Ведьма с нашего района

Глава девятнадцатая

Время, до сих пор ленивой волной покачивавшееся в комнате, в определённый момент стало сворачиваться. Очень ощутимо. Сначала постепенно. Но затем внутри образовавшейся воронки пошла нарастать скорость, распространяясь на те события вне комнаты, которые вот-вот распахнут сюда дверь.

Но отвлекаться на нарастающие события пока некогда, хотя исподволь росло понимание, что оно будет опасным — и не только для одного человека.

Сосредоточив всё внимание на Людмиле, которую чувствовала как бурно рвущийся из кучи дымящегося гнилого тряпья горячий огонь, Анюта терпеливо ждала. Она уже сообразила, что её слова о потенциальном гадании на то, что может случиться с черноволосой чуть позже, сильно задели несчастную ведьму. Та хоть и сидела вроде как спокойно, но всё же… Анюта чувствовала колебания воздуха, а значит, и… Мелко вздрагивали руки, которыми черноволосая нервно прижимала к себе ручную змею. То и дело резко поворачивалась голова к входной двери, но не в ожидании, а в попытке отвлечься и сообразить, как будет лучше. Анюте даже показалось — она уловила тот миг, когда Людмила начала тяжело дышать, будучи почти на взводе.

Да, черноволосая ведьма психовала. Она и панически боялась Нила, и очень хотела бы узнать, что её лично ожидает, когда Нил разделается с Анютой (пусть даже в душе жёстко зная правду; но ведь всегда есть робкая надежда, что на этот раз всё будет иначе?).

Нет, Анюта пока в худшем положении, в сравнении с черноволосой. Но у Людмилы уже забрана половина сил. А Анюту расколоть трудно. И первые попытки напугать её пока не прошли. Кажется, именно эта расстановка и заставляла черноволосую ведьму напрягаться до такой степени, что вскоре Анюта почуяла: даже температура в комнате начинает расти. Теперь можно нажать.

— Маячок Нил и в самом деле снял? — тихонько нарушила молчание Анюта.

— Он вплёл его в поле твоего дома. Те, кто тебе его поставил, думают, что ты дома сидишь. Так что помощи тебе не дождаться. — Но и эти жестокие слова прозвучали неуверенно. Людмила будто ждала, что Анюта их немедленно опровергнет.

Бесшумный смех стал её ответом.

— Ты… смеёшься? — с сомнением спросила Людмила.

— Нил-то думает — я живу одна.

Пришло время кое в чём открыться. Анюта почувствовала эти мгновения откровения, когда черноволосая ведьма абсолютно точно не только внимательно выслушает её, но и утаит услышанное от Нила. Если тот придёт не вовремя.

— Почему ты сказала — «думает»? — прошептала Людмила, вскочив со своего места и приблизившись так, что Анюта слышала, как шелестит её платье.

— С недавних пор со мной в одной квартире живут подростки — семнадцати и девятнадцати лет. А ещё ко мне вернулся бывший муж, — тоже прошептала Анюта, всё ещё усмехаясь. — Бывший-то ходит на работу — с утра. Но дети сейчас на каникулах. И просыпаются не очень рано — как ты знаешь, нормальные дети любят поспать по утрам. И что с того, что Нил снял мой маячок? Ответь мне, Людмила: есть ли толк в том, что сделал Нил? Детки мои сейчас бегают везде, по всем знакомым собирая мне подмогу.

Жаркое дыхание черноволосой ведьмы обвеяло лицо Анюты.

— Но что? Что тебе в том? Ты скоро останешься без сил!

— Как и ты, Людмила… Как и ты — не забывай… Но время-то есть! Мы в одинаковом положении. И у нас с тобой времени мало. Думай, Людмила, думай! Наша с тобой судьба решается прямо сейчас! Ты привыкла к силе — сможешь ли прожить далее без неё? Сможешь! Чисто физически, чисто житейски… Но будешь ли уверенной в себе? Сколько раз ты будешь по привычке обращаться к силе, а её… Её — нет!

Черноволосая ведьма втянула воздух сквозь зубы.

— Но ты слепая!

— Но я всё ещё сильная, в отличие от тебя! Люда, ты только выведи меня! Я и слепой нас закрою от Нила… Люда — бежим! У меня сил на двоих хватит!

