Вернуть Боярство 5

Глава 17

Я стоял в самом центре магической конструкции, внося в неё окончательные, финальные штрихи. За те несколько дней, что у меня были, да с учетом ограниченных ресурсов — артефактов, правильно обработанных материалов, что подошли бы в качестве сырья для творимого мной волшебства, я сотворил, на мой нескромный взгляд, настоящее чудо — правильный, полноценный Низший Заклинательный Чертог. Стоял и предвкушал, насколько это усилит меня когда-нибудь… Ведь мой магический источник успешно поглотил всё, что осталось от духа, призванного нанхасами, и сам начал обретать первые намеки на самосознания, безмерно радуя меня… Ибо Духовный Источник Силы это убойный инструмент в умелых руках.

Как жаль, что я сам не на уровне хотя бы Старшего Магистра! Ух, как я развернулся бы в таком случае, аж мурашки по коже пробегают при представлении того, что бы я сумел устроить! Шестой ранг был своеобразным водоразделом, который позволит мне очень много такого, чего не каждому Архимагу дано… Зеленые молнии, сила исцеления, была малопригодна в качестве атакующей или защитной основы для чар, это да…

Зато она позволяла мне почти не беспокоиться о возможной гибели — пока была мана, я мог исцеляться от большинства повреждений… И что, скажите вы? В бою с превосходящим тебя магом это позволит умирать дольше, а не шанс на победу… Но с этим я мог и собирался поспорить. Не сейчас, разумеется — много позже, но это обязательно произойдет.

Ну и тот факт, что я бы значительно ускорил оформление Духа Источника, тоже не стоило скидывать со счетов.

А то, что это позволит мне биться как встарь, совершая то, что иные назвали бы безумием и самоубийством. Например, не опасаясь за своё будущее использовать один-два удара уровня Архимага, опираясь на силу Низшего Заклинательного Чертога. И речь не о силе местных, доморощенных чародеях седьмого ранга — нет, я имел ввиду именно себя прежнего, уровня, предшествовавшему Великому Магу.

Старшие Магистры, использующие максимум сил, могли сотворить магию Высокого Уровня. Потому они и считались пусть слабейшими, но магами старших рангов. Хорошо обученный, опытный чародей шестого ранга мог изменить одним своим ударом ход локального сражения уровня целых полков, а при большой удаче, точном расчете и использовании соответствующих артефактов, что усиливали бы чародея, то и дивизий…

Но это меркло в сравнении с Архимагами. Вот уж кто по праву носил звание столпов аристократического общества — на одну ступень ниже Магов Заклятий, они были частью стратегического потенциала государства. Собственно, чародеи этого уровня могли решить исход противостояния уже на уровне корпусов — не даром же возникла негласная традиция, по которой командовать корпусом в Российской Империи могли лишь чародеи этого ранга.

Архимаг — это предел мечтаний подавляющего большинства чародеев в мире. О ранге Мага Заклятий более-менее здравомыслящие люди даже не задумывались — ибо на восьмую ступень, высшую на данный момент для чародеев людской расы, нельзя было забраться, не обладая целым рядом факторов, сошедшихся на тебе. И сегодня о них мы не будем…

В этом мире заклятия седьмого ранга, как и в моем предыдущем, считались Высшей Магией. Ибо зримо доказывали, почему именно маги правят в этом мире… Чародей, способный на создание катаклизма, причем не всегда миниатюрного, не может не вызывать опасения и уважения… Так вот, Архимаги в большинстве ситуаций — это цари и боги на полях сражений. Объем резерва раз в шесть-семь больший, чем у Старшего Магистра, не говоря уж о прочности и пропускной способности каналов маны позволяли им сокрушать линкоры, крушить в одиночку небольшие магически укрепленные крепости (ну, тут от уровня защитных чар и силы защитников)…

