Вида своего спаситель

Глава 3 Охотничья гильдия

Великий рапторианский буфо Биджак Джахат уже покинул нас, когда я, прежде чем тоже распрощаться, напомнил Тукангу Джуалану:

— Ты все еще мне должен, рапторианец. Долг платежом красен.

— Что? — хмуро и спокойно поинтересовался он, но спокойствие было напускным — и без того багровый пар из его рта приобрел алые оттенки — мастер преумножения кипел от бешенства. Не так уж и хорошо у него получалось контролировать эмоции, как он мне расписывал.

— Твои люди бесцеремонно продержали меня в запертом измерении перед нашей с тобой первой встречей. Ты тогда согласился компенсировать мне моральный ущерб и неудобство, а также посулил по монете за каждый час ожидания. Итого — шесть. Сказал, что вернешь после выполнения контракта.

Рапторианец оскалил пасть от одного ушного отверстия к другому, и мои новоиспеченные телохранители, хитамы Кема и Тиан, с едва слышным шипением ушли в стелс и, демонстративно выпустив когти, встали по бокам рапторианца, готовые атаковать.

Туканг Джуалан взял себя в руки, и оскал сменился почти человеческой улыбкой:

— Не перестаешь меня удивлять, шишка Картер! Ты только что получил почти пять тысяч монет за якобы выполненный контракт на Агони от буфо Биджака Джахата, двух хитамов из личной гвардии у’раптоса, рейдер «Пустотный клинок» и личного летописца из Великого дома Джахатов, но при этом требуешь какие-то шесть монет?

— Да хоть бы и одну, — искренне удивившись, пожал я плечами. — Странно слышать такое заявление от мастера преумножения.

Скрепя сердце Туканг молча выдал монеты и так и не проронил более ни слова, выпроваживая нас из своего кабинета. Снаружи уже ждал старик-мажордом, который довел нас до выхода. Я думал, что и он промолчит, но тот, перед тем как закрыть за нами дверь, усмехнулся:

— На твоем месте я бы посадил этих хитамов на цепь, хомо. Иначе проблем с ними не оберешься.

Ему ответило шипение с двух сторон от меня, две тени устремились к нему, но мажордом уже захлопнул дверь. Взглянув на парящий неподалеку диск, на котором сюда прилетел, я с сомнением посмотрел на хитамов — все не влезем. Не помешает полноценная летающая платформа…

— Позвольте помочь, шишка Картер! — С этими словами кто-то попытался отобрать у меня клетку с Тигром.

Я ее не отдал, а приглядевшись, узнал внучатого племянника великого буфо — Оран’Джахата. Хорошо хоть, ни хитами, ни, главное, спиннер не восприняли его действия как опасность для меня. После слов мажордома я уже ни в чем не был уверен относительно этой «особой ветви эволюции» рапторианцев. Что уж говорить о затаившемся спиннере…

— Ох, простите за бестактность! — воскликнул юный рапторианец. — Приветствую вас, шишка Картер! Отныне я приставлен к вам летописцем! Буду фиксировать все ваши достижения! А в случае надобности свидетельствовать в вашу пользу!

Слова были странными, но разбираться с ними я решил потом, потому что юный рапторианец продолжал себя расхваливать:

— Кроме того, я могу заняться вашими финансами! Хозяйственным учетом! Набором персонала! — Заметив мой скепсис, Оран’Джахат пояснил: — Я получил образование в Великой четверке! Это лучшие учебные заведения Сарисуру! Закончил Кристальную академию Сариса! Институт Гарронского пера! Академию Звездных ветров! Университет Истинной сути! Кстати, ожидая вас, я озаботился транспортом! Летающая платформа заказана!

Я невольно поморщился, потому что каждую фразу Оран выкрикивал с невероятным энтузиазмом — мой первый сержант был бы в восторге от такого новобранца.

— И я тебя приветствую, Оран, — ответил я, передавая ему клетку. Тигр не возражал. — Только не называй меня шишкой… — Похоже, после первого разговора со мной Туканг внедрил это слово в рапторианско-человеческий разговорник. — У этого слова слишком много других значений.

