Верлойн

Стрела вонзилась Намрану в шею, и поверженный Санарда, захлебываясь кровью, осел на землю, схватившись рукой за древко стрелы. Справа рубился один из рыцарей Свана, выбитый из седла. У него была сломана нога, и он, делая любое движение, громко кричал от боли и ярости. Слева, поддетый копьем гулэрского рыцаря, взлетел в воздух пеший алебардщик и упал уже мертвым возле ног Санарда, который, тяжело дыша, смотрел сквозь забрало на гибель своей армии. Рядом с бароном стояли четверо его горцев-телохранителей, защищавших штандарт королевства Восточных гор. Еще несколько десятков воинов Свана образовали полукруг, сдерживая волну гулэрской и кабэйнской пехоты.

Один из черноскальцев, судя по всему, меченосец, прорвал оборону и, яростно крича, бросился к штандарту. Санард встал на его пути и двумя быстрыми финтами выбил из рук нападавшего меч. Следующий удар барона рассек меченосцу ключицу, вмяв кольчужный костюм глубоко в плоть. Один из телохранителей бросился навстречу другому черноскальцу и зарубил его мощным ударом. Телохранители были полны сил, потому что не участвовали пока в этой битве. Их задачей была защита Санарда и знамени.

Впереди замелькала конница Гулэра, их белый сокол на штандарте реял над полем боя, словно вестник гибели горской армии. Конница теперь не нападала, ее стройные ряды просто шли за пехотой, которая шаг за шагом вытесняла горцев к реке. Рыцари королевства Черных скал уже сделали свою работу – они уже разорвали фронт защиты воинов Свана и разметали остатки пехоты, оттеснив последних оборонявшихся к самому берегу. И уже там вперед вышла свежая пехота Гулэра, половину которой составляли добровольцы из числа народного ополчения.

Санард понимал, что это его последний бой. Это последний бой всей горской армии, вторгшейся на землю королевства Черных скал. Один из телохранителей барона схватился с огромным бородатым пехотинцем черноскальцев, детина обрушил на голову телохранителя двустороннюю секиру, и с противным звоном и хрустом голова горца раскололась надвое, забрызгав бородача кровью и серыми ошметками.

Бородач ринулся вперед, бешено вращая секирой, двое телохранителей встали на его пути, одному из них удалось тяжело ранить черноскальца, но тот, словно не замечая раны, зарубил сначала одного, потом другого и рванул вперед, к штандарту королевства Восточных гор. Санард видел огромные покрасневшие глаза черноскальца, видел, как тот смотрит на огромный стяг войск Свана, и понимал, что знамя горцев сейчас для бородача – главная цель в жизни.

Барон встал на пути черноскальца, подняв меч. Удар – секира отбивает выпад, еще удар – секира уходит влево, обнажая защиту. Удар по нисходящей дуге – и левая рука черноскальца падает на землю. Бородач, замычав от боли, мощным взмахом вскидывает правую руку с секирой вверх, и зазубрившееся лезвие грозного оружия бьет прямо в подбородок.

После яркой вспышки мир перевернулся, и Санард почувствовал, что лежит на земле.

Через искореженное ударом забрало он смотрел, как в голубом небе мелькает опускающаяся секира.

Больше барон Санард уже ничего и никогда не видел.

Был полдень, довольно жаркий для поздней осени. Солнце стояло высоко, сияя в безоблачном небе и освещая желтую равнину, по которой ехали путники. Алдруд, ехавший впереди, вдруг поднял руку, призывая всех остановиться.

– Что случилось? – Тиглон подъехал к Алдруду.

Странник указал на запад.

– Птицы. Скорее всего, стервятники. Кружат над мостом.

– Вижу. – Тиглон прищурился. – Странно.

– Да. – Алдруд повернулся к путникам и сказал: – Оставайтесь здесь. Мы с тигом поедем и посмотрим, что к чему.

– Будьте осторожны, – пискнул Малс.

– Будем, будем, не волнуйся, малыш.

Верлойн молча смотрел вслед удаляющимся Алдруду и Тиглону. Интересно, что они скажут, когда вернутся. Ах, Трирог, Трирог. Барон печально покачал головой.

Дрюль снял свой колпак и теперь обмахивался им.

– Уф-ф-ф, – сказал дримлин. – Если и зима будет такой жаркой, на этой равнине вырастут пальмы.

– Что? – не понял Малс.

– Жарко, вот что, – пояснил дримлин. – Осень как-никак, а жарища такая, будто мы на юге.

– Осень здесь и впрямь жаркая, – кивнул Блюклох. – Обычно в это время года начинаются дожди, а потом – заморозки.

– Ничего, – хохотнул Дрюль. – Вот приедем в королевство Нуброгера, там-то и померзнем. Говорят, у него в стране все время то осень, то зима. Ни весны, ни лета. Ужас!

– Наверное, это потому, что его королевство окружено кольцом гор, – сказал Малс.

Дрюль снисходительно улыбнулся, но ничего не сказал.

– Может быть, – осторожно добавил Малс.

Дрюль хмыкнул и покачал головой.

– Они возвращаются, – сказала Лэнарда.

Верлойн поднял голову. Действительно, к ним скакали Алдруд и Тиглон. Странник издали крикнул:

– Трирог убит!

Путники удивленно вскрикнули, Верлойн же сохранял безучастный вид.

– Как это произошло? – спросил барон у подскакавших разведчиков.

Ответил Тиглон:

– Его убили совсем недавно, и тот, кто его убил, был один.

– Да, и бегал вокруг дракона, как заяц, которому подожгли хвост, – добавил Алдруд.

Верлойн нахмурился.

– Скорее как читах, – сказал Тиглон, – учитывая, что дракон мертв.

– Кто такой читах? – спросил Малс.

– Это хищная кошка, обитающая в саваннах южнее Кифеса. Говорят, она может обогнать любую лошадь. В Хлаздоге эмиры используют ее для охоты.

– А-а-а, – Малс кивнул, хотя почти не понял ничего.

– Так вот, – продолжал Тиглон. – Кто-то довольно долго сражался с драконом, а потом перерубил Трирогу артерию на горле, и дракон истек кровью. Интересно мне знать, кто это сделал?

Верлойн поджал губы, ничего не ответив.

– Какая разница? Главное, путь свободен, – сказал Дрюль. – Это нам, безусловно, на руку. Вы видели мост?

– Угу. – Алдруд оперся на переднюю луку седла. – Огромные, пригнанные друг к другу валуны с плоской поверхностью. Ширина его такова, что по мосту могут спокойно проехать в ряд три всадника. Длина – около половины мили.

– Мост надежен?

Алдруд пожал плечами:

– Выглядит он достаточно убедительно. Если только Ридел не подточил основания валунов, перебраться на тот берег – раз плюнуть.

– Хорошо, – сказал Верлойн и взглянул на Лэнарду.

Та посмотрела на барона и нахмурилась, явно догадываясь, о чем пойдет речь.

– Ну что ж, Лэнарда, – сказал Верлойн, – похоже, наступила пора вам возвращаться в Гулэр.

– Похоже, – согласилась девушка, – если только вы не возьмете меня с собой дальше.

– Дальнейший путь очень опасен, Лэнарда, именно поэтому я настоятельно рекомендую вам вернуться в Гулэр. – Увидев, что девушка вздохнула, Верлойн быстро проговорил: – Поверьте, я бы с радостью взял вас с собой, но это невозможно. Там, куда мы едем, не место девушке. Мне очень жаль.

– Мне тоже... Хорошо. – Лэнарда кивнула и повернулась к дримлину. – Пока, Дрюль. Не теряй чувства юмора.

– Пока, – улыбнулся тот. – Не потеряю.

– Счастливо, Малс. Береги свою сумку.

– Обязательно, – пискнул манкр.

– До свидания, Алдруд и Тиглон.

– Всего хорошего, – сказал Странник.

– До свидания, Верлойн.

– Блюклох, – обратился Верлойн к бролу, который сидел на лошади Мидлора. – Проводи Лэнарду до самых стен Гулэра и позаботься о ее безопасности.

– Хорошо, – кивнул брол. – Спасибо вам за компанию. Надеюсь, мы еще увидимся.

Затем Блюклох и Лэнарда развернули коней и поскакали на юго-восток. Верлойн смотрел вслед девушке и чувствовал, как сердце его судорожно бьется в груди. Неужели он ее никогда больше не увидит? Небо, как же все-таки странен этот мир! Что ж, Беллар, моя возлюбленная, подумал барон, я сдержал свое слово. Ты была и остаешься моей единственной любовью...

