Вида своего спаситель

Глава 14 Кошмарная планета

Понимая, что другого шанса получить ответы может и не представиться, я задержался и сделал запрос к Разуму. И… ничего. «Нет ответа».

Еще попытка.

И еще.

Разум Сидуса не откликался на мои обращения все то время, что команда осваивалась в «Пустотном клинке», а рехегуа Убама, оккупировав капитанский мостик, входил в слияние с командным центром космического рейдера.

Меня снова переполняли злость и недоумение. Чертов Разум чуть ли не поощряет убийство кур’лыка Анака Чекби, выдав задание на поиск и ликвидацию других вида своего первых, при этом занимает наблюдательную позицию, когда Верховный совет лишает меня гражданства. А теперь, когда я взываю к нему в попытке найти в этом логику, просто молчит?

Заметив, что я застыл с остекленевшим взглядом, Ханг положил руку мне на плечо и тихо спросил:

— Пытаешься поговорить с Разумом? — Дождавшись моего кивка, сказал: — Бесполезно, ведь ты больше не гражданин.

Внезапно пришедшая идея, что Разум, не удостоив ответом меня, может заговорить с Хангом, гражданином с высоким гражданским рейтингом, видимо, отразилась на моем лице, и, не успел я и слова сказать, вмешалась Женевьева:

— Картер, если ты ищешь причину, по которой Разум не стал тебе помогать, то я уже поинтересовалась у него. Если коротко передать смысл его ответа, то он звучал так: «Хомо Картер Райли на своем пути».

— Звучит почти как «Таков путь», — ухмыльнулся Ханг. — Картер, послушай. Я в свое время сталкивался с высшими сущностями. Может быть, не такими, как Разум, но тоже всемогущими… в рамках своего мира. Давно это было, и, надеюсь, когда-нибудь я смогу об этом тебе рассказать, но… — Он вздохнул. — Ты уж поверь, капитан, весь мой опыт говорит о том, что у Предтеч какая-то своя игра, растянутая на миллиарды лет, и цель ее мы вряд ли постигнем, пока сами не поднимемся до их уровня развития.

— Как первобытный дикарь не поймет, зачем люди бегают по утрам?

— Вроде того, — усмехнулся воин. — Тогда бегали, чтобы уйти от опасности или настичь добычу. Бегать просто так? Ха-ха! В общем, у тебя два очевидных пути: плюнуть и заняться своими делами или довериться Разуму и двигаться туда, куда он тебя направляет.

— А ты что бы сделал на моем месте? — спросил я.

— На твоем месте я бы никогда не оказался. Что бы ни говорили яйцеголовые, но тогда, в марсианской пещере, твоя кровь неслучайно окропила артефакт Предтеч. Именно ты должен был стать вида своего первым.

— Прости, Ханг, но это чушь. На моем месте мог оказаться любой, кто тогда был там: профессор Ли, его ассистент Джерри, кто-то из моей команды… Мне просто повезло, что спиннеры сперва атаковали их, а не меня.

— Ну-ну… — весело ухмыльнулся тот. — Слышал о концепции вселенского инфополя?

— Бабкины сказки, — ответил я, пожав плечами. На Земле о вселенском инфополе говорили в том же контексте, что и об астрологии, гадании и посмертной жизни.

— Кому как, — улыбнулся Ханг. — Короче говоря, то, что ты называешь случайностью, вполне могло быть давно и заранее запущенным течением событий, которые привели к тому, что юный Картер Райли пошел в миротворцы, уволился оттуда и стал наемником, чтобы оказаться вида своего первым.

— Запущенным кем?

— А вот этого сказать не могу.

— Не знаешь?

— Знает, но не скажет, — вмешалась Женевьева Корде. — Даже мне за двадцать лет совместной работы не сказал, откуда он берет свои озарения. Но я бы, Картер, прислушалась к его словам — Ханг обычно не ошибается. Планы у этой вселенной на тебя, судя по развитию событий, масштабные, и изгнание с Сидуса — промежуточный этап, а не конец истории.

Она протянула мне руку, но когда я пожал ее, притянула к себе и обняла:

— Помни, ты не один. А от тебя зависит не только человечество, но и судьба галактики. И не давай спуску бывшему дракону, — прошептала Женевьева, чмокнув меня в щеку. — Не давай слабины и держи нос по ветру. Шан Юн воспользуется любой твоей слабостью, чтобы вернуть прежний статус. Причем действовать будет исподтишка, чтобы не обвинили в покушении на настоящего дракона Триады.

