Ветер перемен. Книга третья

Глава 15

Утром 2 мая мы, наскоро позавтракав в столовой, где специально для нас подготовили пораньше какое-то подобие праздничного стола, на рысях прискакали в студию, куда уже подходили сверхсрочники. Аппаратура, приготовленная к поездке нами ещё накануне вечером ждала погрузки возле дверей. Музыканты разбирали свои инструменты в комнате-хранилище, кое-кто тут же начинал "раздуваться", приводя губы в рабочее состояние.

- Кравцов, выносите свои аппараты на улицу, сейчас подойдёт автобус! - распорядился старшина.

Мы брали с собой сокращённый набор усилителей и акустики, всё-таки это был не концерт в зале или танцы, а всего лишь музыкальное сопровождение путешествия по реке, там особой мощи не требовалось. Скорее наоборот, играть предстояло больше "под сурдинку", как говорили музыканты.

- Любимов, гитару не берешь? - уточнил Слатвинский.

- Нет, товарищ прапорщик, зачем она там? У меня и так три инструмента: аккордеон, саксофон и флейта. Хватит за глаза!

Мы не успели ещё вынести всю аппаратуру, когда к студии подкатил длинный туристический автобус, не прошлый "Мерседес", но и на это инородное гражданское тело в военном городке идущие на завтрак солдаты выворачивали шеи. Опять будут обсуждения "сачков" живущих шикарной жизнью.

Всю аппаратуру и ударную установку запихнули в нижний багажный отсек, а деликатные музыкальные инструменты все брали с собой в салон автобуса. Я быстренько пробрался почти в самый конец длиннющего автобуса и занял сразу два места - для себя и для Габриэль. Не буду же я полтора часа пути до Дрездена сидеть неизвестно с кем! Впереди меня разместились Ключный Василий Иванович, с которым у меня сложились особые отношения на фоне наших с ним постоянных занятий вокалом и Женька Мордасов, который тоже постоянно держался рядом со мной на правах почти земляка.

- Шурик, а что это ты один? - удивился Василий Иванович.

- Да меня никто не любит, Василий Иванович! - состроил я скорбную мину. - Ну и ладно, мне же лучше - завалюсь спать!

- Ага, завалишься! Сейчас у ГДО кто-то подсядет. - заулыбался Жека, но я успел сделать страшную рожу и он не закончил фразу.

Автобус выбрался из ворот полка и быстро покатил по пустым, из-за праздника, улицам Ризы.

- Новость слышали? - на весь автобус сказал Студников, самый информированный человек в оркестре.

- Давай уже, не томи! - густым басом поторопил его наш тубист. - Знаешь же, что раньше тебя никто ничего не слышал.

- Летёха молоденький вчера прибыл в полк из Союза, - начал Студников, убедившись, что все его внимательно слушают. - Папа у него генерал, да не простой, а "паркетный" - в Москве по коридорам служит, вот и пробил сыночку сразу службу в Германии.

- Ну, в этом ничего удивительного нет... - лениво вставил Конюшков.

- Удивительно будет дальше! - продолжил Студников. - Наши молоденькие офицерчики, прослышав о таком полезном сослуживце сразу же взяли его в оборот и потащили на свои деньги в ближайший гаштет. Там вся компания прилично залила за воротник и решила продолжить знакомить новичка с другими питейными заведениями города Ризы. Но далеко не ушли. У гаштета стоял припаркованный мотоцикл, знаете такой в обтекателях, как гоночный. Москвич такого никогда не видел и возжелал прокатиться. На все попытки его отговорить от этой затеи, заявлял, что советский офицер в Германии имеет право на всё, ибо мы победители, а его отец лично Берлин брал и чуть Гитлера в плен не взял, но тот успел застрелиться.

- Вот откуда ты всё знаешь, а Студников? - улыбнулся Вася Онопко. - Как будто сам с ними пил.

- Не, мы рылом не вышли, чтобы с генеральскими сынками пить! - вставил тубист. - Ладно, Вася, не мешай! Студников, давай дальше!

- Ну, короче тот московский сынок взгромоздился на чужой мотоцикл, а вся компания попыталась его с толкача завести. Дело кончилось тем, что летёха врезался в столб и разбил на мотоцикле стекло. Появился хозяин транспортного средства и потихоньку стал разгораться скандал. Москвич рвался в драку, чтобы значит поставить на место "недобитков" и "неблагодарных" и тогда компания решила от греха и комендатуры подальше увести боевого лейтенанта баиньки. С трудом, но доволокли его до полка и впихнули в офицерское общежитие. Но сами посчитали, что им-то, закалённым в боях с зелёным змием в кроватки рано, поэтому решили продолжить. А чтобы молодой никуда не делся, дверку прикрыли на замочек. А летёха поспал часика три и захотел в туалет. Как уж там было никто не узнает теперь, но то ли он не смог открыть дверь, то ли вообще перепутал дверь с окном, только вышел он пописать через окно. А окно то было на пятом этаже...

- И что? - раздалось одновременно несколько голосов.

- А всё! - развёл руками Студников. - Самое короткое прибывание в рядах ГСВГ. Рекорд, можно сказать. Прямо в Книгу Гиннеса можно заносить или как её там?

- Насмерть? - уточнил всё -таки Вася Онопко.

- Ну а то! Немцы брусчатку крепкую сделали, танки выдерживает, а тут всего лишь "котелок" советского офицера. Он, конечно дубовый, но гранит победил!

- Ничё себе! - медленно произнёс с остановившимся взглядом Алёхин.

Меня поначалу сильно удивляла то спокойствие и даже юмор, с каким сверхсрочники говорили о покойниках. Помню мой первый выезд в соседний авиационный полк, где разбился какой -то летун. Мне было очень не по себе от соседства с гробом, возле которого обливалась слезами совсем ещё молодая вдова, а наши заматерелые деды травили анекдоты. Я тогда очень удивился этому, а Василий Иванович Ключный сказал мне на это: "Потаскаешь жмуриков с нашего, тоже обращать на них не будешь!"

Тогда я даже не знал, кто такие "жмуры" и почему их так называют.

"А ты посмотри сам, - ответил на мой вопрос Василий Иванович. - Вон он лежит, зажмурился!"

Вот и сейчас, вроде трагическая история, тем более, что произошла всего несколько часов назад, а им хоть бы хны! Уже смеются и подтрунивают над папашей -генералом, который хотел сына прямо из курсантов засунуть на курорт в Германию, вместо песков Кара- Кумов или тайги Дальнего востока, а получилось - отправил на тот свет!

Возле ГДО нас ждала небольшая толпа приглашённых из руководства дивизии. Я сразу увидел высокую фигуру Громова, а с ним рядом обе Маши и Габриэль. Маша-младшая что-то быстро говорила ей сверкая глазами, а Габи слушала с мягкой улыбкой и отвлеклась только на подошедший автобус. Она пробежалась глазами по окнам, но из-за зеркального покрытия на них, вряд ли что-то рассмотрела.

- Шурик! - Василий Иванович повернулся и взглянул на меня в просвет между сиденьями. - Посмотри какая девушка! Какая прелесть!

В голосе Ключного слышалось восхищение.

- Где? - сделал я вид, что не понял. - Вот эта рядом с главным особистом? Шустренькая такая?

- Нет, та, что постарше! Рядом. - сладко улыбаясь кивнул Василий Иванович. - Шурик, у меня большой опыт по части женщин. Я ведь всю жизнь проработал в театрах и каких только представительниц прекрасного пола я там не насмотрелся. И научился понимать суть женщин с одного взгляда. Бывало придёт в театр новая артисточка, ну персик, а не девочка! А пооботрётся, попривыкнет и такое дерьмо из неё полезет, что диву даёшься - как это всё помещалось в таком ангеле?!