– Ладно, поехали. – Алдруд пришпорил коня и поехал в сторону моста.

– Какой прекрасный удар. Один и решающий, – пробормотал Тиглон, вспоминая убитого Трирога.

Верлойн неправильно его понял и, обернувшись, с тоской посмотрел на удаляющуюся Лэнарду.

– Это Драконий Хвост, – сказал Алдруд, указывая на скалы впереди, темные ряды которых протянулись с юго-запада на северо-восток. – Там, на юге, к самой реке подступают отроги Когтистой гряды. Мы никогда там не пройдем. Так что нам, видимо, придется ехать на север, по краю Темного болота.

При упоминании о болоте Дрюль быстро спросил:

– А может, тут есть какой-нибудь перевал?

– Да ты что? Ты только посмотри на скалы! Тут даже тропинок нет. Если мы полезем наверх, придется бросить коней и тащить вещи на себе. Если ты потащишь тюки с продовольствием, я первый полезу на скалы.

– Я отказываюсь от своего предложения, – вздохнул Дрюль и поглядел на Верлойна.

– Хорошо, – сказал барон. – Раз другой дороги в Баксард нет, поедем на север.

С этими словами он пришпорил Хинсала и поскакал в сторону Темного болота. Его спутники последовали за ним, внимательно рассматривая пейзаж западного берега Ридела – щебень, галька и огромные валуны, коричневые отроги скал – ни зелени, ничего живого.

Через полчаса езды пейзаж несколько изменился – появились чахлые деревца и пожухлая трава. Некоторые валуны были облеплены толстым слоем мха. Ридел, находящийся справа от путников, заметно расширился и разбух. Вскоре каменистая равнина сменилась слегка заболоченной местностью – под копытами коней зачавкала грязь, справа и слева все чаще стали попадаться кривые северные деревья.

Внезапно над равниной пронесся протяжный крик какого-то животного. Путники чуть придержали коней и стали озираться по сторонам. Но вокруг все было спокойно.

– Что это? – спросил Малс.

Ему никто не ответил. Путники продолжили путь. Ридел вскоре превратился в заболоченное озеро с мутной водой, посреди которого шелестел тростник и возвышались черные стволы мертвых деревьев. Путники были вынуждены ехать поближе к скалам, так как озеро расширялось. Проход между горами и Темным болотом протянулся на север на расстояние не менее пяти-шести миль.

– Проход должен охраняться, – сказал Верлойн. – Уверен, что впереди будет пост нуброгеровских воинов. Нужно приготовиться.

Путники проверили, легко ли извлекаются мечи из ножен, Дрюль натянул тетиву на лук. Через четверть часа озеро окончательно исчезло, и справа от путников заклубилось ядовитыми испарениями Темное болото. Солнце освещало коричневые скалы Драконьего Хвоста слева, но его лучи поглощались белесыми клубами тумана Темного болота справа. Туман был не плотен, во всяком случае, пока он не мешал продвигаться на север.

Вскоре Верлойн различил проступающее сквозь стену неплотного тумана темное пятно впереди на перешейке. Что бы это ни было, оно было искусственного происхождения, ибо природа не знает прямых линий, а пятно имело правильную геометрическую форму.

– Стойте, – сказал Тиглон, увидев то же, что и барон.

– Что случилось? – Алдруд остановил Римула и посмотрел туда, куда указывал тиг.

– Впереди какое-то сооружение.

– Это пост, – сказал Верлойн. – Приготовьтесь.

Дальше путники поехали медленнее, направляясь прямо к темному строению, стоящему впереди. Вскоре они смогли рассмотреть его получше. Это был огромный дом за толстым каменным забором. Длиной защитная стена превышала сто шагов. Один конец забора упирался в скалу Драконьего Хвоста, другой уходил в глубь Темного болота, скрываясь из виду в тумане. Посередине каменной стены был широкий проем, перекрытый железной решеткой. На высокой сторожевой башне, которая возвышалась рядом с домом, никого не было. Зато очень много воинов стояло перед воротами.

Путников вышел встречать целый отряд нуброгеровских воинов. В отряде были двое верховых, остальные – пешие воины с копьями и мечами. Верлойн быстро окинул их взглядом. Копейщики и меченосцы облачены в черные кольчуги, поверх которых надеты безрукавки из черной кожи с металлическими пластинами на груди; безрукавки перехвачены на талиях широкими ремнями, с одной стороны утяжеленными ножнами с мечами, с другой – кинжалами. Шеи защищены кольчужными костюмами, на головах тускло поблескивали темные металлические шлемы, на ремнях – серебряные пряжки.

Копейщики твердо держали черные древки своего оружия – острия были направлены на путников. Меченосцы же пока не торопились обнажать клинки.

Верховые были Черными Рыцарями. Судя по черно-красному плащу и значку на груди одного из них, он был капитаном охраны. Капитан выехал вперед и остановил могучего черного коня в десяти шагах от отряда чужаков.

– Кто такие? – прозвучал хриплый глухой голос из-под черного забрала.

Путники переглянулись. Роль дурачка решил взять на себя Алдруд.

– Мы – мирные пилигримы, – сказал он, старательно запахивая свой плащ, чтобы скрыть золотистую кольчугу. – Направляемся в Киразар, чтобы принять участие в зимней ярмарке.

Капитан поднял забрало, обнажив широкое скуластое лицо. Пара пронзительных черных глаз уставилась на Алдруда.

– Вы, наверное, шутите, – мрачно сказал капитан. – В Киразаре зимних ярмарок нет уже два года. И вы совсем не похожи на мирных путников, особенно если принять во внимание лук дримлина и ваши мечи, которые вы так старательно скрываете. Я повторю свой вопрос – кто вы такие?

Алдруд удивленно посмотрел на путников. Все это время он шаг за шагом направлял Римула поближе к капитану, и теперь их разделяло лишь пять шагов.

– Вы слышали? – удивленно спросил Странник. – В Киразаре ярмарок больше нет! Вот это новость!

С этими словами Алдруд пришпорил коня и с огромной силой ударил капитана по лицу кулаком. Капитан с воплем вылетел из седла и рухнул на землю.

Путники выхватили мечи и ринулись на оторопевших воинов. Все произошло так стремительно, что меченосцы даже не успели обнажить оружие. Зато копейщики, которым ничего не надо было выхватывать, угрожающе выставили копья. Путники, однако, отвели от себя наконечники копий ударами мечей и раскидали копейщиков в разные стороны.

Маленький отряд, принимавший участие в сравнительно недавней битве за Гулэр, был намного опытней стражников, обленившихся и растерявших все воинские навыки за время безмятежной службы на восточном рубеже. Дело в том, что за время их пребывания на посту ни один человек не появлялся на равнине у Драконьего Хвоста, ибо единственным путем сюда был мост Трирога. Безмятежная жизнь сказалась на боевых навыках стражников, и поэтому в результате быстротечной стычки пятеро были убиты, а остальные шестеро – обезоружены.

Верлойн быстро спешился, одновременно доставая кинжал, и подбежал к поднимающемуся капитану, который вытирал кровь, льющуюся из сломанного носа. Капитан не успел сделать и шага, как подскочивший к нему барон вывернул его руку назад и, сорвав с головы капитана шлем, приставил кинжал к обнаженной шее противника.

– Скажи им, чтобы открыли ворота, – спокойно сказал Верлойн.

Капитан сплюнул. Верлойн надавил на его шею лезвием кинжала.

– Не заставляй меня проливать кровь, – сказал барон.

С той стороны ворот, за решеткой, молча стояли пятеро меченосцев в полном вооружении. Верлойн рывком поднял капитана на ноги и подтолкнул вперед, заставляя идти к воротам. Тиглон сунул меч в ножны, спешился и, взяв поводья Хинсала, повел коней следом. Путники, наблюдая за безоружными рыцарями Нуброгера, последовали за бароном.

– Говори, – сказал Верлойн, слегка надавив кинжалом на горло капитана.

Тот вновь сплюнул, но на этот раз сказал:

– Откройте ворота.

Воины продолжали стоять, молча глядя на своего капитана. Верлойн надавил сильнее, порезав кожу баксардца.

– Откройте ворота, именем Нуброгера, болваны! – закричал тот.

Воины неохотно подчинились. Со скрипом железная решетка поднялась, и Верлойн, по-прежнему держа кинжал у горла капитана, направился к воротам.