Ханг тоже обнял, похлопал по спине:

— Удачи в ваших приключениях, капитан. Жаль, что не могу полететь с вами.

Оба развернулись и направились к «Рапире», которую Оран’Джахат вернул Хангу. Я смотрел им вслед с долей гордости за людей, потому что пара напомнила мне двух богов, сошедших с Олимпа: могучие, высокие, широкоплечие, с прямыми спинами. Пройдя метров пять, Женевьева взяла Ханга под руку.

— Картер, твою мать! — Из корабля, издававшего легкий гул запущенных двигателей, появилась Лекса, помахала мне рукой. — Гипер запущен на просчет, нам нужно быть на точке старта через минуту!

И я рванул внутрь.

Убама, управлявший рейдером, тоже рванул, и в шлюзовой камере мне пришлось вцепиться в поручни, чтобы не упасть. А когда я, преодолевая инерцию, добрался до кают-компании, мы ушли в гиперпрыжок. Хорошо, хоть успел занять свое кресло по соседству с Лексой и активировать страховочные ограничители, а то бы могло помотать.

— Хорошее судно, — прошипел Кема откуда-то с потолка, когда мы вышли из гипера. — Стабилизация при гиперпрыжках на эталонно высоком уровне.

Я и сам заметил, что перенес гипер намного лучше, чем раньше, хотя по Йозефу, Шану Юну, Жу Инчи, Крисси и Хуану было не сказать, что прыжок прошел легко: они позеленели и едва сдерживали тошноту. Все обливались потом и выглядели как люди, пересидевшие в сауне.

— Держи, босс. — Рядом оказался Оран’Джахат с банкой кока-колы. — Хомо Ханг просил вам передать. В грузовом отсеке еще несколько ящиков. Я попробовал и был приятно удивлен — не знал, что вы, хомо, увлекаетесь фосфорной кислотой. Концентрация, конечно, минимальна, но все же…

— Ханг ее не для личного употребления выдал, а для обмена на Базаре, — простонала Лекса из своего кресла. Ей гипер дался сложнее, чем мне, хотя и не так болезненно, как остальным людям. — Оран, не переводи продукт!

— Тьфу… — выдал тот облачко изумрудного пара. — Да я тебе такого напитка сколько хочешь синтезирую.

— Тут дело не в составе, а в том, что это оригинальная кока-кола с Земли… — начала заводиться Лекса, отцепляя ограничители и поднимаясь с кресла. — Но тебе с твоим мозгом рептилии, конечно…

Ее пылкую речь оборвал скрипучий голос, разнесшийся по всему отсеку:

— Внимание, говорит рехегуа Убама. Уведомление: мы встали на орбиту Агони. Запрос: куда садимся, капитан?

Ответ вроде был очевидным: рапторианская колония со складами нултиллиума и ксеноэтера. Но вдруг охранные роботы нас атакуют? Или спиннер-матриарх, оставшийся на планете и впавший в спячку, пробудился и как-то умудрился снова наплодить потомство? Тогда это будет небезопасно. И корабль нам не поможет: стены — не преграда для внепространственных спиннеров.

— Я спущусь сам, остальным там находиться небезопасно, — подумав, ответил я. — Во-первых, охранная система колонии может принять нас за чужаков и атаковать, а во-вторых…

Договорить мне не дали Кема с Тианом, которые прошипели синхронно что-то возмущенное, настаивая на том, что не отпустят меня одного. Объяснять им что-то, спорить, да и вообще вдаваться в подробности было бесполезно, хитамы скорее умрут, чем отпустят, так что пришлось приоткрыть карты.

Оба хитама тут же завалились и замерли в параличе — Алиса по моей команде метнулась и отключила обоим центральную нервную систему. На пару секунд, но этого хватило.

— Простите за эту маленькую демонстрацию, — сказал я, когда они, держась за головы и выбрасывая клубы багрового пара, начали подниматься, — но именно это может ждать на Агони любого из вас. Только с летальным исходом и полным поглощением органики. Спиннерам, а один из них там точно есть, плевать на ваш боевой рейтинг, уровни и экипировку.

— Босс, ты же говорил, что спиннер на Агони погиб в самоподрыве Убамы? — вытаращив змеиные глаза, сказал Оран’Джахат.