- Ну и что же вы такого особого увидели в этой девушке? - мне стало интересно, какое впечатление произвела Габи на этого знатока женских душ. - Ну, красивая, ну и что? Мало что ли таких?

- Шурик! - Ключный попытался пролезть ко мне сквозь щель между спинками сидений, но габариты не позволили. - Причём тут красота тела?! Да, девушка чудо как хороша, но главное в ней не это! Главное в ней - женщина, которая внутри! Вы, молодые балбесы смотрите только на лицо!

- Ну, почему же? - возразил я с серьезным видом. - Мы и ниже тоже смотрим. И спереди, и сзади.

- Шурик! - укоризненно покачал головой Ключный. - Ты же умный парень! Ты должен понимать о чём я говорю! Вот посмотри как она стоит, с какой грацией поворачивает головку. Жест ручкой. А эта улыбка! Это же улыбка ангела! Вот где проявляется её истинная сущность. В театре актёров обучают языку тела, потому что он выдаёт суть человека. И когда актриса произносит на сцене слова любви, а тело её отторгает партнёра, это сразу видно и зритель не верит ей! А опытные женщины одним незаметным как бы движением могут заставить биться сердце мужчины и потерять голову. А эту девушку никто не обучал, это её сущность!

- Василий Иванович, вы так красиво рассказали, что я прям загорелся желанием познакомиться с этой девушкой!

- Хочу огорчить тебя, мой юный друг, ты опоздал! - сочувственно покачал головой наш баритон. - Я могу совершенно определённо тебе сказать, что её сердце уже занято, а эта девушка не из тех, кто будет флиртовать или тем более заведёт роман на стороне.

- Да ладно, Василий Иванович! - не выдержал Жека. - Ну как такое можно вот так увидеть?

- Поживёшь с моё, Женя, может тоже научишься видеть, особенно если сам обожжешься на этом! - вздохнул Василий Иванович и продолжил. - Вот посмотри на эту девушку внимательно. Весь её вид, взгляд показывает, что она не только любит, но и любима! Отсюда эта спокойная уверенность.

- Ну, Василий Иванович! - искренне восхитился я. - Прямо мастер-класс! За какие -то секунды столько увидеть.

Василий Иванович только довольно улыбнулся.

Автобус тем временем стал заполняться новыми пассажирами.

- О, Саша, привет! - на весь салон поздоровалась со мной Маша-младшая, забыв поздороваться с остальными. Улыбка у неё при этом растянулась от уха до уха. Она быстро прошла по проходу ведя за собой Габи.

- Доброе утро, - успела поздороваться Габи со всеми и встретив мой взгляд улыбнулась. Вот прав Василий Иванович - улыбка ангела! Я думал, что это я просто повернут на Габриэль, поэтому всё, что она делает - как смотрит, как улыбается, производит на меня такое впечатление, а оказывается, что и на других это действует. Наши сверхсрочники ответили на её приветствие, разом прекратив разговоры и проводили её взглядом .

Все поднимающиеся в автобус здоровались. Мы с Громовым обменялись только взглядами. Демонстрировать особые отношения публике совершенно ни к чему. Зато жена Громова радостно мне улыбнулась и помахала рукой.

Я встал и выйдя в проход между креслами обратился к Габи с заранее заготовленной фразой, приглашая сесть на свободное место:

- Fräulein, darf ich Ihnen einen Platz anbieten?

- Vielen Dank mit Vergnügen! - улыбнулась Габи и подарила мне мой любимый книксен.

- Василий Иванович, а вы говорите нет шансов! - подмигнул я удивлённому Ключному.

- Ну, Шурик, она просто села на свободное место, а ты ещё и по-немецки с ней заговорил. Но на большее не рассчитывай, точно тебе говорю!

- Василь Иваныч, у меня есть целый день сегодня, неужели она устоит и не поддастся моим чарам?

Габи спрятавшись за спинкой кресла тихонько смеялась.

- Девушка, скажите честно, я вам нравлюсь? - обратился я к Габи, краем глаза наблюдая за вытянувшимся лицом Василь Иваныча.

- Вы очень самонадеянный молодой человек! - серьёзно ответила Габи. - Но я согласна посмотреть чего вы стоите!

- Так она прекрасно говорит по-русски?! - удивился Ключный.

- Ага, вот это сюрприз! - удивился и я. - Ну, тогда точно смогу очаровать, вы же знаете, как хорошо у меня язык подвешен.

- Шурик, эта девушка наглецов не любит, так что если продолжишь в том же духе - никаких у тебя шансов! - категорически заявил Ключный.

- Вы абсолютно правы! - улыбнулась Габи Ключному. - Извините, не знаю как вас зовут.

- Василий Иванович! - расплылся Ключный в улыбке. - Мы с Сашей занимаемся вокалом.

- Так вот почему он стал петь намного лучше, чем раньше! - воскликнула Габи. - Это благодаря вам!

- А вы слышали как поёт Саша? - спросил Василий Иванович. - А где, если не секрет?

- Василь Иваныч, да Габриэль с нами поёт на всех торжественных мероприятиях и праздниках! - не выдержал Жека.

- Так вы тоже поёте? - обрадовался Ключный. - Значит вы давно знаете Сашу! А я-то удивляюсь, как такая девушка допускает вольности от посторонних.

- Василь Иваныч да какие вольности? - возмутился я. - Я вон ей местечко у окна держал, никого не пускал и развлекать вот собираюсь всю дорогу. Это я просто волнуюсь, не знаю, как её очаровать. Вы же сами сказали что такие, как она очень редко встречаются!

- А я тебе ещё раз скажу: я вижу, что сердце девушки уже занято и вряд ли кто-то сможет её заинтересовать. Даже такой, в общем -то неплохой парень, как ты.

- Габи, слышишь, я неплохой! Это тебе Василь Иваныч говорит, а он в людях разбирается. Так что подумай, может я всё -таки на что-нибудь тебе сгожусь?

- Но ведь тебе Василий Иванович сказал, что моё сердце уже занято и он прав!

- А я что тебе говорил! - торжествующе поднял палец Ключный.

- Ну, может хоть на коврике у твоей кроватки разрешишь спать? - состроил я страдальческую мину. - Я его греть буду, чтобы утром твои ножки наступали на тёплый коврик.

- А вот это идея интересная! - задумалась Габи. - Василий Иванович, вы как думаете, можно Сашу на коврик пустить?

- Можно. Только привязывайте его к ножке кровати, а то он вон какой прыткий! - ответил Ключный и засмеялся, принимая шутливый тон нашего разговора.

- Василь Иваныч, а правда, как вы так сразу всё про Габриэль сказали? - мне очень понравилось, как Ключный аргументировал свои выводы.- Особенно про то, что её сердце занято? Ну как это можно с одного взгляда понять?

- Шурик. - Ключному понравилось, что ему удалось произвести на нас впечатление. - Вот посмотри в глаза девушки рядом с тобой и с той, что у тебя за спиной сидит.

Я резко повернулся и нос к носу столкнулся с мордашкой Маши-мелкой втиснутой между спинками сидений. Ну да, разве она могла пропустить такие интересные разговоры на тему любви.

- Ну что, обе пары глаз очень даже красивые! - честно сказал я.

- Дело не в красоте! - укоризненно сказал Ключный. - Ты смотри в их глубину! Что они выражают, а не как выглядят.

Но тут из меня "наблюдатель" плохой! Как я могу сравнивать глаза любимой с какими угодно другими, даже более красивыми?

