Вида своего спаситель

Глава 13 Изгои

Прощальный разговор с Тукангом Джуаланом выдался насколько коротким, настолько и содержательным и не обошелся без сюрпризов, причем общались мы с ним в «Сфере тишины», поставленной рапторианским мастером преумножения. Как он сказал, с этого момента он переходит в режим крайней паранойи, потому что немертином может оказаться любой из его окружения.

Однако в первую очередь под его подозрение попали члены Верховного совета. Связано это было с тем, что советники, которых он, казалось бы, знал как облупленных, в последнее время стали вести себя несколько иначе.

В частности, это касалось постройки звездного флота, разговоры о котором ходили десятилетиями, но до дела так и не доходило. Официальная причина надобности звучала так: Коалиции Сидуса остро требуется собственный флот, дабы защищать колонии от набегов пиратов. Это было очень неожиданное решение для Туканга, по словам которого, колонии хоть и страдали, но все же справлялись сами, находя средства на то, чтобы прикрыть свою планету защитной орбитальной станцией и нанять охранные структуры.

Для меня же истинная причина создания флота была очевидной: немертинам важно присутствовать на множестве планет в самых разных звездных системах. Сделав это, они неспешно начнут перевоплощать лиц, принимающих решения, и верхушку власти на каждой планете в себе подобных. И поможет им в этом звездный флот, который явно не станет стоять без дела на орбите Сидуса, а будет активно путешествовать от планеты к планете.

Услышав мою версию, ростовщик помрачнел и выдал багровое облачко пара — видимо, до этого момента он думал только о немертинах на Сидусе и не предполагал, что и над его родной планетой Сарисуру уже нависла опасность. Потому он сразу же выкинул меня из головы, решив, что я не помощник, ведь признаваться ему в том, что я намерен найти суперквантовый мозг немертинов и уничтожить его, было бы опрометчиво. В конце концов, на широком покатом лбу ящера не написано, рапторианец он или уже немертин.

Однако, прощаясь, Туканг Джуалан сказал:

— Уверен, что ты что-то задумал, шишка Картер. Поделиться со мной своими планами ты не можешь, потому что не доверяешь, так что пожелаю четыре по четыре кебаха твоим задумкам. Знаю, что словами в твоей ситуации не поможешь, поэтому дарю… вернее, возвращаю отобранный у тебя космический рейдер «Пустотный клинок». Выкупил его сразу, как он был выставлен на продажу. Передать его тебе в собственность не могу, но капитанский доступ я тебе выдал.

Сразу после этого он меня покинул, и я остался один в сферическом помещении Верховного совета. Никто меня не гнал, лишь тикал таймер до момента, когда я должен покинуть Сидус. Просрочка грозила дополнительными штрафами на очки гражданского рейтинга, но я и так был в отрицательных миллионах от нуля, поэтому никуда не спешил.

Но не спешил зря, потому что стоило мне покинуть здания, как я наткнулся на яростное шипение Кемы:

— Босс, нужно спешить! Если не покинем Сидус в ближайшие два тика, Разум объявит нас паразитами и повесит на наши головы ценник.

Хитам был по-настоящему взволнован и даже вспотел, если черная пузырящаяся жидкость, выступившая из его пор и парящая копотью, могла называться потом.

На нас опустилась тень — рядом приземлилась «Рапира», и из открывшейся дверцы выскочила Лекса:

— Ты где пропадаешь? Целый тик тебя тут ищем!

— Я был внутри, общался с Тукангом… — ныряя в катер, ответил я. — А почему не зашли?

— Здание непроницаемое, и вход туда только по решению совета! — раздраженно воскликнула она. Наклонившись вперед, Лекса крикнула: — Оран’Джахат, жми в космопорт!

— Откуда? — поинтересовался я, покрутив пальцем и имея в виду катер. — Верховный совет же все у меня отобрал.

— Поблагодари своего летописца, — ответила Лекса.