— Где был один, могут отыскаться и другие.

— Что это было, босс? — прохрипел Тиан.

— Очевидно, какая-то способность вида своего первого, — ответил за меня Кема. — А если я ошибаюсь, то это точно не наше дело.

Шан Юн наблюдал за происходящим, сощурив и без того узкие глаза. Видимо, сделал в своей голове еще одну пометку. Но не ту, о которой я подумал. Пожевав губами, бывший лидер Триады заявил:

— Беречь нижестоящих — губительная черта для дракона, господин Райли. Ты или дракон, пожирающий своих, чтобы другие боялись, или…

— Или? — Я поднял бровь.

— Или нет, — вздохнув, ответил Шан Юн. — Но признаю, в моем положении я даже рад, что человеческого в тебе больше, чем драконьего.

Оставив меня размышлять над его словами, он отцепил ограничители и, кряхтя, поднялся и направился к кухонному отсеку. Его мучила жажда после гиперпрыжка, выжимающего организм досуха.

Тем временем Убама, поставив рейдер на оптимальную орбиту для моего спуска, невозмутимо объявил:

— Картер, у тебя меньше одной десятой тика, чтобы занять место в посадочном шаттле.

Полутора минут мне хватило, чтобы пересечь кают-компанию, спуститься в шлюзовой отсек и сесть в посадочный шаттл, который, при наличии ручного управления, сейчас контролировался Убамой.

— Предложение: Картер, если связь отключится, я отправлю на твои поиски хитамов, — услышал я в голове голос рехегуа. — Они наиболее подготовлены к условиям этой планеты.

— Не отключится, — ответил я, вспомнив, как общался с Лексой путем коммуникационного мода. — Но, возможно, забарахлит. В этом случае я буду у котлована с пещерой, где хранился артефакт Предтеч.

— Принято.

Сразу после этого мой шаттл катапультировало в открытый космос. Невольно я сжался и вцепился в поручни, готовясь к жесткой посадке и возможным опасностям: прошлое падение с орбиты Агони точно заняло место в тройке самых жутких моментов моей жизни.

Однако опасения оказались напрасными. Безо всяких приключений шаттл спустился и аккуратно приземлился на посадочной площадке колонии — как раз возле котлована.

Когда я выбрался наружу, жизнь вокруг не сказать что кипела, но явно была: ресурсы добывались, грузовые роботы цепочками передвигались между шахтами и складами, издалека доносился гул буровых машин. Мимо меня пронесся миниатюрный дрон, едва заметный под стелс-полем, — возможно, охранный скаут.

Зато от той части жизни Агони, что можно было назвать ее фауной, не осталось и следа. Небо было чистым даже за пределами колонии, защищенной турелями и охранными роботами.

На меня внимания не обратили, хотя должны были: все-таки моя фамилия не Джуалан, да и я не рапторианец. Но, возможно, только пока — и охранный скаут уже подал сигнал тревоги, возвестив о несанкционированной посадке на территории колонии, и сюда мчатся на всех парах боевые роботы.

Я призвал Гардисто. Страж, бесполезный во время моего прошлого визита на Агони, вытек из своего измерения и насторожился, прислушался к моим ощущениям.

«Как ты там?» — обеспокоенный голос Лексы наложился на мысленное прощупывание Гардисто.

«Все в порядке, — ответил я. — Осмотрюсь и, если не увижу опасности, дам команду Убаме…»

Договорить не успел — взвыла тревога, и все роботы одновременно начали действовать по известному только им протоколу. Грузовые бросились врассыпную, охранные устремились ко мне. В следующее мгновение раскрылись шлюзы, и из-под земли выдвинулись хищные клювы рапторианских турелей.

— Твою мать! — выкрикнул я, с разбегу прыгая с края котлована на спиральную дорожку, ведущую на дно.

Страж словно понял команду и вытянулся в форму, напоминающую простыню на ветру, заслоняя меня, и открыл огонь: поток темной энергии хлынул в сторону, растворяя тучу налетевших боевых дронов. То, что от них осталось, повисло копотью в воздухе.

Я активировал броню «Призрак-3», включил режим невидимости, следом расчехлил «Растворитель» и, заняв позицию так, чтобы спина была прикрыта, начал отстреливать тех, кто избежал атак Гардисто. С шипением истекая едким дымом, дроны падали на остекленевшую землю.

