Ведьмак: назад в СССР-5

Глава 32 Встреча со светлым аватаром

Я не знал, станет ли афганское логово волколаков моим союзником, но нутром чуял: сращивание разлома с нашим миром, для клыкастых — как соль на рану. Вряд ли волчица сдержит слово, данное кровному врагу, но сейчас важнее, чтобы стая не стала костью в горле.

После заключения шаткого перемирия оборотни растворились в тенях, а БТР, словно железный зверь, пополз к бывшему дворцу президента. Там, в каменной клетке, томились близкие Карзая и его брата.

До убийства Амина оставались считанные дни, и я чувствовал, как сквозь пальцы утекает драгоценное время, это на исправление исторического косяка. Слова джинна, словно ядовитые кобры, свили гнездо в сознании, отравляя покой: «Ваш мир обречён, как бабочка, попавшая в паутину паука».

Но именно этот, давящий груз безысходности, закалял мою решимость, не оставляя и тени сомнения в необходимости идти до конца.

За сотню метров до бывшей резиденции правителей Афганистана я собрал воедино последние искры энергии и соткал из них теневика — моего бесплотного разведчика, способного проскользнуть сквозь стены и обмануть бдительность врага.

Странно, но призрак не уловил ни ауры иных, ни присутствия одарённых внутри комплекса зданий. На постах, словно сонные мухи, дремали афганские солдаты, остальные военнослужащие комендантского взвода, предавались сну в казармах. Гражданские ночевали в крыле, примыкающем к центральному корпусу дворца.

Сейчас я не чувствовал опасности, предвещающую большую беду, и это меня смущало. Полковник расцвёл, когда я рассказал о происходящем внутри дворца, и потребовал немедленно приступать к освобождению своей родни.

После того как БТР-60, подкатил к техническому въезду, Карзай, выпрыгнув наружу, устремился к КПП, разумеется, теневик, следовал за ним по пятам.

— Коменданта спецобъекта ко мне! — рявкнул полковник, и дежурный офицер, словно ужаленный, подскочил со стула. Его услышали и другие — несколько афганских солдат, высыпали с автоматами из комнаты отдыха. Ещё один вынырнул из будки часового, стоящей по другую сторону ворот.

— Полковник, это вы? — пролепетал лейтенант, словно увидев призрак. — Но Господин, неделю назад нам сообщили, что ваш вертолёт разбился в горах…

— Как видишь, лейтенант, я жив, — отрезал Карзай. — А теперь доложи, какие подразделения, кроме взвода охраны, находятся на спецобъекте?

— Господин, кроме нас здесь никого. Англичанин со своими псами освободили западное крыло позавчера. Ваш брат и его гости тоже куда-то уехали.

Выслушав лейтенанта, Карзай облегчённо выдохнул.

— Значит, брат был здесь… Лейтенант, куда он уехал?

— Господин, вы же знаете, он нам такой информации никогда не предоставлял, — промямлил офицер, потупив взор.

— Да где же этот комендант⁈ Я что, должен ждать до скончания веков⁈ — рявкнул Карзай, и лейтенант вздрогнул.

Несмотря на измотанный вид, полковник держался, как хозяин положения. Солдаты же, словно кролики, зачарованные удавом, боялись ему перечить и беспрекословно выполняли все его приказы.

Лейтенант схватился за телефон. Набирая трёхзначный номер, он стал крутить диск, но едва успел провернуть последний раз, как Карзай, словно коршун, выхватил трубку прямо из его рук.

Разговаривая с комендантом дворца, полковник принялся раздавать приказы, суть которых сводилась к одному: все афганские солдаты, кроме тех, кто стоял на постах, должны немедленно прибыть к техническому въезду для проведения смотра, разумеется, вместе со всем имеющимся на территории автотранспортом.

Карзай, распушил хвост, наслаждаясь своей властью. Меня это вполне устраивало, ибо штурм дворца, будет подобен взрыву гранаты. Я знал, мы справимся, но шум поднимется такой, что сюда слетятся все местные коршуны.