– Бросьте оружие!

Меченосцы подчинились.

– Назад!

Стражники расступились, пропуская барона и его друзей. Верлойн повернулся к дримлину и сказал:

– Дрюль, возьми на прицел капитана, – затем оттолкнул начальника поста и подошел к Хинсалу. – Снимай доспехи!

Капитан удивленно уставился на Верлойна, видимо, не поняв приказа.

– Снимай!

Небольшая заминка – и доспехи с глухим звоном падают на землю.

– Полезай на коня, – приказал Верлойн, указывая на Хинсала.

Капитан подчинился. Верлойн забрался на круп коня, вновь приставил кинжал к горлу нуброгеровца и повернулся к меченосцам, которые молча смотрели на него.

– Оставайтесь здесь. Если кто-нибудь из вас отправится за нами в погоню, я перережу ему горло!

– Капитан Амир? – обратился к начальнику поста один из меченосцев.

– Делайте, что он говорит, – устало сказал Амир.

Путники пришпорили коней, и через несколько минут сторожевой пост скрылся из виду. Когда они проскакали около мили, Алдруд поравнялся с бароном и спросил:

– Верлойн, ты что, хочешь тащить эту падаль и дальше?

Капитан Амир вздрогнул, услышав имя барона.

– Нет, – ответил Верлойн, останавливая Хинсала.

Амир ждал. Барон убрал в ножны кинжал и произнес:

– Слезай.

Капитан спрыгнул на землю и, обернувшись, посмотрел на путников. Верлойн молча перебрался в седло, пришпорил коня и поскакал дальше, на север. Путники последовали за ним, только Дрюль придержал свою кобылу, чтобы насмешливо сказать Амиру:

– Счастливо оставаться!

Капитан нахмурился и проводил путников пылающим от ярости взглядом. Положение, в котором он очутился, было ужасным. Два дня назад к юго-восточному посту прибыл гонец из Баксарда с личным приказом Нуброгера глядеть в оба на случай появления некоего Верлойна. В приказе было ясно сказано – тот, кто убьет мальчишку, будет щедро вознагражден, но, если Верлойн ступит на землю королевства Тьмы, виновные будут жестоко наказаны. Что такое «жестоко наказаны», Амир знал. Ему совсем не хотелось поджариваться на медленном огне в подземельях Баксарда. И вот теперь эта перспектива стала более чем реальна. Амир оказался перед выбором – либо бежать как можно дальше от гнева короля, либо...

– Да, – сказал Амир и, повернувшись, бросился обратно к посту.

Путники ехали по самому краю Темного болота. Перешеек между скалами и топями настолько сузился, что твердая почва под ногами практически исчезла – теперь копыта коней разбрызгивали грязь из огромных черных луж, из которой торчала невысокая темная трава. Слой черной жижи под ногами становился все толще, зловоние, исходящее от нагретых солнцем луж, было ужасным. Вскоре заболоченная земля подступила к самым скалам и впереди заклубилась стена светлого тумана. Тиглон поднял руку, призывая всех остановиться.

– Надо спешиться, – сказал тиг. – Кони не смогут тащить нас на спинах по такой грязи.

– Тем более что грязь становится все глубже, – добавил Верлойн.

– Фу! – поморщился Дрюль. – Неужели вы думаете, что я полезу в эту вонищу по собственной воле?!

– Как хочешь. – Алдруд спешился, и его ноги утонули в грязи до середины голени. – Но если тебя засосет болото, будешь сам виноват, чистюля.

– Все понял. – Дрюль спрыгнул в жижу и, посмотрев вниз, простонал: – Сапоги мои, бедненькие!

– Прекрати ныть, Дрюль, – сказал Алдруд, взяв за узду Римула. – Бери пример с Малса.

Манкр, который был ниже всех, стоял по колено в грязи, растерянно глядя по сторонам.

– Что мы будем делать? – спросил он.

– Пробираться по болоту, – сказал Верлойн. – Идите за мной след в след.

С этими словами барон перерубил тоненькое мертвое деревцо и с этим импровизированным шестом направился вперед, ведя за собой Хинсала. Путники шли, осторожно ступая по вязкой жиже. Вскоре туман Темного болота поглотил их...

Каждый шаг давался с большим трудом. Грязь была уже по колено и значительно затрудняла продвижение вперед. Верлойн пробовал почву перед собой шестом и только после этого делал шаг. Путники шли очень медленно. Малс вновь залез на своего пони, так как жижа была ему уже по пояс, и Тиглон шел рядом с манкром, придерживая пони малыша за уздечку.

Болото было огромным. Оно имело ширину около ста миль, и путники благодарили Небо, что им не приходится идти по самому болоту – сейчас они шли по самой кромке топей. Об этом и сказал Алдруд, добавив:

– Говорят, здесь водятся жуткие твари, настоящие порождения тьмы, именно поэтому эти топи и называют Темными.

– Какие твари? – спросил дрожащим голоском Малс.

Алдруд усмехнулся:

– Ксиарды, например.

Малс вздрогнул.

– А я думал, этих кровопийц истребили.

– Ну да! – воскликнул Алдруд. – Как же, истребили! Здесь их дом, а любой нормальный человек и не подумает лезть в самое сердце болота даже ради такой благородной цели, как уничтожение ксиард.

Верлойн мрачно посмотрел по сторонам и сказал:

– Надеюсь, эти твари водятся только в глубине болота и не летают над его краями.

Его озабоченность была вполне понятна. Ксиарды были древним племенем летающих чудовищ, питающихся кровью. С начала времен они наводили ужас на все живое. А когда на этой земле появились люди, ксиарды стали нападать и на них, по ночам летая над деревнями, воруя детей и убивая зазевавшихся крестьян.

Ксиарды избегали больших городов, предпочитая шумным даже ночью улицам тихие дворы деревень. Люди, боявшиеся и ненавидевшие ксиард, стали устраивать облавы на гнезда летающих тварей и уничтожать кладки. Вскоре численность ксиард заметно снизилась, и они вынуждены были покинуть новые места обитания в лесах и горах. Их практически истребили, но большая часть уцелевших тварей вернулась в зловонные топи Темного болота и осталась там, плодясь и питаясь животными, живущими на болоте. Очень редко они отваживались нападать на живых существ за пределами топей.

Именно поэтому путники молили небо отвести от них охотников-ксиард. Тем более что Верлойн прекрасно помнил рассказ Гискара о возможной причине гибели его отца. Если Нуброгер приручил ксиард, то нападения можно было ждать в любой момент. Если, конечно, Повелитель Тьмы знает о том, что отряд Верлойна уже здесь, на его земле...

Верлойн продолжал идти вперед, невольно вздрагивая, когда то справа, то слева раздавались чавкающие или воющие звуки. Причиной им было оседание грязи, и Верлойн успокаивался, убеждая себя в этом. Страх возвращался, когда над болотом раздавались крики чего-то живого. Громкие всплески воды, словно кто-то шел в тумане рядом с путниками, заставляли опускать ладони на рукояти мечей.

– Проклятые болота. Ненавижу болота. Терпеть не могу болота, – бормотал Дрюль, крепко сжимая древко лука.

Туман становился все плотнее, и путники старались держаться как можно ближе друг к другу. Вскоре уже нельзя было ничего различить на расстоянии пяти шагов. Эта вязкая грязно-серая стена действовала на путников удручающе.

Верлойну пришлось еще больше замедлить движение, он всматривался в клубящийся туман, стараясь различить что-нибудь, но тщетно. «Самое страшное, что с нами может случиться, так это если мы заблудимся», – подумал Верлойн хмурясь. Мысль о том, что придется блуждать по зловонным топям до скончания времен, не очень-то радовала.

Что-то пронеслось над головами путников, на мгновение бросив на них тень.

– Что это было? – вскинул Верлойн голову.

– Птица, – предположил Дрюль.

– Что-то слишком большая птица, – с сомнением произнес Алдруд, положив ладонь на рукоять меча.

Над топями, справа от путников, пронесся протяжный клекот. Затем – слева. Сзади. Спереди...

– К оружию! – взревел Алдруд, выхватывая меч из ножен.

Мечи со свистом разрезали спертый воздух болота. Из тумана впереди, прямо на них, вынырнула крылатая черная тень, нацелившаяся прямо на Верлойна. Барон успел заметить лишь когтистые лапы, открытую пасть с двумя длинными клыками на верхней челюсти и большие черные крылья. Челюсти чудовища щелкнули, барон наугад махнул мечом, но летающая тварь увернулась и скрылась в тумане слева.