Мне удалось сохранить спокойствие — что нам с Гардисто какие-то боевые дроиды, турели и охранные дроны? Так что я воспринял ситуацию как нормальную. Все-таки знал, что может ждать того, кто пришел грабить колонию.

Но не учел другого: Туканг Джуалан, видимо, взвесил риски и предусмотрел, что я здесь появлюсь. Я или какие-нибудь пираты. А может, колония изначально была так спроектирована, а потому вся взбудораженная нашим прибытием охранная система, которая появилась в первые секунды, оказалась лишь прелюдией.

Вся колония — грибовидные рапторианские здания, буровые установки и упрятанные в землю колоссальные конструкции и системы жизнеобеспечения, даже склады — оказалась единым организмом.

Земля ушла у меня из-под ног — колония восстала против чужака и начала собираться в одно целое. Когда это целое стало подниматься во весь рост, с активированными «Воздушными крыльями» я уже планировал на дно котлована. Его стены отваливались огромными кусками скальной породы.

Гардисто проявил себя в новой ипостаси — спрыгнул вслед за мной, растянувшись в гигантское полотно. Он до последнего прикрывал меня от падающих кусков, но и его ресурсу пришел конец: страж отключился, потратив всю энергию, и свалился вниз примерно за секунду до того, как я приземлился на обломки осыпавшихся стен. Дно поднялось на несколько метров, обвал полностью засыпал вход в пещеру, где я мог бы укрыться.

То, что метров на двести возвышалось над моей головой, напомнило Годзиллу — мощное туловище с выдвинутыми вперед четырьмя стволами неизвестного орудия на груди, которые походили на лапы, узкая «голова» с круглой пастью, в которой уже начала вскипать плазма. Еще секунда-другая, и смертоносные лучи и потоки жидкого горящего пламени обратят меня в ничто, ведь вряд ли живая броня с ее ограниченным ресурсом прочности выдержит урон, который на Арене измерялся бы в триллионах очков.

Все произошло в считаные мгновения, а потому я только в этот момент осознал, что владею оружием, способным полностью нейтрализовать…

«Опасность, Алиса!» — завопил я.

«Опасность, поняла, Большой друг», — отразились мысли спиннера в голове, когда симбионт покинул мое тело.

Направленный поток плазмы с четырьмя ярко-белыми лучами все-таки успел по мне ударить, но давление тут же исчезло. Живая броня с этим справилась.

Смахнув с себя ошметки «Призрака-3» и экипировки сотрудника «Гленкор-Антофагасты», я посмотрел наверх. Самое интересное сейчас происходило с гигантским роботом: лишившись энергии, он начал распадаться на части, так бывает с металлической стружкой, если выключить электромагнит.

«Нет опасности, Большой друг», — сытым голосом констатировала Алиса, вернувшись, и снова впала в спячку.

Дальше началась рутина: вызвав «Пустотный клинок», я долго бродил по дну котлована, выискивая останки Гардисто. Его завалило, и некоторое время ушло на то, чтобы его откопать. К этому моменту он немного напитался темной энергией и смог дезактивироваться, вернувшись в мой браслет.

«Воздушные крылья» помогли мне подняться, а к этому времени рядом уже приземлился наш корабль. Оттуда сначала высыпали рапторианцы и Лекса, которая снова исчезла внутри, а следом, прижимаясь друг к другу, вышли люди: Шан Юн, Кристина, Жу Инчи, Хуан и Йозеф. По какой-то причине они отводили взгляды и старались на меня не смотреть.

Через полминуты появилась и Лекса с ворохом одежды в руках.

— А тебе, я смотрю, нравится разгуливать голышом, — укорила меня она, вручив принесенное.

Пока я надевал спортивный костюм и менял сгоревшие ботинки на легкие кроссовки, остальные осматривались.

Поежившись, Шан Юн поцокал языком:

— Это здесь ты хотел нас оставить, господин Райли? Да я бы застрелился.

— И я, — добавила Крисси. — Кошмарная планета.

— Кошмарная? — ухмыльнулась Лекса. — Это вы еще в местных джунглях не были. Увидели бы гипертреножника, точно в штаны бы наделали!

— А что там? — опасливо покосившись, спросила Крисси.

