Вик Разрушитель 7

Глава 9

1

На траверсе острова Нунивак нашей яхтой заинтересовалась береговая охрана. Митрич на приличном английском пояснил по рации, что «Аквамарин» — частное судно, принадлежит русскому князю Мамонову, который как член правления РАК имеет право посещать территорию Аляски в любое время дня и ночи. Правда, с некоторыми нюансами.

— Георгий Яковлевич! — шкипер высунулся из рубки. — А вы давали предварительный запрос на пересечение границы?

— Две недели назад, — откликнулся отец из шезлонга, стоящего на носу яхты. С него он обозревал морские дали и береговую линию острова. — Таможенная и пограничная службы уведомлены. Код запроса «Дабл 0173 Ви Джей», решение положительное. Так и передавай.

Я вместе с Куаном и Алмазом пристроились у правого борта и наблюдали за тем, как пограничный катер с грозно качнувшимся стволом крупнокалиберного пулемёта на турели спешит пересечь наш курс. Острый нос резал серебристо-тёмную воду пластами, отчего вокруг бортов тёмно-серебристая поверхность моря кипела и разлеталась по сторонам невесомыми брызгами. Мой наставник и командир группы сопровождения негромко спорили, будут ли нас останавливать для досмотра или обойдутся пожеланиями доброго пути.

— А если начнут досмотр и увидят «Косу»? — заволновался я.

— Пустяки, — отмахнулся Алмаз, успевший переодеться в шорты и футболку, став похожим на обыкновенного гражданского. — Ничего не будет. Частное судно, да ещё с княжеским гербом, имеет право на самозащиту. Легче замять инцидент с уничтожением пиратского корабля, чем потом бороться за жизнь заложников. Это и репутационные потери и возможная гибель людей. Я пару раз с твоим отцом гонял на Кадьяк, все эти тонкости познал. Американские толстосумы, кстати, тоже любят свои яхты вооружать как настоящие боевые фрегаты. Наша спарка — детская пукалка в сравнении с их зенитными комплексами, которые этот катерок развалят за мгновения.

Алмаз кивнул на пограничное судно, приближающееся к нам, и вскинул бинокль.

— Досмотровой команды на палубе нет, как я и думал, — добавил он. — Значит, вежливо поспрашивают, удостоверятся в праве нахождения в зоне ответственности РАК и помашут ручкой.

— Разве так можно пересекать границу? — удивился я, щурясь от солнечных бликов на воде. Удивительное дело, что за всё время нашего похода море было спокойным, с волной не больше трёх баллов, как и обещал Митрич. — Есть международные маршруты, заход в порты…

— Здесь юрисдикция Русско-Американской Компании, — пояснил Алмаз. — Она распространяется от островов Алеутской гряды, захватывая Кадьяк и выше. Хотя, да, формально это территория САСШ.

— А что даёт юрисдикция РАК?

— Ну… что-то вроде оффшорной зоны, но с правом содержать свою полицию и гвардию с лёгким вооружением.

— Из американских граждан? — уточнил я.

— Не только. На Кадьяк, например, приезжает куча авантюристов, как русских, так и американцев, а то и немцев, французов и итальянцев; подписывают контракт на службу и вступают в ряды береговой и морской охраны. Есть своя флотилия, гоняющая контрабандистов и браконьеров.

— То есть отцу достаточно сделать запрос на посещение Аляски и ему дают разрешение?

— Так и есть, — ответил Алмаз. — Ну вот, что я говорил, ребята захотели удостовериться, сам ли князь Мамонов на борту.

Патрульный корабль лихо пересёк в паре кабельтовых наш курс, развернулся и встал параллельно ходу «Аквамарина», понизил скорость. Ревун огласил акваторию гулкой сиреной. Всё-таки просят остановиться.

Общение Митрича с бравым офицером в зелёном мундире с золотыми погонами, на которых блестели четыре звёздочки, и галунами на левом плече, заняло не больше десяти минут. К борту подошёл отец, тоже что-то сказал пограничнику. Я расслышал, что он говорит о рабочем визите в фактории. По мне, проверка оказалась пустой формальностью, раз шкипер подтвердил запрос. Подозреваю, князя Мамонова в этих краях хорошо знали и идентифицировали его по каким-то своим каналам. Возможно, через камеру наблюдения на крыше рубки катера. Фотография отца в их базе по-всякому должна быть.

Катер заурчал, обошёл нас с кормы и помчался обратно к темнеющему неподалеку берегу, застроенному аккуратными домиками. А мы пошли своим путём, но как только Митрич предупредил, что мы входим в залив Нортон, отец приказал встать на якорь. Вечерние тени от прибрежных холмов замысловато подсвечивали изрезанные речной дельтой берега; где-то виднелись яркие цепочки огоньков, мерцающих как испуганные светлячки. Ощутимо похолодало.

— Сент- Майкл, — пояснил подошедший ко мне отец и похлопал по плечу. — Хватит сопли морозить. Пошли в кают-компанию. Буду ставить боевую задачу.

В помещении было людно. Вся группа сопровождения находилась здесь, уже полностью экипированная. Как только князь Мамонов вошёл, разговоры сразу прекратились. Парни подтянулись, напряглись.

— Как только стемнеет, начинаем высадку, — сказал отец, опершись руками о стол. — Митрич пройдёт еще несколько миль вдоль берега и встанет на якорь. Мы на лодках перебираемся на берег, уходим по реке на два-три километра вверх и разбиваем лагерь для ночёвки. Объяснять, почему нужна такая конспирация, не нужно?

