Венец. Эпизод третий

Глава 18

Места для разгона у неизвестного водителя было не так уж и много. Резкий поворот с проезжей части — хочешь не хочешь, а притормозишь. Плюс парковка, на которой пусть и стояло мало машин, но они все же были. Да и автомобиль у гонщика, прямо скажем, для таких маневров совсем не подходил. Ну кому, скажите на милость, придёт в голову давить эльфку на семейном универсале? Из такого, даже если педалью газа пол пробить, больше шестидесяти километров в час на ста метрах не выжмешь.

Впрочем, кому другому и этой скорости за глаза бы хватило…

Только вот Шар’Амалайя пережила две войны Старших рас — убить ее таким банальным способом мог попытаться только человек, который никогда не видел, что способен устроить хорошо подготовленный маг с реальным боевым опытом.

Услышав рев мотора, эльфка как махала нам, так и замерла. Но не застыла, как кролик перед удавом, а напряглась, подобно воину, встречающему опасность. Миг спустя кисти ее рук сплелись, будто в них костей не было, после чего она повернулась и выбросила в сторону несущейся машины нечто похожее на облако раскаленного пара.

Облако пара за какую-то долю секунды уплотнилось и превратилось в почти материальный куб чего-то белого и по виду мягкого — то ли снега, то ли ваты. В это препятствие темно-синяя машина и врезалась. Хотя, точнее сказать, влетела внутрь и застыла.

Не тратя времени на выяснение отношений с водителем, эльфка медленно просканировала взглядом окружающее пространство на предмет других опасностей, и только убедившись в их отсутствии, не торопясь зашагала к нам.

— Мне кто-нибудь объяснит, что происходит? — спросила она, подходя. — У меня в машине оглушенная сотрудница и такой же бессознательный подозреваемый. Которого, замечу, я задержала с нарушением всех процессуальных норм. А тут еще какой-то лихач намеревается сбить меня этой… колымагой!

Ей невозможно было не восхититься. Невысокая, чуть выше ста шестидесяти сантиметров, хрупкая, в деловом брючном костюме и туфлях на таком высоком и тонком каблуке, что их можно было бы использовать как оружие. Выглядит, словно миниатюрная молодая женщина, которая каким-то образом добилась серьезного карьерного роста в столь юном возрасте. Только выглядывающие из-под темных волос острые кончики ушей и выдавали в ней существо другого биологического вида.

И еще это ее возмущение в голосе. Оно едва угадывалось, но я чувствовал, что оно неподдельное. И причиной его, похоже, было не нападение само по себе, а способ, которым неизвестный планировал лишить ее жизни. На лице прямо-таки читалось: «Сбить меня каким-то пошлым тихоходным универсалом! Который, ко всему прочему, совершенно не гармонирует по цвету с моим светло-серым костюмом! Какая наглость!»

— Венценосец наш с цепи сорвался, — первым отозвался гном. — Двоих подконтрольных уже убил, на вас вот теперь напал.

Говорил он немного виновато, будто бы это лично его промашка была, что все так вышло — свидетели мрут, как мухи, опасные водители на тихоходках носиться пытаются. Не уследил вот без мудрого руководства госпожи Шар’Амалайи, доверился неопытному в таких вопросах человеку — мне, в смысле.

Кстати, гном, как и орк, увидев несущуюся на эльфку машину, даже не подумали прийти к Амалайе на помощь. Могли бы успеть, оба маги, так-то. Но они, видимо, посчитали, что вмешательством оскорбят начальницу. И судя по тому, что я сейчас наблюдал, не зря.

Тут уже к разговору подключился я и в двух словах рассказал ей о событиях последнего часа. Про выпрыгнувшего из окна мещанина и неумело перерезавшего себе глотку лавёра.

— У Наумова алиби, — тут же сделала вывод Амалайя. — Пока я за ним наблюдала, он никому не звонил и не писал, просто прогуливался. А после задержания и не смог бы.

— Остается трое. Преступник, сам того не желая, помог нам, — подытожил я. И, поймав за хвост еще одну мечущуюся в голове мысль, добавил. — Стало понятно, как он может за нами следить. Напал он не на нашу группу, а на машину Амалайи.