Анюта говорила быстро, потому что интуиция уже не кричала — вопила, что время уже не идёт! Время стремительно заканчивается — и событие мчится так, что вот-вот в дверь… Нет, стучать не будут! Дверь распахнут по-хозяйски, и тогда — пиши пропало… Сейчас Анюта все свои силы направила на одно — на убеждение. Причём она была готова даже на то, чтобы преступить некоторые законы ведовства, которые преподал ей прадед Николай. Как только она поняла, что Людмила стоит очень близко, то, словно невзначай, дотронулась до её руки, посылая невидимый, но сильный импульс.

Услышала, как женщина оглянулась. На дверь. Словно тоже почуяла.

— Хорошо, — лихорадочно прошептала она. — Но как?.. С чего начать?

— Ремень сними с меня, — уже велела Анюта. — Мне до пряжки (или что там, за креслом, завязано) не дотянуться.

— А вдруг зайдут?

— У нас минут десять.

— Откуда ты… — начала Людмила — и заткнулась, мелко дёргая ремень.

Зашипела змея с её шеи.

— Тихо, красавица моя, тихо… — прошептала Анюта, ощущая, что змеиная голова качается рядом с её лицом. — Сейчас будем на свободе… Люда, а где мы?

— Нил купил себе коттедж. Он стоит посреди участка. Здесь ни сада, ни огорода. Просто огороженная пустошь. А дальше лес. Но, Анна… Здесь у него собаки…

— Не страшно, — спокойно сказала Анюта. — Как только выберемся на участок и добежим до ограды — уже не страшны нам будут его собаки. Люда, нам ведь только немного продержаться, чтобы силы с нас обеих Нил не взял. А там уж наши подоспеют — помогут. Так что… пусть мы даже заблудимся — лишь бы подальше от Нила быть. Но мы не заблудимся. Это я обещаю.

— А может…

— Люда, Нил через две минуты будет здесь!

Резко вытянутый ремень просвистел по её боку, а потом глухо шлёпнулся в углу.

— Но, если он сейчас здесь появится… Единственный коридор — он весь на виду!

— Да мы в окно!

Анюта лихорадочно пыталась удержаться на затёкших, занемевших ногах, которые словно прокалывало множеством тончайших иголочек, из-за чего не чувствовала пола, на котором стояла. Кажется, Людмила сообразила, в чём дело, и тут же схватила её за локоть.

— Какие окна?! Тут кладовая — сплошные стены!

— Я слепая — и то вижу… — проворчала Анюта, делая первый шаг и тут же поворачивая за кресло. — Тут какой-то шкафчик или стеллаж, а за ним окно. Оно даже не закрыто — к нему притащили какой-то лист фанеры. Ну? Нашла?

Несмотря на то что она изучила комнатушку чуть не наизусть, от кресла отойти боялась ещё и потому, что ноги всё ещё подламывались от долгого сидения.

— Есть… Давай, держись за меня.

Кажется, Людмила уверовала, что Анюта сумеет их вытащить, что они обе сумеют удрать от Нила. Но и Анюта не хотела оставлять для Нила и его подручных малейшей возможности быстро схватить их.

— Люда, в том углу какие-то шесты стоят. Возьми один и дверь заклинь.

— Не успеваем, Анна…

— Успеваем.

Ещё пара секунд растерянности — и черноволосая бросилась назад, к двери. Не шесты! Какие-то ножки — наверное, от сборных столов. Обернувшись к Людмиле, слушая и «видя», Анюта одобрительно кивнула: испуганная женщина всунула в дверную ручку не одну ножку, а две, потому как одна не застревала и постоянно падала, будучи слишком короткой. Зато две держались отлично! Убедившись, что дверь будет «заперта» обстоятельно, Анюта, не дожидаясь Людмилы, поспешила к окну. Пришлось обойти уже известный по карточным подсказкам шкаф. Отодвигали его от окна, вместе с черноволосой ухватившись за края. Со страху, что дверь может в любую минуту открыться, хватило одного толчка. Теперь между окном и шкафом оказался проём, достаточный для того, чтобы в нём встал человек. Проскрипел лист фанеры. Со злобной радостью Людмила прошипела:

— Ты была права! Оно не заперто!

— Лишь бы Нил о нём не вспомнил, — вздохнула Анюта — и они обе подпрыгнули от скрежета входной двери в комнату: та буквально несколько сантиметров отошла от косяка — и замерла. В неё сначала торкнулись не слишком сильно, видимо, удивлённые странным сопротивлением, потом ещё раз дёрнули — жёстче…

Женщины заторопились.