В кают-компании повисла тишина. Отец удовлетворённо кивнул и продолжил:

— Прибрежная зона в этих местах безлюдная, а от единственного в округе городка километров двести, или чуть меньше. Завтра с утра начинаем движение вверх. Фактория «Уайт Маунтин» стоит в стороне от реки, поэтому пройдём её быстро. А вот дальше будет «Мэрис Иглу», которую проскочим ночью. Во время движения соблюдать все меры предосторожности, с аборигенами контактируют только мой сын, Куан и я. Никаких противоправных действий не совершать… проще говоря, чужих баб не лапать, чужое имущество не забирать. Если что-то понравилось, покупайте или обменивайте. Не заводите врагов, иначе за нами будет тянуться такой хвост обиженных и оскорблённых, что всю операцию сорвут. Артефакт, нужный нам, может находиться в табуированном месте, и это тоже очень большая проблема. Сами знаете, как алеуты относятся к тем, кто нарушает заповедные места. Поэтому повторяю последний раз: до нахождения артефакта никого не злить, вести себя тихо и незаметно. Идём да идём, кому какое дело. Задача ясна?

— Так точно, — за всех ответил Алмаз. — Мы не подведём, княже.

— Теперь ещё один момент, который я обязан обговорить с вами заранее, — отец обвёл взглядом замерших бойцов. — Может произойти так, что мы не найдём то, за чем шли, поэтому возвращаться придётся тем же путём. Никто не любит проигрывать, но иногда приходится отступать не солоно хлебавши. Судьба порой выкидывает разнообразные коленца. Но я надеюсь отыскать артефакт. И если это случится, большая часть отряда сразу попадёт домой через портал. На Аляске останется Андрей, которому придётся преодолеть тысячи километров до побережья. Поэтому, парни, кто-то из вас должен позаботиться о его безопасности. Нужны два человека для охраны. Посоветуйтесь между собой, кто возьмёт на себя эту обязанность.

— Хозяин, ты же знаешь, я не брошу своего ученика, — откликнулся Куан, скромно притулившийся в дальнем углу кают-компании.

— О тебе речи не идёт, — отмахнулся отец. — Я для того и приставил тебя к сыну.

— Не знаю, почему княжич Андрей не может уйти через портал, но мои парни выполнят поставленную задачу, — Алмаз, не скрывая своего любопытства, поглядел на меня. Наверное, думал, что я в чём-то провинился перед своим отцом, который вот таким способом собрался воспитать меня. Все знают, как князь Мамонов наказывает виновников и строптивцев.

— Я знал, что ты так скажешь, — удовлетворённо проговорил Глава Рода.

…Берег, к которому нам нужно было добраться, постепенно растворился в чернильной темноте, и только справа по борту ещё ярче засверкали огоньки небольшого городка, куда нам точно не нужно. Сама же яхта была погружена в полумрак, освещённая «дежурными» фонарями. К этому времени парни накачали лодки воздухом, поставили на них моторы и спустили «зодиаки» на воду. Теперь снизу слышались приглушённые голоса и позвякивание железа. Волны, к нашему облегчению, слегка успокоились и теперь лениво облизывали яхту.

— Ведите япошку, — приказал отец оставшимся на борту охранникам. Он уже был в камуфляжном костюме, ничем не отличаясь от бойцов Алмаза. Даже тактические перчатки не забыл натянуть и набедренную кобуру пристроить. Значит, экспедиция для него не была пустым времяпровождением. Папаня готовился к ней основательно, просчитывая любые риски, и огнестрельное оружие у него не ради форса. Я ведь тоже свой «Каскад» не оставляю на яхте.

Незадачливого пирата приодели в нормальную одёжку, где-то найдя джинсы, крепкие ношеные ботинки и плотную куртку из непромокаемой ткани. Всё-таки по лесотундре пойдём и по рекам, ночью здесь можно и дуба дать.

— Шевелись, япона мама, — шутливо произнёс Ковбой, подталкивая упирающегося пленника, который не понимал, что от него хотят.

Дождавшись, когда его примут внизу, мы стали рассаживаться по «зодиакам». Схема была определена заранее. Первая лодка с Роем, Батоном, Штормом, Викингом и господином Ломакиным пойдёт в дозоре. Следом за ними я, Куан, Вискарь, Ковбой и Сухой со своей снайперской винтовкой, которую он заботливо спрятал в непромокаемый чехол. Для ближнего боя у него был короткоствольный автомат со складывающимся прикладом. Третий «зодиак» заняли отец, Алмаз, Диас, Резкий, которому доверили присматривать за «япона мамой». Такой расклад базировался на простейшей логике. Все важные лица экспедиции были распределены по разным лодкам, чтобы в случае форс-мажора не погибнуть одномоментно. Кто-то да выживет и выполнит поставленную задачу. Судя по настрою отца, он отступать не намерен.

— Митрич! — окликает князь шкипера, стоявшего на кокпите. — Контрольное время — три недели. Если Андрей не появится, сразу же дай знать. И не заходи в Сент-Майкл хотя бы дней пять.

Ну вот, а говорил, что «Аквамарин» будет ждать меня столько, сколько понадобится. Я промолчал. В самом деле, какой смысл держать яхту на виду местных властей столь долгое время? Возникнет нездоровый интерес, который навредит и Митричу, и отцу.

— Понял тебя, княже, — размытая в темноте фигура пошевелилась. — Буду маневрировать вдоль берега, заставлю Лёшку отыгрывать роль сибарита. Пусть в кресле валяется, коктейли потягивает.

— Ну, ты и без меня знаешь, как за нос излишне любопытных людишек водить, — усмехнулся отец. — Всё, долгие проводы ни к чему.