— Кэйтлин… — качнул головой орк. — Они связаны и преступник как-то чувствует, где она находится.

— Надеюсь лишь, что не видит ее глазами, а то совсем плохо будет, — невесело усмехнулся я. — Ваши предки, часом, не вмонтировали в офицерский венец «заговор Йхона»?

Названное заклинание орочей школы превращало жертву в полный придаток мага. Заклинатель мог видеть ее глазами, действовать ее руками, даже, говорят, вкус еды мог ощущать. Я с этим видом магии имел неудовольствие познакомиться четыре года назад, когда артефакт на его основе попал в руки одного богатого отморозка. Самое забавное, что использовал он его, чтобы получать удовольствие, которое, скажем так, природа в отношении него не предусмотрела.

— Это было бы совсем некстати, — скривился орк. — Однако я так не думаю. Иначе Кэйтлин бы не нужно было списываться со своим «хозяином» посредством коммуникатора.

— Да и убитым тоже, — добавил Ноб.

Я кивнул, соглашаясь. Прежде чем перейти к главному, уточнил у Амалайи:

— Там наш гонщик не задохнется?

— Нет, он в застывающей пене. Она проницаема для воздуха, но не даст ему даже волосок себе выдрать, — отмахнулась эльфка, уже, скорее всего, забывшая о неудачном покушении на ее жизнь.

— Хорошо, — после такого ответа я переключился на официальный тон. — Госпожа, предлагаю брать всех подозреваемых. Иначе будет еще больше жертв. Венценосец почувствовал, что его план летит к чертям и перешел в атаку. Мы не можем себе позволить продолжать работу в рамках принятых норм.

Шар’Амалайя по очереди оглядела всех нас, дождалась согласного кивка от каждого и, подытоживая, тоже качнула головой.

— Но разделяться больше не будем, — произнесла она. — Давайте возьмем на себя одного из троих подозреваемых, а за остальными отправим полицию.

С этим тоже все согласились. В качестве основной цели для нашей группы мы выбрали племянника погибшего Горына. Он, как подозреваемый, стоял в нашем списке на втором месте после Наумова.

Однако уже через полчаса выяснилось, что ни по месту жительства, ни на дядиной усадьбе, ни даже в ресторане, который являлся своеобразной конторой покойного Немировского, Николая Аверьянова не оказалось. Полиция, получив указания от эльфки, выехала на задержание финансиста и телохранителя криминального лидера Крыма, а вот племянник будто в воду канул. Что, естественно, сразу сделало его нашим главным подозреваемым.

Правда, ненадолго. Пока мы везли уркагана в полицию и прятали его в камеру, от одной из полицейских групп, той, что поехала задерживать финансиста, поступило сообщение о сопротивлении, которое тот оказал стражам порядка. Доложил об этом начальник дежурной части, с которым полицейские вышли на связь.

Судя по перепуганному голосу молодого лейтенанта, его группа самое малое столкнулась с прорывом инфернальных сущностей.

— Мы прямо у особняка Сокольничего! — орал он в трубку. — Нас прижали огнем! Нужна поддержка!

— Может, группу захвата отправить? — нерешительно предложил начальник полиции Славин. Он вместе с нами стоял во дворе полицейской управы возле машины, ожидая прибытия своих людей. — У нас отличные пластуны…

Никто, естественно, комментировать это заявление не стал. Просто молча уселись в машину (мне для этого пришлось потеснить все еще находящуюся в бессознательном состоянии Кэйтлин) и рванули по адресу финансиста.

Жил он на окраине города, в районе особняков, каждый из которых строили так, чтобы из окон обязательно открывался вид на море. Но мы до них и не доехали. Засада подстерегала нас на повороте к этому району.

Едва внедорожник вписался в довольно крутой изгиб дороги и с натугой пополз вверх по крутому склону, как по лобовому стеклу пробежала цепочка едва заметных голубоватых вспышек, как от капель дождя. Гном, который на подъезде к объекту включил защиту, теперь удовлетворенно хмыкнул, и поднял еще один рычажок на приборной панели. Сообщил всем в салоне, улыбаясь, будто не под обстрел попал, а на праздник в честь именин государя.