Уже под грохот и попытки выбить дверь со стороны коридоры, под раздражённые вопли, ругань и угрозы Людмила с сухим треском распахнула оконную створку. Анюте даже послышалось, как с пересушенной рамы, давно не крашенной, посыпалась древесно-красочная труха. А черноволосая тем временем взяла на себя командование побегом: видимо, адреналин заставил действовать не просто быстро, но и изобретательно. Первой влезла на окно и спрыгнула с него. У Анюты даже на сердце похолодело: а вдруг сбежит без неё? Но Людмила, кажется, крепко верила, что без Анюты ей никуда. Она всунулась в окно и из-за грохота в дверь вынужденно в полный голос предупредила:

— Я тебе там под ноги скамеечку поставила. Влезай!..

Словом и делом помогая Анюте цепляться за узкий подоконник, она тут же велела:

— Ты садись на подоконник, а я тебя разверну к себе!

От страха и от неповторимой ситуации Анюта чуть не расхохоталась и напомнила:

— Люда, я продолжаю смотреть через карточное гадание!

— Ничего, так будет удобней… — пробормотала черноволосая ведьма и тут же заворчала: — Хорош шипеть — сиди у меня за пазухой!

Спрыгнувшая на землю Анюта обалдело «уставилась» на подругу по несчастью. Господи, сколько ещё потрясений придётся пережить, пока приходится «видеть» избирательно! Последняя реплика Людмилы была обращена к змее, которую черноволосая только что сунула в лиф платья, расстёгнутый для того на две пуговицы!

А потом Людмила куда-то шагнула и пропала из поля «видимости». Встревоженная Анюта сначала нашла её на слух, а потом довольно усмехнулась, хотя грохот из кладовой, слегка приглушённый расстоянием и стенами, продолжал звучать: черноволосая не сразу выпрыгнула — она сначала выбросила из окна ту самую фанеру и несколько мебельных ножек, а теперь, плотно закрыв за собой раму, стремительно ставила вытащенное щитом к окну. Всё правильно. Если со стороны улицы окно будет затемнено, его не сразу разглядят. Пусть подручные Нила обыскивают кладовую в поисках беглянок, пока не сообразят просмотреть её на предмет окон!

Итак, главное: если Нил и его подручные ворвутся в комнату, они поначалу даже не сразу сообразят, как и куда именно сбежали две ведьмы!

— Всё, — наконец сказала запыхавшаяся Людмила, обернувшись к Анюте и таща в сторону от окна. — Теперь ты. Где нам прятаться? Учти, Нил обещал убить мою Грету, если я не буду помогать ему. Если с Гретой (она погладила змею под тканью платья) что-то случится — прокляну!

— Не психуй заранее, — ответила Анюта. — Нам направо. Там ограда с железными прутьями, и в одном месте прутья погнуты в стороны. Пролезем между ними, — уже на бегу (Людмила повела её по жёсткой стерне) закончила она, — а там будет небольшой ручей. Перейдём — ни одна собака потом не найдёт.

— Долго бежать, — с сомнением сказала черноволосая, тяжело дыша в такт дыханию. — Нас из окна увидят. Со второго этажа…

Пришлось оглянуться и раскинуть карты на второй этаж.

— На втором — никого. И вообще… Добежим — глаза отведём! — отозвалась Анюта, которая, уже пару раз споткнувшись, чуть не упала. Людмила была ей настоящим костылём, ведь «виделось» лишь пространство от дома Нила до ограды, а что под ногами — Анюта не знала.

Они пролезли в явно старый лаз между прутьями ограды. Анюта услышала неуверенный голос Людмилы:

— Ручей вижу. Но мы стоим на дороге. Может, попробовать поймать попутку и выехать из посёлка в город?

— Нил от нас этого будет ждать, — помотала головой Анюта. — Поэтому лучше спрятаться в самом посёлке. На дороге сейчас кто-нибудь есть? Машины?

— Пусто, — после небольшой паузы отозвалась черноволосая ведьма. — Ну, что? Спускаемся к воде? — И тут же буркнула: — А я в туфлях на таком каблуке…

Прошлёпали по воде. Чуть выше колена получилось. Но на противоположном берегу оказалось грязно. Обе изругались: Людмила обляпала туфли и, кажется, безнадёжно испортила их, а Анюта, морщась от брезгливости, ощущала хлюпающие кроссовки и отяжелевшие от тины или грязи же джинсы. Черноволосая, когда выбрались на местечко посуше, снова огляделась и сообщила, что пока нигде и никого… И спросила:

— Что теперь?