— Ни пуха…

— К чёрту!

Зарычали двигатели. Мы не волновались, что нас услышат. До берега приличное расстояние, можно даже в форсированном режиме идти почти до дельты реки, а там накинем на мотор специальный кожух, чтобы приглушить звук.

Лодки, подпрыгивая на волнах, понеслись вперёд. Вискарь занял место на кокпите и правил судном, остальные крепко держались за бортовые верёвки, чтобы не свалиться в воду. Скорость «зодиак» развил приличную, нет-нет да и летели в лицо холодные брызги.

Впереди дважды мигнул фонарик.

— Сбавляем скорость, надеваем кожух, — прокомментировал Вискарь вполголоса.

Через десять минут показались размытые в темноте низкорослые кустарники, растущие вдоль рукавов реки, раскинувшей свои щупальца вдоль холмов. Снова на передней лодке зажгли фонарик, только теперь он светился красным, как габаритный огонь, на который держали курс все остальные.

Вискарь аккуратно, след в след, пошёл за первым «зодиаком». Мимо потянулись изрытые древними ледниками берега, представлявшие из себя уродливые шрамы, заросшие ивняком и густой травой. То и дело приходилось огибать островки, торчащие прямо посреди речной дельты. Еще полчаса потратили, чтобы выскочить из протоков в основное русло. Наш рулевой весь извёлся, тихо поругивая местный ландшафт. Действительно, тот ещё лабиринт.

— Не налететь бы на топляк, — пробормотал Ковбой.

— Паводок давно прошёл, весь мусор уже в море или на берег выбросило, — флегматично ответил Сухой. — Сейчас вода чистая.

— Откуда знаешь? — поинтересовался я.

— На подобных реках прожил всё детство, знаю, — не стал вдаваться в подробности снайпер, поглаживая лежащий на коленях чехол с оружием.

Ну и ладно. Главный спец успокоил, а нам много и не надо. Плохо, что русло начало петлять как змея, как будто в стародавние времена не могло пробить себе дорогу среди возвышенностей, и пошло по наименее затратному пути, огибая подножия заросших густым лесом холмов. Картина величественная, скажу откровенно. Темень оказалась не столь значительной, и привыкшие к ней глаза стали различать голые скалы, сжимающие реку то с одной стороны, то с другой, подступающую к самой кромке воды тайгу с плотными рядами сосен и лиственниц. Приглушённый стук моторов отлетал от берегов и возвращался к нам. Первая лодка продолжала двигаться, выискивая место для высадки.

Под монотонный шум движка я ухожу в себя. Мне не даёт покоя пленный япошка. Зачем его отец взял с собой? Какие вопросы он хочет решить с его помощью? И чем больше накидываю версий, тем больше путаюсь. Может, предстоит какой-то обмен с аборигенами, и узкоглазый вако будет выступать тем самым фондом, за который мы получим какие-то выгоды? Эта мысль наиболее здравая. Например, нужно будет зайти на табуированную территорию, а плата там одна — человеческая жертва. Вот и пригодится японский корсар.

Блин, как-то не по себе! Папаня открыто показал свою циничность и расчётливость. Впрочем, он всегда такой был, по слухам. Князь и мной заранее пожертвовал. Разве я виноват в том, что антимагия ставит меня в невыгодное положение? А ведь мог сказать, что не уйдет через портал и не бросит своего сына на произвол судьбы. Пришли вместе — уйдём тоже всей группой. Но Упавшая Звезда для него дороже. Неприятно о таком думать, но с точки зрения Главы Рода, за плечами которого сотни и даже тысячи людей, служащих ему, это самое рациональное решение. Стоило ли обижаться на отца? Я считал, что подобное выражение эмоций — самое глупое занятие, основанное на обидах, присущих сопливым детишкам. Семейное общение — это дело одно, а вот когда оно касается личных интересов, нужно быть очень и очень осторожным. Выходит, я оказался прав, когда настаивал на отдельном проживании от родителей. Дистанционно князь Мамонов может меня сколько угодно контролировать, но в свои дела я ему не позволю влезать. Ведь сожрёт с потрохами, а потом будет слезы крокодильи лить.

— Правь к берегу! — меня вывел из задумчивости голос Ковбоя, сидевшего на носу. — Парни стоянку нашли.

— Сам вижу, — проворчал Вискарь и продублировал сигнал на идущую следом лодку, после чего плавно повернул «зодиак» влево.

Движки затихли, мы вылезли из лодок на шуршащий галечник. Ковбой помог Вискарю вытащить нашу моторку на берег подальше от воды, после чего они оба споро вбили в землю металлический штырь и привязали к нему верёвку. Подстраховались. Мало ли что могло случиться за ночь с рекой. Она могла в одночасье подняться по каким-то своим причинам и унести все плавсредства в море. Алмаз приказал извлечь наружу все рюкзаки со снаряжением и продуктами. Пусть лучше они при нас будут.

Рой тем временем раздавал указания бойцам. Одни метнулись в густой подлесок набрать валежника, другие рассыпались вдоль берега, проверяя, нет ли здесь каких других стоянок или рыбацких поселений. Костёр развели на взгорке за кустарниками, чтобы его не было видно с реки. Пока в котелках варилась каша, Алмаз с отцом развернули карту, а я подсвечивал им фонарём.

— До «Уайт Маунтина» осталось примерно сто пятьдесят километров, — палец отца ткнулся в какую-то метку и прошёлся по голубой жилке реки. — Выходить будем попозже, чтобы пройти факторию в темноте.

