Ветер перемен. Книга третья

Глава 2

- Сегодня после обеда, в три часа всем прибыть в студию! - дирижёр обвёл оркестр глазами. - Едем с ночёвкой в гарнизон города Борна. Там проводится московская проверка боеготовности. Завтра в шесть утра кросс, поэтому оркестр должен быть уже на трассе.

- В Борне же есть свой оркестр! - с недовольной миной протянул Студников.

Понятное дело, кому охота ночевать в казарме, да ещё чужой? Ладно мы, молодые, а каково сверхсрочникам из-под теплого бока жены?

- Геннадий Александрович, откуда вы всё знаете? - вперил в него Чихрадзе свой орлиный взгляд. - Я это только сейчас узнал в штабе, а вы уже знаете, хотя вас это и не касается.

Студников промолчал. Но всем, кроме дирижёра было известно, что наш гобоист заядлый рыбак и даже в Германии умудрился разузнать рыбные места, куда и сопровождал всё начальство дивизии. Это, кстати ему поможет прослужить в ГДР больше, чем любому другому музыканту, поломав все лимиты.

- Да, в Борне есть свой оркестр, - не дождавшись ответа продолжил дирижёр. - Но командование считает, что чем громче будет музыка, тем больше понравится проверяющим.

Лёгкий гул прокатился по оркестру. Все вспомнили случай с замёрзшими инструментами. "Гениям военного искусства" главное - чтобы было громче.

- Может возьмём два больших барабана? - предложил Вася Онопко. - Вот грохоту будет!

Музыканты засмеялись, но без обычного воодушевления...

- Сейчас я вас отпускаю домой. - дождавшись тишины, добавил Чихрадзе. - Соберите необходимые вещи и в три часа всем быть в студии.

Сверхсрочники с ворчанием понесли инструменты в хранилище и вскоре студия опустела. Нам готовиться к поездке необходимости не было. Никаким имуществом, кроме того, что было на нас, мы не были обременены. А инструменты были тут же, в хранилище.

- Товарищ прапорщик, а далеко эта Борна? - спросил Сергей Сараев.

- Не очень, километров восемьдесят. - ответил старшина. - Но часа три ехать будем. С нашими адскими водителями.

Тут прапорщик был прав. Автомобильному транспорту ГСВГ запрещалось выезжать на автобаны. Всё передвижение происходило по сельским дорогам, но и там скорость была ограничена: машины в колонне двигались не быстрее тридцати километров в час. Мы поедем одни, значит шофёру разрешалось "гнать" с немыслимой скоростью километров в шестьдесят, но учитывая повороты, проезд через деревни и тому подобное, всё равно выходили те же тридцать в час.

" Только бы больше, чем на одну ночь не задержали!", подумал я, начиная уже скучать за моей малышкой.

Стоило мне вспомнить о ней, как душа наполнялась блаженством и я с трудом гасил улыбку, которая наползала на мои губы совершенно самостоятельно. Интересно, я когда -нибудь привыкну к тому, что обладаю самой замечательной девушкой Вселенной? Не хотелось бы... Хочу всегда радоваться как в первый день знакомства.

Мы с Женькой сели на последние места у заднего борта, чтобы хоть что-то увидеть по дороге. Для Жеки это была первая такая дальняя поездка, но и я с удовольствием глазел на всё, что удавалось разглядеть. Почти патриархальный мир 70-х. Сейчас он казался мне таким спокойным и уютным. Да, это не двадцатые годы XXI века, когда буквально каждый день появлялось всё больше признаков, что мир сошёл с ума!

- Ты опять о своей Габриэль думаешь? - Вывел меня из задумчивости весёлый Женькин голос.

- А о чём можно ещё думать, Жека? Всё вокруг тлен и только любовь вечна!

- Ну ты прям филосОф! - засмеялся он. - Что будешь делать, когда служба закончится?

- Ну, до этого ещё нужно дожить, Жека! И всегда есть после срочной, сверхсрочная!