— Из автоматов садят! Чудные!

Машина Ноба, пусть и арендованная, была отлично им защищена не только от стрелкового оружия, но и от боевых заклинаний не слишком высокого уровня. Гном вообще без артефактов, по-моему, даже в туалет не ходил — профессиональная деформация всего этого подземного племени сказывалась. Я же понял, что в нас стреляют только тогда, когда он об этом сказал.

— Что делаем? — спокойно уточнил орк у Амалайи.

Вопрос не праздный, защита, какой бы хорошей она ни была, имеет одно слабое место — емкость накопителя. В случае с магом, прочность щита от него и зависит, в смысле, от уровня его личного резерва, а в нашем — от объема накопителя артефакта.

— Пусть постреляют пока, — отозвалась та, совершая некие пассы кистями рук, видимо, готовя к активации дополнительные заклинания. — Не бесконечный же у них боезапас. Ноб, накопители долго продержатся?

— Да они и пяти процентов не просадили, — с показушным презрением фыркнул тот.

Машину, кстати, он не остановил, мы продолжали ползти вверх по склону на скорости где-то двадцать пять-тридцать километров в час. Нападавшие расстреливали машину, но я никого из них так и не разглядел.

Ничего сейчас сделать я не мог, поэтому, чтобы не паниковать под огнем, принялся считать. Пять процентов на первых же пяти секундах. Значит, если нападающие не снизят темп огня, наши щиты сдохнут через минуту. Что, конечно, маловероятно — целых шестьдесят секунд поливать огнем цель можно только в кино. Но все равно от подсчетов мне спокойнее не стало. Если щиты просядут в ноль… потом нелюди, конечно, прикроют… Наверное…

— Хорошо. Тогда дадим им тридцать секунд, после этого останавливаем машину и выходим. Годро, найди их пока…

Меня ее спокойствие не обмануло. Эльфка, хоть и выглядела, как едущая на вечерний прием королева, все равно была напряжена. Оно и понятно, окажись у нападавших билюменовые боеприпасы, никакие магические щиты нас не спасут. А от пули, пробивающей сердце или мозг умирают одинаково и маг, и неодаренный человек. Разве что маг может напоследок молнией ударить или все вокруг огнем залить, и только потом отойти к предкам. Оставалось надеяться, что эти стрелки не имели отношения к Вивисекторам с их отличным снабжением запрещенными боеприпасами.

— Зачем выходить? — орк сидел, прикрыв глаза, и водил головой из стороны в сторону. Как зверь, который по запаху ищет свою жертву. — Пятеро стрелков: двое с автоматами, остальные только пистолетами вооружены. Расположены выше по склону. Первый автоматчик за тем камнем.

По-прежнему не открывая глаз, Годрох указал носом на валун, стоящий метрах в сорока впереди. Откуда почти сразу же выскочил мужчина в полицейской форме, бросивший автомат и побежавший по дороге прямо на нас. На бегу он безостановочно молотил себя по лицу ладонями, будто пытался сбить с него пчел. Зная о возможностях орочьей магии, так, скорее всего, и было.

— Второй… сейчас… ага, вот он.

Еще один полицейский выскочил на открытое место, бросив оружие. По лицу его я видел, что молодой совсем парень истошно орет, хотя самих криков и не слышал. Вот он сорвал с себя мундир, форменную рубашку, после чего упал на землю и стал по ней кататься, как если бы пытался сбить огонь.

— Нет, этот венценосец — наглец! — возмутился гном. Плотность огня значительно снизилась, теперь по машине, точнее, по окружающему ее щиту стучали только одиночные пистолетные пули, и расход накопителя стал снижаться. — Натравил на нас полицейских! Он что, весь город к артефакту привязал?

Причем тех самых полицейских, которых отправили на задержание финансиста Горына. Они, получается, прибыли на место, разыграли сценку с сопротивлением подозреваемого, а сами сели нас в засаде встречать. Как и говорил Годрох — жертвы венца действуют не как куклы, а стараются максимально эффективно выполнить приказ хозяина. Угодить ему.