— Сэр, да, сэр! — Оран кивнул, демонстрируя отличное знание человеческих жестов. — Какие планы на сегодня, сэр? Где вы остановились? Найдется ли у вас время обсудить ваши финансы? Дед сказал, что вы обрели состояние, и у меня есть идеи, как и во что вложить деньги! Также он рассказал о «Пустотном клинке»! Нам нужна команда? Будем ли мы на нем летать? Или сдадим в аренду? Я могу этим заняться!

— Так, Оран, сначала разберемся кое с чем другим.

— Да, сэр!

Даже хитамы зашипели, не в силах терпеть этот оголтелый энтузиазм и высокую громкость речевого модуля Оран’Джахата.

— Еще одно «сэр» — и вернешься к деду! — прошипел я. — Понял?

— Да… — растерянно ответил он. — Но как мне вас называть?

— Меня зовут Картер.

— Уважаемый, ваш статус и мое положение не позволяют называть вас только по имени, сеньор… — Я поднял бровь. — Начальник… братан… кореш… слышь… босс… — Он окончательно смутился, запутавшись в человеческой терминологии.

— Босс — нормально, — махнул я рукой. — Во-вторых, не кричи. Слышал, что вы, рапторианцы, умеете контролировать свои эмоции? Вот и поумерь их. Уяснил?

— Так точно, босс, — намного спокойнее ответил он.

— В-третьих, ты на испытательном сроке. Дед просил принять тебя в мою семью, но это право надо заслужить.

Рапторианец скис, свидетельством чему стала струйка оранжевого пара из носовой щели, а я спросил:

— Ну, где там твоя летающая платформа?

Оран’Джахат помахал рукой, и через мгновение нас накрыло тенью — заказанная им платформа выглядела как спортивный флаер с хищным вытянутым носом.

— Осмелился взять на тест-драйв «Рапиру», босс, — намного спокойнее, но все еще с прорывающимися фонтанчиками энтузиазма доложил Оран. — Подумал, что вам нужно нарабатывать репутацию на Сидусе, а для этого следует переходить на личный транспорт.

«Шустрый малый», — подумал я, но решил не спешить с выводами. Клетку с Тигром ему можно доверить, а дальше посмотрим.

Зависнув в полуметре над кислотным болотом, «Рапира» показала себя во всей красе. Что-то вроде зеркального катера в виде наконечника копья, накрытого полупрозрачной пеленой силового поля. Пелена приоткрылась, и две черные тени затекли туда и вытекли обратно. Примерно шестиместный, определил я.

— Чисто, — прошипел Тиан.

— Это не просто транспортное средство для перемещений по Кубу, босс, — пояснил Оран’Джахат, когда мы забрались внутрь и я с большим удовольствием растекся в кресле. — На нем можно выйти в космос или воспользоваться стационарными гиперпутями переместителя, если приобрести соответствующий модуль. Посадочные места трансформируются под любую расу, сама «Рапира» может растянуться, если нужны дополнительные места, или, наоборот, ужаться. Разгоняется до тысячи…

— Юный Джахат владеет нормальной речью? — поинтересовался Кема. — Он не в Кристальной академии, а среди обычных разумных.

— Будет нужно, тачка вместит и четыре по четыре особи! — рявкнул Оран’Джахат, но тут же смутился. Или сделал вид, что смутился: — Простите, босс. У хитамов маленький мозг, имейте в виду, что команды им лучше давать отрывистые, односложные. И слова тоже нужно подбирать совсем простые.

Сдвоенное шипение было ему ответом, а я мысленно выругался — уже понятно, что великий буфо не просто подложил мне свинью в виде этой троицы, а усадил на взрывоопасную бочку.

— Продавец просит за катер всего тридцать шесть монет, — невозмутимо добавил Оран’Джахат, передавая управление катером мне. — Зацените, босс, какой плавный ход! Кстати, скинут монету за снимок с вами в катере, босс!

Поскольку время до прибытия Лексы еще было, я выбрал мысленный интерфейс управления и указал точку назначения: Рехегуанский квартал, Охотничья гильдия. Должен успеть сгонять туда и вернуться.

Путь занял несколько секунд: мгновенный старт, полет, и вот катер плавно идет на посадку. Приземлялись мы медленно, и я успел рассмотреть окрестности.