– Ксиарды, – прошептал Верлойн, почувствовав, как на его лбу выступил пот. – В круг! – крикнул барон. – Вставайте в круг!

Друзья последовали его совету, образовав неровный круг, в центре которого оказались лошади и Малс. В ту же секунду со всех сторон на бреющем полете на них напали ксиарды. Их было около семи, но, так как твари нападали группами, одна группа за другой, вполне возможно, что на самом деле их было намного больше. Вторая группа еще парила в воздухе, ожидая удачного момента, чтобы обрушиться на путников.

Ксиарды были размером с человека, у них были продолговатые рогатые головы с отвратительными тупыми мордами: выступающие черные надбровья, горящие оранжевым светом глаза с вертикальными зрачками, маленькие дыхательные отверстия на месте носа, под которыми скалились в вечной усмешке зубастые слюнявые пасти. Крылья у них были размахом в четыре локтя, но, несмотря на это, ксиарды были очень маневренными существами. Однако при нападении им приходилось приостанавливаться, чтобы вонзить клыки в шею жертвы или разорвать ее тело острыми когтями передних мускулистых лап. Задние лапы были кривыми и недоразвитыми, так как ксиарды очень редко ими пользовались. Большую часть времени они летали, а когда уставали – отдыхали сидя.

Быстрота и реакция помогали им с легкостью уворачиваться от мечей путников. Но то, что они были вынуждены зависать перед атакой, сводило все их преимущество к нулю. Поэтому трое из семи нападавших моментально лишились голов и рухнули в грязь, истекая черной кровью.

Одна из ксиард ринулась на Верлойна и, открыв зубастую пасть, издала протяжный клекот. Барон выбросил вперед правую руку с зажатым в ней Лодрейстом и пронзил черную тварь насквозь. Выдернув меч из подергивающегося тела ксиарды, Верлойн развернулся, готовый встретить нового противника. Щит, который барон успел снять с седла, помогал избежать когтей и клыков чудищ.

Сразу три твари набросились на юношу, тот ударом щита отбросил одну, отсек лапу второй и убил третью мощным и быстрым ударом Лодрейста, разрубив ее через левое плечо, рядом с основанием крыла. Безрукая ксиарда с воем скрылась в тумане, убитая рухнула в трясину, а оглушенная, очухавшись от удара, возобновила атаку. Верлойн рассек ей морду и отшвырнул дергающееся в конвульсиях тело подальше от себя.

В это время Тиглон, Алдруд и Дрюль отражали нападение второй группы. Дримлин старался не подпустить к себе ксиард, стреляя по приближающимся к нему тварям из лука, его спину прикрывал Алдруд, размахивавший своим не знающим пощады мечом.

– Двигайтесь вперед! – крикнул Верлойн.

В этот момент Дрюль споткнулся об корень, скрытый под толстым слоем грязи, и плюхнулся в темную жижу. Две ксиарды сразу бросились к беспомощному дримлину. Алдруд, яростно ругаясь, срубил голову одной из них и вонзил кинжал в грудь другой. Дрюль, кашляя и выплевывая изо рта грязь, вскочил и, проклиная все на свете, поднял лук.

Путники, по-прежнему держа круговую оборону, стали медленно идти вперед, стараясь выбраться из болота на твердую почву. Через десять минут медленного продвижения они почувствовали под ногами ровную землю. Топи остались позади, туман практически развеялся, но ксиарды продолжали нападать. Теперь их можно было сосчитать. Сейчас путников атаковали шесть тварей, еще семь парили в воздухе, ожидая своей очереди.

Вскоре группа из шести ксиард была уничтожена, и путники завязали отчаянный бой с оставшимися. Малс кричал, предупреждая об атаках с тыла, Дрюль натягивал и спускал отсыревшую тетиву, но ксиарды, видимо, поняв, что надо остерегаться поднятого и натянутого лука, ловко уворачивались от стрел. Тиглон размахивал двуручным мечом, не подпуская к себе ксиард ближе чем на три шага. Малс вскоре тоже принял участие в битве, так как одна из тварей решила полакомиться кониной и уселась на спину Римула. Манкр завопил и изо всех сил шарахнул сумкой по лысой голове кровопийцы. Ксиарда хрюкнула от удивления и свалилась вниз, прямо под копыта разволновавшихся коней, которые втоптали ее в грязь.

Верлойн пытался отбить яростную атаку сразу двух ксиард, как вдруг услышал крик:

– Осторожно! Здесь воины! Они заходят к вам с тыла!

Путники остановились как вкопанные. Верлойн растерянно обернулся. Это был голос Лэнарды. Но как?.. Воспользовавшись его замешательством, одна из ксиард наотмашь ударила барона рукой с острыми как бритва когтями. Верлойна спасли доспехи – когти проскрежетали по золотой поверхности нагрудного панциря, барон рубанул по морщинистой шее ксиарды, и отрубленная голова, подпрыгивая, покатилась по сырой от тумана и испарений земле.

Внезапно оставшиеся ксиарды взмыли ввысь и исчезли в тумане Темного болота. Путники переглянулись.

– Клянусь Небом, это был голос девчонки! – воскликнул Алдруд.

Совсем близко раздался крик. Кричала девушка.

– Что?.. – начал было Дрюль, но остановился на полуслове, глядя на стену тумана.

Из клубившихся у скал Драконьего Хвоста испарений вынырнул отряд воинов. Их лица не были человеческими – они походили на кошачьи морды с пятнистой темной шерстью и отдаленно напоминали лицо Тиглона. Воины были одеты в кожаные доспехи, покрытые металлическими пластинами, а в руках держали кривые ятаганы и секиры с лезвиями в виде полумесяца.

Услышав звериное рычание, исходящее из глотки Тиглона, Верлойн мельком взглянул на тига и оторопел. Барон никогда не видел такого яростного оскала на лице всегда невозмутимого Тиглона. Но слово, которое произнес Тиглон, все объяснило.

– Джагуры! – прорычал тиг.

Племя джагуров и племя тигов враждовали с начала времен. Их постоянные стычки вошли в историю как самые кровавые из всех битв между племенами полулюдей. Они ненавидели друг друга всем сердцем и безжалостно убивали любого из племени противника – будь то женщины, дети или старики. Эта безумная вражда возникла много столетий назад, но причину ее никто не знал. Именно эта вражда погубила как тигов, так и джагуров. И те и другие постепенно вымирали, их народы практически исчезли с лица земли.

Тиглон, яростно рыча, взмахнул огромным двуручным мечом и ринулся на джагуров. Те, в свою очередь, увидев тига, направили на него оружие и кинулись вперед, стараясь окружить рычащего Тиглона. Они совсем забыли о путниках, которые сначала ошарашенно стояли на месте, но, увидев, что Тиглону угрожает опасность – он был один против десяти, – бросились к месту схватки.

Стычка была яростной и быстрой. Джагуры не обращали внимания ни на что вокруг, окружив ненавистного тига, а путники, воспользовавшись этим, нанесли стремительный удар по кольцу противников. Вскоре все было кончено. Джагуры валялись мертвыми на земле, а путники вытирали струящийся по лицам пот.

– Лэнарда! – крикнул Верлойн.

В ответ раздался стук копыт, и путники увидели, как из тумана выскочили три всадника-джагура, помчавшиеся на северо-запад. На седле одного из них лежала бесчувственная девушка, поперек седла другого – Блюклох.

– О нет! – вскричал Верлойн. – Лэнарда!

– Быстрее на коней! – крикнул Алдруд, кинувшись к Римулу.

Путники взобрались в седла и стали разворачивать коней, как вдруг со стороны болота показался отряд капитана Амира. Амир вернулся на пост и снарядил погоню за чужаками, посмевшими ступить на землю королевства Тьмы. Девять всадников стремительно надвигались из тумана, направив коней прямо на путников.

– Проклятие! – завопил Дрюль. – Нам дадут сегодня отдохнуть?!

– Это просто напасть какая-то! – воскликнул Малс.

Верлойн быстро посмотрел вслед убегающим джагурам, потом перевел взгляд на рыцарей Нуброгера и нахмурился. Ярость закипала в бароне, но он обуздал ее, вспомнив уроки Алдруда. Отправляться за похитителями Лэнарды и Блюклоха – значит, подставлять спину под копья нуброгеровских воинов...