Тот, обернувшись, виновато пожал плечами:

— Прости, босс, но я взял на себя смелость оформить сделку на «Рапиру» на свое имя. Думал, что тебе будет не до формальностей, а космическому катеру постоянно что-то нужно — то одно, то другое, то третье.

— Это что же за третье? — весело поинтересовался Ханг с места второго пилота.

— Всякое, — туманно ответил Оран’Джахат. — Например, владелец, которому не грозит конфискация имущества.

— Пи-пи! — подал голос хомяк.

Я вытащил его из клетки и погладил.

— Ты прав, Тигр. Оран’Джахат, спасибо, что продумал и такое развитие событий.

В салон народ набился тесно, там были мы с Лексой и Тигром, оба хитама — Кема и Тиан, — рапторианец Оран’Джахат, рехегуа Убама, Шан Юн с Крисси, Йозеф Мацукевич, Хуан Соломон, Жу Инчи, а также Ханг Ли с Женевьевой Корде, которые решили нас проводить, благо растягивающийся салон «Рапиры» позволял.

Подумав, я решил, что делать тайну из происходящего смысла нет, это даже глупо. Все «отщепенцы» должны знать, почему я убил кур’лыка и за что их всех лишили гражданства Сидуса.

Начав со встречи с кур’лыком, я вкратце поведал о древней расе немертинов, уничтожившей Предтеч, и завершил рассказ словами Туканга Джуалана о космическом рейдере, подаренном рапторианцем Биджаком Джахатом и возвращенном мне мастером преумножения.

— Так что, помимо «Слейпнира» Ханга, который, как оказалось, когда-то построили и пригнали на Марс юяй, у нас есть «Пустотный клинок», — сказал я. — И союзник на Сидусе.

— Ну и фортели выкидывает жизнь! — воскликнула Лекса, удивленно покачав головой. — Туканг Джуалан, от которого мы не видели ничего, кроме проблем, — наш единственный союзник на Сидусе!

— Бери выше, — хмуро ответил я, — во всей галактике. Потому что сейчас даже дома, в Солнечной системе, у нас таких, боюсь, не осталось. Ладно, черт с ними, давайте решать, куда двинем. Полетим на «Пустотном клинке».

— Зачем? — удивился Ханг. — Он же маленький! Берите «Слейпнир»! Он все же повместительнее будет, да и щиты у него покрепче.

— Нет, — ответил я. — Разоримся на гиперпрыжках.

— Пожелание: мне бы все же хотелось быть полезным, — напомнил о себе рехегуа Убама. — Призыв: Картер, ты обещал, что я буду в слиянии с твоим рейдером. К тому же это быстрый и маневренный корабль. Пираты активно используют такой класс для нападения на другие суда и космические станции, что позволит нам сойти за своих. Дополнительная информация: хотя рейдер не имеет большого экипажа, но компенсирует это мощным вооружением и защитой.

— Картер прав, на маленьком рейдере им будет сподручнее, — вмешалась Женевьева. — Им нужны скрытность и стремительность, к тому же рейдер применим в атмосфере, а твой «Слейпнир», если посадишь, можешь уже не взлететь.

— Ну, это смотря с какой планеты, — не согласился Ханг, но все же кивнул: — Впрочем, Женевьева права. Но все же я зря собирал его, что ли? Там же все готово для долгого путешествия… — Его лицо просияло. — Слушайте, а может быть, мне с вами полететь? Все-таки два корабля — уже сила, а ваш рейдер поставим в ангар «Слейпнира».

— Даже не обсуждается, — сказала Женевьева Корде, и сразу стало понятно, кто в их парочке главный.

Ханг покраснел, но промолчал, лишь буркнул себе под нос что-то невнятное. Женевьева погладила его по голове — она сидела за его креслом.

«Рапира» к этому моменту уже вылетела в открытый космос и начала разгон ко Второму кубу.

