Вирус

Глава 10

Вернувшись домой около семи утра, я проснулся только к обеду. От выданных в тату салоне четырех тысяч, осталось только полторы, куда я потратил остальное, при том что за всё платил Захар, я так и не смог вспомнить. Мучиться «головой» я не хотел и, закинувшись парой таблеток «от головы», лег спать. Мать, которая сегодня была дома, ничего не сказала, но я и сам чувствовал за собой вину. Собираясь отдавать половину денег в семейный бюджет, за последний месяц я не внес туда ни копейки.

Решение выйти на работу в Бистро было обусловленно не столько желанием получить причитающиеся мне по больничному листу деньги, сколько начавшимся появляться опасениями, что ничего из этой идеи с задержкой сроков выздоровления не получится. Записавшись в итоге через сайт поликлиники на приём, утром следующего дня я уже был у окулиста. Приём вел какой-то другой врач, не тот, кто приходил к нам домой. Для осмотра использовался непонятный прибор, выглядевший довольно новым на фоне остального оборудования в этом кабинете. Посветив в глаза и спросив о самочувствии, доктор развернулся к компьютеру и начал клацать по клавишам, судя по внешнему виду открытой страницы, он вносил данные на сайт Единого реестра, подтверждая факт успешно перенесенной мутации. Дополнительно получив на руки соответствующую бумагу, я покинул кабинет уже через 5 минут и, едва выйдя на улицу, позвонил в Бистро.

Судя по голосу, информации о том, что я выздоровел и готов выйти на работу, не особо обрадовались. Но Валентина Петровна не была бы замдиректора, если бы на следующий же день не поставила меня в смену. Остаток дня прошёл в непонятных хлопотах, выбить половики, пропылесосить диван и так далее. Повышенная чувствительность к звукам стала пропадать, так что пылесос, доставлял теперь мне куда менее болезненные ощущения, чем неделей ранее.

Идя рано утром на работу, я с некой отстраненностью продирался через спешащих людей. Преобладающие оттенки синих и зеленых Аур, воспринимались четко и ярко, каким-то образом эта «подсветка» никак не отражалась на утренних сумерках. Но, сейчас меня больше занимали совсем другие мысли. Я никак не мог понять, как так могло произойти, что прошедшие три недели «по болезни» воспринимались сейчас как «один день». Складывалось ощущение, что организм помнил только те дни, когда приходилось работать, а всё остальное время, когда я целыми сутками валялся на диване, оказались как-бы «вычеркнуты» из моей памяти.

«Не зря моя мать работу, сутки через двое, всегда ищет, — думал я: — если пять дней в неделю работать, то субботы с воскресеньем только на решение скапливающихся проблем едва хватит, а разделенные пополам двадцать восемь дней законного отпуска в году вообще мгновением ока покажутся».

Стоило подойти к служебному входу Бистро, как чувство дежавю накрыло с новой силой. Кассирша и администратор, две женщины, так же стояли перед закрытой дверью и курили. У обоих имелась синяя Аура, что было и не удивительно при их отношении к здоровому образу жизни. Увидев меня, подруги переглянулись, после чего молча продолжили курить. Я и раньше с ними особо не общался, а сейчас вообще не видел в этом смысла, так как они не захотели со мной даже поздороваться.

К открытию Бистро, заступавший в сегодняшнюю смену как и я, Леха, едва не опоздал. Парня я увидел только когда тот зашёл в раздевалку, где я уже успел снять верхнюю одежду и начать одеть спецовку. В отличие от женщин, парень проявил доброжелательность в голосе, но оттенок его пожелтевшей Ауры от изначально зеленого цвета, выдавали истинное ко мне отношение. Пока готовили зал к приёму посетителей, пришла замдиректора и сразу же потребовала от меня больничный лист. Это было странно, так как на сайте единого реестра имелась вся необходимая информация. Впрочем, бумага со вчерашнего дня лежала у меня во внутреннем кармане куртки и я не видел проблемы предьявить то, что от меня требуют.