- Сдаюсь, Василь Иваныч! - поднял я руки. - Ничего не вижу!

- Эх, молодо-зелено! - вздохнул Ключный. - Именно, что ничего не видишь, поэтому и проблемы потом. Если девушки не против, я выскажу свои умозаключения, а уж согласятся они с ними или нет - дело их.

- Вы согласны, красавицы? - спросил я сразу у обеих.

- Давайте, давайте! - глаза Маши загорелись.

Габи молча улыбнулась.

- Примем молчание очаровательной фройлян за согласие! - подвёл итог опроса Василь Иваныч и продолжил. - Итак, в глазах обеих девушек я вижу любовь .

Опа-на!? Я с удивлением посмотрел на Машу - когда она успела и в кого? А та, вдруг совершенно неожиданно дя меня - покраснела! Маша умеет краснеть?!

- Но любовь бывает разная, - продолжал Ключный не обращая внимания на реакцию Маши. - Если у юной девы это бурная, необузданная, скорее всего, первая любовь, в начальной , так сказать фазе, то у фройлян Габриэль это любовь уже устоявшаяся, хотя и очень-очень сильная. И если у девушки сзади, извините, не знаю вашего имени?..

- Маша...

- Если у Маши её любовь беспокойная скорее всего из-за того, что она безответная или Маша просто не знает отвечает ли взаимностью её предмет страсти, то Габриэль абсолютно точно любима и она это прекрасно осознаёт. Отсюда у неё счастливое спокойствие. Она отдала своё сердце любимому человеку, но и получила взамен такое же любящее. Вот то, что я вижу .

Я по очереди посмотрел на обеих девушек. У Габи на щеках был лёгкий румянец, видимо выводы Василь Иваныча пришлись ей по душе. А вот Маша покраснела ещё больше и встретив мой взгляд тут же отвела глаза. Да что такое? Это вообще Маша или нет? Куда подевался её непременный задор, граничащий с дерзостью по отношению абсолютно ко всем!?

Какой -то прапорщик поднялся в салон автобуса оглядел внимательно ряды кресел и нагнувшись к водителю, что-то сказал ему. Тот кивнул и дождавшись, когда прапорщик спрыгнул со ступеньки на землю, закрыл дверь и автобус заурчав, мягко тронулся.

- А где мы будем выступать? - нагнувшись ко мне спросила Габи.

- А это сюрприз! - ответил я и пользуясь тем, что её лицо было совсем рядом быстро коснулся губ.

- Саша, тут же столько людей?! - испуганно прошептала Габи, но в глазах плясали весёлые огоньки.

- А ты что, думала, что я целый час буду держать губы при себе, а руки на коленях? - прищурился я.

- Ещё и руки будут!? - испугалась Габи.

- Да они уже вон смотри что вытворяют! - шепотом сказал я, подбираясь к её коленкам.

- Саша, не смей! Ты знаешь я боюсь щекотки!

- Так я вообще ни при чём! - сделал я удивлённое лицо. - Они сами. Привычным маршрутом! Тебе нужно было наручники захватить, только это и могло их остановить!

Водитель включил радио и стал крутить ручку настройки на радиостанции.

... Heute hab ich dir gebracht, - с середины строки в салон ворвалась задорная песенка. Наши сверхсрочники сначала никак не прореагировали, но когда задорный голос Габи запел припев на знакомый всем мотив:

Karl- Marx-Stadt, Karl- Marx-Stadt

Du bist die Stadt roter Blumen,

Они с удивлением стали поглядывать друг на друга.

- Ой-ой-ой, что-то знакомое! - воскликнул Вася Онопко. - Немцы наши "Ландыши" что ли решили цивилизовать?! Ну-ка, ну-ка, они мастера на аранжировки!

Тут как раз подоспело моё соло с переливами на аккордеоне. Во дворце Югендпалас я давал волю фантазии, зная, что Вольфганг записывает, поэтому далеко "уходил" от классического исполнения, из-за чего песня звучала оригинально и необычно для того времени.

- Ну, что я говорил?! - воскликнул Вася, когда из динамиков раздались аплодисменты. - Вот сколько раз я убеждался: возьмут самую простую мелодию, но накрутят такую аранжировку вокруг, что любо-дорого! А у нас всегда наоборот: сидят человек пятьдесят музыкантов и дудят все в унисон по бумажке утвержденной худсоветом!

- Ну ты, говори, да не заговаривайся! - перебил его старшина и когда Вася набрал уже воздуха, чтобы представить аргументы в поддержку своей критики, сделал "страшные глаза" повернувшись назад к Васе и кивком головы показал на сидящего впереди начальника Особого отдела. Вася выпучил глаза и прикрыл рот ладошкой, а остальные музыканты беззвучно засмеялись.

- А мне особенно вокал понравился! - на весь автобус сказал я. - Отлично девушка поёт, а на аккордеоне и я так смогу!

Всё наши участники рок-группы бывшие в курсе, засмеялись, а Габи смущённо улыбнулась и прошептала:

- Ну, Саааш!

- Ох, как ты это интимно говоришь, солнышко! Вот прям готов чего угодно тут нагородить, только чтобы ещё раз услышать!

- Болтун!

- И всё?! - сделал я большие глаза.

- Любимый ! - добавила Габи и показала самый кончик языка.

- Не, сщас точно что-нибудь ещё ляпну! - сказал я, но не успел. Диктор после окончания песни затараторил по немецки:

- Die sowjetische Militärgruppe "Wind of Change" dem unvergleichlichen Fräulein Gabriel Hettwer.

- Чего там про "советскую военную группу" он сказал? - спросил Вася Онопко. - Кто хорошо немецкий знает, переведите!

- "Советская военная группа", название я не понял, это не по-немецки, - перевёл прапорщик.- "С несравненной фройлян Габриэль Хеттвер". Вася, такое мог бы и сам понять!

- Так я про группу понял, только не понял, почему она "советская" , да ещё и "военная".

- Диктор так выразился. - вдруг нарушил молчание наш дирижёр. - Это наши срочники играют, а поёт фройлян, которая сидит рядом с Любимовым.

Весь автобус, как по команде обернулся назад.

- Шурик, так это ты на аккордеоне? - Василь Иванычу было ближе всех и он просунув голову между спинками сидений, скосил глаза на Габи. - А поющая фройлян получается вы?

- Ja. - просто ответила Габи и получилось забавно: как бы сразу и "да" и "я".

- Ну, молодёжь, ну удивили! - покрутил головой Геннадий Конюшков. - Нет, песенка простенькая, но на радио пробились! Не припомню такого! А тут пыхтишь, пыхтишь на трубе и одна награда - геморр...ой! Извиняюсь!

- У них и не простенькие есть. - снова удивил дирижёр своей разговорчивостью. Никогда такого за ним не замечалось. - Я вот думаю, надо бы концерт в полку организовать. А то играем солдатам одни марши по праздникам, а у ребят отличный материал.

Василий Иванович изобразил максимально удивлённое лицо. Да уж, такого комплимента от капитана Чихрадзе и оркестр никогда не удостаивался, а тут - пацаны-срочники.

Проехали Майсен, с его огромным замком Саксонских королей, стоящим на высокой скале нависающей над Эльбой. Прошлый раз мы были там с Женькой Мордасовым. Это был первый средневековый замок, в котором я побывал и им сразу оказался такой знаменитый и важный для Европы замок. Именно в нём, алхимики, по приказу очередного короля, пытались добыть философский камень, который бы превращал свинец в золото. Смешивали-смешивали всё что угодно и в конце концов случайно получили фарфор, который до этого производился только в Китае и секрет его изготовления был главной государственной тайной китайской империи. С тех времён Майсенский фарфор знаменит на весь мир. Я сам, уезжая на дембель, чтобы не нарушать традицию ГСВГ купил здесь знаменитый на весь Союз сервиз "Мадонна". В этих вещах я не понимал ничего поэтому взял оба варианта сервиза - столовый и чайный. Писку было дома от сестёр!...