Рехегуанский квартал издали и сверху напоминал комнату Микки, когда та была еще совсем маленькой: разбросанные кубики и детали конструктора и возвышающаяся над ними кукла, сидящая в странной позе. Только вместо куклы здесь был памятник какому-то рехегуа.

— Это памятник рехегуа Ипепо Хаимбе, — рассказал мне Оран’Джахат. — Великий воин, вида своего первый. Погиб при невыясненных обстоятельствах. Рехегуанцы чтут его.

Ипепо Хаимбе изобразили в боевой трансформации, и в его формах мне почудилась огромная крылатая мантикора, готовящаяся к атаке. Распростертые крылья заканчивались острыми клинками, направленными, как и хвост с жалом, на невидимого противника.

Размерами рехегуанский квартал не уступал рапторианскому, но жило здесь, как мне показалось, намного меньше народу. Рапторианцы теснились, здесь же здания-кубики стояли друг от друга на расстоянии в несколько раз большем, чем размеры зданий. Объяснение нашлось у всезнайки Орана:

— Эволюционно рехегуа развивались под землей, предпочитая пещеры и глубокие норы строениям на поверхности. Следствие разрушительной войны древних рехегуа, по всей вероятности… — Ответив на мой вопрос, юный рапторианец, очень старающийся быть полезным, поделился последними новостями: — Кстати, впервые за все время Сидус организовывает собственный военный флот! Верховный совет уже ратифицировал! Этим пока занимается небезызвестный вам Туканг Джуалан, но командовать флотом будет адмирал да’ари Ша’зер.

— Зачем Сидусу военный флот? — удивился я. — Мы с кем-то воюем?

— Дед говорит, просто бизнес, — ответил Оран’Джахат.

— Будут крышевать колонии, — с видом знатока сообщил Тиан. Он сел передо мной, а мою спину от неведомой опасности прикрыл Кема. — Я подслушал разговор Туканга с Биджаком. Да’ари давно толкали эту тему — им нужен боевой опыт и полевые испытания новых военных технологий.

— И на ком они их будут испытывать?

— На пиратах, конечно, — донесся сзади голос Кемы. — Эту опасность долго игнорировали все расы, кроме, само собой, колоний. Ведь кто такие пираты? Отребье и нищеброды, лишь разумная плесень на отшибе галактики.

— Но времена изменились, — сказал Тиан. — Есть подтвержденные данные, что пиратская колония на Ингусе не только свою систему освоила, но и захватила еще одну.

Ингус — официальное название планеты, более известной как Базар, вспомнил я, а Кема добавил к словам напарника:

— А там нашла какие-то реликты Предтеч. Что именно, так и не удалось выяснить, всех наших агентов раскрыли, их судьба неизвестна.

— Да чего уж там… — проворчал-прошипел Тиан. — Прикончили их.

Катер приземлился, и хитамы первыми вытекли из салона, продолжая играть роль телохранителей. Учитывая неуязвимость на Сидусе, глупость, но пусть развлекаются, если угодно. Два бойца из личной гвардии у’раптоса — рапторианского императора — лишними не будут.

Здание Охотничьей гильдии снаружи выглядело скромно, как куб десять на десять метров, одним углом погруженный в землю. Но, как и со всеми строениями на Сидусе, впечатление было обманчивым.

Внутри оказался левитационный эскалатор, который плавно опустил нас метров на шестьдесят, и вот там-то я и увидел Охотничью гильдию во всей красе — галактических масштабов зоопарк, стрельбище, завод и биржа в одном безразмерном пространстве. Насчет безразмерности — без шуток, я не видел ни конца ни края помещения.

Недалеко от входа рехегуа ремонтировал нечто, напоминающее мой «Джаггернаут», только раз в пять больше — явно нечеловеческий экзоскелет. В десятке метров от него в черной луже плескались какие-то зверьки, похожие на свиней, но с длинными змееобразными туловищами. Чуть дальше что-то взорвалось, причем взрыв был синим, и возле нас приземлились фиолетовые кляксы чего-то живого.

Повсюду сновали представители всех рас Сидуса, включая каккерлаков, но больше всего было, разумеется, рехегуанцев. Я поразился их разнообразию — казалось, у них совсем нет базовой формы, потому что я не увидел даже пары рехегуа, похожих друг на друга.