А ещё считалось бессмысленной тратой времени и сил попытка противостоять чародею седьмого ранга, не имея за спиной собственного. Ибо для подобного подвига требовались усилия как минимум общевойсковая дивизия, в которой будет больше трёх Старших Магистров, не говоря уж о чародеях рангом пониже. Военная наука гласила, что даже победа в таком сражении грозила оставить от несчастной дивизии лишь горстку выживших, которым повезло оказаться на достаточном расстоянии от эпицентра схватки…

И это я о среднестатистическом чародее подобного ранга. А я не был середнячком никогда — и мои два заклятия в полную Архимагическую мощь это совсем не тоже, что и любые другие два удара… Чем выше ранг чародея, тем больше пропасть в силах между ними. Уже на шестом ранге считается невозможной победа Старшего Магистра над Архимагом в честной схватке — такого история этого мира, во всяком случае та её часть, что мне известна, не знала. Но узнает, дайте время, и узнает… Если мне улыбнется самая капля удачи и сам не сглуплю.

Из приятных грез, на миг захвативших меня от неожиданной удачи, меня отвлек голос Второго.

— Господин, я прибыл, — сообщил о себе мой слуга, тактично намекая, что стоять и идиотски лыбиться сейчас времени нет.

— Да знаю я, знаю, — вздохнул я, возвращаясь к делам и проблемам, что предстояло решить здесь и сейчас. — Ну что ж, рассказывай, что видел, что узнал, чего сделал за это время?

— Ну, что ж, начну с хороших новостей, — улыбнулся Второй, глядя на недовольное лицо подошедшего к нам Арсения. — Их у меня хватает…

Арсения неимоверно бесил тот факт, что Второй легко обходил все его посты и заклятия, появляясь там, где хочет, и каждый раз насмешливо улыбаясь начальнику моей гвардии. Однако поделать ничего бывший дружинник Шуйских не мог — не ему, вчерашнему Адепту, тягаться со Старшим Магистром, построившем свою карьеру на службе Тайной Канцелярии в качестве боевого диверсанта…

Но с каждым новым предложением в коротком рассказе об успехах Второго я бешено обдумывал новый, безумный на первый взгляд план-авантюру, что созрел в моей голове при первых его словах:

— Я сумел прикончить одного и серьёзно ранить, выведя из строя на некоторое время, двоих Старших Магистров Рода Игнатьевых. Так что в подкреплении, или вернее силах вторжения врагов сейчас нет ни одного мага выше пятого ранга — во всяком случае, я не сумел обнаружить никого хотя бы приблизительно похожего на чародея шестого ранга. А я проверил всё весьма тщательно, едва даже не попавшись в самом центре лагеря врага…

Для того, что бы Дух Источника созрел, требовалось определенное время. Не меньше месяца, по моим самым приблизительным прикидкам — поглощенная духовная сущность была пусть и весьма полезна для Духа, что от этого и сумел наконец начать своё формирование, но чудес не творила. А любое неаккуратное влезание в весьма тонкие процессы, и что нас ждет дальше, даже Боги и Демоны не ответят — я не был столь хорошо подкован в вопросе, что бы рисковать.

В общем, изначальный план пришлось с сожалением отбросить. Во первых, пустить сейчас Второго в центр Низшего Заклинательного Чертога означало загубить уязвимого и хрупкого Стража, а я бы сейчас скорее левую руку себе отсёк, ну или кому-то другому — обе, лишь бы малыш зрел спокойно…

К тому же, за сладкой пилюлей хороших новостей о подохших Магистрах и Мастерах врага, прибитых врагов было не так много, что бы всерьёз рассчитывать на победу даже при помощи Источника, решись я вдруг пожертвовать созревающим в нем Стражем, ничего нам не даст.

— У них единорогов штук восемь, господа, — со вздохом приступил к неприятным новостям Старший Магистр. — Думаю, это вся их Родовая артиллерия, ну или по крайней мере большая часть. Орудия вполне современные, и хоть что у них в боезапасах я точно не видел, но готов поклясться — зачарованных снарядов там с излихом хватит на небольшую кампанию.