Чуть покашляв, заговорил Шан Юн:

— Вам, космическим старожилам, виднее, но, на мой взгляд, госпожа Корде права — у нас должны оставаться на Сидусе свои люди, с которыми можно держать связь. Меня беспокоит другой вопрос… — Он посмотрел на меня, вопросительно кивнул: — Какие у тебя планы на нас, Картер? Мы люди подневольные, а с Сидуса нас, получается, выкидывают из-за тебя. Твой косяк, получается.

— Закрой свой поганый рот, — прошипела Лекса.

— Босс, этот хомо совсем никчемный и путает кислоту с щелочью, — прошипел Кема. — Позволь нам его выкинуть за борт!

— За неуязвимость не волнуйся, за пределы Кубов и жилых кластеров она не распространяется, — заверил меня Тиан. — Галактика не заметит потери хомо Шана Юна. А если хочешь, мы весь балласт сбросим.

Проигнорировав хитамов и одарив Лексу невинным взглядом, бывший дракон развел руками:

— Красавица, ты меня за чудовище-то не держи. Я прекрасно понимаю, что никакой вины Картера в произошедшем нет, и что сейчас на кону кое-что поважнее, чем наше гражданство. Но все же оставлять нас куковать на заброшенной планете… — Он снова покашлял, сделав паузу. — Агони? Не считаете, что это бесчеловечно? Если с вами что-то случится, мы, — он указал на Крисси, сидевшую тихо как мышка, Йозефа и Хуана, на которых навалилось жесткое похмелье, и оба замерли, прикрыв глаза, на Жу Инчи, — мы все обречены. К тому же, если кто-то забыл, я был не последним человеком в Солнечной системе, и какой-никакой опыт разрешения острых ситуаций у меня имеется.

— Да что ты умеешь? — фыркнула Лекса. — За тебя всю жизнь все твои шестерки решали!

— Что? — выпучил глаза Шан Юн и поперхнулся. — Да я… да с самых низов! Сам! Вот этими кулаками! — Он показал синие от татуировок руки с десятком богато перстней, украшенных брильянтами.

— Я точно пригожусь, — сказал Жу Инчи, от которого я за все знакомство услышал буквально пару слов. — Имел удовольствие общаться с вашим летописцем, господином рапторианцем Оран’Джахатом, господин Райли, и поверьте мне, ему еще многому нужно научиться. Финансы, знаете ли, любят деликатность в обращении.

— Он пригодится, — выдав алое облачко пара, признал рапторианец.

— Мы с Хуаном тоже сгодимся, — едва ворочая языком, сказал Йозеф. — Вы не смотрите, что мы выпивши, господин Райли, вы же сами сказали, что отправите нас на Агони, вот мы и пили как в последний раз. А теперь мы ни-ни, особенно на работе.

— Картер, как бы ты ко мне ни относился, у нас было и хорошее, — тихо сказала Крисси. — Я правда хочу помочь, сделаю все, что скажешь. Ты же видел на Арене, я способная.

Хуан тоже хотел что-то сказать, но язык его не слушался, и он выдал лишь горячее невразумительное мычание, суть которого сводилась к тому, что он за меня голову оторвет любому. И, что удивительно, хитамы его поддержали:

— Босс, отдай нам в подчинение хомо Хуана и Йозефа, из них выйдет толк. У нас на Сарисуру таких называют бодохами. Это особи со слабым интеллектом, но старательные и отчаянные бойцы, хорошо выполняющие приказы.

— Бодохами…— задумчиво сказал я, — В общем так, раз уж все мы попали в одну лодку, выруливать будем вместе. Летим все.

Кристина заулыбалась, но ее улыбка тут же померкла, когда Лекса хмуро на нее посмотрела. Остальные порадовались сдержаннее, лишь Хуан повторял что-то вроде «за босса всех порву», пока не получил под ребра локтем от Йозефа и не заткнулся.