Я со своим барахлом — кишками, клыками и когтями монстров Агони — не понимал, куда приткнуться или пойти, но тут-то Оран’Джахат показал себя во всей красе. Пока входили в здание, я объяснил ему, зачем мне в Охотничью гильдию, а потому он уже четко знал, куда идти, и даже выстроил оптимальный маршрут:

— Информационные пакеты о неизвестных видах планеты можно сдать в офис гильдии. — Он указал на небольшой плоский экран. — Добычу с Агони можно продать самому, но, если нужно сберечь время, лучше сдать оптом скупщикам. — Он показал в другую от офиса сторону, где толпилось много народу. — И, наконец, краеугольный камень охотника Убамы Овевевы примут в Представительстве прайдов Са’Иха. — Считав мое непонимание, он напомнил: — Так называется родная планета рехегуа.

Подумав, что мой летописец — хороший помощник, я направился в офис. Вернее, к офису — экрану, откуда на меня недовольно посмотрел рехегуа, покрытый красными пластинами. Ничего не говоря, он соединился с моим модом «Анализатор ценности», и передо мной высветилось сообщение о том, что Охотничья гильдия Сидуса желает приобрести добытую мной информацию о неизвестных видах Агони за шестнадцать с небольшим монет. Я принял предложение не торгуясь.

Еще около четырех сотен я получил за останки убитых нами с Лексой монстров. И прибыль, и от мерзости избавился. Да, они были герметично упакованы и прятались в инвентаре, но мне хватало одного знания, что я таскаю их при себе. Слишком уж хорошо я помнил, какие они отвратительные на вид и вонючие.

Все прошло быстро и гладко, я бы даже сказал, буднично. По всей вероятности, скупщики безраздельно доверяли информации, собранной «Анализатором ценности», и цене, которую он назначил.

Настроение мое, и без того повысившееся после закрытого контракта с Тукангом, приподнялось еще — как всегда бывает после сделанного дела. Здесь, в Охотничьей гильдии, оставалось последнее — сдать останки Убамы в Представительство рехегуанских прайдов Са’Иха.

Пожалуй, это было самое… хм… представительное место во всей гильдии. Больше порядка, больше света, меньше сутолоки, и, главное, рехегуанцы тут были другими. Они имели схожую форму — что-то вроде металлической гусеницы, вставшей на дыбы, с несколькими разноразмерными конечностями в верхней половине тела, а снизу у кого-то были колеса, у кого-то — шары или множество маленьких ног, но конфигурация у всех выглядела явно не боевой, а защитные пластины отсутствовали. На нас никто не обратил внимания, и тогда Оран’Джахат остановил ближайшего рехегуа и поинтересовался, где нам найти представителя прайда, к которому принадлежал Убама Овевева.

— Уточнение: прайд Овевева? — переспросил тот и замер, видимо, изучая информацию в интерфейсе. — Ответ: этот прайд слишком мал, чтобы иметь представительство. Упомянутый рехегуа был единственным его представителем.

— Единственным — на Сидусе? — уточнил я.

— Единственным — вообще.

— Простите… — я считал с профиля имя, — старший офицер Охотничьей гильдии рехегуа Гуира Хови, что отнимаем ваше время. Рехегуа Убаба Овевева был моим боевым товарищем и погиб, спасая мне жизнь. Скажите, что я могу для него сделать? Я сберег его краеугольный камень.

— Совет: вы вольны делать с ним все, что вам заблагорассудится, — ответил Гуира Хови. — Объяснение позиции: цивилизация рехегуа не нуждается в Убаме Овевева, в противном случае Представительство прайдов Са’Иха, опознав среди вашей собственности его краеугольный камень, сразу бы сделало запрос на его выкуп. Ценность Убамы Овевевы чрезвычайно низка, его воплощение не окупится.

— То есть его все же можно воплотить? — спросил я.

— Ответ: можно, но зачем? Популяция рехегуа строго регламентируется, освободившееся место с удовольствием выкупит любой из ведущих прайдов Са’Иха. Если уже не выкупил.

— Так что же делать?

— Совет: сдайте его краеугольный камень кому-нибудь из скупщиков и забудьте о нем, — посоветовал Гуира Хови. — Личность Убамы, скорее всего, законсервируют на случай Судного дня, и, даже если его когда-либо воплотят в органическом теле-клоне, то только для того, чтобы отправить на добычу опасных минералов или на войну.