- Габи, а что это за дворец? - прикинувшись Незнайкой спросил я.

- О, это знаменитый замок Саксонских королей! - сразу оживилась Габи и стала с увлечением рассказывать мне знакомую историю. - Мы были здесь с классом, там очень-очень интересно! Здесь даже сохранился пюпитр, за которым дирижировал оркестром сам Бах. И там есть такая маленькая подставка, на которой он стоял и любой может постоять и сейчас!

- Её ещё не стёрли насовсем туристы? - спросил я припоминая, что и сам становился на неё, желая получить хоть чуть-чуть таланта великого маэстро.

- Нет, все очень осторожно становятся на неё. И я стояла! - немного смущённо сказала Габи.

- Так вон где ты талантов своих набралась!

Часа через полтора автобус, попетляв в конце пути по улицам Дрездена остановился около пристани на Эльбе, где стоял пришвартованный колёсный пароход.

- Выходим и грузимся на корабль! - отдал команду дирижёр.

- Мы что ли поплывём на этом пароходе?! - удивилась Габи.

- А ты разве против?

- И куда мы поплывём?

- А куда ты мечтала? - улыбнулся я ожидая реакции.

- Сашик, правда?! - распахнула Габи глазищи. - В Саксонскую Швейцарию?!

- Ну, насколько я помню, заказ от тебя был именно на неё? - наслаждался я видом удивленного восторга.

- Иии! - радостно запищала Габриэль и забыв, что сама меня всю дорогу пыталась образумить, кинулась мне на шею. Правда, уже через секунду отпрянула с опаской оглядываясь, но всё равно радостно прошептала: - Спасибо, Сашик! Это такой замечательный подарок и как раз в этот день!

- А чем этот день особенный? - не понял я. - У нас весь народ ходит на маёвку, а у вас?

- А у нас в этот день мой день рождения! - улыбаясь ответила Габи.

- Правда?! - глупо переспросил я. - А что ж ты мне не сказала, солнышко?! Я бы!...

- Сделал мне подарок? - улыбнулась Габи. -- Так ты его и сделал, так что можешь не волноваться.

- Не, ну это я просто, а на День рождения чего-нибудь особенное бы придумал...

- Хорошо, думай, у тебя ещё есть время до вечера! - радостно сказала Габи. - И ты же помнишь, да? - я не материалистка, мне чего-нибудь для души.

И как же я умудрился забыть, что у людей бывают дни рождения?! В той жизни, с годами я запамятовал точную дату, помнил только что это где-то весной, ближе к лету, а в нынешней действительности так и не удосужился выяснить. Жених, называется! Даже настроение испортилось...

Но потом, глядя на сияющую Габриэль, немного успокоился. Очень мне повезло, что она просто не умеет обижаться, а уж выставлять эту обиду на показ - это вообще не о Габи! Но сам-то я помню про свой промах, теперь вот думай, как искупить вину.

- Саша, Габриэль - доброе утро! И с прошедшим праздником! - раздался сзади знакомый голос. Я обернулся и попал в объятия жены Громова. Всё -таки не смогла она ограничиться приветствием издалека.

- И вам доброго утра и удачного дня! - ответил я любуясь откровенно-радостным лицом Маши. Весть о беременности буквально преобразили её! Она и так была очень привлекательной женщиной, теперь же, думаю мало кто из мужчин мог пройти мимо не оглянувшись на цветущую молодую женщину весь вид которой олицетворял счастье. Рядом стоял Громов, старательно демонстрирующий, что он тут вообще не при чём и это просто жена подошла поздороваться со знакомым, откуда, кстати? -молоденьким солдатом.

Мы пристроились в длинную очередь грузящихся на кораблик. Габи несла футляр с моей флейтой, а у меня в обеих руках был аккордеон и саксофон. Пройдя по шатким сходням, поднялись на верхнюю палубу. В самом дальнем её конце, на корме, стояли полукругом стулья для оркестра и нам осталось только расставить пару своих колонок с усилителями и ударную установку. Перед оркестром было оставлено небольшое пространство, скорее всего для тех, кто вдруг захочет потанцевать, а вдоль бортов - снова стулья для отдыхающих. Возле рубки разместился небольшой бар со стойкой.

- Неплохо устроились... - заметил Вася Онопко. - Интересно, нам чего-нибудь перепадёт горло промочить или на сухомятку дудеть придётся?

- Вася, ну ты как первый день замужем! - подколол его Студников. - Когда это немцы оставляли нас без угощения? Тут опасность в другом: тормоза вовремя включить, а то можно не рассчитать. Они ведь наливать будут пока не упадешь. Тем более, что за всё уплачено.

И понизив голос, добавил:

- И судя по виду наших сегодняшних клиентов, уплачено ооочень хорошо!

Я проследил за взглядом Студникова. Возле бара уже стояла группа солидных мужчин в отличных костюмах, все манеры которых выдавали "хозяев жизни".

- Партийная элита... - процедил Студников.

- Ага, значит это очередное "партийное собрание", только теперь не в ресторане, а на природе? - до Васи дошло. - Вот я и говорю, умеют камрады- геноссе жизнь устроить с отличной аранжировкой!

- Вася, базар фильтруй! - сделал большие глаза Студников.

- Да я, чо? Я ни чо! Главное, чтобы налили! - подмигнул Вася.

Похоже было, что ждали только нас, потому как только последний пассажир автобуса зашёл на кораблик, матрос убрал трап, в недрах корпуса чего-то зарокотало и два огромных колеса по обеим сторонам вспенили воду. Корабль медленно отвалил от пристани и преодолевая течение Эльбы выбрался на середину реки.

- Приготовьте ноты инструментальных пьес. - распорядился Чихрадзе.

Ну да, все сверхсрочники играли по нотам, что для нас, участников группы было непривычно. Мы-то как раз по нотам свои вещи не играли. Разве что на репетициях при разучивании новых вещей я и Виталий писали парням на клочках бумаги аккорды, которые потом, те благополучно теряли, выучив свои партии.

- Кравцов, подключились? - спросил дирижёра Виталика.

- Да, товарищ капитан. - ответил Виталя по уставу. С дирижёром никак иначе. - Только настроиться осталось.

- Это вместе со всем оркестром сделаете. - ответил ему дирижёр.

- Солнышко, ты пока можешь отдыхать. - сказал я Габи. - Мы тебя позовём, когда нужно будет.

- Она со мной будет! - Маша решительно взяла Габи за руку. - Я её охранять буду, а то, ходят тут всякие...

"Всяких" тут действительно хватало, но имела ли она ввиду кого-то конкретно, спросить не успел, она уже потащила Габи к своим родителям.

- Товарищ прапорщик, давайте настройку! - скомандовал дирижёр.

Слатвинский набрал побольше воздуха и дал ноту "до". Тянул он её так долго, что настроиться успели все.

- Приготовили "Путники в ночи". - отдал команду дирижёр своим суровым, как обычно голосом. Интересно, он смеяться умеет? Или такие эмоции для него в принципе исключены?

Мне вдруг вспомнился случай из прошлой жизни, когда во время обычной репетиции оркестра, отворилась, вдруг входная дверь и в студию вбежал мальчишка лет пяти-шести в шапке и в пальто с высоким стоячим воротником.