— Ива, — сказала Анюта. — Слева. Она на территории чужого участка. Лезем на неё, и ты помогаешь мне сделать отведение глаза. Я хоть сил и не потеряла, но мне тяжеловато будет вплести в заклинание тебя — с чужой мне силой.

Хлюпая туфлями и кроссовками, две ведьмы прокрались на чужой участок, и Людмила помогла Анюте влезть на дерево, благо старое и толстое стволом, а потом поднялась и сама. С деревом повезло: в самой серединке оно, возможно, под ударом молнии раскололось и теперь росло в разные стороны в несколько стволов. Не сразу заметишь — тем более, листвы столько, что она шатром прятала прячущихся на дереве.

Когда укрывающее заклинание было озвучено в два голоса, Анюта посидела немного, будто прислушиваясь к посвистывающему ветру в ветвях и к лёгкому журчанию воды под деревом… А потом ткнулась лицом в ладони и зарыдала, хоть и стараясь приглушить плач. Спустила все верёвки, которыми была связана до поры до времени, а потому и держалась до последнего. Плакала и думала о Лёльке. Только о дочери. Вспоминала, как дочка бегает возле скамейки около бабушкиного дома, как прыгает с бордюра на дорогу и перебегает её, чтобы взобраться на верхний газон, к песочнице… Почувствовала, как минуту спустя Людмила подсела ближе и обняла её, вздрагивающую от рыданий, испуганно спросив:

— Ты что? Что ты?

— Страшно… слепой!.. Сколько времени… слепая…

Черноволосая прямо в ухо пробормотала:

— А как будто прям такая уверенная… — И неловко погладила по плечам.

Выплакаться вволю не дали.

Собачий лай раздался такой отчётливый, что обе женщины замерли. Анюта хлопая мокрыми ресницами, сбивая слёзы, вытирая лицо, напряжённо вслушивалась. Две… Три собаки… Кажется… И лай, возбуждённый и азартный, приближался.

— Господи, они нас сейчас найдут! — горестно проговорила Людмила.

Сидевшая на стволе, когда-то вершиной согнутом до самой земли, Анюта вздохнула и ладонями быстро словно омыла лицо. После чего вжала ладони в шершавую кору, облизала губы.

— Древо, земля и вода, сомкнитесь вокруг нас двоих! Взываю к силам небесным, земляным, водным, огненным, к корням травным и древесным! Закройте нас от ворога-врага! Найдите заступника нам! И примите жертву мою скромную, силы колдовские и магические! — Быстро вынула булавку, припрятанную на отвороте блузки, и уверенно ткнула кончик иглы в палец, после чего провела им, кровоточащим, по ивовой коре.

Её ладони коснулись осторожные пальцы Людмилы, отобрали булавку. Черноволосая ведьма истово прошептала следом за Анютой ведьминскую мольбу о заступничестве, и Анюта расслышала, как прошуршала кора под её пальцем.

Ведьмы затаились в ожидании, что будет далее. Анюта хорошо чувствовала Людмилу: черноволосая слишком хорошо помнила, что половины сил у неё забрали. Это плохо. В ведьминской мольбе надо быть очень уверенной. В этой уверенности — силы мольбы. А сомнение посланные к защитнику слова и кровь ослабят.

«Ладно, я за нас двух буду!» — мрачно решила Анюта, до боли в ушах прислушиваясь к происходящему. Мысленное карточное гадание уже не позволяло «видеть» то, что вот-вот случится… Ведь на гадании надо сосредоточиться, а какое внимание может быть, когда событие прёт напролом?

Собачий лай приближался по нарастающей. Сидевшая рядом Людмила вдруг всхлипнула — и тут же испуганно затихла.

Судя по всему, собаки были на поводках. Если бы не густая зелень, Людмила наверняка рассмотрела бы их, но, когда Анюта тихо спросила, видит ли она псов, та покачала головой, а потом, сообразив, что Анюта всё ещё слепа, ответила:

— Нет, я поняла, что они стоят на том берегу…

И тут её перебил самоуверенный голос, громко провозгласивший:

— Справа — деревянный мост! Там можно перейти!

Ведьмы застыли. Анюта молчала, хотя с трудом удерживалась от стона: черноволосая стиснула ей запястье до пронзительной боли. Но Людмиле так было легче, и пришлось помалкивать. А та вдруг сказала:

— Полезут на дерево — буду каблуками бить по башкам! И орать так, что на всю округу будет слышно!