— М-да… — протянул Арсений. — Артиллерия подобного уровня, вообще-то, запрещена к продаже в частные руки. Даже Родовых дворян… А у них целых две батареи! И куда смотрит Второй Император?

— Думаю, это с его негласного ведома приближенные к нему аристократы и получают игрушки, о которых раньше могли лишь мечтать, — пожал плечами Старший Магистр. — У ваших-то, у бояр, своя артиллерия вполне себе имеется, и ничего…

На подначку командир моей гвардии не повелся, всем своим видом показывая готовность слушать дальше.

— Давай, не томи уже, — поторопил я своего слугу. — О политике потом, в кабаке за чаркой водки порассуждаешь… Сколько у них гвардии? Сколько рядовых магов? Что ещё имеется такого, чего мы не ожидали?

— Родовой гвардии — порядка двух тысяч бойцов, — ответил Второй. — Плюс-минус пара сотен. Магов… Ну, десятка три с половиной Адептов, больше сотни Учеников, семь или восемь Мастеров и пятеро Младших Магистров. Все по виду опытные воины, не хуже ваших молодцев… Во всяком случае, не слишком уступающие, но куда более многочисленные. Вооружение стандартное, треть — тяжела пехота, остальные стрелки… Ну и ещё полсотни кавалеристов — но то больше разведчики и гонцы, особой угрозы не представляют…

— Нас сотрут в порошок, — резюмировал я. — В прямом столкновении, во всяком случае… Господа, ваши мнения?

— Уходить, — твердо заявил Арсений. — Нет смысла класть здесь людей и рисковать вашей жизнью, мой господин! Лучше сберечь силы, отойти, найти союзников — те же Матвеевы ваши родичи, и у них имеется свой Архимаг, что позволяет нам надеяться на паритет в высших магах, в случае если глава Игнатьевых объявится самолично. Ну и других, кто недоволен переделом Родовых Земель, которые устроили тут Игнатьевы и их союзники, тоже уверен немало наберется.

— Что, думаешь, мысль о том, что они могут стать следующими их подтолкнет к тому, что бы попробовать дать отпор? — поглядел я на бравого вояку и отличного тактика, к сожалению ограниченного именно военной стороной любого конфликта.

— Уверен в этом.

— Тогда спешу тебя разочаровать, дорогой мой друг Арсений, — улыбнулся я. — Даже в обычные, мирные времена на Фронтире не слишком поощрялись войны между Родами… Всё же мы в первую очередь здесь для защиты государства, именно за это получаем Родовые Земли таких размеров и с такими богатствами, что все дворянские Рода в более спокойных регионах страны сгорают от зависти. И потому войны Родов здесь такая редкость — Романовы издревле следят, что бы местные не вцепились в глотку друг другу. Не вмешиваются лишь в особых случаях — когда причина войны действительно существенна, настолько, что даже Император не имеет права заставить противников примириться, либо если по всем прикидкам война данных Родов принесет выгоду Империи.

— То есть? — хмуро уточнил командир моей гвардии, весь вид которого выражал вопрос «ты уверен, что подходящее время для своих лекций нашел, господин»? — Я не очень понимаю, как это относится к нашей ситуации.

— Позвольте мне, господин, — вздохнул Второй, и, дождавшись моего кивка, донёс печальную истину до Арсения. — Это значит, что при всей своей симпатии к нашему юному господину Второй Император не позволит ему сколачивать коалицию для войны Родов подобных масштабов. Ибо если в тылу сражающейся Имперской Стражи вместо надежных, готовых поддержать в случае чего земель освоенной части Фронтира окажется вцепившаяся в глотки друг другу Родовая знать всей губернии, то это может статься концом нашим успехам на фронте. А также концом для многих Глав Родов, что участвовали в этом… Ведь дурной пример заразен, и стоит нам подать пример, собрав вокруг себя свою коалицию, как остальные тоже могут, мало по малу, припоминать соседям все старые обиды…

— Да не, это идиотизм, — отмахнулся неуверенно Арсений. — Я не силен в этой всей политической кухне, но даже дураку очевидно, что не то время сейчас, что бы выяснять отношения с соседями. Да и кто это станет делать? большая часть Родовых магов и гвардий на фронте, бьют рогачей.

