Ведьмак: назад в СССР-5

Глава 33 Подготовка

— Похоже, светлый явился покарать меня за предательство, — предположил Карзай, когда мы с напарницей опустились на ковёр напротив него.

Женщины из его рода тут же засуетились, разнося яства, приготовленные за тонкой перегородкой. Убранством это угощение, конечно, уступало пирам джиннов, с их, ломящимися от диковинных деликатесов столами, но и здесь всё дышало восточной щедростью и ароматами.

— Полковник, надеюсь, вы хоть сами себя предателем не считаете? — спросил я.

Карзай отрицательно качнул головой.

— Нет. Я просто человек, осознавший, что мне с компанией чужаков не по пути. Жаль, что президент Амин и его окружение к такому выводу никогда не придут.

— На Амина давят со всех сторон. Он чувствует, что в любой момент его могут убрать. Догадывается, что им напрямую управляют силы извне. В такой ситуации любой политик возжаждет всевластия, чтобы расставить всех по своим местам, — кратко обрисовал я ситуацию.

В ответ полковник горестно вздохнул.

— Ведьмак, Хафизулла Амин далеко не безгрешен. Его руки по локоть в крови друзей и врагов. Когда-то моя служба очистки занималась отловом светлых и тёмных паразитов. А после того, как президент заключил с ними сделку, мои солдаты стали устранять политических оппонентов и бывших соратников Амина, — признался Карзай.

— Такова судьба любого лидера революции. Придя к власти, он вынужден зачищать пространство вокруг себя от врагов. Разумеется, под раздачу попадают и те, кто ему помогал. Так что ваш Амин не исключение.

— Порой мне его жаль, а порой самому хочется оказаться на его месте, — неожиданно признался Карзай.

— Тяжела доля правителя в государстве, раздираемом соседями и противоречиями. И если ничего не изменится, Афганистан надолго погрязнет в этой трясине.

Едва я договорил, как почувствовал, сама атмосфера внутри аномалии резко изменилась. Незримая плотина перекрыла поступление энергии в моё личное хранилище.

Мгновенно среагировав, я подскочил к ближайшей стрелковой бойнице и увидел, как со стороны дороги внутрь заезжает большая группа вооружённых всадников, весьма бандитской наружности. Их вёл тот самый предводитель, что сначала выкрал, а потом вернул в лапы заговорщиков доктора Каца.

— А вот и мой брат Джаббар пожаловал, — сказал Карзай и направился к запертой створке железных ворот.

— Полковник, не спешите открывать. Мне кажется, ваш брат настроен чересчур агрессивно.

Рассредоточившись вокруг кирпичного форта, душманы замерли, ожидая приказа броситься на штурм. Сам Джаббар подъехал к воротам, спрыгнул с коня и принялся барабанить по створке кулаком.

— Брат Карзай, ты там? Почему не открываешь? — требовательно спросил он.

Я чувствовал, Джаббар не просто так перекрыл канал поступления энергии. Он явно знал о моём присутствии и, скорее всего, приготовился разыграть настоящий спектакль.

Не позволив Карзаю ответить, я заговорил сам:

— Джаббар, твой брат, ваши с ним жёны, родители и дети — они все здесь. Так что скажи своим, чтобы не вздумали стрелять.

— Русский шайтан, это ты⁈

Моё потустороннее зрение было активно, так что я видел, как Джаббар деланно удивился. А ещё я понял, он меня тоже видит сквозь стену.

— Мой брат Карзай слаб и позволил взять нашу родню в заложники. Но знай, русский, теперь ты за всё ответишь.

— Джаббар, ты ошибаешься, здесь нет заложников. Если пожелаешь, прямо сейчас всех баб и детей выгоню наружу. А потом мы поговорим, — предложил я.

— Хорошо, сначала выпускай. Потом поговорим, — согласился Джаббар, явно пытаясь подловить меня на слове.

Я приказал полковнику организовать вывод родни из убежища. А когда все вышли, обескураженный Джаббар с Карзаем принялись спорить прямо на пороге.

Джаббар требовал объяснить, почему брат, который всё время уговаривал его подчиниться правительству Афганистана и не мешать иным подготавливать материализацию разлома, теперь сам решил переметнуться. В ответ Карзай рассказал историю про засаду на дороге, провал в осколок иной реальности и наши злоключения.

Судя по выражению, с каким говорил полковник, увиденное в осколке его потрясло. И подобной судьбы для своей страны Карзай точно не желал. В ответ Джаббар продолжал спорить и сыпать аргументами, суть которых сводилась к тому, что им, как названым братьям, никому верить нельзя.

— Брат Карзай, материализация разлома впустит в наш мир океан энергии. Каждый из способных обращаться с силой сможет творить чудеса. Представь, что я смогу дать нашим близким? — изрёк Джаббар.