Работа в зале началась как обычно, приготовив столы, я «прилип» к стене, в ожидании клиентов. Вышедшая на работу, тетя Оля гремела ведрами, видимо, выражая подобным образом своё неудовольствие из-за прерванного отпуска. Еще утром, в раздевалке, она высказала мне все, что обо мне думает. Ни о какой болезни разговора не шло, успевшая уже уехать к сестре в деревню, уборщица оказалась вынуждена возвращаться назад. Я довольно спокойно воспринял её слова, отметив для себя, что замдиректора действительно меня обманывала, а охранник сказал тогда Правду.

Леха вначале дня ещё пытался вести себя как обычно, но я плохо владел мимикой лица и он в конце-концов понял, что мое отношение к нему сильно изменилось, причем не в лучшую сторону. Официант не мог не знать, что меня уволят после испытательного срока. И за то, что он почти два месяца «молчал», сейчас я испытывал к нему только презрение.

Скучая раньше от нечего делать, сейчас я «развлекался» тем, что наблюдал за Аурами работников Бистро. Меняя оттенок, с синего на зеленые, редко желтые, Ауры людей показывали, как они относятся друг к другу на самом деле. Ближе к обеду появились первые клиенты, работая как и в свой последний день, я никуда не торопился и не заискивал. Толи из-за того, что сегодня был будний день, толи в силу еще каких-то причин, чаевых мне почти никто не оставлял, да и в целом заказывали мало и в основном блюда из меню бизнес-ланча.

— Бухгалтер вечером приедет, так что сегодня всё оформим, за час до конца смены зайди, подпишешь бумаги и получишь расчет и за больничный, и за дни отработки, — выглянув из своего кабинета, Валентина Петровна в двух словах пояснила, что от меня требуется.

— Хорошо, — кивнул я, мысленно порадовавшись, что не придется отрабатывать ещё один день.

До конца рабочей смены больше ничего интересного не произошло. Разве что тетя Оля нет-нет да материла приносящих с улицы грязь и талый снег посетителей, при этом её синяя Аура постоянно находилась в бледном секторе, показывая испытываемый женщиной страх. Со злобными интонациями произносимых ею слов это никак не корреалировало, из-за чего я даже слегка выпадал во время наблюдения за ней в некую прострацию.

За час до закрытия, я зашёл в кабинет Валентины Петровны, где уже сидела бухгалтер. В те дни, когда женщина приезжала в Бистро, она занимала стол замдиректора и проводила за установленным на её столе компьютером несколько часов. Сегодня все было как и всегда, несколько папок лежало в раскрытом виде на столе, старенький компьютер натужно жужжал вентиляторами системного блока.

— Так, Чугуев Игорь? Заходи, паспорт давай, — отреагировав на мое появление, тетка-бухгалтер сверила фото из документа с моим лицом, после чего вернула его назад и начала доставать из стоящей на полу сумки какие-то бумаги: — так, теперь поставь подпись здесь и здесь, вот тебе расчетный лист, сейчас еще трудовую книжку заполним и все.

Оформление увольнения произошло довольно быстро и буднично. Видимо все бумаги были готовы заранее и их оставалось только подписать. Подождать пришлось лишь заполнения трудовой книжки, запись делали от руки и это потребовало пары минут ожидания, после чего замдиректора поставила свою подпись.

— Удачи в поисках новой работы, — хлопнув синей печатью и протянув мне последний документ, Валентина Петровна выглядела довольной.

— До свидания, — деланно улыбнулся я и покинул помещение.

Сразу же идти в раздевалку я не стал, до закрытия Бистро оставалось не более получаса и я решил их доработать, тем более, что посетителей не было и можно было начинать собирать со столов посуду и вилки-ложки. К моменту, когда охранник Виталий закрыл изнутри «парадную» дверь Бистро, на моей половине все оказалось прибрано. После совместного избиения наркомана, я как-то лучше стал относиться к охраннику и приветливо кивнул ему, когда тот проходил мимо.

Закончив как раз к восьми часам, меня здесь больше ничего не удерживало, так что я переоделся и двинулся на выход. Заглядывать ни в кассу, ни на кухню, я не стал, особо попрощаться среди работников Бистро мне было не с кем. Стоявший у служебного прохода, Виталий вышел вместе со мной на улицу и встал под козырьком входа. Ни дождя ни снега сегодня не было, но опустившаяся на город темнота всё равно давала неуютное ощущение.