- Папа, папа, посмотри какой я нашёл цветочек! - радостно улыбаясь и протягивая первый подснежник воскликнул мальчишка и подбежал к дирижёру. Тот, ни слова не говоря, поднялся, взял одной рукой сына за воротник, поднял его и как какую-то вещь понёс к выходу. Открыв дверь, он просто выставил его в прихожую и закрыв дверь, вернулся к дирижёрскому пульту.

- Ну, зверюга! - прошептал Студников сидящий рядом со мной.

Наш военный духовой оркестр, превращенный на время путешествия в эстрадный, заиграл первую вещь на минимальной громкости, но и этого хватило с избытком: звук над водой, да ещё в не широком русле реки был даже излишним. Но это дело поправимое - сейчас уши туристов привыкнут, да в них ещё зальют по паре литов пива и всё станет на свои места. Мы играли с небольшими паузами самые популярные мелодии 50-х - 60-х годов, хорошо знакомые публике и слушали нас с большим удовольствием. А вот в той реальности всё было гораздо тоскливее...

- Василий Иванович, готовы спеть? - обратился Чихрадзе к Ключному.

- Настоящий профессионал всегда готов! - с пафосом ответил наш баритон. Он положил инструмент на свой стул и протиснулся к микрофону.

- Можете не форсировать голос, - напомнил дирижёр. - Я думаю, даже без микрофона можно было петь, такая здесь акустика.

- Постараюсь публику не шокировать. - скромно поступил глаза Василь Иваныч.

Но не шокировать не получилось. Мощный баритон Ключного разнёсся над руслом Эльбы

And now, the end is near

And so I face the final curtain

Мы с Василь Иванычем хорошо поработали над произношением и истребили живучий рязанский акцент, который будет процветать на российской сцене ещё много лет. Мне прям очень понравилось как звучала песня в исполнении нашего запевалы! Я перевел ему весь текст, чтобы Василий Иванович пел с чувством и понимал о чём в данный момент речь. И сам Синатра, думаю, был бы доволен тем, как Василий Иванович исполнил его хит. Когда песня закончилась я чуть было не зааплодировал, но дирижёр, догадавшийся зачем я откладываю саксофон, освобождая руки, сделал строгое лицо и я воздержался. Но в спину, стоящему прямо передо мной Василь Иванычу всё равно прошептал:

- Браво, Василий Иванович, Синатра - наш!

Думаю, что значит "наш" в отношении Синатры Ключный вряд ли понял, но от остального расцвёл и благодарно взглянул на меня.

Положение спасла Габриэль. Я видел, что она внимательно слушала Василь Иваныча, ей, как вокалистке интересно было послушать старшего товарища, тем более профессионала и сейчас она встав со стула горячо стала аплодировать. Василь Иваныч расцвёл улыбкой и прислонив руку к сердцу поклонился. Тут же к Габи присоединились и остальные пассажиры.

- Товарищ капитан, а пусть Василий Иванович споёт "Путники в ночи"! - набравшись наглости обратился я к дирижёру. - Слова он знает, мы с ним репетировали.

- Зато мы - нет! - орлиный взгляд Чихрадзе прожёг меня насквозь. Я с трудом поборол желание встать и осмотреть спинку моего стула на предмет повреждений. - Это вы у себя там в группе постоянно экспериментируете и играете без репетиций, а у нас штатный военный оркестр, здесь вольности недопустимы.

- Ну мы сейчас не совсем военный оркестр, - пробормотал я. - Тем более не на службе, а как бы на отдыхе...

- Шурик, ну что тебе вечно больше всех надо? - проворчал Студников, сидящий рядом и, как и я, играющий партию саксофона в этом варианте состава.

- Ну, а тебя Гена, одна рыбалка да охота с начальством интересует! - неожиданно стал на мою сторону Ключный. Его самолюбию явно польстил успех с исполнением песни, тем более, что это было его первое выступление как вокалиста. Не считая роли запевалы во время прохождения оркестром торжественным маршем на плацу. А я представляю каково было оперному певцу, хоть и в прошлом, петь всю эту милитаристскую чепуху, типа " Броня крепка и танки наши быстры!" " Ну, а о людях, что и говорить!" - неизменно подпевал в этот момент Вася Онопко.

- Прекратили базар! - положил конец дебатам Чихрадзе и неожиданно для меня спросил: - Василий Иванович, сможете спеть?

- Конечно смогу! - уверенно ответил Ключный и в глазах зажглась радость.

- Тогда играем как инструментальную пьесу, - решил дирижёр. - А потом я покажу, где вступать.

Сверхсрочники быстро зашуршали нотами отыскивая уже сыгранную ранее песню. Я играл без нот, как мы и привыкли, тем более, что на танцах я исполнял её на саксе.

На мой взгляд "Путники" получились ещё лучше. То ли Василий Иванович раскрепоститься полностью, то ли сама песня была более душевной, но теперь, после её окончания зааплодировали все, не дожидаясь подсказки. Порозовевший от удовольствия Василь Иваныч раскланивался во все стороны неизменно прижимая пухлую руку к сердцу.

Мы сыграли ещё три инструментальные пьесы. Настроение пассажиров поднималось в соответствии с количеством выпитого горячительного и вот уже кое-кто пытается танцевать.

- Сейчас делаем небольшой перерыв. - объявил дирижёр. - Можете подойти к бару и освежиться. Срочникам разрешаю по бокалу пива, сверхсрочники - контролируйте себя сами. Кравцов, сразу возвращаетесь и играете группой свою танцевальную программу. Остальные - отдыхают.

Старшее поколение радостно загалдело, споро складывая инструменты на свои стулья и устремилось к бару, как стадо измучившихся от жажды....ээээ... каких-то зверушек.

Габи сразу же подошла ко мне.

- Солнце моё, ты там нигде укромный уголок не присмотрела? - с серьезным видом спросил я.

- Зачем? - округлила глаза Габи. Ага, как будто не понимает!

- Так была команда от дирижёра восстановить силы для дальнейшей работы! А ты мне что ли предлагаешь восстанавливать их кружкой пива? - сделал я изумлённое лицо.

- Нет, там ещё есть сосиски... - еле сдерживая смех ответила Габриэль.

- Я тебе дам, сосиски! Вот же мучительница бессердечная!

- О чём вы тут спорите? - выглянула из-за спины Габи Маша-младшая.

- Да вот Саша не хочет ни пива, ни сосиски. - погасив улыбку, серьёзно сказала Габи. - Капризный такой! А чего хочет, сам не знает!

- А мне кажется, я знаю, чего он хочет! - заявила Маша.

- Вот! - я наставил палец на Габи. - Даже дети знают ...

- Я не дети! - сразу же перебила меня Маша, а в глазах Габи я увидел осуждение. А что я такого сказал?

- Иди уже, а то не успеешь пива выпить! - Габи попыталась что-то сказать глазами и я впервые её не понял. Что за дела?

- А ты? - растерявшись, автоматически спросил я.

- Мне целого бокала будет много, пойдем вместе, я у тебя немного попробую.

Я засомневался, будет ли это хорошей идеей, а потом махнул мысленно рукой - да пошли они все! Пусть смотрят!

- А пошли! - я положил саксофон и подхватив обеих девчонок под руки направился к бару.

- Ну, Шурик даёт! - встретил меня завистливый возглас Васи Онопко у бара. - Самые красивые девушки в нашей флотилии и с ним!

- Надо было свою брать, товарищ сержант! - ответил я ему в тон. - Не пришлось бы на чужих заглядываться.

- Так мы рылом не вышли, чтобы жен на такие мероприятия брать! - грустно ответил Онопко.

- Вася, ну как ты при девушках выражаешься? - попытался я обратить всё в шутку.