«Но зачем? — подумал я. — Только ради того, чтобы захватить криминальную структуру в маленьком курортном городке? Как-то это — как там Кот говорит? — тупо! Подчинить венцу людей своего дяди (если это все-таки племянник), обычных горожан, которые оказывали ему услуги, полицейских… Чего он в итоге-то хотел добиться? Власти? Денег? Не понимаю!»

Это был, кстати, правильный вопрос. Чем больше я над ним размышлял, тем меньше меня устраивали прежние выводы. Когда мы всем составом Секции разобрались в мотивах венценосца, то решили, что он планировал сдать нам Горына, а сам — занять его место во главе империи. Но теперь мне так не казалось. Слишком шумно, слишком пристальное внимание он себе обеспечил действиями, которые вообще-то должны были указать на Немировского, как на главного подозреваемого.

Сперва, в первый же вечер, он напал на меня. Днем позже, едва мы вышли на след свидетеля, приказал застрелить того из винтовки. Потом похитил Кэйтлин, отдав ее при этом человеку Вивисекторов. Под конец он Горына со товарищи отправил в бегство на яхте, где они все благополучно и утопли. Логика в его действиях была, конечно — и от конкурента избавился, и убедил всех, что венец покоится на дне морском, откуда его достать можно лишь при большом везении.

Но куда логичнее было бы вообще не привлекать внимания к происходящему в Керчи. Он ведь уже подчинил венцу Немировского и его ближайшее окружение. Мог бы просто приказать им всем умереть от сердечного приступа. Тогда бы не пришлось бросать на Секцию обывателей и полицейских. Бежать и прятаться тоже не нужно было бы.

Зачем? Может, это не план, а экспромт? Попытка справиться с обстоятельствами? Может, он даже не собирался убивать Горына, а просто подстроился под ситуацию?

Пока эти мысли проносились в моей голове, орк закончил с последним полицейским. Все стражи порядка, конечно, остались живы, но пребывали в плачевном состоянии. После того, что им довелось пережить, людям потребуется помощь квалифицированного психиатра. А еще лучше — того самого орка, который их во временное безумие и вверг.

Годро, кстати, в очередной раз подтвердил, что был разумным не злым, а очень даже гуманным. Убедившись, что стрелков больше не осталось, он покинул машину и стал обходить жертв своей магии, успокаивая их прикосновениями и отправляя в спасительное забытье. Гном за этим наблюдал со скептическим выражением на лице, досадуя из-за задержки, но вслух ничего не говорил.

Амалайя тоже терпеливо ждала, пока орк закончит врачевание им же нанесенных ментальных ран, и лишь когда он вернулся в машину, а Ноб нажал на газ, попеняла ему:

— Может, не стоило так сильно бить? Не потеряли бы время.

— Прошу прощения, госпожа, — без тени сожаления произнес он. — Но я ведь вслепую работал, поэтому и вышло чуть жестче, чем нужно было.

Все-таки нелюди со своей магией — страшные противники. Хорошо, что мы научились жить в мире, а не воюем, как это было раньше. Пятеро полицейских, до единого вооруженных огнестрельным оружием, не смогли справиться с одним, фактически, орком. Хотя, если бы того не прикрывала гномья защита, все могло бы и по-другому обернуться. Но все равно.

А это еще один довод в пользу того, что венценосец действовал экспромтом, а не согласно тонкому изощренному плану. Потому, что ни один разумный человек не стал бы составлять план, в котором его противники — маги.

Финансиста мы обнаружили не сразу. Дом был пуст, куда делся господин Сокольничий было непонятно, во дворе и в гараже его тоже не наблюдалось. Хотя машина — дорогущее купе от германского концерна «Хорьх» — стояла у крыльца.

— Внизу он! — крикнул орк, подойдя к обрыву на заднем дворе особняка, откуда открывался тот самый вид на море.

Там, изрядно не долетев до воды, на каменной полке под обрывом лежал финансист Горына — Сокольничий. Тело его было буквально истерзано многочисленными пулевыми отверстиями. Кажется, полицейским, которых мы оставили на дороге, понадобится не только психолог, но и адвокат. Парни, конечно, не по своей воле это сделали, но убийство есть убийство.