг больничной койки.

— Знакомьтесь, это Баваль, а это Захар, Клим, Сева ну и Ренат, — после того как взгляды всех присутствующих скрестились на зашедшей следом за мной девушке, представил я им друг друга.

— Привет, бахталэс, как дела, — не растерялись ребята, а Клим, задержав на яркой до самого пола юбке взгляд, смог угадать её принадлежность к цыганской культуре и поздоровался соответственно.

Баваль вроде как и не смутилась от подобного внимания, но и начинать разговор ни с кем не спешила, оставшись стоять за моим правым плечом. Я, тем временем, поинтересовался состоянием Рената и задал давно одолевающий меня вопрос, почему ножевое ранение до сих пор не зажило и как вообще так получилось, что парень пострадал во время каких-то разборок.

— Ты опять все пропустил, — Сева как всегда был несдержан и торопился высказаться первым: — сейчас у Дружины сложное время, надо зарабатывать авторитет, в районе появилось еще две организации, претендующие на нашу территорию!

— Оппа, — удивился я, действительно находясь не в курсе данных событий: — а о них что-нибудь известно?

— Криминал и торгаши, — охарактеризовал одним словом каждую из группировок Клим: — оспаривают находящиеся под нашей защитной фирмы, мордобой становится чуть ли не ежедневным занятием.

— Ренат, а что у тебя с ранением? — решил я сменить тему на куда более интересующий меня момент: — неужели обычным ножом порезали так, что теперь не заживает!?

— Да, обычным куском заточенного железа, — не дал ответить лежащему на больничной койке раненному парню непоседливый Сева, бросив при этом на Баваль заинтересованный взгляд: — но у Рената все близкие родственники с высоким уровнем эм-энергии, так что может быть поэтому sigma-связь и нарушилась.

— Сейчас идет ответственный этап, как себя поставим, так и будут к нам в дальнейшем относиться, — видимо решив вернуть разговор к прежней теме, произнес Захар: — Дружине надо несколько громких и убедительных стычек, после чего остальные сами отвалят, сообразив, что с нами лучше не иметь дел.

— Да, Сан Саныч говорил об этом на конференции, но я как-то не так воспринял его слова об этом, — припомнив вчерашнее посещение фитнес-центра, кивнул я.

— Был там? — заинтересованно посмотрели на меня парни, никого из них я вчера там, в зале, не видел.

— Да, сходил с Лехой и Максом, — решив «правильным» показать, что был там не один, и дать понять, что и помимо сидящих здесь ребят у меня есть те, с кем я общаюсь в Дружине, ответил я.

— А Семен с Валентиной были? — вновь неуместно влез Сева.

— Мордатый был, а сестру его давно не видел, — произнес я, параллельно думая о том, что носить с собой нож не такая уж и плохая идея.

— Ну а вообще, где сам пропадал, давно тебя не видно было, — шебутному парню явно не давала покоя стоящая за моим плечом девушка.

— Слушай, Захар, как думаешь, столкновение с цыганами, вернее с несколькими таборами и парой-тройкой баронов, сойдет за значимый поступок для Дружины? — проигнорировав Севу, озвучил я пришедшую в голову идею.

— Это будет не значимый, а последний для Дружины поступок, — хмыкнул Клим, видимо больше остальных зная о цыганах.

— Как бы да, — соглашаясь со своим другом, кивнул Захар, после чего попросил уточнить, что я имел ввиду и как себе это представляю.

Далее, не вдаваясь особо в детали, я рассказал, что Баваль жила в таборе, но я её оттуда забрал, убив при этом кое-кого из её родственников. Завтра, на похоронах этих родственников, девушке обязательно нужно появиться. Там же я собираюсь заявить, что она теперь моя жена и всем, кто претендовал на её руку и сердце, смысла больше беспокоиться никакого нет. Когда будем уходить с похорон, наверняка возникнут сложности, вот тогда то мне и потребуется присутствие кого-то из Дружины в качестве силовой поддержки.

— Если ты все это не придумал и сказал правду, то у меня вопрос, — по мере моего монолога, лицо у Севы сильно изменилось, вначале смотревший на девушку с интересом, сейчас она стала ему сильно неприятна: — а она стоит того, чтобы за неё жизнью рисковать?

— Стоит, — кивнул я, даже близко не представляя, кто бы мог сравниться с Баваль как в красоте, так и в обретенном благодаря пандемии навыку.

— Уверен? — парень позволил себе хмыкнуть, встретившись со стоящей за моим плечом девушкой взглядом, после чего сразу же об этом пожалел: — ах-ыыы!