- Пардон! - извинился Вася. - Не "рылом", а рыльцем! Так нежнее звучит?

- Ладно плакаться, Василий, скажите лучше, что у нас тут в меню для народа?

- Неплохое пиво, Радебергер. - повернулся Вася к бару. - А дамам даже шампанского наливают!

- О, точно, Габи, шампанского! - обрадовался я. - Тем более, что такой повод!

Габи снова попыталась меня остановить, но было поздно.

- А что за повод? - сразу же навострила ушки Маша.

- Да вот у Габриэль оказывается сегодня день рождения, а она от всех скрывает! - выдал я тайну несмотря на то, что Габи меня теребила за рукав.

- Нууу, если такой уважительный повод! - заулыбался Вася и повернувшись к бармену бойко выдал фразу на немецком:

- У фройлян сегодня день рождения! Можно нам шампанского?

Бармен улыбнулся в ответ, стрельнул глазами в сторону Габриэль и вынув из серебряного ведёрка бутылку с хлопком открыл её. Одним ловким движением он, не переставая улыбаться наполнил четыре бокала шипящим напитком и протянул нам. Я взял два бокала и протянул один Габриэль, то же самое попытался проделать и Вася, но был остановлен вопросом:

- А кто это тут спаивает мою дочь и по какому поводу?

Мы и не заметили как Громов подошёл к нашей компании. Из-за его спины тут же показалась и жена.

- Очень даже по важному поводу! - живо ответила Маша, вцепившись в ножку бокала, который Вася попытался удержать. - День рождения у Габриэль! Вот какой повод! Что и сейчас нельзя?

- Это правда? - Громов почему -то спросил у меня.

- Да я сам только сейчас узнал. - ответил я, укоризненно глянув на Габи. - Не удосужился вот раньше этот вопрос прояснить.

- Непростительный промах. - согласился полковник. - Даже и не знаю, как теперь будешь заглаживать свою вину.

И повернувшись к Габриэль сказал:

- От всей души поздравляю! И сколько же исполнилось, фройлян?

- Степан, женщинам такие вопросы не задают! - отодвинула полковника жена и обняла Габи: - Поздравляю, тебя, Габриэль! Счастья тебе и большой любви!

При этих словах она покосилась с улыбкой на меня.

- Ну, Габриэль в таком юном возрасте, что скрывать его ей нет никакого смысла! - не согласился с критикой жены Громов. - Скорее наоборот: до определённой даты это даже радует.

- Это до какой же? - жена с интересом посмотрела на него.

- До восемнадцати. - ответил полковник. - До совершеннолетия. И мне почему-то кажется, что сегодня как раз восемнадцатый день рождения у Габриэль, я прав?

- Да. - улыбнулась Габи.

- Ну, за это обязательно нужно выпить! - подвёл итог полковник и повернулся к бармену собираясь что-то сказать, но тот уже и так протягивал два бокала с шампанским.

- Значит и мне можно? - напомнила о себе Маша- младшая.

- Хорошо -хорошо! - сдался Громов. - Сегодня можно! Но только чуть-чуть!

- Ура! - Маша бросилась на шею Габи. - Поздравляю тебя, Габриэль! Будь всегда такой же красивой и любимой!

И тоже мазнула по мне взглядом. Что это обе Маши там думают себе?

- Поздравляю, фройлян! - приподнял бокал Вася. - Счастья и благополучия!

И все уставились на меня. " С заключительным словом выступит..."

- Габи, что я могу тебе пожелать? - я слегка растерялся, не зная, что можно сказать в такой обстановке и в такой компании. Всё, чего хотелось бы, не скажешь. А тогда что? Обычные дежурные фразы? - У тебя сегодня особенный день рождения, как поётся в одной русской песне:" В жизни раз бывает, восемнадцать лет!" А что это значит, ты сама знаешь. Поэтому желаю тебе осуществление всех твоих желаний и планов. А самое главное конечно - настоящей, большой и нежной любви! Без неё человеку очень плохо и никакие достижения не радуют! С днём рождения, тебя, дорогая!

И что делать дальше? Чего хочется - нельзя. Поднять просто бокал, как-то...

Но Габи решила за меня и приобняв одной рукой, поцеловала в щёку, успев шепнуть:

- Я тебя люблю, Сашик!

Я даже зубы сжал, так мне захотелось обнять её по-настоящему!

- О, знал бы, что за это поцелуи раздают, тоже бы наговорил побольше! - обалдел Вася и все засмеялись.

- Опоздал, товарищ младший сержант, - сквозь смех сказал Громов. - А теперь уже поздно!

- Ой, какая тут замечательная компания! - услышал я бархатный голос нашего баритона.- Разрешите присоединиться?

- Поздравляйте и присоединяйтесь! - за всех ответила Маша -младшая, успевшая уже отхлебнуть из бокала.

- Поздравлять? Кого и с чем? - брови у Василия Ивановича взлетели на середину лба.

- У Габриэль день рождения! Целых восемнадцать лет! - Маша была уже навеселе. - Теперь ей всё можно. Даже замуж!

- Маша! - мать посмотрела на неё удивлённо. - Мне кажется это было опрометчивое решение - разрешить тебе шампанского!

- И ничего не оправменчи...опрамеча...- Маша так и не смогла осилить это слово. - Мне можно, папа разрешил! - вышла она из положения.

- Разрешение аннулируется! - строго сказал Громов, отбирая у неё бокал. К моему удивлению, Маша молча подчинилась.

- Габриэль, поздравляю вас! - Ключный становился похожим на доброго Деда мороза, когда улыбался во всю ширину своего лица. - Желаю вам больших творческих успехов! И конечно - счастья в личной жизни!

- Спасибо, Василий Иванович! - старательно выговорила Габи имя Ключного и исполнила книксен.

Улыбка Ключного стала ещё шире, хотя, казалось бы куда уж шире!

- Шурик, начинаем! - услышал я за спиной и оглянулся.

В двух шагах стоял Виталий с извиняющейся улыбкой. К нашей компании он постеснялся подойти, видимо из-за присутствия Громова.

- Мне тоже идти? - спросила Габи.

- Мы сыграем пару вещей, потом можешь подойти. - ответил Виталий.

- О, я наконец услышу вас живьём! - обрадовался Василий Иванович.

- Не, Василь Иваныч, вам надо её в зале слушать! - покачал я головой. - У Габи ведь не оперный голос, а здесь, на открытом воздухе, нюансы слышны не будут.

- Саша, неужели я не понимаю таких тонкостей? - укоризненно склонил голову Ключный. - Но даже в таких неблагоприятных условиях я сумею разобраться.

- Ясное дело, Василь Иваныч! Я просто хотел сказать, что всю прелесть её вокала здесь не услышать. Пойдём, Виталь.

Всё парни были уже на месте и глаза у всех радостно блестели. Бочковое немецкое пиво - напиток богов!

- А чего это Громов со всей семьёй с вами там ? - спросил Виталий. - Ты что ли с ними знаком?

- Да у Габи день рождения сегодня, вот они и подошли поздравить. - я, сколько можно скрывал свои отношения с Громовым.

- Да ты что?! - удивился Виталий и парни тоже удивлённо уставились на меня. - А что же ты молчал?

- Да я сам только сейчас узнал! - мне и так было стыдно, а тут ещё постоянно напоминают об этом. - Она не говорила, а я лоханулся и не выяснил это раньше.

- Это точно, лоханулся! - сочувственно сказал Сергей. - Девчонки таких промахов не прощают.

- Ой, Серёга, не сыпь мне соль на рану! - с досадой махнул я рукой. - С чего начнём?