- Ты что, из-за неё на сверхсрочную останешься?! - вытаращил глаза земляк.

Я только улыбнулся. Сам Жека, даже не сказав мне, первый подпишет контракт.

- А ты из-за чего согласился бы остаться?

- Да ну, нафиг! Я - домой! - твёрдо сказал Женька.

Ну-ну!...

Я откинулся на борт и прикрыл глаза. Лучше правда помечтать о Габриэль, чем болтать абы о чём. Перед глазами сразу же возникло её улыбающееся лицо. Она знала, какая именно улыбка особенно нравится мне и всегда при прощании дарила мне её. И стоило только вспомнить эту полную нежности и обещания улыбку, как все проблемы и трудности становились такими мелкими и не стоящими внимания и все мысли были только о том, когда я увижу её снова.

Наш Газон -66 выбрался за город и неспешно покатил по сельской, но прекрасно асфальтированной дороге.

- А наши спортсмены из полка тоже поехали? - услышал я голос Ключного.

- Уже там! - как самый информированный ответил Студников. - Для этого их и держат. Они же больше ничем не занимаются. Ты их вообще хоть раз видел?

- Ну, пару раз видел, когда они в столовую шли.- припомнил Ключный.

- Во-во! Это их основное занятие - жрать! Причём получают усиленное питание! Они же столько калорий тратят. На матах! Когда дрыхнут.

- Ну, они же должны хоть что-то делать? - не унимался Василий Иванович.

Резонный вопрос. Каждый военнослужащий в полку выполнял какую -нибудь функцию: танкиста, мотострелка, связиста, разведчика, повара или медика. Даже мы, музыканты, в полку лишними людьми не были: ежедневный развод на работы проходил под аккомпанемент орестра, в полковом клубе частенько устраивались концерты, в ГДО танцы три раза в неделю, ну и выезды "на дружбу". И только жизнь спорт-роты была покрыта тайной. Чем они занимались не знал никто. Никаких соревнований или показательных выступлений не проводилось, физподготовку все роты и батальоны проводили сами.

- Они, как засадный полк! - хохотнул Студников. - Целыми днями лежат в засаде и ждут своего часа! Вот сейчас он и пробил!

Всезнающий Студников оказался прав.

Из этих сытых бездельников сформировали липовые роты и разместили в полку города Борна. Причём сразу определили какая "рота" по какому виду спорта будет проверяться: одна состояла сплошь из бегунов, другая - из штангистов-гиревиков, третья - из гимнастов.

- А если проверяющие заставят бежать кросс коротконогих борцов, а длинноногих легкоатлетов - поднимать гири? - задумчиво сказал Ключный.

- Вася, ты это серьёзно? - засмеялся Студников. - Оно им надо? Все заинтересованы в хороших результатах. Командиры получат благодарности и повышения по службе, проверяющие увезут из Германии ценные подарки от командиров, а Генштабисты нацепят на погоны по ещё одной звёздочке! А то и медальку какую на грудь пришпандорят, за укрепление обороноспособности страны!

- Это что! Это всё семечки! - подал голос Володя Крылов, кларнетист, который совсем недавно перевёлся к нам из морской пехоты. - Вот приедем в полк, расскажу как наша часть участвовала в самых грандиозных послевоенных учениях Днепр-67. Вот там показуха была, так показуха, ни один сказочник не сочинит.

- Да расскажи сейчас! - загорелись глаза у Васи Онопко. - Долго же ехать!

- Не-не! Володя, потом расскажешь, нам тоже интересно! - запротестовал из дальнего угла кузова Паша Михеенко, тромбонист.

- Тогда давай анекдот, Вася! - подал голос Ключный. - У тебя всегда есть что-то свеженькое. Иногда я думаю, что ты их сам сочиняешь.

- Не, я не Пушкин, - отмахнулся Вася. - Я только как попугай - повторить могу!

- Ладно, согласны на попугая, - не отставал Василий Иванович. - Трави!

Васю уговаривать долго никогда не надо было.