– Сегодня просто жаркий день, – сказал Верлойн и, пришпорив Хинсала, направил его навстречу Амиру.

Черная чаща – огромный темный лес, состоящий в основном из странных черных дубов и древних вязов – раскинулась в низине, окруженной кольцом гор, на несколько тысяч миль. Чаща была немного похожа на Молчащий лес, но сходство это заключалось только в отсутствии зелени. В отличие от Молчащего леса, в Черной чаще на деревьях росли листья, но были они либо черными, либо коричневыми. Иногда здесь раздавались звуки – зловещий хохот какого-то животного, жалобные крики птиц, шорохи и скрипы. Коричневая трава и кусты жались к черным стволам деревьев, растущих по обе стороны тропы, по которой ехали путники.

Алдруд склонился к шее коня, внимательно рассматривая следы, которые оставили похитители Лэнарды и Блюклоха. Тиглон ехал рядом, оглядывая темные кусты Черной чащи. Кто знает, возможно, в тени, под кривыми ветвями деревьев, притаились враги, устроившие засаду. Дрюль держал лук в левой руке, заранее наложив стрелу на тетиву. Малс волновался, что можно было заметить по тому, как он прижимал к груди свою сумку и как испуганно глядел на окружающий лес.

Верлойн же не думал ни об опасности, ни о Черной чаще – он вообще ничего не замечал вокруг себя. Все его мысли были о Лэнарде. Почему, почему она нарушила их уговор? Почему она не вернулась в Гулэр? Зачем отправилась следом?

Верлойн заскрежетал зубами. Какая глупость! Теперь она в плену у джагуров, и неизвестно, что ждет ее и брола. О Небо! Зачем она поехала за путниками?! А что, если их отряд опоздает? Верлойн проклинал и девушку, и себя. Он должен был предвидеть, что Лэнарда нарушит договор! Верлойн не представлял, какими посулами она уговорила Блюклоха на эту авантюру, но ей это удалось. Неужели Верлойн ошибся в броле? Ох, подумал барон, дайте мне только до вас добраться, я вам устрою!

Верлойн потрепал по холке уставшего Хинсала. После финальной схватки с отрядом Амира, в которой полегли девять нуброгеровцев, путники пустили коней в галоп, быстро покрыв расстояние от Темного болота до Черной чащи.

Уже два часа они преследовали джагуров, но все тщетно – битва с отрядом Амира заняла много времени, и сразу настигнуть похитителей они не смогли. Оставалось лишь надеяться на талант следопыта, которым обладал Алдруд. Кони измучены бешеной скачкой, и теперь путники вынуждены медленно двигаться по следам джагуров. Очень медленно. Их промедление могло стать фатальным для Лэнарды. «О Небо! – взмолился Верлойн. – Помоги этой глупенькой девочке!»

На фоне бледно-коричневых Зубастых скал темный замок был похож на сумрачную тень. Башня замка была обнесена деревянным частоколом – видимо, строители еще не приступили к возведению каменной оборонительной стены. За плотно стоящими остроконечными бревнами ютились небольшие постройки. Башня была, вероятно, единственным каменным сооружением – все остальные постройки были деревянными.

С первого взгляда было видно, что крепость построена недавно. Именно поэтому путники не имели ни малейшего представления о ее названии.

Алдруд, внимательно оглядевший башню форта, наблюдательные площадки на углах частокола и остро заточенные бревна, присвистнул и цокнул языком.

– Будет трудно, – сказал он, поворачиваясь к путникам. – Крепость усиленно охраняется – видимо, из-за того, что почти все строения деревянные и легко уязвимы даже для маленькой армии.

– Н-да, но мы-то не армия, – произнес Дрюль, высовываясь из кустов и глядя на неизвестную крепость.

– Угу, поэтому для нас этот частокол весьма существенная преграда, – закончил мысль Дрюля Алдруд.

– Но у нас есть ремни-невидимки, – робко сказал Малс.

– Это, конечно, облегчает дело, осталось раздобыть крючья с веревками, чтобы перелезть через частокол, – сказал Странник.

– Крючьев у нас нет, – заметил Тиглон.

– Так что мы будем делать? – спросил Дрюль.

– У меня есть план, – сказал Верлойн. – Мы войдем через главные ворота.

Путники уставились на барона, не понимая, о чем он.

– Чего?

– Мы войдем через главные ворота, – повторил Верлойн. – У нас же есть ремни-невидимки. Мы их наденем и...

– А что толку-то? – спросил Алдруд. – Мы же не будем стучать в ворота, чтобы их открыли... – Внезапно Странник замолк, затем расхохотался. – Ай да Верлойн! Ну конечно! Мы надеваем ремни-невидимки, стучим в ворота, стражники, услышав стук, открывают ворота, чтобы посмотреть, в чем дело, а мы тем временем пробираемся внутрь! Отличная идея!

Малс злорадно захихикал, потирая лапки.

– Эй, смотрите, кто-то выехал из ворот! – воскликнул Дрюль, указывая на крепость.

Действительно, деревянные створки раскрылись, и один из джагуров – воин с копьем и на коне – выехал из крепости на равнину возле Черной чащи.

– Это гонец. – Тиглон скрежетнул зубами.

– Откуда ты знаешь? – спросил Дрюль.

– Неужели ты думаешь, что я не знаю знаков различия проклятых джагуров, чтоб их род навеки покинул этот мир! – воскликнул в сердцах Тиглон.

– Понятно, – сказал Дрюль и, взглянув на Верлойна, закатил глаза.

Барон улыбнулся.

– Возьмем его в плен, – предложил он. – Я думаю, это будет просто, учитывая, что он направляется в нашу сторону.

– Отлично! – воскликнул Тиглон. – Но только убью его я!

– Фу, какой ты кровожадный! – с укоризной покачал головой Дрюль.

– Да, кровожадный, когда речь заходит о джагурах, да провалится земля под их проклятыми ногами!

– Ладно, пойдем, – сказал Алдруд. – Устроим засаду на тропе...

Джагур на сером коне быстро ехал по тропе на юг. Внезапно его конь захрапел и остановился. Гонец с большим трудом заставил его успокоиться, но сам настороженно огляделся вокруг. Все было спокойно. Даже слишком спокойно. Джагур сжал древко копья, стараясь подавить волну страха, поднимающуюся к горлу.

Внезапно чья-то могучая рука схватила его за плащ и, дернув, вырвала из седла. Джагур выронил копье и с глухим криком упал на землю. Попытался подняться, но его ушибленные колени не позволили ему это сделать. Гонец перевернулся на спину, одновременно нащупывая рукоять кинжала, как вдруг какая-то темная масса навалилась на него, сильно ударив в живот, а чьи-то пальцы сжали запястье гонца стальной хваткой.

Над джагуром склонился Тиглон, яростно скаля клыки. Левая рука тига крепко прижимала руку гонца к земле, правая же сдавила джагуру горло.

– Единственная причина, по которой я не убью тебя сейчас же, заключается в том, что мои друзья хотят задать тебе пару вопросов, – прорычал Тиглон. – И советую говорить правду, иначе я одним поворотом руки сломаю твою тощую, как куриная нога, шею! Ты понял меня, грязный джагур?

Гонец лишь захрипел, с ненавистью глядя на тига. Верлойн, Алдруд, Дрюль и Малс подошли к Тиглону и склонились над поверженным пленником.

– Тиглон, в следующий раз действуй по плану, – сказал с усмешкой Алдруд. – Ты испортил такую засаду!

Тиг лишь хмыкнул в ответ и крепче сжал горло своего врага.

– Задавайте вопросы побыстрее, – сказал он. – Иначе я задушу его прямо сейчас – у меня руки чешутся свернуть его поганую шею!

– Хорошо, Тиглон, но сначала ослабь хватку, – сказал Верлойн. – С прижатым горлом он вряд ли сможет говорить.

Тиг неохотно подчинился, слегка разжав пальцы.

– Как твое имя? – спросил барон джагура.

– Эвулд, – с трудом ответил тот.

– Ха! – усмехнулся тиг. – Только тупица-джагур может носить имя южного порта в королевстве Дубового леса!

Эвулд зарычал и вцепился свободной левой рукой в правую руку Тиглона, но тиг не обратил на это особого внимания, если не считать того, что он вновь надавил на горло джагура, заставив того захрипеть.

– Тише, Тиглон, – сказал Дрюль. – Мы пока узнали только его имя.

Тиг ослабил хватку.

– Куда повели двоих, взятых в плен сегодня утром? – спросил Верлойн.