- Слушай, а может её через микрофон поздравить? - предложил Жека. - Ей приятно будет. И вроде как вину загладишь.

- Да вот насчёт того, что ей понравится, я сомневаюсь. - я и правда сомневался. - Не любит она этой шумихи. А тут, тем более такая публика : их партийные боссы и наше военное начальство.

- Так у нас всегда такая публика! - усмехнулся Виталий. - Кроме танцев в ресторанах и школах.

- Не, давайте лучше без этого. - решил я. - Вот подойдёт она петь, мы её тихонько и поздравим.

- Ну, как знаешь... - протянул Сергей. - Но попал ты конкретно!

Ему что, доставляет удовольствие подтрунивать надо мной? Только вроде полегчало на душе, а тут опять...

- Саня, давай "Мадонну"! - словно почувствовав моё упавшее настроение предложил Виталий. - Разгоним тоску! Да и народ уже подогревался давно и рвётся танцевать.

Честно говоря, настроения особого не было петь такое, но я понимал, что впадать в уныние будет ещё хуже и молча кивнул.

Вступление на саксофоне звучало конечно совсем не так, как в зале, да ещё и без реверберации, но это уже были издержки не от нас зависящие. Народ сразу же повалил на пятачок перед оркестром. И правда, все уже засиделись. Даже вся компания, в которой я только что пил шампанское, после несмелых попыток Василь Иваныча и Васи отбиться, вышла танцевать. Закончив длинное вступление, которое мы всегда растягивали на танцах, я начал первый куплет и уже после пары строчек поймал немного удивленный взгляд Габриэль. Как я ни старался "войти в образ" и спеть с такой же страстью, как исполнял эту песню Александр Серов, упавшее настроение мне это не позволило. А понимание этого ещё больше расстраивало меня.

Закончив песню и видя, что необходима такая же забойная вещь, мы немного замешкались, вспоминая, что мы можем спеть без Габриэль. В принципе мы могли исполнить любую вещь, как делали это на танцах в ГДО, но с ней все песни получались особенно хорошо.

- Ребята, я здесь! Что споём? - прервала наши размышления подошедшая Габриэль.

- О, Габи, поздравляю тебя с днём рождения! - успел первым Сергей.

Тут же и остальные заулыбались поздравляя её, даже Алёхин оказался здесь. И только я промолчал и почувствовал себя как-то уж совсем неуютно.

- Габи, выбирай любую, какую хочешь! - улыбнулся ей Виталий. - Ты сегодня командуешь!

Габи посмотрела на меня как-то слишком внимательно и объявила:

- Stumblin' in !

Мне показалось, что её выбор немного удивил всех, но раз сами напросились...

- Положи свой саксофон и давай споём вместе как надо! - сказала Габи мне, заметив, что я собрался петь с саксофоном на шее. Я не понял, что она имела ввиду под словами "как надо", но молча подчинился.

Сергей щёлкнул четыре раза и парни заиграли вступление, а Габи неожиданно обняла меня за талию, как сделала это когда мы пели с ней в гаштете. На концертах в ГДО мы себе таких вольностей не позволяли, но сейчас мне ничего не оставалось, как обнять её за плечи, иначе мои висящие вниз руки, в то время, когда меня обнимает девушка, выглядели бы совсем по-идиотски. А Габи глядя на меня влюблёнными глазами, спела те слова, которые не могла сказать сейчас по-другому:

Куда бы ты не пошёл, что бы ты ни делал,

Ты знаешь, что мысли о тебе преследуют меня

И я влюбляюсь в тебя снова и снова!

Потому что, милый, ты показал мне столько всего,

О чём я и не подозревала.

Волна нежности поднялась у меня откуда -то из глубины сердца от этого её взгляда и таких нужных именно сейчас слов. Я обнял её сильнее, чем этого требовалось по тексту песни и диалог двух влюбленных мы исполнили не отрывая глаз друг от друга.

К концу песни я полностью пришёл в себя и даже успел сам себе удивиться! Ну да, получилось не совсем так, как должно бы быть в идеале, но я же знаю Габи и её отношение ко всему этому? Если бы ей это было так нужно, она бы нашла возможность заранее мне сообщить о своём дне рождения. Но она, как и я не придаёт никакого значения всем этим условностям и церемониям. Ей нужна искренность и настоящее отношение, а не показное.

Очнувшись от аплодисментов, я чуть слышно прошептал:

- Спасибо, солнышко моё! Ты просто мой ангел- спаситель. Люблю тебя! - и не глядя на зрителей, поцеловал руку. Аплодисменты стали громче, а немцы одобрительно чего-то загалдели.

- А ты разве забыл, что мы одно целое? - Габи с лёгким укором посмотрела на меня и с улыбкой пропела: - "Милый, единственный, сон мой!"

Я с трудом оторвал взгляд от её улыбки и посмотрел на зрителей. Все радостно улыбались, но несколько пар глаз выбивались из этой картины: Громов смотрел с лёгким укором, ну, понятно, зачем дразнить гусей? Какой -то пузатенький, но с остатками военной выправки смотрел совсем уж неприязненно, а лощённый молодой красавец-немец липким взглядом целился явно не в меня.

- Мы исполнили шуточную песню двух влюбленных, которые совершенно потеряли головы от любви. - выдал я тут же родившийся комментарий, чтобы оправдать наше "разгульное" поведение. - Влюблённые, они ведь такие. И продолжая эту тему, мы споём одну старую, но получившую новую жизнь песню - " Ландыши"!

Я подумал, что таким макаром мы точно реабилитируемся перед строгими начальниками. Габи улыбнулась понимающе.

Я подхватил аккордеон и над водами Эльбы зазвучал задорный мотив. Габриэль перемешала куплеты и припевы на русском и немецком и судя по грохоту каблуков по палубе, это понравилось всем. Она капризно надувала губки, демонстративно отворачивалась от меня, как бы отвергая цветы не того цвета, в общем, превратила песню в настоящий мини-спектакль.

Громче всех аплодировала Маша-младшая, которая наверное больше других понимала в таких вещах.

- Браво! Молодцы! - перекрывая шум аплодисментов прокричала она.

Мы сыграли ещё три забойные вещи, чтобы свалить народ с ног и когда, несмотря на майскую прохладу окончив танцевать туристы с трудом обмахивались кто чем смог, мы объявили фольклорный блок.

- Виталь, вы можете передохнуть, чтобы не стоять тут столбами. - предложил я. - Мы с Габи сами.

- А много у вас песен? - уточнил Виталий, снимая гитару с плеча.

- Штук пять-шесть будет. - успокоил я его. - Успеете по паре бокалов пивка дёрнуть!

Уговаривать парней не пришлось.

Немецкие народные песни, как и ожидалось прошли на ура! Мне даже показалось, что некоторым пожилым парам они понравились больше, чем всё остальное, исполненное нами ранее.

Шлёпанье лопастей огромных колес парохода стало тише и заметно медленнее. Довольно резвое ранее движение кораблика, несмотря на то, что греб он против течения, замедлилось и нос судна стал заворачивать налево, к берегу.

- Прибываем! - прозвучало из репродуктора по-немецки, но слово для меня было уже знакомо. Темпы изучения языка меня радовали. При этом мне не приходилось заучивать новые слова и зубрить фразы, всё это запоминалось как-то само собой, а смысл некоторых слов, я понимал интуитивно.

- Сложите инструменты аккуратно и так, чтобы они не упали в случае какой -нибудь качки от проходящего парохода! - распорядился старшина.

Я уложил аккордеон в футляр, как и обе флейты и засунул их под стул.

- Пойдём? - обратился я к Габи и автоматически взял её за руку.