— Часов двенадцать понадобится, — прикинул Алмаз. — Аккурат к вечеру подойдём. Парочку стоянок сделаем, ничего страшного.

— Правильно, — одобрительно кивнул князь. — Заодно аборигенов поищем, спросим про загадочного шамана. Андрей, как его хоть зовут?

— Кытугйин.

— Ну и имечко, — покачал головой командир группы. — Даже после литры не выговоришь.

— Тебе и два мало будет, — отозвался от костра Рой, раздался тихий смех.

— Ну, после двух я могу без запинки выговорить «трансцендентность», — с запинкой произнёс Алмаз, отчего вызвал очередной вал веселья. — А ну, ротики прикрыли! Ей-богу, как гуси на выпасе! Кто там больше всех заливается? Викинг, ты? Вместе с Резким идёте в первую стражу, лагерь будете охранять со стороны леса. Сухой и Батон смотрят за берегом.

— Я не смеялся, — отозвался снайпер.

— Коллективная ответственность — слыхал такое? Ну вот, ощутишь на своей шкуре, — довольный Алмаз, не замечая улыбки князя, снова прилип к карте.

— А ещё есть такое жуткое словечко как дихлордифенилтрихлорэтан, — невинно замечаю я. У костра снова оживление и сдавленные смешки.

— Княже, а твой сын та ещё заноза, — раздувая ноздри, командир посмотрел на отца. — Смотри, как освоился, авторитет мой подрывает.

— Так ты его тоже в дозор назначь, — ухмыльнулся Глава рода.

— А можно? — с надеждой спросил Алмаз, и увидев, что папаня пожал плечами, радостно отыгрывается. — Волхв заступает на «собачью вахту».

Да-да, теперь у меня есть свой позывной, ставший родным.

— Я под утро крепко сплю, — я нисколько не расстраиваюсь. Уже несколько дней не провожу тренировки. На яхте особо не развернёшься, да и Куан посоветовал пока не светить свои способности. Когда ещё удастся разогнать застоявшиеся энергетические каналы, если нам предстоит долгое путешествие на лодке?

— Лично разбужу, — ухмыльнулся Алмаз, получив карт-бланш от князя Мамонова на право командовать мною.

Они ещё несколько минут обсуждали завтрашний поход по реке, потом нас позвали к костру. Ужин уже был готов. Мне наложили полную миску рисовой каши с тушёнкой, налили в кружку крепкого чая. Японца тоже накормили. Он сначала кочевряжился, не понимая, зачем рис испортили мясом, но голод — не тётка. Сожрал всё, и даже добавки попросил.

— Евгений Сидорович, — к нашему чародею подсел Алмаз с кружкой. — Вы сможете нашего пленника надёжно усыпить, чтобы до утра дрых? Не хочу ещё и на него отвлекать людей для охраны.

— Без проблем, — кивнул Странник и взглянул на японца, который с любопытством крутил головой по сторонам. Наверное, для него всё было в диковинку: ночная река, подсвеченная бледным светом нарождающейся луны, шумящий кронами деревьев на ветру лес, костёр, непонятные русские, зачем-то потащившие его с собой. — Есть у меня безобидная конструкция, как раз для таких тощих, как этот сын островов.

— А разве телосложение важно для магоформы сна? — удивился командир.

— Конечно, — снисходительно улыбнулся чародей. — Это как рассчитать нужную дозу снотворного. Для человека одна, для слона — другая. Вот переборщу, будете потом двое суток его на себе таскать, пока не проснётся.

— Ну, вам виднее, — уважительно посмотрел на него Алмаз.

— Может, магические маячки раскидать по периметру? — предложил Ломакин. — Дозор — это хорошо, но я бы подстраховался.

— Было бы здорово, — согласился командир группы. — Только потом не забудьте схему проходов нарисовать. А то замучаемся всю ночь подскакивать по тревоге.

Покончив с кашей, я спустился к реке и вымыл посуду. Здесь не Сокольники, рядом Оксаны нет, ухаживать за мной некому. Сам, всё сам, своими ручками. Ну так и я не неженка, в новгородском приюте каждый из нас прошёл хорошую школу, перемывая по сотне тарелок за день. Поэтому нарвал травы и с песочком всё тщательно промыл.

Над рекой стояла глухая тишина. Даже интересно, почему здесь не селятся люди. Может, всё из-за того, что племена алеутов не любят подолгу сидеть на одном месте? Это их земля, снялись со стойбища и пошли дальше, куда духи подсказали. Постояв у воды, заметил спускающихся со взгорка парней, тоже решивших вымыть посуду, и вернулся к костру. Раз меня назначили в дозор в самое неприятное время, когда сон особенно сладок и крепок, надо выспаться. Расстелил спальный мешок, скинул берцы с носками и залез внутрь, не забыв положить рядом с собой пистолет. Заснул без всяких сновидений. Видимо, Геванча в самом деле не мог со мной общаться напрямую. А ведь я хотел узнать с его помощью, где искать Кытугйина. Иначе рискуем ноги до ушей стереть, но так и не обнаружить Небесный Камень.

Открыл я глаза за мгновение до того, как размытая в сыром тумане фигура наклонилась надо мной с протянутой рукой. И застыла, когда увидела ствол «Каскада», направленный прямо ему в лоб.

— Не шути так, Волхв, — я по голосу узнал Вискаря. — Мог и выстрелить. Забавно было бы умереть от своего оружия.

— Извини, — я выскользнул из спальника, быстро скатал его. — Слишком ты осторожно подбирался, думал — аборигены в лагере.

— Так ты не спал?