- Ну, лады, слушайте! - с довольным видом начал он. Народ придвинулся поближе. - В общем, в коридоре госпиталя женщина ждёт завершения операции её мужу. В коридор выходит доктор и она бросается к нему:

- Доктор! Как там мой муж!?

- Операция прошла успешно, - отвечает хирург, - но он ещё полежит в операционной, потом его переведем в реанимацию и через две недели в палату для тяжелых больных. Вам самой придется за ним поухаживать около месяца: утку там, принести-унести, покормить его, вашими продуктами, конечно, подмывать, когда обделается, ну и всё такое. У женщины глаза лезут на лоб, подкрадывается истерика, а доктор продолжает:

- Ну, а потом мы вас определим в хороший санаторий, но я должен честно заявить, всё это вам влетит в копеечку, потому что путёвки на лечение по вашему профилю стоят не дёшево. Ну, а после всего - заберёте его домой! Правда, ходить он уже не сможет никогда, да и вообще двигаться.

Ну, баба, конечно почти в обмороке, ползёт по стеночке и тут доктор радостно лыбится, хлопает её по плечу и хохочет:

- Да успокойтесь! Шучу я, шучу!

Вася делает драматическую паузу и заканчивает:

- Умер он, умер!

Наш "Газон" сотрясается от хохота!

Отношение к покойникам и вообще, к смерти, у музыкантов специфическое. Я бы сказал, очень уж!

Добрались до Борны мы ещё засветло. В полку царила суматоха, куча народу сновала туда-сюда, что было необычным явлением для воинской части. У нас даже в туалет солдат не мог просто так пройти по территории части. Он должен был ждать ещё хотя бы парочку желающих, чтобы можно было организовать что-то подобие строя и таким вот образом топать в туалет. А тут был настоящий пчелиный улей. Но, думаю это только сейчас, вечером, когда проверяющих нет в части. Завтра все попрячутся по щелям и норам.

Оркестру выделили большую комнату с двухъярусными кроватями. Сверхсрочники тихо матерясь разместились на "первом этаже", а мы, молодые, по привычке взлетели наверх.

- Ну, давай про учения! - с горящими глазами сказал Вася Онопко, как только все более -менее разместились. - Я краем уха слышал, что по количеству голов участвовавших там, ничего подобного никогда не было. Ну и что поразили буржуинов нашей выучкой!

- Это точно - поразили! - засмеялся Крылов. - Чего-чего, а пыль в глаза пустить, мы умеем! Причём, и в буквальном и в переносном смысле.

- Ну, давай, не томи! - Вася присел на койку Крылова. Подтянулись и остальные, у кого кровати оказались далековато. Мне же с моего верхнего яруса прекрасно было всё слышно и так.

- Ну, вы знаете, что учения эти посвящались 50-летней годовщине Октября. - начал Владимир. - А значит должны были стать самыми-самыми, затмевающими все учения, которые когда-либо проводились на территории СССР. А учитывая то, что на них будут присутствовать в качестве гостей не только военные и партийные руководители из социалистических стран, но и наши закадычные враги с Запада, сами понимаете, какова была подготовка! Если тут вон, перед обычной Московской проверкой такой цирк устраивают, то можете себе представить, что было там! Как нам говорили ребята, репетиции шли несколько месяцев. Для начала сформировали такие же фальшивые полки, как здесь роты. Причём согнали в них курсантов-выпускников и молодых офицеров, которые должны были играть роль обычных солдат-срочников. К ним подогнали все известные "придворные" дивизии с Украины, Белоруссии и Подмосковья. Ну знаете, эти Кантемировцы и им подобные. Дивизий девять -десять набрали. И начали, как это всегда перед любой проверкой натаскивать парней. Каждому раздали маршрут движения, который он должен был заучить наизусть. Даже экзамены сдавали, представьте!

- Это как?! - вытаращил глаза Алёхин.