- Песенки про влюбленных окончены! - услышал я за спиной голос и обернувшись увидел улыбающееся лицо Ключного. - Вот так и выдаются секреты!

- Да разве ж от вас, Василий Иванович, что-нибудь утаишь? - вздохнул я, но руку Габи пришлось отпустить. Чёртова конспирация!

Сходни уже грохотали под ногами туристов, оркестранты терпеливо ждали своей очереди. Я придержал Габи и мы последними сошли на берег. Я оглянулся и не обнаружив никого идущего за нами, снова взял её за руку. Она тихонько засмеялась.

- Ну а я виноват, что я скучаю?! - сказал я, постаравшись воспроизвести её интонации. И видимо это у меня получилось, потому что Габи прыснула и немного покраснела.

- Аааа, то-то же! - сказал я прищурив глаза.

Кавалькада пассажиров медленно поднималась по неширокой тропе в горы. Справа от неё весело бурлила речушка с абсолютно прозрачной водой.

- Ух ты, смотрите - рыба! - раздался впереди изумлённый голос Студникова. - Да это форель!

- Студников, да рыбу не найдёт! Такого быть не может! - ответил ему смешливый голос Крылова.

- Не, ну правда, смотрите - сколько её тут! - продолжал приговаривать главный рыбак оркестра. - Эх, знал бы - удочки захватил!

- Ага и влетел бы на штраф размером с твою зарплату! - подколол его Конюшков. - Тут же туристическая зона, рыбу для красоты выращивают, а тебе бы только пузо набить!

Дорога петляла в гору вдоль речушки и на одном из поворотов я вглядевшись в густой лес слева от неё удивлённо сказал обращаясь к Габи:

- Посмотри, какие красивые цветы! Это и есть ваши "Майские кучеряшки"?

- Где? - распахнула глаза Габи. - Я никогда не видела как они растут! Пойдём посмотрим?

- Конечно! Давай быстрее! - я потянул её за руку, но за первым же деревом сгрёб её в охапку и припал долгим поцелуем к её губам, которые не давали мне ни о чём другом думать всю дорогу!

- Ох, живительное блаженство! - простонал я. - Ещё чуть -чуть и страна потеряла бы одного из своих сыновей!

- А, цветы? - тихо спросила Габи.

- Да вот же самые красивые и нежные цветы! - ответил я и теперь уже мягко поцеловал её снова. - Ну что может быть прекрасней?!

- Сумасшедший! - Габи прижалась ко мне всем, чем смогла.

- Так, фройлян, вы помните о моих тонких настройках? - прошептал я ей в ушко и пощекотал его губами.

- А вот нечего бедную девушку обманывать и тащить в лес! - засмеялась Габи и потянула меня за руку. - Пойдём уже, а то если и мои настройки проснутся, то мы тут и заночуем!

- Ого! - искренне восхитился я. - Габи, а ты знаешь, что ты просто мечта любого мужчины?

- Мне любой не нужен! Мне нужен только ты! - чмокнула меня в нос она и потащила за руку на дорогу.

Наш караван не успел уйти далеко и мы быстро его догнали. Последним шёл Василий Иванович, который при нашем приближении обернулся и с улыбкой покачал головой. Габи нагнув голову улыбнулась, а я развёл руками.

В конце пути нас ждал огромный театр под открытым небом. Задник сцены образовала высоченная каменная стена, словно специально созданная для этого. От неё полукругом располагались ряды скамеек поднимающиеся вверх по склону, образуя самый настоящий амфитеатр, фото которых я помнил ещё по школьным учебникам.

- Пойдём на самый последний ряд? - предложил я напустив на себя невинный вид.

- Саш, ну оттуда будет плохо и видно и слышно! - просительно сказала Габи, а потом улыбнувшись, добавила. - Думаешь, я не знаю зачем ты меня туда зовёшь?

- А ты, что ли против?

- В данный момент - да! - прихлопнула Габи ладонью по моей руке. - Сейчас мы посмотрим спектакль. И ты мне потом расскажешь содержание. Так что слушай внимательно и не отвлекайся!

- Даже на тебя? - сделал я удивлённое лицо. - Не, я так не смогу! Хотя, если там будут красивые артисточки...- задумался я.

- Вот тогда разрешаю отвлекаться! - закончила за меня Габриэль и ткнула меня кулачком под ребро.

- Уййй! - сморщился я. - Открываю счёт по моральной компенсации!

- Открывай, открывай! - кивнула Габи. - Я тоже буду считать тех ар-тис-то-чек! - старательно выговорила она.

Мы выбрали места по центру, насколько возможно ближе к сцене. Первые ряды занимали конечно же боссы.

Сцены, в общепринятом смысле не существовало. У подножия отвесных скал был выстроен кусочек средневекового города, с тремя домишками, образующими улицу, кусок каменной стены, за которой высился замок, перед стеной был самый настоящий ров с водой и подъёмный мост. Всё было очень необычно и все наши музыканты видели такое, конечно же впервые. А я, хоть и был уже здесь ранее, причём без Габриэль и , вроде бы тогда отвлекаться было не на кого, очень смутно помнил, что там происходило. Поэтому, когда начался спектакль все с неподдельным интересом наблюдали за действием. По улице городка на сцене промчались самые настоящие три рыцаря, закованные в настоящие латы и на настоящих, естественно, лошадях. За ними даже пыль поднялась не бутафорская. Ворота замка опустились, превратившись в мост и копыта коней прогрохотали по мосту. В скором времени из замка выехал явно кто-то важный, потому что латы его сияющие на солнце,были украшены замысловатым узором, в руках он держал щит покрытый голубой эмалью с золотыми лилиями, а на шее - повязан шарф из нежнейшего шёлка. Рыцарь придержал коня и оглянулся. Из окна замка ему махала и посылала воздушные поцелуи девушка, шарф которой,по всей видимости и был повязан на шее рыцаря.

- Возвращайся с победой! - голос девушки отразившись от скал, громоздившихся сразу же сзади замка, прекрасно было слышно без всяких микрофонов.

- Непременно, любовь моя! - ответил рыцарь, поцеловал шарф и развернув коня поскакал по улице городка. За ним проследовал небольшой отряд всадников. Мне никогда не нравился театр. Наверное потому, что я никогда в жизни не был ни на одном спектакле. А по телевизору театральные постановки, в моём представлении всегда проигрывали кинофильмам. Но наблюдая за действом, разворачивающимся сейчас передо мной, я вдруг поймал себя на том, что мне это интересно . Чтобы понимать реплики актёров мне приходилось слушать очень внимательно, чтобы не пропустить ни слова. И я так увлёкся, что даже забыл посматривать на Габриэль, как собирался вначале. В какой -то момент я ощутил её взгляд на себе и оглянувшись встретился с её взглядом. Она улыбалась самую малость, а в глазах столько было всего, что я не понял и спросил:

- Что-то не так, солнце моё?

Габи мягко улыбнулась и прошептала:

- Мне очень нравится, что ты так внимательно смотришь и слушаешь, что даже на меня не отвлекаешься. Я очень люблю театр и хотела, чтобы и ты его полюбил. И у тебя такой вид!... Я не знаю как сказать... Я тебя таким никогда не видела.

- Конечно, как ты могла меня видеть вот таким, если я всегда только на тебя и смотрю!

- Видишь, иногда нужно отвлекаться! А то столько можно пропустить!

- А я думал, ты меня сейчас к этой ар-тис-точ-ке приревнуешь! - я повторил её манеру.

- Не приревную, но ты всё -таки лучше больше на рыцаря смотри! - показала кончик языка Габи.

- Договорились! Тогда ты смотри на артистку и потом мне расскажешь, чего она там делала!