— Уже нет, — я натянул берцы, накинул на себя тактическую сбрую и кивнул. — Ну что, проведёшь меня между маячками?

— Пошли, — Вискарь зевнул и первым шагнул в туман. Я пристроился к нему за спину и осторожно, след в след, двинулся за бойцом к реке, так как не знал расположение сигнальных сторожков.

Потянуло прохладой. Странно, что здесь туман ползал по берегу рваными клочьями, а наверху полностью укрыл лагерь. Но так даже хорошо. Видимость неплохая, близко никто не подберётся. Возле лодок я заметил одинокую фигуру с голым торсом, активно махавшую руками и скользящими движениями передвигавшуюся по галечному пляжу.

— Твой наставник даром времени не теряет, — усмехнулся боец, хлопнул меня по плечу и ушёл обратно в лагерь.

Я спустился вниз. Куан сам напросился составить мне пару в дозор, так как считал нужным быть рядом со своим учеником. Мы находились на чужой земле, и никто не собирался доверять княжескому сыну охранять отряд в одиночку. Уверен, что наверху тоже кто-то присматривает за нами.

Увидев меня, кумихо жестом показал, чтобы я присоединялся к занятиям. Хрустя галькой, я подошёл к лодкам и огляделся по сторонам. Предрассветные сумерки только-только мазнули кистью небосклон, и очертания противоположного берега ещё были размыты и неясны. Густая стена леса могла прятать что угодно: аборигена-разведчика, подглядывающего за нашим лагерем, а то и затаившихся зверей.

— Устав караульной службы запрещает заниматься иными делами, кроме охраны объекта, — усмехнулся я, присаживаясь на борт нашего «зодиака».

— Не переживай, — Куан с удивительной бесшумностью переместился на несколько метров от воды. — Я уже обследовал территорию. Здесь на ближайшие десять километров никого нет. Охотники-алеуты ушли отсюда несколько дней назад.

Значит, учитель-кумихо времени зря не терял, пока я беззаботно дрых. Он каким-то образом миновал маячки и ушёл из лагеря, обратился в лиса и провёл разведку окрестностей в качестве зверя, используя свой отменный нюх.

Ну, если Куан уверен в безопасности, можно и размяться. Правда, есть подозрение, что Алмаз устроит мне потом головомойку за нарушение дисциплины. С другой стороны, тактическая кобура с пистолетом у меня на бедре, и случись нападение, без оружия не останусь. Скидываю куртку и футболку, обозначаю стойку и отражаю первые удары наставника. Энергия «открытой ладони» мягко бьётся в защитные конструкты, ядро постепенно нагревается, расширяя каналы, по которым несутся концентрированные потоки Силы, насыщая ею руки и ноги. Пространство вокруг меня начинает искажаться от избытка энергетических потоков. Сжимаю правый кулак и с выдохом выстреливаю в голову Куана. Наставник ловко уворачивается от несущейся волны воздуха, способной проломить пятисантиметровую доску, а сам в ответ хлопает ладонями, создавая вокруг меня непроницаемый кокон. Ага, старая уловка снова в действии! Я ухмыляюсь и с легкостью пробиваюсь наружу, разметав энергетическую структуру «давилки». Теперь мне стало проще ощущать слабые точки конструкта, по которым я и бью в первую очередь.

Куан одобрительно кивает и снова атакует, комбинируя ментальные техники с обычными. Разогревшись, спокойно парирую каждый удар, не забывая проводить контратаки. Понятно, что тренировку мы проводим в лёгком режиме, не забывая поглядывать по сторонам. Наконец, наставник вытянул руки вдоль бёдер, показывая, что прекращает бой. А я, закрыв глаза, повернулся лицом к реке, с выдохом выбросил ладони вперёд. Вода забурлила, принимая на себя излишки энергии, которые мне не удалось использовать, и взвилась белесыми бурунами и опала, пропав на глади реки.

Ополоснувшись, я оделся и устроился в «зодиаке», рассматривая противоположный берег в бинокль. Робкие краски рассвета уже разбавили унылую серость природы, следить за обстановкой стало комфортно. Внезапно в переплетениях лесного кустарника и молодого ельника мелькнула тень и растворилась в глубине леса. Пожав плечами, я провёл биноклем по берегу, но больше ничего интересного не заметил. Мог ли это быть человек? Допускаю такую мысль, как и ту, что ранняя птица проснулась и полетела в поисках пищи. В любом случае, доложить Алмазу надо. В походе — он мой командир, так повелел князь Мамонов.

2

Паналык считался самым быстрым юношей в своём племени; он часто выступал в роли гонца между племенами коюкон, живущих на северном берегу Юкона, а также частенько бывал в факториях, благодаря чему завёл множество полезных знакомств и стал сносно разговаривать по-английски. Молодой человек был чрезвычайно горд своим положением в родном племени, и на него с интересом стала поглядывать черноглазая красотка Аса, дочь вождя Анйалыка.

— Паналык! — звонкий мальчишеский голос раздался в подлеске, и на берег выскочил его младший брат Тулун в короткой кожаной курточке и драных джинсах, с которыми никак не хотел расставаться. — Тебя шаман искал, срочно беги к нему!

Парень с досадой махнул спиннингом (подарок одного американца из «Уайт Маунтин»), закидывая леску чуть ли не на середину реки. Хотя он с уважением относился к старику Кытугйину, но отвлекаться от рыбалки, когда шёл самый клёв, никак не хотелось. Протрещал барабан, наматывая леску. Пусто. Эх, спугнул рыбу глупый Тулун!