В салоне повисла тишина, и я посмотрел за окно. Бездонный космос светился со всех направлений, от обилия звезд рябило в глазах, и только четыре куба Сидуса поглощали свет. В центре, куда нет доступа никому из разумных, находился самый маленький, и именно там, очевидно, обитал Разум. Три черных вьющихся, словно льющаяся смола, жгута соединяли его с тремя кубами Нидума. «Интересно, сколько еще кубов способен отрастить Разум?» — невольно подумал я, завороженный невероятным зрелищем. Я глядел на это рукотворное чудо, гадая, как и из чего Предтечи строили Сидус. Наверняка спешили, понимая, что с каждым днем немертинов среди них становится все больше, а их самих — все меньше. А главное, строили не для себя, а для тех, кто придет после них. Для нас.

Но все же цель Предтеч оставалась загадкой. Разум, сказав, что знает о возвращении немертинов, не выглядел ни удивленным, ни печальным, если ему вообще свойственны эмоции. Он сказал мне, что не в силах помочь, но ведь, если бы хотел, мог бы подтвердить мои слова, дать советникам всю известную ему информацию о немертинах, но нет. Получается, что немертины — лишь испытание для нас, и цель создания Сидуса в ином, не в том, чтобы спасти новых разумных галактики от них. Тогда в чем?

Все те же вопросы, беспокоившие меня с первых дней на Сидусе, требовали ответа. Странное для сверхразвитой цивилизации поощрение боев на Арене — зачем? Странные решения Разума — почему? Непонятное его отношение к «внепространственным паразитам», то есть к спиннерам, — отчего? Раскиданные по галактике артефакты с загруженными технологиями, недоступными даже Разуму, — в чем смысл? Ведь немертины знали, где находится каждый артефакт и поставили туда стражами спиннеров, и это тоже непонятное решение. Еще и совсем уж загадочное стравливание вида своего первых…

Как человек не способен осознать бесконечность вселенной, так и я каждый раз впадал в ступор, пытаясь понять замысел Предтеч. Вот и сейчас мой взгляд затуманился, лоб избороздили морщины, я тихо зарычал и пришел в себя, только когда Лекса взяла мою руку и крепко ее сжала.

— Ты в порядке? — спросила она.

Я лишь кивнул, нежно сжав ее ладонь, и подумал: «Вот только влюбиться мне и не хватало». Лекса придвинулась и прижалась ко мне — ее близость успокоила и странным образом придала уверенности. Справимся. Ведь кто мы? Люди! Мы всегда найдем выход!

«Рапира» уже приблизилась ко Второму кубу и готовилась нырнуть в него. Остальные пассажиры тихо обсуждали возможные гиперпрыжки, решая, куда нам направиться. Оран’Джахат предлагал перекантоваться на Сарисуру, рехегуа Убама настаивал на том, чтобы обосноваться на Базаре, заглянув на его родную планету Са’Иха в системе Ахернар, а Женевьева напоминала о той миссии, что я взвалил на себя по поиску пропавшего лайнера. Я промолчал, ведь и сам разрывался, и в итоге решил, что озвучу и свои варианты, а потом мы вместе определимся. Почти каждый, включая Шан Юна, мог бы считать себя умнее меня, а потому принимать решение в одиночку я не собирался.

Когда мы приземлились в космопорте, заняв место в первом ряду от правой стены Куба, никто не спешил выходить — все посмотрели на меня. Глянув на таймер, отсчитывавший последние минуты перед окончательным изгнанием, я сказал:

— Сидус-то мы покинем, но куда дальше?

— Да хоть куда! — бодро рявкнул начавший приходить в себя Хуан. — С тобой, босс, хоть на урановые рудники Эроса!