— А дома — молодняк, над которыми лишь старики, которых оставили в тылу на хозяйстве, — кивнул я. — Поверь, молодой, скучающий аристократ, что стремится доказать всем, что он тоже ого-го может наворотить таких дел, что потом и весь Род не факт, что расхлебает…

Представляю, чего стоило Арсению удержаться от скептического выражения на лице — надо же, пацан, которому и девятнадцати ещё нет, рассуждает о «молодняке».

— В общем, сейчас Род Игнатьевых в своём праве, — подытожил я. — Мы давно в состоянии войны, и Павел Александрович уже сделал всё, что мог, дабы оставить нам шанс выйти из этого противостояния достойно. Одно то, что сейчас нет Ахимага Игнатьевых, очень многого стоит… Да и большинства Старших и Младших Магистров тоже. Уверен, вот вот придет его высочайшее указание остановить вражду — и тогда нам придется сидеть и смотреть, как эти уроды обживают наши территории, укрепляясь на рудниках… А потому мы поступим следующим образом…

Это был весьма авантюрный план, надо признать. Пан или пропал, всё или ничего, и мои люди были против него. Вот только когда на мой вопрос, какие есть более разумные и надежные предложения, они все хмуро промолчали, я отдал приказ готовиться к выступлению.

Ждать полторы сотни гвардейцев, что должны были подойти к нам ночью, смысла не было. Утомленные длинным дневным переходом, даже усиленные гвардейцы будут не в состоянии пройти с нами ещё несколько десятков километров без отдыха по бездорожью, нагруженные как ослы, а затем ещё и эффективно сражаться. Не стал брать и наёмников, что привел с собой мой слуга, ведь гражданских требовалось оставить под чьей-то защитой — мало ли, какая угроза может вынырнуть на толпу некомбатантов из сумрачных сибирских лесов? Тех же нанхасов никто не отменял, не говоря уж о зверье…

— Смотри, Федор Иванович, — напоследок обратился я к их командиру, пожилому Адепту, которому уже бы и на покой не грех было бы выйти…

Да только увешанный артефактами весьма сильный чародей третьего ранга был ещё полон сил, энергии и алчного блеска в глазах, когда его взгляд пробегал по оставляемой здесь нами добыче. Большинство достойных упоминания и доверия наемных отрядов сейчас бодались в лесах с нолдийцами, нанятые на службу Вторым Императором в помощь егерям, что сбивались с ног, носясь по лесам и зачищая зверьё, гонимое рогатыми вторженцами.

Так что оставшийся в городе при таких делах отряд наемников, который к тому же заломил совершенно неприличную цену за свои услуги — двести пятьдесят тысяч рублей! Да этот сброд в былые дни за такие деньги можно было лет на пять-шесть нанять! — вызывал вполне обоснованные сомнения в своей надежности.

— Да, молодой господин? — с наигранным почтением ответил пожилой Адепт. Фальш в голосе была столь заметно, что я немного скривился.

— Ты получил свою плату, двести пятьдесят тысяч рублей, — напомнил я, глядя в глаза пожилому воину-магу. — За пустяковую работу, которая закончится для тебя через несколько недель… О чем у меня есть соответственная бумага, равно как и у тебя.

— Я в курсе, молодой господин, — уже с лёгкой усмешкой произнес лидер наемников. — У вас есть бумага, у меня тоже есть… Не извольте беспокоится, всё будет отлично! Сбережем мы ваших слуг, в лучшем виде сбережем! Особенно вон ту часть лагеря, — кивнул он туда, где расположился передвижной бордель одной ушлой контрабандистки.