– В башню, – прохрипел Эвулд.

– Точнее.

– В верхние покои. Затем перевели в темницу...

Верлойн с Алдрудом задали еще несколько вопросов – как попасть в верхние покои и в темницу, сколько стражников охраняют башню и так далее. Эвулд, хрипя, отвечал.

– Ладно, это вроде бы все, что нам надо было знать, – сказал Алдруд.

– Можно я его убью? – со слезой в голосе спросил Тиглон.

– Нет, мы его свяжем и оставим здесь. – Верлойн опередил протест тига, добавив: – Никуда он отсюда не денется. Не волнуйся.

Барон повернулся к джагуру.

– Последний вопрос. Как называется эта крепость?

– Изардиб, – ответил Эвулд. – В честь нашего предводителя – Изара.

Алдруд и Тиглон одновременно вздрогнули. Странник быстро взглянул на тига, но тот уставился в пространство перед собой, словно оцепенев.

Эвулд, воспользовавшись замешательством Тиглона, вывернулся из-под его руки и ударил тига в живот двумя ногами. Тиглон с глухим ревом откинулся назад и упал на землю. Эвулд вскочил и бросился в лес; Дрюль поднял лук, чтобы послать в спину убегающего джагура смерть, но Верлойн остановил дримлина, сказав:

– Не надо, Дрюль. Он заслужил свободу. Пусть бежит.

Дрюль опустил лук. Но Тиглон проигнорировал слова барона. Он выхватил длинный метательный кинжал с тяжелым лезвием и изо всех сил кинул его в спину бегущего Эвулда. Наточенное как бритва лезвие вонзилось между лопаток джагура, заставив его с громким криком рухнуть в кусты.

Путники переглянулись и покачали головами. Но Тиглона вопреки их ожиданиям вовсе не обрадовала гибель врага. Опустив руки, он стоял, погрузившись в свои мысли. Последняя фраза Эвулда поразила его словно удар меча.

Алдруд был единственным, кто знал причину странного поведения тига. Странник повернулся к путникам и тихо сказал:

– Изар был предводителем шайки разбойников двадцать лет назад, его банда свирепствовала в Кифесе на протяжении года словно чума... – Алдруд взглянул на Тиглона. – Наш тиг однажды столкнулся с Изаром из-за... Впрочем, это длинная история. Пойдемте, нам надо освободить пленников.

На небольшом совете решили, что идти в Изардиб всем не имеет смысла. Напротив – необходимо, чтобы кто-нибудь остался с лошадьми и был готов прийти на помощь в том случае, если придется бежать от погони. Для того чтобы проникнуть в крепость, достаточно двоих – Верлойн настоял, чтобы одним из них был он. Тиглон же поклялся, что, если путники не позволят ему пойти с бароном, он покончит жизнь самоубийством. Шантаж удался: надев ремни-невидимки, барон и тиг оказались у ворот Изардиба.

Громкий стук привлек внимание одного из стражников по ту сторону ворот. Он осторожно выглянул в оконце на одной из створок, но ничего не увидел.

– Эй, Задарим, – крикнул джагур стражнику, стоявшему на стене. – Посмотри-ка, есть там кто-нибудь у ворот?

Задарим, оперевшись на зубцы частокола, нагнулся и взглянул вниз.

– Нет, Кадарих, никого.

Кадарих пожал плечами, закрыл оконце и собирался вернуться на свой пост, как в ворота вновь постучали.

– Задарим! – завопил Кадарих. – Ты уверен, что там никого нет?

– Да нет там никого, тупица! – заорал на него Задарим. – Иди лучше проспись!

С этими словами стражник отправился в другой конец частокола, по пути проклиная пьяницу Кадариха.

Джагур же, который был трезв, решил, что и вправду перепил вчера ночью. Он сделал два шага от ворот, как в них опять постучали, на этот раз более настойчиво.

Кадарих замер и, медленно обнажив меч, подошел к воротам. Подняв тяжелый запор, он приоткрыл одну из створок и осторожно выглянул наружу. Никого не было видно. Кадарих высунулся дальше, и вдруг что-то схватило его за горло, подавив зарождавшийся крик. Чья-то рука выволокла сопротивляющегося джагура за ворота, раздался глухой чавкающий звук – и Кадарих осел у стены частокола, пораженный кинжалом в сердце.

– Пойдем, Тиглон, – раздался тихий голос Верлойна.

– Погоди. Дай вытереть кинжал.

Через мгновение барон и тиг уже входили во внутренний двор крепости. Осторожно закрыв ворота, они опустили запор и быстро направились к башне.

Слева и справа стояли невысокие деревянные постройки, в основном казармы. В Изардибе также были кузница, склад и конюшни. Атмосфера, царившая в крепости, была военной. Сразу было видно, что женщин и детей здесь нет – только гарнизон.

Двое стражников, стоявших у входа в башню, о чем-то оживленно беседовали. Верлойн и Тиглон подошли к ним и прислушались. Ветерок дул в сторону путников, поэтому стражники не могли почуять присутствие чужаков.

– Ты бы видел эту девочку, Мазар, – говорил один. – Даром что человек, – красотка, слов нет!

Верлойн удивленно поднял брови.

– Что, Варах, ты бы не прочь с ней повеселиться? – спросил Мазар.

– Эх, конечно, но только Изар уже лично допросил ее, и теперь она сидит в темнице.

– Допросил, говоришь? Хе.

– Дурень. Изар ненавидит людей. А уж чтоб веселиться с человеческой самкой... Хотя я бы не отказался.

– Ты совсем одичал, Варах. А кто темницу охраняет?

– Джулах, твой друг. Повезло ему.

– Ублюдку, – тихо произнес Тиглон.

Верлойн улыбнулся. Тиг решил поиграть с джагурами.

Мазар стал удивленно озираться и, никого не увидев, грозно уставился на Вараха. Тот, почувствовав на себе его взгляд, обернулся и спросил:

– Чего?

– Как ты назвал моего друга?

– Как? – удивленно спросил Варах.

– Ты назвал его ублюдком!

– Ты что, спятил?! Я ничего такого не говорил! – Варах покачал головой.

И тут Тиглон вновь произнес:

– Вот тупица!

Стражники, смотревшие в разные стороны, медленно повернули головы и уставились друг на друга.

– Что ты сказал? – одновременно спросили они.

– Ты назвал меня тупицей! – завопил Мазар.

– Ах ты, падаль, валишь с больной головы на здоровую?! – Варах отшвырнул алебарду и кинулся на Мазара.

Завязалась отчаянная рукопашная. Стражники катались по земле, стараясь ударить противника по морде и укусить за не защищенное доспехами запястье. Они били друг друга ногами в животы и громко ругались.

На шум выбежали еще несколько стражников, которые хотели было разнять дерущихся, но Мазар случайно ударил рукой одного из разнимавших, который, падая, сбил с ног еще одного джагура. Теперь началась групповая драка.

Куча-мала перед башней так увлекла стражей, что они не заметили, как дверь в башню тихо открылась и через несколько мгновений вновь закрылась. Барон и тиг оказались внутри.

Тиглон медленно поднимался по каменным ступеням наверх. На каждом пролете лестницы были входы в покои, но тиг не останавливался, чтобы их осмотреть, – он продолжал идти наверх, приближаясь к последнему пролету.

Стражник с мечом наголо стоял возле единственной на этом пролете обитой железом двери. Услышав осторожные шаги тига, джагур насторожился, но, никого не увидев, расслабился. Затем его нос задвигался из стороны в сторону, принюхиваясь, и глаза стражника широко раскрылись. Он попытался закричать, но огромная рука тига закрыла ему рот, и кинжал перерезал покрытое белой шерстью горло стражника.

Джагур выронил меч, но тиг успел подставить ногу и звон металла не потревожил тишину башни. Осторожно придерживая тело мертвого джагура, Тиглон прислонил его к каменной стене, вытер о рубаху стражника кинжал и вернул оружие в ножны.

Сильным ударом ноги Тиглон открыл дверь и вошел в огромные покои. Тиг оказался в круглой комнате, пол которой устилал алтибадский ковер. На стенах были развешаны гобелены, изображавшие батальные сцены из жизни джагуров. У стены справа стояла жесткая кровать. Оружие, висевшее на стенах комнаты, – дротики, кривые ятаганы, мечи с волнистыми лезвиями, искусно инкрустированные секиры, – говорило о том, что это покои воина.