— Что б тебя! — он попытался отвесить затрещину брату, но тот ловко увернулся от тяжёлой руки.

— Дай спиннинг покидать! — стал клянчить Тулун.

— Обойдёшься, ещё поломаешь. Лучше отнеси рыбу домой, — Паналык сунул мальчишке ивовый кукан с парочкой крупных щук и тремя нельмами средних размеров, и заторопился по тропинке, вьющейся по перелеску не в сторону посёлка, а чуть левее, где отшельником жил шаман. Он почти никогда, где бы ни был, не заходил в жилую зону, словно оберегал людей от путешествующих с ним духов. Мало ли, как они себя поведут в чужом стойбище или поселении.

Перебравшись по валунам через широкий ручей, парень оказался на поляне, где одиноко стоял остроконечный чум из жердей, на которые были натянуты шкуры. Возле входа курился ароматный с можжевеловым запахом дымок костра. Старик в тёмно-синей куртке с капюшоном сидел возле него и курил, поджав по себя ноги. Кытугйин предпочитал лёгкую и практичную одежду белых людей, но зимой всегда надевал шубу, сшитую из оленьих шкур.

Приблизившись к костру, Паналык почтительно поклонился, и не дожидаясь приглашения, сел напротив, аккуратно положив спиннинг возле себя.

— Видение мне было, — без предисловия начал шаман, ловко шевеля прогорающий валежник, но не подкидывая новый. В закопчённом котелке, висевшем на тагане, булькало какое-то коричневое варево, разнося вокруг запах цветов и хвои. — С закатной стороны, из-за Большой Воды белые люди плывут. Есть среди них юноша твоего возраста, с необычным Даром. Он сын вождя, который строил «Фишер-Дом».

Кытугйин замолчал, разглядывая в дыме что-то неведомое для Паналыка. Он частенько изъяснялся витиевато и архаично, хотя с геологами и охотниками, что шастали здесь с весны до поздней осени, разговаривал без всякого труда, порой вставляя современные словечки.

— А он чем-то опасен? — осторожно спросил парень, ещё не понимая, о чём его хочет попросить шаман. Про «Фишер-Дом» он знал, несколько раз плавал туда на моторке. Там живёт и работает много бородатых русских мужчин.

— Просто так белые на наших землях не появляются, — старик подкинул пару сухих веток. Варево в котелке довольно забулькало. — Они что-то ищут, и боюсь, без этого отсюда не уйдут.

— Можно устроить засаду и перебить их всех, — воинственно воскликнул Паналык. — Это наша земля, и всё, что на ней находится — тоже наше!

— Правильные слова говоришь, мальчик, — улыбнулся Кытугйин, отчего сморщенная кожа, такая же тёмная, как и варево в котелке, смешно задвигалась вверх-вниз словно ожившая. — Земля наша, она досталась нам от предков. И всё, что находится на ней, и в глубине её — тоже принадлежит нашему народу. Но в этом случае оружие не поможет.

— Почему? — парень едва не вскочил на ноги в праведном гневе, но сдержался, только вцепился пальцами в траву. — У нас есть охотничьи ружья, Дядька Анкалин и вовсе может из лука на сто шагов бить. Я могу обежать все деревни, собрать мужчин!

— Да подожди ты, неугомонный! — рявкнул шаман, не вытерпев скороговорку юноши. — Завертелся, как будто на ежа сел! Сказано было тебе — оружие не поможет. Чем слушаешь?

— Но что же делать? — успокоился Паналык. Доводить до такого состояния старого Кытугйина чревато. Нашлёт чесотку для острастки, чтобы впредь умнее был — такое бывало с теми, на кого осерчал шаман, и не раз. — Неужели мы чем-то прогневали духов? Почему нельзя наказать белых?

— Больно ты воинственный, — Кытугйин суковатой палкой аккуратно раскидал по сторонам сгоревший валежник, снял с костра котелок. Поставил его неподалеку от себя, чтобы остывал. — С одними белыми ты дружишь, других хочешь убить. Как тебя понимать?

Паналык смутился. Старик не раз подлавливал его на противоречиях, но никогда не давал прямых ответов. Оценивать сказанное приходилось самому.

— Но эти люди идут с закатного солнца, а значит — или браконьеры или наёмники какого-нибудь клана, — пробормотал он. — А если с ними маги, нас могут уничтожить.

Шаман поднял палец, словно одобрил парадоксальную мысль юноши.

— Знаешь, как хозяева «Уайт Маунтин» пришли на наши земли? Сначала прислали переговорщиков и предложили продать им огромные угодья вдоль реки Коюкук. Наши старейшины долго совещались с вождями, понимая, что с такой силой племенам коюкон не совладать. Но большинство погубила горячая кровь и обиды на белых. Началась война. За пять дней пришельцы прошли вверх по реке и уничтожили большинство молодых мужчин, взявших в руки оружие для защиты своей земли. Как думаешь, Паналык, две сотни воинов с автоматами и десяток сильных магов могли бы проиграть в этой войне?

— Нет, — глухо произнёс парень, хорошо зная об этом событии от своей бабушки. Она тогда потеряла мужа, оставшись с двумя детьми на руках, одним из которых был будущей отец Паналыка. Большинство поселений опустели, остальные предпочли или уйти в леса, или принять изменившуюся действительность. Тогда долина реки Коюкук сильно опустела, и там одна за другой возникли фактории. Народу коюкон пришлось заново налаживать жизнь, только теперь с другими соседями. — Неужели нам снова придётся свою гордость спрятать в сундуки?