— Я вижу, ты совершенно неправильно меня понял, вояка, — покачал я головой с печальным вздохом. А затем вцепился в глотку своего всё ещё весьма и весьма крепкого визави. — Я тебе не друг, не сват и не брат, что бы ты надо мной шутки шутил, падаль. Если по возвращении я не увижу вас здесь, я просто найду вас однажды, когда у меня будет побольше свободного времени, и заставлю выплатить всю неустойку за невыполненный контракт. Но если вместе с вами исчезнет хоть одна, самая завалящая, телега со скарбом, или с этими людьми случится что-то… Я вас всех из под земли достану. Не пощажу ни жен, ни детей, — первых в лучшем случае отдам в этот же бордель, вторые уйдут с молотка на рабском рынке. И лишь потом каждого из вас отловят мои люди и прикончат. Это понятно?

Сипящий от нехватки воздуха Адепт уже синел в моих руках, а вскинувшиеся было подчиненные главаря наемного отряда медленно и нехотя опускали оружие — ибо даже будь перевес в числе на их стороне, им против куда более физически совершенных и несравненно лучше вооруженных гвардейцев, что угрюмо вскинули оружие, было не совладать. А уж при раскладе три к одному не в их пользу, да при таком раскладе чародейской поддержки…

Может, собравшиеся под знаменами Фёдора Васильевича Турчина люди были не самыми могучими и прославленными наемниками, но уж точно имели достаточно опыта, что бы понять, что мы не шутим.

Кому-то может показаться, что я зря так повел разговор, но… Я знаю, как ведут себя псы войны, те из наемников, для которых это прозвище и было придумано. Нет, я не говорю, что в их рядах сплошь подонки и сброд, совсем не так — там достаточно людей и отрядов, что заслужили вполне себе положительную репутацию и которым я был бы готов доверить спину без излишних внушений.

Но эти ребята… Я за свои триста лет в прежнем мире повидал таких. Эти радостно рвутся в бой, когда им противостоят крестьяне или заведомо более слабый враг, и делают всё, что в их силах, что уклониться от боя, если противник способен дать отпор. Они с нанимателем ровно до той поры, пока тот побеждает, но случись что — эти тут же сменят сторону, а то и просто плюнут на все и отправятся грабить окрестные деревни…

И сейчас я видел по их взглядам, что они уже считают всё тут находящееся своим. Но выбора у меня особого не было, и приходилось полагаться на те силы, что есть. Некомбатантам может повезти, и ночь пройдет для них спокойно, а может и нет, и тогда полторы сотни пусть не самых лучших, но все же чего-то стоящих бойцов будет весьма кстати.

— Убить тебя, что ли? — задумчиво спросил я у задыхающегося боевого пенсионера. — Нет? Думаешь?

Федор Васильевич дозрел, понял я, когда услышал, как он едва слышно прошептал посиневшими губами:

— Про…шу…

Я отпустил старика и развеял фиолетовые молнии, которые не давали тому воспользоваться ни собственной магией, ни артефактами.

— Мы друг друга поняли? — обвёл я глазами опускающих взгляд ближайших наемников.

— Да, молодой господин, — закивал растерявший всякую спесь главарь наемников. — Как есть понял!

Что ж, я сделал всё, что мог здесь и сейчас. А теперь пора отправляться навстречу судьбе — эта ночь решит, чем закончится для меня авантюра с Игнатьевыми… Проверка на прочность, первая по настоящему серьёзная, ибо сегодня против нас те, кто ничуть не уступает нам ни в выучке, ни в снаряжении, ни в магии… Три с лишним сотни против почти двух с половиной тысяч — безумие!

— Второй, отправляйся, — велел я нашему главному разведчику. От него зависело больше, чем от любого из нас…

— Меня зовут Петр, — ответил мой слуга, прежде чем раствориться в воздухе. — Петр Смолов…