Я посмотрел на нее и хмыкнул — она стояла, прижавшись к Шану Юну, который сосредоточенно занимался тем, что раскуривал сигару. Жу Инчи, Йозеф и Хуан рылись в земле, выискивая, по всей вероятности, что-то ценное. Развалившийся гигантский робот стал причиной того, что по всей округе теперь валялись ресурсы стоимостью в миллионы монет Сидуса.

— Ничего! — рявкнул я. — Нечего прохлаждаться, давайте пошевеливайтесь! Грузовые роботы не функционируют, так что таскать придется самим.

Второй раз приказывать не пришлось, сработал грозный тон, да и сами бандиты Триады спешили поскорее покинуть Агони. Кема с Тианом выступили в роли надсмотрщиков, снуя между людьми и шипя им в ухо что-то угрожающее, а Оран’Джахат, изучая маркировку опечатанных ящиков, определял, что именно таскать.

Нултиллиум был упакован в маленькие, сантиметров по двадцать в высоту, черные металлические боксы. Зато весил каждый около центнера.

Убама покинул судно, чтобы помочь с корабельным погрузчиком, но остальным пришлось все носить на себе.

Хуан, Шан Юн, Йозеф и Жу Инчи таскали ящики с нултиллиумом на рейдер, парами, согнувшись вдвое. Слабосильный бухгалтер дважды ронял свой угол бокса, и в такие моменты мне стоило особых трудов не броситься на помощь. Да и Крисси не стояла без дела. Ее таскать грузы никто не заставлял, но она сама, чувствуя, что нужно доказывать свою полезность, носила листы ксеноэтера, упакованного в непроницаемую пленку. Выглядел он как упаковка бумаги наибольшего формата — примерно метр на полметра. Все было оптимизировано, чтобы возить через полгалактики только ценный груз без лишнего веса и пустой породы. Но даже так, судя по согнувшейся Крисси, листы весили килограмм по пятнадцать.

Я шагнул к Крисси, чтобы помочь, и почувствовал руку на плече.

— Остановись, — мягко сказала Лекса. — Ты и так для них много делаешь, учитывая, что они пытались тебя убить. Причем не только на Сидусе, но и на Земле. Вспомни, от кого пришлось спасать твою бывшую и Микки. Вспомни, как Крисси равнодушно заманила тебя в ловушку. Вспомнил? Ну, тогда перестань пытаться быть хорошим и побудь немного настоящим драконом.

Ее слова отрезвили, я махнул рукой. Пусть таскают, не надломятся. А я побуду капитаном.

Примерно на шестой ходке бандитов с грузом я ощутил, что не один. Алиса спала, Тигр был с Лексой, которая вместе с рапторианцами присматривала за бандитами, Убама не покидал капитанский мостик, так что я вздрогнул, но тут же упокоился.

«Здравствуй, друг, — прозвучал в моей голове голос спиннера-матриарха, матери Алисы. — Почему ты вернулся?»

«За ресурсами, — ответил я. — Как поживаешь?»

«В режиме гибернации время проходит незаметно, но мои рецепторы среагировали на твое появление. Как она?»

Спиннер-матриарх не уточнил, о ком речь, но я понял, что об Алисе. Впрочем, отвечать не пришлось, потому что второй, юный, спиннер откликнулся сам:

«Развитие было замедленным, матриарх, так как сущность, воплотившая Недругов, все время наблюдала за Большим другом».

«Понятно… — ощутил я мысль старшей. — Друг, прошу дозволения пообщаться со своей дочерью наедине».

Я позволил, и оба спиннера затихли. Поискав аналогии, я представил, что в моем теле сейчас два вируса — гриппа и Рока — общаются между собой, и старший, грипп, говорит Року, чтобы тот приглядывал за носителем и не давал в обиду.

От такой картины я рассмеялся и в ту же секунду услышал старшую:

«Спасибо, друг, мы обменялись с дочерью информацией. Возвращение Властителей свершилось», — я слышал ее как собственные мысли, не приукрашенные эмоциями, а потому не уловил, радует ли ее то, что немертины вернулись, или нет.

«Однажды они уничтожили всю разумную жизнь в галактике, — ответил я, — и готовятся сделать это снова. Если ты поддерживаешь их, то больше не называй меня другом».