— Н-да, совсем старый стал, объяснить простым языком не могу, — шаман сокрушённо покачал головой и достал из кармана трубку с кожаным кисетом. Набил её табаком, прикурил от веточки, не отрывая взгляда от ничего не понимающего парня. — Дух Великого Шамана просил помочь этим людям. Они ищут дар Глубокого Неба, который упал где-то здесь в далёкие времена, и о нём уже никто не знает.

Старик промолчал, сосредоточенно посасывая короткий чубук трубки. Дым от можжевеловых веток поднимается кверху, отгоняя назойливую мошкару.

— Приходит время отдать малое, чтобы сохранить остальное, — опять погрузился в дебри иносказания Кытугйин. — Русские пришли за Небесным Камнем, им больше здесь ничего не надо. Янки пришли за богатствами, и их отсюда уже не выгнать. Когда они узнают о Камне, нас всех уничтожат, чтобы забрать себе нашу землю и найти его. А это значит, что нужно помочь русским.

По спине Паналыка проскребло ледяными когтями. О, он прекрасно знал нравы белых, жадных до золота, пушнины, земляного масла — нефти, но не представлял, на что могли пойти янки, чтобы заиметь реликтовый артефакт. Это слово парень как-то услышал из уст мегеры Джулии из рода Меллонов. Оно относилось к чему-то другому; речь про Небесный Камень не шла, но точно обозначало предмет, обладающий магическими свойствами.

— Что мне делать? — в конце концов, Паналык дураком не был, до него дошло, что шаман хочет поручить ему дело, связанное с упавшим метеоритом. Он всё же закончил восемь классов в «Уайт Маунтин» и неплохо знал астрономию, оставаясь при этом ярым сторонником традиций предков.

— Следить за русскими, — кашлянул шаман, вдохнув в себя слишком много дыма. — Смотри, куда они идут, что делают, с кем встречаются. Возможно, они ищут меня. Среди них должен быть тот самый юноша, о котором я уже говорил. Приглядись к нему. Никому ничего не говори. О Небесном Камне забудь. Если всё сложится удачно, я кое-что тебе поведаю.

Шаман говорил отрывисто, но Паналык уже плохо слушал его и дрожал от предчувствия необычного путешествия, которое может изменить его жизнь… или погубить. Подобные мысли нисколько не пугали его, а только раззадоривали. Вот это настоящее дело для мужчины! Может, старый Кытугйин знает, где лежит Упавшая Звезда, и доверит ему свою тайну? Тогда он сможет привести русских бородатых мужчин к тому месту и уничтожить их хитростью и ловкостью! Духи предков одобрят его план. Мало ли что шаман говорил про помощь чужакам!

Звонкий подзатыльник вернул Паналыка в реальность. Морщинистое лицо шамана, окутанное дымом, маячило перед ним.

— Глупый мальчишка! — у Кытугйина пропала бесстрастность, голос клокотал от возмущения. — Не вздумай играть с огнём! Никто не оценит твоего рвения, а мужчиной можно стать, не совершая подобных глупостей, что в твоей голове роятся!

Паналык испугался. Об умении шамана читать мысли говорили многие, но шёпотом, чтобы ни одно слово не упорхнуло на сторону и не обидело отшельника. До сегодняшнего момента он думал, что слухи — это лишь глупые россказни выживших из ума бабок. В народе коюкон никогда не водилось чародеев, а шаманы были слишком погружены в себя, общаясь с духами и путешествуя в астральных далях. Защиты от них никакой, разве что подскажут, как поступать в том или ином случае. Ну, или проклятие нашлют на какого-нибудь пришлого, что не сильно-то пугало остальных.

— Я не буду, — пролепетал он, съёживаясь от насупленного взгляда Кытугйина.

— Ты умный юноша, — смягчил тон шаман и взлохматил его макушку заскорузлой ладонью. — Будешь придерживаться моих советов — станешь вождём. Начнёшь своевольничать, и трёх зим не проживёшь.

В животе Паналыка неприятно скрутило от этих слов. Он проглотил слюну и только кивнул.

— Иди домой, скажи родителям, что тебя шаман посылает в заречные поселения по важному делу на несколько дней, — наставлял его Кытугйин. — Возьми с собой еды, ружьё. Сегодня же выходи в путь. Буду ждать тебя с хорошими новостями.

Паналык подхватил спиннинг и рванул через ручей к деревне, радуясь предстоящему путешествию.

Странные танцы двух мужчин на берегу реки в предрассветных сумерках увлекли его плавностью движений и отточенностью ударов, каждый из которых мог достичь цели, если бы бойцы били всерьёз. Паналык распознал в одной из фигур того самого паренька, про которого особо упомянул шаман. Да и как не узнать? В отряде он был единственным, кто подходил по возрасту.

Он знал реку как свои пять пальцев, вплоть до дельты, разрезавшей берег на десятки мелких рукавов. И также знал, сколько стоянок разбито на протяжении всей реки до «Уайт Маунтин». Три. Первая из них как раз находилась в десяти милях от дельты. Поэтому Паналык решил ждать пришлый отряд здесь, укрывшись на противоположном берегу. Встанут ли русские на отдых именно на Лисьем Взгорке, или пойдут дальше, юноша всё равно получит первичную информацию о количестве людей в отряде, как они вооружены, на каких лодках передвигаются. А дальше предстоит только следить. Вот для этого и понадобился шаману быстроногий Паналык. Парень был уверен, что не упустит русских, будь они даже на моторках. Здесь много перекатов, где чёрные клыки валунов выглядывают из-под воды, но ещё больше острых камней спрятано в ледяной глубине. Поэтому им предстоит выходить на берег и перетаскивать лодки выше. Так что проигрывая в скорости, Паналык рассчитывал победить на всей дистанции.