— Ну, счастливо оставаться, — уйти молча, не попрощавшись с охранником, мне показалось неправильным.

— Подожди, — проигнорировав мою руку, протянутую для рукопожатия, Виталий спросил: — тебя по какой статье уволили?

— Статье? — не понял я.

— В трудовой книжке тебе что написали, уволен по такой-то статье, или как? — более внятно объяснил парень, видя, что я не понял сути вопроса.

— А, я не знаю, сейчас посмотрю, — сунув руку во внутренний карман куртки, я вытащил оттуда книжку и раскрыл её на последней заполненной странице.

— Семьдесят первая статья, я так и думал, — хмыкнул охранник, вверх ногами разобрав прописные цифры быстрее меня в тусклом освещении горящей над нашими головами энергосберегающей лампочки.

— А что это за статья? — не особо понимая, что здесь не так, занервничал я.

— Увольнение по этой статье несет проблемы в последующем трудоустройстве, — пояснил он: — при нормальном увольнении, пишут по семьдесят седьмой.

— Подожди, это что, замдиректора специально мне так написала? — чувствуя, как начинает вновь перехватывать горло, возмутился я.

— Надо было отрабатывать три дня полностью, а так, все по закону, ты не доработал и она имела полное право тебя уволить по несоответствию, — в голосе охранника чувствовалось равнодушие, что подтверждал ровный тон его зеленой Ауры.

— Ты то откуда всё это знаешь?! — почему-то разозлившись из-за того, что парню все-равно до моих проблем, повысил я голос.

— А ты попробуй из аула уехать в четырнадцать лет и добраться до столицы другого государства, без денег и связей, а потом получить легальную прописку и найти работу! Когда сможешь, тогда и законы собственного государства будешь знать! — среагировав пожелтением Ауры на повышение интонаций в разговоре, голос Виталия стал ещё спокойнее и тише.

— Блин, и что делать теперь? — сообразив, что веду себя неадекватно, я сбавил «обороты».

— Искать работу, — видимо не простив мне проявления эмоций, обронил на прощание охранник, после чего зашел внутрь и захлопнул железную дверь.

Двинувшись к дому, я уже через десять минут успел не только успокоиться, но и попенять себе за несдержанность. Ничем не обязанный мне парень, сделал для меня больше, чем те, кого я считал друзьями-знакомыми. Я же этого вовремя не оценил, отнесясь как к должному и, более того, оба раза «сорвался», повысив голос.

Миновав станцию метрополитена, мысли приобрели большую упорядоченность и свернули к словам охранника о статьях закона. Как-то так получилось, что к текущему моменту жизни у меня ни разу не возникало необходимости сидеть и читать какие-то там Законы. Веря, что действия школьных учителей и знакомых, по умолчанию должны быть направлены на мое благо, мне только сейчас пришла в голову мысль, что это не совсем так. Чем дольше я об этом думал, тем отчетливее понимал, что не обязанные мне ничем, люди не станут помогать просто так. Напротив, в случае затруднений, они сделают всё, чтобы навредить и отомстить, если я им хоть в чем-то не угодил.

— А ещё могут просто так, походя, совершить гадость, а потом «поржать» над чужими проблемами, — последняя мысль была наиболее неприязненной и я даже произнес её вслух, после чего невольно передернул плечами от прошедшей по телу дрожи.

Добравшись до дома, я передумал ужинать и завалился на диван, решив почитать скачанный из интернета текст Трудового Кодекса. Уже на третьей станице глаза стали слипаться, а сознание проваливаться в сон. Еще со школы я испытывал сложности с обработкой теста, написанного казенным языком. Книги, посвященные приключениям, в этом плане мне нравились куда больше. Попытка воспользоваться аудио сайтом, на котором имелся соответствующий документ, так же потерпела неудачу. Уже через четверть часа я потерял «суть» зачитываемого хорошо-поставленным голосом пункта очередного закона и заснул.