— Недавно я увидел лично, к чему приводят эти чудеса и океаны энергии. Если нас не уничтожат получившие небывалую мощь иные, то мы сами себя уничтожим. А если мы с этой миссией не справимся, из серых пределов хлынут полчища паразитов, жаждущих получить новые человеческие оболочки. Джаббар, они разорвут на куски наш неподготовленный к вторжению мир.

Я видел, что слова Карзая действуют на Джаббара, но он всё равно по инерции продолжал сопротивляться.

— Брат, зачем ты позволил проникнуть себе в мозг русскому шайтану? Чужак вкладывает в твои уста чужие мысли. А сам выпускает свою мерзкую тень на волю, разнюхивает и вредит нашим людям. Каждый день всё новые и новые военные подразделения неверных из Союза заходят на нашу территорию. Их генерал признался, они готовят переворот. Хотят посадить на место Амина кого-то из своих советских марионеток.

— Англичане, с которыми мы связались, тоже для нас чужаки. Неужели ты думаешь, что они желают нам добра? Джаббар, на самом деле, я не верю никому. Но если судить по поступкам, то лучше русские, строящие больницы и электростанции, чем те, кто жаждет откупорить опасную аномалию, пролить на нашей земле море крови и втравить нас в священный джихад против СССР.

Я чувствовал, как колеблется маятник дискуссии под влиянием противоречивой аргументации спорщиков. В какой-то момент Карзай сумел переломить упорство брата. А добило Джаббара сообщение о развоплощении светлого подселенца, пришедшего в аномалию, чтобы покарать Карзая.

Поначалу Джаббар не поверил, но, когда ему предоставили тело, состоящее из кое-как сросшихся кусков плоти, он опознал погибшего. И только после этого брат Карзая захотел поговорить со мной.

Я был не против, так что через полчаса после появления Джаббара в аномалии мы сидели напротив и смотрели друг другу в глаза.

— Русский, мы никогда не станем друзьями, — с ходу предупредил Джаббар.

— Да я вроде как в дружбаны тебе не напрашивался, — ответил я.

— Как ты его убил? — Джаббар указал на завёрнутый в ковёр труп.

— Зачем тебе это знать? — спросил я, тем самым уклонившись от ответа.

— До Афганской революции я не раз изгонял в серые пределы таких, как он. Но все они были не настолько сильны. Я пытался поймать этого светлого, но каждый раз он превращался в бестелесное существо и уходил. Именно из-за него я научился видеть призраков и им противостоять. Кстати, надеюсь, твоя тень почувствовала боль после того, как я осыпал её смесью, заряженной энергией соли и серебряной стружки?

— Джаббар, не переоценивай эффективность созданной тобой смеси. Некоторые из средств для борьбы с призраками, применяемые западными спецслужбами, не просто щекотали, а причиняли реальные страдания.

— Русский. Так что насчёт светлого? Может, расскажешь, как ты его убил?

— Особо рассказывать нечего. Просто я его подловил в момент перехода из призрачной формы в реальную, — ответил я, разумеется, не упомянув об участии в деле обломка аномального клинка, принесённого из осколка джиннов.

Я знал, Джаббар чувствует, что я не вру.

— Ну, допустим. А теперь ответь, чего ты хочешь от нас с братом?

— Хочу, чтобы вы помогли исправить одну историческую ошибку.

— Какую? — не понял Джаббар.

— Мы должны предотвратить большую войну в Афганистане.

— А она точно начнётся?

— Да. Если мы ничего не предпримем.

— Поздно что-либо предпринимать. К проведению последнего ритуала всё готово.

— Джаббар, расскажи, как это будет?

Выслушав вопрос, брат Карзая сверкнул глазами, но после паузы начал отвечать:

— От англичан пришла информация, что на завтра назначен штурм дворца Амина. В процессе прольётся очень много крови. Выделяемая умирающими энергия, позволит перенести проведение ритуала в катакомбы под дворцом и значительно облегчит сам процесс. Последним звеном станет принесение в жертву человека, попавшего к нам из другого мира. Насколько я помню, именно за ним охотилась твоя тень?

— Похоже, нам придётся расстроить планы иных.

— Пришлым паразитам и англичанам это не понравится.

— Мне до одного места, понравится ли кому-то наше совместное вмешательство. Главное — добиться нужного результата.

— Хорошо, русский, я готов попробовать договориться о нашем временном сотрудничестве, — сказал Джаббар, и его испепеляющий взгляд прошёлся по моей непроницаемой физиономии. — Но я ещё раз предупреждаю, мы с тобой никогда не станем друзьями.

БТР-60 выкатился навстречу колонне десантников, застывшей на перекрёстке кабульских улиц. Лейтенант Капустин, красный от напряжения, безуспешно пытался объясниться с афганскими солдатами, охранявшими небольшой блокпост.

Его вопрос, словно заезженная пластинка, повторялся вновь и вновь: где резиденция президента Амина? Молодые вояки понимали его с трудом, но неизменно указывали на дорогу, ведущую к дворцу прежних правителей Афганистана. Месту, откуда мы недавно тайком вывезли родственников Карзая и Джаббара.