— Тихо… — прошептала Анюта и торжествующе улыбнулась. — Сейчас…

— Что?.. — прошептала черноволосая. — Что ты слышишь?

Но Анюта не слышала. Для неё пространство снова дрогнуло: силы, к которым они обратились, — откликнулись!

Проникновенный басище внезапно и совсем близко рявкнул так, что бегущие по следу собаки опасливо затихли:

— Э! Куда лезете! Здесь чужой участок! Вон отсюда, пока я на вас, с вашими шавками, своих доберманов не спустил!

— Ну-ну! — радостно сказала Анюта. — И как вы, голубчики, теперь объясните, что за нами гонитесь, а? Сволочи…

Кажется, преследователи всё-таки попытались что-то объяснить хозяину участка: секунды спустя тот вновь громыхнул что-то настолько матерное, что понять можно было озвученную фразу лишь в контексте происходящего. А следом за его ругательством, словно получив сигнал, загрохотали на таких адских низах такие собачищи, что ведьмы в страхе прижались друг к дружке. Не переборщили ли они с защитником?..

Робка тявкнула одна «шавка», будто оглянувшись на их дерево. Прислушиваясь к пространству, Анюта получила впечатление, что преследователи уходят к дому Нила. Зато к иве побегают два пса, и в самом деле пострашней тех, что гнались за ними. А за ними не спеша, будто прогуливаясь, шагал их хозяин.

Анюта почувствовала, как Людмила, всё ещё держась за неё, слегка отогнулась в сторону — выглянуть из-за толстенного сука.

— Ух ты… — невероятно самодовольный бас раздался под ними. — А я и не поверил, что они ищут двух баб! Ну что, дамочки! Сами спуститесь — или я за вами полезу?

— Собак уберите — сами спустимся! — крикнула Людмила дрожащим голосом.

Небольшая возня внизу — и хозяин участка снова подал голос:

— Намордники надел — не бойтесь, спускайтесь!

Людмила растерянно посмотрела на Анюту.

— Как с тобой быть? Ты же…

— Спустись, — велела Анюта. — Мы же заступника вызывали! Скажи ему, что я слепая, что спуститься не могу. Он сам залезет и меня спустит.

Ждать пришлось минут пять. Поначалу хозяин участка просто не поверил, что вторая женщина слепа. А потом Анюта услышала его ворчание и присела на корточки в центре дерева. Когда она услышала его сопение, осторожно ладонью похлопала по естественному «полу» на иве и спросила:

— Вы поможете мне?..

— Да как ты сюда забралась, если ничего не видишь? — буркнул тот, явно скептически присматриваясь к ней.

— Со страху чего не сделаешь? — философски отозвалась она.

— Сядь на месте! — скомандовал тот. — Я тебя на руки и спущусь.

— Лучше сядьте рядом, а я к вам на спину, — предложила Анюта.

Хозяин участка согласился, что так удобней.

Уже внизу её за руку тут же схватила Людмила. А Анюта, почувствовав себя в безопасности, тут же «схватилась» за карты. Хозяина участка она «увидела», как и почувствовала, сидя у него за спиной, широкоплечим гигантом, весьма эмоциональным, хотя чувства внешне он умел прятать. Сейчас он разглядывал их обоих, причём раз остановился изучающим взглядом не на глазах Анюты, а под ними, на веках. Не сразу, но сообразила, что он рассматривает потёки от слёз на лицах обеих. Именно следы от слёз его уверили, что обе женщины и впрямь спасаются от странных, слишком самоуверенных соседей, которые, ко всему прочему, спустили на них собак.

— Они сказали, что решили поиграть с вами, — задумчиво пророкотал он. — А вы поспорили с ними, что их собаки вас не найдут. Вы (обратился он к Анюте) сможете дойти до моего дома сами? Или ваша подруга вам поможет?

— Я помогу, — торопливо откликнулась Людмила. — Вы своих собак держите.

— Да не бойтесь, — успокаивающе пророкотал хозяин. — Они своих не трогают.

И пошёл впереди женщин. Слушая мягкие шаги собак, Анюта неожиданно ахнула про себя от значительного открытия. Людмила, ничего не подозревая, шла рядом, ведя её под руку, так что Анюта совладала с дыханием и сумела спросить обыденно:

— Людмила, а Нил точно у тебя только половину сил забрал?

— Точно. А что? — тихо откликнулась та.

— Ты странно говоришь. Будто всё ещё боишься его.