Участь охотника, который вез меня с Лексой на Агони на заклание, не должна была меня волновать. Неприятное существо, как ни крути. Рапторианцы хотя бы гуманоиды… по большей части, хитамы не в счет, а в рехегуа совсем ничего человеческого. Роботы с Земли и то ближе. Но Убама спас меня как минимум дважды: когда мы падали и в пещере со спиннером. Я ставил все и мотался через всю галактику ради того же Ирвина Горовица, которому вообще ничем не обязан, а тут…

— Хочу оплатить воплощение рехегуа Убамы, — сказал я. — Как это сделать?

Если бы у Гуира Хови были плечи, он бы ими пожал. Видимо, и рехегуа способны удивляться.

— Непонимание: зачем он вам? Его путь закономерно закончен, его жизнь рехегуа — тоже. Никто не позволит вам ради забавы воплощать никчемного рехегуа, чтобы он занял место более достойного.

— Не ради забавы!

— Большее непонимание: а ради чего еще? В том, что вы намереваетесь сделать, хомо Картер Райли, нет рационального зерна. В новом органическом теле Убама будет вам бесполезен. Модификации и трансформации очень дороги, на приличные у него точно не хватит денег, да и весь его опыт и боевой рейтинг не восстановятся. Он станет обузой, а не боевым соратником, как вы, видимо, себе представляете.

— Он спас мне жизнь, — выдохнул я, сознавая, что меня не поймут. Даже хитамы и Оран’Джахат на это не способны, но они хотя бы молчат и не встревают.

— Напоминание: Убама Овевева внес вас в список неблагонадежных бойцов и реестр недружественных лиц для всей расы рехегуа, хомо. Размышление: слышал я, что расе хомо рано быть частью Коалиции, но впервые убеждаюсь в справедливости этих слов. Утверждение: вы подвержены нерациональным решениям.

— Думаю, в поступке босса есть рациональное зерно, — тихо сказал Оран’Джахат, обращаясь скорее к хитамам. — Его соратники, зная, что он их не бросит, будут драться рядом с ним эффективнее.

— Несогласие: чушь, — сказал рехегуа. — Сожаление: я бы поболтал с вами еще, но дела. Касаемо Убамы Овевевы: вы не можете воплотить его, используя пути воплощения личности Представительства прайдов Са’Иха.

— Из-за места в популяции?

— Подтверждение: верно. Последний совет: вы можете обратиться в Центр репликации Сидуса. Разум хранит генетический код каждого гражданина. Он восстановит тело Убамы Овевевы, если вы предоставите ему краеугольный память.

Сказав это, Гуир Хови укатил по своим делам.

Делать в Охотничьей гильдии нам было больше нечего, хотя оба хитама с большим интересом заглядывались на витрины боевых модификаций. Я бы и сам на них посмотрел, но до прибытия Лексы и разборок с кур’лыком Анаком Чекби оставалось мало времени.

С торговцем, кстати, я решил начать разговор издалека. Задание спасти похищенных и расследовать, зачем юяй похищают граждан Сидуса, Разум посчитал невыполненным, а когда я возмутился, посоветовал обратиться к любому члену Верховного совета. Туканг Джуалан явно отпадал в силу возникших между нами разногласий, а вот с кур’лыком у нас пока никаких трений, кроме моих домыслов, не было.

Уже на пути к Центру репликации, понимая, что «Рапира» нравится мне все больше, я поинтересовался у Орана:

— Ты говорил, что продавец скинет монету, если я позволю сделать голограмму со мной внутри катера. Зачем это ему?

Тигр, до того особо не интересовавшийся происходящим, вдруг пропищал что-то вопросительное и уставился на Орана. Тот немного смутился и ответил:

— Так, босс, вы же будущая знаменитость! Дед в таких вещах не ошибается!

— Та-а-ак… — Я угрожающе потянулся к его шее, но передумал душить гаденыша и просто отобрал клетку с хомяком. — Что ты ему наплел?

— Да ничего особенного… — Он потупился.

— Отвечай боссу! — потребовал Кема.

Тиан тоже прошипел что-то угрожающее.

— Сказал, что хомо Картер Райли — будущий герой галактики, вот и все, и ничего такого, — проговорил Оран’Джахат. — И в чем я неправ?