Задние ворота распахнулись настежь, и через десять минут у КПП выстроилось около двух десятков солдат и несколько офицеров. Возле автобуса и грузовика, словно всполошённые пчёлы, забегали механики, спешно готовя технику к выезду.

Карзай, словно одержимый, продолжал раздавать приказы. А когда один из младших офицеров осмелился попросить разрешения связаться со штабом, полковник влепил ему звонкую пощёчину, после чего все разбежались исполнять указания.

Прибежавший комендант ходил за полковником по пятам, как тень, а Карзай втемяшивал ему, что выполняемая задача — государственной важности, и о ней до поры нельзя сообщать никому. И хотя комендант бросал на полковника подозрительные взгляды, в открытую конфронтацию вступать не решался.

А ещё через пятнадцать минут я стал свидетелем трогательной встречи полковника со своими близкими. Судя по их поведению, Карзая действительно считали погибшим в авиакатастрофе. Десяток женщин, молодых и не очень, бросились к нему, словно к долгожданному спасителю. Выскочила стайка детей. Солдаты подкатили инвалидную коляску с седобородым аксакалом.

Понимая, что погрузка родни в транспорт может затянуться, я вновь обратил внимание на нервозность коменданта и почуял неладное. Чтобы проверить свои догадки, пришлось отправить теневика на осмотр территории.

Подозрения подтвердились почти сразу же. Призрак обнаружил солдата, который вёл себя очень подозрительно. Выскочив из пристроенной к дворцу казармы, он начал пробираться через сад, стремясь попасть к самой дальней части ограждения. Детальный осмотр выявил тщательно замаскированную калитку, ведущую за периметр дворцового комплекса.

В нынешнем состоянии теневик не мог его задержать, но кое-что попробовать мог. Решив пожертвовать мизерными остатками энергии и призраком, я дождался, когда трясущиеся руки солдата начнут ковыряться в замке. И как только он остановился, попытался провернуть один старый фокус.

По моему приказу теневик проскользнул сквозь тело афганца. Я не смог получить контроль над его мускулатурой, но заставил его выронить ключи и на пару секунд замереть на месте. Это позволило проникнуть в его сознание и понять, о чём он думает в этот момент.

В моей голове, словно на киноплёнке, замелькали обрывки его мыслей. И если им верить, то он мечтал о том, что сможет купить на рынке, после щедрой награды за доставленное сообщение.

Последнее, что я увидел перед тем, как призрак растаял, была спина убегающего афганца.

Информация подтвердилась. Несмотря на показное подчинение Карзаю, комендант подстраховался и успел отправить одного из своих с запиской. Интересно только, кому она предназначалась?

В прежней жизни, в окрестностях дворца я бывал не раз, и потому знал: посланник бежал в противоположную сторону от жандармерии. А ведь именно там, в ближайшем к дворцу объекте, круглосуточно дежурила сотня вооружённых правоохранителей.

Выйдя из транса, я включил фары БТРа и поморгал, подавая Карзаю условный сигнал. Полковник, заставил всех ускориться и принялся лично руководить погрузкой гражданских в автобус. Процесс замедляло огромное количество всяческого скарба, которое солдаты продолжали выносить из жилых покоев.

Чувствуя, что счёт идёт на минуты, я не выдержал, развернул БТР и сдал задом к распахнутым настежь коварным воротам. Карзай, заметив манёвр, подошёл и, приоткрыв люк, начал с претензии:

— Мы же договаривались, что вы будете ждать там!

— Полковник, у нас нет времени на погрузку всего этого хлама. Комендант послал одного из своих к кому-то с сообщением, — предупредил я.

— Вот же упёртый баран! — выплюнул Карзай, сыпя ругательствами. Выхватив пистолет из кобуры, он бросился назад к автобусу.

Но коменданта там уже не было. Продолжая орать, Карзай заставил всех бросить недогруженные пожитки и запрыгнул в автобус.