— А как не бояться? Ну, приютит нас с тобой этот мужик… А дальше? Как жить дальше? Постоянно прятаться от Нила?

— Людмила… Прятаться не надо. Ты теперь у колдовских и магических домов города — самый ценный человек.

— С чего бы это?

— Нил-то у тебя силы не все взял!

Людмила даже остановилась, когда до неё дошло. Задышала прерывисто.

— А ведь точно! Ниточка-то к нему осталась сильная! Его ж за это теперь могут вообще сил лишить!

— Да, теперь только дождаться бы, когда городские маги нас найдут!

— Ты так уверена, что они найдут…

— Ну, поскольку ты теперь мне вроде как подруга, признаюсь кое в чём. Дети, которые у меня живут, — это начинающие колдуны, с которых Нил переходные силы снял. Теперь, когда ты это знаешь, как думаешь, будут нас искать?

— Я… сейчас снова плакать буду…

— Может, и надо… поплакать. Но я уже не буду. Сейчас отдохнём у этого гостеприимного товарища, а потом… потом всё будет хорошо! Жаль только, сумки наши остались у этого стервеца!

— Почему?

— Да мобильник у меня там! А в нём номера Харонов и стихийников.

Людмила порывисто прижала руку Анюты к своей груди. Вспомнив, что там до сих пор прячется змея Грета, та чуть не отдёрнула ладонь…

— Вот теперь я успокоилась, — вздохнула черноволосая ведьма.

… Сидя впереди, но наблюдая за задним сиденьем в зеркало, Вера кусала губы.

Валерьян угрюмо и обречённо смотрел перед собой. Пашка, до недавнего времени, подпрыгивающий от нетерпения, глядя на соседа, осел на месте.

Они стояли в довольно долгой, судя по всему, пробке, за три остановки до моста. Уже позвонил Алексис, спрашивая, как у них и что. Но боковых дорог к месту встречи не было, приходилось ждать… Вера не выдержала:

— Валерьян, а ты только визуально знаешь, куда её увезли? Или знаешь адрес?

— Адрес знаю.

— Может, скажешь нам, а сам уйдёшь домой?

Даже Пашка оживился.

— Точняк! Говори адрес — и выходи! Сумеешь дойти до дома?

— А как вы объясните, откуда вам известно, где находится Анюта? — поднял загоревшиеся надеждой глаза Валерьян. — Если вы просто скажете адрес — вам не поверят.

— Поверят! — напористо сказала Вера и добавила: — Я скажу, что гадала на Аню, как она гадает на посетителей.

— А это как? — заинтересовался Викентий, не оглядываясь на своих более чем странных пассажиров.

— Аня готовит чай для них. И когда готовит, она берёт нужное количество чашек, — объяснила девушка. — То есть чашек всегда столько, сколько посетителей. Ну? Давай — говори адрес и выметайся из машины. Думаю, ничего страшного не будет, если прогуляешься на полгорода.

— Может, мне выйти — проводить? — с сомнением спросил Пашка. — А то мало ли…

— Нет, спасибо, — покачал головой Валерьян, улыбаясь. — Вы меня невольно путаете с Диманом. А я, в отличие от него, не беспомощен.

Вера аккуратно записала адрес в блокнот, и, когда машина, в очередной раз подвинувшись к проблемному перекрёстку, снова встала на месте, Валерьян быстро открыл дверцу — и выскочил к пешеходной дорожке. Он лишь раз оглянулся на машину Викентия и торопливо направился в противоположную сторону.

— Призрак, говорите? — задумчиво спросил Викентий.

— Да. Между прочим, это он меня провёл к тебе, — заметил Пашка, снова с облегчением радуясь жизни.

— То есть он знает, где я работаю?

— Он же охраняет Аню, — вклинилась в разговор Вера. — Поэтому должен знать всё.

— Вот как? — непонятно сказал Викентий, и лицо его стало бесстрастным. — Охраняет?

Ничего не понимая, но чувствуя, что его это здорово чем-то задело, Пашка попытался объяснить:

— Ну, вы же видите, что тут творится? Не будь рядом Валерьяна, мы бы и не узнали, куда Аню Нил увёз. Да и из квартиры он нам помог выбраться.

Но Викентий больше ничего не говорил, а по лицу трудно было догадаться, о чём он думает. Вера, посматривая на него, пожалела, что нельзя перебраться к Пашке… А потом вспомнила, что до места встречи с колдунами и магами осталось совсем чуть-чуть и это на данный момент важней, и уставилась в ветровое окно.