Заметив меня, Капустин замер, словно наткнулся на привидение.

— Рядовой Строгов, ты откуда здесь взялся? — выдохнул он в изумлении.

— Товарищ лейтенант, как раз собирался вернуться в лоно родной роты. Какое счастье, что я совершенно случайно наткнулся на вашу колонну, — отрапортовал я, и в этот самый миг нас заметил командир роты, капитан Должанский, наблюдавший за происходящим с брони БРДМ.

Окинув меня пытливым взглядом, командир роты подошёл.

— Саша, ты узнал, куда нам поворачивать? — обратился он к лейтенанту.

— Кажется, туда, — неуверенно ответил Капустин, махнув рукой в сторону старого дворца.

— Товарищ капитан, разрешите обратиться? — перебил я, понимая, что колонна рискует потерять драгоценные часы, блуждая по запутанным улочкам Кабула.

— Разрешаю.

— Дворец Амина, Тадж-Бек, находится в другой стороне. — Я указал на дорогу, уводящую от центра, через пригороды столицы к новенькой трассе, ведущей к загородной резиденции.

Должанскому стоило отдать должное: он не стал допытываться, откуда мне это известно. Кивнув, он жестом остановил Капустина, уже готового вступить в спор.

— Рядовой Строгов, а где твой грузовик? И что это за чудо техники? — строго вопросил капитан, указав на застывший у обочины БТР-60.

Свежая краска, закрывала знаки афганской армии, поверх которых красовались красные звёзды и выдуманный трёхзначный номер. Выглядела, вся эта самодеятельность, более чем подозрительно.

— Товарищ капитан, если вкратце, грузовика больше нет. Обменял у местных на БТР, как говорится в одном фильме — не глядя. Полагаю, лишняя бронированная коробочка роте точно не помешает.

— Допустим. — Командир снова перевёл взгляд на Капустина. — Саша, БТР-60 возглавит колонну. Рядовой Строгов покажет дорогу. А я, пожалуй, прокачусь с ним. Одно отделение разведки закинь на головную броню. Колонне следовать строго за нами. И смотри, чтобы никто не отстал. Потеряшки нам сегодня точно не нужны.

Должанский отдал чёткие распоряжения, и в последовавшей за этим суматохе я не удивился, когда из переполненного грузовика высыпало знакомое отделение десантников, к которому я формально был приписан. Все были на месте: старший сержант Кривоносов, гранатомётчик Витя Дуплет, Татарин и, конечно же, розовощёкий Колобок. Увидев меня, Колобок не смог сдержать широченной улыбки, расплывшейся по его круглой роже.

После короткого приветствия с Гадюкой, Должанский устроился рядом со мной на месте старшего машины и, как только БТР тронулся, принялся засыпать вопросами.

Его интересовало всё: где я пропадал всё это время? Закончил ли свои дела? И почему появился именно сейчас?

Несмотря на наши доверительные отношения, я не мог выложить всю правду. Но и лгать не хотелось, ведь прикрытие роты ВДВ мне сейчас было жизненно необходимо.

В итоге я объяснил, что в период отсутствия налаживал связи с местными представителями службы отлова чужаков. И рассказал о подготовке к событиям, которые, судя по спешной передислокации девятой роты ВДВ, вот-вот развернутся.

— Значит, ты утверждаешь, что нас перебрасывают не для усиления обороны дворца Амина? — спросил командир, сделав верные выводы.

— Товарищ капитан, менее чем через сутки девятую роту ВДВ, мусульманский батальон и сводный отряд спецназа ГРУ и КГБ бросят в бой.

— И с кем мы будем воевать?

— С местными правительственными войсками. Захват резиденции Амина, — честно ответил я. — Скорее всего, задачу доведут до сведения офицеров сразу по прибытии или позже, вечером.

— Строгов, это проверенная информация? — настороженно переспросил Должанский.

— Товарищ капитан, с такими вещами не шутят. Информация стопроцентная.

— А как служба ликвидации аномальной активности связана с завтрашней войсковой операцией? Неужели ожидается противодействие с той стороны?

— Противодействие потусторонних сил обязательно будет. Как раз для его купирования я здесь и нахожусь. Кстати, очень надеюсь, что вызванное мной подразделение ликвидаторов, подоспеет вовремя.

Какое-то время командир девятой роты ВДВ ехал молча, переваривая услышанное. Лишь когда колонна подъехала к большому блокпосту, преграждавшему дорогу к показавшемуся вдали дворцу Тадж-Бек, он снова заговорил:

— Гена, ты сможешь ответить честно на один вопрос?

— Да.

— Скажи мне, что конкретно мы должны предотвратить?

— Сказал бы, что большую войну, но это не так. Война всё равно накроет Афганистан. А нам нужно постараться сделать так, чтобы она была не такой масштабной и прошла без особых последствий для целостности СССР.