Он ещё не спал, задумчиво глядя в маленький костерок, надёжно спрятанный за комлем упавшей лиственницы, когда от реки послышалось тихое тарахтение моторов. Метнувшись между деревьев к берегу, он припал к земле, хотя понимал, что его никто не заметит в темноте. Обороты двигателей, которых на слух, было не меньше трёх, стали понижаться, а значит, глазастые русские заметили удобную стоянку и будут ночевать здесь.

— Спасибо, духи! — прошептал Паналык и навострил уши. Он не понимал по-русски, но кое-какие слова знал. В «Фишер-Доме» его пытались научить бородатые и страшные на вид мужики, но слишком сложен оказался язык. Главное, молодой коюкон получил подтверждение, что это именно те, о ком говорил шаман. Вернувшись к своему костру, он залез в спальный мешок и заснул, ничуть не беспокоясь, что отряд вдруг снимется с места.

Проснулся Паналык как и рассчитывал. Звёзды ещё поблёскивали на небосводе, но не так ярко, ощущая приближение рассвета. Закидав кострище землёй, он собрал незамысловатый скарб в небольшой рюкзачок, схватил дробовик в руку и побежал к лёжке на берегу реки. Несмотря на довольно холодный рассвет, он провёл в засаде два часа, насладившись зрелищем тренировочного боя. Пришлось напрячься, когда русский паренёк внимательно разглядывал в бинокль противоположный берег. Паналык подумал, что каким-то образом дал себя обнаружить, поэтому благоразумно замер, но как только тот отвлёкся, нырнул в густой лес. Пора было выдвигаться к порогам, чтобы повнимательнее рассмотреть отряд.

Его старые часы с потёртым циферблатом и облупившимся покрытием корпуса показывали одиннадцать часов утра, когда он, запыхавшись, прибежал к порогам. Мощные и тугие струи изумрудно-белесой воды пробивались через валуны, оставляя на них пенные разводы. Застрявшие между ними деревья собирали весь мусор, а хвойные лапы облепляли мокрые каменные бока, делая их похожими на сказочных речных стражей, поседевших от старости.

Паналык опередил отряд всего на несколько минут. Он только отдышался и прилёг на невысоком взгорке. Зрение у него было великолепным, поэтому разглядеть русских не представляло труда. «Пришедшие с закатного берега» белокожие люди, все поголовно обряженные в военный камуфляж, как ни странно, не были бородатыми, кроме одного, сидевшего в третьей моторке. Кряжистый мужчина с тяжёлым взглядом не пялился в одну точку, а периодически крутил головой, словно выискивал в окружающем реку пейзаже опасность.

Остальные были гладко выбриты или с лёгкой щетиной. Именно они представляли угрозу, так как были вооружены автоматическим оружием, да и по повадкам напоминали наёмников. Но больше всего Паналык удивился наличию в отряде двух мужчин, похожих на сородичей юноши.

Русские, как обратил внимание Паналык, держались противоположного берега, как будто не хотели, чтобы их кто-то заметил. Справедливости ради, они действовали разумно. На той стороне людей всегда мало, разве что охотники или рыболовы периодически перебираются. Его деревня слишком далека, чтобы до неё добрались чужаки. А так все фактории расположены на левом по течению берегу.

Пока пришлые занимались перетаскиванием моторок выше порога, Паналык стремительно нёсся к тайнику, где оставил свою узконосую лодчонку. Он бежал легко, не напрягаясь, ловко избегая низких веток и непроходимых кустарников. Тропок здесь хватало, но парень знал, по каким можно продвигаться, а куда лучше не совать нос. Люди здесь бродят разные, и не все с добрыми намерениями.

На бегу посмотрев на часы, с радостью отметил, что опережает русских. Ведь им придётся пробираться по бурелому, протянувшемуся на две мили вдоль порога, а это тоже снижает их мобильность. Тропка пошла под уклон, между соснами мелькнули белесые потоки на поверхности реки. Улыбнувшись, Паналык сбавил скорость, чтобы ненароком не поскользнуться на корнях, выступающих сквозь хвойный ковер под ногами.

И полетел кубарем вниз, толком не успев понять, каким образом запнулся. Ведь он был очень внимателен! Раскинув руки, что привело к потере дробовика, парень уцепился за низкорослый стланик, чтобы не сорваться с бережка вниз на каменистый берег, и облегченно вздохнул. Опершись руками о землю, он стал подниматься и вдруг ткнулся лицом вниз, получив чувствительный удар по затылку. Чьи-то сильные руки вздёрнули его на ноги.

— Прав я был, что за нами кто-то смотрит, — с усмешкой произнёс мужчина с азиатскими чертами лица, крепко держа Паналыка за шкирку.

Парень ничего не понял из сказанного, но узнал этого человека в камуфляжной куртке и штанах. Он вместе с юнцом тренировался у Лисьего Взгорка. Замерев на мгновение, Паналык резко присел, вырываясь из цепких пальцев мужчины, прокрутился веретеном, и показалось, ему удастся скрыться в лесу, как вдруг его позвоночник пронзило что-то острое, словно игла вошла через шею, достигнув копчика. Мгновенно отказали ноги, и Паналык бессильно упал на бок, из глаз покатились крупные слёзы. Плакал он не от неощутимой боли, а от осознания своей беспечности и того факта, что кто-то оказался таким же быстроногим и очень хитрым.

— Шустрый, — смахнув пот с покатого лба, сказал мужчина. — Хорошо бегаешь, едва догнал.