Буквально через минуту я тронулся, держась за набитый людьми, пролетевшим мимо автобусом.

— Подруга, разверни крупняк в тыл. Если кто появится на дороге, сразу кричи!

— Сейчас сделаю, — ответила напарница.

Дальше я, словно безумный, лавировал по извилистым улочкам просыпающегося Кабула, стараясь не отстать от автобуса, несущегося к пригородам столицы. Невольно вспомнилось время, проведённое здесь в прошлой жизни.

В отличие от южных республик СССР, Афган поначалу показался мне слишком холодным и угрюмым, но со временем он открылся, с другой стороны. Люди отличались, но не скажу, что в худшую сторону. А некоторые обычаи, связанные с гостеприимством, не мешало бы перенять жителям Союза. Раньше мне здесь нравилось бывать, и, если честно, я не хотел, чтобы эта страна прекратила своё существование по воле британских ублюдков, связавшихся с местными иными.

Я не знал, куда конкретно Карзай намерен спрятать свою родню. Из его сбивчивых объяснений понял лишь одно: где-то на окраине столицы есть особое место, обнаруженное названым братом полковника. Я догадался, что это некая аномалия, взятая под контроль местной службой отлова иных, ещё при прежнем руководстве Афганистана.

Поначалу мне казалось, что операция по вывозу родственников окажется не такой уж сложной, но чем дальше мы удалялись от центра Кабула, тем сильнее беспокоило нехорошее предчувствие.

Несмотря на отсутствие видимой погони, я начал ощущать чужой взгляд. Нас преследовало нечто неосязаемое. Потустороннее зрение не помогло обнаружить преследователя. Вспомнив о местной стае оборотней и их способности прятаться в тенях, я попытался прощупать пространство в поисках чего-то аномального, но опять ничего не обнаружил.

Разгадка моей сенсорной слепоты открылась в тот момент, когда кортеж остановился перед запертыми воротами. Оказалось, я просто не туда смотрел. Пока Карзай, словно безумный, стучал в железную створку, я открыл люк мехвода и выглянул наружу. И первое, что увидел в лучах восходящего солнца, был сгусток энергии, парящий на высоте сотен метров.

Судя по форме, это был призрак человека, в отличие от меня, находящегося на светлой стороне спектра силы. Без участия иного такое воссоздать невозможно. Пока я делал вид, что не замечаю присутствия преследователя, Карзай успел отругать появившегося из ворот бородача с двустволкой и заставил его распахнуть обе створки.

Я понимал, следивший за нами светлый всё это видит, но иного выхода, кроме как, ехать дальше за автобусом, не было. Так что пришлось именно так и поступить.

Захлопнув люк, я закатил БТР в настоящий лабиринт, состоящий из высоких этажерок, сложенного кирпича, печей для обжига и прочего нехитрого оборудования, необходимого для производства стройматериалов. Похоже, здесь, прямо под открытым небом, из глины изготавливали кирпич.

Присутствие аномалии проявилось не сразу. Кортеж несколько раз повернул, петляя в настоящем лабиринте, а затем въехал в узкое горлышко, между двумя сумрачными складами. А когда мне показалось, что мы должны уткнуться в тупик, пришло прозрение.

Сперва, колышущийся впереди воздух, показался обманом зрения или игрой света, но, когда дорожная колея, начала противоестественно растягиваться, словно резина, я осознал: это портал, ведущие в искривлённый осколок реальности.

Кирпичные стены, затянулись, пропуская нас на кажущийся безбрежным пустырь. Несколько капитальных строений, возведённых внутри пространственной аномалии, говорили о её давней, почти незыблемой стабильности. Подобные аномальные пузыри я видел и раньше, но никогда не предполагал, что они способны существовать десятилетиями.

Едва БТР проглотила аномалия, дно моего пересохшего хранилища, начали орошать мелкие капельки потусторонней энергии. Их было немного, но сама возможность подзарядки вызвала прилив бодрости, как глоток ледяной воды в пустыне.