Шагнув мне за спину, она пропала из вида, уйдя в Тень, и вышла уже за спиной у Севы, после чего прихватила его правой рукой за горло и, взяв на удушение, принялась помогать себе другой рукой, сгибая локоть. Я спокойно смотрел на Захара, уверенный, пока парень не даст отмашку, Клим не кинется на помощь другу. Ренат смотрел на все происходящее со смущением и желанием что-нибудь сделать, но был сейчас явно неспособен на активные действия.

— Я поговорю с Борис Игнатичем, он ближний Сан Саныча, — придя к каким-то своим выводам, произнес Захар, встретившись в свою очередь со мной взглядом.

— Сева, извиняться будешь? — не видя никакой реакции от Баваль, я смог только таким образом придумать способ разрешения обострившейся ситуации.

Девушка после моих слов разжала руку и, отступив чуть назад, так чтобы одна её нога оказалась в тени стоящей у стены тумбочки, выжидательно чуть наклонила голову. Сева, тем временем, принялся энергично прокашливаться, цвет его Ауры стал меняться назад, из синего в зеленый. Клим, видимо не довольный тем, как решил поступить Захар, сунул руку в карман и, достав оттуда коробок спичек, со всей силы кинул в сторону Баваль. Собираясь уже было вмешаться, так как парни явно не «приняли» девушку, я так ничего и не сделал.

— Ммм, — промычал Клим, прижимая руки к своим ушам.

Мгновением ранее, Баваль раскрыла летящий в неё спичечный коробок одним выверенным ударом кончика пальца по торцевой стороне, после чего выхватила из раскрывшейся коробки две спички и, размазавшись в движении, ткнула деревянные палочки парню в ушные впадины. Я и сам не знал, что её скорость настолько увеличилась, даже с моей реакцией следить за девичьим силуэтом оказалось затруднительно.

— Ну и зачем? — спросил я у Баваль, переведя после этого свой взгляд назад, на Захара.

— Уши ему прочистила, — ответила она мне и, смазавшись в движении, замерла теперь перед Севой.

— Оставь его, он уже всё понял, — оценив состояние парня, я сообразил, что тот уже позабыл о том, что от него ждут извинений и сейчас, с отпавшей вниз челюстью, пялился на Клима.

— Ладно, — хмыкнула девушка, после чего тряхнув черными пружинками волос, неспешно вернулась ко мне, встав на прежнее место.

Взгляды парней, взиравшие на нашу парочку, не предвещали ничего хорошего. Если в начале я еще рассчитывал на их помощь, то сейчас понял, что столь явная демонстрация своего превосходства, причем от девушки, довольно сильно ударила их по самолюбию. Даже Захар, судя по сузившимся зрачкам глаз, перешел на ускоренное восприятие мира и был готов в любой момент среагировать на какое-либо, направленное в его адрес, действие.

— Ладно, мы пошли, выздоравливайте, — произнес я и повернулся у ним спиной, намереваясь покинуть больничную палату.

— Спасибо, угу, давай, — вразнобой прозвучало три голоса, Ренат с кровати, перебинтованная грудь мешала говорить, Клим рассматривая окровавленные спички, самостоятельно вытащенные из ушей, и охрипший Сева, потирая покрасневшую шею.

— Игорь, ты сильно изменился, даже странно, что Оксана тебя отпустила, — в спину произнес Захар.

— Она тоже изменилась с тех пор, как я учился с ней в одном классе, — не став оборачиваться, через плечо произнес я.

Пройдя по коридору и начав спускаться вниз по лестнице, в голову пришла мысль о том, что Баваль могла специально сказать мне ту «дичь» про Оксану и её родного отца. Как-то так получилось, что я даже не усомнился в правдивости слов. Видимо в моей новой жизни не оставалось места для бывшей одноклассницы и, получив нужные «доказательства», я легко и окончательно «стер» её из своих мыслей.

Посмотрев на идущую рядом со мной девушку, улыбнулся из-за того, что та нет-нет да посматривала в мою сторону. Наверное надо было что-то сказать о произошедшем в больничной палате, но я думал совершено о другом. Аналитические способности Баваль дали на этом «сбой», из-за чего она помрачнела, не в состоянии меня просчитать. Приобняв, чмокнул её в макушку, после чего уменьшил Гравитацию и, оттолкнувшись, преодолел оставшиеся ступени лестничного пролета одним махом. Со стороны это выглядело, как если бы мы пролетели по воздуху. Давнишний санитар, маячивший внизу и явно что-то хотевший нам сказать, так и остался стоять с раскрытым ртом, впечатлённый увиденным.