— Хочешь сказать, продавец просто так тебе поверил? Кто он, кстати?

— Поверил, даже сказал, что нисколько не сомневается. И это удивительно, босс, потому что он и сам хомо, а вы, как я слышал, не очень радуетесь успехам других хомо.

— Как его зовут?

— Ханг Ли, босс. Могучий воин, в топе Арены. Вы должны знать его, босс.

Смерив его подозрительным взглядом, я счел за лучшее никак это не комментировать. И вообще, в катере лучше ни о чем серьезном не говорить. Человек Института, чей очень странный фрегат угнали юяй, какой-то там старый знакомый Лексы, а теперь еще, оказывается, и владелец «Рапиры», которую Оран’Джахат взял для меня на тест-драйв?

Очередное совпадение не могло быть просто случайностью. Одно ясно: Институт взял меня под колпак, а Ханг Ли обложил со всех сторон. Не удивлюсь, если и подарки великого буфо Биджака Джахата с подвохом, а то откуда такая щедрость? Надоело, нужно становиться умнее!

Игнорируя взгляды подчиненных, я полез в магазин интерфейса и потратил две сотни монет, скупив все виды доступного мне «Разума»: средний, большой и огромный.

Хотел выпить сразу огромный, но обломался — начинать надо было с малого, который я уже использовал, затем становился доступным средний, большой, и только после — огромный.

Причем и здесь не обошлось без подвоха. Оказалось, гением быстро не стать даже на Сидусе. Между использованием следовало выдерживать паузу, иначе можно было сжечь мозг.

Средний разум

Редкая генетическая модификация.

Преобразует клетки мозга пользователя так, чтобы совокупный показатель «Разума» повысился на 5.

Оценочная стоимость: 10 монет Сидуса.

Требования: только для разумных организмов!

Внимание! Возможно только однократное применение «Среднего разума». Для последующего развития потребуются модификации лучшего качества. Полное преобразование мозга требует не менее четырех усредненных галактических недель. Следующее преобразование возможно только по истечении этого срока. При нарушении сроков есть риск перенагрузки, следствие которой — смерть мозговых клеток.

В глазах потемнело, челюсти онемели, в голову словно залили ледяной воды. Сквозь синий туман в глазах я разглядел логи:

Хомо Картер Райли, вы использовали редкую генетическую модификацию «Средний разум».

Разум: +5. Итого: 17.

Когда боль начала ослабевать, я осмотрелся. Рапторианцы наблюдали за мной с любопытством, черные глаза хитамов поблескивали.

Оран’Джахат прокомментировал:

— Хорошо, что вы умнеете, босс. Всегда приятно служить тому, кто не забывает о саморазвитии. Ученье — свет, а неученье — тьма, босс. Так говорил великий буфо прошлого Бапак Ракият.

— Сколько «Разума» стало, босс? — спросил Кема. — Надеюсь, больше сотни?

— Вряд ли, — бесцеремонно заметил Тиан. — Думаю, босс и до двадцати не дорастил. Так что курс «Служба персоне со слабым интеллектом» мы с тобой не зря прошли.

— Мать вашу, хитамы, а у вас сколько?

— У нас своя система расчетов, босс, наши показатели тебе ничего не скажут, — ответил Кема. — Но у нашего у’раптоса почти двести. Или даже больше, он же все время развивает «Разум» созерцанием внутреннего «я».

— А у тебя? — спросил я у Оран’Джахата.

Тот отвел взгляд:

— Немного, босс.

— Ну-ну, — фыркнул я и снова мысленно выругался. И так мнение о себе ниже плинтуса… — Ладно, черти рапторианские, идемте воскрешать Убаму.

— Плохая идея, босс, — сказал Тиан.

— Но вы босс, — добавил Кема. — Если даже после «Среднего разума» не передумали, значит, вас не переубедить.

— Упертый босс попался, — сказал Тиан.

Играть в телохранителей хитамы перестали и, развалившись в креслах катера, разглагольствовали о тупых и умных боссах, виды которых им красочно описали на курсе телохранителей.

Сплюнув, я выбрался из катера и пошел первым. Оран’Джахат зашагал рядом. И только тогда, опомнившись, хитамы устремились за мной.