- А вот прямо так и рассказывали как стихи: "Двигаюсь строго на запад двести метров. Возле одинокого дерева поворачиваю на десять градусов влево!" И так далее. Потом, после устного экзамена, все экипажи танков проходили каждый свой маршрут и на местности искали все эти "одинокие деревья", кочки, бугорки и выбоинки, чуть ни каждую травинку, обозначенную в маршруте!

- Ха, так у нас тоже так делали! - обрадовался Лёха. - Я на прошлых учениях полка горнистом был. Там механики-водители на полигоне маленькие такие флажки расставляли, чтобы при атаке не сталкиваться. С трибуны флажков не видно, а танки так красиво, ровненько шли!

- Ну и здесь примерно также было. - продолжил Крылов. - Про флажки не знаю, но маршруты выучили досконально, наверное с закрытыми глазами могли пройти. Потом сели за рычаги и уже на технике стали это наступление отрабатывать. И представьте себе, все эти поля застелили металлической сеткой!

- Зачем? - снова Алёхин.

- А чтобы танки не перепахали поле. Как будто они первый раз тут идут, как в настоящем бою! Провели даже генеральную репетицию со стрельбами. Потом прогнали толпу солдат в несколько тысяч и те заровняли все случайные ямки, убрали сетку и собрали все гильзы. В общем, навели полный марафет! И только после этого, уже перед гостями, как будто в первый раз тысячи танков помчались в атаку! Дым, пыль, грохот, стрельба - красотень! Мишени, естественно падают сами, едва завидев наступающих, ну это как всегда в каждом полку. Но самое обалденное, что я когда-либо слышал, это было форсирование Днепра! Причём задумка была такой: сначала поверху идут плавающие танки разведчиков, а потом обычные пересекают Днепр по дну. Представляете какое это количество танков одновременно под водой! Да ещё каждый танк тащит на прицепе артиллерийское орудие! Любому, даже солдату ясно, что без происшествий это невозможно. Стоит одному водиле сбиться с курса и всё - такая каша из танков получится - мама не горюй!

- А ведь точно! - застыл с открытым ртом Лёха.- Водители же ничего не видят под водой!

- Но нам же выдумки не занимать! - хохотнул Крылов. - Представьте, инженерные войска замостили всё дно Днепра в районе переправы, чтобы значит никто не забуксовал, ну а чтобы водители не потеряли направление и не сбились с курса, каждому танку сделали дорогу с бетонными отбойниками. Танки катились по этому жёлобу как шар в этой буржуинской игре, как её? - боулинг, что ли?

- Да ладно! - не поверил Вася Онопко. - Это сколько же работы?!

- Ха, а для чего солдаты? - засмеялся Крылов.- Я же говорю, готовились не один месяц. Зато удивили, так удивили! Всех! Ну, кроме гостей из соц.стран, конечно. Они-то прекрасно знают "мастерство" наших танкистов, когда те на марше сносят дома вдоль дороги. Ну а западники никогда подобной показухой не занимаются, поэтому приняли всё за чистую монету и выпали в осадок . "Вот это выучка!" - цокали они языками.

- Чо, так всё гладко и прошло? - скептически улыбнулся молчавший до сих пор, старшина.- Странно. Обычно что-нибудь да пойдет не так. Как бы ни готовились.

- Точно подмечено! - ухмыльнулся Крылов. - Облажались разведчики. Вернее, их заставили облажаться. Они должны были на плавучих танках форсировать Днепр при поддержке артиллерии и захватить плацдарм на правом берегу Днепра. Сначала всё было отлично: красиво плюхнулись в воду, брызги, рев моторов, артиллерия бьёт по берегу, подавляет противника. Разведчики подплывают почти к берегу, артиллерия должна переносить огонь вглубь территории, чтобы дать возможность десанту высадиться, а они чего-то то ли увлеклись, то ли часы не сверили, ну знаете, как это обычно бывает, никто так и не понял, почему так получилось. Ну лупят они по берегу и лупят, разведчикам что делать? Вперёд нельзя, под огонь попадёшь, назад - тем более! Наши отступать не могут! Сбросили ход, хотели дождаться, пока артиллеристы одумаются, но Днепр это не пруд, у него течение не слабое, начинает их сносить. Разведчики пытаются вернуться на свои позиции. В общем, куча мала, всю красоту сломали! И это прямо напротив трибун! А там сам дорогой Леонид Ильич! " Шо это такое, понимаешь?"