Сразу после этих слов я напрягся, ожидая мгновенной смерти, внутренне сжался, но ничего такого не последовало. Лишь мерный голос матриарха отозвался в голове:

«Ни о какой поддержке речи нет, друг. Мы, спиннеры, всегда понимали, кто есть Властители и к чему они стремятся. В том далеком прошлом у нас просто не оставалось иного выхода, ведь любой другой вариант развития галактики не принес бы нашей цивилизации ничего, кроме вымирания, а Властители, не сумев поглотить, сделали нас своими союзниками. И, как показала история, мы были правы: все, кто повесил на нас ярлык опасных паразитов, вымерли. Мы же выжили, хоть наше выживание и не дало нам ничего больше».

«Хочешь сказать, что спиннеры больше не союзники немертинам?»

«Я ничего не хочу сказать, потому что не могу говорить за всю цивилизацию. Но, если я верно уловила твое положение, ты изгнан оттуда, где правит воплощение Недругов, и намерен бороться с Властителями. Это значит, что я могу покинуть эту планету вместе с тобой. Если ты пообещаешь, что поможешь нам восстановить цивилизацию, я даю слово, что мы поможем тебе всем, чем можем. Если согласен, прошу разрешения использовать твое тело в качестве носителя и источника энергии».

На несколько секунд я представил, как много артефактов Предтеч разбросано по галактике, и каждый охраняется матриархом и его потомством, если там, где они есть, еще сохранилась какая-то жизнь. Представил, как собираю их всех: и спиннеров, и матриархов, — чтобы дать человечеству самые ценные технологии Пирамиды диа, и выбросил эту идею из головы. Что начнут делать хомо, когда в их руках окажутся знания, недоступные остальным расам Коалиции Сидуса? Скорее всего, завоюют всех. «В одной далекой-далекой галактике…»

« Превосходство одной расы над другими всегда приводит к геноциду и ассимиляции остальных, — вмешалась в мои мысли мать Алисы. — Что, в свою очередь, приводит к стагнации и деградации».

«Все империи распадаются», — вспомнил я курс истории человечества. Такова уж наша природа — грести под себя, пока позволяют, а когда получено все, терять смысл жизни и медленно угасать.

Нет, если развивать, то всех. Людям нужна конкуренция, борьба за место под солнцем, иначе хомо превратятся в диа, поработивших всю галактику и решавших, какая из рас более достойна быть приближенной к вершине Пирамиды. Долгосрочное сотрудничество выгоднее, чем вражда и доминирование, а в единстве, как я где-то слышал, сила. Вместе галактические цивилизации смогут противостоять любому врагу, кем бы он ни был. А в том, что рано или поздно появится кто-то еще, кроме немертинов, я не сомневался. В конце концов, мы — Коалиция Сидуса — совместно исследовали меньше одного процента галактики. Остальное — «смутное пространство», где могут таиться силы, которые сейчас и представить невозможно.

Но сначала нужно спасти галактику от немертинов. Потом, используя право первым нашедшего технологии, подтянуть Солнечную систему и все человечество до уровня Коалиции и выше. И только тогда делиться знаниями с остальными.

Вспомнив презрительные слова огья Викириа и вольтрона Слахфиира о хомо, я поморщился. Да и кур’лык Анак Чекби отзывался о нашем племени не лучшим образом. Что ж, посмотрим, как они запоют, когда именно презренные хомо дадут Коалиции больше остальных.

«Я буду звать тебя Марией, — сказал я старшему матриарху. — Разрешаю тебе находиться в моем теле и питаться моей живой энергией. Обещаю, что помогу цивилизации спиннеров восстановиться, при условии, что вы поможете мне победить немертинов».

«Поможем, — ответила она. — Более того, мы знаем, что именно тебе можно противопоставить Властителям. А сейчас я переведу данные всех звездных систем, где Недруги спрятали свои знания, а Властители поставили нас их охранять, в известную вам систему координат. Приготовься, ты испытаешь боль, потому что база данных будет записана напрямую в твой мозг, в отдел долгосрочной памяти…»

Вспышка боли окрасила мир в багровые тона, и я отключился.

Что впечаталось в память из последних собственных мыслей, — как мы прилетели на Агони за ресурсами, а получили в союзники целую цивилизацию внепространственных паразитов.

И еще закралась мысль: не мог всемогущий и всевидящий Разум, изучивший во мне каждый атом, не заметить Алису — что бы спиннеры ни думали о своих возможностях. Заметил, да даже хотя бы вытащил информацию о ней из моей головы. Но проигнорировал.

Почему?