Кема, тенью проскользнув к нему, сделал внушение, после чего я терпеливо проговорил:

— Для тех, кто слушал невнимательно, объясняю: единственный возможный способ избавить галактику от немертинов, — это не добывать уран на Эросе, а как-то попасть в Бездну, соседнюю галактику, найти суперквантовый мозг и уничтожить его…

— Прыгнуть туда не получится, даже будь у тебя триллион монет Сидуса, — перебила Женевьева Корде. — Во-первых, Бездна — никакая ни соседняя галактика, а во-вторых, до той же Андромеды, ближайшей с нами галактики, два с половиной миллиона световых лет.

— А в-третьих, у нас все равно нет координат, — сказал я. — И вообще, не факт, что между галактиками возможны гиперпрыжки. Поэтому остаются только червоточины. Одна точно есть в системе Хатунум, откуда юяй. Другая — в Солнечной системе.

— Наша закрыта! — рыкнул Ханг, ударив кулаком о ладонь.

— А система юяй непонятно где, — сказал я. — Я встречал ее в видении немертина, но вряд ли покажу на галактической карте, где она точно располагается. Там рядом ни одной знакомой звезды.

— Кур’лык Анак Чекби не оставил никаких следов или координат, — вздохнула Женевьева. — Пока Картер был в Верховном совете, я делала запрос Разуму по всем его перелетам. Так вот, все его гипепрыжки были в известные звездные системы. Наверное, торговец использовал их как прокси.

— Вы мне не дали договорить, — сказал я. — Все же представляют масштабы галактики? Даже если мы попадём в Бездну, найти суперквантовый мозг там невозможно. По крайней мере, при нашей жизни.

— Получается, без детектора разума не обойтись, — сказала Женевьева. — Что ж, по крайней мере, эту часть миссии можно объединить с поисками пропавшего лайнера.

— Верно. Чтобы его найти, нам нужно прыгнуть в систему с артефактом Предтеч, — продолжил я размышлять. — Но сам по себе детектор разума нам не поможет, пока мы не попадем в Бездну. Поэтому сначала очень важно понять, как мы собираемся туда добраться. Мне в голову пришел только один подходящий вариант. Про Цереру, попавшую к Сидусу, все знаете?

— Ну конечно! — воскликнул Ханг. — Сгибатель пространства! Но ты же сам говорил, что технология утеряна, ее отобрал Разум.

— Отобрать — отобрал, но навык создавать сгибатель я не потерял. Нужны только ресурсы, о которых я никогда не слышал, и вот здесь требуется ваша помощь.

— Молодец, что вспомнил об этом до отлета, — похвалила меня Женевьева. — Если их где-то и можно достать, то только на Сидусе. Диктуй.

— Диктуй, босс, — присоединился к ней Оран’Джахат, перебравшись поближе ко мне.

Активировав создание сгибателя пространства, я получил сообщение об отсутствующих для этого ресурсах и зачитал список:

— Велоксиум, каллидиум, стеллариум, нултиллиум, хазиум, сангиум, виресиум, шинтилиум, айкинит, г’ор, пре-кремний, ксеноэтер, протоуглерод…

Список состоял из трех десятков наименований. Почти после каждого Женевьева кивала, а Оран’Джахат выдавал зеленоватое облачко пара. Лишь на «айкините», «г’оре» и «ксенните» они переглянулись.

— Значит так, — сказала Женевьева. — Почти все это продается на Сидусе. Айкинит, г’ор и ксеннит добываются на Ксенне, но можно попытать счастья на Базаре. Там, впрочем, можно купить и остальное. На пиратской бирже ресурсов даже дешевле выйдет. Нам ведь не нужен сертификат Сидуса, подтверждающий, что ресурс добыт легально?

— Базаром хомо называют Ингус, — пояснил Оран’Джахат хитамам и рехегуа.

— Денег не хватит, — проворчал Ханг. — Всей нашей казны, Жень, хватит только на нужное количество нултиллиума.

— Значит, сначала полетим на Агони за нултиллиумом и ксеноэтером, — вынес я вердикт. — Излишки сбагрим на Базаре и скупим все остальное. Потом найдем артефакт Предтеч и будем надеяться, что я получу именно детектор разума. Созданный сгибатель позволит попасть в Солнечную систему, а оттуда через червоточину — в Бездну.