Автобус замер у кирпичного строения, напоминающего небольшой форт, с рядами узких бойниц. Карзай, по-хозяйски, принялся отдавать приказы, выскочившим навстречу вооружённым охранникам, и те, торопливо переговариваясь, начали заводить гражданских внутрь.

Вскоре полковник приблизился к нам, его лицо светилось самодовольством.

— У нас проблемы, — сообщил я, мигом стирая с его лица довольную ухмылку. — Похоже, весточка коменданта дошла до адресата.

— Вы кого-то заметили? — спросил Карзай, настороженно сузив глаза, как загнанный в угол зверь.

— Я увидел призрака, которому наплевать на лучи солнца, проходящие сквозь его эфемерное тело.

— Такое способен сотворить только тот, кто бросил меня гнить в осколке джиннов, — прорычал Карзай, его голос был полон ненависти.

— А что он ещё умеет?

— Светлый ненавидит тело, в котором возродился. Рассказывает сказки о том, что карает своими испепеляющими молниями только нечестивых, но в момент «правосудия» часто убивает своих подчинённых. Из-за этого он предпочитает действовать в одиночку, словно волк-одиночка.

— Ясно. Надеюсь, в эту аномалию только один вход? — спросил я, указывая на растянутую колею, словно на пуповину, связывающую нас с реальностью.

— Да. Если пойти в любом другом направлении, то через пятнадцать минут вернёшься назад, как в заколдованном лабиринте.

— Полковник, я бы посоветовал вам поскорее нырнуть в свой кирпичный бункер и пока больше не отсвечивать, — посоветовал я.

Когда Карзай скрылся в форте, я подогнал БТР поближе к выходу из аномалии. Приказал Гадюке смотреть в оба, через прицел крупнокалиберного пулемёта, а сам уселся на броню, словно на железный трон. После этого мне оставалось только одно — ждать.

Внутри подпространственного пузыря никогда не гулял ветер. Растянутое под влиянием потусторонней энергии реальное пространство, казалось вполне обычным, но, если присмотреться, можно было заметить вопиющие нестыковки, проявляющееся словно в кривом зеркале.

Светлый явился один, примерно через пятнадцать минут. Всё в той же личине бородатого афганского солдата, но теперь без автомата. Усевшись между колеями дороги, за границей аномалии, он послал внутрь своего светящегося призрака.

— Русский шайтан, я думал, ты сгниёшь в осколке джиннов, — произнёс астральный аватар светлого, приблизившись ко мне вплотную.

— Ты далеко не первый, кто меня хоронил раньше времени, — ответил я, стараясь сохранить спокойствие.

— Ничего, скоро я лично исправлю эту оплошность. Шайтан, расскажи, как ты выбрался? И зачем тебе сдался этот бесполезный Карзай?

— Светлый, я понимаю, для тебя полковник — отработанный материал, но мне он может ещё пригодиться. А насчёт того, как я выбрался? Думаю, скоро сам узнаешь.

— Ничего, когда я закончу с тобой, узнаю всё у твоей спутницы и гнусного предателя Карзая, спрятавшегося вместе с женщинами и детьми, в жалком убежище, словно крыса в норе.

— Светлый, мне кажется, ты бежишь впереди паровоза, — усмехнулся я. — Сначала через меня пройди.

— Уверяю тебя, русский шайтан, это будет нетрудно. И чтобы доказать это, я предлагаю честный поединок между твоей теневой сущностью и моей астральной.

— Светлый, зачем привлекать к этому делу наших призраков? Может, по старинке, кулаками друг дружке морды отрехтуем? — предложил я в ответ, стараясь вызвать у собеседника эмоции.

— Нет. Я не доверяю таким, как ты, и потому пока останусь снаружи. Ну так что, ты за? Или боишься развоплощения и неизбежного путешествия в серые пределы? Предупреждаю сразу, если ты откажешься, я уйду, но потом вернусь со своими, менее терпеливыми товарищами.