Комната освещалась тремя узкими окнами. У одного из них стоял высокий джагур, обернувшийся, когда открылась дверь. Это был Изар.

Он был немолод, но его широкие плечи, гигантский рост и могучие руки красноречиво свидетельствовали о том, что Изар еще полон сил и жизнь воина закалила его тело подобно тому, как закаляет огонь клинок меча. Мех, покрывавший голову Изара, был посеребрен сединой, желтые глаза с вертикальными зрачками были близко посажены к изуродованной короткой переносице – глубокий шрам пересекал лицо джагура от левой брови до правой стороны нижней челюсти, отчего левый глаз иногда подергивался в тике.

Маленький кошачий нос напряженно втянул воздух, и Изар оскалился, обнажив желтоватые клыки.

– Тиг, – с ненавистью произнес он, положив ладонь на рукоять длинного прямого меча.

– Совершенно верно, Изар, – раздался рокочущий голос. – Тиг.

Тиглон появился у двери, снимая ремень-невидимку. Его лицо было искажено гримасой ненависти, глаза сверкали. Изар, увидев Тиглона, замер, его брови поползли вверх, а рот сложился в подобие усмешки.

– Ба, кого я вижу, – мрачно сказал джагур. – Старый Тиглон собственной персоной! С каких это пор ты стал пользоваться колдовскими фокусами?

– Какая разница? Главное, что я здесь. И ты здесь.

– А-а, нашу киску мучают воспоминания! Горим местью, да? Прошедшие двадцать лет, как я погляжу, совсем не охладили твой пыл.

– Жаль, что мой меч не до конца раскроил твою вшивую голову, – прорычал Тиглон. – Но сегодня ты заплатишь мне за смерть Милоны!

– Так ты по-прежнему оплакиваешь ее? Удивительно. Почему ты не нашел себе новую подругу?

Тиглон лишь рыкнул в ответ.

– Неужели ты не понимаешь, – продолжал Изар, отходя от окна, – что тогда у меня не было выбора? Ты со своими проклятыми Странниками разбил мой отряд. Мне пришлось взять в заложницы Милону для того, чтобы самому остаться в живых.

– Да, и ты убил ее, а сам сбежал, как последняя трусливая крыса!

– В ее смерти виновата только она сама! Проклятая девчонка угрожала мне кинжалом, спрятанным под плащом...

– Прекрати врать, Изар! – рявкнул Тиглон. – Милона была безоружна! Ты убил ее из-за своей кровожадности. Ты убил мою единственную любовь, ты заставил меня покинуть отряд Странников! Я страдал все эти годы, оплакивая свою возлюбленную. Я мечтал о том часе, когда найду тебя и вырежу твое черное сердце из жирной груди! И этот час настал!

С ревом Тиглон выхватил двуручный меч и кинулся на Изара. Джагур обнажил свой клинок и парировал нисходящий мощный удар тига. Зазвенела сталь скрестившихся мечей.

Верлойн спустился в сырое подземелье башни и пошарил левой рукой по влажной каменной стене. Освещение в темнице было очень слабым – свет с трудом пробивался через единственное маленькое окошко у потолка.

Однако то, что было нужно, барон увидел. Это было небольшое четырехугольное помещение с толстыми каменными стенами, на которых от сырости появился толстый слой плесени. Железная клетка, в которой обычно держали пленников, находилась слева, у стены. За прутьями решетки сидели Лэнарда и Блюклох. Девушка была без вуали, и Верлойн задохнулся, увидев ее лицо.

Он никогда в жизни не видел лица красивее, чем это, сейчас печальное, личико Лэнарды. Оно было округлым, с сильным румянцем на щеках. Тонкий прямой носик, алые, четко очерченные губы вкупе с огромными голубыми глазами, собольими бровями и иссиня-черными волосами создавали лицо небывалой красоты. Подобно молнии, которая одним ударом зажигает дерево, красота Лэнарды зажгла в Верлойне всепоглощающую страсть, заставив его сердце судорожно биться. Барон не мог оторвать взгляда от девушки, позабыв обо всем на свете.

Только тогда, когда в темнице раздался громкий вздох, барон пришел в себя и огляделся. На стуле, рядом с клеткой, сидел стражник, на которого, кроме Верлойна, смотрел еще и Блюклох.

Маленький брол с интересом разглядывал стражника, который сидел, уставившись на стену, и был, видимо, погружен в свои джагурские мысли. Блюклох никогда прежде не встречался с народом джагуров, поэтому ему было любопытно, что они собой представляют.

Он второй раз за этот месяц оказался в плену, но теперь все было иначе. Его не избивали и не заставляли мыть посуду и стирать одежду. Его просто бросили в клетку и заставили чего-то ждать.

Сидеть сложа руки брол не хотел, поэтому, когда пленников только кинули в темницу, он попытался завести с джагуром-стражником разговор, но тот лишь злобно рыкнул на него, заставив замолчать. После этой неудачной попытки брол уже не пытался заговорить с грозным стражем, но наблюдал за ним, делая про себя выводы о народе, которого он раньше никогда не встречал.

Стражник еще раз вздохнул, его вздох плавно перешел в зевок. Джагур потянулся и сложил руки на груди, мельком взглянув на пленников.

Блюклох удовлетворенно заулыбался, словно только что сделал величайшее открытие в истории. Он посмотрел на Лэнарду, но девушка сидела, обхватив колени руками, и смотрела на грязную солому под ногами. Довольная улыбка Блюклоха медленно сползла с лица, он вздохнул и вновь перевел взгляд на стражника.

Тот вдруг насторожился, потом внезапно захрипел и поднял руки, судорожно забив ими по воздуху. Брол сначала предположил, что джагур сошел с ума, но затем оторопело замер, глядя, как что-то рывком подняло стражника со стула, приперло его к стене и медленно начало поднимать в воздух. Шея стражника сморщилась, смятая невидимой силой, он шипел словно кошка. Лэнарда очнулась от своих невеселых мыслей и теперь тоже смотрела на странное поведение джагура.

Внезапно что-то с глухим звуком вонзилось в сердце стражника – появилась рана, и кровь хлынула на кожаные доспехи. Невидимая сила отпустила джагура, и мертвое тело рухнуло на пол.

– Прощай, Джулах, – вдруг раздался голос Верлойна, и барон появился рядом с трупом, снимая ремень-невидимку.

– Верлойн! – воскликнула изумленная Лэнарда.

Блюклох ничего не сказал – он просто сидел, хлопая глазами от удивления.

– Здравствуй, Лэнарда. Привет, Блюклох.

Барон склонился над мертвым джагуром и отстегнул связку ключей с его пояса. Быстро открыв замок, Верлойн распахнул дверь клетки. Лэнарда бросилась к нему, обвив руками его шею.

– О Верлойн, я так рада, что ты нас нашел!

Барон провел рукой по черным волосам девушки и мягко спросил:

– Зачем ты поехала за нами?

– Я... – Лэнарда посмотрела в глаза Верлойну. – Я не хотела совершать очередную ошибку.

Верлойн крепко обнял девушку и вздохнул.

– Слава Небу, что с тобой все в порядке, – сказал он. – Я так волновался, что мы не успеем. Послушай, может быть, сейчас не время, но я должен знать. Меня до сих пор мучает один вопрос, который я хотел задать тебе с самого первого момента нашей встречи.

– Какой же это вопрос? – улыбаясь, спросила Лэнарда.

– Почему ты скрывала лицо за вуалью?

Девушка улыбнулась и ответила:

– Позже. Клянусь, я скажу тебе об этом позже.

Блюклох, наблюдавший за этой сценой, улыбнулся и кашлянул.

Верлойн отпустил смеющуюся девушку и быстро достал из-под плаща еще два ремня-невидимки.

– Быстро, – сказал он. – Надевайте их и идите за мной.

Мечи с яростным свистом рассекали воздух, высекая снопы искр при каждом ударе. Тиглон, вращая тяжелым двуручным мечом так, словно это была тростинка, держал Изара на расстоянии. Меч джагура был длинным и легким, Изар атаковал тига, стараясь прорвать его защиту, но тщетно – меч Тиглона превратился в сверкающий стальной круг, и каждый выпад джагура парировался тяжелым лезвием.

Изар стал уставать. Хотя его меч был легче оружия Тиглона, непрерывная и безрезультатная атака измотала его, руки начали ныть от постоянного движения, сердце бешено колотилось, дыхание со свистом вырывалось из полуоткрытого рта. Тиглон же, казалось, не устал вовсе. Он с мрачной усмешкой отразил очередной выпад Изара и перешел в наступление.