Таймер изгнания уже закончился, и пошел другой отсчет — за каждый децитик Разум штрафовал еще на тысячу триста очков гражданского рейтинга.

Покинув катер, мы направились искать «Пустотный клинок», капитанский доступ к которому мне выдал Туканг Джуалан. Ханг и Женевьева решили проводить нас до самого корабля и по пути делились планами того, как будут пытаться через надежных людей, не имеющих отношения к Институту, разведать обстановку на Земле, понять, какие странные решения приняло правительство и нет ли новостей о причинах блокировки гиперпрыжков в Солнечную систему.

Мы шли вдоль той же стены, на которой когда-то, вроде бы совсем недавно, а казалось, что очень давно, в прежней жизни, Малыш Шак попытался оставить надпись.

«Элвис жив!» — гласило одно из таинственных посланий.

Рисунок, похожий на паутинку, находился возле него и едва заметно призывно подсветился. В прошлый раз, пытаясь понять, что он значит, я получил ответ через коммуникатор: «Доступ запрещен. Вы не можете пройти в Тайную сокровищницу Опустошителей!»

Действуя скорее по наитию, чем осмысленно, я под удивленными взглядами спутников остановился и приложил руку к рисунку.

Рисунок замигал чаще, а потом засветился так ярко, что я невольно отвел руку от стены. На том же месте появилась щель, которая расширилась, обнажив выемку — небольшую, с пару кирпичей шириной.

Интерфейс выдал сообщение, причем каким-то декоративным шрифтом, который я никогда не видел:

Привет, бродяга! Другие бродяги приветствуют тебя!

Раз читаешь это, значит, ты в беде. Лживый Разум Сидуса лишил тебя гражданства и всего имущества, твой таймер изгнания закончил отсчет и начал отнимать у тебя очки рейтинга в таком количестве, что восстановить его будет невозможно при всем желании и за тысячи лет.

Что ж, знай, что ты такой не один. Изгнанники были, есть и будут, и если ты не знаешь, куда держать путь, добро пожаловать на Ингус. Опустошители всегда рады тем, кому больше некуда идти.

В тайнике ты найдешь кое-что, что пригодится. Держись, собрат, и доберись до Ингуса. Там тебе будут рады.

Твое пиратское братство Опустошителей.

Осторожно просунув руку в щель, я наткнулся на несколько вещей. Достав их, удивленно изучил бластер, крупную, с тарелку, чешуйку и монетку, похожую на монету Сидуса, но из другого металла и с иным рисунком.

Бластер космического скитальца

Редкое темное оружие.

Проверенный временем надежный и почитаемый героями бластер, которого боятся враги. Использует силу самих звезд, наделяя каждый выстрел темной энергией.

Способное повышать уровень за счет опыта, полученного его владельцем, это оружие становится сильнее с каждым сражением.

Чешуйка тчачина

Редкий темный щит.

Закаленная чешуйка неуловимого червя тчачин — опасного существа, обитающего на Сарисуру.

При активации быстро расширяется, образуя прочный щит, способный поглощать и отражать входящие атаки.

Чешуйка также пропитана темной энергией, повышающей устойчивость к различным видам повреждений, что делает ее незаменимым предметом для любого галактического искателя приключений. Производится рапторианским кланом Пенхакур — одним из немногих, кто владеет землями, где обитает червь.

Темная монета

Токен одноразового использования, позволяющий совершить гиперпрыжок из любой точки галактики к Ингусу в системе Тиру.

Спутники, не понимая, что происходит, окружили меня, а Кема попытался пролезть в щель, надеясь найти что-то еще, но вернулся ни с чем.

— Ну что, бродяги, — сказал я. — Только что меня, а значит, и вас записали в пираты. Йо-хо-хо!