— Да нет, Светлый. С тобой лучше сейчас разобраться, — ответил я, принимая вызов. — Если хочешь бой призраков, будет тебе бой призраков.

Выдав обещание, я оценил количество накопившейся энергии и понял: моего теневика, в его боевой форме, хватит не больше чем на минуту. Правда, судя по пышущему силой астральному аватару светлого, мой теневик и полминуты не продержится под лучами солнца.

— Светлый, перед боем я хочу кое-что узнать о планах твоих товарищей.

— Зачем тебе это?

— Просто любопытно. Тем более, если ты победишь, эта информация умрёт вместе со мной.

— Хорошо. Я отвечу на один любой твой вопрос. Но потом ты будешь обязан исполнить обещанное и выпустить на волю свою серую сущность.

— Как скажешь. Скажи, когда и как ваша компашка, собирается осуществить слияние разлома с этой реальностью?

Выслушав вопрос, призрачный аватар ярко засиял, превратившись в подобие хрустального человека, ставшего похожим на статую из чистого света.

— Через два дня у нас появится возможность совершить слияние. Для этого мы используем человека, пришедшего из-за пределов этой реальности. Ритуал состоится прямо здесь, в Кабуле. И ему никто не сможет помешать, — произнёс Светлый, и в эти мгновения его голос звучал торжественно.

— Светлый, значит, ради того, чтобы вернуть свою истинную сущность, ты готов обречь миллионы людей насмерть? — спросил я, желая понять мотивации того, кто обычно не должен желать подобного.

— Это не смерть, а очищение. Через него должны пройти все жители этого грязного мирка. Лишь только праведники выживут и перейдут на другой уровень существования, — слова светлого, были полны фанатизма.

— Ох, как же светлые любят находить красивые оправдания для своих грязных поступков, — усмехнулся я. — А по итогу это всего лишь оправдания.

Мои слова явно не понравились иному.

— Всё, хватит разговоров. Шайтан, выпускай свою мерзкую тень на поединок, — приказал он, и за спиной аватара начали распускаться потоки энергии, похожие на настоящие крылья, словно у падшего ангела.

— Как скажешь, ангелочек — ответил я, но вместо порождения теневого призрака, сунул пальцы в рукав. Крутанувшись на месте, я метнул в аватара с крылышками трофейный обломок клинка, ранее принадлежавший красному властелину.

После превращения пожирателя миров в призрачную сущность, артефакт не проявлял никаких признаков активности. Видимо, поэтому Светлый не заметил его присутствия, словно слепой, не видящий солнца. Я не был уверен, что мой фокус сработает, но понимал: не имея огромного запаса энергии в хранилище, справиться со светлым всё равно не смогу.

Поблёкший клинок прошёл сквозь переливающееся на солнце тело призрака без какой-либо задержки и воткнулся между дорожными колеями, словно в щель между мирами. Поначалу ничего не произошло, но, когда я подумал, что фокус не удался, по светящемуся аватару начали расползаться трещинки. А потом из них закапала настоящая кровь.

Не знаю, что за процесс я запустил, но, когда трещины покрыли аватар, он начал буквально распадаться на части, как плохо склеенный конструктор. Одновременно с этим, на месте отпавших кусков, начали материализоваться кусочки плоти, вырванные из человеческой оболочки иного.

В какой-то момент, вокруг собирающегося воедино, словно пазл, изломанного тела, начала рождаться ветвистая молния, сотканная из высвободившейся энергии. Это заставило меня спрыгнуть с брони.

Правда, вместо того чтобы ударить по ближайшей цели, вырвавшаяся на свободу стихия в один миг слилась с торчавшим из каменистой земли обломком клинка, словно в нём был спрятан громоотвод.

Через несколько секунд со светлым подселенцем и его оболочкой было покончено. Причём я почувствовал, что на этот раз иной не просто ушёл из этого мира в серые пределы, он реально перестал существовать, словно его стёрли.