Изар медленно отступал к стене, стараясь парировать разящие удары тяжелого меча Тиглона, но его легкий клинок, удобный при нападении, теперь не мог противостоять оружию тига. Двуручный меч прорвал защиту джагура и рассек его левую руку. Кровь хлынула из глубокой раны на плече, Изар зашипел и сделал молниеносный выпад. Но Тиглон был быстрее. Он отразил удар и опустил меч по нисходящей дуге. Изар увернулся, и лезвие меча тига вонзилось в небольшой стол, стоящий у стены. Клинок на мгновение застрял в дереве, но Тиглон не дал Изару, замахнувшемуся мечом, нанести смертельный удар. Тиг с силой оттолкнул джагура от себя ногой и мощным рывком высвободил меч из стола.

Изар отлетел к гобелену, на котором висели дротики. Схватив древко одного из них, джагур метнул дротик в Тиглона. Тот увернулся и нанес удар. Меч смял щиток на бедре Изара, и покореженное железо глубоко вонзилось в его ногу.

В мгновение ока тиг нанес второй удар, выбив меч из ослабевших рук джагура, и по восходящей дуге нанес третий удар. Отрубленное остроконечное ухо упало на ковер, а Изар схватился за кровоточащую рану.

Тиглон шумно вздохнул, приставив меч к шее джагура. Теперь было заметно, что тиг тоже устал – он тяжело дышал, рука, державшая меч, заметно дрожала. Изар, стоявший на одном колене, прижимая руку к месту, где только что было левое ухо, с ненавистью смотрел на тига.

– Ну давай, Тиглон, – прошипел он. – Делай, что должен.

Тиг, не раздумывая ни секунды, взмахнул мечом и отрубил Изару голову. Обезглавленное тело рухнуло к ногам Тиглона, заливая дорогой алтибадский ковер темной кровью.

Тиглон устало опустил меч и вздохнул.

– За тебя, Милона, – тихо произнес он и пошел к двери.

Верлойн, Лэнарда и Блюклох осторожно поднялись по лестнице наверх и увидели пятерых стражников, толкущихся у выхода из башни. Это были те самые джагуры, которые устроили кучу-малу, когда барон с тигом проникли внутрь.

Судя по разговору стражников, они услышали что-то подозрительное и именно из-за этого прекратили драку. Один из джагуров с большой раздувающейся шишкой на лбу утверждал, что слышал какие-то странные звуки, очень напоминающие звон мечей.

Верлойн шепотом сказал:

– Попробуем пробраться мимо них. Идите за мной.

– Как? – озорно спросила Лэнарда. – Мы же тебя не видим.

Верлойн тихо рассмеялся.

– Ничего страшного, – прошептала девушка. – Ты только дай мне руку.

Барон протянул левую руку в сторону, откуда раздавался голос Лэнарды, и почувствовал, как тонкие пальцы нащупали его запястье и затем скользнули в раскрытую ладонь.

– Пошли, – шепнул Верлойн.

Вдруг что-то произошло. Стражники-джагуры, галдевшие у дверей, внезапно замерли и уставились на лестницу. Там стоял Тиглон с обнаженным мечом в руке. Его грозное оружие и сапоги были заляпаны кровью. То ли Тиглон забыл надеть ремень-невидимку, то ли специально не сделал этого, но он предстал перед ошарашенными джагурами во всей своей кровожадной красе.

Замешательство стражников длилось всего мгновение. С криками они бросились к тигу, размахивая мечами. Верлойн тихо выругался и обнажил Лодрейст.

– Бегите к воротам! – сказал барон девушке и бролу. – Мы вас догоним!

С этими словами Верлойн снял ремень-невидимку, чтобы было удобнее сражаться – нелегко отражать удары, когда не видишь собственного меча, – и поспешил на помощь тигу.

Лэнарда и Блюклох выскочили в открытую дверь и чуть не столкнулись лбами с еще двумя стражниками. Те, слава Небу, их не заметили и ринулись к месту схватки. Девушка и брол побежали к воротам.

– Я чуть отстану, – внезапно сказал Блюклох. – Беги, Эна. Я сейчас тебя догоню.

– Но что?..

– Не беспокойся. Я лишь забегу в кузницу.

Невидимый брол подбежал к кузнице и осторожно заглянул внутрь. Там никого не было. Брол схватил двумя руками мехи и раздул в печке огонь. Пламя загудело, словно потревоженный улей злых пчел. Блюклох снял с пояса маленький кожаный мешочек, отошел подальше и, тщательно прицелившись, швырнул мешочек прямо в топку. Затем брол развернулся и опрометью бросился прочь из кузницы. За те мгновения, пока его «снаряд» летел в печку, Блюклох успел отбежать подальше и теперь улепетывал по направлению к воротам.

Верлойн и Тиглон, легко расправившись с уставшими после драки джагурами, вновь надели ремни-невидимки и шагнули в открытую дверь, как вдруг кузница взлетела на воздух в ослепительной вспышке огня и дыма. Оглушительный грохот сотряс окрестности. Обломки деревянных стен, какие-то рамы и металлические предметы, которые были в кузнице, разлетелись в разные стороны. Некоторые из них забарабанили по стенам башни, но, к счастью, тиг и барон не пострадали – их отбросило в донжон ударной волной.

Лэнарда добежала до ворот и остановилась, прислонившись к одной из створок. Блюклох еще не объявился, и девушка, тяжело дыша, с тревогой смотрела на кузницу.

Когда та взорвалась, Лэнарда невольно вскрикнула и пригнулась. Рядом с ней с глухим стуком вонзилась в землю дымящаяся наковальня. Пламя с горящей кузницы быстро перекинулось на казарму и склад, стоявшие рядом. Из казарм выбежали испуганные джагуры, стражники покинули посты и засуетились вокруг горящих развалин с ведрами воды.

– Да, недурно вышло, – вдруг раздался голос брола.

– Блюклох, это сделал ты? – спросила пораженная девушка.

– Да.

– Но как?!

– У меня был мешочек с порошком, который изобрели наши кудесники. Горцы, когда взяли меня в плен, решили, что содержимое мешочка бесполезно, поэтому не стали его забирать. Ха. Если бы они знали... Жаль только, что он был один, и мы больше не сможем воспользоваться Силой Огня.

Раздался топот бегущих ног, и голос Верлойна произнес:

– Лэнарда? Блюклох?

– Мы здесь, – отозвалась девушка. – У ворот.

– Что случилось? Какое-то здание вспыхнуло почище, чем в пасти дракона.

– Кузница. Это дело рук Блюклоха.

– Ничего себе! – восхитился Верлойн.

– Ай да Блюклох! – поддержал барона Тиглон. – Потом расскажешь, как ты это сделал.

– Ладно, выбираемся отсюда побыстрее, а то стражники могут очухаться! – сказал Верлойн.

Тиглон и барон схватили засов и быстро его подняли. Они не заметили стражника, стоящего на дозорной башне. Тот смотрел в сторону ворот. Увидев сам собой поднимающийся засов, джагур от удивления выпучил глаза и открыл рот. Потом он опомнился и завопил:

– Тревога! Враги у ворот! Тревога!

Его крик привлек внимание джагуров, выбежавших из казарм. Пятнадцать пар глаз уставились на открывающиеся створки ворот.

– К оружию! – заорал один из офицеров, и джагуры, выхватив мечи, бросились к воротам.

Верлойн обернулся, посмотрел на приближающуюся толпу и сказал:

– Бежим к лесу! Быстро!

Преследователи не могли их видеть, но трава, приминающаяся под ногами путников, выдавала их с головой. Вокруг беглецов засвистели стрелы. Джагуры высыпали из ворот Изардиба и ринулись в погоню, выкрикивая проклятия.

Бешеный бег закончился у кустов. Беглецы, скрывшись в зарослях, добежали до условленного места, сняли ремни-невидимки и сели на приготовленных заранее коней. Лэнарда и Блюклох сначала растерялись, но Верлойн быстро поднял девушку и усадил ее впереди себя, а Тиглон помог Блюклоху вскарабкаться на круп своего могучего коня. Дрюль, Алдруд и Малс, уже сидевшие в седлах, не стали задавать вопросов и, развернувшись, поскакали в лес. Остальные беглецы последовали за ними, и вскоре путники скрылись в лесу, а пешая погоня джагуров отстала.