Крылов очень похоже изобразил речь Брежнева. Вся казарма дружно грохнула! Володя и сам засмеялся и продолжил:

- Гречко по радио как рявкнет:" Мать вашу так перетак, два раза через колено! На Колыму служить отправлю!"

- Прям так и сказал? - ехидно улыбнулся Вася Онопко. - Это тебе твой командир рассказал? Он что-ли на трибуне был?

- Ага, как политрук Клочков среди 28 панфиловцев! - встрял Конюшков и все снова засмеялись.

- Ладно, тише вы! - приструнил народ старшина. - Не забывайтесь! Рассказывай дальше.

- Ну, Гречко значит наорал на артиллеристов, те с перепугу и вообще перестали пулять, вместо того, чтобы перенести огонь вглубь вражеской территории и поддержать десант. Но хоть десантура смогла выровнять свои ряды и бодренько поплыла к берегу. Но опять облом! Подплыть-то подплыла, а выбраться на берег не получается! Артиллерия так перепахала берег, что ни одна "коробочка" выкарабкаться не может. Опять лажа! Бронетранспортеры ревут и без толку! Что делать? По сценарию этого цирка скоро должны танки пойти по дну, а тут броники барахтаются у берега. А у танка, когда он идёт по дну, наружу труба торчит метра на четыре. А водитель ведь не видит, что там на поверхности, врежется трубой в бронетранспортер, что будет? Хорошо командир разведчиков не растерялся и скомандовал: - Десант в воду! Вплавь до берега и в атаку! Водителям плыть вниз по течению и искать выход на берег!"

Ну десантура попрыгала и поплыла. Доплыли, конечно не все, но это уже мелочи. Бронетранспортёры поплыли вниз и получилось так, что как бы они попали в плен к противнику. А по сценарию, " Восточные", то есть как бы Советская армия не должны были с такими потерями победить " Западников". Гречко потом устроил разнос командиру десанта, а что тому было делать? Но начальству же главное красота.

- Да уж, повоевали! - почесал репу Лёха. - А я видел в каком-то военном журнале хренову кучу танков выстроенных на поле. Это не там было?

- Это где строй танков уходит за горизонт? - уточнил Крылов. - Да, это после окончания учений, как водится, парад был. Там своя хохма получилась. Парад должен был начаться в 10 часов утра. А вся верхушка: Брежнев, Косыгин, Подгорный и ещё кто-то, опаздывали. А по сценарию над трибунами должны были пролететь самолёты. Ну, для красоты! Аэродром был далеко, лететь нужно было несколько минут. Самолёты на земле ждать не могли. Никто ж не знает, на сколько начальство опоздает, ну и взлетели. А правительства нет! Они кружат в отдалении. Министр обороны Гречко на трибуне приплясывает от злости и чего-то приговаривает. Ну а радисты сидят в своей будке и ровно в десять ноль-ноль, как положено, включили микрофоны. А Гречко-то не знал и продолжал материть и родную партию и родное правительство и всех членов Политбюро персонально.

- Ну ты заканчивай, Володя! - снова перебил старшина. - Что вы как дети, не понимаете, что можно говорить, а чего нельзя?

- Да я же ничего такого и не говорю, это Гречко! - пожал плечами Крылов. - Зато когда наконец все приехали и колонны шли перед трибунами вся армия улыбалась членам Политбюро, ну очень широко, вспоминая мат министра обороны!

Посмеялись...

- Да, любят у нас показуху! - протянул Вася Онопко. - Интересно, хоть что-то делается без неё?

- Куда там! - махнул рукой Конюшков. - Вот завтра посмотрим как сильны и могучи наши воины!